Когда Цветы Заговорят

***

Сяо Чен рассмеялся — раздавшийся звук был резким и хриплым. — Если уж ты не против моей компании, то я не против отдохнуть тут немного, — вернул своё холодное лицо он, вновь вежливо кланяясь. — Не стоит благодарностей, ведь это для меня честь побыть компаньоном для великого Третьего Старейшины Сяо. Оглядевшись, мужчина приметил небольшой валун, вполне подходящий заменить скамью. Ему ничего не оставалось сделать, как поправить одежды, покрепче прижимая к себе Чуань, и опуститься на холодный камень под деревом. Рядом он заметил ещё один побольше, который в этот же момент занял сам демон, совершенно не стесняясь запачкать одежду. Стоило бы только заклинателю протянуть руку, то смог бы достать до чёрных прядей прекрасного демона. Если бы здесь находился кто-то еще, не сомневался бы в том, что Фэн Гу намеревался его убить, не смотря на свои слова об обратном, и очевидно, что Сяо Чен, все же, не смог бы избежать своей гибели. Мужчина плохо помнил сны. Своё прошлое из других жизней. Всё, что ему осталось в воспоминаниях о том — это смерть в первой жизни, являющаяся чаще всего во снах. Только вот причин для своей смерти от рук истинного, Старейшина просто не мог вспомнить. Как бы не напрягал память, все разговоры словно жужжание пчёл в далеке. Что, если этот демон просто ждёт удобного момента сейчас напасть? В прочем, всё равно не зачем сопротивляться смерти. Возможно, как бы он не пытался исправить свою жизнь, ничего не сможет быть изменено. Не помнит ведь как было тогда, вдруг сейчас всё тоже самое? Тогда тем более не сможет ничего поменять. Злодеем был, злодеем останется. Мысли слишком путались от всех нервов, пережитых потрясений за этот день. Тошнота волнами накатывала, заклинатель лишь пытался её сдержать. Умереть в столь прекрасном месте, в тени любимых вишнёвых деревьев. Разве можно мечтать о большем? Сяо Чен вдруг вспомнил сначала свою первую смерть в горящем огнём тёмном замке, а затем воспоминания ушли в свою вторую жизнь в совершенно другом мире, так не похожем на этот, где не было ни магии, ни демонов, ни духов с бессмертными заклинателями. Такая отвратительная и, что самое ужасное, по-началу, безнадежная жизнь. Второй раз… Сумасшедшая директор детдома, срывавшая свои чувства на невинных дитях, воспитательница Жао Синь, бывшая единственным лучиком счастья в этом мерзком месте, но оказавшаяся ещё большим злом, что убила нескольких выходцев приюта. Другие сотрудники были лишь бесхребетными, жалкими трусами, которые ломались под давлением начальства, срывая позже свою боль на них. И дети, что против целого мира. Не в силах покинуть проклятое место, потому что ещё были малы, а полиция всегда ловила сбежавших, возвращая обратно. Часы, дни, недели, месяцы, годы проходили в отчаянии, в беспомощности да жгучей обиде от несправедливости чёртовой вселенной, что так понравилось издеваться над мальчиком по имени Сяо Чен, отправляя его в самые пучины ада, в какой бы жизни он ни жил. То, что ему удалось выжить тогда там, сохранив хоть какой-то здравый рассудок, нельзя назвать никак иначе, нежели чудом. Или всё же тут сказалось, что не в первые был в подобных обстоятельствах. Только вот тогда ему действительно повезло. Особенно когда к ним в приют пришла семья Цзян на благотворительный вечер. Их сыну очень приглянулся маленький Чен, отчего они забрали его с собой в свою семью. Пусть не на долго, но Сяо Чен был счастлив со своим старшим братом и двоюродной сестрой Цзян Сяньянь. Она часто дразнила мальчишек, ведь была старше на два года, любила читать романы про древние миры, носиться по дому, играть на приставке в свои романтические симуляторы. А старший брат был настоящим хулиганом, что случайно всё громил в доме, вечно спорил с Сяньянь или родителями, капризничал в еде, дрался с обидчиками младшего. У них действительно была счастливая, радостная атмосфера в доме, отчего Сяо Чен, бывало, проливал слёзы, смеясь от всей души. Он не знал от чего плакал, когда ему было хорошо, тепло, но мальчик старался удержать внутри себя то нежное чувство, которое зародилось в нём. В те времена Сяо всё ещё снились сны о первой, жестокой жизни, намного чётче, чем в этой, но он считал это влиянием сестры с её рассказами о сюжетах книг и его воспоминаниях о приюте. Даже когда Сяньянь начала рассказывать сюжет книги, в котором упоминались имена обоих братьев со словами: «Слушайте, да тут ваши полные тёзки!». Конечно, тогда это слегка заинтересовало, но братья решили прочесть лишь концовку, чтоб узнать стоит ли читать книгу полностью… Концовка разочаровала: Сяо Чен с братом в этой книге погибли, а после весь мир был разрушен. Сейчас старейшина плохо помнил о чём именно была та глава, как мир разрушился. Да тогда он, в целом, даже не думал, что это стоит запомнить как что-то важное. Мальчики отбросили бедную книжку, убежав стремительно на улицу прочь от разгневанной поступком Сяньянь, которая гневно кричала на них на весь дом, что было слышно даже вне жилища. Они весело смеялись, забыв об этой истории. Бежали куда глаза глядят, а на небе светило яркое солнце в ясном небе с редкими белыми облаками. Кто бы только знал, что вернётся домой только один, а Сяо Чена растерзают бродячие, болеющие бешенством собаки. Ведь брат убежит один, совершенно не заметив, что младший отстал от него, а маленькая ручка не удержалась в чужой хватке… Если подумать, ему было всего восемь лет, когда произошла эта трагедия. Поэтому когда Сяо открыл глаза в этом мире, вспомнив о прошлом, его долго тошнило. Ему казалось, что те собаки кусали его до сих пор. Поэтому он плакал, в первые за долгие тёмные годы этой жизни, пока в голове царил хаос всех прожитых лет. Воспоминания то терялись, отдаваясь в голове жутким гулом, то вспыхивали ярким фейерверком, ужасно пугая до хрипоты кричавшего мальчика. И пришёл он в себя лишь когда отец швырнул его во двор спать холодной ночью одного из дня середины зимы, когда ему было ещё девять… То была первая ночь не в тёмном подвале дома, прикованным кандалами к стене. Ему лишь оставалось лежать на снегу, сжимая в руках часть сломанной флейты, даже не пытаясь кутаться в свои алые одеяния, которые он носил дома по приказу отца, чтобы не была видна кровь. Дыхание Сяо Чена стало тяжелее. Тошнота снова подступила к горлу, но он сумел сдержаться. — О чём же вы думаете, Старейшина Сяо? — нежно улыбнулся Фэн Гу, смотря ему в глаза. Это был момент жизни и смерти, как показалось заклинателю. Когда ты знаешь своего убийцу, но не знаешь когда тот решит убить — критическая ситуация, но Чен странным образом успокоился внутри. Некое чувство облегчения возникло в его теле. Возможно, Сяо Чен и правда, как говорил учитель, был слишком морально убит, чтобы сильно беспокоиться о своём физическом убийстве. — О сущности бытия, — глухо ответил заклинатель, не отводя своего твёрдого, но уставшего взгляда. Фэн Гу улыбнулся, с интересом следя за чужими эмоциями. — И что же такого в этой сущности бытия? — Не знаю, — пожал лёгонько плечами, забыв о веере в руках и своей привычке скрывать им лицо, словно сейчас это было не важно, — этот скромный старейшина ещё не смог прийти к какому-либо выводу. Демон звонко рассмеялся, стирая пальцами несуществующие слёзы. Звонкий голос, нежным звучанием окутал душу мужчины, давая вдохнуть полной грудью. — Я всегда считал, что заклинатели должны знать такое! Они ведь всю жизнь учатся возвышенному, интеллигентному! Брови старейшины немного нахмурились, его плечи напряглись и выпрямились, словно в спину вогнали раскалённый штырь. — Возможно, ты просто мало знаешь о нас. Или, возможно, стоит меньше верить слухам, ведь не всегда правда на виду. Сяо Чен честно не знал зачем вдруг так сказал. Что-то в глазах Фэн Гу заставило его это сделать. Может, тогда демон убил из-за мести, только вот, правда ли Старейшина был виноват в том, из-за чего мстил этот истинный? Возможно, это снова был Сяо Жун, который перенес свои грехи на сына, обещая обществу заняться воспитанием отродья? Почему-то эта мысль придала заклинателю уверенности. И гнева. Бушующее пламя яркими всполохами неумолимо сжигало всё у него внутри. Чтобы не было, Сяо Чен не должен сдаваться! Ведь братья, учитель, сын… Да вообще многие люди вокруг каждый день что-то да меняют вокруг него. Ищут лазейки, строят планы, чтобы помешать Хаосу возродиться. Так почему же Сяо уже решил хоронить себя? Почему решил, что его ждёт та же смерть, что в первой жизни? Верно! Он должен попытаться измениться. Всё же найти лазейку, чтобы вырваться из пут своей семьи. Вернуть то счастье, которое почувствовал за недолгое время во второй жизни вместе с семьёй Цзян. То счастье, что испытывал учеником Се Ганя, когда он с братьями только начали своё путешествие в пути познания самосовершенствования. Как же Чен мог забыть, что его жизнь — это не только вечная боль? — Ты прав, — перешёл на «ты» демон, склоняясь ближе к заклинателю, словно пытаясь так привлечь внимание рассеянного мужчины, — надеюсь, ты дашь мне возможность узнать получше? Сердце бешено забилось. Это… Почему? Ему страшно? Но сейчас Фэн Гу не смотрел на него бесстрастно глазами мёртвой рыбы, с ненавистью в глубине души, не пытался убить… Так почему живительный орган внутри грудной клетки так подводит? — Не понимаю о чем ты говоришь, — резко подскочил мужчина, сжимая веер, что послышался небольшой хруст, — всё, что говорят обо мне — правда! Так что меня можешь даже не пытаться узнать лучше! «Я — злодей!» Кричало не высказанная мысль в голове старейшины. На эмоциях, которые уже давно привык подавлять да скрывать внутри себя, вовсе не ожидая, что они так выйдут из-под контроля, Сяо Чен резко поклонился Фэн Гу, тут же разворачиваясь и направляясь прочь. Он примерно помнил расположение своего пика, поэтому был уверен, что скоро вернётся.

***

С того времени, как Третий Старейшина очнулся от обморока, за Цзян Яном повелось ежедневно навещать своего брата. Тем более, ведь Сяо очень интересовали новости с внешнего мира, а это был лишний повод прийти в чужой дом. Известный как Первый Старейшина пика Цветения Яблонь горы Весеннего Ветерка Бао, одного из сильнейших орденов мира, этот заклинатель нес на своих плечах бремя огромной ответственности. Но даже в таком положении, окруженный множеством неотложных дел, Цзян Ян выкраивал минутку, чтобы зайти к младшему справиться о его здоровье да посплетничать. Сяо Чен был растроган. Еще больше бы чувствовал благодарность, если бы не раздражение от того, что по большей части старший пытался узнать о новом жильце, получается ли у того идти по пути бессмертных. Вновь заглянувший Первый Старейшина в этот раз прихватил с собой целый чайный сервиз из тонкого фарфора нежно-небесного цвета да конфеты из тростника. Пригласив старшего в небольшую гостиную, в которой стоял лишь низкий столик, да пара красных, потрёпанных подушек валялась вокруг, Сяо Чен сел прямо на пол, неосознанно приняв элегантную позу, которую вбивал ему в голову отец. Теперь каждый раз от нервов его тело само делало это как-то на автомате. Цзян Ян не сразу последовал его примеру, сперва с недоверием оглядел комнату, словно откуда-то из шкафа мог выскочить Ли Шу, этот мелкий поганец, и лишь через несколько напряженных секунд медленно опустился вниз, фыркнув. Аккуратно отдав любимое угощение в руки Третьего, поднял полный беспокойства взгляд: — Я слышал о визите Гао Ци вчера. Когда пришёл, то твои двери были закрыты… Мне жаль, что не уследил за его действиями. Ты как? На самом деле, не встретив тогда Ли Шу после своего побега, заклинатель почувствовал облегчение. Теперь он даже отчасти понимал маленького демоненка на которого так же всё сыпалось в тот первый день знакомства. Если уж взрослый с трудом сдерживал свои чувства, то какого было ему? «Стоило бы заняться больше обучением мальчика, чтобы помочь ему в более быстрой адаптации.» — Ох, прошу, всё в порядке, — заклинатель взмахнул веером и неосознанно отпрянул, спешно скрыв лицо. Воспоминания о вчерашних срывах еще свежи были в его памяти, отчего было стыдно. — Просто решил отложить работу, чтобы прогуляться по саду. — Поспешил налить чай для брата, — что привело тебя сегодня? Цзян Ян поднял бровь, скептично оглядывая слегка резкие движения мужчины. — Помимо того, что твой брат снова доставил проблем. — Что прежде, что сейчас, что в будущем. Ты никогда не являешься проблемой, брат Чен. Хватит думать об этом! — тон Первого сделался стальным, и он с силой сжал край стола, отчего костяшки пальцев побелели, а древесина, казалось, уже захрустела от напряжения. Вспышка гнева быстро прошла и заклинатель неловко прокашлялся, делая глоток зелёного чая. Он поинтересовался: — Стало быть, ты готов будешь покинуть гору? — Что-то случилось? — В деревне Сё на востоке недавно началась стройка новой гостиницы, однако появился злобный дух. По-началу, жители приглашали бродячих экзорцистов, те изгоняли духа. Только вот, каким-то образом, этот дух возвращался довольно быстро да ещё увеличивая свои силы и жестокость, перейдя на убийства людей. Поэтому вчера вечером устроили собрание старейшин пиков. Общим мнением стало отправить… Тебя. — Но… — Подавился воздухом, пытаясь успокоиться. — Как же так? Ты же знаешь, что скоро у меня поклон. — Я всё понимаю, поэтому план таков: ты отправишься в одиночку, а после, через пару дней, вышлю тебе кого-нибудь на подмогу. — Цзян Ян недовольно хмыкнул. — Ты успеешь прийти к этому мусору, не волнуйся. — Если так… — В глазах Сяо Чена промелькнула искра беспокойства и неуверенности, но она быстро исчезла, спрятавшись за бесстрастным выражением лица. — Тогда это будет честь для меня. — Поклонился с уважением. — Возьму с собой ученика, если ты не против и он не откажется. Первый почувствовал раздражение от упоминания Ли Шу. Однако, быстро успокоился. Он совсем не хотел отправлять младшего на это задание, но другого выбора не было. Для совета старейшин, Сяо Чен оказался идеальным кандидатом. А не из-за того ли, что его вообще не было на совете? Многие старейшины не любили Третьего, обращая внимания на его «злодеяния», которые вообще не он совершал! Ах, только бы все эти люди узнали об этом! Как бы исказились их лица? Хах. Такое возможно пока что только в мечтах. Возможно, надави сейчас Сяо чуть сильнее, и Цзян Ян все же отказался бы от этой затеи и изо всех сил постарался бы найти другой вариант, пойдя против всех. Не в первой ведь. Да и госпожа Бай наверняка бы поддержала его. Но брат вдруг всё же согласился, не побоявшись о поклоне. Именно в момент, когда почти одолели сомнения. Щенячий взгляд рыжего пёсика был прикован к напряжённому телу младшего. — Поступай как знаешь. — явно намекая, что разговор об этом окончен, а возражения не поступят. — Выходить сегодня с закатом. Легкая улыбка появилась на лице Сяо Чена.

***

Мужчина охотно переложил все хлопоты, связанные с отъездом, на вызвавшегося брата и Ли Шу. Последний проявлял чудеса смекалки, с блеском выполняя поручения. Пусть пока те были не слишком сложными или касающимися домашних хлопот, но мальчик не жаловался. То ли от благодарности, то ли просто настоящий характер проявлял, больше не пытаясь кем-то притворяться. Уже к вечеру Третий покинул горы, выдвинувшись в путь раньше оговорённого. Перед отбытием он еще раз оглядел себя: изящные синие одежды с зауженными рукавами, на талии пояс цвета угля. На самом поясе с правой стороны сверкнули два меча: запечатанный Чуан и нежно-голубые ножны Тумана, которым Чен пользуется вместо первого. Лицо прикрывал своим синим веером, волосы убраны в высокий хвост и обвязаны одной лишь простенькой лентой. Даже этот образ наёмника являл собой воплощенные утонченности и элегантности, демонстрируя прекрасный вкус обладателя. Если бы, конечно, не веер, но он был слишком дорог сердцу, чтобы убрать. Идеально. Для боя самое то. Кивнув самому себе, сдержав в себе нервный вздох, Сяо Чен двинулся скорее вперед. Ему нужно было уехать раньше, чтобы не встретить брата, который точно придёт его проводить. А с учётом последних новостей, что Ян использовал младшего как предлог сбежать от работы, Третий начинал подозревать, что скоро по его душу придёт Бай Му. Серокаменные старые ступени, уходившие вниз, к воротам, были в пять тысяч шагов длиною, однако для бессмертных не являлась большим препятствием. На мечах легко было преодолеть расстояние, спускаясь вниз или поднимаясь. У подножия Сяо Чен заметил Ли Шу, который гарцевал на коне, удерживая поводья лошади старейшины. Неожиданно, что мальчик оказался внизу так быстро без чей-либо помощи. Видно, в нём точно есть большой потенциал. Путь им предстоял далекий — обычно, чтобы преодолеть большое расстояние за короткий промежуток времени до нужного места, заклинатели передвигались с помощью своих мечей, наполненных духовной энергией. Сейчас же был другой случай. Во-первых, им нужно было тайно прийти в деревню, чтобы дух не заподозрил ничего. Во-вторых, это было решение Цзян Яна, который на этом настоял. Никто не стал осуждать Первого за то, что тот настоял, чтоб вместо комфортного полета, были фыркающие и неудобные лошади, хотя бы из-за того, что Сяо Чен навряд ли смог бы нормально управлять своим мечом. Прошлый опыт побега от бродячих псов вместе со старейшиной, который в полете потерял сознание от закончившейся резко духовной энергии, многому научил Ли Шу, так что он молча пошёл просить Пик Красного Заката о подготовке живности к дороге. В этом вопросе, старший вдруг был очень солидарен с учеником, которые оба недоверчиво смотрели то на ножны меча Тумана, то на Третьего. Так что да, никто не смел осуждать Цзян Яна. Се Гань, конечно, мог бы, но как и предсказывали ученики, в тот день их учитель напился, выгнал Цзян Яна из своего же дома, заставив ночевать в рабочем кабинете, а на утро исчез, оставив записку. Такое часто происходило, поэтому ученики лишь выдохнули с облегчением, что их общая головная боль ушла дальше колесить по миру. Утонув в собственных мыслях, он и не заметил, как быстро спустились сумерки, окутав полумраком показавшиеся далеко впереди на горизонте дома какой-то деревеньки. В широкой долине раскинулись зеленые рисовые в воде по левую руку и желтые пшеничные по правую руку поля. — Деревня Аи, — любезно оповестил Ли Шу, скривившись. Это поселение явно было знакомо мальчику. Главное, чтоб там не знали, что он демон, иначе на ночь придётся остаться под открытым небом. — Раз у нас получилось из-за раннего выезда так быстро добраться до Аи, то можем проехать его и остаться на ночь в постоялом дворе деревни Сё, чтобы не терять время, — не услышав возражений, Сяо Чен остался довольным. Значит, его предположения были верны, что Ли Шу был в этой деревне. Тот аж просиял от слов старейшины, прибавляя лошади ходу. Третий ещё раз взглянул на ребёнка: несмотря на то, что демоненок старался держать спину прямо, уже явно клевал носом от усталости. И ведь это, скорее всего, его первое дальнее путешествие. А как держится! — Давай тогда прибавим скорости. И они рысцой поскакали скорее в Сё на поиски постоялого двора. Сгорело две палочки благовоний, солнце уже заходило за горизонт, когда двое путников добрались до больших красных ворот лучшей гостиницы деревни, на которых рядом с красными фонарями висела огромная табличка. Внутри их уже поджидал старейшина деревни Су Миндзунь вместе с парой слуг. Так как заведение довольно небольшое, из-за чего как раз начали постройку нового, им смогли предоставить только одну комнату. Уже сидя в своей койке, Ли Шу изучал пергамент с техниками, которые вручил Третий, стараясь понять её. Комната, в которую их заселили, выглядела даже хуже казарм новичков в ордене: потрепанные койки, на которых виднелись странные желтые или кое-где чёрные пятна, дырки. Обшарпанные стены, сомнительные окна, которые тряслись от одного дуновения ветерка и несколько масляных ламп, что еле-еле разгоняли тьму. Теперь то Сяо Чен точно хотел изгнать злого духа, чтоб в дальнейшем не пришлось ночевать в таких условиях. Сейчас начало осени, однако холодный ветер уже вовсю раздувал листву деревьев. Поэтому в комнате было довольно прохладно. К сожалению, Су Миндзунь отказался что-либо говорить до завтрашнего дня, поэтому заклинателю с демоном придётся смириться с ночёвкой в подобном месте. Неожиданно кто-то несколько раз постучал в дверь, отвлекая Третьего Старейшину от мыслительного процесса. Он лениво открыл дверь и удивленно оглядел стоящую на пороге незнакомую девочку. Она комкала в руках свой подол изношенных, выцветших зелёных одежд, а ее подбородок заметно дрожал, пока слёзы градом стекали по нему, смешиваясь с прозрачными сопельками. — Господи-ин… — жалобно протянула, поднимая наполненные слезами серо-зеленые глаза. — Мама ушла! Она оставила меня! А-а-а-а! Заклинатель быстро заморгал, бегло оглядывая её. Он не сразу ответил, прежде немного подумав, а затем ровным голосом решил всё же сначала успокоить: — Как тебя зовут, девочка? Она шмыгнула и вытерла рукой нос: — Яо… Чу Яо… А-а-а! Моя мама ушла! Она пропала! Плачь перешёл в всхлипы из-за того, что она уже выдыхалась реветь. Сяо Чен чувствовал себя еще более дискомфортно от этого, но продолжал со спокойным лицом, не дрогнув ни одним мускулом: — Чу Яо, как давно твоя мама ушла и куда? — он опустился перед ней на колени, заглядывая в глаза и положив свою ладонь на голову малышки. Яо вновь подняла на него свой взгляд. На этот раз из-за того, что она почти перестала реветь, её взгляд был ясным, не смотря на стоявшие в глазах бусинки слёз. Сердце мужчины дрогнуло. — О… Она ушла просить воды умыть лицо… Кхны-ык… Уж-же лампочка потухла в комнате… А в-вдруг её забрал тот самый страшный дух? — Хм, — задумался Сяо, — иди скорее в комнату. Думаю, твоя мама уже пришла. Страшный дух не обитает тут, не бойся. Эти слова должны были успокоить, но подействовали с точностью наоборот. Слезы вновь начали течь по пухленьким детским щекам и она подалась вперед, схватив мужскую шею да крепко обняла ее. — Мне с-страшно та-а-ам! А-а-а! Третий от неожиданности застыл, не в силах пошевелиться, он несколько секунд изумлено смотрел в стену коридора, ведь дверь так и не закрыл, общаясь с девочкой на пороге, пока она крепко-крепко сжимала его в своих объятиях, да с такой силой, что заклинатель почувствовал легкое онемение. Или ему так показалось, ведь он совершенно был слаб к детям, но не знал как их успокоить в случае таких вот истерик. Попытался осторожно отстранить ее от себя, но ребёнок, как цветок вьюн, все никак не отлипала. Сяо Чен краем глаза посмотрел на ученика, ища в нём свое спасение. Тот ведь был юн, мог знать как поступить. Только вот Ли Шу все устраивало. Он начал стелить постель, отложив пергамент, никак не обращая внимания на развернувшийся в комнате шум, делая вид будто занимается чем-то жизненно важным. Похоже, не только Сяо Чен не знал как ладить с детьми. — Давай ты пойдёшь подождать свою маму в комнате, тебе не о чем переживать, — мягко начал мужчина. — Если вдруг твоя мама не вернётся и станет слишком страшно, то можешь снова найти меня и я пойду с тобой, чтобы как следует проверить комнату против всяких духов да вместе с тобой подождать маму. Ты согласна? Девочка вдруг ослабила хватку и громкие рыдания сменились тихими всхлипами, а после вовсе прекратились. — П-правда? — Правда. Он встал, оборачиваясь на ученика попросить проводить Чу Яо до её комнаты. Только взгляд отчего-то зацепился на девочке. Яо стояла на пороге: наполовину окружённая светом с коридора, наполовину скрытая в полумраке их комнаты. Этот контраст делал её, вместе со счастливой улыбкой, румяными да блестящими от слез щеками и взглядом из-под лобья, похожей на хищника, что увидел свою долгожданную жертву. Холодок пробежался по спине. Чу Яо приподняла голову ещё немного выше. Действительно обычный ребёнок, что счастлив слышать хорошие слова. Никакого хищника. Всё только в его голове. Видимо, пытки отца всё же сделали своё дело, что он теперь сходит с ума. Боже. Игра света доведёт бедное сердце Сяо до остановки. — Я с-сама дойду! — сказала Яо, ударяя маленьким кулачком по своей груди, — я взрослая! И раз господин сказал, что тут нет духов, а мама может меня ждать, то я сама пойду! Иначе мама опять подумает на доброго человека, что меня похитить пытаются да побьёт его! Видать, не в первый раз малышка так паникует, что идет к незнакомым людям о матери спрашивать. Учитывая слова, данная импульсивность досталась от родителя… Когда поднятый балаган затих и Чу Яо вернулась к себе, Сяо Чен решил, что пора бы отдохнуть. Слишком много напряжённых событий за последнее время сильно давит на него. Затушив масляную лампу, половина помещения погрузилась во мрак, только одна масляная лампа тускло горела рядом с Ли Шу, который, похоже, не спешил ложиться спать, вновь взяв в руки старый пергамент. Глаза мальчика были сосредоточены и серьезны, а брови хмуры. Это невольно заинтересовало заклинателя, который редко видел хоть какие-нибудь эмоции на лице своего маленького сожителя, что тот с любопытством рассматривал демона. — Чем занят? — спросил, склоняясь со спины к его плечу. Ли Шу так сильно был увлечен, что от прозвучавшего над ухом голоса, вздрогнул. — Ничем, — тихо ответил и отложил пергамент в сторону. Хотя Третий почувствовал холод и отстраненность, все же ему было любопытно, а это чувство всегда нужно удовлетворять. Иначе сгрызёт ведь. — Ты ведь учишь ту технику кровавых нитей, что я тебе дал? Потому что это явно не пергамент с информацией об этом задании. Заметив на лице ребенка смущение, заклинатель слабо улыбнулся, и поддавшись мимолетному порыву, потрепал по черной макушке. От неожиданной тактильности со стороны взрослого, Ли Шу резко поднял взгляд своих синих глаз, встретившись с чистыми серыми, как грозовое небо. Отчего-то щеки и шею охватило странное покалывание, а сердце неожиданно участило ритм. Демон скорее отстранился и неосознанно дотронулся до своей машуки, прикрыв ее ладошкой и возмущенно смотря на заклинателя, словно тот совершил удар по чужой гордости. Ах, да. Демоны же действительно были очень горделивыми. Даже такие маленькие как Ли Шу. Только вот Сяо Чен об этом на мгновение забыл, неосознанно восприняв его как своего сына. Мальчик что-то прошептал, опуская взгляд, не в силах слишком долго держать зрительный контакт, особенно в такой странной атмосфере. Третий не расслышал что именно ему прошептали, было слишком тихо да неразборчиво. — На самом деле, нужно использовать скрещённые энергии Инь и Янь, чтобы воспользоваться этой техникой, — в голосе Сяо Чена улавливалась нежность, что поразило их обоих. Заклинатель не ожидал такого от себя, но молчать дальше не было смысла. Он уже начал раскрывать секрет техники. Так что прочь какие-либо чувства из голоса! — А ещё нужно правильно расставить ноги и сложить пальцы. Как там на картинках. — Благодарю за наставление, Старейшина Сяо, — поклонился ему Ли Шу. «Старейшина Сяо?» — вдруг вспомнился тихий, но твёрдый, уверенный голос Фэн Гу. Заклинатель покачал головой, прогоняя прочь мысли. — Пойдём спать. Сон тоже важен для правильного использования техник.