Когда Цветы Заговорят

***

Ясные, глубокие синие глаза Ли Шу сияли, словно утренние звёзды на пока ещё ночном небе. Он немного склонился в приветствии. Сяо Чен впился взглядом в заурядного, однако чем-то прекрасного юношу с нежным лицом, что излучал детскую красоту и свежесть: он относился именно к тому типу людей, которые вроде бросаются в глаза своей чистотой и аурой, но в итоге тут же теряются из виду и быстро забываются. В этом плане мальчик, конечно, подобрал себе идеальный образ милого, но простодушного, чтобы скрыть свои секреты. Быть открытым, но не настолько сильно, чтобы люди начали о чём-то подозревать. Почтительный, но твёрдый взгляд свидетельствовал о благородном и несгибаемом характере. Идеальная осанка и высокая, для его возраста, стройная фигура — о том, что он скорее сломается, нежели согнется. Столкнувшись вдруг со столь пронзительным взглядом, Третий Старейшина почувствовал, как сердце пропустило удар. Слова, которые он собирался произнести, куда-то исчезли. В голове же всё внезапно перемешалось, — и мужчина едва не сморозил какую-то нелепость. — Так это ты, — с намёком на интерес в голосе произнёс мужчина, скрыв лицо за веером. — Первый Старейшина пика Цветущей Яблони и мой учитель, Се Гань, весьма благосклонно отзывались о тебе. Заклинатель наклонил голову сначала в одну сторону, затем в другую, внимательно разглядывая Ли Шу, помолчал немного и наконец тоже склонился в неглубоком поклоне: — Этот Старейшина благодарит тебя за помощь. Твоё благородство оказало на меня огромное влияние. И я считаю, что ты был достоин пройти испытание, оставив меня отдыхать. — Этот никчёмный ничем не заслужил похвалу благородного бессмертного старейшины — он лишь выполнял свой долг, дабы убедиться в вашем хорошем самочувствии, — взволнованно ответил подросток. Хотя Сяо Чен заметил в глазах того, что малыш явно испытывал к нему неприязнь из-за случившегося. — В таком случае ты заслуживаешь ещё больших похвал за свою скромность. — Третий Старейшина взмахнул широкими рукавами и проследовал к тропинке, которая была совсем незаметна за спиной юноши. — Прошу, пойдём со мной. Он молча наблюдал, как Ли Шу медленно встаёт с колен и хромает к нему. Уголок рта заклинателя дернулся. Злодей. Злодей. Злодей. Злодей. Сяо Чен должен был помнить о том, что он злодей, а злодеи не имеют права на чувства сострадания или благодарности. Вот только этот Ли Шу был так похож на его сына… И хотя тот вырос сильным молодым человеком, что в свои ранние года уже вышел из-под крыла родителя, заклинатель всё равно видел в нём маленького мальчика, которого задирали все взрослые родового поместья Сяо. Ладонью остановив Ли Шу, он произнёс: — Постой минутку. Отведя вторую руку, достал маленькую бутылочку из-за пазухи: — Возьми. Это лекарство… — и саркастично закончил: — Не могу же я позволить, чтобы другие, завидев тебя, решили, будто на моём пике издеваются над детьми. Мужчина быстро вошёл в свою роль. Он хотел набраться смелости дать ребёнку лекарство, но использовал ядовитые речи, чтобы соответствовать злодейскому образу. Образ, конечно, уже поругался в глазах ребёнка, когда Сяо Чен упал в обморок посреди полёта, но думать об этом было слишком стыдно, поэтому лучше было таким способом вернуть былое высокомерие, чтобы в чужих глазах считаться ужасом. Явно стараясь скрыть удивление, Ли Шу сложил руки в почтительном жесте: — Благодарю за лекарство, старейшина. Голос Ли Шу был полон детской искренности, а улыбка — тёплой, как солнце, сменяющее ночь на день. Сяо Чен, поймав эту улыбку, замер на мгновение, а затем отвернулся. Как же они похожи! Так похожи! Тем временем Ли Шу с радостью произнёс: — Я всю жизнь буду помнить доброту Третьего Старейшины пика Цветущей Вишни! Всё радостное настроение взрослого мгновенно испарилось. Сяо Чен, тяжело вздохнув, побрёл по дорожке дальше, через плечо бросив ребёнку короткое: — Пойдём. Ли Шу ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Он получал бы удовольствие от своей новой роли учителя, если бы не проблема в лице следующего за ним понурившегося мальчишки, которому ещё только предстоит узнать, что стал учеником злодейского старейшины на полгода. Ещё раз тяжело вздохнув, заклинатель принялся прощупывать почву: — Ли Шу. Ребёнок быстро отозвался: — Этот недостойный здесь. — Сколько тебе лет? — Тринадцать. — Откуда ты? — Этот недостойный всю свою жизнь провёл в трущобах под горой Весеннего Ветерка, оставшись сиротою в ранних годах жизни. — Тяжело тебе было, — протянул Сяо Чен задумчиво, но не позволяя даже нотке жалости проникнуть в голос. — И почему же ты решил стать заклинателем? Тон, с которым ответил мальчишка, едва ли можно было назвать добрым и наполненным любовью к родителю: — Матушка всегда мечтала, чтобы этот ученик стал Бессмертным и помогал людям. Он здесь по наставлению, которое она оставила на своём смертном одре. Третий Старейшина на секунду замер. «Он это придумал? Или истина действительно такова? Только вот вряд ли…» — мысленно обдумывал историю мужчина, вслух же продолжил допрос: — А ты сам? — взмахнув веером, обернулся, внимательно глядя ребёнку в глаза. — Ты желаешь стать бессмертным заклинателем? Ли Шу сперва застыл от удивления, видимо, совсем не ожидая, что мужчина вдруг развернётся, но стоит отдать ему должное — быстро взял себя в руки, радостно заулыбавшись: — Этот недостойный желает исполнить волю матери. «Хм… — Сяо Чен усилием воли заставил себя не покачать раздосадовано головой: — Тебе нужно будет научиться говорить, чего желаешь сам, не следуя только воли матушки. Почему же она выбрала тебе столь опасное место для пряток? Или же, как говорится, на видном месте спрячешь, найти век не сможешь? Вроде так говорят люди.» Как жаль, что он не мог пока что высказать свои мысли вслух. Напоследок ещё разок оглядев мальчика с головы до ног, будто оценивая, старейшина развернулся, взмахнув широким рукавом, и вновь зашагал вперёд. Повисшая между ними тишина немного напрягала, поэтому он без всякого прошлого энтузиазма вернулся к своему занятию — бессмысленным вопросам для налаживания отношений: — Тебе нравится учиться? Ты явно очень грамотен. Матушка обучала? — Всё верно. Моя матушка была няней одного молодого господина и, покуда была рядом с ним, смогла обучиться немного грамотности, а потом передала эти знания мне. — Ты бы хотел быть моим учеником? Совершенно не ожидавший такой подставы Ли Шу поначалу нахмурился, ничего не ответив. Он явно был пойман врасплох столь резким вопросом посреди их разговора о прошлом. Лишь спустя несколько томительно долгих секунд мальчик медленно выдавил из себя, с осторожностью подбирая слова: — Этот недостойный считает, что внимание Третьего Старейшины уже есть высшая награда. О большем он не смеет даже мечтать! — Но всё же, тебя так хвалили двое моих родных… Как же я мог не заметить твой благородный поступок? Мужчина с каким-то садистским удовольствием наблюдал, как мальчик с трудом сдержался, чтобы не отпрыгнуть назад от замершего заклинателя, словно тот уже протягивал к нему руки. Тонкие брови вмиг опустились, синие глаза с вызовом и недоверием посмотрели в чужие серые. Ну прямо-таки загнанный в угол зверь! Ли Шу испугался, что Старейшина мог бы узнать его секрет, если тот станет его учеником? Вполне в духе мальчика, судя по всему. Глядя на его наполовину испуганное, наполовину злобное лицо, заклинатель сделал вид, что ничего не произошло и просто кивнул, бросив безразличное: — Ты совсем не хочешь быть моим учеником? Между ними воцарилось напряжённое молчание. Увидев в юноше осознание, что тот ведёт себя слишком подозрительно, Сяо Чен улыбнулся, всё ещё пряча лицо за веером, когда Ли Шу через силу расслабил сжавшиеся в кулаки руки и отвернулся, пряча мрачный взгляд. Видимо, он пытался подобрать правильные слова, чтобы ответить, но несчастному так ничего и не приходило на ум. Подобно звонкому голосу колокольчика, нежный смешок сорвался с алых губ Сяо Чена, заставив стоящего рядом Ли Шу поднять голову и удивлённо расширить глаза. Правда, поймав на себе его ошеломлённый взгляд, заклинатель тотчас перестал улыбаться. Несмотря на то, что лицо было скрыто любимым веером, мальчик явно по сощуренным глазам взрослого осознал, что тот улыбался. Поэтому заклинатель заставил себя вернуть маску безразличия на законное место, но перед тем, как сухо произнести следующие слова, мужчина всё же неловко прокашлялся: — Кхм!.. Возможно, этому старейшине не стоило так давить на тебя. Тихий голос прозвучал глухо, без тени эмоций, дав понять, что Сяо Чен вовсе не смеётся над бедным ребёнком. Мысленно ругая себя и чистосердечно обещая, что не будет больше так торопить ход разговора, со всем спокойствием, на которое только был способен, Сяо Чен продолжил путь и напоследок бросил, старательно проигнорировав удивление в чужих глазах: — Не каждому дано иметь такое благородное сердце. Гордись собою. Пожалуй, не отвернись мужчина от Ли Шу так быстро, он бы непременно отметил несколько странную реакцию собеседника. Сперва мальчик заметно расслабился. Воздух вышел из лёгких на медленном выдохе, а мрачный взгляд заметно потеплел, возвращая живительную искринку. Затем он чуть наклонил голову набок, не сдвигаясь с места и с задумчивым выражением лица рассматривая спину уходящего прочь мужчины. Только когда расстояние между ними увеличилось до двадцати шагов, он наконец неуверенно побрёл вперёд, довольно быстро уменьшая расстояние, но сохраняя приличие в виде пяти шагов между ними. Сяо Чен расслышал позади себя слабый голос: — Я… то есть… Этот недостойный искренне благодарит Третьего Старейшину за похвалу! Вновь воцарившаяся было тишина показалась вполне умиротворяющей, только сам заклинатель, честно говоря, ощущал себя не совсем комфортно, поэтому в очередной раз поспешил нарушить молчание, спросив первое, что пришло ему в голову: — На какой пик ты хотел попасть, когда решил идти на испытание? — Этот недостойный хотел попасть на пик Цветущей Вишни. Сяо Чен споткнулся, тут же возвращая своей походке былую плавность — такого ответа он совершенно не ожидал. Спрятав ошеломлённое лицо за опущенным было веером, бросил короткий взгляд через плечо и с недоумением уточнил: — П… Почему? Разве ты не знал, что этим пиком управляю я — знаменитый своими злодеяниями мастер? В последний раз на мой пик просились ученики года два назад. — Пик Цветущей Вишни также известен своими возвышенными, прекрасными видами на цветение огненных цветков дерева вишни. А Третий Старейшина — один из сильнейших заклинателей, который был учеником самого Се Ганя! К тому же Третий Старейшина, так же как другие учителя пика, не имея огромной толпы других детей под своим покровительством, мог бы больше внимания обращать на тех, кто у него учится, а значит, этот недостойный мог бы получить больше советов, что значит, стать сильнее. Сяо Чену показалось, что тон Ли Шу звучал куда искреннее, чем прежде, когда отвечал на предложение стать личным учеником, да и отвечал он вроде бы с бо́льшей охотой, чем на вопросы о своей мирской жизни. Невольно задумавшись о причинах столь резкого, категоричного ответа, заклинатель смог прийти только к одному выводу: «Наверное, ему просто не хотелось бы быть там, где много народу, и в любой момент его могли бы раскрыть. Это показатель того, что меня он не так страшится, как показалось из-за его отказа быть моим учеником…» — эта мысль отчего-то вызывала у Сяо Чена улыбку, но он спешно подавил в себе неуместный порыв. — Звучит очень разумно для такого маленького мальчика, — похвалил вслух, — однако, всё же не стоит зацикливаться на чём-то одном. У тебя есть возможность понять самого себя и чем бы ты хотел заниматься в нашем ордене, — смотря на ничего не понимающего Ли Шу, Сяо Чен всё же не смог сдержать нежной улыбки, — мы с двумя Старейшинами приняли решение дать тебе возможность попасть к нам в орден на гору Весеннего Ветерка. В течение этого полугода ты будешь жить со мной под одной крышей и готовиться к испытаниям для поступления. После испытания тебе дадут шанс выбрать личного учителя, а также пик, на котором желаешь начать своё обучение. Мужчина говорил спокойно и размеренно, словно обсуждал солнечную погоду этим днём, а не делал столь сладкое предложение. Сообщая Ли Шу эту новость, Сяо Чен внимательно следил за его реакцией, подмечая всякое изменение на юном лице. Если раньше можно было сказать, что мальчик немного встревожен из-за возможного раскрытия своей личности, то теперь, казалось, он явно предпочёл бы услышать, как Третий Старейшина сообщает правду всей горе, а не предлагает ему стать учеником горы, пройдя испытание. Впрочем, реакция понятна. Сяо Чен был известен тем, что ненавидел демонов и лжецов до глубины своей чёрствой, чёрной души. Он был знаменитым злодеем. Так что, несмотря на всю лесть из уст Ли Шу по отношению к пику Третьего Старейшины, тот явно десять раз подумает, прежде чем согласиться на предложение Сяо Чена. Только вот недоверие в глазах Ли Шу сменилось настоящей детской радостью, отчего заклинатель опешил. — Но почему жить с вами, а не в казармах поступающих? — невольно вырвалось у Ли Шу, и он тут же закрыл себе рот ладонями. — Потому что из-за меня ты пропустил набор, а в казармах больше не осталось мест. — Ммм… — Так что, помимо моего пика, ты можешь также познакомиться с другими пиками вблизи, узнать других заклинателей нашего ордена. Ведь у нас много способных мастеров. Если вдруг ты выберешь другой пик по прошествии этих шести месяцев, то удерживать не стану, — на самом деле, это была бы даже очень радостная новость для него. — Так что, когда я предложил тебе стать моим учеником, я имел в виду, что помогу тебе подготовиться к испытаниям. Все же, я не беру личных учеников. Так... Ты согласен? — Этот недостойный выражает старейшине Сяо глубочайшую признательность за столь щедрое предложение, — вежливо отозвался Ли Шу, кланяясь с почтением, — этот недостойный будет стараться! Заклинатель лишь кивнул, с небывалым облегчением осознав, что они наконец-то дошли до нужного места. На самом деле, Сяо Чен даже не думал вести сюда этого ребёнка, но, когда увидел его глаза, когда вспомнил своего сына, то невольно душа сама потянулась в это место. Тут было только его сокровенное обиталище, куда посторонним вход был запрещён. Запах цветущей огненной вишни поднимал настроение, а ярко-красные лепестки, кружащиеся на горном ветру, радовали глаз. Невольно зацепившись взглядом за ту самую деревянную скамью и стол, которые когда-то поставил сюда старший брат для отдыха, старейшина не стал больше подавлять в себе странное желание и легко сел на неё, оказавшись с мальчиком лицом к лицу. Между ними повисло молчание. Ли Шу стоял, оглядывая пейзаж, стараясь скрыть нервозность в своих движениях, пока ожидал дальнейших действий или слов новоиспечённого временного учителя. Сяо Чен изначально вовсе не планировал раскрывать тайну Ли Шу. Напряжённое молчание было связано с тем, что он пытался подобрать правильные слова. Следуя намеченному плану, мужчина намеревался помочь мальчику пройти испытание через полгода, надеясь, что к тому времени мальчик по возможности уже разберётся со своими проблемами, которые привели его в орден заклинателей. Однако, он всё ещё не был убеждён в правильности собственного выбора, оттого и мешкал, словно нерадивый влюблённый впервые признавался второй половинке в чувствах. Вот только Ли Шу явно нужна была помощь, чтобы продержаться эти шесть месяцев под носом мастеров, поэтому Сяо Чен не мог стоять в стороне, зная, что у него есть способ облегчить чужую жизнь во много раз. — А теперь, пожалуй, можно обсудить другие вопросы, раз ты принял моё предложение, — Сяо Чен снял со своего пояса синий мешочек, благодаря всех богов, что додумался одеться и привести себя в порядок перед выходом к Ли Шу, а также, что всё же взял с собой этот мешочек. Он достал из него небольшую коробочку, которую тут же протянул мальчику. — Что это, старейшина Сяо? — недоверчиво разглядывая содержимое коробки в виде белых шашек для настольной игры вэйци, решил уточнить Ли Шу. Прошло несколько минут, прежде чем заклинатель наконец нашел в себе силы заговорить, с осторожностью подбирая слова: — Это особые таблетки, разработанные мной, чтобы скрыть внутреннюю энергию Ян демона, — легко пояснил заклинатель, когда глаза мальчика широко распахнулись в ужасе, а руки начали дрожать, — их нужно принимать по одной штуке раз в три дня. Тогда внутри тебя появится энергия Инь, что будет течь вместе с энергией Ян без каких-либо побочных эффектов. И любой лекарь, что станет проверять твоё состояние, будет думать, что развитие твоего ядра пока не началось, или что оно ещё на начальном этапе. — О… о ч-чём вы говорите? — маленькие пальцы сильнее вцепились в коробочку. — Я сразу понял, что ты являешься демонёнком, — Сяо Чен тут же поднял руки в успокаивающем жесте, — это понял только я. Ли Шу, а точнее демон в мальчишеском обличии, остановившись напротив заклинателя, исподтишка бросал на него любопытствующие и одновременно опасливые взгляды. В синих глазах плескалось слишком много эмоций, чтобы выхватить какие-то конкретные из них для понимания. Какое-то время оба совершенно не двигались и молчали, всячески пытаясь разгадать скрытые мысли друг друга. Настороженность демонёнка можно было понять: пытаясь попасть в орден, столкнулся с Сяо Ченом, из-за которого не смог пройти испытание, тот предложил ему вариант получше, тут же решив добить тем, что Третий Старейшина сразу понял суть Ли Шу. Да ещё предложил какие-то таблетки и решил скрыть от остальных этот секрет. — Почему? — Если тебе нужна помощь, то я должен тебе её оказать, — честно ответил заклинатель, сложив руки в замок, а локти поставил на стол, — мне особо разницы нет, что ты не человек. Просто прячься у нас в ордене, как задумывал до этого, а коли попытаешься творить зло, то пощады не жди. «Ведь я злодей». — подумал мужчина. Грозная аура вырвалась из Сяо Чена, придавливая Ли Шу к земле. Пускай его речь звучала так, словно у мальчика был выбор, но на самом деле ему попросту не оставили ни единого шанса — для раскрытого демона, едва сумевшего попасть на гору, отказ был подобен самовольному походу на место казни. Ведь раз его смогли так быстро раскусить, то даже пытайся он прийти под другой личиной, был бы пойман этим человеком. А за горой его могли найти те, от кого он пытался тут спрятаться. Поэтому не было смысла отказываться от такого предложения, которое включало в себя помощь в сокрытии секрета от остальных заклинателей. Он сам загнал себя в ловушку, когда решил ждать пробуждения Сяо Чена и согласился на его предложение об испытании. И теперь ему придётся выбирать из двух зол меньшее: либо остаться на пике под одной крышей с Третьим Старейшиной, либо уйти прочь. Старейшина Сяо прекрасно осознавал ситуацию этого демонёнка, понимая, какое решение тот примет. — Я… Я понял… — Молодец, — кивнул, убирая ауру, — эти таблетки помогут тебе, и ты в любой момент можешь обратиться ко мне за ещё одной партией, когда закончатся, даже если выберешь другой пик. — Этот недостойный совсем не ожидал подобного, поэтому даже не знает, что сказать. Если старейшина Сяо действительно считает, что из этого недостойного выйдет хоть какой-то толк, этот недостойный с огромной радостью примет его предложение! Всё это время излишне встревоженный внутри заклинатель не мог не вздохнуть с облегчением: — Какая замечательная речь! — кивнул Сяо Чен, — ты можешь пока возвращаться и зайти в мой дом. Рядом с комнатой по правую руку есть ещё одна чуть дальше — эта комната теперь твоя, можешь располагаться. Завтра утром отправимся с тобой на пик Цветения Груш, чтобы оставить Старейшине Бай заявку на твоё участие в испытаниях. Возможность сбежать от так сильно подставившего его заклинателя да обдумать спокойно всё произошедшее явно пришлась по душе растерянному стечением обстоятельств Ли Шу. Недолго думая, демон с готовностью кивнул и поспешил было прочь, но вдруг замер на месте и обернулся… Серебряные с синим одежды Сяо Чена отражали солнечный свет в прекрасном багряном саду, и он казался демонически-прекрасным божеством, сошедшим с небес, что безмятежно смотрело на летящие лепестки вишни, пока нежный ветер играючи трепал каштановые волосы. В этот момент Ли Шу совсем не чувствовал страха или ненависти к этому человеку. Он смог взглянуть на него спокойными глазами, посмотреть в это невероятно бледное, утонченное лицо, словно вырезанное из нефрита, который никогда не видел сияния солнца; заглянуть в цвета грозового неба со странными, неизвестными эмоциями глаза. В груди разливалось смятение. Он смотрел в лицо этого человека, словно разглядывал редкую картину старинных эпох, где божества жили среди обычных людей. Чувствовал только спокойствие и безмятежность. Эти чувства показались Шу сродни некому освобождению, он вдохнул полную грудь воздуха и неожиданно осознал, что может дышать, а до этого задерживал дыхание. Прошло лишь мгновение для всего остального мира, когда демонёнок успел полностью раствориться в своих чувствах и отвернулся, шагая прочь из этого кровавого сада. Ли Шу думал о том, что для смерти этот человек довольно неплох.