В западне

      Наблюдавшей за этой картиной принцессе всё труднее удавалось убеждать себя в том, что всё происходящее с ней было реальным. Всё это больше походило на очередной идиотский розыгрыш от их старого знакомого духа хаоса — Дискорда. И видят боги, как бы сейчас она хотела, чтобы это оказалось правдой. Да, она бы, скорее всего была бы невероятно зла на этого идиота. Да, она бы, скорее всего снова превратила бы его в камень, даже несмотря на всевозможные мольбы и просьбы от Флаттершай. Но, по крайней мере, проделки Дискорда были, как бы парадоксально это не прозвучало, куда более предсказуемыми и относительно безобидны, если это понятие к шуткам Дискорда вообще применимо.       Как бы сейчас принцессе не хотелось оспорить происходящие с ней события, она была вынуждена признать, что оказалась в крайне идиотской и странной для себя ситуации, выхода из которой ей пока что не видно на горизонте. Мало того, что она позволила себе, тысячелетней и бессмертной дуре, ввязаться в эту сомнительную с самого начала историю с магическими выбросами по наитью своей сестры и старого архимага-маразматика, пусть даже и их бывшего учителя, так ещё и умудрилась лишиться своей магии, пускай и не полностью, хотя этот утешительный факт не очень внушал оптимизма.       Ну и главный приз сегодняшней программы — попадание в настоящий плен! Причём даже не к грифонам, даже не к дискордовым чейнджлингам, а у самых что ни на есть коммунистов со Сталлионграда! Правильная мысль ходит в народе: «если что-то идёт не так, тогда уж всё идёт не так». Пускай их командир и пытался её заверить в том, что она не их пленная, даже «любезно» предоставил ей возможность уйти, но они оба прекрасно знали, что это был выбор между гарантированной смертью и высоковероятной смертью, так что даже если он и не принуждал её оставаться у них, у неё не было особо других вариантов, кроме как отсиживаться здесь и зализывать раны, в их крайне сомнительной компании.       И хотя телом она сейчас была крайне слаба, её дух оставался таким же крепким как стены замка Кантерлот, поэтому она не позволит себе показать свою слабость этим красным, на что бы они там не рассчитывали. Набросок примерного плана побега она уже составила, ей оставалось лишь вернуть себе силы и дождаться подходящего момента. Пускай её шансы и были невелики, но ей не в первый раз приходится совершать немыслимые вещи ради свой страны, своих подданных, и ради родной сестры.       «Я обязательно вернусь к тебе, Тия, ты только дождись», — подумала про себя Луна, с легкой горечью вспоминая тот факт, что она вновь оказалась разделённой от своей сестры. — «Молю лишь звёзды, чтобы это не заняло очередное тысячелетие».       От гнетущих мыслей о разлуке с сестрой её отогнал очередной громкий рёв её пустого желудка, который уже устал убеждать свою хозяйку в неотвратимости голода, и что надо бы ей чем-нибудь заполнить пустоту в чреве. И тут она вспомнила о приглашении северянского командира отобедать с ними, прежде чем они смогут нормально поговорить. Принимать какие-либо подачки от северян ей совершенно не хотелось, но перспектива долгой и ощутимой голодной смерти ей импонировала ещё меньше. Раз уж красные «любезно» предлагали ей разделить с ними трапезу, то не в её интересах сейчас разыгрывать из себя гордую принцессу.       С этими мыслями Луна стала медленно приближаться к импровизированному столу из собранных старых деревянных досок, разложенных на полу. Расставляя котелки с едой и прочую утварь на столе, бойцы то и дело нервно озирались в сторону их «гостьи», опасаясь в лишний раз спровоцировать аликорна, но принцесса не особо обращала на них внимания. Она аккуратно присела возле стола, стараясь не напрячь в лишний раз свои многострадальные мышцы.       «Проклятая боль, — подумала про себя принцесса, слегка жмурясь от боли. — Если мне не станет легче в течение пары часов, то о побеге можно даже не заикаться».       К этому моменту бойцы закончили с своеобразной сервировкой, переглянулись, молча глянули на Луну, снова переглянулись, после чего так же принялись садиться за стол. Что примечательно, этот стол был горизонтальной формы, и на данный момент он сейчас играл роль, так сказать, границы между красноармейцами и принцессой Луной. Четверо из бойцов решили сесть напротив принцессы, держась на расстоянии. Лишь Бурёнка, выдохнув про себя, осмелился сесть рядом с аликорном, чем явно удивил как её, так и своих товарищей. Впрочем, Луна не стала прогонять бойца, а Булат не стал приказывать ему держаться от неё подальше, никто из них не желал накалять ситуацию ещё сильнее.       Притянув к себе свой котелок и достав ложку, Булат стал медленно и без особого интереса помешивать его содержимое, то и дело посматривая на принцессу, та отвечала на это взаимностью, так же зыркая в их сторону. Остальные бойцы же так и не притронулись к своей еде, даже Копытников, самый падкий на пожрать из всех присутствующих, что было очевидно даже по одному взгляду на его крепкую морду. Очевидно, стоящая вокруг неловкость явно перевешивала потребность в пище.       — Товарищ сержант, я прощу прощения, но вам не кажется, что нам стоит обсудить нечто… очень важное? — прервал эту гнетущую тишину Митька, отрываясь от своего котелка.       — Например?       — Даже не знаю, может, слона в этой комнате?! — добавил сарказма Копытников, кидая напряженный взгляд в сторону принцессы.       — Не хочу тебя расстраивать, но этот «слон» прекрасно тебя слышит, — как бы к месту отметил Булат, не поменявшись ни в лице, ни в голосе.       — Подтверждаю, я лишилась магии, но не слуха, — холодно заметила Луна, бросая такой взгляд на Копытникова, от которого любому бы захотелось свинтить эдак километров за тысячу.       — Видишь? Так что я бы на твоем месте, как ты там обычно говоришь, фильтровал базар.       — Тц, ты ба, они уже спелись, — ехидно ответил тот, и не найдя других аргументов, отъел из своего котелка, но тут же скривился. — Ах ты ж лягять тебя за… всякое! И ясен же пень, что с солью не повезти должно было ж именно мне!       — Я искренне рад своему разумному решению не доверять тебе солить свою еду, — сказал ему Митька, отправляя себе в рот небольшую порцию.       — Позубоскаль мне ещё тут, умник, — парировал он с забитым ртом. — Когда ты жратвой заниматься будешь, я тебя за каждую мелочь по ушам ездить буду, усёк?       — Ты сначала прожуй, а потом уже угрожай.       Луна, будучи невольной наблюдательницей в этом «противостоянии», не прекращала про себя удивляться странностям её… пленителей? Честно говоря, их несколько ребяческая и чудаковатая манера поведения сильно била по устоявшейся в её голове картине суровых и малословных северян, предпочитающих жить по поговорке «больше дела — меньше слов». Эта же четвёрка едва ли создавала такое впечатление, впрочем, недооценивать их тоже было бы глупо.       «Если они действительно мои пленители, то можете меня звать Дерпи Хувз», — подумала про себя принцесса, после чего взглянула на свой участок стола, но ничего съестного для себя не обнаружила.       — Ваше Величество, разве у вас совсем нет ничего поесть? — обратился к ней Бурёнка, заметив, что перед ней не было даже хлебных крошек.       — Как можете заметить, то нет, — с таким же холодком в голосе ответила она, бросив взгляд на молодого бойца, от чего тот слегка съёжился.       «Дёрнуло же меня тогда выбросить те рюкзаки, хоть бы яблоко тогда оттуда взяла! Дура великовозрастная! Рога и крылья отрастила, круп отрастила, на мозги генов уже не хватило!» — проклинала про себя свою неосмотрительность принцесса.       Но тут, перед её слегка поникшим лицом, будто по волшебству, оказался котелок с горячим супом, судя по запаху — гороховым. Удивившись, она взглянула на бойца, но тот лишь по-доброму улыбнулся ей и сказал:       — Ешьте, Митька говорит, что вам нужно восстанавливать силы, вам неслабо досталось, и берите сухари, с ними сытнее, — сказал он, передвинув к ней пару сухарей. — Не королевские лакомства, конечно, но как говорят у нас в народе: «чем богаты, тем и рады».       Луне сейчас ничего не оставалось, кроме как молча хлопать глазами с приоткрывшимся ртом, ибо реальность для неё становилась всё более и более абсурдной. Этот совсем юный солдат отдал еду, в которой и сам явно нуждался, своему врагу. Причем не из страха, не по приказу командира, не из желания поиздеваться, а из искренне добрых намерений. И вот, в довесок к этому, сержант тоже поставил перед ней свой котелок с супом. Удивление и недоумение принцессы с этим лишь усилилось, и она в очередной раз не знает, как ей на этой реагировать.       — Б-благодарю, но… — в легком оцепенении сказала она. — Но разве вы сами не голодны?       — Ай, — отмахнулся от этого Булат. — Нам, северянам, к голоду не привыкать.       — Кроме того, вам действительно нужно больше питаться, — добавил свои рекомендации от Минздрава Митька, отдавая свой котелок с недоеденной порцией Бурёнке. — Пускай аликорны и более выносливые, чем любой другой пони, однако восстановление от магического истощения требует много сил и энергии даже для вас, принцесса.       — А, типа эта мамзель будет, пардоньте, жрать за двоих?       — Если не за троих, и это ещё минимум.       — За-ши-бись! Будем на сухарях и воде сидеть, пока она нормальную жрачку получает?       — Я бы не назвал эти концентрированные супы и каши… нормальной едой, — добавил своё примечание Митька, взяв в копыта вышеназванный брикет с кашей.       — Даже если и так, Копытников, — возразил Булат, доставая из вещмешка пакетик с сухарями. — Ты будешь сидеть на такой «диете» хотя бы потому, что я тебе это прикажу. Если понадобиться, то ты у меня ещё землю жрать будешь. И вообще, от тебя это слышать вдвойне уморительнее, потому что ты и без крыльев с рогом можешь жрать за троих, а то и за четверых! От тебя уже полевую кухню впору прятать!       — Эй! Я жеребец в расцвете сил, знаете ли! И вообще, я слыхал, что на флоте морякам с моим ростом и весом положена двойная порция пайка.       — Ага, вот только это на флоте, а мы с тобой сейчас в армии, мать твою за копыто! И учти, я помню все наши припасы, и я запомнил всё до последнего грамма. И если завтра мне хотя бы, ты слышишь, ПОКАЖЕТСЯ, что чего-то не хватает, я специально для тебя организую и арест, и следствие, и трибунал, и исполнение приговора. И я даже тебе могилу не поленюсь вырыть, если понадобиться, то своей пастью! Ты всё понял?!       — Так точно, товарищ сержант, — угрюмо ответил тот, зачерпывая очередную порцию супа, всё так же продолжая кривиться и строить разные рожицы. — Эх, и куда пропал наш, этот самый, гуманизм? Все заполонил деспотизм, гедонизм, ну и этот ваш абстракционизм…       — Ты ведь даже не в курсе, что эти слова значат, не так ли? — иронично спросил его Митька.       — Цыц там, они звучит заумно — это главное, а остальное неважно. На этот «аргумент» прыснули почти все, кроме Луны, после чего пустились в смех. Сама принцесса, наблюдая за всем этим, пыталась составить логическую картину этого разговора, но из раза в раз ей оставалось лишь признать своё поражение в попытках понять этих пони.       «Эти северяне — странные»,— пришла к такому выводу ночная принцесса, не переставая удивляться этим пони. Закончив приводить свои мысли в порядок, попутно помешивая густую похлебку в котелке, принцесса выдохнула и вернулась к предоставленной ей еде. Попробовав снова задействовать магию на ложке, на ней появилась лишь пара проблесков синего свечения, после чего тут же затухли, а по рогу принцессы снова ударила резкая боль. После ещё пары таких попыток, Луна смирилась, что в магическом плане она была абсолютно беспомощна.       Ей это напоминало тот день, когда из Тартара сбежал Лорд Тирек, дабы вновь вернуться к своему любимому занятию — пожирать чужую магию, досуха высасывая её из всех пони. В тот день Луне, её сестре и принцессе Каденс пришлось отдать всю свою магию юной Твайлайт Спаркл, совсем недавно ставшей аликорном, дабы облегчить ей её противостояние с Тиреком и не допустить, чтобы вся их магия досталась этому безумному тирану. Сейчас же она снова лишилась сил, и как на зло, в самый неподходящий момент. Были к этому причастны эти красные — трудно сказать, но исключать такое она не могла. Сейчас же ей оставалось лишь ждать, восстанавливать силы и вытягивать из своих «попутчиков» больше информации, пока она наконец-то не сможет сделать свой ход, к которому они не будут готовы.       Завершив размышления, она взяла в копыто ложку и принялась за уже слегка остывший суп. Зачерпнув ложку и отправив её в рот, Луна наконец-то почувствовала вкус хоть чего-то приятного и съедобного. Пускай это был и нехитрый концентрированный гороховый суп-пюре из армейского пайка, но с голодухи ей сейчас казалось, что это было самым вкусным кушаньем, которая она когда-либо пробовала. Незаметно для себя, она начала наращивать темп и зачерпывать порции побольше. То, что это могло выглядеть неподобающе принцессе Эквестрии и многовековому существу — её это уже абсолютно не волновало, её волновал лишь голод.       Вспомнив о совете того юнца, она взяла из мешочка один из сухарей и решила его рассмотреть детальнее. Этот сухарь был сделан из ржаного хлеба, который был распространен в основном на севере Эквестрии, где он традиционно считался едой бедняков. Самой же принцессе приходилось уже им питаться, но в качестве сухаря она пробует его впервые в жизни.       Не задумываясь больше положенного, она отправила этот сухарь в рот и собиралась было его прожевать. Но тут, к её неожиданности, у неё больно клацнули зубы, будто она пыталась прожевать кусок прочного дерева. Достав злосчастный сухарь из рта, она принялась лихорадочно проверять языком свои зубы, но заметив, что все они были на месте, успокоилась.       — Это что за дрянь?! — в шоке вопрошала принцесса, смотря на несчастный кусок хлеба как на самую главную угрозу Эквестрии за всю её историю.       — Сухарь, Ваше Величество, — ответил ей Бурёнка, которому стоило всех усилий, дабы не разразиться смехом. — Обычный сухарь из ржаного хлеба, разве в армии Эквестрии нет сухарей?       — Смеётесь? — взглянула она на него так, будто бы претерпела неслыханное оскорбление.       — Н-нет, Ваше Величество, просто я не знаю, как оно у вас там. Я ещё был совсем жеребёнком, когда случилась революция, а потому времена Эквестрии я вообще не помню. Услышав его ответ, Луне на какой-то миг даже стало стыдно, ведь пока что этот юнец был единственным из северян, кто проявил к ней доброту. Выдохнув, та продолжила:       — Прошу прощения, я не хотела вас напугать…       — Но у тебя вышло, — прервал её Копытников, отвлекаясь на секунду от своего пересоленного обеда, на что Луна лишь бросила очередной холодный взгляд.       — Так вот, за все века нашего с сестрой правления каждая из нас занималась своим поприщем, помимо поднятия Солнца и Луны. Пока Селестия занималась дипломатией и торговлей, я занималась строительством нашей армии. Я сделала для неё всё: организация, тактика, стратегия, коммуникации, система званий, и наконец — логистика. Даже то, какими продуктами будет питаться армия, всё это было утверждено мной ещё давным-давно.       — Ага, и судя по всему, с тех пор нихрена и не поменялось, — вставил своё мнение Копытников.       — Я тебя сейчас этим котелком запущу, а он ещё горячий! — вспылил Булат, готовясь окончательно заткнуть своего болтливого подчинённого.       — Нет, сержант, ваш солдат хоть и скудоумный губошлёп…       — Эй! — не согласился тот с её оценкой.       — …но это верная оценка, — продолжила та, не обращая внимания на «скудоумного губошлёпа». — Сестра довела нашу армию до такого посмешища, что для её разгрома хватило одного народного восстания. Цена её долгого мира ещё не раз нам аукнется… Бойцы удивлённо переглянулись между собой, будто бы они не верили своим ушам. Принцесса Луна же быстро поняла, что сболтнула лишнего, пускай и не важного, в мыслях отругала себя.       — Так вот, возвращаясь к сухарям… За время наших завоевательных походов я питалась наравне со своими солдатами, без лишних изысков, в отличие от дворян. Так что я в своё время вдоволь накормилась теми же сухарями, впрочем… таких прочных мне ещё пробовать не приходилось. Это точно хлеб, а не камень?       — А, так это наши фирменные северянские сухари. Такие дубовые, хрен разгрызёшь, потому всухую их жрать не стоит — зубы похерите! Во, ими даже гвозди заколачивать можно! — оживленно начал разъяснять ей Копытников.       В качестве доказательства к своим словам он принялся нещадно забивать первый попавшийся ему на глазах торчащий из досок пола гвоздь. И к изумлению самой Луны, спустя несколько хороших ударов, гвоздь послушно встал на своё место, а самому сухарю не то, что ничего не сталось, даже крошки с него не посыпались.       — Оп-а! И нахрена сдался вам тот молоток, хватит и одного северянского сухаря!       — Как… как вы это вообще едите?       — В прикуску с чайком отменно заходит! Блин, а чай то мы забыли сделать.       — У нас воды ограниченный запас, так что обойдемся пока без званого чаепития, — аргументировал ему Булат.       Глянув ещё раз на злосчастный сухарь, Луна про себя пыталась прикинуть, стоит ли вообще риска терять свои зубы ради не самой сытной закуски. «Мда, и я ещё считала тот кекс с отрубями воплощением разочарования, очевидно, я тогда поспешила с выводами,» — подумала про себя принцесса. Но тут её снова окликнул тот малец:       — Ваше Величество, вы сухари поломайте на части и киньте в суп, они размягчаться и их можно есть, да и так даже вкуснее и сытнее. Попробуйте!       Недолго думая, Луна решила воспользоваться его советом, благо, терять ей было уже нечего. Взяв в копыта сухарь, она, как было посоветовал боец, надломила его на несколько частей и бросила плавать в супе. Спустя несколько секунд ломтики заметно набухли, после чего ночная принцесса снова принялась есть суп, и тут она заметила, что юноша оказался прав, сухари размякли и их наконец-то можно было есть вместе с супом.       — Хм, а ведь неплохо, довольно удачная кулинарная комбинация, благодарю вас за совет, — довольно кивнула она и принялась есть ещё активнее. Наблюдавшие за этим зрелищем бойцы не были какого-то единого мнения, каждый из них думал о чём-то своём в этот момент.       — Мда, если бы мне кто-то сказал, что мне однажды придётся обедать с самой принцессой Эквестрии где-то в еб… не при дамах… на задворках вселенной, я бы того сказочника упрятал в вытрезвитель, набив перед этим ему морду, — едва слышно пробормотал Булат, надеясь про себя, что сама принцесса этого не услышит.       — Матушки Селестии только не хватает, — добавил к вышесказанному Копытников.       — Сплюнь, дебил! — не оценил юмора сержант, что было заметно по очередному хлесткому пендалю по многострадальной голове нерадивого бойца.       — Ирония, примерно так я себе и представлял службу в армии, — все тем же ровным голосом сказал Митька, будто бы его происходящее вообще не волновало.       — Ага, только наличие здесь этой крылатой и рогатой машины для убийства с возможностью двигать космические объекты — это уже перебор, — проворчал Копытников, потирая свою ушибленную голову.       — То ли ещё будет…       Пока эта троица продолжала обсуждать гастрономические предпочтения монаршей особы, Луна успела приговорить целый котелок, и следуя известной даже в Эквестрии северянской традиции «между первой и второй — перерывчик небольшой», приступила ко второму котелку.       Казалось бы, всё ничего, да только полноценно получить удовольствие от еды ей мешали её собственная грива, которая после потери магии лишилась возможности парить над её головой, и теперь беспорядочно свисала, то и дело падая ей на глаза. И хотя на пути к сытости она не видела препятствий, постоянно сдувать свою гриву становилось уже утомительнее, а закидывание их назад особо не помогало.       — Вам помочь? — тут послышался уже хорошо знакомый голос юного бойца, поделившегося с ней едой.       — Помочь? — с некоторым недоумением уставилась та на него. — С чем?       — С волосами, они же вам в рот лезут.       Принцесса явно удивилась этому предложению, даже забыла на миг о своей еде. Переговаривавшие до этого бойцы резко замолкли и стали настороженно наблюдать за дальнейшими действиями принцессы.       — Обойдусь без вашей помощи! — неожиданно для себя резко ответила она, после чего попыталась вернуться к обеду, но предательская грива все норовила лезть ей на глаза, отчего ситуация становилась несколько комичной.       — Вы уверены? — переспросил её Бурёнка, продолжая настаивать на своём, явно не испугавшись её. — Я вам просто волосы в косу сплету, вам легче будет.       От такого предложения глаза на лоб полезли не только у монаршей особы, но и у его сослуживцев, которые даже не брались гадать уже, что двигало юного бойца на это? Самоотверженность? Любопытство? Желание изощренно убиться? Что иронично, Луна от упоминания кос вспомнила один из самых страшных эпизодов из своего детства.       В одни день, когда она училась играть с сестрой в карты, она проиграла ей очередное желание, и ладно ещё, загадай она какую-то пускай и постыдную, но банальщину, вроде «пойди и поцелуй стражника» или «забросить яйцами какого-нибудь напыщенного и самодовольного дворянина», но в тот раз коварный и злой гений Селестии придумал желание более, КУДА БОЛЕЕ кошмарнее.       Они заперлись у неё в комнате, зашторили окна, после чего Селестия, продолжая жутко улыбаться, стала доставать из шкафа один наряд за другим, все как один ярких цветов и пышного вида. Раньше они были частью гардероба Селестии, но по мере её взросления, от этих платьев ей пришлось, скрипя сердцем, отказаться. Но всё же она смогла найти им своё применение.       Разумеется, старшая сестрёнка загадала своё самое ужасное желание — наряжать очаровательную и милую Вуну не менее очаровательными и милыми платьями! «Милота удвоена!» — приговаривала каждый раз Селестия после каждого надетого на Луну платья. В тот день будущая владычица Ночи впервые в жизни оказалась в самом настоящем кошмаре, оказавшись у власти обезумевшей коллекционерки милых вещей, от которой было бесполезно бежать. Собственно, в тот день Тие и пришло в голову завязать ей волосы в косы, чтобы придать сестре ещё больше очарования. Как она пережила подобное унижение — не ясно, но в тот момент Луна испытывала убийственную концентрацию агонии, стыда, ужаса и непреодолимого желания кого-нибудь отправить на Солнце.       Вернувшись из закром своих детских воспоминаний, если не сказать — кошмаров, она слегка тряхнула головой, будто бы стараясь избавиться от жутких воспоминаний. Тут она заметила, что молодой солдат всё ещё продолжал смотреть ей в глаза, ожидая ответа.       — Н-нет! Только не косы! — резко и с испугом возразила она, прикрывая копытами свою голову, но заметив, что её реакция слегка так вгоняла в недоумение всех присутствующих, стушевалась. — Кхм… Я хотела сказать, что воздержусь от подобных радикальных перемен в своей гриве… если только у вас нет резинки для волос.       — Резинки? — переспросил её Бурёнка, после чего крепко призадумался.       Очевидно, обычному красноармейцу в походный набор не полагалась даже примитивная расчёска для гривы, чего ещё говорить о резинке для волос. Он собирался было полезть в вещмешок, но тут он заприметил возле себя мешочек из-под сухарей. В его голове вмиг щелкнул выключатель и где-то на окраинах его сознания включилась лампочка.       Без лишних слов он положил мешочек перед собой, вытряхнув из него перед этим все крошки. Не желая рвать ткань зубами, он снял со своей винтовки штык-нож, после чего стал аккуратно разрезать ткань. За его действиями не без интереса наблюдала не только Луна, но и остальные бойцы, явно заинтригованные тем, чем все в итоге кончится. Спустя минуту нехитрых манипуляций, Бурёнка смог разрезать ткань так, чтобы из мешочка из-под сухарей сделать достаточно длинную полоску ткани.       — Вот! — продемонстрировал он её всем присутствующим, улыбаясь во все зубы. — Это хоть и не резинка, но волосы можно в хвостик собрать и завязать бантик из этой полоски!       Луна в недоумении смотрела то на полоску, то на Бурёнку, совершенно не зная, как ей на это реагировать. С одной стороны, ей совершенно не хотелось подпускать кого-то из северян ещё ближе к себе, предпочитая их держать на расстоянии, тут сказывалось банальная настороженность и недоверие. Но с другой стороны, этот молодой пони за всё время их, так сказать, знакомства не показался ей опасным или даже враждебным. Собственно говоря, именно он из всей этой четвёрки оказался к ней куда более дружелюбным и доброжелательным. Да и чутьё принцессы на подлость и подставу в этот раз молчало, будто над этим юношей была какая-то необъяснимая аура безвредности и добродушия, которая подавляла всякую подозрительность.       — «Он чем-то напоминает мне Флаттершай, от неё тоже такое чувствовалось», — подумала про себя Луна.       Она продолжая смотреть в глубокие глаза юного бойца, пытаясь через них заметить в его мыслях злой умысел. Но в его глазах было лишь некоторое жеребячье любопытство, даже не было той усталости, какую она увидела в глазах сержанта. Спустя ещё несколько секунд таких «гляделок», принцесса закрыла глаза и утомленно вздохнула.       — Надеюсь, что я об этом не пожалею, — сказала она и без лишних слов махнув копытом за спину, давая разрешение Бурёнке подойти к ней поближе.       Боец, не произнося ни слова, приблизился к затылку принцессы и уже собирался приступить к работе над её гривой, но внезапно ему захотелось рассмотреть её волосы внимательнее. Он взял в копыто несколько локонов, которые на ощупь были как настоящий шёлк. В этот момент он заметил, что её сине-фиолетовые волосы слегка поблескивают, словно в них скрыто целое созвездие. Ему даже показалось, что он может разглядеть на этих локонах Малую Медведицу.       — Ничего себе, у неё в гриве и вправду звёзды, прям целая галактика… — с легким шоком произнес Бурёнка, вглядываясь в каждый волосок, и судя по спокойному поведению Луны, её это даже забавляло.       — Базаришь! — недоверчиво воскликнул Копытников. — Дай-ка позырить! Тот собирался было подойти к ним поближе, но на эту попытку принцесса лишь грозно взмахнула крыльями и бросила ему такую фразу:       — Ещё шаг, и я тебе скворечник в голове сделаю, одним лишь своим рогом! Я разрешила только ему, в остальных не нуждаюсь.       Бурёнка с Копытниковым испуганно отскочили от принцессы, а второй и вовсе чуть было не потянулся за винтовкой, но получив дополнительный убийственный взгляд от сержанта, ему ничего не оставалось, кроме как сесть обратно и бурчать под свой нос. Взглянув на зашуганного Бурёнку, принцесса лишь кивнула ему, дабы тот продолжал работать с её волосами, на что боец лишь пожал плечами и вернулся к делу.       — Нет, ну вы это видели? Вы это видели?! — завёлся тем временем Копытников не на шутку, указывая копытом в сторону принцессы, на что там лишь продолжала грызть его своим взглядом. — Она мне ещё расправой угрожает, буржуина высокогабаритная!       — Угомонись уже, — бросил ему на это Булат. — Хрен ли ты вообще завёлся?       — Не, ну наболело, шеф! Она тут выступает, как директор пляжа! Тоже мне, прынцесса ёпт! И вообще, она хоть бы «спасибо» сказала!       — Спасибо? И за что только, мне интересно? — взбаламутилась принцесса, готовясь встать во весь рост, но капающийся в её гриве Бурёнка этому препятствовал. — За то, что пленили меня и лишили магии? За это, уже поверьте, я ещё успею вас как следует отблагодарить!       — Принцесса Луна, вас никто не… — хотел было сказать ей Митька, на что был прерван всё тем же Копытниковым.       — Слышь, ты фитилёк то прикрути, коптит! Я тебя, знаешь ли, зубами своими тащил, потому что одна венценосная особа очень так откормила свой круп, который даже трактор не унесет! — от такого словесного пируэта, у Луны глаза полезли на лоб. — А у меня челюсть не казенная и даже не вставная! И вообще, мы ради тебя шкурами своими рисковали, чуть сами жмуриками не стали из-за этих уродов, а ты тут комедию ломаешь, актриса мля!       Не успел он закончить свою праведную тираду, как получил по своей наглой морде довольно крепкий удар, за которым последовала традиционная и некультурная переделка ноты «Ля». Потерев ушибленное место, хохмач обнаружил, что прилетело ему не от принцессы, которая сама сейчас недоумевала от происходящего, а от своего командира, и получил он не копытом, а стандартной армейской флягой.       — Если ты сейчас не вырубишь свой матюгальник, то клянусь своими петлицами и званием сержанта Краснозвёздной Армии, я с радостью исполню её угрозу и ещё от себя накину! А пока что поднял свой лишь чуть менее откормленный круп и становись на дежурство часовым, к середине ночи Митька тебя сменит. Я надеюсь, тебе всё понятно?       — Как скажешь, начальник, — пробубнил тот гнусаво, но подобный неуставной ответ не устроил Булата, на что тот достал винтовку и очень красноречиво передернул затвор. — В смысле, так точно, товарищ сержант! Разрешите выполнять?       — Бегом! — гаркнул тот на него, и незадавшийся юморист без лишних комментариев двинулся в сторону забаррикадированных дверей, после этого Булат утомлённо и протяжно вздохнул, будто ему целый день пришлось разгружать вагонетки с углём где-нибудь в шахтах Заятска. — Селестия помилуй, ну вот за что мне всё это? Твою ж мать, теперь и я так говорю!       — Ничего, сейчас у меня в голове те же мысли, что и у вас, — хмыкнула на его комментарий Луна. — Помниться, я себя тоже на этом ловила. Сестру это очень забавляло, и сколько каламбуров я только на эту тему не слышала.       — Охотно верю, — устало протянул он. — Хотите, буду поминать ваше имя всуе?       — Заманчивое предложение, но я, пожалуй, воздержусь.       — Вот то-то же, — Булат бросил взгляд на Бурёнку, который, судя по всему, наводил последние штрихи. — Ты закончил уже, королевский цирюльник?       — Так точно, товарищ сержант! Всё готово, Ваше Величество! — сказал довольный Бурёнка, отходя от принцессы.       Луна потрогала свою гриву и почувствовала, что вместо прежних разбросанных повсюду волос, у неё на затылке болтался хвостик. Оглядевшись вокруг в поисках хоть какого-нибудь зеркала, она заприметила его в углу комнаты. Хотя оно и было практически убито, небольшой участок стекла был достаточно целым, чтобы тот мог отражать поверхность. Встав и подойдя поближе, ей удалось через этот кусок стекла рассмотреть на своей уже связанной гриве, как на ней мелькал маленький белый бантик из грубой ткани.       — Ну как, лучше? — спросил её Бурёнка, с легким волнением глядя на аликорна, ожидая от неё оценку его трудов.       — Да, так лучше, — позволила себе принцесса слегка улыбнуться. — Спасибо вам, юный воин… прощу прощения, не знаю вашего имени и звания.       — Красноармеец Бурёнка, Ваше Величество, — ответил от, чуть было на автомате не отдав честь, но вовремя одернул себя.       — Мне интересно только, где ты этому научился? — спросил его Митька. — В смысле, обращаться с гривой?       — А, так у меня просто в семье две сестры: одна старшая и вторая младшая, тут уже кто угодно научится.       — Не сомневаюсь, — ответил с нотками иронии Митька, после чего обратился к Луне. — Принцесса, могу я узнать, как ваше самочувствие?       — Вы из вежливости спрашиваете, или просто хотите сменить тему разговора?       — Я бы сказал, из профессионального интереса, если угодно. Просто я здесь единственный, у кого есть медицинское образование… пускай и неполное.       — Вы разве врач?       — Студент-медик, можете звать меня Митькой. После третьего курса ушёл в армию, но это долгая история и сейчас не об этом. — замялся тот, явно не желая разговаривать на эту тему.       — Как вы себя чувствуете сейчас?       — Терпимо, к боли то я давно привыкла, чего не скажешь о потере магии. И знаете, мне очень трудно вериться в то, что вы к этому непричастны. И, раз уж мы наконец-то заговорили об этом, я бы хотела всё-таки услышать ответы на интересующие меня вопросы.       Услышав это, бойцы сбросили с себя всякое веселье, переглянулись и приняли серьезные выражения лиц, сам же Булат выпрямился, прочистил горло и гаркнул в сторону дверей:       — Копытников, ты временно освобождаешься от дежурства, иди сюда!       Тот, кряхтя под нос «иду-иду» вернулся обратно к своим, к явному неудовольствию принцессы. Облокотившись на стену, он в этот раз решил ничего не говорить, предпочитая право голоса передать сержанту.       — Так, я надеюсь, что представлять этого чудилу мне нет нужды? — спросил принцессу Булат. — Можете обращаться к нему «полудурок» или «кретин», я разрешаю…       — Да харэ уже, а! Беспредел ваще!       — …но всё же не увлекайтесь, а звать этого кадра: Копытников.       — Да уж, говорящая фамилия, подстать характеру.       — Эй, нормальная фамилия, наша, северянская. Я хотя бы не назван в честь глыбы из космоса.       — Ну ладно, будет вам! — прервал их назревающую перепалку сержант. — Ну а насчет вашей просьбы, принцесса, то мы постараемся ответить на ваши вопросы. Но и от вас мы бы тоже хотели кое-что узнать. Так сказать, баш на баш.       — Баш на… что? — смутилась ночная принцесса, не слышав до этого похожего выражения.       — В смысле, что мы отвечаем на ваши вопросы — вы на наши, — объяснил ей Митька.       — Именно, — согласился с ним Булат. — Впрочем, вы сами понимаете, что много дать мы вам не сможем, ибо и сами ходим как в тумане.       — Меня это устраивает, но хочу вам напомнить, сержант, чтобы вы даже не пытались лгать мне. Я хоть и не носительница Элемента Честности, но уверяю вас, моё чутье на ложь меня редко, когда подводило.       — Не вопрос, как говорится, хозяин — барин, — спокойно ответил тот, слегка улыбнувшись уголками рта.       — Хм, любопытное выражение, — пробормотала про себя Луна, но тут же перешла обратно к делу. — В первую очередь, я хотела бы узнать, где я вообще сейчас нахожусь?       — Копытников, заткнись, — бросил внезапно Булат своему бойцу, на что тот с ошарашенными глазами и потрясенным видом начал глотать воздух, пытаясь что-то возразить.       — Гля! Я и слова ваще не сказал!       — Ты громко думал.       — Хрена се, товарищ начальник. Вы чё, телепорт?       — Телепат, — поправил его Митька, безучастно глядя на происходящую перебранку.       — И он тоже!       — С тобой научишься, — пробурчал сержант, но заметив, что Луна раздраженно на них смотрит, вернулся к разговору. — Извиняюсь. А касательно вашего вопроса, принцесса, то… я не знаю, как на него отвечать.       — Не знаете? — скептически вздёрнула она бровь. — Или не хотите?       — А рассказывать нам особо и нечего, ибо ещё раз вам говорю, мы сами мало понимаем, что вообще происходит. Очевидно одно: мы явно больше не у себя дома, впрочем, на Эквестрию это тоже не особо похоже.       — И что натолкнуло вас на эту мысль?       — А, хотите сказать, что в вашей необъятной «колыбели гармонии» наличие стрёмных городов-призраков с жуткими и неведомыми тварями, желающими нас сожрать — это обычное дело в Эквестрии? — не удержался от колкости Копытников, за что получил полного гнева и злобы взгляд от своего командира.       — Что? — заметно опешила та от ответа. — Что за бред вы несете?       — Как бы парадоксально это не прозвучало, принцесса, но так оно и есть, мы действительно оказались в довольно странном месте, — начал было объясняться за всех Митька. — Судя по тому, что мы видели, это давно заброшенный город, в котором не осталось ничего живого, не считая тех тварей снаружи, разумеется.       — Каких ещё тварей?       — Помните, когда вы подняли крик после пробуждения к нам начали ломиться? — спросил у неё Булат, на что та утвердительно кивнула. — Так вот, это и были местные жители этого «чудного» городка. Крупные, быстрые, зубастые, мать их, выродки, и охренительно недружелюбные. Похожи то ли на гигантскую крысу, то ли на облезлую собаку, если не все сразу. По крайней мере, их хорошо убивает старая-добрая пуля.       После этих слов он демонстративно достал свою винтовку, вынул магазин, проверил его на наличие патронов, после чего вставил обратно, передернул затвор винтовки и положил её обратно у своего вещмешка.       — Кстати, именно от этих гавриков мы вас и спасли тогда, когда вы ещё без сознания лежали в том кратере, где мы вас и нашли. Вам повезло, что мы успели вас вытащить, там уже собиралась целая стая этих жутких тварей. Мы сами им чуть не попались, когда тащили вас сюда, ещё ж снаружи ночь была, особо ничего не разглядишь.       — И я ещё так напомню, что тащить эту мамзель было то ещё удовольствие, — вставил своё слово Копытников. — Я на стройке два года ишачил, и то легче вещи таскал, а там был, на секундочку, пятиэтажный дом.       — Погодите… — прервала его явно шокированная рассказом Луна. — Так это вас двоих я тогда видела, значит, мне тогда не показалось. Но… но зачем вы тогда меня спасли?       — Строго говоря, мы и не знали, кого спасаем, — продолжил рассказывать Булат. — Напомню, что на улице уже была ночь, и мы ни шиша не видели, кого мы там спасаем, но тогда мы подумали, что от спасённого можно будет получить больше информации о том, где мы оказались. Когда же мы, наконец, выяснили, кого на самом деле притащили, то… то решили продолжить действовать по тому же плану. Мы думали, что у вас найдутся ответы на наши вопросы. Да, мы здорово рисковали…       — Да мы охереть как рисковали! — не удержался от своих слов Копытников.       — Да-да-да, мы пошли на ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ риск, я знаю, спасибо! Но деваться нам и так было некуда, тем более в темень, когда там орудуют эти ублюдки. Кроме того, мы так подумали, что если бы мы допустили гибель целой принцессы Эквестрии, то эта история обязательно бы всплыла, а вместе с ней и факты нашего в этом участия, и вслед за этим полетели бы наши головы. И я бы тогда очень надеялся на то, что наши расстреляют нас быстрее, чем ваша разгневанная сестра превратит нашу страну в грёбаную пустошь.       На эту фразу Луна лишь горько усмехнулась.       — О да, мою сестру очень трудно вывести из себя, но, если это случилось — это будет настоящая сверхновая.       — Типа… — вопросительно протянул Бурёнка, не до конца понимая значение этого термина.       — Сожжет всё напрочь, без остатка, даже костей не останется, — без лишних слов объяснил Митька.       — Мда, говённая перспективка, — подвёл итоги Копытников.       Выслушав всех бойцов, Луна утомленно выдохнула, мысленно готовясь к следующему раунду переговоров. Пока что её картина медленно, но верно начала складываться, некоторые моменты хоть немного, но прояснились. Так она хотя бы поняла, как вообще умудрилась оказаться у северян, но нужно было продолжать добывать информацию       — Хорошо, допустим. Но как вы здесь вообще оказались? — спросила их она, подбираясь к самому главному вопросу.       Но никто из северян не спешил отвечать на него, они лишь посмотрели в сторону своего командира, который тоже держал паузу. Сам же Булат не был до конца уверен, как ему стоило рассказывать причину их появления. Большая часть информации об их экспедиции наверняка уже имела гриф «совершенно секретно», и если он выдаст действительно значимую информацию, то по возвращению был риск того, что ему начнут задавать вопросы компетентные органы, и Булат был не очень уверен в том, что ему получиться запудрить им мозги. Но запудрить мозги принцессе? Это было и глупо, и бесполезно, она наверняка почувствует ложь. Прогнав в своей голове все входящие мысли, сержант выдохнул, после чего вернулся к разговору.       — Скажу вам честно, принцесса, я не вправе вам рассказывать, как мы здесь оказались, по крайней мере, не всё. Я не хочу вам лгать, но и всё выкладывать я тоже не буду, прошу меня понять.       Сержант ожидал самую негативную реакцию, вплоть до прямой агрессии, но к его удивлению Луна не разозлилась, не начала чего-то требовать или угрожать, она лишь утвердительно кивнула на его слова.       — Я вас прекрасно понимаю, сержант Булат, вас обременяет долг воинской службы, и я ни в коей мере не осуждаю вас, я также благодарю вас за честный ответ. Я лишь прошу внести некоторую ясность в происходящее.       Удивленные красноармейцы слушали её и впервые для себя видели, как до этого ослабленная и раздраженная принцесса стала вести себя как размеренная и мудрая правительница государства. Даже такая язва как Копытников в этот раз воздержался от какого-либо ехидного комментария. Булат взглянул на каждого из своих бойцов, безмолвно спрашивая их согласия на дальнейший разговор, что было справедливо, ибо они так же попадали под риск. Когда все бойцы согласно кивнули ему, не проронив ни слова, сержант вернулся к разговору.       — В общем, принцесса, история такая… Сегодня утром наше командование выделило нас четверых в качестве сопровождения группы учёных из какого-то там института, университета или вообще НИИ, не помню.       — НИИ? — переспросила его Луна, впервые слыша эту аббревиатуру.       — Научно-исследовательский институт, — сказал ей Митька. — Ну, знаете, особый тип учреждения, где собираются учёные по узкоспециализированному профилю и занимаются детальными исследованиями в той или иной области.       — Понятно, благодарю.       — Так вот, — продолжил свой рассказ Булат. — Я не знаю, что конкретно искали те «заслуженные деятели социалистической науки», но единственное, о чём они поделились, это то, что их новейшее чудо-оборудование на днях зафиксировало… что-то вроде магического возмущения, или как они это называли?       — Концентрированный выброс магической энергии неизвестного происхождения.       Это словосочетание вмиг показалось принцессе Луне знакомым, подозрительно знакомым. «Минутку… неужели они тоже?» — пришла ей в голову такая мысль. И тут она вспомнила слова Стар Свирла о том, что тот магический выброс, который они с Селестией ощутили на себе был не единственным, и что скорее всего где-то был ещё один источник. Навалившиеся на неё мысли вынуждали её приближаться к довольно неутешительным выводам, но ей нужно было больше информации.       — И что было дальше?       — А дальше — больше, мы двинулись в горные районы, недалеко от границы с Кристальной империей, но где конкретно — не могу сказать, не обессудьте. Учёные искали источник того выброса по свой чудо-аппаратуре, мы же просто их сопровождали. Через два-три часа мы уже подошли вплотную к горам, а нормального снаряжения для лазания у нас не было. Думали, что всё, накрылся поход за грибами, но тут мы заметили, что источник сигнала шёл из какой-то пещеры поблизости. Мы пошли первыми, на разведку, академики шли позади. Скажем так, местечко это было довольно странным.       — И что вы имеете в виду?       — Когда мы продвигались вглубь пещеры, мы начали проходить по коридорам, которые были… искусственными? — добавил от себя Митька. — Это явно были не обычные каменные породы, характерные для любой другой пещеры, там всё было гладко и строго выдолблено. Очевидно, это была какая-то давняя постройка.       — И ещё от этого места холодом таким веяло, что жуть, — поделился своими наблюдениями Бурёнка.       — Ага, могильным, как будто в склепе оказались, — Копытников был более лаконичным.       — Именно, — подтвердил их слова Булат. — Далее мы оказались в каком-то помещении, и мы…       — Погодите! — прервал их внезапно Бурёнка.       — Ты чего? — недоуменно спросил его Митька.       — Я же зарисовал это место, могу показать, — после этих слов он полез рыться в своём вещмешке, и тут он достал из него небольшой альбом для рисования.       Перелистав несколько страниц, он остановился на одной из них, после чего вырывал её из альбома и протянул принцессе. Взяв её в копыта, Луна принялась рассматривать зарисовку. На рисунке был запечатлен уже знакомый ей просторный зал с полусферическими стенами и потолком, на котором были расписаны неизвестные ей магические руны, а в центре зала была та самая злополучная кристальная сфера, из-за которой она здесь и оказалась. И если сопоставить все факты и рассказ северян, то выходило, что они оказались здесь по той же причине.       — Какая же, лягать её, ирония… — произнесла ментально истощенная Луна, не веря в эту череду совпадений.       — Вы в порядке, Ваше Величество? — обеспокоенно спросил её Бурёнка.       — А по мне видно, что я в порядке? Вы будете смеяться, джентлькольты, но я оказалась здесь абсолютно так же, как и вы, хотите — верьте, хотите — нет, мне уже всё равно.       Удивлённые этому признанию бойцы переглянулись, не добавляя ничего к вышесказанному, даже Копытникову в этот раз нечего было сказать. И в самом деле, ирония — жестокая и бессердечная сука.       — Мда… — протянул пораженный Булат. — Не, я изначально допускал, что мы не единственные, кому так «повезло», но уж не думали, что не повезёт конкретно вам.       — Ха! А уж я-то как не думала, — нервно усмехнулась Луна, стараясь держать свои мозги в порядке. — Я оказалась Дискорд знает где, Тирек знает из-за чего, и Сомбра его знает, что мне теперь делать! Единственное, что меня успокаивает, это то, что я не единственная, над кем поиздевалась судьба.       — Добро пожаловать в клуб! — торжественно произнёс Копытников, после чего залился смехом, но остальным было явно не до смеха.       — Пасть заткнул! — рявкнул на него Булат, после чего обратился к Луне. — Ну а вообще, как я уже вам говорил, принцесса, мы с вами теперь в одной лодке, и выбираться нам теперь отсюда вместе. И ещё раз вам говорю, что вы не пленная, вы вправе самой искать путь отсюда, но я бы на вашем месте этого не делал. Потому и предлагаю вам, так сказать, перейти от перемирия к… скажем так, кратковременному союзу.       — Союзу? Интересное определение к нашей ситуации, — пробормотала под нос Луна. — Но прежде всего, я должна сделать следующее.       После этих слов она встала во весь рост, размяла свою шею, крылья, ноги. Бойцы уже собирались было подозревать очередную авантюру от ночной принцессы, но тут она, к их ярко выраженной неожиданности, сделала почтительный поклон в их сторону, словно она отдавала им честь. Хлопая своими глазами по 5 копеек, они на мгновение даже забыли, как дышать.       — Прежде всего, я хочу поблагодарить вас за то, что спасли мою жизнь, храбрые воины. И хотя между нашими народами явная вражда и недоверие, я хочу выразить своё восхищение вашему поступку и вашему состраданию ко мне, несмотря на то, что в других обстоятельствах мы бы стремились к нашей обоюдной смерти. Также я прощу прощения за своё агрессивное поведение, но думаю, вы понимаете, что оно не беспочвенно. И насчёт вашего предложения… я согласна на временный союз между нами, до тех пор, пока мы не выберемся отсюда, и да будет так, — после этих слов она снова встала во весь рост и взглянула на своих новоиспеченных союзников.       — Ха… — отойдя от шока, хохотнул Булат. — Даже не знаю, что мне на это сказать.       — Зато я знаю! — радостно огласил Копытников, доставая из своего вещмешка свою заветную флягу. — Это надо отметить!       Вместо ожидаемого им восторга и радости от возможности выпить чарку-другую, на Копытникова весь остальной отряд смотрел, как на самого главного врага трудового народа Сталлионграда, а сам же Булат закатил глаза, устало выдохнул и сделал классический фейсхуфф.       — Чё вы на меня так смотрите? За союз же! — не понимал тот их «восторга»       Наблюдавшая за этим зрелищем Луна уже во второй раз за сегодняшний день пришла к мысли, к которой она наверняка будет возвращаться ещё сотню по мере их дальнейшего сотрудничества.       — «Эти северяне — странные пони… по крайней мере они на моей стороне»