расскажешь о сиянии звёзд?

      трель будильника оглушает так, что никакие первые лучи солнца и крикливый петух не сравнятся с настоящим амбассадором причины появления утренней агрессии, но проблема в том, что на антона это не распространялось лишь потому, что он и глаза не сомкнул после насыщенного дня. или вечера. то ли он переживал, что из-за работы не сможет ни выспаться, ни уделить внимание свободному времяпровождению, то ли вечерний звонок оказался чересчур сильным для слабого антона поступком, что после него он так и продолжил винить себя чуть ли не за существование, то ли страх овладел его телом и проявился в бессонице, в уже родной паранойе, будто бы виновник внутренней паники мог вот-вот начать стучать в дверь, ломать ручку и..                   а закрыл ли я дверь?       именно из-за того, что антон не мог сфокусироваться на конкретной вещи, мысли сложились в один отвратительный ком в горле, который антон никогда бы не смог протолкнуть. — зачем он приехал? — я не могу объяснить, почему я ему позвонил. — я очень устал, очень. — мне так страшно. — я доставляю уйму проблем, так почему бы мне не замолчать?       сквозь тихие всхлипы, наполненные тревогой и безысходностью, раздавались глухие монологи, которые так и развевались в одинокой однокомнатной квартирке. антон осознавал, что дело в нём, что мысли сжирают его, что надумал он достаточно, и основная идея – обвинения в свою сторону – была ложная, но то, что сидело внутри было явно сильнее. сильнее настолько, что отбирало последние эмоции, какой-либо выбор и здравый смысл.       долго сидеть точно не получится, всему приходит конец, тем более рассвет и получаса не прождет до своего объявления. стимул этой мысли повлиял, чтобы антон наконец представил тихий хруст снега, темнеющее небо вечерних часов и самого себя, падающего в мягкие сугробы, как на целую кучу одеял.       захотелось представить, что белоснежное покрывало имело такое же свойство, как и обычное – хлопковое. юноша представил невесомые хлопья, падающие ему на лицо, покрывающие его куртку и джинсы, и вовсе неважно, что после такой терапии он был бы весь мокрый. главное – спокойствие, которое достичь означало тоже самое в глазах мальчишки, что и коснуться луны. — замёрз, дурачина? – подбавляет фантазия разума в огонь масла, вписывая ещё одного героя для затишья. антон один не справляется, как бы он не пытался себе внушить эту мысль.       рядом садится на колени некто, на кого антон даже не сразу взглянул, лишь по голосу знает, кто именно может добиться равномерного дыхания и плавных движений конечностей без резкого тремора в шастуне.       арсений оттряхивает снег с чужой куртки, хватается за собачку и тянет молнию вверх, застёгивая две стороны верхней одежды до конца. это было приятно. от одних лишь проявлений заботы становилось тепло, а от чистейшего неба в глубоких глазах попова антон плавился. — так красиво.. – шепчет антон в пустоту и вмиг чувствует себя так жалко и смущенно от собственной импровизированной сценки, что после подобного на тревожные темы и места не хватит.       арсений даже в своё отсутствие вскружил антону голову, расставив всё по своим местам. всему своё время. антон обязательно разберётся, он больше не маленький шестнадцатилетний ранимый мальчишка, чьё мнение никому неважно, а все действия зависели только от одного человека. он не даст больше столько власти тому, кто её не достоин. — добрый день, вы готовы сделать заказ?        рутина спокойно идёт своим чередом, а антон принимает очередной заказ на своей позиции, параллельно следя и за другими столиками, пока слава, официант его смены, отошёл на обед, если, конечно, пару ложек супа из меню стаффа так можно было назвать.       антон редко озирался по сторонам, словно пытаясь кого-то найти, но наткнулся только на стаховича с.. с чужим бейджиком?       как только шаст закончил с принятием заказа, он подлетел к лёше, вчитываясь. — ты теперь козёл? – изгибая бровь, офик усмехается, не понимая, как бармен смог согласиться на такое. — чё? шаст, ты о чём вообще.. – а стах и вправду одаривает непонимающим, слегка уставшим взглядом друга, уже думая о том, что тот слишком смел, чтобы обзывать уже и вне контекста. антон неловко закрывает пол лица и свободной рукой тыкает на бейджик, задевая пальцами и хлопковую ткань рубашки. — ну ёб твою мать, игорь.. антон, бля буду, я его щас отпизжу, – решительно зачёсывая выпадающие прядки из каре, стах снимает магнитный бейдж и идёт на кухню искать свой, пока джабраилов, ни о чём не догадывающийся, лепечет с поварами, чаще всего шутя с одной из них – зоей. они, как показало время, были хорошими друзьями ещё до совместной работы, а как так вышло, что они и тут работают вместе, никто не в курсе.       решив поберечь свой живот от хохота из-за мести стаховича и отделаться последующим пересказом, антон побежал в коморку на свои свободные пять минуток, уже выуживая из поясной сумки пачку сигарет. неизвестно я думал, ты хоть номер поменяешь, но видимо твой мыслительный процесс уже не так свеж, как раньше.       уведомление могло бы и пугать своей загадочностью, если бы не память шаста на номера. только вот наизусть он помнил номер мамы и.. того, кто был центром вселенной. того, кого стоило бы уже и забыть. неизвестно да, шаст? ты же таким психом был, всё ещё мучаешься?             это удар в поддых или никотин пробрался в самое дно лёгких, осев дымом?       антон прикусывает разодранную кожицу на пальце, а после с особой ненавистью отрывает, пока в голове прокручиваются воспоминания былых лет. там было всё, что покоится в глубине сердца. и то, как антон доверился стасу, рассказывая о своих проблемах. и то, как тот спасал от панических атак. и то, как его девушка, вика, помогала ему сдавать экзамены в старшей школе. но каждое такое воспоминание сопровождалось дополнительным материалом проигрывателя с красочными и детальными картинками. антон помнил всё, но не вспоминал до этого момента. и то, как начал замечать у шеминова повышенный интерес к тараканам антона. и то, как нарочно доводил младшего до панических атак, лишь бы тот понимал, что нужно остаться с ним, что никто, кроме стаса не поймёт и не примет такого отшельника и больного на голову человека. даже вика, знающая почти всё и ничего из того, что творил стас, поддерживала своего парня и закрывала глаза на оскорбления и манипуляции, на то, как часто они проводили время с антоном, наверняка воспринимая его как зверька, как ребёнка, но никак не друга или товарища. жаль только то, что антон вёлся и, как придурок, верил каждому слову стаса, идеализируя в голове каждую мысль последнего. шаст точно не разобрался из-за чего началась эта проблема с нездоровой привязанностью к этому человеку, и что именно могло сыграть с антоном в ящик. ведь друзья были. и, чудо, что после всего, что было с шастом, они остались друзьями, в курсе всех событий. жаль, что поздно. жаль, что антон, благодаря запретам стаса, прервал дружбу с каждым на момент общения с настоящим тираном.       они никогда, даже в те времена, не называли друг друга друзьями. они и не знакомые, они.. что-то большее, необъяснимое антоном. эта связь не обозначается каким-то термином и рамками, ведь маленький антошка был лишь игрушкой, которую классно иметь. вы ты думаешь, что имеешь право так разговаривать со мной? не будь таким самоуверенным, шеминов, я не тот ребёнок.       антон помнит, как долго отходил от боязни прикосновений, каждый раз в попытках исправить всё ловил триггер, в котором обязательно стас его душит или мерзко поглаживает по спине, ненароком касается части тела, наделяет впалые щёки хлопками, будто антон животное, или человек, чьим телом можно воспользоваться. это было неважно, ведь даже в триггерных случаях шастун винил только себя. неизвестно конечно, тох, ты тот же ребёнок. ты бы видел свой зашуганный взгляд, когда увидел меня вчера. надеюсь, рыдал всю ночь в страхе, что развлекусь с тобой, как в старые добрые?:)       антон бросает окурок в ведро, предварительно наполненное водой, чтобы пепел не продолжил тлеть, а после сел на коробку, когда почувствовал помутнение в глазах.             не он один помнил всю грязь.       всё внутри сжималось от одного только упоминании человека, затмившего разум, скручивалось плотным жгутом, а мысли твердили о единственном, о больном, о том, о чём не стоило думать лишний раз.             наверное, я сам виноват во всём.       антон разносил блюда, непринужденно улыбался гостям и друзьям, пока сам раздумывал, что же будет дальше и какое сообщение будет следующим. он так долго работал над собой и прорабатывал каждую частичку травмирующих событий, что и представить себе не может, что будет, если все труды окажутся напрасными. но можно ли это было назвать таковым, если то, что не получалось обдумать и качественно проанализировать пряталось в пылящуюся кладовку глубины души, докуда шаст и сам не достал, не было бы нужды.       но нужда появилась. появилась и растоптала весь карточный домик кропотливой работы. и нужде всё равно на планы будущей спокойной жизни. и на нужду юноша злился, ненавидел её, но можно ли было так легко противостоять ей, высказав всю ту боль в лицо? конечно нет, и антон осознавал это на все сто процентов, сожалея, что не такой сильный, как твердил своим друзьям, себе в попытках доказать, что сумеет справиться сам с той тьмой в солнечном затмении. — шаст, твой телефон разрывается, ты нахера его на баре оставил? – сетует игорь, крутя в руках чужой телефон, и мельком замечает вспыхнувший страх на только что спокойных ветвях оливкого дерева, а после бестактно читает адресата, теперь уже плавая в недоумении. — кто такой арсений? – вопрос, заставивший официанта выдохнуть полной грудью и подбежать к барной стойке, выхватить гаджет.       игорь наблюдает за каждым изменением эмоций друга, осознает вдруг, что дело не в арсении, на луге вновь тишина, а зелень поблескивает предвкушением. игорь знал, что шаст боится, что шаст блещет паранойей порой, тут иное.   « может, что-то больше внутреннего беспокойства? »       лезть в душу – это что-то выше полномочий джабраилова, да и их отношения не доходят уровня, когда можно спокойно вторгаться в личную жизнь, поэтому игорю суждено промолчать и сделать вид, что всё в порядке. надолго ли? — он же не нашёл способа связаться с тобой? – перебивая свой же поток мыслей, беспокойно, но тихо, спрашивает бармен, как бы стараясь показать своими действиями всю непринужденность, уже занявшись приготовлением смузи. — нет, – резко отрезает антон, замечая несколько сообщений от стаса, парочку от арсения и один пропущенный. выбрать счастье и закрыть глаза на тревогу. — арсений – мой друг, он подвезет меня сегодня. расслабься, игорь.       они закрывают тему, закрывают глаза на наигранный хохот шаста и молча ставят галочку на то, чтобы антон рассказал побольше о знакомстве с поповым. в остальном, смена заканчивается гладко и даже хорошо, ведь, что удивительно, особой запары в вечерние часы не было, поэтому шаст быстро разменялся сменами с бебуришвили и наконец набрал арсения. — привет! — привет-привет, извини, если отвлёк от работы. ты закончил? я сейчас на парковке. мне подъехать к заднему двору?       антон по инерции улыбнулся чужой заботе, пока не всплыла мысль о том, что он слишком много придаёт значения обычной вежливости в лице арсения. он такой со всеми? — мне до парковки пару минут, арс, я сейчас подойду уже.        кивает пару раз и сбрасывает звонок, только в последний момент задумываясь, что машины арсения он и не видел никогда, так как же ему узнать?       но последний подумал об этом ещё задолго до антона, просто становясь чуть дальше от остальных марок, благо, парковка была практически пустой, а сам арсений вышел из авто как раз после короткого звонка.       шастун чувствовал себя нервозно из-за встречи с арсением тет-а-тет, ибо до этого все их совместные моменты были связаны с надоедливыми припадками шаста, а навязчивые мысли давили, твердили о тишине и шатком состоянии антона.             « наверное, не стоило арсению так напрягаться. я этого не стою. »       но радушная улыбка и лёгкий взмах рукой, оповещающий о том, куда антону следовать, выбивает весь воздух из легких и лишние глупые мысли из головы, оставляя пустовать обоих. — как поработал?       арсений сворачивает на оживлённую дорогу, свободной рукой делая музыку из своего плейлиста потише, взглянув в сторону антона на пару секунд. мысль сформулировалась так быстро, что арсений даже удивился её смыслу. он скучал. как бы он не желал так принципиально признавать, он скучал; после появления антона в его повседневной жизни не осталось места для скуки. антон без особой сложности делал жизнь попова красочной, разнообразной, да даже сам факт сильного желания встретиться с мальчишкой и поболтать обо всём на свете смущал.. даже с самыми лучшими друзьями такого арсений давно не испытывал. слишком стабильно. антон был чем-то новым, неизведанным, м-и-л-ы-м.       и если порой для такого эффекта, для ускоренного сердцебиения и искры во взгляде, арсению нужно поднапрячься и пораскинуть мозгами, покопаться в себе, он был не против вновь лежать бессоными ночами в размышлениях, если на следующий день будет видеть эти оливковые, словно мармеладные, гляделки, смотрящие так невиннно и искренне. арсений готов был тонуть в настораживающей чрезмерной усладе, предвещающую скорейшую привязанность. он мог бы испугаться, как делал всегда, когда люди пытались завести с ним отношения. но не сейчас.       сейчас попов сам неосознанно подписывает контракт, готовый обменять хоть душу, чтобы быть рядом с шастом и пару жалких минут. а может и часов. может и дней. чем глубже он думает – тем страшнее осознавать будет позже. — нормально, – коротко выдаёт антон, но растягивает одно слово, как бы намекая этим на продолжение повествования, а сам замечает, как арсений делает тише музыку, чтобы.. чтобы слышать его? это в голове звучит слишком приятно и уютно, поэтому бледные щёки вспыхивают за пару мгновений, хорошо, что их обладатель не сможет об этом узнать; он бы пожалел о том, что слишком много думает в сотый раз, ведь.. « в этом нет ничего особенного, антоша, а ты льнешь к любому проявлению внимания. ». слишком поздно что-то пояснять тому, кто итак знает о своей проблеме, никак не решаясь на дальнейшую её проработку. – сегодня обслуживал столик армяней, еле смогли уладить спор о том, кто платит.. – антон усмехается, вспоминая, как мужчины протягивали несколько карт к терминалу и успевали параллельно дебатировать, договариваясь не только об оплате при официанте, но и о хороших чаевых.       арсений улыбается и непринужденно продолжает водить, держась за руль одной рукой, пока вторая покоится на коленке. — щедро, но так показушно.. у тебя ангельское терпение, антош.       ответа долго ждать не пришлось, но арсений всё же решил проверить и реакцию мимики антона, пока светофор горел ярко-красным. — спасибо.. не задумывался об этом. – антон вроде и здесь, в машине, но мысли всё ещё комом связаны в крепком заложенном поповым « антош ». это грязный ход, арс, это слишком слабое место.       арсений удивлённо ведёт от расплывшихся в улыбке губ до покрасневшего кончика носа, неловко приокрыв рот. при ночном свете с фонарями антон выглядел ещё красивее.. и в этих гляделках арсений проигрывает, только вот дело было не в светофоре. дело было в каком-то немом смущении. слишком ярко. слишком чувствительно. слишком впервые. — хочешь.. – собраться с мыслями, например? арсений чувствует себя юным девятиклассником, который не может найти правильных слов, чтобы пригласить красивую одноклассницу на медляк, только вот ему двадцать шесть, а перед ним явно не юная девушка. но антон красивый, слишком, всё сходится, – прогуляться? или устал? могу просто покатать тебя по ночному городу.       арсений улыбается и видит такую же искреннюю улыбку в ответ, и понимает, что мальчишка попадает прямо во все болевые точки одной своей искренностью. — не-е, не устал, так что выбор на тебе, я готов на всё, лишь бы не идти домой! – чуть веселее говорит антон, вкладывая мольбу в своё согласие, чтобы мужчина не передумал. и это срабатывает, ведь как только цвет светофора меняется на зелёный, подошва вжимается в педаль газа, а скорость авто арсения стремится стать быстрее привычной городской езды, обгоняя парочку машин.        выбор пал на полупустой парк с чистыми улочками и широкой аллеей, по которой прогуливалась пара.       арсений ловит нотку тишины и оглядывает мальчишку, который отставал на полшага, из-за чего визуально казался позади. хотя с ростом антона широким шагам можно было и позавидовать, но сейчас последний медлил. устал? — какие планы на завтра? – невзначай спрашивает мужчина и старается подстроиться под шаг юноши, пока в голове ненавязчиво играла мелодия из плейлиста, которую они слушали в машине. — завтра выходной, поэтому наверное проведу его дома, а у тебя? – в голове формировался монолог, а шастун вдруг вспоминает, как арс упоминал о своих спектаклях в тот вечер, когда звал позова посмотреть на искусство.       и поэтому, не давая ответить на заданный вопрос, антон эмоционально взмахивает руками, остановившись на месте. — а когда ты.. ну.. – он вдруг запинается, думая о том, что его ли это вообще дело, лезть в чужую работу? ведь о нём и речи не было, когда они переговаривались, антон был в зале. но арсений внимательным взглядом пронзает, словно продолжить велит, но не давит. спокойствием добивает. — ну, я помню, как вы с серёжей и позом болтали.. и.. у тебя же скоро спектакль? –  приулыбнувшись, антон смотрит на арсения из-под ресниц совсем невинно, а в голове уже льётся потоком тревога о резком отказе и осуждении, но как бы антон хотел увидеть другую сторону арсения. — ты актёр?! – хлопая глазками, удивлённо воскликнул шастун, прикладывая руки к голове, – я бы даже и не подумал.. это, наверное, так интересно. — ох, так ты помнишь это? – арсений смеётся совсем тихо, в душе успокаиваясь, ведь мало ли что придет в эту занятную головушку, поэтому попов даже в момент напрягся такому всплеску эмоций, но и виду не подал. и, кажется, смутился. смутился тому, что антон помнит, что антон слышал и запомнил, а, возможно, и думал об этом. — на самом деле, забавное совпадение, шаст. оно завтра, я хотел спросить об этом. то есть, о тебе. то есть, о твоих планах..       чужая нервозность проникает под кожу, и антон хмыкает от такого знакомого ощущения и редких запинок, искренне, с какой-то детской радостью в глазах, улыбается собеседнику и, не дослушивая, быстро кивает. — правда можно? – всё ещё не веря своему счастью, антон успокаивается и дожидается уверенного подтверждения от попова, и уже не так уверенно тянется за дружескими объятиями, выражая благодарность. но случатся ли они, если до этого подобного никогда не происходило, да и антон бы никогда в жизни не пошёл бы самостоятельно на внедрение в чужое личное пространство. — господи, антош.. – усмехается арсений и треплет мягкую макушку непослушных волос, крепко прижав к себе парня, обнадёживает, что он совсем не против. а в душе и "за". для арсения это в новинку – смущаться и радоваться таким мелочным, казалось бы, согласиям. хотя всё то, что касалось театра в глазах полных океана никогда не являлось чем-то неважным, напротив, это слишком глубоко в сердце, докуда не всем позволено было достать. — ... я подхожу к лёхе на баре, а у него на бейдже написано « козёл ». я думал, это какой-то спор, ну или фишка, и.. – на мгновение прерывается, резко поднимая взгляд на арсения – этот жест о том, что антон должен убедиться, стоит ли ему продолжать и нужно ли это собеседнику – и встречается с заинтересованным штилем небесных отливов, пока в груди целый шторм от прикованного внимания. это было важно, очень. – оказалось, что этот дурак даже не знал об этом. игорь приколистом выделиться решил.       арсений слушает так, как слушала бы, наверное, антона лишь мама, которая находила каждый рассказ своего сына интересным, ведь он часть её жизни, но что движет человеком узнать о чужой жизни, даже такие мелочи? антон думает, что не интересен. думает, что слишком много болтает, но замолкнуть ему не даёт чужие успокаивающее « и что? » « продолжай » « а он как отреагировал? ». подобных втеснённых реплик было много, и в кадре совсем не звучит перебивками, только дополняя полноценный рассказ красками.       антон думает и часто молчит в компаниях, слушая остальных. антон много думает, но именно с арсением поповым, простым попутчиком, он сумел раскрыть себя и показать, хоть и несмело, что о его жизни тоже можно поболтать, что он не проглотил свой язык, что вовсе не заика, не социопат. — я бы всё отдал, чтобы посмотреть на расправу над барменом от бармена, – смеётся арс, представляя уже в голове, как именно выглядят парни, о которых рассказывал антон, надеясь, как-нибудь сверить своё воображение с реальностью.       но на самом деле, причина его улыбки была не в рассказе, хотя и он поспособствовал, а в том, как красиво антон мог преподнести свои мысли и даже не закрыться в себе, даже если и арсений ловил на себе встревоженные взгляды, он всегда отвечал на них спокойствием. ему интересно. — мне сегодня текст наконец выслали, пока только глазами пробежался...       арсений вспомнил пару строк оттуда, усмехнувшись над комичностью парных реплик с другой актрисой. антон, осознав, что речь о фильме, а не о театральных ролях, тут же глянул в сторону водителя. — ого.. и что же, вы вскоре начнёте съёмки? – радушно спросил антон, пока его глаза горят, как бы крича о том, как он рад за собеседника, ведь эта роль имеет для арсения большое значение. но вдруг думает о загруженности попова в качестве актёра, и тут же задумывается и о других сторонах медали. – ты хоть.. пиши в свободное время, мне будет интересно тебя послушать. – словно прощаясь не с арсением, а с его свободным временем, шастун улыбается только уголками губ и легонько, совсем робко огладил чужое плечо. — эй-эй-эй, как на войну меня отправляешь! конечно будем списываться, а в выходные смогу и тебя подбрасывать до дома, как сегодня, – подмигнул арсений, заверив и успокоив мальчишку, параллельно заворачивая в сторону сквера.       антон, словно почувствовав выброс эндорфинов от свежего воздуха, легонько схватил арсения за рукав свободного пиджака, потянул в сторону берега. в тёмное время суток финский залив преобретал совсем иную атмосферу, несравнимую ни с чем, что видел антон в своём мире.       волны осторожно бились о берег, не привлекая внимание, но антон не останавливался, так как дарованную свободу он получил тогда, когда понял насколько пусто в парке. всего лишь пара десятков людей по окрестностям, но этого ему хватает, чтобы ощутить себя в безопасности, в своей зоне комфорта. жаль только, что когда он осознал, что присёк личное пространство, антон отдёрнул руку, как от огня. он забыл где и с кем находится, забыл, что мучает его, забыл, что может нарушить всё, что только начал строить. — извини, я просто очень хотел сюда.. – неловко приулыбнувшись, антон не смеет и взгляда поднять, устремив свой куда-то вдаль, прямо сейчас мечтая, чтобы волны стали сильнее, чтобы выхватили антона, но оставили возможность в последний раз насладиться пронзающим холодом в тёплом байкале. да, антон любит устроить драму в своих мыслях, стоит только дать ему повод для выкапывания ямы. он не успевает за потоком мыслей и позволяет управлять им как угодно. — всё хорошо, антош, – слышится сквозь белый шум навязчивых формулировок, и антон выплывает из ледяного залива прямо в утеплённое озеро чужого взгляда, который, наверняка, не придал никакого значения действиям шаста. придал.       арсений мысленно подметил эту деталь, удивился, но только поддался чужой радости и растворился в ней же, наслаждаясь свободой шастуна. да, он приехал, да, забрал, да он потратил какие-то силы на то, чтобы именно сейчас антон улыбался, чтобы мальчишка почувствовал, что всё можно пройти не в одиночку, что он тоже умеет говорить. не только слушать. — свежо.. хорошо, что людей мало. – улыбнулся арсений и, поймав на себе изумлённый взгляд, понял, что говорит в унисон с чужими мыслями.       ну конечно он понял, что в окружении скоплений людей антону не особо комфортно, но арсений бы никогда не назвал его социофобом, интровертом. антон общителен, антон умеет заводить знакомства, как считал попов, у антона есть друзья, видимо проблема была не в этом? арсений не мог получить разгадку, но пугало его другое, что слишком много в мыслях антона потайных ходов, будто есть утерянные пазлы в наборе, будто чтобы их найти, нужно обладать сверхспособностями, ну или хотя бы доверием юноши. — да, так спокойнее что-ли.. я люблю это место. – улыбнулся антон, не оставляя тему для продолжения разговора, оглядывает попова с ног до головы, останавливается на глазах, не затронув и капли берега.       кажется, безмятежность антона зависит от арсения, а не от финского залива.