расскажешь о сиянии звёзд?

      что на самом деле является обратным кадром в кинематографическом искусстве? что движет режиссёра создать озарение героя в кадре, а в последствии и реверсию в отрезке киноплёнки?       буквально отрывает от последовательной реальности и возвращает в начальную точку. или же в то место, откуда герой пытался всеми силами сбежать? вернуться? увязнуть?       антон пытался скрыться и забыть. сделать всё возможное, лишь бы не встречаться лицом к лицу с главным страхом.       но стас, крохотная язвочка на нёбе, которая зажила бы, если к ней не прикасаться языком, но ведь не удержаться.. стас, пахнущий воронежской свободой, несколькими вкусами энергетика в одном, множеством смешанных кнопок табачных изделий и холодом улиц. стас с виду добрейший человек, ангел во плоти, идеальный парень, за которого так и хочется зацепиться лишний раз взглядом, привлечь внимание, чтобы услышать, чтобы заинтересовать.       дело только в том, что антон больше не пятнадцатилетний подросток, да и они не в воронеже, а в культурной столице, которую шеминов всем сердцем презирал. он мог не объясняться даже в своих позициях, мнениях и решениях глупому мальчишке, но всё равно разжёвывал ему каждый кусочек духовной пищи. возможно, самому стасу эта забава, утраченная временем, была нужна лишь для своей выгоды.       антон это понял только после начала постоянного мыслительного анализа, который появился вновь в то время, как он остался наедине с самим с собой, тогда, когда никто больше не лез в его голову с другим, « более правильным » мнением.       антон остался один, но даже тогда он не называл это победой. он знал, что это.             это начало неизбежного конца.       юноша даже не разбирался, какую именно часть ночного кошмара вспомнить, чтобы не застывать свежей статуей, убежать, спрятаться, з-а-б-ы-т-ь. — антон, приди в себя, всё в порядке, я рядом, – джабраилов оглядывается и продолжает поддерживать парализованное тело в руках, которое и не пыталось подать вид живого, только шум дыхания и дрожь выдавали. был бы тут бебуришвили, то точно бы не понял этой выходки шаста, не обратил внимания на странность в поведении, но не игорь. игорь один из немногих, кто правда знал в лицо объект гиблой гиперфиксации антона шастуна в его травмирующем прошлом.       наверное, антон и сам не придаёт такого сильного значения в отношении себя, но сразу забывает об обесценивании проблем, стоит чему-то знакомому мелькнуть где-то рядом. — я не вру, игорь, я видел его.. – обречённо шепчет антон, пытаясь взять себя в руки и устоять на ногах, пока чужое оскорбление звоном отдаётся в ушах и бьётся мигренью во все области головы.       что могло произойти тогда, что шастун плюёт на рабочую атмосферу, на людей рядом, на себя? — эй, шаст.. пойдём со мной.. – слышится голос игоря, разговоры гостей и эхо ругани, ударяющееся о стеночки визуализированной пещеры в разуме юноши.       и вновь возвращает в тот день, когда сознание было превыше разума. — шаст, пойдём со мной, покажу тебе что-то лучше убитых бабулек и шлюхи, – раздаётся голос стаса неподалёку, и антон тут же оборачивается, откладывая книгу достоевского. он бросит все свои дела, если от этого зависит будет ли стас с ним разговаривать, делиться всеми историями и знаниями, до которых шасту, домашнему растению – как часто звал его шеминов – чертовски далеко.       единственное, что антону удалось по-настоящему забыть из прошлого, так это их знакомство. где-то во вконтакте, где-то в общей беседе, где-то в общей компании.. где-то в месте, собранным одним интересом. их главное различие, сыгравшее позже роль, в том, что у антона та игра, связавшая их в начале, была единственным хобби, пока стас успевал просвещаться во всё подряд одновременно. поэтому антон даже и не подумал бы, что шеминов, такой популярный и коммуникабельный парень с большим кругом общения, вдруг заинтересовался бы страницей шаста, пустующей, скучной, с парой аватарок. это знакомство было чересчур спонтанным, неожиданным, непредвещающим ничего фееричного. но стоило ли оно того? — нет.. – отмахивается антон, когда стас предлагает ему парламент по пути к знаменитому каменному мосту, всеми силами стараясь уговорить его, но тот отнекивался, как всегда. — скучно с тобой, антох, гляди и брошу, – в шутку бросает парень, всё-таки закуривая сигарету, но пронзительный взгляд не отводит, будто ждёт той самой реакции, которая и потешит его эго, его самолюбие.       но антон превосходит ожидания и спешит вперед, чтобы резко забрать изо рта стаса сигарету и также быстро затянуться с какой-то нервозностью.                    это того не стоило.       секунда, и антон задыхается в своём же кашле, пропитанным сочетанием никотина и углекислого газа. — придурок, кто так затягивается? ты же так себе лёгкие выплюнешь быстрее, чем научишься курить! – чуть эмоциональнее произносит шеминов, хватая мальчишку за вспыхнувшие щёки и тут же поглаживая большими пальцами. — всё норм, ты хороший мальчик, – как собачке бросает стас, делая затяжку и передаёт дым в полуоткрытые губы антона, пока тот осторожно по инструкции шеминова затягивает никотин глубоко в лёгкие.       антон никогда не знал, что именно испытывает к стасу, но никогда не подумал бы на двусмысленный подтекст этой сцены, зациклившись только на стасе. на его тяжёлом взгляде, который так и кричал о своей надменности, на его едва шершавых руках, неотпускавших мягкие щёки, на равномерном дыхании и непрекращающихся рассказах о легендарных фильмах, о тусовках шеминова, о его бесконечных идеях и.. о чём-то ещё. эта деталь была самой главной, вызывала так много чувств сожаления и виновности в антоне, что тот бы даже сейчас, закрыв глаза на ненависть, стал бы жалеть того самого двадцатилетнего шеминова из прошлого.       сейчас шастун, благодаря постоянному потоку мыслей, смог всё же прийти к ответу на все вопросы, как почему и за что стас был центром вселенной для мальчишки. их отношения антон считал чем-то неземным, необъяснимым. он не мог назвать стаса ни другом, ни, как бы постыдно не звучало, партнёром, ни знакомым, ни старшим братом.. никем.       в тот момент антон думал, что не достоин звания в обществе стаса. и только потом осознал насколько сильно идеализировал человека, насколько часто закрывал глаза на недостатки, сколько восхищения вложил в него стас с помощью чёртовой психологии, о которой так много болтал по телефону бессонными ночами, что шастуну даже бы в голову не пришла мысль, что что-то не так, что что-то в их отношениях неправильно.       но все те чувства были программированы и спланированы шеминовым, который знал все болевые точки доверчивого ребёнка, знал куда давить. но знать мало, поэтому он действовал, отдаляя мальчишку от общества, настраивал антона против всех, твердил, что только стас будет всегда рядом. делал всё, чтобы запереть интересную птичку в клетке и сделать своей заводной игрушкой, крутя механизм туда, куда душе будет угодно. — тох, чш-ш, – антон распахивает глаза, вырываясь из бездны вспышек воспоминаний и чувствует холодный пот на висках, граничащий со слезами. — игорь, – шепчет антон, понимая, что они находятся уже в курилке и стоят в обнимку, покачиваясь из стороны в сторону. — да, братиш, как бы по-пидорски мы не выглядели, я всегда готов стать к тебе задом, – джабраилов старался не выдавать свою эмоциональную победу над больным разумом друга, отлепляясь наконец и подавая чашку слегка остывшего чёрного чая. — то.. что сейчас было, – начинает официант, поворачиваясь к другу, чтобы перенять кружку и найти зрительный контакт для бóльшего доверия, – спасибо, правда. мне казалось, что я с ума сошел. — если бы я не увидел его своими глазами, то подтвердил бы твои догадки, – более тускло ведёт джабр, садясь на коробки, служившие вместо стульев. — почему питер? – спрашивает игорь в пустоту, не понимая, почему их давний и нежеланный знакомый вдруг оказался в ему ненавистном городе. — потому что в питере я.       хватило пары секунд, чтобы игорь скептически посмотрел на коллегу, вытирая пот с лица полотенцем. — с чего ты взял, что.. хотя ты прав, этой теории жить. – джабраилов соглашается, после даёт наставление, чтобы шаст отправился домой, а на ночные часы смены выйдет андрей, лишившийся компании выпить под самый вечер, тем самым теряя все планы.       и вроде стоило бы радоваться такому раскладу и чуткому другу, который готов был разделить и горе, и радость, но антон не хотел выходить из заведения. и когда собрался, он просто сидел на коробке и не мог понять какой же защитный барьер стоит в ресторанном заведении, что сейчас он чувствует безопасность только здесь. и нигде больше он такого не почувствует, кроме..                    кроме чего?       юноша вздрагивает, когда в голове всплывает чёткая картинка чистого, как байкал, как море в середине июня, как зимний слой льда океана с корочкой инея, взгляда. антон был уверен, что арсений бы снова понял без слов. и хотя друзья были у антона понимающие, знающие о всех тонкостях внутреннего мира своего друга, то, что чувствовалось от малознакомого человека было бóльшим интересом, картинка с цензурой и подписью, что за ней – самое интересное, не иначе.       антону хотелось узнать арсения, хотелось слушать его часами, хотелось находиться просто рядом, лишь бы арсений был рядом. и он не мог объяснить этого ощущения в груди, почему его так тянет к человеку. — шаст? ты всё ещё здесь? – через пятнадцать минут его вырывает из мыслей косицин и откусывает дольку нектарина, протягивая вторую такую же другу, – шуруй домой, только места наши занимаешь, – без капли злости диктует рома и облокачивается на стенку. настояние срабатывает моментально, как только антон переводит взгляд на часы. полдесятого. — иди работай, кос, а то придётся жене рассказать, как ты отзывался о поттере в перерывах.       ответную шутку антон и не успевает дослушать, пока есть силы и мотивация, выбегает через задний вход, озираясь по сторонам, словно стас мог поджидать прямо здесь, выискивая свою жертву.       благо, что темнота одарила официанта пустотой улочек, и он мог спокойно добраться до дома, врубив на полную громкость плейлист. вибрация в кармане не прекращается, поэтому антон тут же обращает на неё внимание, стоя на остановке в раздумьях пройтись пешком до дома, чтобы собраться с мыслями о ближайшей тишине одиночества, или же всё-таки дождаться забитый автобус, чтобы услышать гул уставших людей и ловить их настроение, переключаться на него, не зная о своём собственном. на экране высвечивается неожиданное сообщение, которое рушит все планы шастуна, обезоруживая напрочь. арсений привет, контактами я успел обменяться только с тобой, поэтому ты получаешь эксклюзив!)       в непонятках, антон листает несколько вложений, и только потом вспоминает сколько разных фотографий ребята успели наделать на телефон арсения, стоило последнему отлучиться на пару мгновений.       кадры были забавными, где-то смазанными, где-то было видно лишь глаза из-за камеры телефона, что находилась слишком близко, но благодаря этим и другим факторам, эти фотографии становились атмосферными, домашними, как будто бы они все давние друзья, для которых подобные сборы – рутина.       антон листает дальше и натыкается взглядом на фотографию, где видна половина его лица, а собственный взгляд устремлён только на задний фон.             арсений. улыбающийся, салютующий стаканом, наполненным виски, такой весь уютный и красивый. антон неприлично долго рассматривает фотку, сохраняя её себе, вдруг кусает губу слишком сильно из-за наплыва эмоций. обычный и глупый кадр затмил все мысли юноши, тут же скрасив его бледный оттенок лица румянцем.       эта фотография стала его любимой с первого взгляда. вы спасибо, я и забыл про них..       антон теряется и не знает как продолжить сообщение, но в глубине души мечтает о нескончаемом диалоге. ещё пару долгих минут раздумий, и он плюёт на рамки, скованные стеснением, и звонит арсению прямо так, резко, спонтанно, как бы не сделал никогда. — алло? — арсений?       голос задрожал, а антон не знал о чём спросить, отдаляясь от дороги для более хорошей слышимости по ту сторону провода. почему-то в голову подкрадывались сомнения об этой неожиданной идее, почему-то антон посчитал себя навязчивым, почему-то антон уже думает о том, как арсений сбрасывает звонок, предварительно назвав оппонента придурком. он отрывает взгляд от дороги на тремор рук, и это беспокоит его больше, чем то, что в него чуть не врезалась торопящаяся женщина. — а я боялся, что отвлекаю тебя от работы, как прошла смена? – антон готов был поклясться, что прямо сейчас арс улыбнулся той самой тёплой улыбкой, которая светилась на особенной фотографии. почему-то дышать стало легче, разговор продолжается и его никто не послал, это однозначно победа. — сегодня я раньше ушёл, коллега решил подменить, – ответил антон и уселся на лавочку, чтобы успокоиться и отдышаться, отвлечься от навязчивых мыслей, твердивших поскорее закончить диалог и разбить телефон к чертям, чтобы он никогда больше не имел возможности позвонить кому-то. — арсений, я отвлекаю тебя? – напрямую спросить о таком важном – уже успех для антона, но он не расстроится, если услышит подтверждение своему вопросу, ведь за малое количество времени он уже успел обдумать всё и подготовить себя к такой ситуации, словно для него это обыденность, словно так ему и надо.       я не могу объяснить,                         почему я ему позвонил.       но голос по ту сторону лишь тихо усмехается без злости, и тут же успокаивает своим спокойствием. — конечно нет, антош, я только "за" вечерние разговоры, поэтому звони, когда вздумается, хоть после каждой смены.       секунды хватило. антон понимает, что одобрение и нежность станут его погибелью. ведь он, как собачонка, прильнет к такому искреннему проявлению внимания, и требовательные мысли и тайные желания уже будет не остановить. это начало конца. нет, не так. это конец для антона.              но разве он того не стоит?