Key to Happiness

      

– Чуть не сдох от этой хрени.

– Все что не убивает тебя, делает тебя сильнее

      Маю подходила медленно и неторопливо. За прошедшие два визита Неджи подметил, что она никогда не спешит забрать чакру у жертвы. Некоторые ее другие особенности в этом деле он тоже заметил – не сказать, чтобы Неджи встречал так уж много абсорберов, но Маю Ринха отличалась от них. Она, как минимум, высасывала только половину чакры, всегда оставляя жертве запас для дальнейшей игры. Ее игра – или точнее сказать питание, ведь делала она это каждый день с разными людьми – больше напоминала прелюдию. Свечи, цветы, шампанское и фрукты – все это создавало атмосферу таинственного вожделения, так необходимого Маю, чтобы почувствовать сладкий вкус власти, как она сама говорила. И еще госпожа Ринха предпочитала, чтобы жертвы отвечали на ее прикосновения.              – Мне нравится, что сегодня ты покорный, – зашептала Маю в самое ухо. – Вакай, ты наконец понял, что в этой комнате меня не стоит бояться?              Ее пальцы проскользили от шеи к пупку Неджи, на время задержавшись на груди. Правой рукой Маю поглаживала его живот, время от времени пощипывая. Левую она переместила на ключицу Неджи массировала кожу и переходила на шею, а затем обратно. Хьюга стоял неподвижно, стараясь не выдать своего отвращения: при любом подозрении Маю просто обездвижила бы его, а это помешает плану.              – Ты такой вкусный, – почти простонала Маю. – Ну же, погладь меня.              Играть роль нужно до конца, и Неджи, как послушный мальчик, обнял Маю за плечи, слегка провел рукой по ее спине. Маю этого хватило, и она не стала требовать больше. Ее руки продолжали блуждать по мужскому торсу, по ниточке вытягивая чакру и доставляя удовольствие своей хозяйке. Она могла продолжать свои ласки долго, сколько именно, Неджи не знал. Уже сгорела половина свечей в комнате, а так необходимого переполоха до сих пор не случилось. «Что же он медлит?» – нервно думал Неджи.              – Сними линзы, – Маю отошла на шаг, фокусируя внимание на лице визави.              Неджи, полностью сосредоточенный на ожидании шума-сигнала, не сразу понял, что от него хочет женщина.              – Сними линзы, – повторила Маю. – Хочу посмотреть на тебя. Говорят, у Хьюг лицо меняется, когда они используют силу глаз, – с придыханием шепнула она.              – Только вены немного проступают, – усмехнулся Неджи, но просьбу (или, вернее сказать, приказ, ведь даже за мягким тоном Маю слышаться повелительные нотки) выполнил.              Ему это было на руку: не придется тратить время на поиск нужного человека (а в том, что человек с фиолетовой чакрой был в личной комнате госпожи Ринха, шиноби не сомневался). Неджи снял линзы и посмотрел на Маю своим безликим белым бъякуганом. Из-за длительного отсутствия прямого контакта с воздухом в глазах ощущался дискомфорт. Поток чакры внутри Маю переливался всеми цветами радуги. «Сколько же различных типов она успела поглотить?» – промелькнуло в голове Неджи.              К облегчению шиноби периферическое зрение засекло небольшое комок фиолетовой чакры где-то выше потолка. Оставалось только дождаться переполоха и найти тайную комнату. Мысленно Неджи уже начал подбирать слова для объяснения с этим человеком.              – Красивые, – Маю прикоснулась к его вискам, отчего не ожидавший этого Неджи слегка вздрогнул. – Похожи на сахар. Я бы вынула их и добавляла в кофе, – когда Неджи напрягся, готовясь к защите, Маю рассмеялась. – Не переживай, пока ты послушный, я не сделаю тебе больно.              – Когда живешь с мыслью, что все хотят отобрать твои глаза, волей-неволей начинаешь опасаться, – ответил ей Неджи.              Она только громче рассмеялась. А потом случилось то, чего Неджи долго ждал – в дверь заколотили, требуя внимания Маю.              – Кто еще там?! – гаркнула Маю, вмиг переменившись в лице.              – Маю-сама, просим прощения, – из-за двери раздался приглушенный голос какого-то охранника. – Мы знаем, что у вас сеанс, но там чэпэ.              – Кухня горит, и кто-то забаррикадировал вход, – прервал коллегу другой охранник.              – Ни фени без меня не могут, – злобно прошипела Маю. – Подожди меня здесь, мой сахарный, – нежно проворковала она Неджи, накинула свой рабочий мундир, напялила туфли и вышла вон, напоследок хлопнув дверью.              Неджи облегченно выдохнул. Значит, напарник не слился. Можно было приступать ко второму пункту плана. Еще раз осмотрев все бьякуганом, Неджи обнаружил потайной люк в потолке, как раз рядом с тем местом, где светился фиолетовый комок. Нужно было раздобыть лестницу и желательно побыстрее, пока Маю занята проблемами на кухне. В комнате не было даже стремянки – это немного напрягало. Но вскоре Неджи решил эту проблему: у Маю был сундук, который Неджи без проблем дотащил до нужного места.              В потайной комнате было темно: ни единой щелки для света. К счастью, Неджи не нужно было привыкать, он видел все более-менее хорошо. Согнувшись в три погибели – под потолком было очень тесно – он полез вперед, пока не уперся в небольшую дверь. Именно за ней и был искомый человек.              Стоило только Неджи открыть дверь и увидеть стоящую в ней клетку, больше пригодную для собак, чем для человека, как у него захолонуло сердце. Невысокая скрюченная фигурка выдавала в пленнике ребенка. Когда-то белые волосы теперь не отличались от замызганных серых одежд. И глаза, все еще зеленые, но не такие яркие и озорные, какими их помнил Неджи. Ребенок с полным равнодушием смотрел перед собой, и, по-видимому, только врожденный инстинкт самосохранения заставлял его вжиматься спиной в стенку.              – Нобу? – неверящий голос дрогнул.       

***

      Нобу. Неджи никак не мог до конца поверить, что этот мальчик все же жив. Он сам видел, во что превратился домик у реки, спастись после такого было настоящим чудом. Или наказанием, учитывая, где Нобу оказался в итоге. Неджи очень сильно сомневался, что ребенок натворил что-то такое, за что можно попасть в Хозукиджо. Вероятнее всего, работники тюрьмы и устроили пожар, похитив мальчонку. Только вот для чего? Чего хочет Маю? Неджи тряхнул головой. Первостепенная задача – вытащить отсюда Нобу и доставить его в Коноху, об остальном можно подумать позже.              Письмо для Шикамару с подробным отчетом было почти готово. Пару дней карцера были для этого как раз кстати. Всего-то нужно было разбить какую-то статуэтку у Маю в кабинете. Тишина и уединение – то что нужно для здравых мыслей и секретной переписки. План побега вырисовывался достаточно просто. Снова подкупить Хигаши, чтобы он устроил погром, схватить Нобу и сбежать. В том, что мальчик выдержит побег, Неджи не сомневался: ребенок стойко отстаивал свои позиции, когда Икари ему что-то запрещал – в основном это касалось тренировок с самим Неджи.              От воспоминаний Неджи поморщился. Деда вернуть было уже невозможно, о его погребении Неджи позаботился лично. Теперь нужно было позаботиться о Нобу. «Когда все закончится, заберу его к себе», – подумал Неджи, дописывая письмо. Оставалось надеяться, что Шикамару не подведет и вышлет необходимую для подкупа сумму.              Дверь карцера отворилась, и грузный тюремщик пробасил:              – Номер пятьсот восемьдесят семь, на выход.              В общей камере, как всегда было шумно. Неджи не любил шум, но за четыре месяца успел привыкнуть. Не успел он устроится на койке, как тут же сбоку мелькнул Хигаши.              – Все, базар устроил. Гони бабки, – он протянул запачканную руку за вожделенной наградой.              Неджи порылся в одежде, стараясь не засветить спрятанное там письмо, и вынул небольшой кулек с монетами. Деньги в Хозукиджо – вещь редкостная, но не запрещенная и очень удобная для подкупа нужных людей. А главное, их было легко получить в посылках из Конохи (Шикамару обещал любую помощь и слово свое держал). Хигаши потянулся за оплатой, но Неджи отстранил руку.              – Погоди. Сначала похрюкаем, – Неджи придвинулся к Хигаши, наклонился к его уху, чтобы больше никто не слышал. – Еще раз сделаешь, дважды башляю.              – Ну, кент, ты какой-то мутный, – почесал затылок Хигаши. – Ты мне это отстегни сначала.              Неджи взвесил кулек на ладони и подкинул его в воздух, чтобы собеседник смог поймать. Только вот самому Хигаши уйти он не дал, закинув руку на плечо.              – Дважды к этому башляю, – повторил он шепотом. – Еще и дурь в придачу. Только зону разморозь, как скажу.              Хигаши, по весу понявший, что денег ему дали вполне прилично, и представивший, что он будет делать с еще большим, улыбнулся. У него была мечта – после отсидки он планировал купить домик и завести семью – и с таким бюджетом он сможет ее осуществить в два счета. Неджи об этой мечте догадывался и именно поэтому заручился его помощью.              – Карась ты, – усмехнулся Хигаши. – За такое бабло и шваркнуть наглухо какога-нить петуха могу. Тока на кой тебе это? Кантовка у тя хорошая.              – Жмуриков не надо, Ёсино не одобрит, – остановил теперь уже коллегу Неджи. – А на кой мне, тебя не касается.              – Лады, – пожал плечами Хигаши. – Тока в блудняк меня не втрави.              Он спрятал полученный кулек за пазуху и как ни в чем не бывало отправился в свой угол. Неджи мысленно который раз пообещал себе промыть рот с мылом, как только окажется дома. Тюремные словечки пачкали горло и заставляли уши зеленеть, хотя без них жить в Хозукиджо было бы сложно.              В любом случае, половина дела сделана. Оставалось только отправить письмо, дождаться ответного и ждать подходящего момента.       

***

      Все складывалось как нельзя лучше. Вчера ночью Неджи забрал из тайника присланные деньги. Хигаши почти подговорил сокамерников и еще парочку заключенных на бунт, и только ожидал сигнала. Неджи же ждал, когда Маю снова позовет его к себе – с прошлого визита прошло две недели, новая встреча должна была быть со дня на день.              – Заключенный номер пятьсот восемьдесят семь, – позвал кто-то из тюремщиков ближе к вечеру, – Маю-сама требует тебя.              Неджи уже начал переживать, что Маю перестала испытывать к нему интерес и придется придумывать другой план побега. Оставив куль с деньгами и дурью для Хигаши под подушкой, Неджи подал незаметный знак сообщнику и вышел. Операция началась сразу, как только он переступил порог кабинета главы крепости.              – Ты сегодня выглядишь довольным, – заметила Маю.              Неджи уже предвкушал возвращение домой и, естественно, был в хорошем настроении. На самом деле Хозукиджо его вымотала, и он планировал взять отпуск примерно на два месяца. Конечно, для успешного побега следовало оставаться сосредоточенным и держать голову в холоде, но этому нисколько не помешает ожидание приятного.              Маю тоже была довольна. Ей было вкусно, нравилось, что жертва не сопротивляется, и она была в восторге оттого, что Хьюга видел не только ее лицо, но и все, что текло, билось и пульсировало внутри (она снова заставила его показать бьякуган, даже не подозревая, что Неджи это только на руку).              – Ты такой вкусный, – Маю ладонью сымитировала змею, ползающую по телу Неджи. – Твоя чакра мне нравится больше всех, – в ее заволоченных пеленой глазах плясали чертики. – Я даже не позволю демону Сатори бросить тебя в ящик. Ты будешь только мой, – она прикусила губу и слегка выпучила глаза, отчего стала похожа на сумасшедшую.              – Что? – переспросил Неджи. Слова про демона и ящик ему совсем не понравились.              – Тише, – Маю прикрыла ему рот. – Сейчас я развлекаюсь.              – Маю-сама! – в комнату ворвался Хосино, тучный тюремщик, верный своей начальнице.              – Ты не видишь, что я занята?! – из разнеженной женщины Маю вмиг превратилась в разозленную гарпию. – Какого хрена ты ломишься в мою комнату?!              – Маю-сама, заключенные подняли бунт! – Хосино жадно дышал, будто ему не хватало кислорода, а в глазах его пылал неподдельный ужас. – Они уже убили Нофу-сана!              Неджи мысленно выругался. Он же ясно запретил Хигаши убивать. С другой стороны, Хосино назвал убитого на «-сан», а значит, тот был работником тюрьмы. Тогда переполох только усилится, что поможет при побеге.              – Жди здесь, – изменившись в лице, Маю бросила Неджи и убежала вслед за Хосино.              Хьюга не стал тратить время и, как только дверь закрылась, залез на чердак. Нобу ждал его и прильнул к решетке стоило лишь увидеть знакомую фигуру. С замком справится помогла одолженная у Маю шпилька.              – Эи, – Нобу всхлипнул и прижался к спасителю. Мальчик, очевидно, давно не выбирался из тесной клетки.              – Все будет хорошо, – Неджи погладил ребенка по давно не мытым волосам, чтобы успокоить. – Пойдем, надо выбираться.              Оказавшись снова в комнате, Неджи принялся искать что-нибудь, что можно использовать вместо веревки. Поиски затруднял Нобу, ни в какую не желавший отпускать своего спасителя. Это было объяснимо в его ситуации. Неджи даже боялся думать, какие ужасы пришлось пережить мальчику.              – Хорошо, держись так и дальше, – проговорил Неджи, пробуя штору на прочность.              Она себя не оправдала, а вот пододеяльник и простыня вполне подошли. Связав воедино, одним концом их привязали к креслу, так удачно расположенному у окна. Другой Неджи обвязал вокруг себя и Нобу.              – Держись, – еще раз предупредил он мальчика, а потом на всякий случай добавил: – И ничего не бойся.              Нобу не кивнул, просто еще сильнее обхватил Неджи. Шиноби осторожно вылез в окно, уперевшись ногами в стену, он начал спускаться. Маю жила на самом высоком этаже крепости, да еще и окна ее выходили на реку. Сорвешься – попадешь в беспощадные волны, не утихающие ни на миг. Неджи надеялся, что этого не произойдет.              – Беглец! – донеслось до слуха. Кто-то их заметил.              Активировав бьякуган, Хьюга заметил несколько летящих в них с земли кунаев. Применить Кайтен было невозможно – он бы точно задел Нобу, причинив мальчику серьезный вред. Оставалось только уворачиваться.              – Маю-сама, я сейчас верну ваши игрушки, – услужливый Хосино мелькнул в окне.              Неджи не ожидал особой силы от тучного тюремщика и был удивлен, когда тот, будто без каких-либо усилий, начал тянуть веревку с двумя людьми. Окно приближалось, скоро Хосино захапает их. Этого ни в коем случае нельзя было допустить. Неджи судорожно соображал, но единственным, что пришло в голову, был прыжок.              – Задержи дыхание, – приказал он Нобу.              Схватив на лету очередной отправленный в них кунай, Неджи за пару движений перерезал простынь, свалившись в реку под самым носом у Хосино. Сгруппировался так, чтобы причиненный Нобу урон сводился к минимуму, вдохнул побольше воздуха и вошел в воду, подняв столп брызг. Над толщей воды они поднялись уже тогда, когда из Хозукиджо их не было видно.              Бороться с волнами, особенно такими сильными, было не легкое занятие. Неджи едва держался на плаву. Возможно, будь он один и не забери у него Маю значительное количество чакры, сбежать по воде было бы легче. Но было то, что было, и Неджи оставалось только огибать камни, стараясь не попасть в шумевший дальше водоворот.              Течение было сильным, и оно было пожалуй самой серьезной проблемой. И стоило Неджи отвлечься на очередной поворот, как течение понесло их на камни. Если бы Хьюга не успел вовремя прикрыть детскую голову рукой, Нобу бы точно получил травму. Зажатую между камнем и черепом конечность пронзила боль. Неджи глубоко вдохнул, прикусил губу и поплыл к показавшейся на горизонте земле.              Выбравшись на берег, Неджи первым делом осмотрел руку. Предплечье опухло и на любое прикосновение отзывалось болью. «Скорее всего, перелом», – поставил сам себе диагноз. Впрочем, это было неудивительно: за четыре месяца скудного питания кости вполне могли стать хрупкими, или камень оказался очень твердым. Необходимо было зафиксировать руку, а потом найти место для ночлега.              – Эи, – успевший самостоятельно отвязаться Нобу, кажется, снова обрел желание жить. Теперь он стоял перед Неджи и протягивал ему два сучка, найденных в лесу.              – Спасибо, – Неджи принял их левой неповрежденной рукой. – Но больше от меня не отходи, – тут же строго предупредил он.              Из сучков и остатка простыни сделали шину. Для первой помощи сойдет, дальше разберутся ирьёнины Конохи. Костер развести было не чем, Нобу с Неджи просто расположились в лесу.              – Эи, – жалобно проскулил Нобу, прижавшись к шиноби.              Неджи не очень понимал, что от него хочет мальчик, поэтому просто успокаивающе погладил того по голове. Решив, что какая-нибудь информация мальчонке не повредит (нельзя было исключать и вероятность, что Нобу самому придется искать подкрепление из Конохи), Хьюга начал чертить пальцем на земли знак деревни.              – Запомни это, Нобу, – он указал пальцем на рисунок. – Если увидишь такой значок у человека – он свой. Ты сможешь доверять людям с этим знаком.              Нобу вопросительно посмотрел на старшего товарища, не понимая, почему он должен верить этим людям.              – Они из моей деревни, – пояснил Неджи. – Они не причинят тебе зла, наоборот, помогут.              Нобу кивнул. С одной стороны, он не очень хотел доверять незнакомцам, но если Неджи говорит, что они хорошие, значит, так и есть. Не будет же он ему врать. Нобу зевнул, поудобнее устроившись на коленях взрослого. Сегодня был сложный день, и, интуиция подсказывала, завтра будет еще сложнее. Неджи мучали усталость и непрекращающаяся боль в руке. Он бы с удовольствием последовал примеру Нобу и задремал, но для общей безопасности было лучше дежурить. Враги могли подобраться даже ночью.