Key to Happiness

— Я скучала.

— Я тоже.

      Неджи лежал, смотрел в потолок и думал. Он совсем не помнил, что произошло и как он тут оказался. В голове роились рваные отрывки воспоминаний, но собрать их в единую логическую цепочку не получалось. Боль в конечностях тоже сильно мешала думать.       — Ты давно проснулся? — бодрый голос вырвал парня из раздумий. — Как себя чувствуешь?       — Плохо, — голос хриплый и грубый, как у заядлого курильщика. Говорить все еще было трудно, но уже легче, чем накануне.       — Что-нибудь болит? Позвать врача? — взволнованная Тен-тен села на корточки рядом с кроватью, чтобы смотреть ему в глаза. — Может, чего-нибудь хочешь?       — Пить.       Тен-тен не была сторонницей постоянной вежливости, и сейчас это было очень кстати. Меньше слов — меньше усилий, чтобы их сказать.       Тен-тен приподняла голову Неджи, прислоняя к его губам стакан. Когда он попил, она помогла ему удобнее устроиться на подушке.       — Подожди немного, я сейчас кого-нибудь позову.       Девушка вышла из палаты. Вернулась она через минуту вместе с Цунаде, женщиной лет пятидесяти. Хотя выглядела она не более, чем на тридцать.       — Ну, здравствуй, — женщина подошла ближе, села на кровать. — Долго же тебя не было, — она достала тонометр, чтобы измерить давление. — Хината мне все нервы истрепала своими переживаниями. Если она не была бы родственницей, честно, не пускала бы, — Неджи не понимал, зачем ему это все рассказывают, поэтому предпочел молчать.       — Как самочувствие?       — Плохо.       — А подробнее, — медик требовательно посмотрел на него.       — Руки болят. И ноги. Голова кружится. В глазах двоится. Говорить трудно, — между словами приходилось делать паузы, примерно три-четыре секунды, чтобы набрать воздух.       — Понятно, — Пятая сунула градусник ему в рот. Задавать вопросы она больше не собиралась, значит, и ответы ей больше не требуются.       Тонометр пискнул, оповещая, что давление измерено. Цунаде посмотрела на экранчик и нахмурилась:       — Сто на шестьдесят. Не нравится мне это, — пробурчала под нос. — Тебя не тошнит? — это уже громче. Неджи кивнул, ответить не было возможности. — Почему раньше не сказал? — тон был немного сердитый, но через секунду женщина смягчилась. Что-то записала на бумажке. — Тен-тен, сбегай на вахту, попроси вот это, — Цунаде протянула девушке список, — и эспандер, руки разминать.       Куноичи кивнула, взяла список и вышла. Цунаде тем временем вытащила градусник. Удовлетворенно хмыкнула:       — Тридцать пять и восемь. Теплеешь, хорошо.              — Цунаде-сама, — Неджи решил задать вопрос, который беспокоил его уже не первый час, — что с моими руками? Не могу пошевелить.       — Глупый вопрос, — медик что-то записывала в своем блокноте и не собиралась отрываться. — Ты полгода лежал без движения: сам двигаться, само собой, не мог, а мы тебя ворочать побаивались. Вот мышцы и атрофировались. Повезло, что частично.       Неджи вздохнул. Становиться калекой ему совсем не хотелось.       — Не переживай, — женщина взяла его за руку и неожиданно нежно улыбнулась. Чего-чего, а нежность Сенджу проявляла очень редко, если вообще проявляла. — Это обратимо. Разомнешь, будешь как новенький. Не сразу, конечно, но…       В комнату вошла Тен-тен с кучей медикаментов в руках. Среди них был какой-то прибор. Цунаде жестом приказала сложить все на тумбочку и подошла к девушке, чтобы объяснить, что от чего, сколько и когда давать. Такахаши внимательно слушала, изредка кивая.              — Это — на случай давления, — Цунаде вытащила одну таблетку и протянула ее парню. — Съешь сейчас, — он послушно проглотил, Тен-тен дала запить. — Это — анальгетик, если будет сильно больно, — Цунаде, кажется, обращалась к ним обоим. Неджи на всякий случай кивнул, хотя мельком подумал, что препарат слабый, дома есть штука посерьезнее. — Тонизирующее — два раза в день после еды. Это, — женщина сгребла в кучу несколько упаковок, — витамины — тоже дважды в день. Снотворное — на случай бессонницы. Лучше не злоупотреблять.       — А это? — Тен-тен показала на прибор, от которого тянулись проводки с какими-то прищепками на концах.       — Это — для физиотерапии, — Цунаде взяла прибор в руки, подсоединила к аппарату в палате. — Сейчас покажу. Если будет сильно неприятно, говори, — это уже она сказала Неджи.       Хьюга кивнул, давая понять, что все понял. Медик смазала ему руки каким-то гелем, присоединила к ним проводки за прищепки. Что-то настроила на аппарате. Руки пронзило током. Неджи ойкнул от неожиданности. Цунаде покрутила колесико на аппарате и сделала ток слабее.       — Лучше? — он кивнул. — Отлично,— Цунаде обернулась к Тен-тен. — Через полчаса выключишь. Также — на ноги. Так три раза, через три часа. Процедуру повторять через день, — девушка кивнула, мол, «поняла, сделаю». — Ну, не передумала еще? — женщина ухмыльнулась.       Куноичи решительно помотала головой. Она нисколько не сомневалась в своем решении ухаживать за Неджи.       — Завтра покажу, как делать упражнения и массаж. А пока отдыхай, — Цунаде погладила парня по голове. — Да, и покорми его. Человек полгода не ел, — женщина подмигнула и ушла.       — Будто я сама не додумаюсь, — пробурчала Тен-тен себе под нос. Она подошла к небольшому холодильнику, который неделю назад принес ей Ли, окинула полки задумчивым взглядом. Обернулась к Неджи. — У нас есть рис. Будешь?       Парень прислушался к своим ощущениям. Желудок уже давно намекал, что пора бы и поесть.       — Буду.       После еды Неджи почувствовал себя немного лучше. Во всяком случае голова кружилась не так сильно. Он решился задать Тен-тен пару вопросов.       — Тен? — он спрашивал ее разрешения, чтобы сократить имя. Чувствовал, что полностью сейчас произнести не сможет, а разрывать не хочется.       — Да, — вроде, ждет продолжения, но в то же время дает согласие на невысказанную просьбу. Так умеет только Тен-тен. — Что-нибудь хочешь?       — Какой сегодня день?       — Вторник. Пятнадцатое декабря.       — Что произошло?       — Много чего. Даже не знаю, с чего начать.       Тен-тен обманывала. На самом деле она много раз прогоняла в голове этот разговор, мысленно отвечала на этот вопрос. Но когда он прозвучал, все мысли как будто испарились. Она боялась начать не с того.       — С начала.       — Когда я родилась, родители долго думали, как меня назвать.       — Тен. Ты знаешь, о чем я, — тон, не терпящий возражений.              — Прости, просто хотела поднять тебе настроение, — девушка слегка улыбнулась. — Признаю, шутка не удалась, — она подняла руки, будто сдается. — Что последнее ты помнишь? — она резко стала серьезней.       — Хината-сама плакала, — имя кузины было нещадно разорвано на три части. Сил выговорить полностью не хватило. Все-таки Неджи был готов слушать, но не говорить, — Наруто кричал. Кажется, меня проткнули. Потом — пустота, — конечно, сказать «ничего» было бы легче, но врать Хьюга не любил.       — Когда Наруто принес тебя в мед. палатку, я была там, — заметив взволнованное выражение лица, Такахаши поспешила добавить. — Нет, ничего серьезного. Девушку, кажется, из Песка ранили, я просто помогла ей добраться, — Тен-тен снова вернулась к рассказу. — Из тебя торчала, наверное, сотня деревянных кольев. Позже я подумала, что ты был похож на игольницу, утыканную иголками, но тогда мне действительно было страшно. Ты был очень бледный и почти не дышал, — куноичи сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Думать о том, что Неджи мог умереть, было больно. Слезы сами подступали к глазам. Но она не позволит им пролиться, только не при нем. — Цунаде-сама сказала, что в полевых условиях она ничего не сможет сделать, и улетела с тобой и Шизуне на птице Сая в Коноху. Они вернулись только через два дня. Сказали, ты в коме, но живой.       Тен-тен не стала рассказывать, что еще три дня его состояние не могло стабилизироваться, из-за чего к нему некоторое время не пускали даже родственников. Как неделями отпаивала валерьянкой переживающую Хинату. Как сама через неделю после войны залезла к нему через окно и там, наконец, спокойно смогла заснуть. Как поначалу пряталась от медиков в шкафу, а потом долго уговаривала Цунаде разрешить ей ухаживать за товарищем. Ему это не стоит знать, а ей просто не хотелось об этом рассказывать. Умолчала девушка и о том, что Наруто и Хината теперь встречаются. Мало ли, как Хьюга на это отреагирует.       — Что с остальным?       Тен-тен даже ухмыльнулась. Она плохо помнила события шестимесячной давности, поэтому изложила все кратко и просто. Главное, что Неджи это разъяснение вполне устроило. Она рассказала и про Гая с его травмой ног.              Узнав, что наставник вряд ли когда-нибудь снова сможет ходить, Неджи расстроился, хотя и постарался не показать этого. В конце концов Гай в какой-то мере заменил ему погибшего отца и всегда относился к своему ученику хорошо. По мнению самого Неджи, даже лучше, чем он заслуживал. Хьюга всегда считал Гая очень выносливым, хотя не признался бы в этом даже под страхом смерти, и в его голове просто не укладывался образ Зеленого Зверя Конохи на инвалидном кресле. Глубоко в душе, парень боялся, что его самого может постигнуть та же участь. И если вечный оптимист Гай сможет найти в своем положении некоторые плюсы, то для Неджи невозможность ходить будет настоящей катастрофой.       Тен-тен заметила, что настроение Неджи ухудшилось. Девушка хотела развеселить его. Покопавшись в голове, она придумала одну штуку.       — Угадай, кто стал Шестым Хокаге, — голос девушки вытащил его из нерадостных мыслей. — Даю тебе три попытки.       — Наруто, — Хьюга был почти на сто процентов уверен в правильности своего ответа. Узумаки уже давно его убедил, что способен стать лидером деревни.       — Пока нет, — Тен-тен не сомневалась, что парень первым назовет именно это имя. Она хитро улыбнулась. — Еще варианты.       — Не говори, что Гай, — в шутку предположил парень. Он прекрасно помнил ''предвыборные обещания'', которые когда-то выпивший сенсей дал своей команде.       — Нет, слава Ками, — Тен-тен аж передернуло от такой перспективы. Гай, несомненно, был хороший человек и отличный наставник, но иногда его заносило. Невозможно представить, что стало бы с Конохой, будь он Хокаге. — Последняя попытка.       Неджи перебрал в голове всех знакомых, подбирая самого подходящего на эту должность. Сразу откинул тех, кто либо не хотел становиться Хокаге, либо не заявлял о таком желании. Дальше были убраны те, кто, по мнению Хьюги, был слишком молод для такого ответственного дела. Через пару минут среди кандидатов никого не осталось.       — Сдаюсь. Кто?       — Хатаке Какаши, — Тен-тен щелкнула пальцами. Эффект неожиданности сработал, как она и ожидала.       — Серьезно? — сказать, что парень был удивлен, не сказать ничего. — Он же никогда не хотел быть Хокаге. Да и его вечные опоздания.       — Но это правда, — Такахаши слегка покивала головой, подтверждая свои слова. — Говорят, он сам был против, но Цунаде-сама его уговорила. А на пост зама назначили Шикамару.       — Много же я пропустил.

***

      Хината шла по коридору. Она немного нервничала. Да, она почти всегда немного нервничала, но сейчас для этого были веские основания. Во-первых, она не разговаривала с Неджи целых шесть месяцев и переживала, как пройдет их первая за такое долгое время встреча. Во-вторых, она считала себя виноватой в том, что случилось с кузеном, и очень хотела загладить свою вину. В общем, этой встречи она и ждала, и боялась.       У входа в палату Хьюга столкнулась с Тен-тен. Девушка разговаривала по телефону и лишь улыбнулась ей, приветствуя. Хината тоже кивнула и зашла.       В палате было светло. Тихонько жужжали аппараты. На одной из кроватей, откинувшись на подушку, лежал Неджи. От его рук к какому-то прибору тянулось множество проводков. Неджи был худой и немного усталый. На бледном лице отчетливо виднелись темные круги под глазами. Хината чуть не расплакалась от жалости. Заметив ее, парень слегка улыбнулся. Он был рад ее видеть.       — Привет, — Хината постаралась придать своему голосу как можно больше жизнерадостности. Неджи ненавидел, когда его жалели, и вряд ли обрадовался бы этому сейчас. — Как ты себя чувствуешь?       — Не очень, — голос был тихий и надтреснутый. — Как дома?       — Дома все хорошо, — Хината вдруг спохватилась, залезла в сумку. Через минуту она вытащила оттуда маленькую дощечку. — Ханаби увлеклась живописью. Вот, она передала тебе миниатюру, — она показала ему картинку.       Маленький зяблик сидел на ветке, расправив крылья, готовый к полету. Картина была очень реалистичной.       — Красиво. Спасибо.       Хината поставила миниатюру на тумбочку рядом с небольшой вазочкой, из которой торчали три слегка завядшие маргаритки. Они некоторое время помолчали. Неджи было трудно говорить да и, если честно, он не знал, о чем, а Хината старалась оттянуть неприятный ей разговор. Оба ждали Тен-тен, которая прервет это неловкое молчание. Но девушка не возвращалась, будто знала, о чем хочет, но боится поговорить Хината.       — Нии-сан, прости меня, — Хината решилась начать этот сложный для нее разговор. Ее голос немного дрожал, но она не обращала на это внимания, ожидая ответной реплики.       — За что? — Неджи действительно не понимал, почему она просит у него прощение.       — Это я виновата в том, что ты здесь. Если бы я тогда не выпрыгнула на линию атаки, тебе бы не пришлось меня прикрывать, — девушка опустила голову, стараясь скрыть нахлынувшие слезы.       — Не надо. Это была не обязанность. Я сам сделал такой выбор. И не жалею об этом, — сложные отношения в их клане предполагали, что любой положительный поступок побочной ветви по отношению к главной — всегда исполнение долга или приказа. Даже если совершать его никто никого не заставлял.       — Я не об этом, — она начала резко, но потом смягчилась. — Я знаю, что это был твой выбор. И очень благодарна тебе за него. Просто… — указательные пальцы девушки уткнулись друг в друга. Она с детства так делала, когда ей было максимально некомфортно. — Если бы я не побежала тогда на помощь Наруто, который и сам бы, скорее всего, справился, тебе бы не пришлось бы делать такой выбор, — голос сорвался, она уже не могла сдерживаться. — Я всегда доставляю тебе одни проблемы.       — Хината-сама, — он старался произнести ее имя полностью, но у него не получилось, — не говорите так. Вы не доставляете проблем, — Неджи хотел обнять сестру, погладить по волосам, как всегда делал, чтобы успокоить. Но, к сожалению, не мог. — Это нормально, желать помочь тому, кто дорог. Вам дорог Наруто. Поэтому вы сделали все верно, и никто не имеет права осуждать вас за это.       — Значит, ты не злишься на меня?       Вместо ответа Неджи покачал головой.       — Я так рада.       После этого разговора на душе у Хинаты стало легче. Она боялась, что брат не простит ее, а он даже не думал считать ее виноватой. Ей вдруг захотелось смеяться от счастья, так хорошо было.       — Ох, этот Ли, — в комнату зашла ухмыляющаяся Тен-тен. — Когда-нибудь у него точно деньги посреди разговора закончатся. Тебе привет, — Такахаши дружески погладила Неджи по ноге. — Привет, Хината, — бросила она как бы между делом.       — Зато полчаса прошли, — заметил парень.       Тен-тен подошла к аппарату, отключила его. Потом отцепила от рук Неджи проводки. Протерла ему руки салфеткой.       — Нии-сан, у меня есть чай, — вспомнила Хината, — улун. Твой любимый. Хочешь? — Неджи кивнул (от чая он никогда не откажется), она вытащила из сумки термос и три чашки. Налила для брата и для себя. – Тен-тен-сан, а ты будешь?       — Нет, спасибо, — девушка взяла чашку, помогла Неджи напиться. — Предпочитаю кофе.       Так они просидели и проговорили до вечера. Потом у Хинаты зазвонил телефон, и она ушла домой. В клан прибыли какие-то важные гости и присутствие старшей наследницы было необходимо.       — Какой длинный сегодня получился день, — проговорила Тен-тен, когда гостья ушла. — Ты не устал?       — Жутко. Спать хочу, — парень даже зевнул, подтверждая свои слова.       — Тогда спокойной ночи, Неджи.       — Спокойной, Тен.