Аниото. Люди-леопарды.

***

Чимин нежно провел ладонью по гладкой щеке мужа. Черные бездонные глаза напротив заставляли омегу чувствовать, как трепещет сердце. Альфа серьезен и настойчив. Чимин чувствует, что сейчас он под полной защитой этого сильного аниото. Чонгук не шутит и не заигрывает перед ним. От этого осознания, приятное тепло медленно разливалось по всему телу. Теперь Чимин не один борется с традициями и своим положением омеги в обществе леопардов. Красивое лицо омеги приблизилось к Чонгуку, и пухлые губы нежно коснулись уголка губ альфы. Чон улыбнулся в ответ своей широкой детской улыбкой. Чернильные глаза смотрели прямо, гипнотизируя своей темнотой. Альфа прошелся взглядом по всему лицу мужа, любовно оглаживая каждый сантиметр. Чонгуку нравилось в своем истинном все: как улыбается глазами, облизывает губы, шмыгает носом, слегка сморщивая его. Его нежный, хрупкий мальчик, который так много пережил. Альфа прижался своим лбом ко лбу Чимина, вдыхая свежий бергамот. Затем, ткнувшись кончиком носа в щеку мужа, Чон еще раз посмотрел в глаза омеге, притянув вплотную к себе. — Не плачь больше. — мягко прошептал он. Широкие ладони поглаживали поясницу омеги, от чего тот выгибался, прижимаясь ближе. — Не буду. — кивнул в ответ Чимин. Он снова, первый, прижался к алым губам мужа. Поцелуй был нежным, полным благодарности своему альфе. Обе ладошки скользнули в черные волосы, слегка сжимая их у корней и оттягивая. Чонгук улыбнулся сквозь поцелуй, ему нравилось, когда супруг так делает, и Чимин прекрасно знает об этом. — Дядя был так зол… — оторвавшись от мягких губ прошептал омега, а его ладошка снова скользнула на щеку супруга, мягко поглаживая. — Я так испугался, когда он замахнулся. Подумал, что тебе точно влетит. — А ты зачем полез? — перехватив ладонь, Чон потерся о нее щекой, а затем брови альфы собрались у переносицы, а обсидиановые глаза посмотрели исподлобья, — Чтобы больше так не делал. Потому что, если бы задели тебя, я бы точно полез в драку. — Чон заправил за ушко непослушную челку супруга и посмотрел в сторону второго шатра, что стоял рядом. — Нам нужно забрать Джонни. — прочитал мысли альфы Чимин, на что получил согласный кивок и чмок в кончик носа. На входе в соседний шатер, Чонгук и Чимин увидели, как главный слуга пытается развлечь проснувшегося Хёджона, чтобы тот не начал плакать. Высокий омега пытался жонглировать мандаринами, и у него это почти получалось. Из-за того, что некоторые из них падали, а взрослый омега слишком сильно возмущался по этому поводу, малыш улыбался и счастливо агукал, протягивая ладошки к причине своего веселья — мандаринам. — Вы уже поговорили? — слуга заметил вошедших, повернувшись к ним. — Поговорили. — как можно спокойнее ответил Чонгук. Альфа подошёл к сыну, чтобы подхватить его на руки. Маленький омежка с удовольствием потянулся к нему, прижимаясь к шее отца. Запах иланг-иланга дарил маленькому леопарду чувство безопасности. Он был привязан к нему еще когда находился в животе своего папочки. — Чимини, что с тобой, мой милый? — Сокджин внимательно посмотрел на грустного омегу. Он мог поклясться, что его глаза выглядят заплаканными, а уголки бархатных губ стремятся вниз. — Мы поругались, Джин. — в сине-фиалковых омутах снова застыли слезы. — Поругались? — удивился слуга. Для него было странно это слышать, так как Намджун места себе не находил, пока был в поисках своих племянников. Сокджин подошел ближе к молодому омеге, заключая его в объятия. — Мини, дорогой, не расстраивайся так сильно. Хозяин бывает вспыльчив, ты же знаешь. Но он быстро отходит. — Не думаю, что на этот раз он отойдет. — снова всхлипнул Чимин, — Он хотел ударить Чонгука — пухлые розовые губы поджались, — А потом он кричал на нас. — Ох, Богиня Мать, это не хорошо. Так нехорошо. Семья должна жить в мире. — поглаживая омегу, говорил слуга. Он чувствовал, что Чимина начало потрясывать, так как младший всегда был эмоционально восприимчивым. Джин обязательно попробует поговорить с хозяином, как только гнев отпустит того. — Я приготовлю тебе успокаивающий чай. — слуга ободряюще улыбнулся омеге. — И ты сразу же почувствуешь себя лучше. — Не надо, Джинни. Я не хочу тебя напрягать. — замотал головой Чимин, хватаясь за плечи слугу, чтобы остановить. — Надо, надо. Ты всё ещё кормишь своего ребенка. От стресса молоко может пропасть. — уверенно ответил тот и, убрав руки омеги, пошел к небольшому костру, который горел неподалеку от шатра, чтобы расположить над ним котелок с водой. Чай и правда подействовал на Чимина ободряюще. Чонгук с облегчением отметил, что теперь у супруга нет этой бездонной грусти во взгляде. Внимательные глаза сканировали лицо своего омеги, отмечая любые изменения. Поблагодарив Сокджина, молодые ушли, и, через некоторое время, главный слуга решил проверить, как себя чувствует хозяин. Приближалось обеденное время, чем не повод зайти в шатер Намджуна? Расположив на серебряном подносе наваристый суп и пышную хлебную лепешку, Джин поспешил к хозяину. Намджун сидел за своим столом и сосредоточенно смотрел в одну точку, что-то обдумывая. — Хозяин, позвольте войти? — аккуратно начал Джин. — Вам пора обедать. — Я не голоден. — прозвучал суровый ответ. Брови альфы нахмурены, а тело напряжено. — Хозяин, в полевых условиях важно хорошо питаться, чтобы были силы двигаться вперед. — мягко заметил слуга, просеменив поближе. — Я уже ясно сказал, что не голоден. — колкий взгляд карих глаз метнул молнию в сторону непослушного слуги. Сокджин выждал паузу, давая хозяину остыть. Он знал его характер, его вспыльчивость и отходчивость… — Ладно, — спустя минуту молчания подал голос альфа. — Неси обед. Джин улыбнулся в ответ. Намджун всегда такой. Будучи не в настроении, он на всё говорит нет, но стоит пройти нескольким минутам, его эмоции утихают, и он снова становится тем самым рассудительным альфой. Слуга подошел к столу и, встав позади своего хозяина, поставил поднос перед ним. Со стороны казалось, что Джин стоит слишком близко, а его тонкие запястья с просветом голубых вен буквально порхают перед лицом главы семейства. Намджун глубоко вдохнул базилик. Его, как и Хосока с Чимином, всегда успокаивал этот травянистый приятный запах, напоминая о солнце и бескрайних полях. — Хозяин, — прозвучал вкрадчивый нежный голос омеги, — Вы выглядите очень грустным. — Мои племянники уничтожат нашу семью. — с горечью сообщил Намджун. Альфа поделился всем, что совсем недавно произошло в стенах этого большого шатра, и завершил всё это громогласным: «Чонгук рыкнул на меня. На старшего в семье, на своего дядю! Да как он посмел? Я точно поговорю со своим братом насчет воспитания Чона. Избаловал младшего сына!» — Хозяин, он рыкнул при простом споре? — уточнил Сокджин. Он не верил, что Чонгук смог это сделать. У обоих братьев: Тэхена и Чонгука, было хорошее воспитание. — Нет. Ему не понравилось, что я ругаю Чимина. Посчитал, что я нападаю на него. — сморщившись ответил Нам. — Простите за мою дерзость, но тогда вам нужно поблагодарить вашего брата за воспитание Гуки. Он защищал своего омегу. Не каждый альфа будет это делать вот так открыто, зная наши традиции и иерархию. Гуки очень смелый. А из-за метки не переживайте, шею легко можно чем-нибудь прикрыть. Ложка с супом не дошла до рта альфы, застыв в воздухе. Намджун посмотрел на слугу расширенными от удивления глазами. Обычно поддерживающий его во всем Сокджин вдруг не разделяет его мнение. Главный слуга ничего не ответил, лишь учтиво поклонился и вышел из шатра. Альфа проводил его тяжелым взглядом и перевел глаза на дымящийся мясной суп. Чечевица и крупно порезанная лосятина составляли прекрасный тандем, припорошенный сверху луком. Слуги знают, как порадовать своего хозяина. А что сам хозяин? Почему его так тревожат его племянники? Намджун пустился в раздумья. Мысли привели его к тому, что ничего другого от Чонгука он ожидать и не мог. Чон, сколько он помнит этого черноглазого альфу, никогда не был примерным аниото. Минхо сдувал с него пылинки, так как он был младшеньким, а значит — самым нуждающимся во внимании и заботе. Юджин был строг к Чону также, как и к старшему Тэхену, который являлся образцом аниото-аристократа. Манеры, покладистый характер, уважение к семье и её традициям. Тэхен — копия своего папы по характеру, хотя внешность ему досталась от Юджина. Чонгук же — полная противоположность. Внешность он взял от Минхо, а вот характер, как шутят родители, сформировался сам. Юджин не признает, что твердолобость и неприятие авторитетов младшему достались именно от него, желая видеть в сыновьях лишь свои положительные качества. К традициям он всегда относился несерьезно и следовал им только потому, что статус семьи обязывал, да и альфа не хотел расстраивать своих родителей, а особенно горячо любимого папу. Чонгук был легкомысленный, ничего не воспринимал всерьез, зная, что его тыл всегда прикрывает старший брат. За словом в карман не лез, и если считал нужным, мог резко высказаться (с трудом сдерживая себя при старших) абсолютно не задумываясь о последствиях, поэтому в детстве часто дрался, заставляя Минхо переживать из-за ссадин и синяков. «Кто бы мог подумать, что его привяжет к себе наш Чимин? “ -, усмехнулся про себя Намджун. — «И что мне делать с этими двумя?» Намджун надеялся, что женив их, Чонгук станет серьезнее относиться к традициям, так как у него появится ответственность перед мужем, а Чимин начнет лучше в них разбираться и перенимать. Они бы создали свой маленький мирок, неспешно приучаясь к традициям. В итоге они его и создали, но, по мнению Намджуна — не тот. Маленький, бунтующий мирок. День плавно перетекал в вечер, и праздник приближался. Жители деревни уже разожгли свой традиционный большой костер, длинные столы накрыты, музыканты рассажены, все ждут главных гостей вечера. Неожиданно, за Чимином и Чонгуком зашел Тэхен, расспрашивая брата о том, что случилось между ним и дядей. Чонгук рассказал всё, как было. Старший посоветовал не обижаться слишком долго, а подойти и еще раз поговорить. Как раз, по дороге к пиршеству, они встретили дядю и Сокджина. Чимин переживал, как теперь дядя отреагирует на встречу с ним после произошедшего, и облегченно выдохнул, когда альфа сдержанно кивнул ему. Намджун довольно приподнял левый уголок губ, когда не увидел во взгляде племянника ненависти, а затем и вовсе расцвел в широкой улыбке, посмотрев на маленького Хёджона, который хлопал своими огромными глазами, сидя на руках у омеги. Альфа погладил малыша по голове, чмокнув в макушку. Это маленькое чудо заставляло сердце Намджуна плавится, словно кто-то льет на него горячий мёд. Он искренне считал маленького омежку не только внуком своего покойного и горячо любимого брата, но и своим тоже. — Чонгук, идите с Тэхеном и Сокджином вперед. Мне надо поговорить с Чимином. — спокойно сказал альфа. Чон поднял настороженный взгляд на дядю, а затем перевел на омегу, будто спрашивая того, хочет ли он говорить с дядей один на один. — Чонгук, иди. — повторил Нам, почувствовав, как усиливается удушливый иланг-иланг, — Не надо так смотреть, твоего омегу не обижу. — Иди, Чонгуки. — кивнул Чимин, сжав свободной рукой ладонь мужа. — Хорошо. — ответил Чон и, развернувшись на своих двоих, догоняя к брата и главного слугу. — Чимин, — начал дядя, снова посмотрев на младшего племянника. Заметив на хрупкой шее тот самый отвратительный укус, Намджун поправил воротник его рубашки, чтобы прикрыть этот стыд. — Я много, чего сказал тебе тогда, в шатре. Однако поразмыслив, понял, что вижу и свою вину в твоих поступках. Возможно, я тебя не слышал, был чрезмерно строг, раз ты увидел единственно верное решение в побеге. — Дядя. — Чимин смущенно отвел глаза в сторону. Он не ожидал, что суровый Намджун, живущий по предписанной доктрине, своду правил, вообще об этом заговорит. — Сейчас я понимаю, что скорее всего нужно было дать тебе время, а не выдавать замуж. — продолжал Намджун, — Ты бы пожил со мной в Седраде, освоился. А получилось, что ты приехал к нам, испугался всего нового, и в тебе укрепилось желание бежать. Я знаю, что ты с первого дня свадьбы пытался это сделать. Чонгук не рассказывал об этом, но слуги в его доме слишком болтливые. — Дядя. — покраснел Чимин. — Да да, я многое знаю, Мини. -Намджун хитро посмотрел на племянника. — Но я вот к чему веду, мой дорогой племянник: ты многое пережил и теперь точно можешь отобрать зерна от плевел. Мудрость состоит в том, чтобы не повторять больше своих ошибок. Пусть все твои новые открытия, чувства остануться с тобой навсегда, будут вечным напоминанием того, что не зря Богиня Мать благословила ваш брак. Намджун остановился и обнял любимого племянника. — Я так рад, что нашёл тебя, Мини. Как же я переживал за тебя, за вас. — Намджун поцеловал племянника в макушку. — Дядя, я тоже. Я рад вас видеть. — обнял в ответ свободной рукой Чимин. — Наконец-то обнять. В воздухе смешались различные запахи еды, специй и копоти костра. Жители и гости уже собрались на площади, а разрывающая тишину гор музыка неожиданно стихла. Аниото подходили, супая неспешным шагом. Спины леопардов были прямыми, плечи расправлены, а в походках отражалась кошачья натура. Они буквально несли себя, медленно скользя по земле. Толпа расступилась, образуя круг для пришедших, а самые красивые девушки и омеги деревни торжественно вынесли кувшин, до краев наполненный пшеном. — Мы ценим тех, кто щедр к нам, — зазвучал громогласный низкий голос старосты деревни, — По традиции, гости должны рассыпать это пшено, толкнув сосуд ступней. Чтобы ваша жизнь и жизнь нашей деревни продолжала быть такой же сытой и процветающей, как этот переполненный сосуд. Кувшин поставили прямо перед главными гостями вечера. — Тэхен, ты загнал больше всех лосей, поэтому тебе выпадает честь совершить ритуал. — сказал Намджун, дотронувшись до плеча племянника. Тэхен вынул ногу из ботинка и толкнул кувшин голой ступней. Раздались радостные крики и улюлюканья толпы. Молодые омеги-волки и девушки смотрели на альфу с волнистыми волосами, чье каждое движение им казалось грациозным до невозможности. Все они уже определенно точно мысленно пригласили статного красавца на танец. Огромные длинные лавки были расставлены у столов. Староста деревни пригласил гостей за свой, предлагая занять им те места, что нравятся. Все остальные оборотни покорно ждали, пока первыми сядут гости. — Садитесь, Сокджин. — указал на лавку главный альфа, когда увидел, что омега снова стоял возле своего хозяина, — У нас здесь слуг нет. Мы сидим за столом все вместе. Джин посмотрел на Намджуна, ожидая, и, когда тот коротко кивнул, указав на место рядом с собой, аккуратно приземлился рядом. В голове омеги было множество мыслей, хаотично мечущихся туда-сюда, но особенно выделялась, которая кричала о том, что он совершает что-то запретное и неподобающе плохое. Сокджин не заметил своего опасного маневра, когда откинулся назад слишком сильно, видимо, позабыв, что у лавок нет спинки. — Аккуратнее, — буркнул Намджун, схватив омегу, когда тот падал. — С-спасибо, хозяин. — заикающееся ответил Сокджин, выпрямившись и опустив взгляд вниз. Щеки раскраснелись от неловкости и неправильности ситуации. Тэхен и Чонгук переглянулись, смотря на дядю с Джином. Старший многозначительно дернул бровями, а младший улыбнулся в ответ, понимая реакцию брата. Чимин не видел этой картины, так как был увлечен ребенком, который сидел у него на руках, радостно пытаясь сгрести все, что видит. Омега только и успевал отнимать у шустрого котенка различные предметы, про себя ужасаясь тому, что будет, когда Хёджон подрастет и начнет ходить. Праздник начался. Жители деревни активно ели, пили. Староста начал с нескольких тостов, посвященных гостям. Уже выпивший и расслабившийся Намджун с удовольствием салютовал своим бокалом каждому, кто говорил приятные слова ему и его племянникам, восхваляя красоту и трудолюбие леопардов. В свою очередь, молодые альфы, Тэхен и Чонгук, благодарили жителей за гостеприимство и доброту, приглашая их к себе в Седрад и обещая каждому найти там кров. А потом, традиционно, все пустились в пляс, без разбора хватая альф и омег. Даже удалось уговорить захмелевших Намджуна и Сокджина. Дядя чувствовал, как здешнее крепленое вино подействовало на него, впуская в его голову приятный туман. — Чимин, ты ничего не съел за весь вечер. — Чонгук, до этого разговаривавший с альфами, вернулся к супругу, который все также сидел с Хёджоном и общался с Соён. Кто-то удачно позвал девушку танцевать, освободив место рядом для Чона, чем альфа тут же воспользовался, присаживаясь почти вплотную. Альфе не понравилось, что тарелка мужа идеально чистая, поэтому наложил на нее всё, до чего смог дотянуться. Отрезав кусок мяса и наколов на вилку салатный лист, он поднес её к губам Чимина. — Скажи «а» — сказал альфа, демонстрируя, что нужно открыть рот. — Чонгуук, — усмехнулся омега, покосившись на протянутую вилку. — Я и сам могу поесть, мне не 5 лет. — Нет, я тебя покормлю. — Чонгук ловко увел вилку в сторону, когда увидел, что омега, перехватив ребенка, потянулся к прибору. — Чонгук, на нас все смотрят. — шепнул Чимин, взглядом показывая, на нескольких омежек и девушек неподалеку. — Ну и что. — Чон, с улыбкой чеширского кота, чмокнул мужа в губы. Ему очень нравилось его смущать. — Давай, Чимини, открой ротик. В моменты милого флирта Чонгук становился до одури привлекательным. В оленьих глазах загорался огонек, а у глаз собирались небольшие морщинки от широкой улыбки. Голос становился медовым и вкрадчивым, обретая приятные бархатистые нотки. Чимин чувствовал, как к щекам приливает жар. Ему до сих пор было неловко демонстрировать свои чувства на виду. Чонгук же никого не замечал вокруг, концентрируясь только на муже. Ему хотелось угодить, сделать своему омеге приятное. Чимин смущенно улыбался в ответ, чувствуя как сердце бьется о грудную клетку, а живот скручивает приятным спазмом, разливаясь согревающими импульсами по телу. — Молодец. — сказал Чон, когда пухлые губы распахнулись, забрав с вилки предложенную пищу. Подушечкой большого пальца, он вытер с губ омеги мясной сок. — Хочу помидор. — Чимин, решившийся принять заботу от мужа, взглядом указал на красную аппетитную дольку. — Сначала поцелуй. — томно промурчал альфа и наклонился, подставив щеку. Чимин покраснел еще больше. Но потом, хихикнув, словно подросток, быстро чмокнул мужа и открыл рот, ожидая обещанную еду. Чонгук усмехнулся, глядя на эту картину. Черные глаза внимательно следили за эмоциями на лице омеги. За тем, как от тщательно пережевывает пищу, чтобы потом снова протянуть ему следующий кусок. Чонгук чувствовал удовлетворение и трепет, когда вот так кормил своего мужа. Было в этом жесте для него нечто интимное, связывающее их. Пока одни представители семьи Ким-Чон были заняты друг другом, вторых окружили волки, активно рассказывая и показывая, как правильно нужно танцевать их традиционный танец. — Встаньте поближе, Намджун. — Донхэ беспардонно сдвинул альфу ближе к Сокджину, оставляя между ними сантиметров десять. Глаза слуги округлились, он был готов отпрыгнуть, но муж Донхэ, характерный омега с рыжеватым оттенком волос успел схватить его до того, как смущенный Джин совершил побег. — Не переживайте, мы все вам расскажем. — елейным голосочком говорил муж проворного альфы. — Аэри прав. Вы можете не смущаться того, что не знаете движений. Они очень простые, мы научим. — улыбался Донхэ, а в глазах плясали хитринки. Альфа прекрасно понимал, что смущаются эти двое не из-за незнания танца. Намджун не подавал виду, что смущен. Вино делало его реакции немного замедленными, поэтому шустрая парочка уже успела положить одну из его ладоней на талию слуги. — Господин, простите. — нервничал Сокджин. Глаза омеги испуганно бегали по невозмутимому лицу напротив, а пухлые губы были уже искусаны до красного цвета. Не пристало хозяину и слуге вот так близко стоять к друг другу и так фривольно касаться. Омега почувствовал, как широкая ладонь хозяина коснулась его талии и немного сжала её. — Не тряситесь так, Сокджин. И прекращайте господин-кать. У нас здесь нет господинов. — говорил Донхэ. — Это точно. — вторил ему Аэри, активно кивая головой. — Сокджин, вложите свою ладонь в ладонь альфы. — А теперь вам просто нужно двигаться. Два быстрых шага вправо, два шага влево. Танец веселый, поэтому не стесняйтесь улыбаться друг другу. Парочка показала, как правильно нужно делать движения и в этом быстром ритме присоединилась ко всем танцующим, оставив этих двоих. Минута неловкости прошла быстро, когда захмелевший Намджун придвинув к себе поближе слугу, улыбнулся. — Раз мы все равно здесь, давай попробуем. — сказал альфа, начав повторять движение танца. Сокджин, старающийся переварить всё, что сейчас происходит, не сразу понял, что нужно двигаться. Омега неуклюже впечатался в грудь хозяина, от чего испугался еще больше, и запах базилика закислил. Намджун аккуратным движением помог Джину встать, а затем они снова попробовали начать танец. Хмельной взгляд карих глаз был наполнен спокойствием. Намджун смотрел на прекрасное лицо напротив, отмечая, что он столько лет знает Сокджина, но не разу не замечал, что его верхняя губа немного пухлее нижней, что делает их похожими на бантик. — Вы это видели? — присвистнул Тэхен, который присел напротив Чона и Чимина. Он как раз расположился лицом к танцующим. — Что там? — заинтересованно отозвался Чимин, обернувшись на развлекающихся жителей деревни. Сине-фиалковые глаза начали блуждать по танцующим, и вдруг наткнулись на два знакомых лица. Его дядя и любимый слуга стояли так близко друг другу, пытаясь успеть за ритмом. — Чонгук, — омега нетерпеливо тыкнул мужа в бок, — Смотри, смотри! Альфа нехотя обернулся и издал громкий смешок, когда увидел тех двоих так мило танцующих вместе. Они периодически наступали друг другу на ноги, смеялись, пытаясь удержать то одного то другого от падения. — Мне это мерещится? — снова подал голос Чимин. — Гуки, скажи, что ты видишь тоже самое. — Если ты про дядю и Сокждина, то да. — рука альфы змеей проползла по талии омеги слегка поглаживая и прижимая к себе. — Походу дядя решил отодвинуть правила Седрада. — а затем он наклонился ближе к мужу и заговорчески прошептал, — Теперь у нас есть неоспоримый козырь в рукаве на случай, если дядя опять начнет нам что-то говорить про незыблемые традиции и обычаи. Чимин усмехнулся в ответ, потеревшись лбом о плечо супруга. Остаток вечера прошел весело и непринужденно. Семья Ким-Чон благодарила жителей за помощь, по-дружески обнимаясь и выпивая друг с другом. Чонгук не разрешал альфам обнимать Чимина под предлогом того, что у него на руках Хёджон, а нежный нюх маленького омежки не рассчитан на восприятие столь большого количества контакта с альфами и их резкими запахами. Чимин фыркнул от смеха, так как поражался фантазии мужа и тому, как он убедительно звучит. Все ему поверили. Даже дядя согласился с его умозаключениями. Намджун весь вечер спорил с жителями деревни, доказывая, что в обществе важны жесткие правила и иерархия, местные были согласны, но они почти что ставили знак равно между омегами и альфами, так как одни не смогут без вторых. Чтобы выжить, любой из них должен быть взаимозаменяем. Например, чтобы в случае потери кормильца омега не умер с голоду, он тоже должен уметь охотиться, драться и отстаивать свои интересы. Глядя на здешних омег и их свободное общение с альфами, иногда переходящее (как ему казалось) границы, Намджун впервые задумался о том, что омеги не такие уж и хрупкие создания. Они способны на многое. «Это всё влияние людей.» — думал про себя Намджун. — Вы не бережете своих омег и женщин. — не отступал от своего Намджун, споря со старостой деревни. Альфы решили расположиться за столом друг напротив друга, активно подливая вино в стаканы. — Бережем. Мы защищаем их, заботимся о них. — парировал второй, звонко поставив бутылку на стол, — Но мы прислушиваемся к ним. Не наказываем за личное мнение. Они — полноправные члены общества, чье мнение учитывается. — Мы тоже учитываем мнение наших омег. — ответил дядя. — Я слышал, что леопарды очень строги к своим омегам. — усмехнулся в ответ главный альфа деревни. — Это для их безопасности. — пожал плечами Нам. — Тогда нужно просто научить их справляться с опасностями. Невозможно уберечь от всего. — зная, о чем говорит, ответил староста. — Если мы будем им все запрещать из-за мнимой безопасности, они будут несчастливы. Счастье для нас заключается в свободе. Намджун ничего не ответил. Но он не мог не отметить (с прискорбием, разумеется), что дышится здесь легче, так как нет таких жестких рамок, как в его любимом Седраде. Прочувствовав это на себе, он и сам согласен, что некоторые незначительные действия могут принести счастье, помогут дышать полной грудью. Но вслух этого не сказал. Карие глаза вновь нашли слугу, что сидел с Чимином и его друзьями на другом конце этого длинного стола, о чем-то болтая. На следующий день, еще раз попрощавшись с деревней, леопарды и Соён с Ёнбомом отправились в путь. Дорога предстояла неблизкая, так как деревня находилась далеко в глубине леса, близко к горам. Чонгук перекинулся в леопарда и лег у ног Чимина, предлагая сесть к нему на спину. Ползающий рядом с ним Хёджон был счастлив снова видеть этого огромного черного кота, поэтому сразу же вцепился в шерсть своими маленькими ручками. Чон мурлыкнул в ответ, и шершавый розовый язык лизнул черную макушку. — Иди сюда, милый. — ласково обратился Чимин, поднимая ребенка на руки. Он привязал его отрезом ткани к себе наподобие слинга, а затем аккуратно забрался на черную пушистую спину. — Чонгук, ты самое неудобное средство передвижение, которым я когда-либо пользовался. — шутливо бурчал Чимин, пытаясь усесться на мускулистой спине и перестать соскальзывать по гладкой лоснящейся шерсти. Чон фыркнул в ответ, слегка подпрыгнув на передних лапах, чтобы недовольный омега слегка съехал вниз. — Чон! — пискнул тот, схватившись намертво за шерсть для равновесия. — Прекрати! Альфа удовлетворительно рыкнул, и этот звук был отдаленно похож на смех. Чимин шлепнул по спине в отместку, а леопард пошел медленным шагом за остальными. Чтобы Чонгук совсем не вымотался, Чимин периодически слезал с мягкой спины и шёл на своих двоих, весело переговариваясь с друзьями. Время от времени его подвозил на себе Тэхен, так как идти по лесу с ребенком на руках — не самое легкое задание. Другим альфам негласно было запрещено помогать омеге таким способом, так как они не являлись членами семьи. Поэтому подчиненные Намджуна периодически оказывали помощь Соён, они жалели девушку-человека. А Ёнбом отказывался, так как считал, что он — мужчина и сам преодолеет весь путь. Домой. Они едут домой. Эта мысль не только грела Чимина, но и очень пугала. От переизбытка эмоций омега не мог заснуть, даже после изнуряющего пути. Они почти уже выбрались из леса к дороге, что ведет к Евэлу. Там завтра должны уже их ждать машины, чтобы отвезти в город. Соён и Ёнбом останутся на родине, а семья Ким-Чон отправиться дальше в Седрад. Ночь была спокойной и тихой. Оборотни поставили небольшие палатки вместо огромных шатров, чтобы сутра сэкономить время на сборы. Многие из аниото даже не стали обращаться в людей. Одним из таких был Чонгук, который так и уснул, свернувшись огромным черным полумесяцем вокруг омеги и ребенка. Тэхен был ответственный за костер, который обязательно должны поддерживать те, кто остаются сторожить сон всей группы, чтобы отпугивать диких зверей. Безусловно, леопарды справятся с любым из них, но не хотелось, чтобы кто-то потревожил сон всех оборотней. Возле костра уже грелись Соён и Ёнбом. Тэхен, подбрасывающий в него ветви, вел неспешную беседу с ними. Остальные альфы, кто бодрствовал, осматривали периметр. — Ты чего не спишь, Мини? — спросил Тэ, увидев Чимина, выбравшегося из палатки. — Не знаю. Не могу. — вздохнул омега. Оставив спящих Хёджона и Чонгука, омега вышел из палатки подышать свежим воздухом и проветрить голову, в надежде, что это поможет. — Чимини, садись к нам. — позвал его Ёнбом, указывая на место рядом. — Там жарко. — отказался омега. — Я прогуляюсь между палатками. — Далеко не уходи, Мини. — строго сказал ему Тэхен. Чимин кивнул и побрел подальше от костра, чей жар делал ему только хуже. Итак нагретый Чонгуком, он хотел почувствовать свежесть прохлады. И ему это удалось сделать, как только он отошёл от пламени на внушительное расстояние. Омега думал о том, какая теперь его жизнь ждет в Седраде. Почему-то он до сих пор побаивался туда ехать. Каждый раз это место приносило ему не самые приятные воспоминания. В детстве — несносный Чонгук, повзрослев — брак с несносным Чонгуком, а сейчас? Омега искренне надеется, что эта цепь неприятных событий закончится, и начнется новая глава. Ведь вместо несносного Чонгука, теперь любимый Чонгук. Оглушительный треск веток раздался слишком неожиданно. Вдруг из кустов на Чимина выбежал огромный медведь. Омега закричал и стартанул обратно к Тэхену, но было поздно. Казалось такой большой и неуклюжий зверь, быстро его догнал, вцепившись в плечо зубами. Чимин слышал, как клыки разорвали его кожу, а кровь горячими струями потекла по шее и груди. Огромный хищник потащил добычу обратно в лес. От болевого шока омега начал терять сознание. Перед тем, как темнота поглотила его, он увидел, как сначала один пятнистый хищник, а затем еще два прыгнули на медведя, пытаясь его прогнать. У Чимина мелькнула мысль, что, возможно, второй был Тэхен, так как у леопарда были очень большие коричневые пятна. Неужели он научился различать этих огромных кошек?