Больше чем любовь

Щелчок и тихий звон металла, ударившегося о колечко ошейника, раздались как сигнал к началу нового акта их игры. Теперь Она действительно была приближена к образу послушной собаки. Стоя на четвереньках, в униженно-величественной позе, Она замерла, ожидая его следующего шага, стремясь понять, каким Хозяином Он будет сегодня: холодным и непреклонным, требующим строгой дисциплины, или мягким и нежным, ждущим безоговорочного проявления любви. — Иди-ка сюда, сделай так, чтобы я был доволен тобой, — произнёс Он холодным, почти отстранённым голосом, дернув поводок с такой силой, что петля на её шее прижалась к горлу, на миг перекрыв воздух. Её дыхание сбилось, но она лишь глубже опустила голову, принимая Его силу как неизменный закон. Этот резкий жест словно замкнул цепь в её сознании, расставляя всё по местам. Пазл сложился: Ему нужен был отдых, возможность выпустить пар, что накопился за долгие и изнуряющие рабочие дни. Его взгляд был сосредоточенным, холодным и требовательным, и это лишь добавляло уверенности Ей, что именно Она сейчас — Его единственное средство для снятия напряжения. Быть полезной, нужной, незаменимой — вот всё, что имело значение. А уж каким способом — это уже давно перестало быть для неё важным. С первым его движением поводка, Она послушно зашагала на четвереньках, чувствуя, как мягкий ковёр ласкает её колени. Хвост, едва заметно покачивающийся внутри, добавлял легкий дискомфорт, но скорее приятный, чем болезненный. Это напоминало Ей, кто она сейчас, и что её роль — нечто большее, чем просто игра. Она знала, что должна служить Ему, и знала, что справится. — Место! На диван, — скомандовал Он резко, словно Ей стоит быть благодарной, что её хозяин уделяет ей своё время, а затем лениво бросил своё тело в мягкие объятия мебели. Его голос был строгим, но пропитанным презрительной насмешкой - она была не более чем забавной игрушкой, созданной лишь для Его удовольствия. — И поторопись, неуклюжая сука. Или ты даже этого не можешь сделать нормально? Её унижение расцвело сладким жаром где-то ниже живота, словно каждая его фраза, каждый приказ только распалял её ещё сильнее. Она чувствовала себя одновременно смущённой и восторженной, принимая каждую грань своего состояния. Медленно, аккуратно, стараясь быть максимально грациозной, Она запрыгнула на диван, устроившись лежать так, чтобы голова Её касалась Его бедер. Пальцы Его тяжелой грубой руки сразу же запутались в Её густых волосах, натягивая до корней, пока она инстинктивно не начала дергаться, пытаясь ослабить хватку. Но стоило Ей попытаться увести голову назад, как Он рывком тянул её обратно, заставляя замереть и принять то положение, которое Ему угодно. Его движения были уверенными и жёсткими, каждое словно говорило: "Ты здесь, чтобы служить. Никакой свободы, только то, что Я решу". Свободной рукой Он включил телевизор, не удосужившись даже взглянуть на неё. Пролистывая каналы, Он лениво нашёл что-то абсолютно тривиальное, то, что было явно неинтересно Ей. И даже в этом было осознанное пренебрежение. Его лицо оставалось невозмутимым, будто Она вовсе не существовала.

***

— Знаешь, почему я тебя держу возле себя? — внезапно раздался Его низкий голос. Он всё так же не смотрел на неё, полностью сосредоточившись на экране телевизора. Рука всё ещё держала Её за волосы, но уже чуть расслабленнее. — Считай это моей милостью. Потому что даже у мебели больше пользы, чем у тебя. Стол стоит и молчит, не напрягает, а ты всё время находишь способ облажаться. Её лицо вспыхнуло от унижения, но Она знала, что любое сопротивление лишь ухудшит положение. Вместо того чтобы смолчать, Её взгляд метнулся вверх, но Он сразу же это заметил. — Что это за взгляд? — произнёс Он хладнокровно, резко поднимаясь с дивана. Его рука всё ещё держала Её за волосы, но теперь она тянула вниз, заставляя Её упасть с мягкой обивки. Она приземлилась на пол у Его ног, слегка ошарашенная, но не смела даже поднять голову. Он уселся обратно, глядя на неё сверху вниз, как на игрушку, которая осмелилась выйти из-под контроля. — Вот так лучше, — хмыкнул Он, откидываясь на спинку дивана. — Пол как раз твоё место. А теперь... — Он вытянул одну ногу и коснулся Её подбородка носком домашнего тапка. — Докажи, что ты хоть немного полезна. Лижи, давай. Никаких разговоров. Может, тогда я хоть немного буду доволен. Его взгляд был ледяным, а голос звучал сдержанно. Он наслаждался каждым моментом, проверяя, насколько далеко Она готова зайти, чтобы заслужить Его одобрение. И Она чуть подняла голову, приближая лицо туда, куда Ей велели. Зубами ухватилась за край носка Его тапка, потянув его вниз до тех пор, пока обувь с лёгким хлопком не упала на пол. Губами Она прикоснулась к Его щиколотке, оставляя лёгкие, почти невесомые поцелуи, постепенно опускаясь к пальцам. Её дыхание стало ровнее, а движения точными — Она знала, что нужно делать, чтобы заслужить хотя бы каплю одобрения. Но в тот момент, когда Она уже была готова исполнить всё до конца, Его ступня внезапно упёрлась Ей в лицо и резко оттолкнула. От неожиданности Она осела назад, невольно опустив голову ещё ниже. — Господи, какое же ты животное! — бросил Он с ледяным презрением, кривя губы, будто увидел перед собой нечто отвратительное. — Смотреть на тебя противно. Согласна быть кем угодно, лишь бы получить хотя бы немного моего внимания. Посмотри на себя! Его пальцы, теперь уже ступни, коснулись Её щеки и грубо отвернули голову в сторону. Это движение было выполнено так, будто сам вид Её вызывал у Него отвращение. — Ты даже на человека больше не похожа, — усмехнулся Он, убирая ногу и слегка пнув Её в бок, чтобы Она совсем осела на пол. — Просто грязное, жалкое животное, которое готово ползти по полу, лишь бы я посмотрел в твою сторону. Он замолчал. Тишина наполнила комнату тяжестью, и даже дыхание казалось громким. Её руки всё ещё были напряжены, но глаза, в которых должно было плескаться отчаяние, глядели на Него удивительно спокойно. Его взгляд снова вернулся к экрану, где мелькали бессмысленные символы или обрывки изображений. Он будто совсем забыл о Ней, лишь едва заметно дернул поводок рукой, призывая к покою. Она мягко подтянула своей "лапой" огромную, заранее приготовленную кроватку, похожую на собачью лежанку. Уложиться было просто: мягкая поверхность быстро приняла её тело, а голова почти коснулась подушки. Но вместо неё под голову неожиданно легли Его ноги. Это движение застало Её врасплох, но Она не подала виду. То ли жест заботы, то ли знак обладания — невозможно было точно сказать. В этом простом, на первый взгляд, движении ощущалась та самая тонкая грань, где игра переплеталась с реальностью. Он, кажется, умел выдавать всё дозированно: эмоции, действия, жесты. Порциями, которые заполняли их обоих, но не позволяли пресытиться. Её дыхание замедлилось, тело расслабилось, но разум всё ещё искал ответы. Унижения, которые Она получала, словно просачивались в каждую клетку, наполняя Её странным, противоречивым чувством. Ей нравилось быть внизу, быть слабее, быть игрушкой в Его руках. Но с этим приходило и что-то иное — ощущение пустоты, которое Он умел заполнять, только чтобы снова опустошить.