Другая история. Между прошлым и будущим

      И как он к этому пришел? Вроде бы жил спокойную жизнь обычного японского школьника и забот не знал. Даже силы потерял, и ни пустые, ни иные духи его больше не беспокоили. Но нет же, душе потребовались силы, что-то такое, что вызывало бы определенный трепет и восторг. И почему-то гонимый этими чувствами он совсем не подумал, что еще крылось за всеми этими силами шинигами и знакомством с некоторыми из них.       — Когда уже начнется эта долбанная тренировка?! — не выдержал Кохуро, отбросил меч в сторону.       Урахара, сидевший напротив, только изумленно посмотрел на него сквозь створку между натянутой практически до глаз шляпы и выставленного перед лицом белого веера.       — Разве мы ее не начали? — беззаботно спросил Киске.       Кохуро почувствовал, как дернулось веко. Если подобное сидение на одном месте часть тренировки, то он… Нужная аналогия так и не прошла через фильтр спутанных мыслей. Все события продолжали наседать и не давать покоя. И пусть ночи хватило, чтобы услышанное от Минене более или менее разложилось по полочкам памяти, этого оказалось недостаточно, чтобы успокоиться. Но Урахаре признаваться совсем не хотелось, пусть только какая-то активность позволяла отпустить этот груз, как воздушный шарик, отправиться куда-то далеко, где это нескоро даст о себе знать.       — Пока все что-то делают, я просто сижу. Разве это похоже на тренировку? — скрипнул зубами Атанабаши.       Лучше бы он пошел и поспал еще. Или же просто побездельничал, раз уж они решили остаться в Обществе Душ еще на некоторое время.       Шум со стороны нарастал и давил сильней. Хотелось подвигаться. Может, даже попытаться напасть на этого шляпника. Но уж точно не пытаться проникнуть вглубь своей души. Чего он там не видел?       — Лучше бы просто сделал то, что просят, — прозвучало за спиной.       Кохуро хоть и вздрогнул, но более никак не показал неожиданность. Он обернулся. За спиной стоял Ичиго, буравил его насмешливым взглядом.       Его появление заметили и другие. Шум затих, они стали приближаться. Кохуро же позволил себе подняться, попутно подцепить зампакто и убрать обратно в ножны.       — Прогонять нас пришел? — буркнул Атанабаши.       Но настроение гибрид не переменил своим замечанием. Напротив, казалось, вопрос его развеселил больше, чем виданное ранее зрелище.       — Ни к чему. Достаточно снять с себя ответственность за вашу защиту, и делайте, что хотите. Помирать будете, пятнадцатый отряд даже не почешется, — усмехнулся Куросаки.       — Значит, что-то произошло, — влился в разговор поднявшийся на ноги Урахара.       Веер он уже успел убрать вглубь одежды.       — Не без этого, — расслабил лицо Ичиго. — Но я тут больше поговорить с тобой, — его взгляд переключился на отца.       И только тогда Кохуро присмотрелся и заметил это — все больше проглядывающиеся черные круги под глазами. Подобное изумило. Разве гибриды не могли компенсировать недостаток сна? Атанабаши решил об этом не думать. Возможно, сказывала усталость гибрида — и в это временный шинигами легко мог поверить.       Урахара же будто не замечал внешнего вида сына. Он кивнул, после чего подскочил к нему, запустил руки куда-то ему через плечо. Сначала Кохуро не понял, что это значило, после увидел — там, прикрепленная, сидела Харуми, и вполне охотно нырнула в руки деда, позволила забрать себя и прижать ближе к груди.       — Не опасно ее вот так таскать с места на место? — невольно выдохнул Кохуро.       Ичиго вскинул бровь.       — Предлагаешь оставить ее одну в бараках?       — Ну… у нее есть мама…       Куросаки лишь закатил глаза и последовал за отцом, силуэт которого уже все ближе и ближе подходил к лестнице. И когда только успел? Атанабаши последовал за ними, успев приметить, — друзья не сдвинулись с места. И пусть в глазах Садо читалось беспокойство, он предпочел остаться. Вместе с Кохуро пошли только Рюу и Бенджиро.       Остановились они в уже привычной большой комнате, где их встретила Масаки. То ли она почувствовала присутствие сына, то ли пересеклась с ним ранее, Кохуро не знал. Лишь по лицу ее видел — уходить она не планировала, пусть и стояла у двери, скрестив руки на груди. С ней рядом остался Рюу, остальные же расселись на дзябутонах. Ичиго не стал никого томить, сразу же начал:       — Пришли новости — к Сейретею движется несколько групп…       — Стало известно, с какой стороны ударят? — сразу же вклинился Бенджиро.       Куросаки кивнул.       — Со всех. — Присутствующие напряглись. Лишь Харуми безмятежно грызла небольшую игрушку, придерживаемую Урахарой. — Как стало известно, к каждым вратам движется одна группа. Самая слабая — к южным. У нее нет лидера, поэтому есть предположение, что они не дойдут. Остальные три возглавляет один из трио: к западным воротам движется группа во главе с Миямото, к восточным — с Номурой, а к северным — с Синохарой.       Кохуро поморщился. Он не видел ни одной объективной причины поступать подобным образом. Но влезать в разговор не стал.       — Значит, они надеются, что одна из групп сможет прорваться внутрь? — Урахара несколько раз поддернул головой — явно что-то обдумывал. — И, полагаю, расчет на любую, кроме западной. Нет, — Киске позволил себе легкую усмешку, — я буду прав, если скажу, что Миямото намеренно выбрал западное направление.       — Мне тоже пришло это в голову, — поддержал его настрой Ичиго. — Поэтому я и пришел предложить тебе объединиться с Минене. Я знаю, с твоим банкаем сложно сражаться, когда рядом союзники, но Минене умереть не может, поэтому беспокоиться не о чем.       — Ты говорил с ней об этом?       Ичиго покачал головой.       — Я решил сначала обсудить это с тобой. У тебя еще меньше причин вступать в бой, чем у нее.       Кохуро, конечно, был заинтригован. Волнение о скором нападение пропало быстро, вытесненное искренним желанием узнать больше о способностях Урахары. Но спрашивать что-либо не решился, предпочел слушать.       — Ты не оставил свою затею? — прямо спросил Киске.       Ичиго выдал легкую усмешку, но позволил себе прежде ответа потянуться.       — Оставил. План иной.       Он кратко обрисовал ситуацию. Планировалось у западных ворот разместить Минене, Кеораку, Укитаке и главнокомандующего. Но там же за ситуацией будет следить Ичиго, который, если получится, уличит момент и выйдет в открытое сражение с Миямото.       — Еще нужно добавить некоторые детали, но главнокомандующий уже одобрил мою идею, — и не дав никому задать вопрос, сразу же дал ответ: — Раз уж Миямото хочет разузнать что-то о своем клане, я дам ему этот путь. Остальное уже будет не нашей заботой.       — Но почему тогда тебе просто не отправиться к нему? — улыбнулся Атанабаши.       Ичиго покосился на него, качнул головой.       — Если я добровольно, не под принуждением выдал бы подобные сведения, меня бы убили вслед за Миямото.       Кохуро невольно почувствовал взгляды на себе и поежился. Неужели сморозил глупость? Какое-то время назад вопрос таковым не казался. И все же если быть в глазах других дурачком, то стоило действовать до конца.       — Но почему ты решил не переманивать его на свою сторону?       Ичиго хоть и посмотрел в сторону Атанабаши вновь, но говорить ничего не стал. И холод в его глазах, и выражение лица — все прям и кричало о том, что он и не передумал. Скорей, не знал, как ему следовало воплощать задуманное, поэтому ему было проще оставить свою идею. До лучших ли времен или удачного исхода — покажет лишь будущее.       — И все же я не совсем понимаю, что ты собираешься делать? — чуть ближе к ним выдвинулся Рюу, сделав в речи акцент на слове «ты».       — Дам ему путь. Я… так и не смог ничего узнать о том, что произошло с кланом Миямото, — в этот момент Куросаки увел взгляд в сторону. Подобное временному шинигами показалось странным, но акцентировать на этом внимание он не стал. — Но я знаю, где он может найти ответы. И если позволить ему туда попасть, то его либо убьют при попытке найти информацию, либо сделают это чуть позже.       — Было бы удобно, если бы ты сам им воспользовался, — беззаботно отметил Кохуро.       Своей роли изменять он не спешил. Тем более его ужасно раздражали недомолвки этого семейства. Возможно, они действительно знали больше, поэтому в лишних разжевываниях никто из присутствующих не нуждался. Но они совсем забыли об Атанабаши.       — Он нам не поможет, — отрезал Ичиго, не сменив странной смеси усталости и грусти на лице. — Я уверен, при моей попытке запросить информацию получу в ответ: «Один член клана не ровно группе. Вы можете с ним справиться и сами».       — Думаю, что они воспользовались чем-то из располагающихся во Дворце артефактов, — Урахара позволил себе вздох, пусть и мимолетный, едва ощутимый со стороны. — Я долго думал над тем, что ты рассказывал ранее… Если Миямото прав, и Ли Вэй выступил против клана один, то у него было что-то, что позволило сделать его неуязвимым перед подобным кланом. Если же был задействован отряд, то у них все равно должно было быть что-то, что защитило бы от копирования.       — Как ни раскладывай, клан Миямото был уничтожен при полном содействии Дворца, — согласился Куросаки. — Мы такими ресурсами не располагаем. Поэтому я и пришел к тебе, отец. Твое появление на поле боя, сделает мой план более… жизнеспособным.       Урахара на мгновение увел взгляд, в котором Кохуро смог уловить задумчивость. Атанабаши сразу же предположил, что торговец рассматривал идею участия в сражении с Миямото. Но что же беспокоило его в эти мгновения?       — Полагаешь, это единственный способ избавиться от него? — спросил Урахара.       Давил он или выражал усталость в голосе, Кохуро понять не смог. Лишь отметил, что прежде такой твердости и нажима от Урахары не слышал.       — При других раскладах он просто все повторит, пока не добьется своего, — Ичиго осекся, кашлянул. — По крайней мере, у меня складывается такое впечатление. Я понимаю, ты беспокоишься, но в моей смерти Миямото не заинтересован, — на лице гибрида мелькнула вполне ощутимая усмешка.       Кохуро в эти мгновения волновали многие вещи, но в какой-то момент он понял — что нужных ему объяснений просто не последует. Стоило не тратить время на пустые разговоры, которые развернулись в следующие несколько минут, а скорей пойти к друзьям и обсудить услышанное.

***

      Кохуро вновь сел в позе лотоса, сложил зампакто на ноги. Урахара в этот раз позволил себе не просто заставить ученика принять позу и смиренно ждать неведома чего со скупыми объяснениями о проникновении во внутренний мир, он рассказал о цели подобного действия.       — Прежде я хотел проверить, как легко тебе это удается. Но, похоже, ты быстро теряешь терпение, — позволил себе легкую усмешку Киске.       Как заметил Кохуро, от былого настроения не осталось ни следа. Да и сам Атанабаши заметил, как легко уложилось все внутри, когда он спустился вниз и все пересказал друзьям.       — Мы видели этого Миямото, поэтому, думаю, нам стоит оставить его другим, — Ишида поправил очки, которые к концу пересказа Кохуро сползли до самого кончика носа. — Нам стоит выбрать любые ворота, кроме западных.       — Может, южные? — предложила Арисава. — Нам легко позволят остаться там. Если же никто не придет, то я помогу добраться до восточных.       — А если разделиться? — добавил Кохуро и свою мысль. — Например, я и Ишида будем у одних ворот, Садо и Тацуки — у других. Иноуэ останется поблизости, чтобы помогать с лечением раненых.       Последнее предложение Атанабаши произносил с некоторой опаской, но сопротивления не встретил. Арисава отреагировала на подобное спокойно, и Иноуэ сразу же заметила, что могла бы быть поблизости к западным — раз они самые опасные, то нуждающихся в ее лечении там будет больше.       — У западных все же опасно. Я, конечно, верю, что у Миямото ничего не выйдет, но не могу учитывать, что он не сможет попасть внутрь, — Арисава покосилась на подругу.       Та встретила ее слова спокойно, но ничего не сказала. За нее это сделал Ишида.       — Там будет главнокомандующий. Не думаю, что Миямото будет легко его миновать.       — Точно нелегко… — согласился Кохуро, почувствовав, как пробежались по спине мурашки от одних только воспоминаний о Ямамото Генрюсае.       Арисава только вздохнула. Так они и порешили: Тацуки вместе с Ишидой останутся у южных ворот, Орихиме будет рядом с западными, Садо и Кохуро помогут тем, кто встанет у восточных.       Сейчас же Атанабаши следовало подумать о тренировках. Объяснения Урахары он слушал внимательно, но уловил из сказанного немногое. Во внутреннем мире ему нужно было встретиться с Кайкой или пустым (зависело от того, кто занимал место зампакто Кохуро сейчас) и дать ему бой. Что дало бы подобное, временный шинигами не особо понял, но решил, что и такая тренировка что-нибудь да даст ему.       Он закрыл глаза, сконцентрировался на мече. Первое время ничего не происходило. Рядом слышался шум от тренировки друзей, сквозь ткань чувствовался холод меча. И даже возникало ощущение, что он скорей заснет, нежели каким-то чудесным образом переместиться во внутренний мир. Время шло. Чернота перед глазами не хотела вырисовывать знакомые очертания цветущего поля. Казалось, лучше притвориться, сделать вид, а самому часок-другой прикорнуть. Но обстоятельства давили, поэтому он продолжал надавливать на внутренний струны, стараясь любым способом связаться с мечом. Как-то же он попадал во внутренний мир, как-то же пустой связался с ним каких-то несколько дней назад.       — Так и продолжишь сидеть на месте? — прозвучал где-то рядом знакомый скрипучий голос.       Кохуро поморщился и открыл глаза. Вокруг, склонив головы, росли цветы, их вид был удручающим. А посреди этой мрачной, неприятной картины стоял он — белая версия Кайки — ухмылялся. И почему здесь стало так неуютно? Прежде подобное в глаза не бросалось.       Кохуро поднялся, отряхнул штанины. Настороженный взгляд его остановился на пустом. Тот усмехнулся шире, в глазах его мелькнул недобрый огонек.       — Что тебя так удивляет? Это твой внутренний мир. Он отражает состояние твоей души.       Кохуро еще раз окинул поле. Цветы чахли, с них медленно опадали бледные лепестки. Нет, такого прежде точно не было. Он не стал решать эту дилемму в одиночку, спросил:       — Мое состояние и прежде оставляло желать лучшего. Но подобного не было.       Ухмылка пустого превратилась в снисходительную улыбку.       — Небольшие изменения заметить сложно. Другое дело, когда сила твоих сомнений и отчаянья настолько велика, что даже это цветущее поле неспособно больше произвести прекрасные цветы, — в его голосе слышалась насмешка.       Кохуро предпочел проигнорировать его тон, только вздохнул.       — Неважно. Я пришел сразиться с тобой.       — Знаю, — пустой кивнул. — Хочешь разобраться, — он призвал меч, сложил его на плечо на манер биты, сам же увел взгляд в сторону. — Правда, не уверен, что я хочу что-то менять. Я и он даем тебе достаточно, но ты все еще чем-то недоволен.       Кохуро сильнее стиснул рукоять меча, но казалось, что в руках он ничего не держал, зампакто стал каким-то невесомым. Совсем не своим. Кохуро опустил взгляд. Нет, он все еще держал Кайку, пустой не заменил его на что-то другое. Но чувство, будто он держал что-то, что не принадлежало ему, не пропадало.       — Заметил, да? Конечно, тебе кажется, что я пытаюсь захватить твое тело, — пустой прищурился. — Но я не пытаюсь. Ты, как решето. Пока бежишь за собственными сомнениями, я просто использую те бреши, что ты оставляешь.       Он махнул мечом, выпустив в сторону несколько зарядом Фаяданцу.       — Видишь? Захватить твое тело для меня сейчас также легко, как сжечь несколько цветов или даже все поле. И ведь я предупреждал тебя — если позволишь ослабить защиту, …       — … то ты свергнешь меня с пьедестала, — негромко продолжил Атанабаши.       Неприятно чувство жгло грудь, опаляло холодом. Пустой был прав — временный шинигами потерял бдительность. Спотыкался о различные сомнения, все больше думал о силе, что была дана ему, и о цели, в которую он готов был эту силу вложить. И чем дольше он пытался убедить себя, что все для защиты, а события вокруг Сейретея его никак не касались, тем больше эти слова выглядели ложью. Кого он пытался в этом убедить? Прежде Ичиго казался главным интриганом. Но теперь все больше и больше приходило понимание — он подстроился, стал играть по чужим правила, стараясь вывернуть результат в свою пользу. И пусть нередко это касалось его близких и собственного здоровья, гибрид с пути не сходил, находил новые, еще слабо изведанные тропы и несся к известных лишь ему одному целям.       Но он такой не один. Чета Айзенов явно возникли не в вакууме. Пусть у отца и сына были различные цели, они пришли к предательству. И едва ли единственные, кто когда-то переступил черту, пошел против своих. Были и до, и наверняка возникнут после. Вопрос лишь во времени и силе давления угнетателей на угнетенных.       «Я просто ходил за светлым огоньком в этой кромешной тьме», — думалось всякий раз в подобный момент.       Ичиго тоже нырнул в самую пучину, но уверенно погреб, Кохуро же продолжал завороженно следить за его спиной и сваливать на него все, что не мог себе объяснить. Может, он и темнил, и предпочитал в чем-то уйти от ответа или солгать. Но у него была причина, и возможно даже не одна. А что Атанабаши? Зачем он вообще вернулся ко всему этому, когда у него появился шанс на спокойную простую жизнь в теле человека?       — И долго будешь стоять столбом? — прозвучало за спиной.       Кохуро не шелохнулся и уж тем более не потрудился повернуться. Даже если его ударят, это не причинит ему вреда. Это его мир и его меч.       Но как же легко пустому было угрожать беззащитному противнику, зайти за спину. Не то что Атанабаши. Он пошел на подлость с Айзеном, потому что иначе не мог ему ничего противопоставить. Он подловил и Номуру, потому что видел, насколько сильны были и он, и его союзники. В обоих случаях в нем играл внутренний испуг. Если не вывалить на карту все, он проиграет. Если он проиграет, погибнет. А это последнее, что бы ему хотелось.       Из груди с приметным звуком вышло столь знакомое лезвие. Кохуро опустил взгляд. Конечно, он не пытался все эти минуты защититься, ждал и без того предсказуемый удар. И все больше туман занимал мысли. Пустому ничего не стоило забрать столь беззащитное тело себе. Настолько, что сейчас было достаточно протянуть руку, чтобы личность Атанабаши Кохуро распалась на осколки.       — А без твоего влияния здесь не обошлось, — усмехнулся Кохуро, покосившись на несколько удивившегося пустого. — Раз ты легко мог выйти со мной на контакт, что тебе мешало притвориться мной?       — Не понимаю, о чем ты говоришь, — вздохнул белый Кайка. — Не приписывай мне своих загонов.       — Но их появление ты пропустить никак не мог. Все, как и в прошлый раз. Но тогда ты нагло пытался забрать мое тело. Сейчас же — действуешь тоньше, — Кохуро вытолкнул из себя зампакто, отскочил в сторону и полностью развернулся к пустому.       Решимости эта случайная мысль особо не добавила, но на бой настроила. Как и говорил Куросаки, Кохуро — «ошибка природы». И иногда ему стоило напоминать, насколько это доставляло ему в жизни хлопот.       Возможно, он не самый сильный и смелый, но хотя бы помнил лица тех, ради кого должен жить и действовать. И неважно, страх ли за собственную жизнь диктовал ему новые условия или же он сам решил не держать больше никаких секретов. В бою были свои правила, и не стоило забывать главного — никто не делал скидку на опыт и возраст. Противникам было плевать сколько лет ты прожил и сколько из них держал меч в руке. Это ему давали понять и не раз. И почему-то за эти месяцы он все никак не мог смириться с этой банальной мыслью. Пора было что-то менять.       Меч стал крепче чувствоваться в руке, настроение Атанабаши поджигало и огонь холодной стали. Конечно, Кайка всегда чувствовал малейшие изменения настроения. Об этом же говорил и пустой какое-то время назад. А временный шинигами как всегда видел лишь то, что было на поверхности, не пытаясь углубиться. Ведь не выдержит душа, голова разболится. Да все, что угодно, лишь бы не поднимать такие привычные шоры с глаз.       Пустой, поддавшись настроению Атанабаши, встал в стойку, его усмешка стала шире, зловеще. Кохуро в этом не смутило ничего, он хотел лишь повторить эту едва уловимую жажду битвы. Но его лицо от подобных манипуляций лишь сводило, поэтому он быстро оставил любую попытку.       Внимание привлекло свечение, возникшее вокруг пустого. Того же подобное только раздосадовало. Он цыкнул, пробубнил:       — Уж твое присутствие вовсе необязательно.       Кохуро не понял, к кому он обращался. И лишь мгновения спустя показали того невидимого собеседника: левая половина пустого переменилась, стала приобретать черты другого Кайки, которого Атанабаши встретил в первый раз. И теперь оставалось лишь хлопать глаза, не понимая, что произошло.       — Что тебя так удивляет? — усмехнулась правая половина, которую все еще занимал пустой. — Ты же знаешь, силами Урахары Киске мы были объединены. Мы занимаем общее тело очень и очень долго, — он прищурился. — И тебе очень повезло, что первым ты встретил его.       «Значит, обычно вы занимаете тело по степени доминирования», — подумал про себя Атанабаши, но говорить ничего не стал.       Тем временем заговорила левая сторона:       — Не могу понять, почему ты пытался прогнать меня. Раз уж он хочет сразиться с собственным мечом, разве я не должен быть здесь?       Пустой лишь закатил единственный видимый глаз.       — Забей. Пора начинать, — его хищный взгляд скользнул в сторону Атанабаши.       Он занес руку с зампакто за спину и стремительно бросился в сторону временного шинигами. Тот нахмурился, уверенно выставил защиту. Мечи с приметным скрежетом столкнулись.

***

      — С ним точно все будет в порядке? — спросил, не особо пытаясь скрыть нервозность, Ишида.       Они решили сделать перерыв, поэтому смогли немного поглядеть на тренировку Кохуро. Но сейчас это стало казаться не самой лучшей идеей. Тренировки нередко оставляли приметные раны и увечья, но от вида друга хотелось подбежать к нему и скорей растолкать. Его голова была склонена вниз, а с губ срывалась смесь из белой пены и красных дорожек. На лице начинала постепенно складываться знакомая маска пустого, пусть и принявшая новую форму.       — Все зависит только от него, — уклончиво ответил Урахара, не отрывая взгляда от Атанабаши, после, будто почувствовав не самое дружелюбно настроенное состояние других, спешно добавил: — Я сижу рядом с ним, чтобы в случае чего вывести его из этого состояния. Вам не о чем волноваться.       Ишида вздохнул. Уж лучше бы этот торговец промолчал. Пусть найти в потоке сказанного Урахарой ложь всегда было непросто, сейчас она хорошо ощущалась даже в те моменты, когда ему ни к чему было прибегать к ней. Урю протер глаза. Он ведь сам был обеспокоен этой странной маской. Так чего он хотел теперь от Урахары? Больше никто не мог помочь Кохуро разобраться.       — Наверное, нам лучше не мешать, — улыбнулся квинси девушкам.       Он скользнул взглядом в сторону стоявшего позади всех Садо, молчаливо намекнул, что пора было их уводить. Тот ответил кивком и коснулся плеча рядом стоявшей Тацуки.       — Да-да, своих дел по горло, — сухо бросила она, развернулась и последовала за Садо.       Пусть никто не сомневался сейчас — Арисава беспокоилась. Хотела остаться, сама забраться внутрь Кохуро и помочь ему. Но была бессильна. И предпочла положиться на него.       — Иноуэ-сан… — чуть тронул плечо девушки Урю.       Та вздрогнула, несколько раз моргнула, прежде чем посмотрела на него. Тогда на ее лице возникла легкая улыбка.       — Кажется, я задумалась, — вяло попыталась она перевести тему, на что Урю лишь качнул головой.       — Если беспокоишься, ни к чему делать вид, что все в порядке, — он на мгновение посмотрел на Кохуро. — Я и сам не в восторге оставлять его вот так. Сразу столько мыслей в голове.       Орихиме коснулась его ладони, чем вызвала легкий румянец на щеках.       — Я понимаю. Просто не хотела, чтобы ты еще и обо мне беспокоился, Ишида-кун.       Ответ на ум не шел, поэтому он предпочел кивнуть и увести ее, не размыкая легкого прикосновения их рук. И пусть беспокойство о Кохуро было сильней, и эта просачивающаяся сила пустого ощущалась даже на расстоянии, он все никак не мог выкинуть из головы этот короткий разговор и то тепло, что несли ее мягкие пальцы.