Брак.

Прошло довольно много времени с того времени с нашего разговора с Дазаем. Всё это время в моей голове была мысль, чем же я похож на Осаму? Разве у нас есть схожести? Разве мы похожи? Нет. Это бред. Я не такой мудак, как он. Я не спущусь до его уровня. Он ужасен, мерзкий, отвратительный. Я даже видеть его не хочу, знать о нём. Вы даже представить не можете, как жалею о своей жизни, ведь именно все это произошло потому что мои родные родители выбросили меня, как жалкую игрушку, а другие подобрали и продали меня такому извергу. Вся моя жизнь как коту под хвост. Я ненавижу её. Но я продолжу жить, чтобы на зло ему сбежать из этой золотой клетки и жить свободно. Мы с Мюриэль уже давно продумали план, как мне сбежать. Мужчина в скором времени должен был уехать за границу, в Китай. Якобы у него так контракт с китайским рынком, который так ценен в сфере экономики и торговли. В Пекин из Тонкие на самолёте лететь 16 часов. Потом пока от отдохнёт, пока пройдет встреча, это 3 дня. Хотя, он сам мне говорил, что улетает на неделю, но я остаюсь здесь. За это время, девушка меня перевезёт в Англию, где её брат поможет встать мне на ноги. Она уже даже с ним договорилась, чему я очень рад. – Мюриэль, у нас точно все получится? – спросил я, всё таки переживая, что план сорвётся. – Ацу, если так думать, то конечно, но нет. У нас все получится. Её слова действительно меня мотивировали. Мы с ней общались крепко как 3 месяца. Она за это время обработала куча моих ран, оставленных Дазаем, не только физические, но и моральные. Она безумно смелая девушка, сильна духом, не важно, что произойдет, она продолжит идти вперёд и не впадёт в отчаяние. Но меня резко зацепила другая тема. Почему она не на стороне Дазая? Безусловно, я ей полностью доверяю, она ведь столько сделала для меня, но все же. Она сразу поняла, что это дело рук шатена, когда другие говорят, что я просто неуклюж, от чего и страдаю многочисленными ранами. – слушай, почему ты не поддерживаешь Осаму? – резко спросил я, смотря в карие глаза. Она замолчала. Но было видно, что она пытается сфотографировать в голове какую-то мысль, от чего мне было очень интересно послушать её звонкий голос. – я до тебя поведала таких, как ты, много людей. Всех Дазай выкидывал на улицу, ведь те ему не нравилось. Собственно мне было раннее все равно – начала та, сделав паузу– но потом появился ты. Такой светлый и хороший, когда до тебя были грязные проститутки, который с удовольствием под него ложились. Только вот, дело в том, что прошло уже с твоего прихода, года два, но ты ему так нравишься... С какой-то стороны, это к лучшему, мог бы подумать ты, но нет. Ему будет нравится ломать тебя, а потом вновь собирать по кусочкам... – ты хочешь сказать?... – Да, Ацу. – тяжело вздохнула девица – до тебя все держались месяца два, но тут иной случай... Ты ему нравишься. Я переживаю, что это плохо кончится. Та меня обняла, крепко-крепко. А я её в ответ. Мне действительно жалко, что так вышло... Получается, когда мы виделись первый раз его слова были ложью о том, что его все любили из-за денег? Хотя, все может быть. Я даже не удивлюсь. Поэтому, скорее всего, он их и выкидывал. Ох, нет, я не в коем случае не пытаюсь его оправдать. Это всего лишь мои мысли. Но я, его ненавижу всем своим сердцем, желаю ему всего "наилучшего", хотя до этого я никому такого не желал,даже врагу. Он настолько плох, что я ему желаю смерти, ведь только он её заслуживает. Он единственный такой. Почему он меня любит? Чем я ему нравлюсь? Этот вопрос останется без ответа. Эти мысли меня никак не радовали, от чего я решил всё. Не стоит себя настраивать на такие плохие мысли. Пессимизм никому ещё не помогал. А если и помогал, то точно ненадолго. Лучше подумать о том, что план сработает! Что всё будет хорошо, что план сработает. Я не хочу жить с таким ужасным человеком, как ничтожный Осаму. Я ненавижу с ним жить. Наша жизнь – как тюрьма, заточая наши сердца в взаимную ненависть к друг-другу, которая постепенно перерастает в привязанность, перерастает в нечто большее. В нечто трудное, чем ненависть. Возможно даже в любовь, которая перемешанная с взаимной к друг другу нелюбви. Только тогда, бежать уже будет поздно. Ведь кто знает, соглашусь ли я на такое через ближайшие месяца три? А вдруг тогда, мне уже будет плевать, что Дазаю нравится оставлять на моём и так замученном теле темно-синию, перемешанную с красным следом, гематомы, царапины ногтями, которые потом так безумно болят, что потом мне будет это нравится. А ведь такое, учитывая какие у нас с ним " хорошие" отношение, это вполне возможно... Я безумно хочу домой. – прости, не будем об этом... – начала мюриэль, поглаживая меня по плечу – давай лучше займёмся побегом? – да, конечно. – ответил я Мы купили билеты в англию на завтра в 15:00. В моём сердце была некая тревога. А как моя жизнь сложится потом? Без Дазая, без его любви, без всего этого. Ведь, не смотря на его проделки с ним я почувствовал себя нужным, так, как не чувствовал себя никогда. До этого даже моим родителям было плевать на меня. Они лишь хотели, чтоб я вырос и обеспнчивал их. А ему от меня ничего не нужно. Нет, Ацуши, это бред. Как ты можешь вообще нести такую чушь? Не любит он тебя, ты ему не нужен, успокойся. А если и нужен, то это не здорово. Тебе просто надл уйти. Уйти домой. А что такое дом? Если брать термин, со стороны лингвистики, дом – местожительмтво, твоя крыша под головой. Но если брать со стороны психологии – это там, где ты нужен, где чувствуешь себя уютно. Был бы у меня дом? Я в этом не уверен. Мне есть куда идти, но в тот же момент некуда. Вот так. – всё, Ацуши. В 12 завтра поедем. Я скажу стражам, что мы едем на медицинское обследование, чтоб не было подозрений. Понял? – да, конечно, но может сказать стоит еще Осаму? Чтоб подозрений не было. – добавил я. Мюриэль задумалась, всё таки идея была хорошая, а у неё хорошо развито критическое мышление. Сразу видно, настоящий врач! Ведь врачи должны соображать в любой ситуацит, не в зависимости от того, насколько она тяжка. – не стоит. Думаю, он тогда захочет с тобой. – сказала мед. сестра, поправляя рыжую чёлку – он же всегда с тобой. Всё таки, девушка была права. Даже было такое, что мужчина настолько не доверял моё тело врачам, что просил осматривать меня только в его присутствии, не смотря на то, что страшные побои, словно зверь, оставлял. он, терзая моё тело : мягкий ткани, кожу, кости до диких мучений, вместе с моей бессмсенной душой. – ты права.. – значит звтра в 12 буду готов. Я почувствовал легкий ветерок, который пробежался по моей спине, скорее всего по той причине, что окно было одет, сквозняк. Или же нервы. Всё таки, я очень переживаю, что план может не сработать. Ведь тогда последствия будут очень серьёзные. *** Дазай уже давно уехал. А мы с Мюриэль быстро собирали вещи, и то самые нужные. Всё остальное купят там. У меня всё вместилось в один рюкзак, ведь у меня там лежало только нижнее бельё, кофта на всякий случай, да и все. Остальное там. Телефон, понятное дело, я оставляю тут, чтобы не искали. Всё таки,думаю, связи Осаму вполне позволяют ему меня с лёгкостью найти, где бы я не был. – Ацуши, ты готов? У нас рейс через 3 часа. – торопила меня девушка. Оно и понятно. Ведь у нас на счету были минуты, нет, секунды. Ведь в любой момент Дазай мог приехать, хоть и вряд-ли. Но было вполне вероятно. – Да, конечно. – серьезно ответил я, закидывая рюкзак на плечи. – как мы поедем? – спросил я, ведь у личных водителей точно нельзя было просить. – такси... А так же.. – рыжеволосая мистия, рывком сняла с себя пальто, накидывая на мои плечи, а так же, одела мне очки, дабы не узнать меня. – я бы ещё одела тебе парик, но к сожалению, у меня такого нету... – зачем это? – наивно спросил я. – а ты как думаешь, мой хороший? – начала та, явно недовольна этим вопросом. – ты думаешь Дазаю на тебя плевать? Ты думаешь, он не станет тебя искать? Ты очень ошибаешься, Накаджима. Он по тебе фанатеет. Логично же, что он просто так не оставит твою пропажу без заметной. А поскольку мы будем в людных местах, надо максимально сделать так, чтоб тебя не узнали. Ты всё таки, медийное лицо. Много раз тебя снимали с твоим супругом. Узнают из далека. – пояснила мне девушка, улыбаясь. – а, точно... Это я не учел. – я неловко почесал затылок, немного лохматя белокурые пряди. – слушай, а ты.... – язык словно пересох от волнения, а мозг отказывался работать, из-за чего я даже не смог сформировать свой вопрос. – ты не боишься, что после этого у тебя будут последствия? – я действительно переживал за девушку. Ведь она была единственной, кто заметил, что есть проблема, которая помогает мне уйти отсюда.... Неужели она не боится? Неужели ей не страшно за свою жизнь? – Ацуши, страшно, безусловно страшно. – начала она, а после бледная худая, тонкая рука легче ко мне на плечо, едва касаясь, – я хочу в первую очередь помочь тебе. Мне важно, чтоб ты жил спокойно. Он угробил ни одну жизнь. Только если там блудницы да куртизанки, то ты самый святой человек. Ты даже не повёлся на его богатства. Ты его первое время любил за то, что он есть. Только потом ты изменил свое мнение, что к лучшему. Ацуши, ты святой человек, я хочу тебе помочь. Плевать я хотела на эт последствия. Только за это не переживай. – она закончила говорить, а после этого вышла из комнаты, оставляя меня в одиночку со своими мыслями. Мюриэль.... Она храбрая девушка. Я ей восхищаюсь. Мне никогда бы не хватило смелости даже попросить помощи, не то, чтобы решать проблему. Если бы не она, я бы уже умер в точке и депрессии. Она меня подняла на ноги, но так же голова за это отвечать. Вот такой вывод я могу сделать о ней. Мы с девушкой уже стояли в прихожей. Она сказала всем слугам, что я себя не осень хорошо чувствую, поэтому мы идём к врачу. Но на самом деле всё было иначе. Я себе чувствовал превосходно, даже лучше всех, я бы сказал. Но все таки, меня на улицу выпускали одного только около поместья, а дальше него, исключительно с Осаму, либо же к врачу, а в частности такие дела были только с Дазаем, или помочь Миллисе. Остальное – мимо. Но поскольку хозяина нету, со мной идёт мед.сестра. Вдруг по пути к лекарю, мне станет хуже. План идеален. Но вдруг, я почувствовал руки на своих плечах, из за чего вздрогнул. Я понимал, что это не женские руки, а холодные руки Осаму. Мне тоже стало холодно, ведь я прекрасно понимал, что сейчас будет.