Брак.

Прошла неделя с того момента, когда мне приснился тот, не особо приятный, сон. Всю эту неделю, я делал так, как просил Дазай, а в время, когда мы спали, были вместе… Я старался отстраняться от него, мне было некомфортно рядом с ним, только не так, как раньше. Рядом с ним, я ощущал страх. Никто не знает, к чему был тот сон… К сожалению, или к счастью, я человек довольно суеверный, поэтому сейчас я считаю, что тот сон был к чему-то. Возможно, в скором времени, я разозлю Осаму. Он меня так же будет бить в живот… Даже думать не хочу. — Ацуши, Ацуши! Начали звать меня и я отозвался походу точно не с первого раза только тогда, когда меня начинали трясти. Звал меня конечно же Дазай. Кому я ещё нужен, кроме как ему? Хотя, может даже для него я всего лишь игрушка, развлечение? Я не думаю, что наша игра в «любовников» продлиться слишком долго. Во-первых, он даже не знал меня, купив. Осаму просто хотел любви… Настоящей, но разве это и есть настоящая любовь? Я его боюсь, а Дазай только пока ко мне так относиться, а потом я стану, как раб. — а, да? Что то случилось? Спросил я, глазами, цвета янтаря, именно с ним Дазай постоянно сравнил их. — ты в последнее время какой-то странный. — простите пожалуйста! Что… Что я не так сделал? Я упал на колени перед Дазаем, смотря в пол, не смея взглянуть в глаза. Я чувствовал тревожный взгляд шатена, и такой же взгляд слуг, которые уже хотели звать лекаря. — Ацуши, ты чего? Встань пожалуйста. Я сразу же встал с пола, крепко обнимая Осаму за плечи. Он обнял меня сильнее прижимая к своему телу, пытаясь успокоить. — Милиса, принеси воды, пожалуйста. Милиса — это самая преданная горничная в особняке моего мужа. Она тут, по его словам, работает с того времени, когда ему только исполнилось десять лет. Это единственный человек в доме, которого Дазай действительно любит, ценит и не разу не высказывал какие-либо претензии. Он мне говорил, что с ней у него самые святые времена. Что она ему заменила родителей. Через пару минут, я сидел на стуле, сильнее отстраняясь от мужчины. Меня трясло. Я вспоминал тот самый сон, где Дазай, с холодным выражением лица, бил меня в живот. Хоть это сон, но боль я ощутил самую настоящую, я до сих пор боялся Дазая. — пошли все вон отсюда! Крикнул шатен, прогоняя всё слугу, дабы побыть со мной наедине. Думая, что так пугает именно рабочие… Но всё было наоборот. Меня пугало его присутствие. Я словно маленький ребенок, которому приснился кошмар с его родителями, и теперь он боится к нему подойти. Только тут, Дазай мне, до сих пор чужой человек. Да, казалось бы, мы женаты, знакомы уже два-три месяца, но разве этого достаточно, чтобы доверять? Многие парочки по пять лет встречаются, а потом уже только замуж или расстаются, а тут… Сделав глубокий вдох, я начал разговор с Осаму. — просто… Мне недавно приснился не особо хороший сон… Ты в нем был, как отрицательный персонаж. Я решил с мужчиной быть честен, не потому что люблю, а потому, что так безопаснее. Дазай на самом деле очень чувствительный человек, в плане эмоций других. Он читает всех людей, как открытую книгу. Ему бы не составило труда понять, что я лгу, если бы начал придумывать отмазки… Хотя какие тут отмазки вообще придумать? «Я сегодня встал не с той ноги», «я просто устал»? Бред какой-то. Он бы точно не поверил. Осаму сел рядом, поглаживая моё плечо: — а что в этом сне случилось? Я начал молчать, смотря в пол. Руки сжимали ткань темных брюк, а мне было жутко некомфортно. Честно, я боялся рассказывать ему про сон. Вдруг он подумает, что раз такое придумываю, значит я его не люблю, хоть так и есть. Но думаю, если не скажу, то и в том случае, меня ждёт опасность… Что мне делать? Пропасть? Умереть прямо на месте? Куда мне себя деть, что Дазай меня не тронул?! Вдруг, неожиданно я почувствовал крепкую хватку на спальной рубашке и какую-то тяжесть. Дазай схватил за воротник самой одежды, сжимая его так, что аж ткань трещала по швам, а в шее я ощущал некое удушье. А на его лице была безумная улыбка, которая меня пугала ещё сильнее. Мне казалось, что Дазай меня сейчас ударит по лицу так, что я больше не проснусь… –Ацуши, скажи пожалуйста, что произошло в твоём сне? Я тебя обижал? При этом, он не кричал на меня, как делал это отец при каждой моей шалости. Голос его был такой же спокойный, только в нем были слышны нотки безумия, в перемешку со гневом. — нет. Я заикнулся, смотря в глубокие карие глаза. Казалось, в них можно было с лёгкостью утонуть. Не стоило отрицать, что его глаза — это произведение искусства, да и в целом сам Дазай идеален внешне. Но его характер меня пугал. А сейчас его глаза не выглядели, как нечто теплое, а наоборот. Пугающие… — нет… Ты мне врёшь! После я получил сильную пощёчину. Щека горела, а сам я испугался… Я думал, что мой сон — это всеволишь кошмар… Только не надо мне такое наяву… Нет… Сам Осаму тоже испугался от собственных действий. После удара, он сразу отстранился. В его глазах уже не было безумия и гнева. Страх. Только не знаю за кого. За меня? За себя? За наши взаимоотношения? На этот вопрос ответа у меня нет. — Ацуши, прости, я не хотел… Что мне нужно сделать, чтоб ты меня простил? Я сделаю всё. Я не злился на супруга. Все таки, я изначально понимал, как только сюда приехал, что я– игрушка. Хозяин может со мной делать то, что хочет и я не имею право возразить. — можно мне погулять? Без тебя и без охраны. Тогда, я тебя прощу. Дазай задумался. Если бы я спросил это в другой любой ситуации, он бы меня точно не отпустил. Но сейчас, походу его волнует только то, чтоб он получил моё прощение, по этому: — можно. Только недолго… Я встал со стула и крепко обнял Осаму, целуя того в щёку. — Спасибо большое! Обещаю недолго. Через пару минут, я уже был собран и направлялся в парк, который был недалеко от дома Дазая. Я мало мест знал в нашем городе. Только свою бывшую школу, университет, в который я тоже больше не хожу, ведь Дазай меня ревнует ко всем и говорит, что он сам меня будет обеспечивать, да и парк возле дома. Это единственное, что я знал. Парк был очень красивый, особенно сейчас, в конце весны. Солнышко светит, добавляя яркости зелёным листьям, которые уже давно появились на деревьях. Тепло… Настолько, что мне уже не нужна никакая куртка, пальто. Я смело хожу в одной рубашке, чувствуя лёгкий ветерок. В этом парке есть небольшой лесок, в который можно попасть, пройдя через небольшую тропинку. Там ещё красивее. Ручеёк протекал по склону, ели, другие различные растения. Безлюдное место. Все люди в центре парка, где находятся различные площадки, магазины со сладостями. А тут… Никого. Тишина меня успокаивает, хоть общаться с людьми я очень люблю. Этот вид можно лицезреть с окна нашей спальни… Тут безумно красиво. Вдруг, кто то резко коснулся моего плеча. Я вскрикнул, сразу оборачиваясь. От меня отстранились. Сзади меня стоял мужчина, на вид лет 20 с чем то… Он меня ввел в шок. Брюнет, волосы его спереди короче, а сзади были чуть длиннее, а кончики были кудрявыми, но всё равно, волосы были аккуратно уложенные. Темно-зелёные глаза, которые глубже любой тайги, любого леса. Бледная кожа, настолько, что казалось, словно юноша мертв. но это бледная кожа подчеркивала его прекрасный цвет глаз. Одет он был в белую рубашку, а поверх неё одета черно-серая жилетка, которая полностью облегала его стройную талию. При этом, мужчина не был худощавым, а наоборот. Он казался сильным внешне. — простите, я не хотел вас пугать. А его голос, это что то с чем-то… Такой приятный, словно какая-то успокаивающая музыка. — а. ничего страшного. С кем не бывает. Запнулся я, поскольку ещё не полностью отошёл от этого замечательного мужчины. — здесь обычно нет людей. Меня зовут Акихиро. Буду рад знакомству) Его улыбка… Она так и веет добротой и дружелюбностью, а не какими-то фальшем и безумием, как у Дазая. — Ацуши) — красивое имя. Я заметил у вас кольцо на пальце, вы женаты? — ну, как сказать… Там долгая история. Тот кивнул в знак того, чтоб я рассказал… Я рассказал буквально все. С детства, а точнее как оно у меня прошло, до того, как мои собственные родители продали меня чужому человеку. — ужас какой! Вам наверное очень тяжело с этим жить… — я смирился. Знаете, мой муж даже неплохой человек. Добрый… Но только если быть паинькой.) Я видел на лице моего нового знакомого грусть, походу вызванное мною… Мне этого точно не хотелось. Мне не хотелось, чтоб тот грустил из-за меня. — а что вы можете рассказать о себе? — можно на ты. Я творческая личность, вечно бродящая в путешествиях, представляешь? Писатель. Меня вдохновляют такие места… Они красивые. Так же ещё музыкант, но не по своей прихоти. Меня заставили. Я внимательно слушал Акихиро. Его голос… Немного замораживает, а также, меня поражает его словарный запас, его речь. Не единого слово-паразита, не заикается… Говорит четко, уверенно. Я бы хотел так же. — ого, на каком инструменте ты учился играть? — ой, да на много каких. Родители заставили учиться играть на фортепиано, а потом на скрипке. но единственное, к чему я испытывал хоть какую-то страсть, так это к гитаре. Но у меня её забрали. — мне тебя очень жаль… Сказал я, показываю своё искреннее сочувствие. Наверное, неприятно, когда тебя заставляют быть кем то другим, а не самим собой. Я такого не испытывал, но, понимаю, что это безумно тяжко. Мне бы точно не хотелось таким быть. Но так случилось, что я стал «мужем» человека, которого не люблю. Меня нагло купили, заставляя играть роль любящего человека… Это же, тоже принуждения, верно? — ничего. У тебя проблема куда хуже, ахах. Сколько тебе? — восемнадцать. А тебе? Ты выглядишь намного старше меня. — двадцать четыре. Ну, всего лишь шесть лет… Не думаю, что это большая разница. Давай лучше прогуляемся по парку? Он красивый. — я не против, только… Мне домой надо. Дазай будет ругаться, если я задержусь. Не будем забывать, что Осаму– непредсказуемая личность. Кто знает, что на него найдет, если я опоздаю на пару лишних минут? Вдруг вообще зарежет… — хорошо! Заодно покажешь, где твой дом! Кстати, давай я тебе дам свой номер? Не дождавшись моего ответа, мужчина достал из сумки-почтальонки небольшой листочек и черную ручку, начиная аккуратно писать цифры… У него такой красивый почерк, аккуратный, правда прочесть его сложно, но изящный. Точно настоящий писатель. Такое ощущение, что дома, он пишет в ручную свои произведения перьевой ручкой каллиграфическим почерком, который очень тяжело разобрать, но выглядит превосходно. Через пару минут мне вручили бумажку, а я её бережно убрал в карман темных брюк. –хорошо, пойдёмте. Дома вам обязательно напишу)

***

Мы шли, гуляли. Даже несмотря на то, что мы сразу решили пойти к моему дому, шли мы очень долго, по сколько нам хотелось больше провести времени в компании друг друга. Но увы, мы уже стояли у двери в поместье. — это твой дом?! — удивился Акихиро — как в рассказах в 18 веке… Там у властных людей, тоже были такие поместья… — ну, не мой, а моего милого супруга, ахах. — Сразу видно, богатый человек… Ладно, до встречи, Ацуши! Напиши мне сразу же, как будешь свободен) Тот меня крепко обнял, после чего убежал, словно растворяясь в тумане. Будто его и не было. Будто это мой воображаемый друг, которого я придумал из-за своего сильного отчаяния, что мне придется все-таки проложить жить с Дазаем. Я зашёл в дом, после чего, охрана дрожа отвела меня в комнату Дазая, а точнее, нашу с ним спальню. Они ушли, а один, на ушко пожелал мне удачи. Дверь закрылась снаружи. — ну что, мой милый, любимый Ацуши, рассказывай, что за парень, с которым ты обнимался у наших окон? Лучше ли он меня?)