Она видела смерть

      Последний день перед каникулами у Крис изначально не задался. Она кое-как уснула после того поцелуя, а теперь не могла найти Фреда ни на завтраке, ни после его экзамена. Она мельком встречала в коридоре Джорджа и Ли, но подойти к ним не решалась. В какой-то момент ей началось казаться, что Фред ее избегает, и, как она поняла, это правда: Крис шла по пустующему коридору в сторону кабинета Римуса. Фред шел впереди и, увидев Крис, скрылся за поворотом.       — Фред! — Крис подняла брови и побежала за ним.       Она завернула за угол, но его уже не было. Вполне объяснима его резкая перемена в поведении, но Крис хотелось бы услышать причину от него. Избегает после поцелуя? Так ведь он был в щеку, можно стечь и дружеским. Что-то не понравилось на прогулке? Вообще странно.       Отбросив от себя все мысли, она ввалилась в класс защиты от Темных искусств, поднялась по лестнице и прошла в открытый кабинет. Римус разбирал бумаги за столом, а перед ним лежала какая-то карта.       — Привет, Крис, — он даже не поднял взгляда. — Ты как? Как погуляли?       Ей хотелось сказать, что вчера она все видела, но что-то ее останавливало.       — Да все хорошо, — Крис слабо улыбнулась и выдохнула. — Что разбираешь?       — Покидаю преподавательский пост, — он посмотрел на нее. — Снейп разболтал всем о моей особенности. Дамблдор уже уговаривал меня остаться, но я не хочу, чтобы то, что было вчера, повторилось еще раз. Это ставит под угрозу и учеников, и других учителей, — он сложил бумаги в стопку и убрал в ящик.       — Но… Почему? — она подняла брови. — Ты же отлично преподаешь.       — Вчера я забыл принять лекарство и обратился при учениках. Я ведь мог убить кого-то из них или обратить, — Римус виновато смотрел в открытую карту. — Да и данная весть дойдет до родителей, а там они засыплют Хогвартс, а то и министерство письмами, что оборотень в преподавательском составе — опасно и неразумно, — он слабо ухмыльнулся. — И я не могу не согласиться.       Крис присела на закрытый чемодан и вытянула ноги. Она поджала губы, соединив ладони друг с другом.       — И как ты теперь?       — Ну, думаю, я достаточно отложил с зарплаты, — Римус глянул на нее. — Вышло около тридцати четырех тысяч галлеонов, — Крис раскрыла глаза и подняла брови. Она и подумать не могла, что учителям столько платят. — И, кстати, ты была права: Сириус не виновен.       Крис победно улыбнулась.       — Ну вот, а ты меня не слушал. Значит, с тебя пятьдесят галлеонов.       Римус посмеялся и покачал головой.       — Вот если бы мы спорили, я бы подумал. Еще слышал, что летом будет чемпионат мира по квиддичу. Ты хочешь поехать? Я смогу купить нам билеты.       — Честно — не особо. Это больше по части Фреда, а я в этом спорте ничего не понимаю.       Внизу послышались шаги, а после на пороге появился Гарри. Он оглядел Крис, неловко ей улыбнулся и даже предпринял попытку помахать в знак приветствия, но она лишь повернулась к Римусу, пробормотала «до свидания, сэр» и ушла.       — Постой! — Гарри вышел за ней. — Профессор Дамблдор просил передать, чтобы ты зашла к нему. Пароль «тыквенный пирог».       — Э… Спасибо, — Крис кивнула и нахмурилась, окончательно покинув кабинет.       Она шла к Дамблдору медленно. Видеть лицо директора ей не хотелось, а говорить с ним — тем более. После их последней встречи остались лишь неприятные воспоминания, и Крис не хотела портить себе день дальше. Подойдя к статуе горгульи, она произнесла пароль и встала на появившуюся винтовую лестницу. Тело атаковали мурашки.       Поднявшись к злополучной двери, она прошла в ненавистный кабинет. Ей хотелось разгромить все эти шкафы, разорвать портреты и пустить феникса в свободный полет, лишь бы все, кто служит или служил Дамблдору, освободились от него.       В самом кабинете было очень душно. Крис прошла чуть дальше и наконец заметила самого директора, повернутым спиной ко входу. Какое-то время оба молчали. Ей даже казалось, что он не заметил ее присутствия. Но, увы, это не так.       — Как твои успехи в учебе? — Дамблдор нарушил тишину и обернулся, соединив руки за спиной.       Крис, не понимая, зачем он ее позвал, бегала по кабинету взглядом. С чего вдруг он интересуется ее учебой и выглядит так спокойно, когда суд над Сириусом, который-не-является-предателем, состоится завтра днем. Крис думала, он прибудет туда первым. Она обвела кабинет директора взглядом еще раз и убедилась, что ничего, предвещающего беды, не было.       — Я достаточно изучала материал вне школы и потому проблем нет, — она не смотрела на Дамблдора: это лицо Крис терпеть не могла. Глаза у него добрые, а на деле — хитрый и бестактный волшебник.       — А как твоя способность?       Крис хотела подпрыгнуть, раскинуть руки в победном жесте и выкрикнуть, что именно об этом вопросе она сейчас подумала, однако с места не сдвинулась. В голове было много колких вариантов ответа от «да я вроде никого не убила, если вы не заметили» до «а вам это, что, вдруг стало интересно?». Крис натянуто улыбнулась.       — Все нормально.       Дамблдор многозначительно промолчал и дернулся с места, подходя к своему столу. Крис сглотнула: ну и резкий он.       — Очень хорошо, — директор покивал много раз и смотрел куда-то мимо Крис. — Хорошо… Что ж, мисс Бонс, боюсь, дело серьезное. Мне необходимо попросить вас об одном одолжении, но, прежде чем получить от вас ответ, хочу сказать, что дело это будет важным, — Крис напряглась. Такие просьбы от любого человека не к добру, а от Дамблдора — уж точно. Она убрала руки в карманы и сжала пальцы. — Мне нужно узнать от вас, как именно умрет Гарри Поттер. Вы сможете помочь мне?       У Крис перехватило дыхание. Она сжала кулаки сильнее, подняла взгляд на Дамблдора и нахмурила брови. Что это за авантюра такая? Она должна сделать… Что?! Крис покачала головой. Ей хотелось заглянуть в глаза директора, но тот тщательно прятал взгляд и смотрел куда угодно, но только не на свою студентку. Мерзкий тип, — подумала Крис и сглотнула.       — Я не буду этого делать, — она покачала головой.       — Насколько я знаю, профессор Люпин, если Сириуса Блэка оправдают, планирует предложить ему возродить Орден Феникса. Полагаю, вам известно, что это такое, мисс Бонс?       — Да, известно, — процедила она сквозь зубы, желая провалиться сквозь землю и никогда и ни за что сюда больше не заходить.       — Он полагал, что вы захотите помогать Ордену Феникса и участвовать в делах, связанных с безопасностью всех его членов.       — Сами-Знаете-Кто исчез, Ордену Феникса нечего защищать. Или вы что-то утаиваете? — Крис продолжала попытки поймать взгляд Дамблдора, но он, сделав несколько быстрых шагов, прошел с поднятой головой к картине.       — Смею предположить, что и вы утаиваете от меня кое-что, мисс Бонс.       Крис вдруг показалось, что он может читать мысли. Вопрос был таким колким и странным, что она сразу вспомнила сны, беспокоящие ее… И способность, которая после них выходила из-под контроля. Она покачала головой: все это выглядело манипуляцией.       — Не понимаю, о чем вы, директор.       — У вас есть личные причины не помогать мне, или вы не хотите, чтобы Сириус Блэк оказался невиновным?       Крис сжала кулаки. Расскажи кому — не поверят. Она хотела, чтобы Сириус наконец обрел свободу и больше не прятался.       — И… — она шумно выдохнула, ногти впились в кожу ладоней, а под ногами словно не было пола. — И когда я должна передать вам эту… информацию?       — О, не торопитесь, мисс Бонс: у вас впереди каникулы, — он повернулся к ней, сверля взглядом спину. — Но мне нужна полная уверенность, что вы сделаете это до Рождества.       Появившийся ком неприятно сдавливал горло, и Крис казалось, что чуть что, и она задохнется.       — Хорошо, директор. Я узнаю и скажу вам… как можно быстрее…       — Благодарю вас, — он кивнул и прошел к своему столу. — А теперь вы можете идти. Хороших каникул.       — Спасибо… Директор.       Крис обернулась и в тумане покинула кабинет. Стоило ей спуститься, она прижалась спиной к стене и медленно села. Руки дрожали, дыхания не хватало. Она не хотела ничего узнавать, не хотела участвовать в этом деле, но если это поможет Сириусу, то придется. Конечно, Крис подумала, что обмануть Дамблдора можно, но только в том случае, если он забудет об этой просьбе или, скорее, приказе. Возможно, смерть Гарри — что-то важное, но для нее это звучало страшно.       Находиться у его кабинета было невозможно, и Крис, кое-как поднявшись, завернула в первый попавшийся на пути коридор и забрела в открытый класс, на удивление, пустой. Окна тут были открыты, и солнце, появившиеся после беспрерывного дождя, лучами перепрыгивало с парты на парту. Крис прошла вглубь класса и села на первую попавшуюся парту, подставляя лицо под дуновение ветра. Сознание постепенно приходило в себя.       В класс влетела птичка. Она была голубой, маленькой и очень певучей. Крис слабо улыбнулась и подставила ей свою руку, а та послушно села, защебетав.       — Какая ты красивая, — прошептала Крис и вертела головой, чтобы разглядеть переливающиеся синим крылышки. — Удивительно…       Птичка, посмотрев за спину Крис, улетела к тому, что нарушил ее знакомство с человеком. Она защебетала громче, облетела гостя, а после вернулась обратно, подставляя клюв и перья лучам солнца. Крис медленно обернулась и увидела перед собой Фреда. Он замер и направился к выходу. Крис немедля достала палочку.       — Импедимента!       Фред словно заледенел на месте. Крис слезла с парты, за несколько шагов преодолела расстояние между ними и встала напротив.       — Какого черта? — она подняла брови. — Ты меня в открытую избегаешь.       Фред постепенно оттаял и посмотрел на Крис, неловко почесав затылок.       — Да я и не думал избегать, просто так получилось…       — Это из-за поцелуя?       — Ну, что таить, — он слабо улыбнулся, полностью вернув контроль над телом. — Да.       — Если ты хочешь избегать меня из-за него, предлагаю забыть… — Крис прочистила горло, переминаясь с пальцев на пятку. — Чтобы дружба не разрушилась и…       Фред хотел что-то сказать, но резко притянул Крис к себе за талию и наклонился к ней, поцеловав. Ее сердце на мгновение забыло, как биться, тело сковало невидимыми цепями. Она ответила, и Фред отпрянул от нее, заглянув в глаза. Крис бы отдала все, чтобы ее проклятая способность не проявила себя в этот трепетный момент, но контролировать себя было все еще тяжело.       Его смерть. Снова. Крис, взяв себя в руки, закрыла глаза и отвернула голову в сторону. Фред молча смотрел на нее и до него начало медленно доходить понимание: Крис не смотрела ему в глаза, а если и случалось такое, то сразу отводила взгляд. А пустыми ее белки становились уже второй раз. Это точно не штука из «Зонко».       — Я не могу… — ее голос хрипел. — Не могу, Фред.       — Что с тобой? У тебя опять…       — Я знаю! — где-то в области сердце неприятно закололо, неведомая сила пыталась выбраться наружу.       — Крис?.. — Фред смотрел на нее.       Птичка, спокойно устроившись на прохладном шкафу, взволнованно защебетала и взметнулась к окну. Крис отвернулась от Фреда и уперлась руками в парту. Она хотела закричать так, чтобы сорвать голос, но вместо этого до крови кусала губы.       — Я не знаю, что это, — наконец выдавила она. — Ты спрашивал, почему я пришла сюда только в этом году? А я уже училась здесь… Ты, наверное, был на втором курсе тогда и слышал, что внезапно умерли двое студентов Когтеврана… — слова давались все легче и легче: она смогла довериться и рассказать кому-то, кроме Римуса и Дамблдора, об этом. — Так вот, это была я, — она обернулась, но Фреда не оказалось; дверь в класс была приоткрыта.       Крис, постояв какое-то мгновение без движения, крепко зажала рот рукой и опустилась на корточки, беззвучно зарыдав.

***

      В стакан упало пять капель сыворотки правды. Куда больше, чем нужно. Корнелиус, смотрящий на все это с неприкрытым отвращением, хотел поскорее закончить суд и вынести приговор против Сириуса. Члены Визенгамота перешептывались между собой, а журналисты, как только вывели Блэка в кандалах, стали беспрерывно делать фотографии.       Его усадили на стул и, безмолвно проведя палочкой, приковали запястья цепями к подлокотникам. Над потолком под невидимым барьером летали дементоры, ожидая вынесения приговора. В рот Блэка влили сыворотку, и после этого на него опустилась металлическая клетка с шипами внутри. Не сдвинуться, не сбежать.       Фадж кинул взгляд на Дамблдора, затеей которого был этот суд. Весомых доказательств невиновности преступника не было, но по доброй воле министерство предоставило на допрос сыворотку правды. И только по мнению самого Корнелиуса допрос Сириуса — бессмыслица, ведь и так ясно, что он убийца.       Стукнув молоточком в виде кольца по столу, Фадж оглядел зал суда.       — Сириус Орион Блэк, вы обвиняетесь в убийстве двенадцати маглов в Лондоне и волшебника по имени Питер Петтигрю, а также в предательстве семьи Лили и Джеймса Поттеров. Все верно?       Сириуса выворачивало, и он стиснул зубы. Тиски, сковавшие руки и тело, больно давили, отчего дышать становилось неприятно: словно наглотался воды и теперь заново делаешь вдох.       — Да.       — Вы считаете себя виновным в смерти двенадцати маглов?       — Нет.       — Вы признаете себя виновным в смерти Лили и Джеймса Поттеров? Вы предали их?       Сириусу хотелось кричать, но расслабленность в теле не позволяла даже шевельнуть пальцем.       — Нет.       — Расскажите нам события, произошедшие первого ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года, — Корнелиус усмехнулся и готовился, стукнув молотком, произнести «виновен».       Сириус прикрыл глаза. Прошедшие события стали картинками появляться в его памяти, и он не мог сдержать рвущийся порыв слов. Разум кричал, что не нужно ничего говорить, но справляться с действием сыворотки было невозможно. Ему хотелось вырваться из этих чертовых оков, закричать на весь кабинет истошным ревом и бежать туда, где его никогда не найдут.       — Тогда я узнал, что Питер оказался двойным агентом. Тридцать первого октября, когда стало известно о смерти Лили и Джеймса, я сразу понял, кто их предал, ведь в последний момент именно Питер стал Хранителем Тайны места их убежища.       Корнелиус обернулся на сидящую за ним Долорес Амбридж. Вид у нее был такой, словно ее сейчас стошнит. В судебном зале стояла тишина. Все переглядывались друг с другом. Больше всего всех удручало то, что сыворотка правды, должно быть, уже действовала. Одна из женщин подняла руку — это была Амелия Боунс — и, когда Корнелиус кивнул, заговорила:       — Но как это возможно? Почему был выбран именно Питер Петтигрю? Неужели вы не догадывались, что он служит Сами-Знаете-Кому?       Ни одной эмоции на лице Сириуса не появилось: сыворотка блокировала все, и он, наконец, успокоил ревущий разум. Сейчас он лишь чувствовал себя брошенной бродячим собакам костью.       — Не догадывались. В последний момент решение было поменяно… Если бы им стали я или Римус, это было бы очевидно, — Сириус предпринял попытку усмехнуться. — Первого ноября я искал Питера, чтобы убить его за это гнусное предательство. Загнал его в угол на одной из улиц, но он обвинил меня в предательстве и использовал Конфринго. Только мощнее. Но перед этим он отрезал себе палец.       — Вы лично видели, как он отрезал себе конечность?       — Да.       — Значит, вы можете утверждать, что Петтигрю жив?       — Да. Он незарегистрированный анимаг. Взорвал все и превратился в крысу.       Сириус поднял взгляд. Поймав на себе взгляд Дамблдора, он на какое-то мгновение почувствовал себя в безопасности. Боунс хотела сказать что-то еще, но вместо этого села обратно. Тишина давила на уши, пока не прервалась перешептываниями и звуками пишущих перьев. В Азкабане целых двенадцать лет сидел невиновный! Корнелиус всматривался в лицо Сириуса, думая, что еще спросить, чтобы подловить его на полуслове.       — Вы говорите, что искали Петтигрю, чтобы убить его, — противная ухмылка Корнелиуса вернулась на губы. — Значит, вы все-таки могли использовать взрывающее заклятие?       — Единственное заклятие, которое я использовал в тот день — Гоменум Ревелио, но никто не проверял мою палочку.       — А вы точно дали ему сыворотку правды? — Фадж нервно посмеялся и обернулся на Амбридж, вид которой был серьезный и настроенный. Никто шутку Корнелиуса не воспринял, и он прокашлялся в кулак. — У вас есть весомые доказательства, что это сделали не вы?       Сириусу казалось, что он вот-вот потеряет сознание от задаваемых вопросов, но больше всего от духоты в зале суда.       — Вы можете применить на мне окклюменцию, — на выдохе проговорил Блэк.       Корнелиус замолчал. Позади раздалось шуршание, и со своего места поднялась бывшая судья Гризельда Марчбэнкс.       — Почему мы должны верить в то, что вы, Сириус Блэк, не способствовали предательству Поттеров?       — Правильный вопрос, — оживился Корнелиус. — Нам известно, что ваш брат — Регулус Арктурус Блэк — служил Сами-Знаете-Кому. Вы можете утверждать, что не пошли по его стопам?       — Я никогда бы не предал своих друзей. Я бы пожертвовал собой, умер бы за них, но не предал. О том, что Питер перешел на другую сторону я узнал только после смерти Лили и Джеймса.       Корнелиус ударил молотком и огляделся. Амбридж подняла руку и элегантно привстала с места, приглаживая ладонями вязаную розовую шаль.       — В Азкабан попадают лишь преступники, — она спустилась на ступеньку. — Сириус Блэк обвинялся в убийстве двенадцати маглов, Питера Петтигрю и предательстве Поттеров. Министр, разве мы можем отпускать на свободу такого опасного убийцу?       — Я не убийца, — выдавил из себя Сириус; глаза закрывались сами по себе: пять капель сыворотки правды делали свое дело, и, если бы не оковы и шипы, он давно рухнул на пол.       Весь суд замер в ожидании, казалось, задержав дыхание. Корнелиус шепотом переговорил с Боунс, Амбридж и Марчбэнкс. Последним был Дамблдор. Корнелиус вернулся на место, осмотрел Сириуса с ног до головы и поднял молоточек.       Сердце Сириуса пропустило удар, и он уже мысленно пытался настроить себя на поцелуй с дементором.       — Все обвинения с Сириуса Блэка сняты, на год на него будет наложен Надзор, — Фадж ударил им по подставке и перекинулся взглядами с Амбридж.       Сириус не верил своим ушам, как и все, кто находился здесь. Члены Визенгамота стали нервно переговариваться, журналисты, удивленно раскрыв рты, уже придумывали название для статьи. И это последнее, что Сириус запомнил из зала суда, дальше воспоминания размывались из-за сыворотки, которая продолжала действовать, пульсируя в каждой частичке тела.       Справедливость восторжествовала сегодня. Будет ли дальше министерство склонно к милости — лишь загадка, ответ на которую не могут найти даже самые умные и изворотливые волшебники.