Горячий лёд, холодный огонь

Еды действительно было полно. Хозяева оказались запасливыми. Нам удалось испечь лепёшки с сыром, сварить пшеничную кашу и запечь несколько картофелин. Дилюк нашёл на полочках разные ягоды и заварил ароматный чай. Эти ягоды для меня были необычными, я таких ещё не встречал – мелкие и полупрозрачные, они имели ярко-алый цвет и маленький чёрный хвостик. Заваренные в чае они источали приятный кисло-сладкий аромат. - Попробуешь? – прозвучало вдруг. Сказать, что я был удивлён – ничего не сказать. Отрезав маленький кусочек свежеиспечённой лепёшки, Дилюк протягивал его мне на вилке, направляя к лицу. Сладкая нега разлилась в области груди и я, не раздумывая, быстро взял этот кусочек в рот, сдерживая улыбку. - Тесто пропеклось? – спросил он с таким равнодушным видом, как будто этот жест ровно ничего не значил для него. Я закивал. Мы удобно расположились на кухне. Она, как и за завтраком, наполнилась теплом от горящей печи и вкусными ароматами, так что выходить в гостиную совсем не хотелось. Уют усиливался во стократ, когда до слуха доносились удары капель дождя о стёкла и завывание ветра снаружи. Закончив с едой, Дилюк тоже решился переодеться. А я всё недоумевал, сколько он ещё продержится в своём тяжёлом плаще со звенящими цепями, жилетках, строгих рубашках и всем-всем прочем, что на него надето. Он выбрал чёрную рубашку и темно-серые просторные штаны. Весьма уютный, домашний вид. Сказал, что пойдёт проверить, есть ли на заднем дворе ещё дрова, потому что запасы возле камина уже были на исходе. Теперь предстояло понять, как мы будем разжигать сырое топливо. Дом остывал очень быстро, наполняясь прохладной свежестью. Хотелось укрыться всеми имеющимися одеялами и спать. Особенно после вкусного обеда, а обед действительно оказался вкусным. Я поднялся наверх. На кровати, рядом с моей одеждой - аккуратно сложенной, одежда Дилюка покоилась неровной горкой. Глядя на это, я не сдержал улыбку. Присев на краешек, провёл ладонью по прохладной ткани плаща. Затем ещё раз. И ещё. А после просто крепко стиснул его в объятиях и упал на кровать, утыкаясь носом в ремешки и застёжки. Цепи издали жалобный лязг. Как же мне хотелось прижимать к себе не плащ, а самого хозяина. Не бездушную ткань, а разгорячённое тело… Хотелось чувствовать его рядом, целовать его губы, оглаживать упругие мышцы на плечах, широкую спину и стройную талию…От одежды пахло им – безупречным, сильным и красивым. Это какое-то наваждение. Сколько мы ещё пробудем здесь вдвоём и как долго я смогу держаться как обычно? Закрыв глаза, я представил его рядом. Пушистая алая шевелюра раскидалась по плечам, и в неё безумно хотелось зарываться пальцами, перебирать мягкие непослушные локоны, вдыхать их аромат и утыкаться носом. Мне было очень нужно его тепло. Я хотел согреться в нём, но всё время натыкался лишь на лёд равнодушия, за которым боялся встретить презрение. Если б всё сложилось по-другому, если бы я родился в регионе Архонта ветров, между нами не проросла бы такая пропасть… Вот бы вернуться в то время, когда он смотрел на меня мягким и тёплым взглядом. Я чувствовал, что сгораю: от своих фантазий и желаний, от такого близкого и одновременно далёкого, недоступного человека. Жар поднимался внутри, опаляя, и, казалось я смогу вот-вот прямо как обладатели огненного Глаза Бога, разжигать костры одним щелчком… Я представил Дилюка, лежащего рядом, совсем как прошлой ночью. Его лицо очень близко – стоит лишь придвинуться немного и можно поцеловать, что я и делаю, почти невесомо касаясь желанных губ. Его глаза смотрят ласково и почти с вызовом. Я могу разглядеть алые ресницы и каждую его веснушку! Когда я углубляю поцелуй, он немного смущается, щёки покрываются бледным румянцем. Так мило. Он отвечает на мой поцелуй сначала мягко и нежно, а затем страстно и горячо. Это приятно… Ярко, реалистично и в деталях всё действие нарисовалось в моём воспалённом мозгу. Сказывалось напряжение и моё столь долгое пристальное внимание к Дилюку, с которым мы оказались здесь заперты, а его грешный плащ меня как нарочно спровоцировал. Надеюсь, мастеру не придёт в голову заглянуть именно сейчас в комнату, где я, лёжа в обнимку с его плащом, изнываю от желания. В моем представлении от моих объятий Дилюк выгибался и сильно прижимался ко мне. Мои руки скользили по его спине, бёдрам, а он, в свою очередь оглаживал мои плечи… Эти фантазии были настолько прекрасными, что я понял - назад дороги уже нет. Болезненное возбуждение всячески привлекало к себе внимание. Я уже ничего не чувствовал в теле – ни жара, ни сердцебиения, ни сдавленности в груди во время тяжёлых вздохов – я чувствовал только нечто сладко тянущее внизу живота. Мне нужно было срочно с этим покончить, чтобы не пришлось представать перед Дилюком со вставшим членом. Вот было бы неловко! А что, если… он и сам этого хочет? Его недавний взгляд, который мне вспомнился, как только я прикрыл глаза, заставил испытать новый прилив удовольствия. Голова шла кругом… - Как он смотрел на меня этой ночью! С ума сойти… Если он так смотрит на девушек, то неудивительно, что они сохнут по нему, - сказал я сам себе, дрожащей рукой, расстёгивая штаны. Стоило мне только обхватить свой отвердевший член, как приятная тёплая волна прокатилась по всему телу. Что ж, это не продлится долго, я уже был на пределе. Одной рукой стискивая алый плащ, а другой быстро и совсем неласково мастурбируя себе, я кусал губы, чтобы не всхлипывать и не издавать каких-либо звуков. Не дай Архонты, услышит и застанет меня за таким непотребством! Он же знать меня не захочет! - Ох… чёрт возьми, насколько я испорчен… - судорожно прошептал я, утыкаясь носом в прохладную ткань плаща. Лицо горело, а на глазах выступили слёзы. Раненое плечо отзывалось противной ноющей болью, но меня это, конечно, не могло остановить. Я продолжал фантазировать: представлял, как раздеваю объект своих желаний, как оглаживаю его белоснежную крепкую грудь и рельефный живот и как тот, кто тысячу раз убивал меня во снах, стонет от удовольствия низким бархатным голосом и долго страстно целует мою шею… Резкие движения руки приносили острое удовольствие, граничащее с болью, и я погружался в него полностью. Спустя череду таких движений, меня оглушил звон в ушах, а низ живота сильно стянуло. Я зажмурился, не сдержал хриплый стон и излился на кровать, поздно подумав о том, что могу замарать драгоценный плащ. Сладкое тягучее ощущение окутало всё тело. Я не мог двинуться, пытался отдышаться и прийти в себя, всё ещё моля всех Архонтов, чтобы в комнату не вошли. Образ горячего сильного прекрасного мастера я уже давно запятнал в своих фантазиях пошлостью. Мне нравилось представлять нашу близость, и я ничего не мог с собой поделать. В моих мыслях хозяин таверны не сторонился меня, не избегал и не отворачивался от моих чувств. Он был горяч. Охотно отвечал на мою любовь. Разве я мог надеяться на такое в реальности?.. - Дилюк… - прошептал я. – Мой Дилюк… Прости меня… Мне этого было мало. Я не чувствовал полного удовлетворения, а потому испытывал раздражённость. Кровать стоило как можно скорее перестелить, а испачканное покрывало спрятать куда подальше, пока кое-кто меня не разоблачил. Были бы у меня пиро-способности, спалил бы дотла. Идея сбросить его в горящий камин показалась не такой уж и плохой. *** Спустившись вниз, я тут же поймал на себе укоризненный взгляд. - Что ты делал? – строго спросил Дилюк, подкидывая в камин поленья, которые плохо схватывались огнём из-за влаги. Рядом уже покоилась целая горка аккуратно сложенных дров – он предусмотрительно принёс их для сушки. Я нахмурился и подошёл поближе. Как будто он прям сквозь стены видел, что я творил непотребства и решил меня пристыдить, ей Богу! - Был в одной из комнат, рассматривал содержимое ящиков, искал зацепки, лежал… - У тебя лицо красное, - вдруг подметил он. - Не знаю, тебе кажется, - ничего лучше я не придумал. Старался не смотреть ему в глаза. Чёрт возьми, что за допрос, ещё и таким тоном?! Мало ли что я делал?! Я, конечно, чувствовал, что лицо до сих пор горит, но виду не подавал – а что мне ещё оставалось делать? Не рассказывать же, что я предпринял, дабы хоть немного расслабиться. Он встал и сделал шаг навстречу, продолжая сверлить меня взглядом. - Покажи-ка плечо. - С ним всё нормально, ты сегодня уже делал перевязку. - Я должен посмотреть, - упрямо заявил он. Хотел я было ему возразить – не во время он пристал ко мне с допросами и осмотрами, да не успел. Уверенно и быстро Дилюк потянулся ко мне, расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки – я только и успел, что охнуть – и затем резко стянул её с плеча вместе с жилеткой. Прохладный воздух коснулся моей кожи. Я вздрогнул. - Ах! Дилюк!.. – случайно вырвалось с полустоном. Он недоумённо посмотрел на меня и изогнул бровь: - Ты чего? Я готов был сквозь землю провалиться. Ведь всего-то он и хотел, что осмотреть мою рану, а я уже с ума схожу и издаю странные звуки. Но… Его близость, расстёгивание пуговиц, руки, тянущие рубашку с моего плеча – всё это меня не слабо заводило. Вот, если б это происходило в другом контексте… Я сглотнул. Только бы не возбудиться снова … - Всё нормально, - недовольно проронил я, отвернувшись. Предпочёл не смотреть на его чертовски красивое лицо. Каким же озабоченным я стал, поверить не могу. Тёплые пальцы касались моего плеча, пока развязывали бинт, а затем низкий голос Дилюка укоризненно произнёс: - У тебя рана открылась. Ты знаешь, что тебе нельзя сейчас напрягаться? Мебель там двигал, что ли? - Да просто моя серёжка закатилась под кровать, и я её доставал, - солгал я. Поверил он или нет, я даже знать не хотел. Скорее всего, в его голове звучал вопрос, а не идиот ли я? И это вполне в его духе. Надеюсь, он не догадался. Наступил второй вечер. Стемнело. Дождь прекратился и ветер, наконец, затих. За нами никто так и не пришёл. Дилюк, устав ждать, решил, что я был прав и нужно отвлекаться. Поставив стул к стеллажу, он забрался на него и осматривал литературу верхних полок, которая покоилась почти что под потолком. Слабое освещение горящих свечек наполняло жёлто-оранжевым оттенком комнату. Я расслаблено лежал в кресле. Да, именно лежал – удобно вытянув ноги на мягкий пуфик и внимательно разглядывая открывшийся мне вид. Света тут оказалось недостаточно, да и Дилюк, к сожалению, был не в своих привычных прямых брюках, а в просторных штанах, но даже это не могло омрачить картину: его крепкий зад никакие шаровары не могли испортить! - Где сегодня будем спать? Снова возле камина? – поинтересовался я. - Хм. Дома тепло, думаю, можно спать и в комнатах. Я постарался растопить посильнее. - А мне понравилось у камина, - произнёс я, улыбнувшись. – И вместе тоже лучше, чем по одному. - Пф, - Дилюк фыркнул, шурша страницами, но так ничего и не ответил. Видимо вскоре ему надоело перебирать пыльную литературу, потому что он спустился, вернул стул на место и замер возле окна. Послышался тяжёлый вздох. - Какая скукота. - Что такое, мастер? – усмехнулся я. – Были бы тут дела для Полуночного героя, виноградники да барная стойка поперек гостиной, ты бы не заскучал? - А ты, я смотрю, веселишься, да, капитан? – он вернул мне мою же ехидную усмешку. - Просто отдыхаю. Ладно тебе, Дилюк, - я отмахнулся. – Представь, что это наш отпуск и проводим мы его вместе. Наверно тебе бы не хотелось проводить его со мной, но так уж вышло и от нас ничего не зависит. Нам остаётся лишь ждать друзей. Во всяком случае, когда мы ещё сможем так отдохнуть? Ничего не делать, есть, спать и просто не думать ни о чем! Никто не поручает задания, не просит помочь с чем-то, не впутывает в разборки... Красота ведь! - Да-да, - закивал Дилюк. – Я и раньше знал, что все, кто состоит в Ордо Фавониус отъявленные лентяи и ты – в первую очередь. - Да брось. Стоит взглянуть на ситуацию с положительной стороны. Согласился он со мной или нет, неизвестно. Кажется, через какое-то время он отошёл от окна и скрылся в полумраке, а я так и погрузился в глубокий сон, сидя в кресле.