«Сага об О'Коннелле»

      Следующие полтора часа Эд провёл за чтением, прочёл он книгу, одолженную Дамблдором, не предложенный ему отрывок, а всю сразу, благо была она крошечной. Закрыл последнюю страницу он, кривя лицом, думая: «Неудивительно, что эту галиматью нельзя встретить теперь на полках магазинов… Удивительно другое, что автору этого „шедевра“, достойного первого места на конкурсе письма и сочинительств в П.Н.Д. при Мунго, за него заплатили!» — Содержимое было путаным, иногда противоречащим страница-странице, абзац-абзацу, а слог просто невыносимым и вырвиглазным, — когда времена в повествовании поочерёдно меняются в одном предложении, относительно одного объекта, он даже приметил три или четыре орфографические ошибки. Эду, хоть и читал он быстро, стоило больших усилий окончить чтение, уложившись в час.       Что же касается отрывка, который рекомендовал Дамблдор, Эд посчитал его весьма занятным, исходя из него: О’Коннеллы произошли на самом деле не столько от Конала, и если и имели родство с Иваром Бескостным, то очень опосредованное, а от некого Олафа Норвежца, — викинга, приплывшего в Ирландию, в район современного Дублина, свергшего местного вождя, убив его в бою, взявшего его дочерей в наложницы, от одной из которых и родился Конал, который, мол, де, не только наследовал буйный нрав отца, но и был настолько неадекватен, что во вспышке гнева мог просто так зарубить домочадца, а однажды по ссоре — убил своего отца-Норвежца, чем разгневал ассов и навлёк на себя проклятие, но поскольку был просто полным отморозком, а также здоровым, как десять быков, а также мощным колдуном — отражал все нападки играючи, Эдвард сравнил Конала в изображении/пересказе Брэда с Гераклом, у которого параметр «социопатия» был выкручен на максимум. В понимании О’Коннелла о подобных мелких и незначительных (относительно всего исторического процесса) вещах писать можно было почти всё что угодно, ибо любая гипотеза, предположение и додумка могла с той же долей вероятности оказаться правдивой, с которой и напрочь лживой.       Всё бы ничего, но упоминание Олафа Норвежца Лесным духом, а также наследственный генетический дефект, заставляющий иных представителей некогда самого главного в Ирландии волшебного клана вести себя не вполне адекватно (что очень мягко здесь написано), заставляли Эдварда думать, что нападки Александра Клариуса Брэда по наускиванию семейства Блэков, — могут быть не вполне безосновательными, а подводил он всё к тому, что родовое безумие, мол, де, свойственно не только «дурной крови» среди О’Коннеллов, а вообще всему роду, что проявлялось в темпераменте, горячности и склочности.       «Как и почти всем ирландцам, впрочем…» — Думал он, но мыслил он и другое: «Интересно, почему Дамблдор всё же порекомендовал именно это мракобесие, в „Наиполнейшей истории Волшебной Ирландии“ — это описано гораздо лучше и тоже упоминается гипотеза происхождения, или по крайней мере родства потомков Конала с теми или иными знатными норвежцами или датчанами, да и какое это имеет отношение ко дню сегодняшнему, и тому вопросу, который я задал Альбусу-Персивалю-и-так-далее-далее? Ведь это всё было ещё в дофеодальную эпоху, когда было важнее чьего ты рода и племени, чем подданства того или иного владыки, как при феодализме, али государства-страны при капитализме… А все эти выяснения кто-чьей крови — это больше относится к спорам, дрязгам и склокам гораздо более поздним. Это недоразумение — тому пример. „А вы вообще не Ирландцы никакие, а так "с миру по кровинке", а вы выродитесь все через поколение-два, а у вас психи в роду рождаются, как и увас…“ — Ну и тупизм…» — Собрался он было с этой мыслью убрать книжицу в портфель, но спохватился и решил проверить её на наличие тайных шифров, пометок, скрытого колдовством текста и тому подобного, которые мог оставить директор, но ничего такого не нашлось, — она вообще не излучала никакой магии. «Сказка ложь, да в ней намёк, — призыв к революции — равно срок…» — Ухмылка исчезла с лица Эда и поток мыслей остановился, когда он услышал в стороне от себя характерный хлопок аппарации, с помощью которой в Хогвартсе могли перемещаться только домовики и лично директор, — это был первый из перечисленных, и услышал вежливое обращение, произнесённое хрипловатым голосом эльфа:       — Уважаемый господин, мистер Эдвард О’Коннелл, заместитель директора, госпожа Минерва Макгонагалл, вызывает вас к себе, и просит поторопиться успеть во время перерыва, сейчас она ожидает вас в своём кабинете! — Услужливое существо низко поклонилось и спросило разрешение: — Разрешите удалиться!       — Да, конечно, благодарю за службу! — Сжал Эд кулак в Рот-Фронте, приободряюще улыбнувшись краем рта, он подумал: «Tiocfaidh do lá, камрады-домовики, tiocfaidh do lá…» *       — О, вы слишком добры, молодой господин! — Поклонилось существо опять и испарилось.       «Так-с, ладно…» — Поднимался Эд со стула, потягивая затёкшую спину. «Макгонагалл займёт перерыв, заниматься не буду, так что переодеваться тоже смысла нет, — метлу призову…» — Погрузился он в рутинные мысли, выходя из комнаты «двадцать семь».

***

      Первое занятие, которое О’Коннелл провёл вместе со сборной Гриффиндора не состоялось, как таковое. После вчерашнего стресса, добрая половина сборной находилась не в лучшем, в том числе и в главную очередь, эмоциональном состоянии, включая саму Анджелину, которая и решила устроить «внеплановый выходной», а в выделенное для занятия время поле для квиддича было в распоряжении Эдварда, Фреда и Джорджа под присмотром «вполглаза» со стороны тренера по полётам — мадам Хук, которая, поприветствовала их и дала такое напутствие:       — Значит так, Аврор! За этими двумя присмотр нужен даже больший, чем за второгодками, Анджелина за тебя поручилась, покуда идёт дело и передо мной ты проявил себя в лучшем виде, посему не подведи, — держи их драконьей хваткой. — За сим Роланда Хук откланялась, и отлетела верхом на метле, предварительно активировав специальным заклинанием страховочные системы стадиона, в судейскую, — башню, из которой велось наблюдение за игрой или/и как в данном случае, — за тренировкой.       Начало освоения Подъёма Егорова у Уизли не задалось. Начиная с разминки, которую те сперва решили пропустить, Эд же, памятуя, как у него прострелило шею двумя днями ранее, жёстко приземлил их, сказав, что без предварительной подготовки нельзя «ни дрочить, ни лечить» и «ни срать, ни летать», и заставил их провести полноценную разминку, и только потом приступил к практике. Эдвард показался близнецам ещё более жёстким тренером, чем Анджелина Джонсон, и даже, чем Оливер Вуд, возглавлявший сборную до неё.       — Чё ещё за дерево *? — Спрашивал Эд, подтягивающихся в воздухе на метле Фреда с Джорджем, услышав их сетования.       — Бывший капитан нашей сборной, — Оливер Вуд… — Сказал Фред на выдохе, сделав повтор подтягивания и за ним продолжил Джордж. — Мировой мужик… — Снова Фред. — Щас в «Паддлмир Юнайтед» проходит отбор… — Говорили они друг за другом. — Гонял нас и в дождь… И в сушу… И в жару… И в стужу… Чем-то на тебя похож… Только говорливее… И не аврор… И не ирландец… И не рыжий… И выше ростом… И красивее… — Близнецы уже перевыполнили заданное Джонсон число повторов, но О'Коннелл их не останавливал, пока те не достигнут своего лимита, а когда они подвыдохлись, подустали и стали сачковать, то сделал замечание и пообещал их «научить летать без метлы», если те продолжат в таком же духе. А когда по его подопытным стало видно, что они вот-вот перестанут мочь поддерживать волшебной силой себя в воздухе, тот стал считать:       — Сосчитаю десять и хватит.       — Чё мы тебе сделали?! — Обливаясь потом, возмущались те, вися буквально из последних сил. — За что ты так с нами?!       — Пока ничего хорошего. — Говорил он с полуулыбкой, которая в этом моменте казалась им садистской. — Хотите трюк освоить или нет? — Вопрошал он их риторически.       — Хотим! — Проявил Фред боевой дух, словом, прорвавшимся сквозь одышку.       — Тогда тренироваться будете по моему!       — На что он нам мёртвым, трюк этот! — Противоречил брат-брату, что случалось у них очень редко. — Мы же от такого отъедим скоро!       — De mortuis nil nisi bonum! О мёртвых только хорошее, а на вас, на живых, я щас буду говорить очень плохо! РАЗ! — Надавил он криком и те подтянулись. Он досчитал до девяти, и повторил: — Девять! — Те подумали, что ослышались, но Эд повторил снова: — Девять!       — ДА ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ! — Возопил Джордж, последние разы они подтягивались исключительно с помощью физических усилий, вкладывая всю магическую силу на поддержание метлы в воздухе, хотя и физики в руках у них оставалось немного.                   — Ты же сказал десять и всё!       — Я сказал: «Сосчитаю десять и хватит.»! — Уточнил он.       — А-а-а-а-а… — Простонал Фред, и это «А-а-а-а-а…» — было очень хорошо знакомо Эдварду, он сам издавал его не раз, и тренировку подобную той, которую давал близнецам — проходил неоднократно.       — Не «А», а девять! — Ни о каком «подбородок за перекладину» речи быть не могло, но руки они таки-умудрились кое-как согнуть. — Ладно, всё, хватит с вас, десять! Опускайтесь на землю. Отдыхайте минут десять и к теории.       — Аха-аха… — Застонали те, стоило им опуститься на землю, и они тут же повалились навзничь, за что тут же получили окрик сверху, Эд рыкнул на них:       — Э, жопы с земли подняли, почки застудите и яйца отморозите, а если нет, то я вам их отобью!       — Изверг! Садист! — Костерили его Уизли, силясь сесть. — Правильно говорят: «Истинное лицо человека проявляется, как только у него появляется власть над другими людьми!» Изувер… Тиран… — Причитали они.       Эд же ухахатывался с них, и приговаривал по-доброму:       — Ничего-ничего, скоро оклемаетесь, я не даю вам ничего такого, чего не давали нам в учебке.       — Да ну на… — Поднялся в положение сидя Джордж. — Это же отъехать можно от такого.       — От чего тут отъезжать? Это ещё по лëгонькому…       — Слушай, - хлопнул брата по руке Фред, - не помнишь, ту-эту бодягу, которую нам Таулер за завтраком прогонял? Я его не слушал просто, а он ведь предупреждал о чëм-то похожем…       — А? Да про цепь доминации, мол: босс наорал на подчинëнного, подчинëнный пришëл домой и наорал на жену, жена на сына, а сын на кошку…       — Во-во, тут всё то же самое! Министр закрепил Скримджера, Скримджер стал крепить Старшее командование, Старшее закрепило Младшее, Младшее — сержантов, сержанты — солдатню, а «солдатня» теперь крепит нас…       — Особый отдел забыли. Они крепят вообще всех.       — Но всё говно всё равно стекает в самый низ… — Помогал Джордж подняться брату на ноги.       — С этим не поспоришь, короче, отдохните, отпейтесь, кисти-пальцы помассируйте, и будем приступать.       — Так мы, чё, ещё не начали? — Настороженно поинтересовался Фред.       — Мы размялись. — Послужило ему ответом.       — Вообще, вас бы неделю-другую так погонять, а уже только потом, - говорил Эд сквозь причитания и недовольные возгласы, - не, ну, а чё вы хотели? Без долгой и упорной практики — не покоришь галактику. Ладно речь у нас с вами только об одной лишь Солнечной системе, и база какая-никакая у вас есть, но для высшего пилотажа — маловато, не знаю, какой опупенный этот-ваш «Вуд», но если ваше состояние его удовлетворяло — это не делает ему большого имени.       — Но ведь мы же загонщики! — Возмутился Джордж. — А приём-то ловецкий!       — Что правда — то правда, но раз хотите его освоить, чтоб потом понтоваться — придётся поработать слегонца, в том числе мозгами, если таковыми, конечно, располагаете…       — Братан, его походу Таулер ночью покусал! — Заявил Фред.       — Ага, а ещё на нас чё-то вякает, мол, мы энергетические вампиры…       — Пока от крепатуры отходите — расскажу вам про приём. — Продолжил Эд, отсмеявшись после шутки близнецов, - она его от души повеселила. — Состоит он из трёх составляющих: падения, - при котором набирается скорость и энергия для вращения, собственно, вращения, - которое нужно для стабилизации всадника в полёте и подъёма, - для которого нужны первые два элемента. — Медленно кружил он вокруг сидящих на мётлах близнецов, рассказывая теорию. — Изобретён он был, как вы правильно подметили, для выполнения задачи ловца, а конкретно ситуации, когда Снитч резко уходит вниз, летит по прямой, а потом взмывает в небеса. Во время выполнения движения происходит несколько процессов: размен высоты на скорость, скорости на инерцию, и инерции, и скорости обратно на высоту, если представить схему, то она будет выглядеть, как буква «U». — Достал Эд палочку и стал создавать в воздухе схемы, формулы и иллюстрации по памяти из учебников и лётных руководителей. Близнецы слушали внимательно, в случае с Эдвардом, в отличие от преподавателей, у них попросту не было иного выбора. — Положение всадника, в идеале, остаётся неизменным при всём манёвре, - он остаётся плотно прижатым к метле для лучшей аэродинамики…       После теоретического разбора движения, Эд задал близнецам отработку составных элементов по отдельности: сперва падение, потом вращение, потом подъём. Уизли заартачились, мол: «Давай сразу к делу, чё кота тянуть за эти самые!.» — Переубедить Эдварда им не получилось, тот сказал:       — А чё нет?! Давайте сразу из каменного века в социализм скаканём, а из социализма прямиком в энергетическую форму жизни! Но близнецы оказались настойчивы и уверены в своих силах, Эд покривил лицом и сказал:       — Ну давайте тогда, вперёд и с песней.       Первым был Джордж, победивший в «камень, ножницы, бумага» он набрал высоту, спикировал, но не дал вовремя тангаж и разбился бы, если бы не страхующие чары, которыми было устлана земля, сперва, невидимая сила подбросила его, словно на батуте, потом поймала словно сетью, но инерция была столь сильна, что ему всё же пришлось прокатиться кубарем по земле добрые метров пять.       — Ты куда, бля, к земле полетел?! — Заорал Эд матом. — Вас чему тут учили, дебилов! У земли САМАЯ ТРАВМООПАСНАЯ ЗОНА, ДОЛБАЁ…       — Эдвард, вас из самого замка небось сейчас слышно было! — Раздался оборвавший его голос Роланды Хук, усиленный волшебным динамиком. — Орите на здоровье, стадион на то и стадион, только что-нибудь более приличное, пожалуйста! О'Коннелл отсигналил жестовыми знаками в сторону судейской рубки, что услышал и принял, и подлетел к отряхивающемуся близнецу.       — Жив, цел?       — Да че мне будет… — С грустью ответил Джордж, пнул от досады землю, и побрёл поднимать метлу, шаркая ногами по песку.       Эд поднялся на один уровень с Фредом и произнёс:       — Номер два.       — Да я чего-то перехотел… — Ухмыльнулся он в ответ.       — Не-не-не, давай-давай, покажи класс! — Подтрунил над ним Эд, тот покривил лицом, рассудил, что давать заднюю не по-пацански, приготовился к манёвру и тоже потерпел неудачу, - раскрутился слишком сильно, но поняв, что вот-вот сорвётся, - затормозил и покачал головой.       И только уже в пятом часу, у них получилось что-то похожее на правду. После десятков повторений элементов Подъёма, под присмотром Эда, комментировавшего и правившего ошибки Уизли, и после нескольких неудачных попыток, сперва у Фреда, а потом у Джорджа получилось выполнить элемент воздушной акробатики, как нужно.       — Ну, вот, можете ведь, когда хотите! — Произнёс он с довольным видом. Фред с Джорджем сидели в раздевалке, постепенно стаскивали с себя броню и отпивались тонизирующими напитками из фляг, - тоже были довольны на вид, но при этом вымотаны, в том числе и в главную очередь, эмоционально.       — Слушай, чел… Ты реальный, чел… — Недостаток слов и эмоций на лице с лихвой компенсировался экспрессивностью речи.       — Контрастный душ примите и разотритесь чем-нибудь согревающим на ночь.       — Слушаемся, наставник!.. — Отдал честь Фред, предварительно, положив лётный кожаный шлем на голову, (уши сложились поэтому надеть его не получилось).       — Какой я вам «наставник», обращайтесь ко мне нормально! — Вспылил О'Коннелл.       — Хорошо, тренер… — Продолжил Джордж шутку за братом и они рассмеялись. Эд покривил ртом, поморщил лбом и сказал:       — Нет, а всё-таки прикопать вас на том холме было не самой плохой моей идеей… Сноски: * Вуд (рус-англ.) — Wood (англ.) — Дерево (рус.) Похожая шутка есть и в оригинале. * Тут Эд переделал другой Лозунг ирландского республиканизма «Tiocfaidh ár lá» читается, как «Ча’ки а' ла'», что дословно означает с Ирландского: «Наш день придёт» (день объединения Ирландии (северной с южной)), «Tiocfaidh do lá» же означает «Ваш день придёт», понятное дело, — день освобождения домовиков. Сегодня без примечания, только скажу, что попытаюсь выкатить ещё одну часть до новогодних либо прямо на них, если не стану одним из почивших на праздниках. Всех с наступающим.