Расправив Крылья

      Игорь не заметил, когда успел отключиться. Он помнил, что только что смотрел на девочку, лежащую в собственной крови, вокруг звучал шум взволнованной толпы, визги сирен приехавшей скорой помощи, а затем незаметно наступила тьма. Гром смог запомнить, что всё вдруг просто стихло, будто у телевизора постепенно уменьшили звук или как если бы его сознание отошло в глубь головы.       Игорь пришёл в себя уже не на улице, а в стерильно-белой комнате, где ярко пахло спиртом и моющим средством. Он полулежал-полусидел на кушетке, привязанный к ней. Оглядевшись вокруг, обнаружил рабочий стол и документами, на другом конце комнаты белую ширму и за ней край входной двери. Это точно был кабинет врача, но в нем не было никаких предметов, обозначающих какому именно специалисту он принадлежал.       Майор попытался освободиться от ремней, но они сжимали его конечности крепко, так что, ничего не вышло. Он попытался снова, на этот раз сильнее и резче, от чего металлическая кушетка недовольно запела. Сразу после этого дверь в кабинет открылась, и из-за неё показалась медсестра.       — Вы уже очнулись. Быстро же. — Сказала, скорей сама себе, женщина, подходя к кушетке.       — Что происходит? Почему я связан? — Спросил Гром, снова дёргая руки в ремнях.       — После того, как вас чуть не сбила машина, мы попытались вас забрать в больницу, но вы вырывались, почти сбежали. Пришлось вам вколоть успокоительное и привязать, чтобы позже не буянили. — Медсестра присела на стул рядом с Игорем. — Как вы себя чувствуете?       — Нормально.       — Голова не кружится? Может что-то болит? Вы всё-таки в аварию попали.       — Всё хорошо, удар был не сильным. — Ответил Игорь, ожидая, когда же с него снимут ремни. К его счастью, медсестра как раз за это и принялась. — Что… С девочкой? — Сглотнув, спросил он, поправляя одежду, после того как освободился.       — В реанимации. — Только и ответила женщина, беря со стола листок и ручку. — Можете представиться? Мне нужно заполнить форму о поступлении.       — Игорь Константинович Гром. — Игорь достал из кармана куртки своё удостоверение.       — О. — Медсестра удивлённо раскрыла рот, но затем вернула самообладание. — Тогда всё будет проще. — Она быстро записала имя майора в лист, затем отложила его в сторону.       Игорь с замирающим сердцем терпел обычную проверку его состояния. К счастью, у него измеряли только поверхностные показатели, так как более важное, видимо, уже узнали по дороге в больницу. Гром внимательно следил за действиями женщины, чтобы она ненароком не дотронулась до его крыльев. Он напрягся и втянул живот, чтобы они сильнее прижались к телу.       — Так, всё хорошо. Теперь снимите верх, нужно проверить не проявились ли у вас синяки.       — Не надо, у меня ничего не болит.       — Давайте, давайте. — Медсестра помахала рукой, призывая снимать футболку.       «Господь Бог, Отец Ворон или кто там ещё существует, блять, помогите.» — Молился Игорь, пытаясь придумать, как ему сбежать. Судорожно оглядывая кабинет, Гром заметил как что-то тёмное шевелится возле входной двери, а через мгновение из стены показалась полупрозрачная голова Птицы.       Майор от неожиданности подавился воздухом и закашлялся. Медсестра тут же забеспокоилась его состоянием и попыталась спросить что случилось. Игорь остановил её жестом и громко выдохнул, восстанавливая дыхание. Повернувшись обратно, он не обнаружил Птицы, будто всё это было галлюцинацией. Но через мгновение раздался стук, и дверь в кабинет открылась.       — Игорь. — Радостно сказал вошедший Серёжа. Гром его еле как смог узнать, ведь он был в темных очках, маске и кепке, но на плечах лежал знакомый фиолетовый плащ.       — Вы что здесь делаете? — Возмутилась медсестра внезапному вторжению. — Девушка, подождите за дверью.       — Что? Но я не… — Начал Сергей, но его прервал Игорь, который подорвался с кушетки и подлетел к нему, чуть ли не сбив с ног. Разумовский удивлённо охнул и схватился за плечи Грома, боясь упасть.       — Спасай. — Только и сказал Игорь, но Серёжа сразу понял в чем дело.       — Эээ… Слушайте… — Начал было он, но все слова в тот момент забылись.       — Девушка, я понимаю, что вы рады, что ваш мужчина жив, но мне надо проверить его здоровье.       — Да всё нормально. — Сказал Игорь, на что получил сомневающийся взгляд медсестры, который гулял по его побитому лицу.       — Он всегда битый, работа такая. — Серёжа махнул рукой, мол, ничего страшного.       — Если с ним что-то случится, нести ответственность за это буду я.       — Можем написать отказ от претензий.       — Господь с вами, тогда идите к выходу, там полиция уже приехала для допроса врачей и того мальчика. — Медсестра тяжело вздохнула и откинулась на стуле, возвращаясь к бумагам.       Игорь и Серёжа благодарно кивнули и выскочили в коридор, прикрыв за собой дверь. Оказавшись вне поля зрения медсестры, Гром облегчённо выдохнул, радуясь тому, что избежал опасности, а затем он оказался в чужих объятьях.       — Хотя бы один день с тобой может всё быть нормально? Почему перед каждой нашей встречей ты вляпываешься во что-то? Ты хоть знаешь, как мы перепугались, когда увидели срочный репортаж с тобой? — Взволнованно шипел Серёжа, утыкаясь лбом ему в плечо и крепко к себе прижимая.              — Всё хорошо, Серёж. — Игорь похлопал Разумовского по спине. — Я в порядке.       — Ты о чём вообще думал? — Сергей на несколько сантиметров оторвался от Грома, чтобы заглянуть тому в глаза.       — Честно, ни о чём. — Равнодушно ответил майор, за что получил несильный тычок в плечо.       — Придурок.       — А где Птица? Если мне не показалось, то я его видел…       — Тут я. — Раздался голос ворона, и через мгновение из тела Сергея вышла его пернатая копия, встав рядом и сложив руки на груди.       — А ты чего скажешь? — Спросил Игорь у недовольного Птицы.       — Дома поговорим. — Сухо ответил тот, что не предвещало ничего хорошего. Гром на это только тяжко вздохнул, ожидая очередного весёлого вечера.       — Давай ты дашь показания своим коллегам, а потом мы вернёмся в башню. — Сказал Серёжа, чувствуя, что им действительно стоит поскорее добраться до дома.       У него было нехорошее предчувствие на счёт этой больницы. По началу, Разумовский думал, что это просто переживания за Игоря, но теперь, когда выяснилось, что всё в порядке, ощущение никуда не ушло. Будто вот-вот что-то должно случиться. Но, что странно, так себя чувствовал только он. Сергей от Птицы считывал только волнение, направленное на Грома.       — Ну, мне надо ещё с напарником обсудить дело… — Начал Игорь, и его тут же перебил Птица.       — Какая к чёрту работа?! Ты недавно чуть не помер из-за этой своей «работы». — Взбеленился ворон, что у него аж перья начали топорщится.       — Это важно.       — Передать через кого-то другого сможешь?       — В теории… — Гром похлопал по карманам куртки, а затем достал красную флешку.       — Мы сможем просто перекинуть твоему коллеге файлы. Он же не как ты с доисторическим телефоном?       — Ты ведь подглядеть хочешь? Нам нельзя показывать информацию по делу посторонним.       — Да не буду я смотреть. Прямо при тебе всё сделаем.       — Нет.       — Ты нам не доверяешь? — Резко и с наездом спросил Птица, возмущаясь тому, что от его помощи отказываются. Игорь на мгновение завис, ведь невольно соотнёс этот вопрос с произошедшим ночью.       — Наверное этот… Дубин же? Его должны же были известить о том, что ты попал в больницу? Тогда он приедет сюда и заберёт флешку. — Влез в их спор Серёжа, боясь, что это зайдёт слишком далеко. К тому же, люди в коридоре уже пару раз странно поглядывали на Игоря, говорящего с пустотой.       — Ладно, хорошо, уговорили. — Гром взмахнул руками, отгоняя от себя Разумовского и Птицу. — Только ещё мы заглянем к девочке. Я хочу знать, что с ней.       — Ну, это узнать будет просто.       — Почему?       — Я спонсирую детский дом, в котором она живёт, и хорошо знаю директора. Если что, получить соответствующее разрешение не составит труда.       — Мне даже представить страшно, что ты ещё можешь получить при помощи своего положения.       — Не волнуйся. — Серёжа махнул рукой. — Ты об этом не узнаешь. — Хихикал он, на пару с Птицей, который начал медленно отходить от нервозности.       — Когда-нибудь вы доиграетесь. — Усмехнулся Игорь и направился по коридору в сторону выхода.       Дойдя до холла больницы, Гром подивился тому, что его коллег на это дело прибыло больше положенного. Будто им не было чем заняться, вот и приехали чуть ли не всем участком. Игорь недовольно покачал головой и подошёл к ним, оставив Серёжу и Птицу за углом, чтобы они не попались на глаза.       — Игорь! — Зайцева первая из всех полицейских заметила приближение коллеги. — Живой?       — Нет, тебе кажется. — Как обычно угрюмо огрызнулся Гром в ответ. — Чего вас так много?       — Нас Прокопенко сюда послал. Просто водитель, сбивший девочку, оказался сыном миллиардера, и тот начинает на нас давить. — Ксения разочарованно сложила руки на груди.       — Только не говорите, что он пытается заставить вас замять дело.       — Мы сделаем что сможем. Показания свидетелей уже собрали и отправили на экспертизу анализы водителя, чтобы проверить на алкоголь и наркотики. Но я тебе сразу скажу, что от него и так шёл запашок перегара, даже тест не особо нужен.       — Мгм. — Буркнул невнятно Игорь, хмурясь ещё сильнее. Ксения забеспокоилась, не пойдет ли он прямо сейчас в палату водителя бить его.       — Ты-то как? Ты же прямо под машину пошёл…       — Нормально. Что с девочкой?       — Я и так сказала сверх того, что можно говорить по делу. Ты его не ведёшь, так что, узнаешь всё в новостях.       — Ксюш.       — Даже по старой дружбе не скажу, я же знаю, что тогда у меня дело уведёшь. Можешь попробовать, если хочешь, помучать врачей, только не лезь в дело.       — Ладно. Пока. — Гром резко развернулся и направился обратно. Зайцева что-то сказала ему вслед, но он не расслышал.

⁽⁠⁽⁠ଘ⁠(⁠ ⁠ˊ⁠ᵕ⁠ˋ⁠ ⁠)⁠ଓ⁠⁾⁠⁾

      В отделении реанимации было давяще тихо. По коридору ходила всего пара медсестёр и в самом конце кто-то сидел на скамье. Поэтому на приход новых лиц отреагировали быстро.       — Вам чем-то помочь? — Поинтересовалась медсестра переводя взгляд между Игорем и Серёжей.       — От кого можно узнать в каком состоянии сейчас находится девочка, которую сегодня на машине сбили?       — Простите, но кто вы и зачем вам это?       — Майор полиции. — Быстро представился Гром, доставая удостоверение.       — Тогда конечно, секунду. — Медсестра подбежала к стойке с документами и стала искать нужный. — Это бумаги о её состоянии при поступлении. — Найдя нужный документ девушка протянула его Игорю. — А на счёт того, как она себя чувствует сейчас нужно подождать, операция ещё идёт.       — Спасибо. — Кивнул ей Гром, а затем раскрыл папку с бумагами. — … Без сознания… Обильная кровопотеря… Перелом обоих ног… Возможное повреждение позвоночника… — Тихо бормотал он, хмуро читая текст. Серёжа, стоящий рядом и также глядящий в бумаги, прикрыл рот ладонью. — Срок водиле около двух-трёх лет и штраф с лишением прав. Всего лишь… — Игорь медленно опустился на одну из скамеек, сжимая бумаги в руках, и склонился вперед, смотря пустым взглядом в пол.       Он чувствовал себя опустошённо, но одновременно с этим внутри кипели другие эмоции. Гнев, разочарование, вина. Всё это медленно смешивалось друг с другом, затягивая Грома в водоворот. Эмоции будто утекали в пустоту внутри него, по капле наполняя чашу. Игорь ощущал, что ещё немного и «вода» польется через край… Но этого нельзя допустить. Он сильно сжал ладони в кулаки, ногтями впиваясь в бумагу документов. Вдох, выдох, вдох и снова выдох. Гром в голове проговаривал что ему делать, будто в ином случае, он перестанет дышать.       — Вы же… — Раздался дрожащий голос парня, когда Игорь делал очередной вдох. — … Тот, кто меня… Нас спасли?       Гром и Разумовский повернулись к подростку, подошедшему к ним с другого конца коридора. Это был тот самый парень, которого майор смог вовремя оттащить от машины. На первый взгляд, он был в порядке, на лице только красовался пластырь, пара мелких ссадин и заплаканные красные глаза. Остальное тело было в основном скрыто под мешковатой бордовой толстовкой. Парень мялся на месте, кутая руки в больших рукавах, и смотрел прямо на Игоря.       — …Я хотел… Сказать спасибо. — Запинаясь закончил парень, грозясь вновь разрыдаться. Гром в ответ кивнул, отложил на скамью документы, а затем похлопал по месту рядом с собой, призывая парня присесть.       — Как тебя зовут? — Спросил он, когда мальчик оказался рядом.       — Лёша, а сестру мою — Лиза.       — Тебе не говорили, что с ней?       — Нет, но я видел… Она же будет жить? Будет же? — Леша с надеждой в глазах посмотрел на Игоря.       — Конечно, всё будет хорошо. — Гром положил руку на плечо парня и чуть притянул к себе, пытаясь успокоить. Получилось совсем наоборот. Лёша вновь залился слезами и уткнулся ему в куртку, цепляясь за неё руками. Игорь неловко посильнее приобнял его.       Майор нередко по работе встречался с людьми, находящимися в горе или истерике, но он всё-таки нечасто с ними близко контактировал, оставляя это на плечи Дубина или пускал на самотёк. Его тогда больше волновало само дело. Но сейчас, видимо, из-за прямой причастности к делу, у него в голове будто что-то щёлкнуло. Появилось неожиданное желание утешить ребёнка.       Игорь по началу, списал это на то, что он лично видел катастрофу и то что, возможно, он после встречи с Серёжей и Птицей стал немного сентиментальнее. Поэтому, расслабившись, Гром полностью обнял Лëшу и положил подбородок ему на голову.       Он действительно ему сочувствовал, ведь прекрасно знал каково это — терять близких. Конечно, девочка ещё жива и будет жить, но страх и боль всё равно очень схожи, и рана на сердце ещё долго не затянется. У Игоря самого смерть отца — больная тема. Вновь и вновь видя чью-то кровь или смерть, он невольно возвращался в тот день и раз за разом проживал воспоминания. Это подгоняло его работать лучше и усерднее, чтобы больше никто так не страдал.       Игорь снова видел перед глазами ту картину, как отец с немного удивлённым видом смотрел то на него, то на растекающуюся кровь на груди. Он снова чувствовал как жмёт сердце от горечи, и как он после годами ненавидел Смирнова, как желал бы его убить, если бы он не погиб от руки отца. Гром в этот момент хотел и водителя той красной машины убить. Прямо в палате. Нет, ещё тогда, на улице. Голыми руками. Игорь должен был испугаться своих желаний, но сейчас он был весь сосредоточен на боли и гневе внутри него. И на тихом голосе в голове…       «Убей их всех…» — Повторял он будто шепотом. Голос был настолько тих, что могло показаться, что его и нет вовсе. Но Гром слышал его отчётливо. И только его, все остальные звуки будто исчезли.       Игорь не заметил как глаза затянула тьма. Он несколько мгновений этого не замечал, но затем почувствовал, будто что-то втягивает его глубже в сознание. Гром хотел поддаться этому ощущению, уйти куда-нибудь далеко. Тьма будто обещала ему избавление от всех чувств. Но вдруг прямо над головой раздался треск лопающегося стекла.       Игорь мгновенно пришел в себя и закрыл своё и лицо Лёши свободной рукой. Мелкие осколки почти бесшумно прокатились по кожанке и упали на пол. Парень испуганно вжался в Грома, мелко дрожа. Когда с потолка больше ничего не падало, майор отвёл руку и посмотрел наверх. Прямоугольная лампа, висевшая над головой часто мигала и искрились, стекло уже отсутствовало, только остались небольшие осколки у краёв рамы.       — Игорь. — Серёжа подошёл к Игорю и Лёше, и принялся осторожными движениями стряхивать с них крошки и осколки. — Вы в порядке?       — Ну и хреновая тут проводка… — Только и ответил Гром, смахивая с кепки стекло. — Ты как, пацан?       — Нормально. — Шмыгнув носом, ответил Лёша и поднялся со скамьи, отходя на пару шагов.       — Что это вообще было? — Вслух, скорее сам у себя спросил Игорь, но затем наткнулся на странный взгляд Серёжи. Он явно был напуган, но казалось, что страх направлен на Грома. — Серёж? Тебя не задело?       — Нет, я не так близко стоял… Давай поедем домой, мы вряд ли скоро узнаем хоть что-то о состоянии Лизы.       — А этого одного оставить? — Игорь повернулся к Лёше.       — Всё хорошо, воспитательница звонила и сказала, что скоро за мной приедет. — Тут же отозвался парень, вновь кутаясь в толстовку.       — Точно? Мы вроде никуда не спешим, да и мой напарник ещё не приехал, мы вполне можем дождаться воспитательницы…       — Игорь.       — Что? — Игорь не понимающе повернулся к Разумовскому и на мгновение замер, заметив у того нервное напряжение лица. Конечно, маска и очки хорошо всё скрывали, но Гром всё равно мог заметить по движением маски, как Сергей кусает губы, и как под очками сверкают золотым глаза. — Хорошо, поехали. — Игорь, немного удивлённый состоянием программиста, встал, но затем вспомнил про Лёшу. — Слушай, вот мой номер, если что — звони. — Он без задней мысли протянул парню свою помятую и единственную визитку. Леша тут же спрятал её в одном из карманов и, улыбнувшись, кивнул.       Сергей тут же подхватил Игоря под локоть и повел прочь из отделения реанимации. Огибая всех людей на пути, он невольно сжимал руку Грома и наклонял голову ниже. Майор подумал о том, что Разумовский не хочет раскрывать здесь свою личность, поэтому молча следовал за ним. Даже не стал лишний раз пересекаться со своими коллегами, разговаривающими с врачами, и они вышли на улицу через другой вход.       — Ненавижу больницы. — Устало сказал Серёжа, приспустив маску.       — Да, есть такое. Идём домой.       — Но ты же хотел встретиться с напарником…       — Всё нормально, не убудет. Если что, попрошу Димку подъехать ко мне домой. — Игорь положил ладонь на плечо Серёжи, а затем рука опустилась ниже, переплетая пальцы. — Ты же на машине?       — Да, я недалеко её оставил… — Улыбнувшись, ответил программист и чуть склонил голову в сторону, заглядывая Грому в глаза. Тот не понимающе нахмурился, но от расспросов отвлёк звонок с его телефона.       — Помяни чёрта… Да, Дим.

Игорь, ты всё-таки жив. А то я тебя по всей больнице ищу. —

      — Да я просто уже сбежал.

Зачем? Тебя же машина сбила. Только не говори, что ты сейчас в участок пошёл. —

      — Нет, я домой.

Сегодня снег что ли пойдёт… —

      — Очень смешно. Давай встретимся у входа, я передам тебе то, что накопал.

Так мы же можем продолжить расследование у тебя дома… —

      — Завтра. Давай, жду. — Резко прервал Диму Игорь и отключился. Вздохнув, он повернулся к Серёже, который выглядел уж очень довольным. — Что? Вы же мне мозг вынесли, если бы я побежал работать.       — Хорошо, что хоть что-то заставит тебя отдыхать. — Сказал появившийся рядом с ним Птица.       — Только печально, что не твои травмы, а мы с Птицей. — Вздохнув, дополнил Серёжа.       — Я-то пострашнее буду.       — Да? А пару дней назад что было?       — Вы тут не подерётесь, если я отойду на пару минут? — С насмешкой влез в их разговор Игорь.       — Боюсь, это будет сложно.       — Не обещаю.       — Я вернусь как можно скорее. — Пообещал Гром, надеясь, что они действительно не успеют в его отсутствие поссорится. Он думал, что раз Птица и Серёжа живут в одном теле всю жизнь, то уже успели друг друга изучить вдоль и поперёк и больше не конфликтуют. Но похоже, всё сложнее.       Игорь ринулся в сторону главного входа в больницу, огибая растущие рядом со зданием кусты и немногочисленных людей, снующих вокруг. Гром уже думал, что вот-вот доберется до крыльца, но вдруг в бок будто чем-то ударили. От резкой боли он остановился на месте и прижал руку к животу. Похоже, последствия прошедших бурных дней, дали снова о себе знать. А Игорь не хотел выглядеть больным в опасной близости к больнице и коллегам. К тому же, в тот момент несколько людей на улице заметили, как он остановился и схватился за бок. Гром тихо выдохнул через нос и выпрямился, игнорируя боль. Он сделал пару нетвердых шагов вперёд, а затем уже пошёл так, будто ничего не было.       Дима обнаружился у стеклянных дверей в больницу. Он постоянно вертел головой, высматривая напарника, и переминался с ноги на ногу. Когда по ступеням начал подниматься Игорь, Дубин тут же его заметил и бросился на встречу.       — Вот ты где.       — И тебе привет, что, больше на меня не обижаешься?       — Я… Нет, я не злюсь. Прости за это. Ты просто ведёшь себя слишком странно, я беспокоюсь…       — Понял, понял. Возьми и проверь запись. — Остановил его пламенную речь Игорь и достал из кармана куртки красную флешку. Дима быстро взял её и спрятал у себя. — У тебя там что?       — Боюсь это не разговор на открытом месте. — Дубин невольно посмотрел по сторонам. — Давай тогда, как ты сказал, всё завтра обсудим?       — На тебя в том районе никто не напал?       — Нет, конечно. Я-то умею нормально общаться с людьми. — Усмехнулся Дима.       — Вот тогда иди и общайся с Прокопенко. Боюсь, если я ему позвоню, то потом обнаружу на своём столе целую кипу подписанных бумажек на увольнение.       — Он не уволит тебя за то, что ты спас детей.       — Знал бы ты, как мы в прошлом ссорились из-за подобных случаев… — Вздохнул Игорь, а затем посмотрел на часы. — Ладно, мне бежать пора.       — Тебя кто-то ждёт? — С подозрением спросил Дима. Гром несколько мгновений промолчал, думая о том, стоит ему снова отнекиваться или нет.       — Да.       — Тогда до завтра. — Спокойно ответил ему Дубин. Игорь на это кивнул и побежал обратно к Серёже, чувствуя на своей спине взгляд напарника.       На обратном пути Грому стало хуже. Боль отдавалась не только в одном боку, но и в другом, а ещё начали саднить синяки на руках и ногах. Игорь тихо шипел сквозь зубы и пытался растереть болящие места, но получалось плохо. Поэтому ему пришлось смириться с тем, до того момента, пока он не попадет в участок, ему придется всё терпеть. Серёжа и Птица будут за ним бдительно следить, так что точно заметят, если он попробует достать где-то обезболивающее, и завалят вопросами и заботой. Игорь бы не был против беспокойства за него, но он считал, что за последние дни уже превысил лимит.       Подходя ко второму входу в больницу, возле которого Гром оставил Разумовского, он услышал голоса. Сергей разговаривал с какой-то девушкой, и подойдя чуть ближе, Игорь раздражённо потёр висок. Юлия Пчёлкина о чем-то пыталась спросить у программиста, отходящего от неё шаг за шагом.       — Что ты здесь делаешь, Юль? — Спросил майор, выходя из кустов.       — Ради тебя приехала. Хотела получить интервью раньше телеканалов. — Радостно повернулась к нему журналистка. — Кто же знал, что Сергей Разумовский тоже здесь окажется. Хотели выразить благодарность за спасение детей из вашего детского дома? — Обратилась она уже к миллиардеру.       — Как вы быстро всё узнали. — Спокойно сказал Серёжа, с нотками недовольства в голосе.       — Вы же сами создали приложение в котором можно получить доступ к любой не запрещённой информации. Ваша биография там чуть ли не в топе поиска. — Юлия на мгновение отвлеклась, доставая из кармана микрофон для записи. — Ну так что, Игорь. Ответишь на пару вопросов?       — Нет.       — Ну же, людям нужно знать героев в лицо. Могу поспорить на что угодно, что в новостях будут показывать лишь этого сына миллиардера и девочку, а о тебе пару слов напишут.       — Не интересно. — Игорь попытался обойти девушку, чтобы быстро уйти прочь, но Пчёлкина преградила ему путь.       — Всего пара комментариев и я отстану.       — Отвали, Юль.       Гром взял её за плечи, и отодвинул в сторону, после подойдя к стоящему в стороне Серёже. Птица до сих пор находился отдельно и лишь злобно смотрел на журналистку. Игорь махнул Разумовскому рукой, мол, пойдём. Сергей без задней мысли протянул руку в ответ и взялся за кожаную куртку, чтобы увести майора к машине, как вдруг раздался щелчок сделанной фотографии.       — Хорошо, напишу другую статью. — Юлия держала в руках телефон, направленный на Грома и Серёжу. Затем она посмотрела на их удивлённые лица, улыбнулась, а потом резко рванула прочь. Игорь хотел побежать за ней, но его быстро перехватил Разумовский.       — Стой, стой, стой. Если ты сейчас начнёшь с ней разбираться на улице, всё может стать хуже. Ты же знаешь этих журналистов. — Говорил он, встав перед Громом.       — Во-первых: снимать людей без разрешения это преступление. Во-вторых: ты не боишься, что она может про нас написать?       — А что она может придумать? — Серёжа поднял глаза и встретился со взглядом Игоря. На несколько мгновений они смотрели друг на друга, размышляя над вопросом, а затем почти одновременно начали краснеть. — Кхм. Надо будет сегодня дать своим задание, чтобы они отследили все будущие новости от этой журналистки. — Отвернувшись, сказал Сергей.       — Если нужно будет подать на неё за клевету, я знаю к какому полицейскому лучше обратиться. — Игорь также отвёл глаза на кусты.       — Спасибо.       Несколько секунд на дорожке у входа в больницу повисла тишина, разбавляемая только шумом от машин где-то вдалеке. Но тут же Серёжа заметил, что Птица как-то подозрительно притих. Он посмотрел по сторонам и увидел, как ворон для чего занёс руку назад. Мгновение, и Птица что-то с силой кинул в сторону, куда убежала Пчёлкина. После чего, где-то вдалеке раздался женский вскрик.       — Птица! Нашёл для чего силы тратить!       — Он что, попал? — Удивился Игорь, пытаясь среди кустов и деревьев возле больницы разглядеть силуэт Юлии.       — Надо же было хоть что-то ей ответить. — С улыбкой Птица пожал плечами. — Ты же Тряпка, ничего не можешь. — На его слова Разумовский закатил глаза.       — Как ты её вообще увидел? — Спросил Игорь, глядя на красное пятно волос девушки среди зелени. У него было всю жизнь хорошее зрение, лучше всех окружающих его людей. К тому же, он знал, что у людей, много работающих за компьютерами, сильно садится зрение. Так что он думал, что Птица видит не очень хорошо.       — Только у Серёжи куриная слепота. Пока я вне его тела, у меня своё собственное зрение как у орла.       — Но ты же ворон.       — Не важно.       — А это очень удобно… — Гром задумчиво почесал подбородок.       — Что, думаешь о том, как бы ты использовал ворона для поимки преступников?       — Было бы намного быстрее. Никогда не хотели работать в органах?       — Упаси Всеотец. У вас там система вся так прогнила, что надо сжигать всё до основания.       — И не поспоришь. — Пожал плечами Игорь. — Ну что, поехали в башню?       — Боюсь не выйдет, если Юлия выложит какой-нибудь пост обо мне, то либо сегодня, либо завтра под моими дверями будут другие репортёры. — Разочарованно сказал Серёжа, снимая тёмные очки. — Ты тогда завтра на работу так просто не выйдешь. Я был бы рад, но ты же плакать будешь. — Усмехнулся он.       — Тогда мне будет скучно сидеть в башне, и я буду доставать тебя, и ты не закончишь свою работу и уже сам разревёшься.       — От работы домохозяйки всё же отказываешься?       — В следущий раз ты готовишь и моешь посуду.       — Тогда, чтобы всё было честно, надо это делать уже у тебя дома.       — Так поехали ко мне.       — Что?       — Ну, раз башня будет захвачена журналистами, то пойдём ко мне. Там, конечно, не такие хоромы, как у вас, но переночевать можно. Не хотите?       — Естественно хотим! — Одновременно воскликнули Серёжа и Птица, и тут же подхватили Игоря, ведя того к машине.

(⁠｡⁠•̀⁠ᴗ⁠-⁠)⁠✧

      Серёжа до этого ещё никогда не находился в этой части района и был… Приятно удивлён. На первый взгляд здесь находились старые советские хрущевки и другие небольшие домики, но проехав чуть глубже, он увидел здания более ранней постройки. Они были похожи на дома в неоклассическом стиле, только Разумовский не мог это определить точно, ведь спустя долгие годы здания потеряли свой первоначальный цвет и явно много раз перестраивались. Но со старых времён остались куполообразные крыши, редкие колонны, ярко выступающие карнизы, наличники на окнах. Ведя машину по улице, Серёжа невольно любовался этим великолепием, жалея, что со временем, оно исчезнет.       — Куда нужно поворачивать? — Спросил он, встав на одном из перекрёстков.       — Вон там, налево и заезжай в арку. — Игорь оторвался от пустого созерцания пейзажа за окном и указал нужное направление. Разумовский кивнул ему в ответ и, когда на светофоре загорелся зелёный свет, поехал в нужный двор. Проезжая вдоль стены, Сергей невольно прочитал надпись с адресом: «Галерная улица, дом 55… Дворец Михаила Александровича.»       — Что?!       — Что случилось? — Встрепенулся Игорь, услышав возглас программиста.       — Ты живёшь в дома Дворца Михаила Александровича?!       — Ну да. Большая часть здания перестроена под музей и для культурных мероприятий. Остальная не самая красивая часть уже много десятилетий назад отдана под квартиры. — Пожал плечами Гром, не считая это чем-то особенным.       — Я бы хотел жить в подобном доме… — Почти прошептал Серёжа, паркуя машину на свободном месте возле подъездов.       — Поверь, зайдя внутрь, ты поменяешь своё мнение.       — Да никогда.       Выйдя из машины, Разумовский тут же задрал голову вверх, разглядывая двор. Конечно, здесь лежал мусор и на стенах было граффити, но дом не перестал ему нравится. Весь такой потертый, жилой, со своей историей он казался… Эстетичным. Серёжа никогда особо не интересовался такой темой, за них двоих отдувался Птица, заполняя галерею на телефоне разными картинками неба, лесов, рисунков и многим другим. И сейчас ворон радостно вылез из его тела и принялся скакать как настоящая птица по двору, что-то шепча себе под нос.       — Чего это с ним? — Недоуменно поинтересовался Игорь, наблюдая за бегающим вокруг Птицей.       — Творческая жилка проснулась. — Посмеялся Серёжа в ответ.       — А, понимаю. Димка тоже иногда странно радуется, когда мы ходим по городу.       — Он тоже рисует?       — Да, в основном фотороботы, но и иногда те же дома зарисовывает, или животных на улице. А ты?       — Когда есть вдохновение. Из-за работы нет особо сил что-то делать, но вот в детстве я просто рисовал везде и всегда. Одна из воспитательниц даже шутила, что если бы не было бумаги и карандаша, я бы рисовал кровью на себе.       — Да уж, вот это одержимость.       — А ты чем-нибудь увлекался?       — В детстве я занимался борьбой и шахматами. Но в основном бегал на улице с ребятами.       — Участвовал в соревнованиях?       — Конечно, даже есть медали за первые места. Только я вряд ли сейчас найду хоть одну из своих медалей. Все свои вещи я много лет назад запрятал в глубинах своей квартиры. — Игорь неловко почесал голову, а затем вспомнил какой в его доме бардак. В панике поджав губы, он принялся думать, что ему делать. К его счастью, в этот момент Сергей отвлекся на Птицу, который зачем-то подозвал его к себе.       — Чего тебе надо? Давай в квартиру зайдём, на улице холодает. — Сказал Разумовский, подходя к ворону ближе.       — Возьми с собой. — Птица указал крылом на лежащую возле кустов ветку.       — Зачем нам это?       — Надо.       — На кой чёрт… — Начал Серёжа, но потом увидел серьёзное и упрямое выражение лица Птицы и понял, что тот не отступит, и присел на корточки, чтобы забрать ветку. — Хорошо, я положу в багажник.       — Нет, надо в дом Игорю.       — Ему-то этот мусор точно не нужен.       — Эй! Это не мусор!       — Чего вы тут опять спорите? — Спросил Игорь, заметивший, что Серёжа и Птица подозрительно долго сидят возле кустов.       — Он хочет тебе в дом ветку притащить.       — Так надо. Я чувствую!       — Ты не же не ребёнок такую фигню в дом нести, тем более не в наш.       — А что, прикольная ветка. — Неожиданно сказал Гром и взял её в руки. Ветка была длинной в его руку, имела несколько мелких сучков и в общем была на удивление крепкой. Такими палками дети обычно дерутся или строят из них шалаши. — Положу её где-нибудь.       — Ура!       Довольный Птица прыгнул на Игоря со спины и обвил его шею руками, а остальное тело крыльями. Майор, не обращая внимание на ворона позади, направился к подъезду, вертя ветку в руках. Сергей некоторое время постоял на месте, не понимающе глядя им вслед, но затем пожал плечами и догнал их, думая о правильности выражения, что мужчины лет до сорока остаются детьми.       Квартира Игоря действительно оказалась хуже на вид, чем внешняя часть дома. Это была довольно большая студия лишь с парой стен, отделяющих кухню и туалет, но всё внимание на себя перетягивало огромное окно почти на всю стену. Пара шкафов, заполненных книгами и папками с документами на полках, стояли в самом темном углу. Напротив стоял раскладной диван, который, судя по подушке и одеялу, служил кроватью. Под потолком висела боксерская потрёпанная груша, которую много раз зашивали. Стены и пол не видели ремонта явно со времён детства Игоря, вокруг были разбросаны самые разные вещи, и в интерьере ярко выделялась отсутствующая дверь в туалет. А ещё, квартира ощущалась… Одинокой. Пусть вещей было много, но они все были старыми и их почти не трогали. Будто… Будто в квартиру заходили только на несколько часов и других посторонних здесь особо не бывает.       Серёжа перевёл взгляд на Игоря, который ходил по квартире, пытаясь незаметно убрать мусор подальше с глаз, и почувствовал, что тот оказался более одиноким, чем он предполагал. Разумовский уже по манере поведения и общения догадался, что Гром редко сближался с другими людьми, и думал, что он просто такой недоверчивый человек, не только из-за крыльев, поэтому и имел узкий круг общения. Но похоже, всё оказалось куда хуже. Да, у него были близкие люди в лице «родителей» и друга-напарника, но как сильно он им открылся? Сергей, слушая истории своих сотрудников и других знакомых, знал, что с родителями никто не бывает откровенен на сто процентов. И похоже, что Игорь и с Дубиным не откровенен до конца, ведь скрывает от него даже знакомство и общение с Разумовским.       Сергей тоже не мог похвастаться наличием толпы близких друзей, но с ним всю жизнь был Птица, заменивший ему родителя, а ещё много лет был Олег, ставший лучшим другом. Он не был совсем один, он мог в любой момент обратится к кому-то, поговорить.       Разумовский медленно направился к Игорю, который в этот момент возился возле шкафчиков на кухне, что-то разыскивая, и обнял его со спины, уткнувшись лицом в сгиб шеи и плеча. Гром тут же замер на месте и осторожно повернул голову в его сторону.       — Серёж? Что случилось?       — Просто… День такой. — Только и ответил миллиардер, решив не озвучивать свои мысли.       — Да уж, не самый спокойный. — Игоря улыбнулся уголком губ.       — Что вы тут сопли распустили, помогите мне лучше ветку пристроить! — Воскликнул недовольный Птица, который до этого метался по квартире с палкой.       — Положи её просто где-нибудь, что ты с ней как курица с яйцом? — Гром широко улыбнулся и вышел из объятий Серёжи.       — Так нельзя, я должен найти её место. — Настаивал на своём ворон, мечась бешеным взглядом квартире, будто от этого странного дела зависела его жизнь.       — Ты гнездишься что-ли? Так вроде не весна. — Пошутил майор, но наткнулся на глухое молчание. — Нет, серьёзно?       — Нет, конечно. — Птица резко отбросил палку на пол и присел на диван. — Я ворон, но намного умнее этих птиц. Такие инстинкты не могут взять надо мной верх. — Он пытался говорить ровно и уверенно, но голос предательски дрожал. Игорь перевел удивлённый взгляд на Серёжу, безмолвно спрашивая: а это нормально? Судя по растерянному виду Разумовского, он видел такое поведение Птицы впервые.       — Ну хорошо, сейчас куда-нибудь положим ветку. — Гром поднял палку с пола и под пристальными взглядами Сергея и ворона, стал расхаживать по квартире, пытаясь прикинуть, где ей было бы самое место.       Сначала он думал о том, чтобы положить ветку на одну из полок или поставить куда-нибудь на пол, но потом понял, что раз Птица гнездится, то нужно то место, куда он может сесть или лечь. И единственное, где это можно сделать — диван. Идея спать с палкой Игоря не прельщала, но делать нечего. Он оглядел весь раскладной диван, мысленно представляя куда положить палку, чтобы она не мешала и… Вписывалась? Гром не мог объяснить это чувство, но когда он пристраивал ветку «не в то место», он чувствовал дискомфорт. Как когда он расследует дело, собирает факты и кажется, будто что-то не так.       Почесав подбородок, майор снова осмотрел диван и решил положить ветку рядом с Птицей — на угол. И сразу после этого он понял, что именно было всё время не так. Одной палки было мало.       — Ну, первая пока будет так лежать.       — В каком смысле первая? Вы собираетесь ещё натаскать? — Удивился и одновременно возмутился Серёжа.       — Да, нам надо больше. — Только и ответил Гром, глядя на ветку. Разумовский перевёл взгляд на Птицу, но тот также завороженно смотрел на палку возле себя.       «Тоже мне, пернатые» — Закатил глаза программист.

(⁠^⁠.⁠_⁠.⁠^⁠)⁠ﾉ

      «Птичьи причуды» не отпускали Игоря и Птицу до самой ночи. Проголодавшись после долгого дня, Серёжа предложить снова заказать доставку, но сразу пожалел об этом. Ворон извел нервы, отказываясь от любого его предложения, а потом выбрал то блюдо, о котором они говорили в самый первый раз. Игоря же пришлось усиленно отговаривать снова заказывать шаверму. Тот как баран уперся в выбор своего любимого блюда и отказывался пробовать что-то новое, припоминая злосчастных кузнечиков. Удалось уломать его на обычную пиццу-пеперони.       После начались танцы с бубном, а точнее Птица пытался из вороха одеял найти «то самое». Серёжа, привыкший к подобным сценам, сразу же открестился от этого занятия и сел на кухне отвечать на сообщения коллег. Он изредка поглядывал в сторону ворона, перевернувшего шкафы Грома верх дном в поисках одеяла, а тот сидел рядом и вполне спокойно помогал. Разумовский только удивлялся такому терпению. Или смирению.       Ночь тоже не принесла спокойствия, только теперь Сергей изводил себя сам. После того, как Игорь и Птица соорудили на диване гнездо из одеял и легли возле злосчастной ветки, программисту ничего не оставалось, кроме как лечь рядом, ведь на полу явно спать хуже. Оба ворона почти сразу же отрубились, а вот Серёжа ещё долго ворочался, пытаясь удобно устроится, но как бы он не лег, всё было не так. Ему уже начало казаться, что ему не место в этом гнезде.       Окончательно убедившись в том, что больше не уснёт, Разумовский сел на диване и повернулся к мирно сопящему рядом Игорю. Тот лежал к нему спиной, заваленный найденными Птицей одеялами. Глядя на его побитое лицо, Серёжа грустно вздохнул и провел рукой по его коротким волосам. Гром сейчас был таким открытым и безобидным... Не то, что несколько часов назад.       Сергей убрал руку от его лица и склонился вперёд, обхватив колени. Он до сих пор не мог забыть и объяснить случившееся в больнице. Перед глазами всё ещё стояла картина, как Игорь сидел, обнимая Лёшу. И через несколько секунд лампы в округе начали часто мигать, как в фильме ужасов. Серёжа по началу подумал, что в больнице проблемы с электричеством, но затем заметил, что это происходит только рядом с ними, а не во всём коридоре.       Разумовский повернулся к Игорю, чтобы обратить его внимание на эту странность, но тут же замер в испуге. В мерцающем свете, он видел, как глаза Грома залились бездонной тьмой.