Путь к свободе 2 "Не враг"

…Икран слушался даже не мысли, а ее преддверия. Рекомбинант, привстав на стременах и ухватившись одной рукой за упряжь, заставил могучего зверя увернуться от несущегося на него собрата. Кексик вцепился клыками в крыло дикой банши, которая осмелилась на него напасть, мотнул головой, буквально отбросив противницу и тут же ушел в сторону, избегая столкновения со следующим, гораздо более крупным и опасным врагом. - Вот же ссука!!! – полковник, обернувшись, выпустил бесполезную сейчас винтовку и выхватил из кобуры пистолет. Он знал, что для управления икраном достаточно лишь мыслеобраза, однако все ещё не мог избавиться от привычки отдавать команды голосом: - Вниз, твою мать! Давай вниз! Незадолго до этого. Всё произошедшее плохо укладывалось у него в голове. Нет, у Куоритча не было чувства вины: девчонка и в самом деле принадлежит ему, и он лишь взял то, что его по праву! Но это произошло слишком… Сумбурно, что ли? Слишком поспешно, слишком импульсивно. Слишком по-юношески. Он, человек, который прошел столько боев, пережил столько смертей, сейчас повел себя как влюбленный мальчишка и вместо того, чтобы поговорить с мисс Уилсон - кинулся ее зажимать. Хотя нет, это был не он, а тот, другой… Но, едва подумав так, он тут же сам себя остановил: э, нет! В этот раз скинуть всю вину на пацана не получится, ведь ты сам и вернулся, чтобы поцеловать ее! Усмехнувшись, полковник сдвинул ремень винтовки так, чтобы оружие было за спиной и не мешало управлять икраном. Ему нравится эта девчонка. Ещё тогда нравилась. «Словно и не было шестнадцати лет, да?» Он не хотел отвечать на этот выпад. Да ему и нечего было сказать. Тем более, что для него этих лет и вовсе не было. Ведь даже свою смерть он не помнил, и если бы не записи с камер УМП, то… Однако тот, второй, никак не желал умолкать и задал новый вопрос: «Она не изменилась, правда?» Полковник усмехнулся и ответил: - Правда. А спустя несколько секунд вдруг понял, что не солгал. Малышка Уилсон и правда не изменилась. В тот момент, когда он прижал ее к себе, он это понял. И какая разница, что теперь у нее синяя кожа, хвост и огромные, в пол-лица, желто-зелёные глазищи. Все это не важно, ведь это она – та худенькая девчонка, чьи тонкие пальчики, мягкие губы и робкая улыбка сводили его с ума два бесконечно долгих месяца. Это она! Это же и правда она - его малышка, его девочка, его Котенок! «Всё могло быть иначе». - Нихрена не могло быть иначе! – на это Куоритч промолчать уже не смог. – Что я должен был сделать?! Жениться на ней? Оставить службу, вернуться на Землю и что дальше? – а после добавил издевательским тоном: - Жить долго и счастливо? «А почему бы и нет?» - Я – солдат! И в рот я ебал все эти сантименты! «Я заметил. Тебе даже на сына наплевать». - Его мамаша должна была позаботиться о том, чтобы его не было! – рявкнул полковник. – Почему-то другие справлялись, а эта тупая пизда… «Она хотела, чтобы у нее осталась часть тебя, идиот!» - Это не моя забота, – упрямо повторил Куоритч. – И если уж на то пошло, то… «Я знаю, что ты хочешь сказать. Что Шарлотта пила таблетки, чтобы не допустить подобное. А еще она прекрасно знала обо всех твоих женщинах». - Ну знала! И что? «Ты, мудак, ее недостоин!» Почему-то это вдруг больно резануло его по сердцу. Сопляк был прав. Увы, но прав. И как бы полковнику ни хотелось опровергнуть это высказывание, он не хотел врать самому себе. Он и в самом деле был её недостоин, и ему еще тогда нечего было ей предложить. Он вел себя с девчонкой, как последний ублюдок, но не мог её окончательно оттолкнуть, потому что… Почему? «Потому что она была тем светом, что еще оставался у тебя в душе, идиот». - Пожалуй. На секунду, на самый-самый краткий миг он все же позволил себе погрузиться в сладкую негу. А что было бы, если бы он и правда оставил службу и вернулся на Землю уже не один? Как бы они жили? Нет, конечно, у него было достаточно накоплений, да и Шарлотте при исполнении контракта полагалась солидное вознаграждение. И? Что дальше? Сумел бы он жить на гражданке? Да и сколько бы они прожили? Ведь он уже тогда был далеко не молод. И как скоро бы Шарлотта осталась вдовой? «Но до этого ты бы узнал, что такое настоящая жизнь. Узнал бы, что такое просыпаться рядом с той, которая тебя так любит. Ты бы мог обнимать ее, любить ее, не боясь, что за это чувство тебя осудят. С ней ты бы был счастлив… И она была бы счастлива». - Сука, да ты не мужик, а слезливая баба!!! – не выдержал полковник. – Хватит! Заткнись! Завали хлебало! «Ты от себя не убежишь». - А я и не буду бегать! В следующий раз я эту девку выебу до визга, а потом за хвост оттащу к Ньюману! И пусть делает с ней то хочет – мне плевать! «Лицемерный ублюдок!» - Зато не рохля, в отличие от тебя! Однако вместе с тем полковник прекрасно понимал, что ни за что на свете не отдаст свою малышку Ньюману. И тот, второй, тоже это понимал. А потому он никак не прокомментировал фразу, которую рекомбинант произнес шепотом, стесняясь даже себя самого: - Я тебя никому не отдам, моя девочка. Никому! Едва он только успел это произнести, как крохотная капелька наушника выдала короткий сигнал и Куоритч, коснувшись пальцами гарнитуры, хрипло выдохнул: - Полковник. - Сэр, нас атакуют! - Я уже рядом! - Их много, сэр! Банши! Их тут целая стая! Рекомбинант прищурился. Он и без того уже увидел, что над квадратом, где он оставил своих людей, кружит целя стая икранов, а на земле кишмя кишат различные твари… Настоящее время В этот нападавших было в разы больше. Немногочисленные УМП и пешая группа солдат были атакованы несколькими крупными стаями змееволков, а с высоты полковнику было видно, что в их сторону движется еще и группа титанотериев. Они немного завязли в густых зарослях, но можно было не сомневаться, что вскоре уже будут тут. Кексик коротко взревел и, сложив крылья, рухнул вниз, уходя от атаки. На него налетело сразу несколько икранов, но все они были гораздо мельче него, а потому он, с легкостью увернувшись, тут же перевернулся в воздухе и сам атаковал. Щелкнули могучие челюсти, и один из икранов с жалобным криком рухнул вниз. Рекомбинант же, одной рукой держась за упряжь, второй крепко сжимал пистолет. И стоило банши подлететь ближе, как он сделал несколько выстрелов. Не все они попали в цель, но крылатый зверь мгновенно потерял всякий интерес к атаке и торопливо замахал крыльями, стараясь поскорее покинуть поле боя. - Выше! Черный икран, повинуясь воле своего наездника, взмахнул крыльями, поднимаясь над стаей врагов. Его все же несколько раз успели укусить, и лишь его природная свирепость, да размеры позволяли ему до сих пор держаться в воздухе и не пасть под ударами клыков и когтей противников. Однако его наездник не строил иллюзий по этому поводу. Вскоре их прижмут к земле и просто растерзают. Впрочем, он уже вызвал подмогу и ждать оставалось недолго. Но что спровоцировало эту атаку? Нет, ранее дроны и в самом деле заметили небольшое стадо титанотериев и парочку зверюг, которых ученые называли танаторами, но и только. А теперь тут целая армия! Внезапно осознание молнией пронзило его, и полковник, сунув пистолет в кобуру, коснулся гарнитуры: - Ньюман, твою же мать, что ты там творишь?!

* * *

Затмение давно закончилось, но Ло’ота не могла заставить себя подняться с земли. Сивин устроилась рядом, уткнулась головой ей в бок и замерла. Охотница, машинально поглаживая Милашку по голове, бездумно смотрела в пустоту, судорожно вздрагивая. Она не понимала, что творится у нее на душе, ведь всё, что произошло, уничтожило её и разрушило до основания все то, что она старательно строила все это время. Он любит её. Всегда любил. Теперь Ло поняла это до боли отчетливо. Она чувствовала это еще тогда, шестнадцать лет назад, но поняла только сейчас. Ему уже тогда было не плевать на нее. Ло’ота припомнила, как бережно он обращался с ней: первые разы были исключением, но потом… Полковник прикасался к ней так, словно она была хрупкой, фарфоровой. Он прижимал её к себе, подхватывал на руки, а в моменты их максимальной близости шептал ее имя и повторял раз за разом лишь одно слово: «Моя». - Я твоя, Майлз, я только твоя! – Ло вновь всхлипнула. – Я всегда была только твоей! Слова сорвались с её губ и разбились вдребезги, рассыпались по земле, как крохотные черные ракушки. И глядя на одну из них, Ло подумала, что её жизнь в очередной раз распалась – прямо как это украшение. Кажется, что ещё недавно оно было цельным, а сейчас это лишь горсть безделушек. Вот и жизнь так же. Только что она была уверена в том. Что ей делать дальше, строила планы, а сейчас всё вновь развалилось и стало не важным. Заставив себя сесть, Ло’ота провела ладонью по лицу, стирая слезы. Ей не хотелось себе в этом признаваться, но она понимала, что если бы Майлз позвал ее, то она бы, не раздумывая, пошла за ним. Что было бы потом – не важно! Но в этот момент она бы просто прижалась к его груди, закрыла глаза и позволила увести себя хоть на эшафот! Однако и он это понимал. А потому просто ушел и опять спас её. В первую очередь - от себя самого. С трудом Ло поднялась на ноги, хотя всё. Чего ей хотелось – это умереть или хотя бы уснуть беспробудным сном и видеть сны, где нет войны, нет грохота выстрелов и боли. Сны, в которых она счастлива. Сивин, коротко вскрикнув, протянула к охотнице нервные отростки, как ребенок протягивает руки к матери, и та, сотворив тсахейлу, уселась в седло. Она была обнажена по пояс, ведь Майлз порвал ее нагрудное украшение. Однако едва ли не впервые Ло было плевать на свою наготу. Тут все равно на нее некому смотреть, а икрана можно не стесняться. На какие-то секунды она замерла, не зная, куда отправиться. Сердце её рвалось за тем, кого она так любила, но отчаяние не могло заглушить голос разума. А потому Ло’ота, с трудом преодолевая себя, указала Милашке совсем иное направление. Сейчас она не хотела возвращаться в лагерь повстанцев, зная, что не найдет там покоя. Ей не удастся скрыть свое состояние от Ка’ани, и уж тем более от Мо’ат. А это значит, что придется отвечать на вопросы, стараться удерживать лицо. Но сейчас она просто не в состоянии лгать и выкручиваться! И понимая это, Ло’ота приняла окончательное решение и направила икрана вовсе не к лагерю, а совершенно в противоположную сторону… В это же время. - Что вы чувствуете, мистер Королёв? Не выпуская из рук планшет, Ньюман с немалым интересом наблюдал за стоящим на коленях аватаром. Тончайшие нервные отростки, которыми оканчивалась его коса Александра, оплели гибкую ветвь Ивового Древа, заставив ее подсветиться. - Я чувствую, – медленно произнес ученый, - Её. Она здесь, она реальна... - Подробнее, мистер Королёв! – Ньюман нервно дернул хвостом, но тут ж взял себя в руки. – Подробнее, прошу вас. - Я чувствую некую сущность… Нет, это неправильный термин! Скорее это некий разум, но… Но он открыт не в полной мере. Он словно наблюдает за мной. Она пытается понять нас так же, как и мы пытаемся понять её. Но это невозможно! Она непостижима для нас, сэр! Она гораздо выше и древнее нас!!! - Ах, умоляю вас, мистер Королёв, избавьте меня от этих мистификаций! Попробуйте лучше… - Убийца… Подняв голову, Ньюман внимательно посмотрел на своего подчиненного и гадко улыбнулся так, что короткие клыки стали вдруг очень заметны. - Не более чем ты, моя дорогая. - Чужак. Убийца. Ньюман во все глаза смотрел на Александра, прекрасно понимая, что конкретно в данный момент устами аватара говорит некто другой. И это осознание не укладывалось в голове. Кевин все же был ученым и не верил в подобную ерунду. Но в то же время прямо сейчас он стал свидетелем… Чуда? Усмехнувшись, он направил на Александра планшет, записывая все происходящее на камеру. - Ты слишком самоуверена, дорогуша. Думаешь, ты сможешь играть на равных? - Уходи… Убирайтесь! В ту же секунду наушник в его ухе издал короткий сигнал. Ньюман, прижав пальцы к гарнитуре, и слова сказать не успел, как резкий голос полковника перебил его: - Какого хера ты там творишь?! Нас тут сейчас сожрут! Хмыкнув, Кевин выключил планшет и, подойдя вплотную к Древу, ласково провел ладонью по бугристой коре, огладил мягкие ветви, а после накрутил их на кулак, как накручивают волосы непокорной дикарки. - Ты решила поиграть, моя дорогая? О, ты знаешь, я тоже люблю играть! Ты любишь боль? Сейчас мы проверим, насколько ты выносливая девочка! Оглянувшись, он отдал короткую команду: - Используйте компонент номер триста шестьдесят, – и, не обращая внимания на засуетившихся лаборантов, с силой сжал в пальцах светящиеся ветви. – Будет немножко больно. Гербицидные свойства данного вещества довольно слабы, но ты потеряешь часть корневой системы. Не слишком большую часть – это как лишиться пары пальцев. Не смертельно, но больно и неприятно. И тут же прошептал доверительно: - Хочешь играть по-крупному? Давай! Хочешь убить полковника и остальных – удачи, мне плевать на них! Только учти, что я нанесу ответный удар. Сколькими квадратами леса ты готова пожертвовать ради этой забавы? А может, мне стоит уничтожить очередную деревню твоих любимых аборигенов? Или… - Все готово, сэр! - Чудесно! – Ньюман даже не разозлился на то, что его перебили, а вместо этого запрокинул голову и широко улыбнулся, любуясь переплетением светящихся ветвей. – В данный момент по твоим корням уже распространяется один препарат. Я не буду называть его химический состав – ты все равно не поймешь, ты же тупое дерево! Но думаю, что ты и сама чувствуешь… - Сэр… - Александр вдруг поднял дрожащую руку и разорвал тсахейлу с древом. – Сэр, она… Она... Она знает… Она видела мои воспоминания… И… - И это очень хорошо, мистер Королёв! – Кевин, казалось, нисколько не расстроился. – Это великолепно! - Но она теперь знает все… - Лишь то, что известно вам! – презрительно бросил начальник лаборатории. – А вам не известно ровно ничего! Потому не переживайте. И тут же коснулся рукой гарнитуры. - Мистер Куоритч, как у вас дела? Ответ последовал через несколько секунд: - Твари отступают. Что ты сделал? - Взял суку за волосы и поставил на колени! Это и называется дипломатия. - А я всегда думал, что это иначе называется! – усмехнулся полковник и тут же отрапортовал: – Принято. Мы возвращаемся. Отпустив кнопки гарнитуры, Ньюман вновь улыбнулся и отпустил гибкие ветви. - Вот видишь, дорогая, быть послушной не так уж сложно. Умничка! И запомни: дружба – это залог долгого и плодотворного сотрудничества! Вечером того же дня Стоя на плато, Майлз задумчиво коснулся рукой длинных ниспадающих ветвей могучего Древа Души, пропустил их сквозь пальцы, как пропускают волосы любимой женщины: бережно, стараясь лишний раз не потянуть и не навредить. Он не испытывал к ней ненависть или хотя бы неприязни. Тот, второй, ненавидел Древо и был солидарен с Ньюманом в его желании уничтожить саму суть Пандоры, покорить ее, поставить на колени. Майлз же понимал, что ему чуждо это желание. Нет, он не строил иллюзий и был уверен, что люди и на’ви ни за что не уживутся и что нужно что-то делать. Например, расправиться с повстанцами и наконец-то навести порядок, наладить поставки материалов и сырья к другим городам. Но почему-то он не испытывал желания выжечь всё, оставив тут лишь голую землю. А может, все дело в том, что это Древо дорого ей? Мысли его вернулись к его любимой малышке, и в сердце тотчас раскаленной иглой шевельнулась боль. Его девочка сильно похудела за то время, пока он не виделись! Под глазами у нее залегли глубокие круги, скулы болезненно заострились, а на гладкой коже полно свежих ссадин и ран! Оскалившись, он постарался успокоиться, но огонь, который бушевал в его душе, не желал утихать. О, как бы он хотел прижать малышку Ло к себе, хотел бы её скрыть от всех опасностей и людей! Но вместе с тем Майлз понимал, что самая большая опасность для нее – он сам. Тот, второй, утолив свою жажду крови, замолчал, уступил ему место. Шарлотта была ему дорога и ему, но вместе с тем реком опасался, что полковник может навредить ей. «А может, ты просто ревнуешь?» Он вздрогнул. Впервые это была не личность мертвого полковника, а его внутренний голос. И Майлзу понадобилось несколько долгих секунд на то, чтобы разобраться в себе и признать: да. Он ревнует. Ведь Ло, несмотря ни на что, видит в нем образ своего погибшего возлюбленного. Интересно, а чей поцелуй ей был более приятен… Опомнившись, он помотал головой и заставил себя отвернуться от Древа. Полковник прав – он слишком размяк, расслабился. Малышка Уилсон ему бесконечно дорога, но у них еще будет время поговорить и разобраться в том, что происходит между ними. А пока надо собраться! Светящиеся ветви покачивались над ним, мягко касались его плеч, и в шорохе ветра, что путался в кроне Ивового Древа, ему слышался далекий шепот. Её шепот. Она словно звала его, произносила его имя так, как любила: растягивая первую гласную. - Маайлз… Шепот ветра тут же был заглушен клекотом икрана. Кексик, увидев подходящего к нему наездника, распахнул крылья, вновь взревел и тут же неуклюже заковылял навстречу, протянул к рекому нервные отростки, и тот, не медля, сотворил тсахейлу и закрыл глаза, всматриваясь в образы, которые замелькали перед его внутренним взором: бескрайний океан, тонущее в волнах солнце, белоснежный песок и густой лес. И Майлз, даже зная, что именно Кексик и покалечил Ло, понял, что не может на него злиться. - Тупая ты скотина! – поймав его за гребень, рекомбинант прижался лицом к морде икрана. – Ты помнишь меня… Невольно он вспомнил, как Котенок еще в городе говорила ему: икран твой друг. Он почти часть тебя. И Майлз был и правда рад тому, что Ло не дала Кексику одичать, а после вернула его хозяину. Но вопрос, как она с ним справилась, все еще оставался открытым. Об этом тоже нужно будет поговорить… «Угу. Ты, главное, сперва поговори, а уже потом ее зажимай». - Без тебя разберусь, - рыкнул рекомбинант. Выслушивать нравоучения этой части своей личности он сейчас не собирался. Тем более что все равно нужно было возвращаться в город: Ньюман улетел еще раньше, но прежде дал понять, что им есть о чем поговорить. И Майлзу едва ли не в первый раз было искренне интересно послушать, что же расскажет начальник лаборатории… В это же время. Она бережно коснулась тончайших светящихся веточек. Это Древо Голосов было совсем невысоким, едва ли с нее ростом. Обычно такие деревья росли довольно быстро, но это не спешило вытягиваться. Ведь та, на чей могиле оно было посажено, при жизни была совсем невысокой. Медленно опустившись на колени, Ло прижала ладони к мягкой земле, зарылась в нее пальцами и закрыла глаза. За эти годы она приходила сюда всего несколько раз, и каждый раз ей было странно стоять возле этого места. Возле своей могилы. Она выкопала ее сама, а потом опустила в мягкую землю тело мертвой Шарлотты Уилсон. Никому не дано увидеть себя со стороны, но Ло - увидела. Увидела, насколько она была тонкой, хрупкой: она страшно похудела за те два года, что прожила тут, и от нее прежней совсем ничего не осталось. Роскошные темно-русые волосы поредели, и в них появилась седина. Яркие синие глаза потускнели и вылиняли. Гладкая кожа стала пергаментно-тонкой и обтянула болезненно худые плечи и скулы. А некогда точеная фигурка: аккуратная грудь, тонкая талия и сочные бедра – пропали. Мертвая мисс Уилсон походила на скелет, обтянутый кожей. И Ло’ота была рада, что несчастная перестала мучиться и уснула вечным сном. И лишь в этом году Ло вспомнила о той боли, что носила в себе эта хрупкая женщина. Она не знала, зачем она сюда пришла. Однако через минуту поняла и тут же зажмурилась, сдерживая слезы. - Он любил тебя. Теперь я это знаю. Твои чувства были взаимны, Котенок… Ло’ота опустилась на землю и, перекинув косу через плечо, позволила нервным отросткам оплести веточки Древа Голосов. И в ту же секунду в ее голове зазвучал звонкий голос той, кем она когда-то была… 16 лет назад. - А для чего эта кнопка? Шарлотта, стоя на высокой грузовой платформе, облокотилась на край распахнутой кабины УМП и с неподдельным интересом рассматривала приборную доску. Лайл, который уже стянул с рук сервоарматурные перчатки, закинул руки за голову и потянулся всем телом. Впрочем, краем глаза он поглядывал на худенькую лаборантку. Нет, он не боялся, что она без разрешения коснется сенсорного экрана – все же эта девчонка была из ученых. А они хоть и любопытные, но не идиоты. - Катапульта, – и тут же поправил сам себя: - Ну, не совсем. Отстрелится только верхняя часть кабины. - А как активируется весь экзоскафандр? – Шарлотта перегнулась через край кабины еще сильнее и тут же сообразила: – А, я поняла! Тумблер на перчатке, верно? - Ага, - капрал коснулся красной кнопки. – Точнее, происходит переключение из статичного состояния в боевое. - Как интересно! – Шарла уже практически висела на скафандре, силясь рассмотреть, как устроены нижние платформы для оператора. – а правда, что каждый экзоскелет настраивается под конкретного человека? Ой! - Осторожнее! – Лайл вовремя успел схватить доктора Уилсон за плечо, иначе бы она соскользнула с края кабины. – Вот дурная, а! - Простите! – Шарлотта мгновенно залилась краской и, отстранившись, торопливо одернула юбку и блузку. – Просто мне всегда было так интересно посмотреть на эти машины вблизи! Силовой скафандр MK-6 – легенда! Кстати, а правда, что газотурбинный двигатель 6849-RLF хотят заменить на… - Ой, мисс, я ваще не в курсе! – Лайл, поняв, что еще немного и Шарла загонит его в угол своими вопросами, торопливо выбрался из кабины. – Я простой солдат и такая инфа мне нах не сдалась! - Но как же… Ай! Капрал, обхватив Шарлотту за талию, шутя закинул ее на плечо и, ударив по пульту, заставил платформу опуститься. - Немедленно отпустите меня! - Да-да, ща отпущу, – придержав брыкающуюся девушку за самую интересную часть тела, Лайл расхохотался. – Не дергайся, Котенок, а то упадешь. Однако он тут же осекся, увидев, как в ангар зашел еще один УМП. И хотя за ним последовало еще несколько боевых машин, но перепутать именно этот скафандр с другими было просто невозможно! Полковник, одним движением опустив пулемет на предназначенную для этого стойку, сделал пару шагов вперед и повернулся, заставив УМП встать точно на отмеченный краской квадрат. Еще миг – и двигатели экзоскафандра заглохли. Торопливо отпустив брыкающуюся Шарлотту. Капрал отдал честь и позорно сбежал. Шарла же замерла под взглядом льдисто-голубых глаз, словно испуганный котенок перед удавом. Полковник же, глядя на нее, усмехнулся, но тут же перевел взгляд на засуетившихся вокруг техников. Отмерев, девушка торопливо развернулась, но уйти не успела, потому что в следующую секунда за ее спиной раздался мужской голос, в котором слышались резкие металлические нотки: - Стоять. - Извините, сэр, но мне пора! Мисс Огустин меня ждет! Обернувшись, Шарлотта нахмурилась, изо всех сил стараясь сохранить маску безразличия на лице. Однако внутри у нее все переворачивалось при одном только взгляде на высокого широкоплечего военного, который с легкостью выбрался из высокого УМП и подошел к ней. - Подождет. Что капрал хотел от тебя? - Ничего! Я и правда жду мисс Огустин, она с другими аватарами должна отправиться в рейд, им нужно было приготовить кое-какое оборудование, вот я и… Полковник подошел ближе, и Шарлотта поняла, что дыхание у нее сбилось. Она ощущала идущий от него терпкий запах пота, металла и мускуса, который дурманил ее, заставляя мир вокруг подергиваться зыбкой туманной дымкой. - Мне давно было интересно посмотреть на кабину управления УМП вблизи. – она слышала свой голос словно со стороны. – И капрал Уэйнфлит любезно согласился мне помочь. - Ну и как, посмотрела? – в голосе полковника прозвучал явный интерес, и он сделал еще один шаг, вынуждая Шарлотту отступить. - Да-а… - девушка запрокинула голову, глядя на стоящего перед ней мужчину снизу вверх. Он же, оперившись одной рукой на стену возле ее головы, вдруг наклонился и жарко выдохнул: - Могла попросить меня. Я бы устроил тебе… Экскурсию. А в следующий миг весь воздух выбило у нее из груди: поцелуй. Едва ощутимое прикосновение тонких губ к её коже заставило Шарлотту судорожно выдохнуть. И хотя она знала, что от этого поцелуя не останется и следа, но он обжег ее, точно раскаленное железо, и она с немалым трудом сдержалась. Чтобы не застонать. Не податься вперед. Но… - Все понятно. Но Куоритч, в ту же секунду резко отстранившись, отвернулся с деланным безразличием и, прежде чем уйти, обронил небрежно: - Топайте отсюда, мисс, а то, как бы вас не затоптали… Настоящее время. Открыв глаза, она почувствовала, что улыбается. Даже та мимолетная встреча была показательной. Полковник преспокойно, не стесняясь никого, показал свое к ней отношение. И ему было плевать, что кто-то из технического персонала может начать обсуждать его за его спиной. А уж солдаты и тем более все были в курсе о его… Увлечении. Ло вдруг поняла, что едва ли не впервые с теплотой вспомнила капрала Уэйнфлита. Он всегда относился к ней по-доброму, даже заботливо. Порой перегибал, конечно, как в этот раз, но Ло знала, что он ее не обидит. Хотя их первая встреча навсегда врезалась ей в память. Охотница помнила, как в ту ночь проводил ее, укрыл ее своей курткой, потому что блузка на ней была разорвана едва ли не в клочья… Неожиданно мысли у нее потекли в ином направлении, и она улыбнулась: в ту роковую встречу Майлз порвал на ней блузку. И в этот раз рекомбинат сделал то же самое – без всякой жалости расправился с её тяжелым нагрудным украшением. - Вот же, а! Не напасешься на тебя! Почему-то в этот момент на душе у Ло вдруг стало легко. К чему эти слезы? Свой выбор она сделала еще шестнадцать лет назад и сейчас от него не отступит. Они по разные стороны баррикад? Что ж, тогда все было ровно точно так же. Он может в любой момент погибнуть? Так и она уже давно не сидит в лаборатории над микроскопом. Каждый из них выбрал сторону и менять ее не собирается. Да, она бы все отдала за то, чтобы быть сейчас рядом с Майлзом. Но она все еще здесь, в лесу, а не летит к Древу Души, готовая сдаться и предать всех тех, кто ей дорог. И не полетит. Не предаст. Решительно поднявшись на ноги, она сорвала с шеи те немногочисленные ниточки, что остались от украшения, и отшвырнула их в сторону. Хвати ныть! Она уже сотни раз давала себе обещание стать сильнее, но каждый раз нарушала его. Однако теперь и в самом деле все изменилось! Их с полковником связь протянулась через года, и её не сумела оборвать даже их смерть. - Мы умерли, мой любимый, – прошептала Ло и тут же вновь улыбнулась, а после решительно направилась к поджидавшей ее Сивин. – Но мы живы.