Путь к свободе 2 "Не враг"

Раз за разом она возвращалась в один и тот же кошмар: горящая под ногами земля, обугленные остовы могучих дельта-деревьев и сгорающее в страшном пожаре небо. И она сама горит. Этот образ Великая Мать показала ей в том видении, и отныне он преследовал Ло во снах. И даже если изначально сон начинался иначе, то потом она все равно оказывалась посреди горящего леса – потерянная, покинутая всеми, кричащая от боли. Одинокая и никому не нужная. Ло’ота медленно открыла глаза. В этот день, как и в предыдущий, ей пришлось спать на голой земле. Засыпать было тяжело, но еще тяжелее было просыпаться. Ныла спина, шея, а плечо простреливало резкой болью, которая растекалась по всей руке, стоило охотнице чуть пошевелить пальцами. Впрочем, последнее ее даже радовало. И хотя порой боль была такой сильной, что перехватывало дыхание, все же она означала одно: к руке возвращалась чувствительность. А за это Ло была готова вытерпеть любые страдания. Что угодно, лишь бы не остаться калекой! Лишь бы не стать обузой тем, кто ее любил… Она повернула голову, однако соседняя циновка уже была пуста. Ка’ани, как и всегда, поднялся еще до заката, чтобы отправиться на разведку и добыть им что-нибудь поесть. Ло было ужасно неловко принимать его помощь, но выбора у нее не было. Если бы не охотник, то она бы даже не долетела до островов, и уж тем более не вернулась бы обратно. Вспомнив перелет, Ло’ота содрогнулась. За весь полет она ни разу не потеряла сознание, и оттого этот путь дался ей тяжелее, чем прошлый. Радовало лишь одно: погода окончательно испортилась, постоянно шел дождь, так что два таронью не изнывали от палящего солнца. К тому же океан был спокоен, и порой они летели над самой водой, чтобы и икраны, и их наездники могли освежиться. Океан… Охотница закрыла глаза и мысленно вернулась на острова, вновь прошлась по мягкому белому песку, вспомнила, как маленькие волночки разбивались о прибрежную косу, как в матовой водной глади отражались огромные планеты и тысячи звезд, которыми были усыпаны черные небеса, как там, в толще воды, покачивались светящиеся водоросли и полипы, точно грациозные танцовщицы. А как хорошо было погружаться в эту воду, как она мягко обнимала тело - совсем не холодная, в отличие от многочисленных родников и крохотных речушек, что были в лесу. Древний океан, что видел само зарождение жизни на Пандоре, был теплым что днем, что ночью. И лишь когда начались дожди и подул довольно холодный ветер, безмятежные бирюзовые воды окрасились в серый цвет и стали холоднее. «Забудь. Забудь и не вспоминай, ведь ты все равно никогда больше не побываешь там. Да и нет уже тех островов…» Усевшись на жесткой, наскоро сплетённой из сухой травы циновке, Ло потерла лицо. Нельзя раскисать. Нельзя думать о приятном, нельзя позволять себе погружаться в мечты. Нельзя! Нельзя! Уже нельзя! Все пятнадцать лет она только и делала, что жила в мечтах, собирала цветочки и представляла, что все будет хорошо. Но теперь она не может себе позволить такую роскошь. Теперь она должна сражаться! Или хотя бы постараться не сдохнуть. Тяжело вздохнув, охотница огляделась. Они вернулись в лес глубокой ночью и теперь старались придерживаться именно этого режима: днем отсыпаться, а ночью бодрствовать, чтобы не попадаться на глаза людям и дронам. Впрочем, Ло полагала, что для последних нет разницы, день сейчас или ночь, но для людей, коих в лесу нынче было слишком много, разница была ощутима. В этот раз они с Ка’ани устроили стоянку у подножия скал, что были расположены в дальней части леса. Дельта-деревья здесь были настолько старые, что во многих местах срослись, переплелись ветвями, и теперь это место представляло из себя настоящий лабиринт. Крупные хищники не смогли бы пробраться сюда, а более мелких на’ви почувствовали бы. Но был и минус: икранов пришлось усадить в верхних ветвях деревьев и спускаться вниз самостоятельно. Ка’ани предлагал остаться на высоте, но Ло закономерно опасалась, что во сне может выпасть из легкого одиночного гамака. Тем более, что эти гамаки, которые охотники брали с собой, когда отлучались из деревни на несколько дней, были довольно узкие. Правда, был вариант, который предложил ее спутник, но Ло’ота тут же отвергла его. Спать в одном гамаке, тесно прижавшись друг к другу, и позволить охотнику обнять себя? Нет!!! В который раз за последние дни при этих мыслях она обхватила голову руками и зажмурилась, мысленно воззвав к Великой Матери: зачем ты делаешь это со мной?! Ты хочешь мне показать, что есть и иная стезя? Иной сильный мужчина, который подхватит меня на руки и понесет? Который уже это делает? Но зачем, Матерь, зачем? Я не отступлю, я не сверну со своего пути! Однако внутренний голос тут же шепнул вкрадчиво: а ты в этом так уверена? Точно уверена? Точно-точно? Зачем тебе война, девочка? Зачем тебе боль, если ты можешь прожить эту жизнь совсем иначе? Отныне у тебя нет никаких контактов с Ним. Ты не сможешь с Ним связаться. И если отступишь подальше в лес, если пропадешь, скроешься, то Он никогда не найдет тебя. Просто уйди в лес, оседлай икрана и лети так далеко, как только сможешь. Ка’ани будет сопровождать тебя – он уже не раз доказывал свою преданность. Просто доверься ему, позволь ему стать твоим миром и… Ло с силой сжала пальцы в кулак, и раненую руку тут же прострелило болью. Дать Ка’ани ложную надежду, позволить поверить в то, что она будет с ним, а после предать? Разочаровать? Предать саму себя, предать свою любовь, а в самые сокровенные моменты, когда они будут вдвоем, шептать имя того, чей образ всегда с ней? Того, кому она хранила верность все эти чертовы пятнадцать лет? Нет, ни за что! Уж лучше смерть! Тяжело вздохнув, Ло’ота поднялась на ноги и шевельнула ушами, вслушиваясь в звуки ночного леса. И спустя короткое время она услышала журчание: судя по всему, где-то под монументальными корнями высоченных деревьев бил родник. Вскоре охотница нашла его. Крохотный ключик тек прямо из нагромождения камней, изрезанных серебристыми прожилками анобтаниума. Тончайшие струйки воды стекали в небольшое углубление, а после расходились в стороны, питая различные растения нижнего порядка, коих тут было в достатке. Вода в кринице была очень холодная, и Ло, плеснув в лицо целую пригоршню, фыркнула, словно большая кошка. Ледяная вода смыла остатки сна и хандры, и охотница почувствовала, что вновь готова жить. Вновь готова идти вперед и бороться. На такие движения плечо снова отозвалось резкой болью, и хорошее настроение в ту же секунду улетучилось. Осторожно сняв повязку, Ло’ота осмотрела рану. С того момента, как Кексик искусал ее, прошел уже почти месяц. И хотя укусы уже не выглядели так кошмарно, но до полного выздоровления охотнице было еще далеко. Швы, которые ей наложил Норм, несколько раз расходились, рана неоднократно воспалялась. Конечно, Ло понимала, что сама виновата в этом. Если бы она позволила себе отдохнуть, просто отлежалась бы пару лун, то от раны остались бы лишь уродливые шрамы и дурные воспоминания. Хотя ей и пришлось бы заново разрабатывать руку, но… Но если она позволит себе эту слабость, то кто тогда спасет Народ? Кто спасет Пандору? Едва поймав себя на этой мысли, охотница презрительно фыркнула: хреновая из нее героиня. Слабая, беспомощная. И без посторонней помощи она бы даже из города выбраться не сумела! Мысленно она вернулась туда, в Город-плацдарм, вспомнила лабораторный комплекс, небольшой садик, за которым она ухаживала. Интересно, а техэйфлы еще цветут? Ухаживает ли Инду за ними должным образом? А как тот крохотный росточек Древа? Не нашел ли его Ньюман, не уничтожил ли? Нет, конечно, Ло помнила видение, которое ей послала Великая Мать: Инду, стоящая на коленях возле крохотного деревца, но… Но с того времени прошло уже много дней, и кто знает, может, от ростка Ивового Древа и следа не осталось? А еще там было достаточно медикаментов. Поморщившись от боли, Ло’ота вернула повязку на место и поднялась на ноги. Вот бы добыть несколько перевязочных пакетов, обезболивающее и антисептик. Тогда выздоровление пошло бы побыстрее. А что, если… Она торопливо ухватилась за промелькнувшую в голове мысль. А что, если наведаться к вагончикам ученых? В тот кошмарный день, когда люди сожгли деревню Оматикайя и захватили плато, где росло Ивовое Древо, ученые успели скрыться. Но наверняка они перенесли не все блоки. И пусть они заброшены, но внутри наверняка есть чем поживиться! Правда, эти блоки расположены в непосредственной близости к плато, и там наверняка полно солдат и техники, но… Но почему бы не попробовать? Чем она рискует? Ведь если не получится подобраться вплотную, если она поймет, что опасность слишком велика, то просто туда не полезет. Да и потом, ей все равно надо на то плато. Нужно узнать, цело ли Древо. И сделать это лучше сейчас, пока Ньюман на островах. После же необходимо найти выживших на’ви из клана Оматикайя. Ка’ани сказал, что знает, куда они направились. Почему-то настроение вновь улучшилось. У нее появился примерный план действий, появилась новая цель. А еще охотница вдруг поняла, что ужасно соскучилась по Мо’ат. - Матушка, - едва слышно выдохнула Ло и, подняв руку, отвела в сторону свисавшие с корня дельта-дерева длинные ростки цветущей лалкании, провела пальцами по чашам светло-розовых цветков и, наблюдая, как они торопливо сворачивают лепестки, добавила: – Как ты там? Раздавшийся в вышине крик икрана отвлек ее. А спустя несколько секунд она услышала и ответный крик: Кексик, которого Ло оставила в ветвях дерева, отвечал Та’анхэ – икрану Ка’ани. Удивительно, но два этих зверя не сцеплялись, не конфликтовали между собой, хотя оба были самцами. И если изначально Кексик шипел на ярко-бирюзового собрата, то уже на островах стал относиться к нему более спокойно. Хихикнув, Ло вспомнила, как охотник стал жаловаться ей, что характер Та’анхэ испортился после общения с черно-рыжим банши. Звездный стал шипеть на других на’ви, делать опасные выпады, а Кексик, наоборот, стал спокойнее. Прищурившись, охотница запрокинула голову, глядя, как крупный икран уселся на одну из ветвей, а после с его спины спустилась гибкая фигура охотника. Спустя непродолжительное время Ка’ани спрыгнул на корни дерева, подошел к Ло, коснулся лба кончиками пальцев и улыбнулся, сверкнув длинными острыми клыками: - Я вижу тебя, Кэа Тэап. - И я вижу тебя, брат. – Ло тоже улыбнулась и шагнула вперед. – Как поохотился? - Не особо удачно, но кое-что все же принес. Я нашел солнечные спартаны . Тебе надо поесть. Ты голодна? И даже не дожидаясь ответа своей спутницы, он вытащил из поясной сумки один из сочных фруктов. Однако, прежде чем отдать его Ло, охотник вынул нож и, надрезав в нескольких местах плотную кожуру, лишь тогда протянул фрукт своей соплеменнице. - Спасибо. – Ло’ота в который раз поймала себя на мысли, что ей неловко принимать заботу Ка’ани, принимать все эти знаки внимания. – Я бы сама справилась. - На твоем ноже наверняка еще сохранились остатки яда. – Ка’ани покачал головой. – Ешь. Кивнув, Ло с удовольствием надкусила фрукт и тут же зажмурилась: солнечные спартаны всегда напоминали ей ананасы – такие же сладкие, такие же сочные и немного едкие. В обычное время она бы порезала его на небольшие кусочки и ела аккуратно, чтобы не испачкаться в липком соке. Но сейчас у нее не было ни маленького ножа, ни посуды. Хорошо еще, что рядом была вода, так что после еды можно будет умыться и вымыть руки. Ка’ани, понаблюдав за своей спутницей, которая вновь опустилась на колени у каменного углубления, где скапливалась стекавшая по скалам вода, улыбнулся. Он боялся, что Кэа Тэап не переживет длительный перелет над океаном, но все прошло хорошо. А еще он был рад, что она жива, что Торук Макто не убил ее. Таронью ни на миг не усомнился в словах своей названой сестры во время того разговора, что произошел на островах. И хотя у него было достаточно вопросов, он не задал ни один из них, справедливо полагая, что Ло сама все расскажет, когда придет время. Опустившись на землю рядом с Ло, Ка’ани достал еще один спартан, очистил его и, отрезав кусочек сочной ярко-оранжевой мякоти, отправил его в рот. - Куда мы теперь? Отыщем тех, кто выжил? Ло’ота кивнула и с досадой посмотрела на несъедобную кожицу, которая осталась от ее фрукта. - Да. Но сперва нам надо к лагерю ученых. Ка’ани, улыбнувшись, подвинулся ближе и, отрезав кусок спартана, протянул его Ло на лезвии ножа. - Ешь. - Ну что ты… - Ешь. Тебе надо набираться сил. Смутившись, Ло’ота приняла ломтик фрукта, на мгновение коснувшись губами костяного лезвия и теплых пальцев охотника. - Спасибо… Так вот, сперва нам надо к брошенному лагерю. Ка’ани протянул ей следующий кусок. - Зачем? Там полно небесных людей. - Знаю. Ло кивнула, поблагодарив охотника, но от третьего кусочка отказалась, и Ка’ани, молча пожав плечами, занялся фруктом сам. Охотница же продолжала: - Мне нужны медикаменты. Тсахик сможет залечить эти укусы, но лекарства демонов действуют быстрее. Закончив с едой, охотник отбросил в сторону жесткую кожуру, сполоснул в ручье руки и нож и убрал его в ножны. - Как скажешь. Тогда предлагаю отправиться прямо сейчас. Со стороны города демонов идут тучи. Скоро ветер принесет их сюда и пойдет дождь. Люди слепы и глухи в это время, так что мы сможем проскользнуть незамеченными. Он вдруг помолчал, а после предложил: - Я могу слетать один. Скажи, что нужно принести, и все. Ло торопливо вскочила на ноги. - Нет! Нет! Я полечу с тобой! Это не обсуждается! – воскликнула она и тут же добавила торопливо: - К тому же я хочу попасть к Древу Души. Хочу хотя бы взглянуть на него. Если получится. А мы после отправимся на поиски выживших. - Нам не надо их искать – я знаю, где стоянка. - Тем более! Ло решительно зашагала вперед, с содроганием представляя, каких усилий ей будет стоить подъем к икранам. Но, несмотря на это, она не хотела просить Ка’ани о помощи. Они и так слишком сблизились, так что пора это прекращать, иначе дело может кончиться трагедией. А разбивать охотнику сердце ей совершенно не хотелось. Потому она должна побыстрее оправиться от ран и отдалить его от себя. Сделать что угодно, лишь бы он вновь стал в ней видеть лишь таронью из его клина, а не… А не хрупкую женщину, которую он должен оберегать. Разбежавшись, Ло’ота с легкостью допрыгнула до толстенной ветки, схватилась за нее, оттолкнулась ногами от жесткой коры дельта-дерева и подтянулась. Лежащая на перевязи рука мешала ей, но охотница, сцепив зубы, поднималась все выше. Ничего, она справится. Она должна научиться справляться сама, ведь иного выбора у нее просто нет! К тому времени, когда двое на’ви добрались до верхних ветвей, Ло порядком выдохлась. Однако она всеми силами старалась не показывать свою усталость, хотя и прекрасно понимала, что от Ка’ани не укрылась ни ее неуверенная походка, ни сбившееся дыхание. Подойдя к здоровенному черно-рыжему икрану, который при виде хозяйки громко зашипел, выгибая шею, как змея, Ло’ота прижалась лицом к его жесткой шкуре и вцепилась пальцами в стропы седла. - Скучал, мой котик? Скучал, маленький? Кексик, издав звук, больше напоминающий птичий клекот, подтолкнул охотницу головой в бок. Один из его нервных отростков скользнул по ее плечу, и охотница, с улыбкой поймав его, качнула головой, перекидывая косу через плечо. - Не терпится полетать, да, малыш? - Мне нравится за тобой наблюдать. – Ка’ани, уже усевшись в седло, привстал на стременах. – Ты разговариваешь с икраном так, словно он может тебе ответить. «Нравится за тобой наблюдать». Ло вздрогнула и, сотворив тсахейлу, торопливо взобралась в седло, решив не отвечать на слова своего спутника. Кексик, оттолкнувшись мощными лапами от ветви могучего дельта-дерева, шумно хлопнул крыльями и взлетел. И Ло, глядя на очертания исполинских планет, которые занимали половину небес, вновь подумала о том, что вскоре ей явно предстоит весьма неприятный разговор. Но сперва нужно добраться до брошенного лагеря ученых. Остальное – потом… В это же время. - Бро, а ты уверен, что тут нет небесных людей? – Ло’ак, сидя на спине одного из юрких илу, прищурился, вглядываясь вперед, туда, где в густом тумане скрывались покинутые меткаинами острова. – Их там наверняка полным-полно. Может, вернемся? - Ты что, струсил? – Паук, который сидел за спиной Кири, фыркнул. – Ты чо, маленький? - Вы придурки! – Кири гневно сверкнула глазами. – Устроили развлечение! Мама только-только пришла в себя, мы должны быть с ней, а вы… - Кири права. – Цирея мягко улыбнулась и, протянув руку, осторожно погладила илу Ло’ака. – Нам не следует тут быть. Это очень опасно. - Тогда зачем вы все поперлись за мной, раз тут так опасно? – Из-за экзокомплекта голос Паука звучал глухо. – Оставались бы в деревне. - Ну как мы могли оставить тебя, Обезьян, – выдохнула Кири. – Просто мы переживаем. - Я вообще не понимаю, зачем ты сюда поперся. И зря мы не взяли Паякана. – Ло’ак недовольно зашипел, прижимая уши. – Он бы мог разбить корабли этих демонов, как разбил тот корабль! Паук покачал головой. - Не смог бы. Это военные корабли. А там было обычное пром… Про-мыс-ло-вое судно. - Они убивали тулкунов! Так что поделом им! Паук молча кивнул. Он был согласен со своим названым братом, но в то же время в его голове звучал голос Ло’оты: «У тех людей тоже были семьи. Тоже были жены и сыновья. Которые теперь остались без отцов». Цирея, словно услышав его мысли, проговорила негромко: - Смерть всегда остается смертью. Хватит войн. Я не хочу, чтобы океан снова горел. - Мы должны выгнать отсюда людей! – Ло’ак снова посмотрел в сторону берега. – Мой отец уже несколько раз победил небесных демонов. Победит и сейчас! - Но Ло сказала… - начала было Кири. Брат тут же перебил ее: - Ты веришь предательнице? Она же отравила маму! - Заткнитесь! – Паук, не выдержав, соскользнул со спины илу и поплыл к берегу. – Достали! Кири, охнув, торопливо разорвала тсахейлу с морским обитателем и тоже бесшумно погрузилась в воду. Она плавала не так хорошо, как Ло’ак, который проводил в воде дни напролет, тренируясь вместе с Циреей и Ао’нунгом, но Паук плавал еще хуже, так что юная на’ви без проблем догнала его и поплыла следом, обдумывая все сказанное и мысленно раз за разом задавая себе вопрос: зачем они опять полезли на рожон? Вообще, вся эта затея действительно была не слишком-то хорошей. И когда Паук сказал, что хочет сплавать на покинутые острова, то Кири всеми силами пыталась отговорить его. Однако в юноше что-то неуловимо изменилось. Кири видела, что под его глазами залегли глубокие черные круги, словно он не спал всю прошлую ночь. А может, и правда не спал? После такого-то потрясения… Дочь Грэйс мысленно содрогнулась, вспомнив, как Нейтири схватила мальчишку, замахнулась на него ножом, угрожая убить. И почему-то Кири была уверена, что если бы не яд, которым Ло’ота смазала лезвие своего ножа, то Паук сейчас не плыл бы рядом с ней, а лежал бы мертвый. Отец не остановил бы маму. Не смог, не успел бы, ведь в тот момент ненависть ослепила ее и выплеснулась на ни в чем неповинного Паука. Просто потому, что ему не повезло родиться сыном их самого злейшего врага. - Обезьян, давай вернемся. – Она отфыркнулась, когда горько-соленая вода попала в рот. – Пожалуйста! - Возвращайся. А я должен там побывать. - Ты хочешь… к людям, да? – Кири наконец-то решилась это произнести. – Ты хочешь к своим? Паук молчал. Он и сам толком не мог понять, для чего он отправился на острова. Но после того, как Нейтири вновь напала на него, мальчишка понял, что больше не может быть рядом с семьей Джейка. В ту секунду, когда обезумевшая от горя на’ви занесла над ним нож, он до боли отчетливо понял, что для него все кончено. И вновь пожалел, что не успел улететь с Ло. Берег встретил их тихим шорохом волн, запахом водорослей и теплым ветром, который швырял в лицо мелкий белый песок. Паук, первым ступив на твердую землю, оперся ладонями о колени и постарался отдышаться. Кири же, пройдя мимо него, прищурилась, напрасно пытаясь рассмотреть хоть что-то в молочно-белом тумане. - Вроде никого. Она старалась говорить как можно тише. Мальчишка видел, что она нервно хлещет себя хвостом по ногам, и понял, что его спутнице страшно. - Кири. – Паук осторожно коснулся ее руки. – Возвращайся к Ло’аку, ждите меня у рифов. Тут опасно. - Нет! – Кири торопливо схватила его ладонь и так сжала, что тот невольно охнул от боли. – Нет, я тебя не оставлю! - Осторожнее, больно! Охнув, Кири разжала пальцы. - Прости, пожалуйста, я не специально! - Тише! Из тумана послышался какой-то звук, и Кири, точно испуганная кошка, прижалась к мокрому песку, навострила уши. Ее огромные желтые глаза светились, бликовали во тьме, словно две маленькие луны. И Паук в который раз пожалел, что он родился человеком, а не на’ви. Ведь будь он одним из них, то сейчас бы тоже слышал гораздо лучше, видел гораздо лучше, мог бы вдохнуть этот соленый воздух… Звук повторился, и мальчишка заставил себя сосредоточиться. Там, в тумане, что-то брякало, словно металлом ударяли о металл. Звук повторялся через равные промежутки времени. Спустя некоторое время к нему присоединился другой и послышались голоса. - Люди. – Паук обернулся к своей спутнице и вновь повторил: – Возвращайся и ждите меня у рифов. Я только посмотрю, что тут – и сразу к вам… Кири вновь схватила его за руку, но уже не так сильно, и сейчас ее прикосновение не причинило боли. - Нет! Уйдем вместе, прошу тебя! – воскликнула она и добавила настойчиво: - Или уходим вдвоем, или я остаюсь с тобой! Над головами подростков что-то с треском пролетело, и оба, и на’ви, и человек, испуганно присели. Однако рассмотреть, что это, из-за тумана было просто невозможно. Паук, поняв, что прогонять Кири бесполезно, торопливо заговорил: - Тогда давай дойдем до хижин и посмотрим. Помнишь, там есть довольно высокий коралловый риф? Пойдем вдоль него до гостевых хижин, поглядим, что люди там делают, а потом сразу же вернемся. – И, мгновение помолчав, он решительно закончил: – Но если меня схватят, то не вздумай высовываться, поняла? Возвращайся к Ло’аку и Цирее! Пообещай мне! - Хорошо. - Кири! - Хорошо, обещаю! – Юная нави повысила голос, но тут же испуганно зажала себе рот и, кивнув, сказала уже тише: – Обещаю. Кивнув в ответ, Паук побежал вперед, молясь Великой Матери о том, чтобы на их пути не встретились ни люди, ни машины. Кири, пригибаясь, бежала следом. На высоте вновь что-то застрекотало. Оба подростка испуганно рухнули на песок, но звук, как и в первый раз, стал отдаляться, пока не стих вовсе. Ни Паук, ни Кири не разбирались в человеческой технике, однако мальчишка предположил: - Может, это какой-то дрон? Люди любят эти летающие штуки. Джейк говорил, что через них они могут наблюдать за тем, что происходит вокруг. - А вдруг они нас видели? – испуганно выдохнула Кири. Мальчишка помотал головой. - Не. В таком тумане тут никто ничего не разглядит. Мгновение помедлив, Кири согласно кивнула. Пожалуй, Обезьян прав, подумала она. В таком густом тумане и в самом деле невозможно что-то разглядеть. Так что можно не переживать. Вскоре двое отчаянных подростков уже дошли до той самой гряды и двинулись вдоль нее. Этот гребень из черных кораллов был довольно высоким, так что Пауку можно было даже не пригибаться. Кири же приходилось наклонять голову. И хотя оба подростка буквально несколько минут назад рассуждали о густом тумане, противиться инстинктам было выше их сил. Ведь там, за черной полосой рифа, туман разрезали лучи мощных прожекторов, которые скользили по песку. Кири не могла сдержать любопытство и, выглянув из-за рифа, вновь опустила голову. - Что там происходит? Что люди там делают? Пауку тоже было безумно интересно, но ответа на этот вопрос у него не было. - Не знаю. Ло говорила, что люди будут проводить какие-то испытания. Может, что-то подготавливают? - Гарью пахнет. – Кири вдруг принюхалась и тут же охнула: – А вдруг они сожгли деревню! - Главное, что все живы. Хорошо, что оло’эйктан послушал Ло’оту. Юная на’ви серьезно закивала. - Да. Обезьян, знаешь… - Что? - Мне кажется, что Ло все же не предавала нас… Она… Она говорила с Великой Матерью, я сама видела. Мать послала ей видения… Понимаешь… Она помолчала. - Великая Мать говорит с нами. В безмерной милости своей она дает нам возможность погрузиться в видения, воспоминания. Увидеть тех, кто нам дорог. Но истинные тсахик способны видеть будущее, - произнесла она и с горечью добавила: - Мне Мать не посылала видений. Она одарила меня своим благословением, но я не тсахик. Я не могу говорить с ней, хотя чувствую ее мощь, ее силу. А Ло’ота может. Мать говорит с ней, как говорит с Мо’ат, с Ронал. Они – истинные тсахик, а я… - И ты сможешь! – Паук заставил себя улыбнуться. – Ты все сможешь, Кири! Ты удивительная! Усмехнувшись через силу, Кири помотала головой, отгоняя грустные мысли, и продолжила: - Так что, Паук, я думаю, что Ло’ота все же не предавала нас. Но мама… Мальчишка тяжело вздохнул, подпрыгнул, уцепившись за жесткие черные кораллы и, убедившись, что рядом никого нет, разжал пальцы и решительно заявил: - Она и не предавала. Ло’ота спасла нас. – И добавил, словно поставил точку: – Я верю ей. - Значит, верю и я. – Почему-то едва сказав это, Кири поняла, что ей стало легче. Она словно выдохнула боль, которая ворочалась в груди, точно морской еж, мешала дышать. – Раз веришь ты, то верю и я. Юный Майлз довольно улыбнулся и кивнул, а после вновь двинулся вперед. На душе у него потеплело. И хотя он задумал страшное, то, что наверняка разобьет Кири сердце, ему все же было приятно осознавать, что она с ним. Что она его… Он запретил себе додумывать эту мысль до конца. Нельзя, стоп! Стоп! Сегодня они видятся в последний раз. И не надо омрачать оставшиеся им минуты какими-то глупыми мыслями и догадками. - Кири, когда Нейтири станет лучше, то поговори с ней. И поговори с Джейком. Ло не предавала их. - Маме будет сложно это доказать. - Конечно. Ло ведь отравила ее. Но Нейтири тоже хороша. Ло ведь раненая. - Нет чести в победе над слабым врагом, - едва слышно прошептала Кири. Паук кивнул. - Ты найдешь что ей сказать, я точно знаю. - Давай скажем это вместе? Паук вновь подпрыгнул, решительно вскарабкался на коралловый гребень и уселся на него верхом. - Нет. Я не смогу сказать это Нейтири, потому что я останусь здесь. И прежде чем соскочить на песок по ту сторону рифа, он широко улыбнулся Кири: - И не грусти обо мне, хорошо? Ведь я возвращаюсь домой.