Путь к свободе 2 "Не враг"

Движение вниз не прекращалось, и Ло’ота, преодолевая неприятные ощущения, приоткрыла глаза, всмотрелась в глубину, туда, где в потоках воды танцевали ветви подводного Древа Души. Это Древо отличалось от привычного ей Ивового Древа так же, как лютоконь отличается от илу. Однако при приближении к нему Ло, как и всегда, ощутила присутствие Великой Матери. Той, которая всегда направляла ее, которая выбрала ее и по сей день вела лишь одними ей известными дорогами. Та, которую она предала... Охотница с трудом отогнала эту непрошеную мысль. Будь это так, будь она предательницей, Мать уже давно расправилась бы с ней. Или отвернулась от нее… Ло’ак отпустил ее руку, когда до светящихся ветвей осталось совсем немного. Цирея, напротив, осталась рядом с Ло, улыбнулась ей и помогла перекинуть через плечо косу, поднесла ее к ветви, сотворив тсахейлу, и… …Тепло. Ло’ота глубоко вдохнула и улыбнулась. Тут так хорошо! По сравнению с душными коридорами базы здесь так легко дышится, а теплый воздух, кажется, укутывает плечи, точно мягчайшая шаль. Тепло и тихо. Она открыла глаза и улыбнулась. Над ее головой покачивались светящиеся ветви могучего Древа Души. Они касались ее головы, укачивая так же ласково, как мать укачивает любимое дитя. - Матушка… Ло перевернулась на спину и раскинула руки в стороны. В те минуты и часы, когда она была здесь, на плато, она не замечала никого и ничего – она становилась Ее частью, смотрела Ее глазами, парила в переплетении Ее ветвей и была ветром, который Она посылает. Великая Мать выделила ее среди других учениц тсахик, отметила своей милостью и забрала ее память, что причиняла лишь боль… Боль? При чем тут боль?.. Его сильные руки, изогнувшиеся в прихотливой улыбке красиво очерченные губы, длинные острые клыки, желто-зеленые глаза… Ло помнила, как они бликуют во тьме. А еще помнила его объятия, его прикосновения, шепот… Помнила их связь… Связь? На поляне стало темнее, а воздух вдруг отчетливо запах гарью. Ло приподнялась, всмотрелась в густые заросли, где один за другим гасли зеленоватые огоньки, чтобы смениться… Огонь? Огонь… - Огонь! Она вздрогнула всем телом, увидев того, кто стоял перед ней и за чьей спиной сгорала в страшном пожаре деревня Оматикайя. - Отряды 4R и 2W, прочесать этот квадрат. Сжечь тут все, кроме этого чертова дерева! Больно. Ей очень, очень больно… Она… Она горит! Ло поняла, что огонь поднимается по ее ногам, охватывает талию и раскаленным обручем сжимает грудь. Боль так сильна, что ее невозможно вытерпеть! - Сжалься, Матушка! Умоляю тебя, сжалься! Она прижала ладони к лицу, но тут же поняла, что и они пылают, кожа обугливается и опадает неряшливыми клочьями, обнажая… Гладкую белую кожу. Человеческую кожу. Человеческие руки, на которых нет шрамов. Узкие девичьи ладони, аккуратные пальчики, обручальное кольцо с крохотным голубым камушком. Она хотела, чтобы камень был того же цвета, что и его глаза: льдисто-голубые, безжалостные, обжигающие холодом… Стоп! Светлый металл стек с ее пальца. Это кольцо и не подошло бы ей, ведь руки на’ви гораздо крупнее человеческих. Да и зачем ей кольцо, ведь ее избранник мертв. Он погиб тогда, шестнадцать лет назад, и от него не осталось ни следа, ни памяти… На ее руке нет пальца, а кисть изуродована. Из оставшихся пальцев сгибаются всего три и ей пришлось тяжело, когда она обучалась стрельбе из лука. - Ло’ота… Это ее имя? Нет-нет, ее зовут Шарлотта Анна Уилсон, и она… Мертва. Древо голосов. Она сама посадила его на своей могиле, и крохотный росток прижился, пустил корни, протянул к небесам хрупкие прозрачные веточки. Разве мертвецу может быть больно? «Оглянись». Стоя на коленях на выжженой земле, охотница огляделась по сторонам. На плато не было ни клочка зелени, а единственным уцелевшим растением было Древо Души там, на возвышенности. Возле него суетились люди, расставляя какое-то оборудование, их охраняли несколько УМП. То тут, то там мелькали люди в военной форме, а прямо перед древом, скрестив руки на груди, стоял высокий аватар. - Вот мы с тобой и встретились. Ты, наверное, думала, что ты в безопасности, да?.. Ло с трудом поднялась, сделала шаг назад и тут же почувствовала, что в спину ей уперся металл. - Я же говорил, что убью тебя, когда встречу вновь! Выстрел. Человеческое тело, медленно сползающее по стенке жилого модуля. Кровь на серебристом пластике и до боли знакомый, такой родной, такой любимый голос. - Неприятных вам сновидений. Цирея обеспокоенно посмотрела на Ло’ака, на миг коснулась груди, сделала сложный жест кистью и вновь перевела взгляд на раненую на’ви, которая вдруг судорожно выгнулась и взмахнула руками так, что из-под повязки на плече начала сочиться кровь, окрашивая воду вокруг нее в бурый цвет. Тсахейлу с Древом не было прервано, и свечение не гасло, но дочь тсахик чувствовала, что что-то не так. «Надо это прекратить! Она погибнет!» «Нет!» - Кири прижала ладонь к ране охотницы, пытаясь остановить кровь. - «Мать говорит с ней!» «Она утонет!» - Цирея в отчаянии заломила руки. - «Она…» Ло распахнула глаза, раскрыла рот в беззвучном крике, забилась в руках подростков, силясь освободиться, не понимая, где она и что происходит. Пожелтевшая трава, пожелтевшая листва, пылью осыпающаяся к ее ногам. Горячий воздух, который застревает в легких. Предсмертный хрип несчастных змееволков, стая которых в момент испытаний оказалась в этом квадрате, и… Стоящая на коленях девушка. Аватар. Она почти скрыта от чужих глаз пышными зарослями войлочных папоротников, ее коса лежит на земле, а тончайшие нервные отростки оплетают крохотное ивовое деревце. - Инду! Крик застывает на губах. Аватар не слышит ее, а просто шепчет куда-то в пустоту. - Шарла, они хотят уничтожить все! Ньюман с Куоритчем отправляются на острова. Я не знаю, зачем, но… - Когда, Инду?! - Нас предали, Ло. Наверное, мы никогда больше не увидимся. Если ты на островах, то спасайся. А я… Слезы. Она плачет? Кто их предал? Почему Инду так горько рыдает? Почему так жжет в груди? Почему так темно? Почему… Ло’ота медленно открыла глаза и бездумно уставилась в низкие серые небеса. Дождь так и не прекратился, и капли стекали по ее щекам, словно она плакала. - Ты очнулась! Голос Паука заставил Ло вздрогнуть, и в ту же секунду она увидела остальных – подростки сгрудились вокруг нее, и на их лицах охотница могла прочитать целую гамму чувств и эмоций. Кири явно волновалась – и сейчас волнуется, нервно заламывает пальцы. Маленькая Тук плакала: глаза у нее покраснели, и девочка уже несколько раз провела по ним кулачком. Ло’ак злится, хмурит брови, но в его глазах тоже беспокойство. Цирея склонилась над ее плечом; почему-то она прячет глаза, старается даже не смотреть раненой охотнице в лицо. - Мы думали, что ты не очнешься, уже хотели звать на помощь! – Паук, стоя на коленях рядом с на’ви, которая была в несколько раз крупнее его, внимательно вглядывался в ее лицо. – Эйва услышала тебя? - Да, – с трудом ответила Ло и ужаснулась от того, насколько хрипло прозвучал ее голос. - Мать говорила со мной. Цирея… Очаровательная дочь тсахик подняла взгляд на охотницу, и та отметила, что в голубых глазах островной на’ви застыли слезы. - Я должна поговорить с твоими родителями. Срочно. Передай им мою просьбу, прошу. И, не дав ей и слова сказать, повернула голову к Ло’аку: - И с твоими родителями тоже. Пусть они придут в мой шатер. Это важно. Помогите мне встать. Ноги не держали ее, но Ло, опираясь на плечо Ло’ака, заставила себя выпрямиться. Кири поддерживала ее с другой стороны, а Тук доверчиво прижалась к ее бедру. Окруженная детьми Джейка, Ло с трудом отогнала от себя страшное ощущение того, что она видит их в последний раз. Этого не может быть! Не может! Вздохнув, она обратилась к Пауку: - Малыш, найди Ка’ани и приведи его сюда. Поторопись, прошу. Паук убежал. Ло, чувствуя, что по плечу струится кровь, а рану щиплет от соли, сделала шаг вперед и едва не упала, но все же сумела удержаться на ногах. - Что ты видела? Что Великая Мать показала тебе? Голос Кири вырвал ее из этого странного состояния, но охотница не хотела рассказывать девочке ни о том, что так ее напугало, ни тем более о том, что произошло с Древом и деревней. Потому она в ответ лишь покачала головой. - То, что я должна была увидеть, чтобы не забывать, на чьей я стороне. Ответ получился очень расплывчатым, и девочка явно была недовольна. Но Ло едва ли не впервые в жизни не думала о комфорте других. Ее трясло, мир перед глазами расплывался, а в горле, казалось, полно песка. И все, чего ей сейчас хотелось, – это остаться в одиночестве и попытаться разобраться в тех видениях, что послала ей Великая Мать. Что Эйва хотела сказать этим? Для чего эти образы?.. Однако она тут же одернула себя: сейчас не время об этом думать! Ведь благодаря тому, что Инду в этот момент тоже создала тсахейлу с ростком Древа, Ло и смогла ее видеть. Жаль только, что девушка не услышала ее, не смогла ответить на вопросы… …лишь пепел. Под ее ногами лишь пепел и грязь. А еще кровь, о, Великая Мать, сколько крови… Эта кровь и на твоих руках, Идущая в огонь… Помотав головой, Ло’ота, опираясь на плечо сына Джейка, зашагала вперед. Все это не важно. Ее личные переживания не имеют никакого значения, когда на кону судьба всей планеты, но… «…Он будет здесь, ты сможешь увидеть его, сможешь его обнять! Он заберет тебя домой, и этот кошмар закончится! Плевать, что будет с этим миром, – главное, что Он будет рядом!» Дождь разошелся еще сильнее и теперь буквально лупил по плетеным крышам, водяными плетями хлестал по плечам подростков и Ло, которую они практически тащили в деревню. Ноги у нее заплетались, и, чтобы не рухнуть, она была вынуждена все сильнее опираться на Ло’ака. Однако стоило им подойти к деревне, как из серой пелены дождя появились две фигуры: одна совсем маленькая – человеческая, а вторая широкоплечая, очень высокая. Ка’ани, приблизившись, торопливо подхватил шагнувшую ему навстречу ученицу тсахик, не дав ей упасть. - Что происходит, Ло’ота? Что ты… - Идите в деревню. – Прервав охотника, Ло оглянулась на подростков. – И передайте своим родителям то, что я сказала. Что я жду их. Быстрее, ну! Потом опустила взгляд на Паука, который замер возле нее. - Ты тоже иди. Побудь с друзьями, – сказала она и вдруг добавила более жестко: – Если ты и в самом деле принял решение отправиться со мной, то велика вероятность, что ты их больше не увидишь. - Ло’ота, ты… - Иди! Подросток, явно не ожидавший этого окрика, обиженно засопел и, развернувшись, торопливо скрылся в тумане. А Ло, на мгновение прижавшись головой к груди Ка’ани, судорожно выдохнула: - Великая Мать дала ответы на мои вопросы. Я говорила с ней. - Ты была у Древа Души? – Ка’ани, подхватив охотницу на руки, развернулся и пошел в деревню, к той хижине, в которой жила Ло. – Ты боишься, что демоны придут и сюда тоже? Плечо Ло вновь разболелось с такой силой, что она с трудом сдерживала крик. - Да. Люди скоро будут здесь. Ка’ани, я буду говорить с Торук Макто и Тоновари. Я скажу много страшного, много того, что заставит тебя сомневаться во мне. И после этого ты, возможно, пожалеешь, что вообще отправился со мной на острова и защищал меня, но... Но знай: все, что я совершала и что только совершу, я делала ради вас всех. Не ради себя. Помолчав, она глухо добавила: - Я уже давно мертва, и моя душа прахом развеялась по ветру... Но я прошу тебя об одном: защити меня в последний раз. Помоги мне пережить этот вечер, даже если ты после этого уйдешь и откажешься идти по одному пути со мной. Мне не у кого больше просить помощи… Ло показалось, что Ка’ани прижал ее к себе чуть крепче. - Я обещал, что буду защищать тебя, Кэа Тэап. Ты моя сестра, и я тебя не оставлю. И до той поры, пока ты вновь не сядешь у корней Древа на место тсахик, я буду тебя оберегать. А спустя несколько секунд он вдруг добавил так тихо, что Ло’ота с трудом расслышала его слова: - И потом – тоже…