Путь к свободе 2 "Не враг"

В глазах стояли слезы, и весь мир казался размытым, вылинявшим, словно окрашенным в серые цвета. Ло, в очередной раз оступившись, не сумела удержаться на ногах и скатилась по склону. Она отчаянно пыталась зацепиться хоть за что-то, но лишь ободрала локти и ладони о колючие заросли и опавшие ветви. Но физическая боль не могла заглушить боль душевную, и охотница, лежа на мокрой земле, закричала, срывая голос, уже не опасаясь, что ее кто-то услышит. Зачем она ушла? Для чего? Что она сможет противопоставить могущественной Корпорации? На что она вообще надеялась, решившись на этот побег? Почему она не осталась в городе, с Майлзом? Как ей теперь жить без него? Чем заглушить эту страшную боль?! Уткнувшись лицом в мокрую траву, Ло рыдала, выворачивая душу, но эта боль, засевшая внутри стеклянными осколками, не могла выйти слезами. А вокруг нее лес жил своей обычной жизнью. В ветвях могучих дельта-деревьев перекликались пролемуры и рити. Мелкий надоедливый дождь шуршал по пышной листве гинеманов, путался в зарослях войлочных папоротников и заставлял трепетать геликорадианы. Где-то вдали слышалось журчание ручья и доносились далекие голоса тетраптеронов. И, лежа на сырой траве, Ло’ота как никогда ясно ощутила, что отныне она вновь одна. На мили вокруг не было никого, с кем бы она могла перекинуться хоть парой слов, а те, кто стал ей дорог, остались там, за стенами города и на станции. Она приподнялась на локтях и провела ладонью по лицу, но лишь размазала грязь и кровь. Царапины на руках саднили, а во рту стоял металлический привкус. Улыбнувшись сквозь слезы, охотница коснулась кончиком языка глубокого укуса на губе - последнего прощального подарка от Майлза… Но тут же с грустью покачала головой: нет, последним его подарком была свобода. Возможность уйти, возможность начать жизнь заново. И ведь у нее есть все, чтобы начать эту новую жизнь. Достаточно просто отступить подальше в лес, а то и улететь на далекие острова, скрыться от людей, спрятаться и… Оттолкнувшись руками от земли, Ло рывком поднялась на ноги. Скрыться? Убежать? Довольно! Она и так пряталась пятнадцать лет, плакала, жалела себя, с любовью баюкала свои страдания. Но сейчас она не пойдет по этому пути. Хватит себя жалеть! - Я наконец-то стану сильной. Я не сбегу, не спрячусь трусливо, как спрятался Джейк! – яростно выкрикнула она в пустоту. – Я буду бороться! Она глубоко вдохнула и, отерев ладони о штаны, потуже подтянула ремень винтовки, поудобнее устроила ее за спиной. Чудо, что она не потеряла оружие, когда сломя голову неслась через лес. И сейчас выкидывать его не было смысла. Лишняя винтовка пригодится повстанцам. Да что там, даже ей самой, ведь до родных мест ох как далеко! Мысленно Ло попыталась представить себе карту и прикинуть расстояние до деревни. В этой части леса она никогда не бывала, возможно, лишь видела ее с высоты. Пешком придется идти несколько дней, а то и дольше. А это значит, что нужно искать другой способ добраться до деревни. Она подняла голову: конечно, парящие скалы были в стороне, но она лишь недавно видела их из вертолета. Расстояние до них наверняка было больше, чем ей казалось из-за тумана, но в любом случае она помнила, в какую сторону идти. Примерно. В этот момент надоедливый мелкий дождь постепенно начал расходиться в полноценный ливень, и Ло торопливо двинулась вперед, стремясь уйти как можно дальше. Дождь прибьет туман, и если солдаты пойдут по ее следам, то ей лучше быть как можно дальше отсюда. Нет, она не сомневалась в том, что Майлз не станет ее преследовать. Но он в этом рейде был не один. Она вдруг зацепилась за эту мысль. А что Джонс говорила о бойцах полковника? Они погибли, да, но… Но? Но что? Охотница старательно покопалась в памяти: Марго сказала, что было бы гораздо проще, если бы полковник был со своим отрядом рекомбинантов. Но они же все погибли? А что на это ответила Маргарет? Однако мысль ускользала, и как бы Ло ни пыталась схватить ее за хвост, толку не было. Наконец, устав от бесплодных попыток вспомнить слова заместительницы Ньюмана, охотница махнула рукой и переключилась на другие мысли. Она сознательно запрещала себе думать про Майлза, боясь, что в этом случае просто развернется и пойдет в обратную сторону. Запрещала она себе думать и о солдатах, что остались у вертолета. Они были ее врагами, они все желали ей зла! Но тут же в памяти всплыли слова капрала Картера, который справлялся о ее самочувствии. Этот тип до сих пор был для Ло загадкой. При первой встрече он избил ее, а теперь… В какой-то момент она стала для него своей. Точнее, была своей, пока не сняла ошейник. И теперь они вновь враги. Но, несмотря на это, Ло не хотела, чтобы он погиб. И вдруг ее словно молнией пронзило: за ней не шли змееволки, на нее не нападали с воздуха летучие твари. Она спокойно шла по лесу, точно… Точно Великая Мать не держала на нее зла? Или наблюдала за ней? Так чего же ждать? Запрокинув голову, Ло закрыла глаза и прошептала: - Прости меня, о Великая Мать! Прости и прими меня! Ты же знаешь, я всегда была на твоей стороне! Она надеялась, что Мать пошлет ей знак, но лес был безмолвен. Словно Эйва услышала ее мольбу, но не спешила с выводами. Блудная дочь вернулась, но на чьей она теперь стороне на самом деле? И Ло, словно чувствуя это, мысленно сжалась: если Мать отвернется от нее окончательно, то ей не останется ничего иного, как вернуться в город. Лес перестанет ее принимать. Так может, стоит повернуть назад сейчас, пока она еще не ушла далеко?.. Ло остановилась и обернулась. Там, за оседающими клубами тумана, были монорельсы, дальше станция, вертолет, солдаты и тот, кто занял так много места в ее сердце. И всего-то нужно просто пойти обратно по своим следам, а потом вернуться с ним в город и попробовать начать новую жизнь. - Прости меня. Она отвернулась и сделала шаг вперед, а после и вовсе сорвалась на бег. Эти мысли были словно сладкий яд, который парализовывал ее, лишал воли. Для нее нет пути назад, нет! И рано или поздно она просто погибнет. И велика вероятность, что погибнет именно от руки Майлза. Так не этого ли она хотела? Ведь из его рук она готова была принять даже смерть… Нет, мать твою, нет!!! На ходу она помотала головой. Нет! Он сам сказал: уходи, уходи как можно дальше от меня! Он сам поставил на карту все, лишь бы спасти ее. Она недавно клялась, что станет сильнее! Так к чему же сейчас эти терзания? В ветвях над ее головой вдруг послышалось злобное шипение, и Ло, испуганно шарахнувшись в сторону, пропустила над собой некрупного икрана. Банши, промахнувшись, лишь схватила когтями воздух и вновь взмыла ввысь. Охотница же, ослабив оружейный ремень, взяла в руки винтовку и сдвинула флажок предохранителя. Она не сдохнет здесь! Вскинув оружие, она с силой прижала приклад к плечу и коснулась спускового крючка, высматривая банши в гуще зелени. Все эти годы она плыла по течению, не пытаясь бороться. Но теперь у нее не осталось выбора. Уже давно чужая для мира людей – а теперь ставшая чужой и для мира На’ви… Икран бросился вниз, и Ло, более не медля, нажала спусковой крючок. Она не промахнулась, и раненая банши взревела, резко изменила траекторию полета, зацепилась за ветви дельта-дерева и поползла вверх, вскоре скрывшись в густой кроне. Ло, прикусив губу, склонила голову к прицелу, готовая вновь открыть огонь, если противник решит напасть. Но было тихо. Быть может, эта банши не была послана Эйвой, а напала потому, что увидела в ней легкую добычу? Ведь икраны иной раз нападали на на’ви, Ло это прекрасно знала. И ей безумно хотелось в это верить, потому что потерять милость Великой Матери значило подписать себе смертный приговор. Осторожно отступив в густые заросли, охотница продолжила свой путь, но теперь старалась двигаться осторожнее. Шум дождя скрадывал звуки и запахи, но сейчас ей это было даже на руку. В дождь хищники не охотятся. Обычно не охотятся, тут же поправилась она. Но кто знает, какие испытания ей уготовила Великая Мать… В это же время. Ну, вот и все. Оказывается, совершить предательство так легко. Достаточно всего лишь опустить винтовку и дать пленнице сбежать, не выстрелить ей в спину, а отвернуться, чтобы не видеть, как она уходит. Да что там, ему просто невыносимо было на это смотреть! Вот только он даже себе отказывался в этом признаться. Сделав пару шагов в сторону, Майлз наклонился и подобрал брошенный Ло ошейник. Хорошо, что девчонке удалось избавиться от этих оков. Ей не место в городе, она бы там не выжила. Ей бы либо вычистили сознание, чтобы повторно использовать ее тело, либо Ньюман в очередной раз позабавился бы с ней и перегнул палку. Или он сам мог потерять над собой контроль и просто придушить ее, тем более что прецеденты уже были. И это было самое страшное. И тут же Майлз задал себе вопрос: а что бы он почувствовал, когда багровая муть перед глазами рассеялась и он бы увидел, что сотворил? Увидел ее мертвое тело… Смог бы дальше жить? Смог бы сохранить рассудок? Или окончательно потерял бы себя и уже никогда больше не сумел бы вернуться в сознание, а в этом теле прочно обосновался бы мертвый полковник, который не испытывал бы ни малейших угрызений совести от того, что он совершил? Или испытывал бы? Рекомбинант всмотрелся вглубь себя. Ты бы не убил ее, старый мудак. Ты бы продолжил играть с ней, точно кот с мышкой, привязывая ее к себе все крепче. А после просто использовал бы в своих целях. В его голове произошел короткий диалог. Он словно воочию увидел своего собеседника - высокого седого вояку, который прислонился к бетонной стене, скрестил руки на груди и ухмылялся, глядя на него. «Подобрал девку после меня и даже трахнуть не сумел, а просто отпустил? Благородно, но тупо». «Ну, я же не ты. Это тебе от нее было нужно только одно». «Хочешь сказать, что ты лучше меня, сопляк?» «Да, я лучше тебя». Полковник усмехнулся: «И не надейся. Ты – это я. Мы - одно целое». «Нет!» Майлз помотал головой, убрал ошейник Ло в подсумок, развернулся и пошел в обратную сторону. Надо просто выбросить этот инцидент из головы и больше никогда не вспоминать про эту девчонку, словно ее и не было. Ведь сумел же он загнать внутрь боль от смерти своих бойцов? Сможет забыть и ее. Всего лишь дикарка, предательница… Беззащитная девочка, которая доверилась ему, которая разглядела истинную его суть даже сквозь образ безжалостного убийцы. И сейчас он должен забыть ее? Забыть ее голос, ее прикосновения, забыть вкус ее губ, запах ее кожи. Забыть, как она произносила его имя, растягивая первую гласную: Мааайлз… Забыть все? Да. Потому что иначе нельзя. Отныне именно она - его слабое место. И даже хорошо, что она ушла. Потому что неизвестно, кто бы захотел воспользоваться этой его слабостью. Вдали послышались выстрелы, и реком ускорился, а потом и вовсе перешел на бег. Хватит! Шарлотта теперь далеко, а ему нужно разобраться с монстрами, которых эта чертова Эйва отправила по их души. Дождь усилился, и за оседающими клубами тумана рекомбинант увидел, в кого стреляли оставшиеся в живых солдаты. Здоровенная лоснящаяся тварь, которая буквально перетекала с место на место, выкашивала бойцов, словно матерый киллер. И с такой тварью ему уже не раз приходилось сталкиваться. - Иди сюда, урод! Куоритч вскинул винтовку и тут же открыл огонь, а танатор, переключив внимание на нового противника, тут же устремился в его сторону. Быстро сменив опустевший магазин, реком бросился в сторону, уворачиваясь от хищника. Помнится, недавно он уже убил подобную тварь, но тогда у него в качестве поддержки были сразу два УМП, а сейчас ему предстояло разбираться с монстром один на один. Пули из винтовки явно не причиняли палулукану особого вреда, да и не все они попадали в цель, ведь Майлз был вынужден постоянно передвигаться, уворачиваясь от когтей и клыков монстра. Реком понимал, что эта пляска не продлится долго и, скорее всего, закончится не в его пользу. А значит, было необходимо срочно что-то придумать. Танатор старался сократить расстояние, но добыча упорно уворачивалась, перемещалась с места на место, постоянно укрывалась за препятствиями в виде стволов и корней деревьев. Однако зверь, движимый волей Эйвы, не испытывал сейчас ни страха, ни усталости и вновь и вновь кидался на своего противника. А вот Майлз уже начал выдыхаться. И в какой-то момент танатор подловил его. Удар когтистой лапы отбросил бывшего полковника в сторону, и он, прокатившись по земле, хорошенько приложился головой и спиной о массивные корни одного из дельта-деревьев. Разгрузочный жилет принял на себя удар, но плотная ткань не вынесла соприкосновения с когтями палулукана и расползлась на ленты. Сразу подняться на ноги Куоритч не сумел, на какие-то секунды выпав из реальности. Но времени приходить в себя у него не было. Все, что он успел сделать, - это перевернуться на спину. И в эту же секунду могучий зверь, бросившись вперед, прижал свою добычу лапами к земле, лишая возможности двигаться. Сверкнули черные клыки, но Майлз успел вскинуть винтовку, на которой танатор и сомкнул челюсти. Металл и ударопрочный пластик под его зубами захрустели, сминаясь, и реком, выпустив из рук оружие, попытался дотянуться до пистолета на бедре, понимая, что счет идет на секунды и танатор в любой момент выпустит из пасти остатки винтовки и примется за него. И в этот момент откуда-то со стороны раздались выстрелы. Танатор, зашипев, дернулся в сторону, освобождая свою добычу, и Куоритч, перекатившись, встал на колени, выхватил из кобуры пистолет и несколько раз выстрелил в своего противника. Палулукан заметался было между двумя стрелками, и в ту же секунду раздался окрик: - Ложись! Инстинкты сработали мгновенно, и Куоритч распластался на земле. Сделал он это вовремя, потому что спустя пару секунд совсем рядом раздался взрыв, и в ушах зазвенело. В опасной близости от него землю взрыли осколки гранаты, а часть их впилась в незащищенные части тела рекомбинанта. Однако следом за этим последовал звук, который сейчас показался ему музыкой, – рев раненого танатора. Подняв голову, он увидел, что тварь бьется на земле, а спасший его Картер медленно оседает на землю, прижимая ладони к животу. Рывком поднявшись с земли, Куоритч сорвал с себя оружейный ремень и сбросил безвозвратно испорченную винтовку на землю, а после произвел несколько выстрелов из пистолета, пытаясь добить раненого монстра. Но танатор, который уже сумел вскочить на лапы, лишь зашипел. Впрочем, нападать он не спешил, и Майлз, опустив пистолет, вынул из ножен нож и сделал осторожный шаг в сторону, обходя могучего зверя. Двигаться ему было больно, разгрузочный жилет болтался на одной лямке, а грудь и плечо были залиты кровью. Когти танатора оставили на коже рекомбинанта глубокие раны, руки посекло осколками, а в голове гудело. Но палулукану тоже досталось: шкура у него на брюхе висела клочьями, одну из лап он болезненно поджимал, а на клыках пузырилась черная кровь, густыми каплями стекая на землю. Впрочем, он все еще был полон сил, и Куоритч не сомневался, что если танатор сейчас бросится в бой, то ему уж точно несдобровать. Однако монстр почему-то медлил, а потом и вовсе вдруг стал сдавать назад, пока не скрылся в зарослях. И лишь тогда Майлз выдохнул и, сжав зубы, сорвал с себя испорченный разгрузочный жилет, прижал ладонь к глубоким рваным ранам, шипя от боли. Но эти раны, хотя и выглядели довольно серьезными, все же не были смертельны. А вот Картеру явно досталось сильнее. Не теряя времени, Куоритч бросился к раненому солдату. Тот, увидев склонившегося над ним рекома, выдохнул: - Ты убил тварь? - Нет. Покажи. Он отнял руки Картера от раны и невольно оскалился. Капрал, кашлянув, прохрипел: - Чё? Все херово? - Очень. Схватившись было за свой подсумок с аптечкой, Майлз тут же отдернул руку: лекарства, предназначенные для аватаров и рекомбинантов, не подходили людям. Однако на поясе раненого капрала аптечки не было. Впрочем, оглянувшись по сторонам, реком увидел сорванный танатором подсумок, в котором нашлись все необходимые медикаменты. - Девчонка где? - Картер судорожно выдохнул, когда реком сделал ему несколько инъекций. - Эта тварь ее не подрала, надеюсь? - А что, волнуешься за нее? – Куоритч отбросил пустую ампулу и, залив рану капрала специальным клеем, наложил повязку. – Прижми покрепче и не вздумай отрубиться. - Хорошая деваха. Люблю высоких. – Картер словно не слышал его. - Но ты не ссы, полковник, я у тебя ее отбивать не буду. Майлз невольно усмехнулся: - Пасть заткни, капрал. - И тут же слегка встряхнул раненого. – Эй, не смей отрубаться! - Не ори… – Картер закрыл глаза. - Эти твари растоптали вертолет… А танатор порвал всех парней… Ты вовремя свалил, полковник… Ты всегда знаешь, когда надо свалить… Не слушая его, рекомбинант поднялся на ноги и бросился к тому месту, где сел вертолет. Однако теперь там были лишь искореженный остов боевой машины да тела мертвых солдат. Танатор и правда постарался на славу, а до него - титанотерии, которые уничтожили их единственное транспортное средство. И стоя среди обломков и мертвых тел, Майлз понял, что у него все начинает плыть перед глазами. Опять он проиграл, опять потерял все, погнавшись за миражом! Он спас одну жизнь, но заплатил за нее жизнями остальных солдат! И после этого он еще надеется вернуть какое-то уважение к себе, не говоря уже о звании?! «Слабак». Раздавшийся в его голове голос мертвого полковника заставил рекомбинанта прижать руку к виску. - Только тебя не хватало! Заткнись! «Затухни, сопляк, и не мешай». Куоритч пошатнулся, но в ту же секунду выпрямился и обвел взглядом пространство. А после, небрежно переступив через тело одного из солдат, он подошёл к обломкам вертолета. Искореженная машина уже никогда бы не поднялась в воздух, однако полковник и не собирался предпринимать попыток это сделать. Вместо этого он включил рацию: - База, я Дракон. Мы атакованы местной фауной в квадрате WR-34\7. У меня трое двухсотых и один трехсотый. Конвертоплан разбит. Пришлите помощь. Рация отозвалась голосом оператора: - Понял вас, Дракон. Высылаем вертолет. Что со станцией? - Не дошли. Коротко ответив на последний вопрос оператора, Куоритч отключил рацию. И тут же помянул недобрым словом мертвого пилота: какого черта он высадил их тут, а не на станции? Но тут же до него дошло, что станция - вот она, рядом. Просто ее скрывают густые заросли местной растительности. Хотя это и станцией-то сложно было назвать - так, полустанок и транспортная развязка. Но именно тут повстанцы объявлялись особенно часто. Что ж, в этот раз обошлось без мятежников, но хватило и местного зверья. Присмотревшись, Куоритч понял, что рельсы разворочены, и в любом случае сюда придется отправлять техников. А еще надо бы настучать по голове начальству: лес подступил практически к самым путям. Неудивительно, что повстанцы облюбовали именно этот отрезок пути. Ведь тут прятаться было легче всего! - Джексон, штабист гребаный, ну я тебе устрою! И, еще раз окинув взглядом окрестности, он неспешно зашагал в лес, туда, где оставил раненого капрала. Парнишку лучше было сейчас не трогать. Пусть его транспортируют медики. Но в данный момент Куоритча больше волновал не раненный капрал, а сбежавшая девчонка. По сути, можно было попытаться ее догнать, она явно не могла уйти далеко. Но он не ориентировался в этом лесу так хорошо, как она. Он не мог прочитать ее следы. Она может затаиться где-то в зарослях, а он, не заметив ее, пройдет мимо. Хотя ему достаточно просто ее позвать, и она сама прибежит. Прибежала бы, не упусти он время. С сожалением полковник констатировал, что в этот раз вернуть ее точно не получится. И раз так, то ему придется прикрывать свою задницу и врать напропалую. И лучше сделать это самому, а то этот сопляк еще наговорит какой-нибудь херни. Хотя что там, ему и так придется нести чушь. И тут же он усмехнулся: а ведь ловко она обвела всех вокруг пальца, ничего не сказать. Он всегда считал ее недалекой, но она оказалась умнее их всех и не только выжила тут, сумела приспособиться, так еще и смогла уйти целой и невредимой из города. Даже чертов Салли не решился подобное провернуть, а Шарлотта смогла. - С каких это пор ты стала такой смелой, котенок? И тут же одернул себя: что на него нашло? Котенок? Нет, именно так он называл ее в те минуты, когда они были максимально близки. Но почему он назвал ее так именно сейчас? На сентиментальность пробило? Хотя он не мог не признать, что девчонка даже в теле аватара по-прежнему была хороша. Стройная, красивая, длинноногая. И будь он пару дней назад на месте этого сопляка, то прижал бы чертовку к стене и… И уж точно бы не стал с ней разговаривать о прошлом. К чему эти разговоры, если можно провести время гораздо более приятно? Усмехнувшись своим мыслям, Куоритч присел возле капрала. Тот все же потерял сознание, но еще дышал, так что вероятность, что он выживет, все еще была. Если, конечно, вертолет прибудет в ближайшее же время, а на запах крови сюда не выйдет никакая тварь… Что ж, время заняться и своими ранами. Вечером того же дня. Прислонившись к стволу могучего дельта-дерева, Ло тяжело вздохнула. День уже клонился к вечеру, а она только-только дошла до скал, над которыми виднелись парящие горы. Хотя нет, их даже горами было сложно назвать - так, небольшие островки. И лишь два из них были связаны между собой лианами. Однако банши там гнездились; охотница видела этих грациозных существ и заранее внутренне содрогалась, представляя, что ей вновь придется усмирять одну из них. Но - или так, или ей придется добираться до деревни пешком. А это слишком долго и слишком опасно. Ведь неизвестно, что поджидает ее в этой части леса. Но сперва до этих банши еще нужно было добраться. Сбросив ботинки, Ло закатала штанины до колен и, перекинув винтовку за спину, потуже подтянула оружейный ремень. В этом месте было невозможно забраться непосредственно на парящие горы, но была возможность подняться на поросшие хилыми деревцами скалы. И, быть может, удастся оседлать одного из икранов, которые сидели на этих выбеленных солнцем камнях. Если эти крылатые твари не растерзают ее прежде. Зябко поведя плечами, охотница было сделала первый решительный шаг по направлению к скалам, но тут же испуганно шарахнулась в сторону, споткнулась и, не удержавшись на ногах, прокатилась по камням, но же припала к земле, оскалилась. Перед ней на камни опустился крупный черно-рыжий икран. Сердце Ло пропустило удар: икран был под седлом. Именно такие седла использовали рекомбинанты. И спустя несколько мгновений охотница поняла, кому принадлежит этот икран. - Кексик? Икран, изогнув шею как змея, громко зашипел и сделал обманный выпад в сторону Ло. Та, вздрогнув, поднялась в полный рост. - Тише, малыш, тише… Но икран вовсе не собирался успокаиваться, и стоило Ло сделать шаг в его сторону, как он бросился вперед. Охотница отшатнулась было, но запоздала на несколько долгих секунд, и икран, сбив ее с ног, сомкнул челюсти на ее плече. Боль была настолько сильной, что у Ло потемнело в глазах. Закричав, она несколько раз ударила икрана кулаком по морде, однако тот и не думал выпускать добычу, а лишь мотнул головой, протащив охотницу по камням. Один из его нервных отростков хлестнул Ло по лицу, и она, даже не отдавая себе отчет в том, что делает, схватилась за него и с силой рванула на себя. Видимо, это причинило зверю немалую боль, так как он разжал челюсти и коротко вскрикнул, замотал головой. Но Ло’ота, прекрасно понимая, что второго шанса у нее не будет, обхватила икрана за шею, взметнула себя в седло и тут же прижалась к банши всем телом. - Стой, придурок! Здоровенная тварь, точно послушавшись, замерла было, но не успела Ло обрадоваться, как икран оттолкнулся лапами от земли и, взмахнув крыльями, взлетел. Охотница лишь чудом удержалась в седле, вовремя схватившись за перевязь, которой были стянуты нервные отростки банши. Левую руку при каждом движении пронзала нестерпимая боль, но Ло, несмотря на это, продолжала держаться; правой рукой она перекинула через плечо косу и, выбрав момент, все-таки сумела сотворить тсахейлу с икраном. В голове словно взорвалась граната, наполнив череп болью. Перед глазами замелькали путанные образы: бескрайняя морская гладь, взрывы, рвущееся к небесам пламя и отчаяние, которое захлестывало с головой, не давало сделать ни глотка воздуха… Икран под ней забился, замотал головой, пытаясь прервать связь, но Ло, открыв глаза, медленно выдохнула, провела ладонью по гладкой шкуре сильного зверя. - Тише, мальчик, спокойно, я тебя не обижу. Икран вскрикнул в последний раз и замолчал. Полет выровнялся. Ло же, обессиленно прижавшись лицом к его шее, закрыла глаза и мысленно отдала команду, четко обозначив место, куда икран должен был ее доставить. Боль в левом плече вдруг пропала, и по всей руке разлился приятный холодок. Приоткрыв глаза, Ло’ота увидела, что раны, оставленные клыками банши, обильно кровоточат, и вся рука уже в крови, а с кончиков пальцев срываются алые капли. Она понимала, что ей надо снять ремень, попытаться как-то остановить кровь, но сил уже не было, а перед глазами разливалась чернота, прерываемая лишь алыми всполохами пламени… Ночь была прекрасна. Недавно прошел дождь, и в воздухе разлилась приятная прохлада. Небеса все еще были затянуты грозовыми тучами, но сквозь просветы в них уже виднелись звезды, так что можно было надеяться, что следующий день будет ясным. Норм, вдохнув полной грудью, закинул руки за голову. Ему нравились эти сумерки, эта свежесть. Нравились звуки приближающейся ночи: крики рити и тетраптеронов, голоса пролемуров. А еще наливающиеся светом бутоны и листья различных растений… Вдруг над его головой раздался крик банши. Ученый, удивленно запрокинув голову, отступил назад, и с небес спикировал крупный икран под необычным седлом. И у этого икрана был наездник. Норм успел рассмотреть, что этот на’ви был облачен в камуфляжные штаны и разгрузочный жилет, а за его спиной была винтовка. Но не успел аватар испугаться, как икран сбросил наездника и тут же, оттолкнувшись от земли, взлетел, скрылся в темнеющих небесах. Норм проводил его взглядом, а после посмотрел на неподвижно лежащего рекомбинанта… И вдруг его как молнией пронзило, и он, бросившись вперед, рухнул на колени, склонился над бесчувственным рекомом, перевернул его на спину и задохнулся от ужаса. А крик его распугал перекликающихся в ветвях дельта-деревьев пролемуров: - Шарлотта!