Это точно ты?

      Одиннадцать лет назад. Планета Земля. Глубокая зима. Вечер. Алле было всего восемь лет, училась во втором классе. Маленькая девочка не обращала внимание на события и конфликты в мире. Алла не знала, что где-то два месяца назад компания "Pony Express" обанкротилась, оставив многих сотрудников без работы. Одним из них стал отец Аллы. За эти два месяца маленькая Алла старалась не замечать скандалы и ссоры между её родителями, но это было сложно для пугливой девочки. Отец не мог найти работу, вся ответственность упала на мать, которая и так усердно работала. Весь основной доход был от отца, но теперь им нужно было поскорее что-то предпринять.       Алла в детстве была очень тихим и послушным ребёнком. Любила читать энциклопедии про животным, динозаврах и анатомии человека, постоянно твердила, что будет в будущем врачом и хочет спасать жизни людей. Но были особенности и странности, когда ей ещё не стукнуло пять. В три года Алла прямо в лицо сказала маме: "Я не хочу детей." Ребёнок не знает, откуда берутся дети, и — каково быть с детьми. Её любимой игрушкой был именно младенец, и за ним она постоянно ухаживала, но эти слова сказала так, как будто прошла сам процесс зачатия. Другие девочки её возраста играли в куклы, подражали взрослым и пытались быть самостоятельными, пока как Алла начала читать книги, расспрашивала папу о работе и говорила иногда умные вещи. Но отец замечал, что вопросами Алла пыталась кого-то найти и узнать что-то про него под тоннами скрытного смысла. Но после пяти лет Алла резко прекратила быть странной, превращаясь в обычную и тихую девочку.       Дверь в квартиру с трудом отворилась, впуская низенькую Аллу с большими сапогами и тяжёлым рюкзаком. Шапка её была вся в снегу, в белоснежной пудре, как и синяя куртка. Она быстро разделась в коридоре, поставила мокрый рюкзак на табурет и поскакала на кухню. Вдруг Алла услышала тихий плач в этой комнате. Мать сидела за столиком, вытирая поспешно слёзы об салфетку. Она выглядела женщиной старше сорока лет. Очень бледная кожа, коричневые волосы и, как у её ребёнка, шоколадные глаза, но они были тусклыми, не выражая какой-либо радости. Алла оглянулась, не увидев мамину любимую вазу и её гвоздики, но зато продолжали стоять бутылки алкоголя на своих местах.       — Мам? Ты плачешь? — волнующие и тихо спросила Алла, подходя к матери ближе. — Где папа?       — Аллочка, — всхлипнула мать, пытаясь скрыть слёзы под улыбкой. — Всё хорошо, не переживай...       — Мама, где папа? — настойчивее спросила Алла и заиграла пальцами рукавом, запереживавшись. Мать тяжело вздохнула, смотря на свой выключенный телефон на столе.       — Завтра увидим, но ты не переживай, Аллочка, он всегда будет с нами.       — Мам, он что умер? — спросила Алла, опуская руки. Её глаза были очень сильно раскрыты, смотря в душу. Мать её очень сильно удивилась, даже перепугалась, что ребёнок вот так просто сказал про смерть. Женщина не могла найти подходящих слов, чтобы не испугать восьмилетнюю девочку, но тоже время сказать правду. Оставшийся осколок от вазы валялся на полу, медленно поблёскивая недавней ссорой.

***

      — Тогда расскажите, почему именно "Аня"? — спросил Филипп, смотря в глаз Кёрли. Пациент задумался, не сильно расслабляя руку. Через несколько секунд он показывает снова рукой буквы.       — С-к-у-ч-а-ю. Б-о-л-ь-н-о. Хм, — проговорил слова по буквам Филипп, а затем задумался. Ицал погрузился в свои мысли, пытаясь понять что-нибудь из "сказанных" слов Кёрли. Вдруг у медбрата что-то засветилось в голове и тихо подошёл к Милуну.       — Я догадываюсь, про что Кёрли говорит, — поднялся на цыпочках и шепнул Ицал в ухо доктору, ухмыльнувшись. Милун вопросительно поднял бровь, не отводя взгляд от койки. — Эту девушку он, наверное, любит, поэтому скучает. И, возможно, она напоминает ему студентку Аллу.       — Почему Вы так решили? — шепнул в ответ Милун, сложив руки за спину.       — Ну, Кёрли нормально ел только с Аллой, а значит эта, как её, Аня похожа на студентку, — чувствуя гордость за свою догадку, Ицал поднял голову наверх.       — Вы когда-нибудь забудете про неё?       — Нет, — повернул голову Ицал на Милуна, хлопая невинно глазами. Доктор взглянул коротко на настенные часы.       — А у Вас разве смена не закончилась? — хмыкнув, поднял брови Милун, смотря на Ицала.       — Ой, — медбрат демонстративно кашлянул, шагая обратно к стене. — Ну, э-э, я тоже послежу за гостями. Мне некуда спешить.       Тем временем Филипп думал, как связать эти слова, а затем спросить уточняющий вопрос. Маршал шептал свои гипотезы капитану, продолжая держать плакат, как дерево — листья.       — Кёрли, про что Вы подразумеваете под "Больно"? Аня Вас ранила или это просто душевная боль по разлуке и её потере? — спросил наконец Филипп у Кёрли, облокачиваясь рукой на колено и держа голову тем самым. Кёрли задумался, пытаясь подобрать слово или предложение. Бывший капитан придумал, снова показывая рукой. Филипп записывает буквы. — В-и-д-е-л. С-м-е-р-т-ь. Оу...       В комнате все замолчали, переглядываясь друг на друга. Ицал посмотрел на Кёрли по-другому, вспоминая недавний случай с Евгенией. Её нашли в месте, где переодеваются хирурги. Евгения сидела на стуле, глубоко погружённая в подавленные мысли. Пусть она и с устойчивой психикой, но смерти плохо переносит. Ицал и её брат поддержали, успокоили, что она сделала всё, что смогла. Смерть решила так под дождливым и серым днём забрать этого человека. Медбрат вернулся в реальность, внимательно наблюдая со стороны за гостями и за Кёрли.       — Кстати, капитан, это подтверждается тем, что в медотсеке, ну, были человеческие жидкости, так скажем, — вспомнил Маршал про кровь на койке и блевотины с таблетками на полу. Филипп задумчиво кивнул. — Кёрли, Вы лежали на койке в медотсеке?       На что Кёрли медленно кивнул, подтверждая эту догадку. Он посмотрел в сторону, разглядывая доктора неподалёку и постанывая.       — Мне кажется, что Ваше время подходит к концу, — сказал Милун, мягко улыбнувшись Маршалу и Филиппу.       — Ах, да, Кёрли нужен покой после расспроса. Но мы многое узнали, спасибо, Кёрли, — встал со стула Филипп, возвращая его на место. Капитан махнул рукой Маршалу, чтобы тот сложил обратно плакат. — Кстати, можно я заберу слюну Кёрли для ДНК?       — Если Кёрли согласен, — приблизился к койке доктор, поглядывая на пациента. Кёрли, не раздумывая, кивнул. Филипп из кармана достал ватную палочку, аккуратно мазнул внутри рта Кёрли и вернул её в колбу, закрывая плотно.       — Спасибо, ещё раз, что разрешили нам продолжить расследовать это дело, ещё раз увидимся. До свидания! — улыбнулся вежливо всем сквозь бороду Филипп и повернулся к выходу. Маршал повторил за ним, исчезнув вместе с капитаном за дверью. Доктор медленно повернул голову к Ицалу, улыбнувшись.       — Теперь можете идти, Вам пора домой, — намекающие глянул на часы, скрещивая руки на груди. Ицал кивнул, крепко цепляясь за тарелку.       — До свидания, — и тоже, как и гости, исчез за дверью медбрат.

***

      Темнело. Тёмные тучи скрывали звёздное небо. Фонари на дорогах освещали ярко, как второе солнце. Было сыро и грязновато. Машин становилось больше, все возвращались по своим домам. Деревья тихо качались на ветру, роняя последние листья и засыпая. Филипп и Маршал медленно и не спеша шли по тротуару, проходя мимо прохожих. Они молчали, думая о своём. Филипп достал из куртки блокнот, перечитывая слова. Маршал заметил, поправляя свои ярко-рыжие, но лохматые волосы.       — Вы думаете, что это, вроде, много для доказательств, но тоже время мало? — спросил второй капитан, поглядывая в блокнот. Филипп тяжело вздохнул.       — Да. Аня умерла на глазах у Кёрли, ранив тем самым. Но что это нам даст? Может, его ментальное состояние можно оправдать, что из-за этого плохо ест? Хотя не знаю, мало улик. Доктор сразу заметил, что это довольно личный вопрос для Кёрли, а ему ещё должны операцию сделать. Маршал, это тяжело на самом деле. Вроде всё так просто, а вроде нет. Но мне не даёт покоя пули в голове Свонси. А у последнего, у кого был пистолет — это у Джимми. Но почему, зачем и как — может знать только Кёрли. Травмированный, немой и безрукий Кёрли, — задумчиво хмыкнул капитан, убирая блокнот в внутренний карман куртки. Снова молчание. Машины проносились мимо них, иногда ослепляя своими фарами. Маршал взглянул на них, а затем на свои гибкие ноги.       — Капитан, а почему Вы не хотите арендовать машину? У Вас же есть права, да и нам будет проще передвигаться, — спросил Маршал у Филиппа, моргая своими блестящими, оливковыми глазами. Капитан серьёзно посмотрел в сторону, на дорогу.       — А что с того? Это будет не моя собственная машина, так неинтересно.       — А купить почему не хотите? Ваш доход позволяет это сделать, — сформулировал по другому вопрос Маршал, но продолжая тему.       — А зачем? Ну и куплю себе машину мечты, может даже летающую. Буду в столице ездить, или летать, радуясь своей сбывшийся мечте. Но... Мы, вот, решим это дело, разберёмся во всей этой странной путанице, и куда же мы вернёмся обратно? Где находится наша работа? Правильно — в космосе. Пусть Муртак с медсёстрами полетели за другим затерявшимся кораблём, а мы расследуем дело на Земле, но всё же. Какой смысл дорогой и классной машины, если её нормально не по используешь? Для этого можно купить недорогую и обычную машину, как у всех, но хочу ли я быть несчастным, что не исполнил свою мечту? — взглянул после монолога Филипп в душу Маршала, печально опуская брови. Тишина. Капитан посмотрел вперёд, продолжая идти с Маршалом. — Сейчас я отдаю деньги на благотворительность и своим родителям, они им больше нужны, чем мне. Я ничего не жалею. Будет повод исполнить свою мечту, исполню, а пока что я буду исполнять чужие.