Перекрёсток судьбы

В тишине собственных покоев Жунь Юй так и не смог расслабиться. Немногие служащие его дворца с явным недоумением наблюдали, как старший принц несёт на руках бесчувственное тело собственной помощницы в свои покои, не прося ничьей помощи. Это было бы даже забавно, если бы его не сковал липкий страх. Когда Высший Владыка Лао прибыл в его покои, чтобы осмотреть Куан Лу, он еле удержался, чтобы не скривиться. Он признавал умения и способности этого человека, но при этом недолюбливал и презирал его. И совершенно ему не доверял. Владыка Лао с такой охотой перебрасывал свои интересы от повелителя к повелителю, что не было никакой уверенности, что завтра он не переметнется снова. Он с лёгкостью предал доверие Императора Тай Вэя, он практически не сказал ни слова против, когда другой Император, влекомый низменными эмоциями, испортил Пилюлю Бессмертия, предназначенную Сюй Фэну. И он с такой же лёгкостью был готов предать нового Императора и призвать на трон Небесного Царства Сюй Фэна. Тогда он простил Владыку Лао, как и Бессмертного Тайсы за их порыв, потому что сам подталкивал их к этому решению, но он не забыл. Он с силой потер переносицу, стараясь отвлечься от ненужных мыслей на физический дискомфорт. Даже когда ему подтвердили, что Куан Лу просто упала в обморок от сильного физического и морального истощения, что ей нужен хороший отдых и восстановление, внутри продолжало дрожать. Он сидел у своего стола, заваленного бумагами, и почти бессмысленно смотрел на собственную кровать, где под тонким одеялом лежала девушка, снова отдававшая ему всю себя без остатка, ничего не требуя взамен. Бессмертный Тайсы настаивал, чтобы его дочь перенесли в её покои, что было бы правильным, но он холодно попросил всех удалиться, заверив, что небожительнице будет обеспечен надлежащий уход. Он понимал, что может навлечь на Куан Лу волну сплетен, но не хотел сейчас её тревожить. Он не хотел понимать, почему проведенные рядом с его постелью ночи, когда он был в беспамятстве, были самим собой разумеющимися, а оставить её в собственных покоях, когда ей необходима помощь - это что-то неприличное. — Ли'эр просил передать Куан Лу, чтобы она скорее выздоравливала, - мягким шепотом произнес Янь Ю, входя в распахнутые двери. - Он хотел прийти сам, но я ему не позволил. Думаю, ты решил бы так же. — Спасибо, - глухо откликнулся Жунь Юй, продолжая сверлить взглядом стену напротив. — С тобой всё в порядке? - серьезно осведомился названный брат. Странно, но Жунь Юй до сих пор не мог привыкнуть к тому, что Янь Ю может быть серьёзным, а не развязно игривым или просто легкомысленным. Не стоило забывать, что он был частью мести его матушки, хоть и сопротивлялся проявлениям её безумия. — Я боюсь, что Куан Лу пострадает, - начал он, но споткнулся и быстро посмотрел на спящую девушку. - Что она увязла со мной слишком глубоко. Ты знаешь, что в сущности я пока ничего не сделал, чтобы это стало необратимо, но... — Куан Лу любит тебя и будет следовать за тобой, даже если ты её будешь заставлять уйти, - твёрдо заявил Янь Ю, присаживаясь напротив. "Это столь очевидно? Это было так же очевидно и раньше? Почему я ничего не видел?" - На самом деле ты об этом знаешь, вот только никак её не выделяешь по каким-то своим причинам. Да, он знал. — Неужели ты не понимаешь, что мне не нужно, чтобы кто-то смог использовать её как рычаг давления на меня? - яростным шепотом воскликнул он, вперив гневный взор в глаза брата. Но весь его гнев рассыпался, когда столкнулся со смеющимися глазами водного змея. — Скажи мне, Жунь Юй, рядом с тобой всегда было так пустынно по этой же причине? - с ноткой издёвки спросил брат, накручивая прядь волос на палец. - Или ты просто всегда боишься кому-то открыться, кого-то впустить в свою жизнь? — Тебе определенно не стоит так много общаться с Лунным Духом, - вяло откинул эту подачу Повелитель Ночей. "Зачем мне было кому-то открываться, если каждый из близких мне людей всегда либо предавал меня, либо делал мне больно?" - Но ты прав... Если бы не угроза вашим жизням в тот день, возможно я бы смог и дальше противостоять императрице тихо, не открываясь. Возможно, всего этого можно было бы избежать... — Императрица в любом случае убила нашу матушку, - резко отвели на это Янь Ю, вскинув руку. - Сейчас я вижу, что сам бы себя потом не простил, если бы Повелитель Ночей снова подчинился Императрице Ту Яо. Ты прошел через боль, которую мне трудно представить, но зато я понял, что мы по-настоящему можем быть братьями, если будем слышать друг друга и пытаться понять. Мы разные, слишком разные, - он усмехнулся, - но в чем-то я тебя понимаю и не дам скатиться в бездну. Мы должны держаться друг за друга. Ты, я, Ли'эр, Куан Лу. Так поступают в семье. «Ну, мне далеко до Повелителя Пламени. Какой же я тебе брат?» Как же сильно эти слова отравляли его всё то время! Он был вынужден отпустить Янь Ю, не желавшего иметь дело с таким, как он. Эти слова кололи не хуже ядовитых жал, ещё сильнее отравляя его одинокое существование. И он так боялся снова потерять названных братьев, что иногда приходилось бороться с этими страхами. Жунь Юй был готов открываться, лишь бы не потерять тех, кто стал для него ближе кровных родственников. — В семье... - он улыбнулся краешком губ. Странно, что сейчас Янь Ю говорил ему то, к чему он сам пришёл совсем недавно. - Спасибо. — Итак, - на губах водного змея нарисовалась язвительная ухмылка, заставив Жунь Юя вздохнуть. - Ты не хочешь, чтобы кто-то использовал против тебя Куан Лу, потому отталкиваешь её. Вернее, - он хитро покосился на девушку и фыркнул, - не позволяешь себе принять её чувства. Жунь Юй старался держать лицо, но потом фыркнул в лучших традициях своего собеседника и махнул рукой над столом, призывая бокалы и графин вина. — Это странно, - продолжил Янь Ю, наполняя бокалы, - ведь ещё вчера ты готов был жизнь отдать за Цзинь Ми. — Я и сейчас готов это сделать, - тихо произнёс он, не покривив душой. - То, что я отпустил её, не означает, что я не приду ей на помощь, если её жизнь будет в опасности. Жунь Юй вдруг понял, что для всех окружающих его поведение в отношении Цзинь Ми должно было выглядеть очень и очень странным. Ведь буквально недавно он сгорал от желания обладать этой девушкой несмотря ни на что, а теперь практически открещивался от неё. Для него прошла целая жизнь, наполненная болью, в том числе руками Морозного цветка, он давно уже перемолол в себе эту болезненную привязанность, это нездоровое чувство, но для остальных всё это могло казаться каким-то трюком с его стороны. "Опять все будут думать, что это лишь игра?" Он не хотел недомолвок и недопонимания, особенно между ним и Янь Ю. — Я уже говорил тебе, почему отпустил Цзин Ми, повторять не стану. Это не игра, это не расчет. Уж лучше остаться на всю вечность одиноким, чем безответно любить. - Он вдруг посмотрел на Куан Лу. "Она так долго была рядом. Ей было так же больно, как и мне. Но она день за днём беспрекословно следовала за мной, даже если каждый мой шаг отдавался в ней тысячью ударов ножом в сердце. И это её не сломило... ни тогда, ни теперь". - Если бы я продолжал добиваться Цзинь Ми, то в конечном счёте, чем бы я был лучше отца? А я был бы хуже, - он посмотрел на названного брата, - много хуже. — Ты, верно, шутишь, - в голосе Янь Ю скользнуло что-то странное, но Жунь Юй не смог понять, что же это было. — Нет, - лишь твёрдо ответил он, надеясь, что этим разговором они закроют тему Цзинь Ми и всего, что с нею могло быть связано применительно к нему. - Мой отец силён и расчётлив, он знает, где найти выгоду для себя. Он умеет просчитывать наперёд, но лишь в одном направлении, не распыляясь. И он слишком полагался на свою Императрицу, которая зачастую делала всю грязную работу за него. - Он залпом выпил налитое вино, облокотится локтями о стол и приблизился к брату настолько, насколько мог. - В тот вечер, когда я узнал о том, что Сюй Фэн и Цзинь Ми были близки, я всё просчитал. Так хорошо, что самому стало дурно. И я тебя уверяю, если бы я захотел, всё было бы так, как я просчитал. - Видимо что-то в его глазах было такого, что заставило Янь Ю замолчать и даже немного сойти с лица. - Вот только стоит ли Цзинь Ми того хаоса, что я бы посеял вокруг себя? Стоит ли Морозный цветок того одиночества, в котором мне предстояло захлебнуться? Стоит ли она тех жертв, что были бы принесены на алтарь того сумасшествия, которым стала бы моя безответная любовь? Стоит ли эта женщина тех жизней, что я бы отнял у других, чтобы расчистить себе путь? - Жунь Юй снова откинулся назад, выпрямляя спину и принимая свой невозмутимый вид. - Тебе бы не понравилось то, что я просчитал в своей голове, ты бы отвернулся от меня в самом начале, а потом до самого конца поддерживал Цзинь Ми и Сюй Фэна. Как и все, - голос его стал глухим, - кроме Куан Лу и Зверя сновидений. Янь Ю был уже вторым человеком, которому он практически пересказывал, пусть и не чётко, а очень даже расплывчато, прожитую им жизнь. Ему бы так хотелось рассказать всё в подробностях, но он был уверен - ничего хорошего из этого не выйдет. — Может быть в той, другой жизни, я и был бы предателем, - прячась за усмешкой ответил Янь Ю, поднимая свой бокал, - но в этой жизни мы останемся братьями, даже если мне придется... — Нет. — Нет? — Ты не должен менять свой круг общения, свои привычки в угоду моим целям. Мы такие, какие мы есть. Для Цзинь Ми ты остаёшься хорошим другом, Владыкой Пу Чи. Раз уж и Сюй Фэн признал в тебе человека, который может безболезненно для его реноме приближаться к его Морозному цветку, то ты не должен отказываться от этой дружбы. Не потому, что мне это выгодно, а потому что ты этого не хочешь. Лишь твоё желание важно, если ты хочешь от чего-то или кого-то отказаться. "Может быть в скором времени твоё желание всё же станет тем же, что и в прошлом. Осталось совсем немного, чтобы проверить... и успокоиться, наконец". — Иногда я начинаю тебя бояться, - склонив голову и снова наматывая свободную прядь волос на палец протянул Янь Ю. — За всю свою жизнь я не совершил ничего дурного. И теперь... из-за желания отмстить я чувствую себя виноватым и боюсь отдалиться от тех, кто стал мне по-настоящему дорог. Я чувствую себя запятнанным лишь потому, что начинаю совершать поступки, которых никто не ожидает от человека в белоснежном одеянии. Мне ведомо, как сломить сильного, как обмануть справедливого. Но мне не всё равно, что скажут люди, пусть мне больше и нет дороги назад. — Ты можешь остановиться после совета у Императора, - лениво заявил водный змей и растянулся на полу, подперев голову рукой и пытливо всматриваясь в его лицо. — Нет. — Нет? — Я уважать себя перестану, если снова буду лишь одной из марионеток Императора, пусть и со своей волей. - Жунь Юй пружинисто поднялся на ноги и медленно прошелся по своим покоям. "До нужного момента осталось совсем немного, тогда точно не будет дороги назад. Я должен был изменить судьбу. Я её изменил, отказавшись от Цзинь Ми, сохранив жизнь Повелителю Вод, наладив дружбу с Янь Ю. Но отказаться от мести Императрице и Императору я не могу. Будет ли это изменением судьбы, или я снова пойду по кривой дороге, которая снова приведёт меня к тьме?" Он остановился и задумчиво посмотрел на названного брата, продолжавшего изображать расслабленную позу. Жунь Юй прекрасно видел, что того так и распирает от желания высказаться, но он молчит и ждёт. Раньше такого не было: Янь Ю всегда говорил всё прямо, не боялся высмеивать и язвить прямо в лицо человека, который мог его и уничтожить, если бы не был приёмным сыном его матери. У них не было тогда возможности стать ближе, потому что его моментально накрыло ненавистью, и он закрылся от любых проявлений добра, кроме как от Цзинь Ми, не сознавая, что от неё как раз искреннего добра то он и не получал. — Ты должен мне кое что обещать, - Янь Ю тоже понялся и подошел к нему. Жунь Юй лишь покосился на брата, прежде чем подойти к своей кровати и медленно опуститься рядом с Куан Лу. Он долго смотрел на девушку, словно пытался залезть ей в голову и основательно там покопаться, чтобы понять, почувствовать и успокоиться. Ему было трудно кому-то верить, но его помощница давно доказала, что её можно отодрать от Повелителя Ночей если только с кожей и костями. "Такая преданность... и ничего взамен". Он аккуратно дотронулся до её руки, ощутив шероховатость кожи. — Когда состоится Совет у Императора, - не дождавшись какой-то реакции заявил Янь Ю, - ты покажешь всем, что тебя необходимо брать в расчёт, что с тобой необходимо считаться. Пусть они увидят в тебе того, кто достоин восседать на Небесном троне. Пусть твоя уверенность пошатнет незыблемость власти Императора, но он этого не заметит. Жунь Юй медленно, с трудом веря словам, которые слышал, повернулся. Это всё никак не мог сказать тот, кого он знал на протяжении сотен лет, который поддерживал Цзинь Ми и изо всех сил способствовал её воссоединению с Сюй Фэном, который пошёл на подлый обман, чтобы забрать его браслет с духовными силами, чтобы выкрасть Морозный цветок из Небесного Царства, который открестился от него слишком быстро. "Неужели и его судьбу я изменил?" Янь Ю всегда видел справедливость по-своему, ему претили методы Су Ли, когда она начала сходить с ума от желания отомстить Небесному Императору как можно болезненнее, и ему претили методы Жунь Юя, когда он с холодной маской безупречности начал медленно, но верно продвигаться к своей цели, невзирая ни на какие побочные эффекты своих действий. Однажды Янь Ю с презрительной ухмылкой заявил ему, что он только мнит себя таким всеведущим, знающим мысли и чувства других, но на самом деле глуп и самоуверен. Это была бы болезненная пощечина, но на тот момент он уже не чувствовал никакой боли от предательства людей, его окружавших, лишь только злость или холодную ярость. Все они желали видеть его низвергнутым, все они видели в нём чудовище, которое недостойно любви. Теперь как будто всё было иначе. Он не чувствовал неискренности от водного змея. Здесь были люди, которые искренне его поддерживали, которые и правда были его семьёй. Все слова отца, что он с готовностью изливал теперь на него, были для него пустым звуком. Весь яд, что он впитал за годы подчинения Императрице, давно отравил его отношение к отцу, и Жунь Юй не собирался прощать, не собирался принимать всё сказанное как истинно желаемое. Лунный Дух тоже больше не стремился подходить к племяннику, его красная нить больше не стремилась обвить исподтишка его ногу, чтобы связать его с кем-то. Вероятно, дядя всё же либо понял его, либо осознал глубину своей вины и теперь не хочет его беспокоить. Впрочем, особенно об этом он не думал, потому что знал: после совета у императора Лунный Дух снова будет смотреть на него так же, как и тогда. Что до Сюй Фэна, то он до сих пор не знал, как с ним быть дальше. Он ждал его ответного шага, но после их разговора младший брат словно стал тише и незаметнее, больше не стремился идти на разговор, не стремился просить о помощи. Вероятнее всего что-то должно будет произойти после совета. — Теперь мы встретимся на берегу озера Тай, - решительно заявил Жунь Юй, смотря на брата, - и никак иначе. Это был первый шаг его плана. Жунь Юй был так близок к тому, чтобы вернуть родной дом его матери! И он старался не думать о том, что пальцы его подрагивают не от предвкушения скорой победы, а от страха повторения собственной судьбы.