Ikigai

      - Мива!…       Девушка резко распахнула глаза, но пыль разлетевшегося по сторонам асфальтного крошева, смешавшаяся с мелкой снежной моросью, полностью застлила обзор. Грохот стоял такой, словно бы рядом с ней обрушился целый дом, что возможно было не так уж и далеко от правды, учитывая тот узкий, потрепанный перекрёсток, в котором она сцепилась с крупным проклятием и что оно уже и так успело повредить одну из несущих стен. Что-то резко дёрнуло Касуми в сторону и назад, из-за чего она напрочь лишилась понимая того, где был верх, а где низ, но в ушах у неё звенел отнюдь не скрежет металла о камень, а голос, который она уже никогда более не надеялась услышать при жизни.       Это было совершенно невозможно.       Не искажённый динамиками Алтимейт Мехамару, он казался немного другим, но не узнать его Мива не могла. Она слышала его слишком часто, даже после того, как Муты не стало. Почти каждую чёртову ночь. Вот только девушка понимала, что его просто не могло быть здесь и её разум беспомощно заметался в поисках хоть какого-то объяснения происходящему. Это было издевательство, очередная дурная шутка её отравленного сознания, но даже так этот голос оглушал и обездвиживал, до жгучей боли выкручивая каждый её воспалённый нерв.       - Нет!… - Мива отчаянно дёрнулась в попытке вырваться из этой чудовищно жестокой иллюзии, но в то же мгновение послушно замерла в крепко сжавших её руках.       Невозможно. Абсолютно невозможно.       От охватившего её шокового ступора, Касуми больше не могла дышать. Совершенно точно не могла сделать ни единого вдоха. Её сердце абсолютно точно больше не билось в груди и единственная здравая мысль, приносящая одновременно и ужас и облегчение, состояла в том, что она наконец-то умерла. Наверняка умерла, ведь иначе тех, кто был мёртв, просто не могло быть рядом. Но Мехамару был здесь, потому что ни звук его голоса, ни вкус его проклятой энергии она совершенно точно не могла перепутать ни с чем другим.       Это было невозможно, но совершенно точно именно он выдернул её из под смертельного удара проклятия. Совершенно точно именно он сейчас до боли крепко прижимал её спиной к своей груди сидя у стены полуразрушенного здания, закрывая собой от разлетевшихся во все стороны осколков кирпича и щебня.       Не его марионетка. Настоящий.       Они никогда не виделись лично, но Касуми узнала бы его даже вслепую, почувствовала бы через толстые стены домов и даже не только за счет своих чувств к нему, а потому что его проклятая энергия была отнюдь не лёгкой и уж точно не едва заметной. Благодаря Небесному ограничению Кокичи Мута относился к тому типу шаманов, что при желании вполне могли одним своим присутствием подавить более слабых оппонентов, за счет тяжелой и густой, звенящей силы. Возможно не самой приятной для других, но сейчас Мива готова была остаться в ней навсегда, раствориться, как клочья тумана растворяются с наступлением дня, и больше никогда не существовать за её пределами. Даже если это всё было не более чем её предсмертной галлюцинацией в пасти проклятого духа.       В голове Касуми образовался вакуум и сбитый ритм её наконец ожившего сердца, болезненной пульсацией застучал в висках. Она не была уверена наверняка, было ли у мертвецов на том свете сердце, но её собственное, похоже, все ещё было при ней.       Девушка не могла обернуться, боялась сделать лишнее движение и даже дышать, хотя от недостатка кислорода её лёгкие уже начали гореть. Мива боялась, что это очередная ложь, но даже если это и было так, она хотела, до безумия хотела в неё поверить. Горькая правда не была лучше сладкой иллюзии. Уж точно не в её случае.       Девушка никогда бы не подумала, что человек может одновременно ощущать страх, счастье, недоверие и надежду, но именно это и происходило с ней в эту самую секунду. Её проклятая энергия в присутствии тяжелой ауры шамана воспламенилась прямо в венах. Тонкими лоскутами зазмеилась под самой кожей, стремясь выйти наружу, словно бы и правда хотела слиться с чужим магическим ядром, и Мива всхлипнула, подумав, что наверное именно так ощущается окончательная смерть. Если это и правда действительно была смерть, то она готова была умирать таким способом бесчисленное количество раз. Это не было больно или плохо, скорее странно и немного страшно, как бывает, когда полностью утрачиваешь над чем-то контроль. Возможно, её магия была слишком повреждена, если такое вообще могло произойти с энергией, источником которой изначально был чистый негатив, либо же в ней просто было повреждено что-то ещё. Касуми оставалось только гадать, насколько сильно могла её дисбалансировать уже второй раз сорванная активация Обета и какие отложенные последствия это могло для неё нести. Такого в их программе обучения не было точно.       - Тшшш, всё хорошо, - чужое дыхание щекотнуло волосы у неё за ухом и дрожью отозвалось во всём теле девушки, заставив ту беспомощно заскулить.       Это просто не могла быть ложь. Одно только звучание его голоса судорогой пробрало её до самого позвоночника.       Ненормально.       Совершенно ненормально было верить ему так сильно и так слепо, тем более здесь, в полузатопленном, кишащим проклятиями, сером и унылом Идзумиоцу. Без каких-либо сомнений и оговорок. Прямо как раньше, до того как они узнали, что именно он был вражеским кротом.       - Мива? - видимо, её ступор не укрылся от внимания Муты и теперь Касуми отчётливо слышала скользящее в его голосе беспокойство.       Его проклятая энергия свилась вокруг в ещё более плотное облако и хотя это не ощущалось, как что-то, что было в поле его сознательного контроля, этого было достаточно, чтобы безумно колотящееся сердце Мивы снова на мгновение пропустило так необходимый сейчас удар.       Это всё было ненормально.       Ненормально было то, что сейчас происходило с её магией. С тем, как с болезненными перебоями стучало её сердце, а дыхание частило без возможности насытить кислородом кровь. Касуми медленно обернулась и столкнулась взглядом с тёмной серостью чужих глаз.       - Ме...мехам…ару? - беззвучно прошептала девушка, совершенно не доверяя собственному голосу.       Всё её тело было парализовано как шоковым состоянием, так и одуряющим ощущением его близости. Его близости, будучи живым. Мертвецы не могли быть такими настоящими, каким был Мута, всё еще крепко держащий её в своих руках. Мертва здесь была только она одна.       Было бы ложью сказать, что она представляла его именно таким. Пусть и в очень малых подробностях, но зная о его болезни, Мива просто заранее принимала Мехамару таким, как есть и таким, каким он мог бы быть, без каких-либо ожиданий и надежд. Ей было достаточно просто разговаривать с ним, тренироваться вместе, сражаться, шутить. Быть под его защитой от насмешек других студентов. Даже от Май. Быть под его защитой в целом. Несмотря на всю свою гениальность, Кукичи Мута был глупцом, когда предположил, что Касуми скорее всего не хотела бы всего этого от него. Но она хотела, просто сама была слишком глупой и слишком робкой, чтобы развеять его сомнения.       Мута кивнул, на мгновение прижал её ещё крепче к себе, и Мива, неловко уткнувшаяся носом ему в плечо, на время утратила возможность рассмотреть его во всех деталях. Не то чтобы это было настолько уж необходимо, ведь она привыкла считывать его иначе, без привязки к какой-либо внешней форме. По интонациям, каким-то особенным, проскальзывающим у его марионеток жестам, через изменения в потоках проклятой энергии.       - Ты не ранена?       - Нет… - она солгала даже не задумавшись, скорее по выработанной за всё это время привычке, но на самом деле, уже не чувствуя ни кровотечения, ни боли, и правда вспомнила о царапине на спине только сейчас.       Мута немного отстранил её от себя, с беспокойством разглядывая бледное, осунувшееся лицо. Оглушенная, Мива не сразу смогла сообразить, почему он сам смотрел на неё так, словно бы видел впервые. Цепко, впиваясь взглядом в каждую черту её лица, почти жадно.       - Тшш, ну ты чего, - он взял в свои ладони её лицо и стёр большими пальцами текущие по щекам дорожки слёз.       Как сквозь дурман девушка отметила, что на её холодной коже одна рука Мехамару казалась обжигающе горячей, другая же шершавой от перетягивающих его пальцы бинтов. Сама же Мива только сейчас осознала, что плачет.       Даже такие бережные касания до боли прошибли её натянутые до предела нервы и девушка снова заскулила, сама неловко подавшись вслед за этой болью вперёд. Дрожащими пальцами схватилась за ворот сейчас одетой на него зимней толстовки и сцепила зубы в нелепой попытке удержаться на краю подступившей к самому горлу истерики. Слишком сильно привыкла уже, что нельзя. Нельзя доставлять окружающим неудобства, нельзя слишком громко скорбеть, потому что другим тоже было тяжело. Возможно, даже гораздо тяжелее, чем ей. Нельзя в открытую оплакивать погибших предателей, хотя никто и не осмеливался говорить ей этого напрямую. Нельзя. Мива замерла, уткнувшись лицом ему в шею и наконец, не продержавшись и пары секунд, разревелась от затопившего её с головой облегчения.       В ответ Кокичи обнял и прижал её к себе так отчаянно и крепко, словно бы мог закрыть её ото всех кошмаров этого мира и Мива безоговорочно верила в то, что он действительно мог.       - Ты ведь… настоящий? Скажи, что настоящий, пожалуйста, - всхлипнула Касуми и подтянула под себя ноги, теперь почти полностью оказываясь в кольце его рук.       Её колотила крупная дрожь, а бесконтрольно текущие слёзы уже наверняка сделали воротник мага мокрым и противным. Сквозь туман истерики Мива подумала об этом вскользь, но этого хватило, чтобы назойливая мысль, что она в данный момент могла причинять ему дискомфорт, иглой вонзилась в мозг, заставляя её отпрянуть прочь.       - Настоящий, - сделать этого, впрочем, Мута ей не дал. Мягко, но настойчиво опустил ладонь Миве на затылок и вернул как было, так, что она теперь отчётливо слышала под своим ухом взбалмошный ритм его сердца.       Могло ли оказаться так, что он был взволнован происходящим не меньше её? Кокичи умостил свой подбородок на её макушке, так, словно бы мог препятствовать её очередной попытке надумать себе лишнего, и рассеянно гладил по голове, иногда, словно бы случайно, запуская пальцы во влажные от мокрого снега, пыльные голубые волосы.       - И не уйдёшь больше? - Касуми и сама понимала, что со стороны могло показаться, что она несёт капризную чушь, но ей до крайности нужно было это подтверждение из его уст.       Подтверждение, что он не предсмертная галлюцинация и не очередной сон, после которого она проснётся в ещё худшем состоянии, чем была до этого. Но даже если это было неправдой, она всё равно поверила бы его словам. Поверила бы, чтобы хотя бы на мгновение очутиться в этой новой реальности, где Мехамару всё же оказался живым. Что он вернулся к ней. Даже если потом за это придётся очень дорого заплатить.       - Не уйду, - Мута гладил её по голове до тех пор, пока дрожь не унялась и слёзы не прекратили течь, хотя Мива не была уверена в том, что её в любой момент не скрутит очередной истерикой вновь — собственные нервы казались ей тонкими, не толще паучьей нити, натянутыми до предела струнами, готовыми порваться от единого неосторожного дуновения ветра.       - Если захочешь, то никогда больше, - Кокичи добавил это гораздо тише, словно бы даже не совсем уверенно и Касуми, всё же сумев слегка выпутаться из его объятий, осторожно заглянула парню в лицо.       Ей было сложно вот так запросто перестроиться и начать воспринимать Мехамару через что-то, имеющее конкретный визуальный облик, но насилу переключившись с ощущения коконом опутывавшей её со всех сторон ауры, девушка отметила, что ему очень подходили и эти острые черты и до невозможности цепляющий, одновременно и колючий, и тяжелый взгляд. И глаза, разумеется, тёмно-серые. Других у Муты, как казалось, быть и не могло. Это было абсолютное, пугающе совершенное соответствие с тем, как Мива ощущала его в проклятой силе. Не удержавшись, она всё же протянула руку и коснулась края широкого шрама на его левой щеке. Его кожа в этом месте не казалась рассечённой, а скорее просто имела другую структуру, чем-то напоминающую химический ожог.       - Хочу, - выдохнула она и тотчас же, смутившись поспешности своего ответа, опустила глаза.       Раньше подобная несдержанность не была свойственна милой и очень скромной, правильной девочке Миве — Миве, которой никогда не теряла близких людей. Миве, которая понравилась Мехамару.       Новая Мива была совершенно другой.       Разбитой.       Она была слишком поломанной и с какой-то чудовищной обреченностью Касуми вдруг подумала, что может запросто его разочаровать. Девушка больше не смеялась, быстро уставала от общения и даже улыбка её стала искусственной и пустой. С ней наверняка больше не было так весело как раньше и девушке внезапно захотелось извиниться за то, что встретила его не радостью, а слезами. От окончательного падения в самоуничижительные мысли её спасли очередные объятия и вырвавшийся облегчённый вздох Муты, оставивший Миву растерянно гадать, чему он был так рад и в чём всё это время мог сомневаться.       Звуки окружающего мира начали постепенно пробираться под вакуумный пузырь отступающего шока, принося с собой взволнованные голоса уже подоспевших на помощь шаманов и скрип щебня от их шагов. Мива не хотела контактировать с этим, вдруг ожившим вокруг неё миром, не хотела выбираться из объятий Мехамару, подниматься с земли, не хотела даже поворачивать голову и смотреть куда-либо, кроме как на него. Не сейчас уж точно. Впрочем, её восприятие позволило без труда вычленить из общего фона разговоров, обрывок информации о том, что Кумико Такано была жива и это окончательно закрыло, пожалуй, единственный важный, помимо возвращения Кокичи, вопрос.       - Но как ты... ты же был мёртв и болел… - девушка попробовала привести мысли в порядок, задав хотя бы несколько вопросов, ответы на которые она в теории хотела бы получить, но в итоге их оказалось так много, а усталость и пережитый шок были столь истощающим, что она, к своему стыду, просто запуталась в словах, - в смысле сначала болел, а потом…       - Это долгая история, часть которой ты наверняка уже знаешь, - Кокичи отвёл глаза в сторону и Касуми безошибочно считала отразившийся в его голове отпечаток сожаления и вины. Не того сожаления, какое могло бы быть у неё. У Мехамару оно было более тёмное и острое, как кривое, зазубренное лезвие, которым он вполне мог изрубить самого себя на части. Злое.       - Это совсем не важно, - Мива выдохнула слова с поспешной горячностью, заставив Муту снова посмотреть на себя, - для меня… для меня важно только то, что ты в порядке. Ты можешь ничего не рассказывать вообще никогда. Или рассказать, когда сам захочешь — мне всё равно. Нет, не в том смысле, что мне не интересно и не важно, а в том, что…       - Мива, - одним словом Кокичи пресёк её нервную, торопливую речь, точь-в-точь как делал это раньше всякий раз, стоило только Касуми разнервничаться и начать паниковать.       Раньше этого всегда было достаточно, чтобы её остановить — это сработало и сейчас.       - Мм...       - Не нужно оправдываться, я понял, что ты имеешь ввиду.       - Извини...       - Не извиняйся передо мной, пожалуйста, здесь это должен делать только лишь я один, - Мута слегка поморщился, так, словно бы мог почувствовал собственную вину на вкус.       - Изв… кхм… прос... - Касуми заскулила от собственной неловкости, сейчас так отчётливо проявляющейся даже в такой, казалось бы, элементарной вещи, как разговор и спрятала вспыхнувшее, от внезапно накрывшего стыда, лицо в собственных ладонях.       - Мива, - снова предостерегающе выдохнул маг и девушка послушно притихла, почувствовав, что охватившая её было неловкость как по волшебству растворилась без следа, оставив после себя только лишь недоумение от того, что она вообще могла так просто поддаться этому глупому, совершенно неуместному чувству.       Ей совершенно нечего было стыдится рядом с ним раньше и уж точно не стоило начинать это делать сейчас.       Пусть на людях Мива и старалась этого не показывать, зачастую сводя всё в шутку, но она действительно часто стыдилась себя. Искренне переживала о собственной бесполезности, глубоко стыдилась своей «пустой», не имеющей врождённой формы, проклятой энергии. Стыдилась того, что даже при всём старании порой не могла так быстро осваивать материал, как многие другие студенты колледжа. Стыдилась того, что была склонна легко отвлекаться и что порой не замечала очевидных вещей. И того, что даже людей понимала недостаточно хорошо, из-за чего часто становилась жертвой розыгрышей и насмешек.       С Мехамару всё было совершенно не так. Он был единственным, с кем она никогда не сравнивала себя не в свою пользу. Просто потому, что не сравнивала себя с ним вообще. Он же в свою очередь всегда делал всё возможное, чтобы в этом просто не было необходимости. Это могло бы показаться странным, но именно рядом с ним, при всей его чудовищной силе, врождённом таланте и гениальности, Касуми никогда не чувствовала себя ни бесполезной, ни глупой. Пусть Муте все же и приходилось иногда одёргивать её, когда девушка всё же умудрялась себя накрутить.       - А здесь? Как ты оказался в Идзумиоцу, я совсем не… - Мива запнулась.       Признаться, что она не почувствовала его приближение, означало признаться, что она в принципе могла это сделать. Могла это сделать настолько уверенно, что факт того, что этого не произошло, вызывал у вечно сомневающейся в себе Касуми, искреннее недоумение. Её сенсорные способности всегда были относительно неплохи, но последнее время ей даже показалось, что они несколько возросли. Возможно, лишь только показалось.       - Выпросил у Сатору Годжо персональный телепорт, - он усмехнулся, так словно бы это было чем-то невероятно забавным и Касуми даже слегка улыбнулась, кажется впервые за всё это время, по-настоящему. Разумеется, возвращение Мехамару и его свободное передвижение по территории Японии не могло обойтись без того, кто мог диктовать свои условия Совету, но Миву всё же куда больше интересовало то, как он смог вычислить её точное местоположение здесь. Даже при учёте доступной информации о текущем задании, подвергшиеся затоплению районы города занимали довольно внушительную площадь.       - Чтобы выпросить телепорт, ты должен был точно знать, куда конкретно его выпрашивать, - с сомнением протянула Мива и, наконец почувствовав в себе немного больше уверенности, села ровно, чтобы осмотреться по сторонам.       Если раньше переулок просто являл собой довольно унылое зрелище, то сейчас он больше напоминал руины. Стена того дома, в которую врезалось проклятие, разумеется, была проломлена, но эту деталь разрушения теперь дополняло ещё несколько новых, куда более значительных. Асфальт в том месте, где дух сцепился с ней в последний раз, был буквально вывернут до самой земли, и, судя по достаточно большой площади поражения и еще одной, куда более внушительной дыре в другой стене напротив, здесь точно не обошлось без одной из пушек, характерных для марионеток Мехамару. Или даже нескольких, учитывая, что Мива заметила как минимум трёх его роботизированных кукол, замерших по периметру на всех выходах узкого перекрёстка. Шаманы из третьей группы, сейчас оказывающие Такано необходимую помощь, то и дело бросали на них настороженные взгляды, но что-либо уточнять или даже подходить ближе не решались.       - А в этом уже очень сильно помогла мне ты, - Мута слегка подался вперёд вслед за ней и коснулся пальцами здоровой руки того места на груди Мивы, где во внутреннем кармане её пиджака лежала его коммуникационная марионетка.       Девушка почувствовала небольшой поток сорвавшейся с его пальцев силы, после чего скрытый от глаз коммуникатор коротко пиликнул и наконец, спустя почти два месяца, ожил. - Ну вот, теперь от него будет ещё чуть больше пользы.       Касуми не успела смутиться от этого его жеста, в который Кокичи сам едва ли вложил какой-то дополнительный подтекст, так как он внезапно напрягся и хмуро глянул на свою целиком перебинтованную ладонь левой руки, на которой сейчас очень отчётливо выделялись багряные пятна.       - Мива…       - Мм? - в этот раз это обращение из его уст звучало отнюдь не успокаивающе и девушка, поджав губы и спрятав взгляд, попыталась встать с земли, что на деле оказалось и правда не так просто из-за разлившейся по телу дурноты. Очевидно, сказывался пережитый стресс, либо она и правда недооценила масштабы собственного ранения       - Ты же сказала что не ранена, - не дав Касуми возможности подняться, парень снова притянул её ближе, на этот раз для того чтобы осмотреть порез, коварно скрытый от глаз за несколькими слоями прорванной на спине формы.       - Но я не ранена, это же мелочь, - девушка попыталась выпутаться из его рук, чтобы не дать ему увидеть рану на спине, от сокрытия которой ей теперь снова было стыдно. На этот раз, впрочем, вполне обоснованно, - мне совсем не больно и кровь уже не идёт       - Вовсе нет, это… хватит вырываться, я не злюсь. Не на тебя, - Мута смог удержать Касуми на месте, хотя учитывая её измученное состояние и то, что он снова гладил её по волосам, это не составило ему большого труда.       Этот приём работал с ней даже тогда, когда у него были только жесткие и холодные руки подконтрольной ему куклы.       - Ты сделаешь себе хуже.       Девушка наконец позволила своему телу расслабится и, уронив голову на плечо Мехамару, закрыла глаза. Уже некоторое время одолевавшая Миву лёгкая слабость, внезапно показалась ей совершенно неодолимой и даже постаравшись, она не сумела больше разлепить свои вмиг потяжелевшие веки. Она не чувствовала какой-то особо сильной кровопотери — если бы таковая была, девушка точно не продержалась бы так долго, и она с чистой совестью списала своё состояние на стресс. Не событий одного лишь сегодняшнего дня, а всего этого времени в целом. Если у неё и должен был быть предел, точка, после которой Мива больше не могла продолжать функционировать в таком ритме, то это была именно она.       Мир качнулся — через непроглядный дурман сонливости Касуми чувствовала, что её осторожно подхватили на руки и подняли с земли. Она чувствовала, что была близка к тому, чтобы отключиться, но упрямо продолжала цепляться за своё ускользающее в темноту сознание.       - Мива?..       - Я не хочу просыпаться… - в сонном полубреду пробормотала девушка, слабеющими пальцами пытаясь уцепиться за край толстовки Муты, словно ей было мало того факта, что сейчас она буквально находилась у него на руках.       С одной стороны ей было очень хорошо быть с ним вот так рядом, но и одновременно очень страшно от мысли, что это была всего лишь иллюзия, порождённая её разбитым вдребезги сознанием. Мива бы даже не удивилась, учитывая, как сильно последнее время она путалась между снами и явью, между разными снами, между днями, часами и последовательностями, - пожалуйста, не дай мне проснуться...       Наверное она болтала лишнего, учитывая некоторую паузу, которая неприятным звоном повисла между ними, прежде чем Кокичи дал свой ответ. Мива, которую он раньше знал, не просила бы его о чём-то подобном. Мива, которую он раньше знал, не боялась просыпаться и не уж точно не хотела бы уснуть навсегда, лишь бы не расставаться со своей идеальной иллюзией. Но теперь ему приходилось иметь дело с другой Мивой, сломанной и ещё более бесполезной чем раньше.       - Но это вовсе не сон.       - Если так, то ты будешь рядом, когда я проснусь?       - Я буду рядом, обещаю.       Прежде чем она больше не смогла насилу удерживать себя в сознании и соскользнула во мрак, Мива задумалась о том, чинил ли Мехамару своих кукол, если те приходили в негодность, или же просто за ненадобностью выбрасывал их прочь.