Тени прошлого

Рей открыл глаза, чувствуя себя невероятно бодрым. Сел на кровати, осматриваясь. Это была комната Северуса. Парень встал на ноги и повертел корпусом, разминаясь. Плюсом пыточных заклинаний было то, что боль была только в моменте. Рей прогнал мурашки, прошедшиеся по спине, передернув плечами. Он, если честно, отвык от этой боли. Когда был наёмником, они испытывали друг на друге некоторые чуть менее болезненные заклинания в качестве профилактики. Типо... привычность к боли. Но, если честно, до конца привыкнуть было просто невозможно. Прошло уже довольно много времени с того момента, когда он чувствовал боль каждый день. Смит потёр заднюю часть шеи. Черт. Он действительно забыл, каково это. Рей спрыгнул с кровати и, продолжая разминать руки, вышел в небольшую гостиную, где стоял стол, несколько кресел и камин. Там, за столом, сидел Северус с Блэком. Они о чём-то говорили, но, увидев его, замолчали. Сириус выглядел крайне переживающим, но Снейп кинул на него взгляд "всё нормально", и тот не стал подскакивать с места. Хотя, будь его воля, он бы Рея в Мунго сразу закинул. За шкирку. Смит подошёл к столу, постукивая по нему пальцами, и, увидев бутерброд, без угрызения совести взял его, откусывая. Бухнулся в кресло. Северус скрестил руки: -- Безалаберный идиот. Как был, так и есть. Словно не семьдесят лет мужику. -- Рей аж куском подавился: -- Да что я сделал!? Я пострадавшая сторона! -- Снейп закатил глаза и посмотрел на Блэка: -- Придурок? -- Сириус посмотрел на Рея, на Северуса, выбирая сторону, и, взяв зельевара за руку, сказал: -- Придурок. Смит с кресла, дожевывая бутерброд, закивал: -- Конечно, конечно, давайте будем обменивать крестников на чью-то задницу. Блэк поднял брови: -- Ну почему же сразу "чью-то"? На вполне конкретную. Рей фыркнул и закатил глаза, закидывая последний кусок в рот: -- Так что ты сказал Абраксасу, Северус? -- Снейп скрестил руки и покачал головой: -- Я сказал ему остановиться. Ты ребёнок и ничего ему не сделал, вы с Драко переругиваетесь, но не так страшно. Он переходит границу. -- Смит откинулся в кресле, в недоумении смотря на него: -- Я вообще не понимаю, а почему он так открыто применил пыточное к ребёнку? Он же там ратует за наказание школы из-за причинения вреда его внуку. Если Дамблдор прознает про это, то его ожидает ответный суд в Визенгамоте. Это же бессмысленно! -- Северус горько усмехнулся и каким-то слишком печальным взглядом посмотрел на него: -- Ты ведь не знаешь, да? -- Рэй в недоумении поднял бровь. Снейп продолжил, -- Тогда, после падения Тома, всех судили. Малфоев, конечно, тоже. Но дело вот в чëм: Абраксас являлся и до сих пор является самым основным спонсором Мунго. Не Малфои, а именно он, от своего имени. Только вот... он самый очевидный последователь Воландеморта. Настолько очевидный, что по его делу даже разбирательств не нужно было. И тогда Мунго, не пожелав терять спонсора, придумали идейку — они выписали Абраксасу справку, означающую, что он невменяемый. Смит аж рот приоткрыл от удивления. Северус покачал головой, поджимая губы: -- Да. Его нельзя в Азкабан, потому что у него "проблемы с головой". Но и, к сожалению, в Визенгамод ему тоже больше нельзя. Вообще много чего нельзя. -- Рей покачал головой, смотря за тем, как Сириус поглаживает руку Снейпа, и спросил, скрещивая руки: -- Но как он тогда судится с школой и Хагридом? Имею в виду... без проблем? -- Блэк, видимо решивший показать, что он тоже что-то знает, улыбнулся: -- О! А это не он судится, это дом Малфоев в принципе. Он просто что-то вроде третьего лица. Но вообще все же понимают, что мистер Малфой — совершенно вменяемый человек. Он неадекватный только на бумажке. И, возвращаясь к твоему вопросу на тему причинения вреда ребёнку — его могут отправить в Мунго на месяц-другой. -- Сириус вздохнул тяжёло, словно его это расстраивало, -- Абраксас Малфой вообще хорошо устроился. Он и Пророк спонсирует. Поэтому его Рита словно не видит. Денег для откупа — полно. Да и в Визенгамоте дружки есть... короче, дед может развлекаться на старости лет. -- Рей усмехнулся. Действительно — веселье. Он похлопал ладонями по подлокотникам кресла и вздохнул, вставая: -- Ладно, что там с Драко? -- Снейп пожал плечами: -- Всё нормально. Лежит в медкрыле, страдает о своей судьбе. -- Смит кивнул: -- Сбегаю к нему. Прямо на их глазах вытянулся в росте, волосы почернели и серой копной упали на плечи. Лицо Северуса Снейпа выражало обычное для него безразличие. Метаморфизм Смита дошёл до того, что он уже мог менять не только себя, но и свою одежду, поэтому решил не заморачиваться с трансфигурацией. "Снейп" радостно улыбнулся и помахал им ладонью, выходя из комнаты. Сириус передëрнулся и перевёл взгляд на настоящего. Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, а потом Блэк встал, обошёл стол, наклонился и легонько прикоснулся к губам Северуса, бормоча: -- У тебя улыбка не такая пугающая получается. -- Профессор фыркнул: -- Да? -- Сириус уткнулся носом в его шею: -- Определено.

***

Воспитательный разговор с Драко прошëл в принципе нормально. Парень, правда, поначалу офигел, увидев Снейпа, показывающего ему кулак, но быстро понял, в чëм дело, и вжал голову в плечи, виновато улыбаясь. Как он потом сказал — честно, не ожидал, что зверушка может его ранить, да ещё и так сильно. Рей отвесил ему хорошую такую затрещину и ещё полчаса рассказывал во всех подробностях, почему магические животные, а особенно полуразумные — самая опасная хрень на свете. Отведя душу, Смит наконец решил исчезнуть с его и прочих глаз и отправился на заслуженный отдых — ходить на занятия и ничего не делать, мешая Рону учиться. Уизли, давно решивший, что Поттер перешёл в автономный режим лодыря, больше не пытался поддерживать общее безделие и начал нормально учиться. Учителя его удовлетворительно замечали только первые несколько раз, а затем приняли за новую норму. Гарри продолжал стабильно делать ровное ничего с закорючкой — иногда на чарах исполнял нужное заклинание или списывал домашку у Гермионы. В общем и целом, учёба шла своим ходом. Над Хагридом был назначен суд, в который Поттер с завидным усердием пытался вклиниться всеми своими геройскими конечностями. Конечно, совсем не из жалости к туповатому леснику, а ради поддержания своего образа. Дамблдора это, откровенно говоря, раздражало. Директор пытался отбиться от Абраксаса, нависшего над школой тёмной тучей, и ему было совсем не до Героя, вставшего на защиту учителя. Старший Малфой, несмотря на выяснившуюся у него проблему (или не проблему) с психическими расстройствами (гипотетическими и только на бумаге), был совершенно несгибаемым. Дамблдор об этом знал заранее, но за годы мирной жизни от такого напора, очевидно, отвык. Он постоянно ходил хмурый, пил зелья от мигрени и даже перестал проводить с Поттером посиделки подружек. Тут ещё в "Пророке" стали припоминать прошлогодний случай с окаменением детей, и у директора жизнь стала слаще некуда. Одними из самых увлекательных вещей были уроки Люпина — он, очевидно, втянулся в преподавание и был вообще на какой-то своей волне. Забавно было наблюдать за его лёгкими издёвками над слизеринцами. Так как он до недавнего времени был в стае Сивого, то и с многими ребятами был знаком лично. Слизеринцы, если честно, не очень понимали, что он здесь делает и кто он теперь, когда вышел из стаи. Ремус придерживался политики "Я вас не уважаю. Чего вы хмуритесь? Я и их не уважаю" и точно так же прикалывался над гриффиндорцами. Он был прикольным учителем. Лучше Локонса и Квиррелла. А потом, в одно дождливое воскресенье, на завтраке, в школу пришёл человек из Хогсмида и сообщил о том, что у них видели Сириуса Блэка. Это было великолепно. Все всполошились, дети начали перешептываться, посматривая на Гарри, а Поттер только закатил глаза, продолжая есть свою кашу. Дамблдор решил проявить себя с лучшей стороны и попросил старост развести всех по гостиным. Назначил несколько преподавателей к каждой группе, а сам, махнув Гарри рукой, пошёл с ним в свой кабинет, собираясь связаться с аврорами. Наряд прибыл очень быстро, через камин, прямо в кабинет Дамблдора. Пока директор объяснял, что случилось и что он предпринял, — Поттер сидел на диванчике и, покачивая ногами, жевал лимонные дольки. Авроры покивали, взяли у директора план местности и, распределившись, пошли прочёсывать территорию, а затем и школу. Вся эта проверка длилась весь день. Дети сидели по гостиным, преподаватели помогали аврорам обходить школу (Рей сомневался, что хоть у кого-то получится обследовать действительно весь замок), а Гарри... Ну, и авроры, и Дамблдор решили, что ему будет лучше в кабинете директора. Во-первых, это было одно из самых защищённых мест, а во-вторых, если охотились только на него одного, то нечего подвергать опасности остальных детей. Дамблдор, кстати, морщась от головной боли, выхлебал два бутылька зелья от мигрени и тоже куда-то свалил. И вот так Рей остался один. В помещении было... тихо. Обычно, когда здесь присутствовал хозяин, что-то вечно постукивало и потрескивало, но сейчас стояла тишина. Феникс директора вообще уже в его кабинете давно не наблюдался, Смит не знал, куда старый черт его дел. Выпустил, может? А вообще, Рей переживал. Это, конечно, было забавно, что Сириус несколько недель приспокойно жил в комнате преподавателя зельеварения, но одно дело, когда его никто не ищет, а совсем другое — наряд авроров. Да, Сириус был магом сильным, но не всемогущим. Авроры в последнее года, кстати, стали куда ловче и опаснее. Видимо, прошедшая война здорово поменяла что-то в их обучении. Смит скинул ботинки и улёгся на диван с ногами. "...разыскиваемый преступник, мы поймаем его, вам нечего бояться!" Ха! Как же. Он усмехнулся. Министерство только сделало вид какой-то деятельности в начале года. Что до дементоров — так это вообще игрушка. От них толку-то никакого. Только детей пугать. Почти каждый серьёзный маг умеет призывать патронус. Особенно маг боевой и особенно маг чистокровный. Да и в другом случае — при сильном желании от дементоров можно банально убежать. Они не были медленными, но всё же не настолько быстрыми, особенно если использовать любое заклинание света. Свет эти штуки не очень любили. Рей повернул голову к окну. На улице темнело, и начинал падать крупный снег. Маг зевнул и, подняв указательный палец, зажёг маленький комочек люмоса над ним. Сложил ладонь пистолетиком, направил палец в окно и с тихим звуком "пуф!" как бы выстрелил комочком света. Белый шарик долетел до стекла, мягко ударился о гладкую поверхность и, слегка отскочив, разлетелся на множество искорок, больше не поддерживаемый магией. Рей вздохнул и сложил руки на животе, рассматривая потолок. Помнится, первое время пистолеты его удивляли. Он их даже опасался, а потом оказалось, что сильный щит против физических проявлений с пулями неплохо справляется, и тут уже дело было за реакцией. Реакция у него была хорошая. У стрелявших, как правило, чуть похуже. У магглов вообще всё было чуть похуже. Но зато их было много. Смит зевнул ещё раз, положил руки под голову и закрыл глаза. Хотелось спать.

***

Руфус поставил свою подпись, выпрямился и, похрустывая шеей, отложил документ в стопку. Посмотрел на часы, висящие на стене. Было уже полчетвертого, а ребята из Хогвартса еще не вернулись. Мужчина оперся на локти и сложил ладони вместе, смотря на оставшуюся стопку бумаг. Если так подумать, то Хогсмид и Хог — огромные территории. Нужно потратить почти сутки на полное (без учета скрытых ходов, о которых они не знают) обследование всей территории в поисках преступника. И ходить нужно как минимум вдвоем. Хотя, если честно, Скримджер не был уверен, что от Блэка могут отбиться два аврора. Ребята, конечно, были сильные, одни из лучших, но Блэк был психом, да еще и мастером боëвки. Мужчина предупредил группу о том, чтобы они проявили максимальную осторожность, и очень надеялся, что Блэка там вообще не будет. Что это просто ложная тревога. В выходной день в министерстве было совсем мало народу и, вообще-то, сегодня у Руфуса должен был быть выходной, но срочный вызов из Хогвартса заставил его прийти на рабочее место, и теперь он с волнением ожидал прибытие группы. И был готов, на всякий случай, выдвинуться на подмогу. В дверь постучали, и тут же открыли, явно не нуждаясь в разрешении. В кабинет зашёл Абраксас Малфой. Скримджер тяжело вздохнул и помассировал переносицу, пока мужчина садился в ближайшее кресло. Этот беловолосый маг за прошедший месяц выпил у него всю кровь. Действуя от лица лорда Малфоя, своего сына, он перевернул всё министерство с ног на голову и большую часть времени обитал в Визенгамоте. У них с Дамблдором шла борьба, в которой никто не хотел участвовать. Дамблдор отчаянно боролся за своего друга, мистера Хагрида, пока Малфой старался отправить того в Азкабан. Руфус не любил разглашать своё мнение, но он считал, что директор Хогвартса тот ещё ублюдок. Да и Малфои не лучше. Хагрида стоило как-то наказать, хотя бы общественными работами, но не Азкабаном. Или Азкабаном, но всего на полгода. Абраксас требовал трёх лет. Не то чтобы Скримджер здесь играл какую-то особую роль. Он обычно отвечал за сбор доказательств, опрос очевидцев, захват подозреваемого, а не за решение суда. Но в принципе мог на это повлиять. Поэтому Малфой капал ему на мозги. В воскресенье. Стоп. Как он вообще сюда попал? В Аврорате сегодня работали только дежурные группы, и для посещения он был закрыт. Руфус, не скрывая своей усталости от происходящего, вздохнул: -- Мистер Малфой. Вы здесь находились, незаконно проникнув? -- Абраксас пожал плечами: -- Меня никто не останавливал. -- Скримджер откинулся на спинку кресла и покачал головой: -- Как будто у кого-то хватит смелости вас остановить. -- Малфой качнул головой: -- Долиш проходил мимо, но я решил не занимать его ум лишними проблемами и позволил ему меня не заметить. -- Он перевёл взгляд на Аврора и вытащил из внутреннего кармана пиджака листок, укладывая его на стол, -- Я ещё раз поговорил с Тиберием, с Гризельдой и даже с нашей дорогой Амелией. Все они наконец согласились с моими доводами. От вас, прошу, подпись о том, что Рубеус Хагрид проявил халатное отношение к безопасности детей во время урока и не оказал ребёнку надлежащую помощь вовремя. Вы же опрашивали детей, вы точно это знаете. Руфус тяжело вздохнул и положил пальцы на переносицу, смотря Абраксасу в глаза: -- Послушайте, мистер Малфой. Вы ведь разумный маг. Хагрид — милой души человек. Да, глуповат, очень глуповат, но на то проблемы... особенностей его вида. Дамблдор дал ему возможность работать, и он не виноват, что Альбус внезапно решил выдать ему настолько неподходящую должность. Хагрид ведь этого даже не понимает. Отстраним его от должности, пусть отработает общественные работы и вернëтся на должность лесника, в самом-то деле. Ну зачем этого простака — в Азкабан? Жизнь ему ломаете. Абраксас покачал головой: -- Это не я ломаю ему жизнь, а Дамблдор. И я всё прекрасно понимаю. Но мой внук — один из самых дорогих мне людей, и ради него я готов на всё. Скримджер поджал губы: -- А если он, как и ещё один ваш "дорогой человек", решит устроить войну? -- Малфой усмехнулся: -- Драко таким не займётся. Можете не переживать. Руфус замолчал. Кинул взгляд на документ и взял его в руки, читая. Спросил, как бы невзначай: -- Так много ваших знакомых начало собираться вместе. В ваших кругах в последнее время какое-то нездоровое движение. -- Абраксас пожал плечами: -- Дамблдор в последнее время тоже собирает странный набор личностей. У нас есть небольшие переживания. -- Настолько небольшие, что вы укрепляете оборону мэноров? -- Малфой усмехнулся: -- Настолько небольшие, что мистеру Хагриду лучше оказаться в Азкабане, а не рядом с Дамблдором. Скримджер ничего ему не ответил, только взял перо и, окунув его в чернила, подписал бумагу.

***

Рей считал, что у Люпина, в большей степени, весёлые занятия. Дети, правда, его юмор не всегда понимают, но это уже их проблемы. Сегодня темой их урока был боггарт. И, может, это прозвучит забавно или неправдоподобно, но Рей за всю свою жизнь встречал эту штуку всего пару раз, когда был молодым. Первый раз — в Хогвартсе. Тогда дух превратился в безликого экзаменатора, говорящего ему, что он получил "Выше ожидаемого". Тогда, для чистого отличника, это звучало как гром с неба. Второй раз был на учёбе за границей. Тогда он углублённо изучал рунологию и артефактику, но из-за плохой памяти порой делал глупые ошибки. Был там у них один... преподаватель — мудак, от которого в тот момент, к сожалению, очень сильно зависела жизнь Смитта. Этот мужчина мог не поставить ему оценку, и это стëрло бы все старания, потому что повторная сдача экзамена стоила денег, а их у Рея не было. Помнится, был вечер. Он жил в маленькой съёмной квартире и решил залезть в старый, закрытый шкаф, стоящий в углу. Замок он вскрыл. И из шкафа вышел тот самый преподаватель, с надменным лицом протягивающий ему лист с красной печатью. Пересдача. Но тогда это не сильно пугало. В конце концов, он был у себя в доме и понимал, что это всего лишь дух. Ещё и слабый, судя по тому, что не смог навеять страх. Боггарты, в конце концов, пугали не только превращаясь в объект страха, но и действовали на сознание жертвы. В этот раз Ремус сказал, что дух будет довольно сильный. Рей понятия не имел о том, чего он боится. Люпин спросил его, но Смит только плечами пожал. Поэтому было даже интересно посмотреть. Они зашли в кабинет, и первыми пошли слизеринцы. Впрочем, не все. Некоторые отказывались идти. Гриффиндорцы над ними посмеивались, но ребята с змеиного факультета выглядели слишком серьёзно, поэтому смешки прекратились. Вышел Нотт. Шкаф открылся, и из него вышел... Нотт старший. Он грозно посмотрел на сына и вытащил из-за спины стопку бумаги, протягивая её: -- Прочитаешь и заполнишь всё. Это финансы. Будешь считать. Цифры. Очень много. Пока не посчитаешь — из кабинета не выйдешь. Тео нервно передернул плечами и пробормотал: -- Прости, пап, не сегодня. Реддикулус! -- Он взмахнул палочкой, и документы в руках отца превратились в белоснежных птиц. Девочки восхищённо охнули, а существо, словно расстроенно, исчезло в шкафу. Следом за Ноттом вышел Блэйз. У него была мама, заставляющая его надевать какие-то "модные шмотки", и парень превратил одежду в чёрные балахоны, заставив женщину возмущённо вернуться в шкаф. Затем пошла Гермиона. Из шкафа вышел Драко. Он выглядел... милым. Взгляд был виноватым, и парень, неловко передернув плечами, пробормотал: -- Прости, Герми, но у тебя не получилось набрать все превосходно. А вот я смог. Но ты не переживай, я просто всегда был лучше тебя. -- Девочка скосила взгляд на удивлённого Малфоя и взмахнула палочкой, одевая его в какие-то обноски, словно он был нищим. Настоящий Дарко возмущённо воскликнул, а Грейнджер засмеялась. Дух вернулся в шкаф. Панси в углу комнаты, скрестив руки, сказала: -- Герми? Мне кажется, у тебя о себе слишком высокое мнение, Грейнджер. -- Гермиона пожала плечами: -- Это же мой страх? Возможно, я в ужасе от того, что когда-нибудь Малфой обратится ко мне таким тоном. Драко, обращавшийся к ней так чаще всего, усмехнулся и, поймав её весёлый взгляд, вышел перед шкафом. Ремус открыл дверь. В комнату вышел... Поттер. Он осмотрел Драко оценивающим взглядом и усмехнулся с холодными глазами: -- И всё же я ошибался в тебе, мальчик. Ты совершенно никчëмен. Я думал, что сын лучшего друга моего м... -- РУДДИКУЛУС! -- Прозвучало два голоса — первым был Драко, заставивший рот "Гарри" исчезнуть, а вторым Люпин, секундой после превративший духа в котёнка. Боггарт запрыгнул в шкаф. В классе повисла тишина. Крэб поднял бровь: -- Мальчик? -- Дафна скрестила руки, переглядываясь с Панси: -- Сын лучшего друга кого? Что не так вообще с этим духом? Или с тобой, Драко? Малфой закатил глаза и махнул рукой: -- Забудьте. Рон состроил жалостливо лицо: -- Это что, сам Драко Малфой боится Поттера? -- Финниган поддержал его: -- Похоже, он боится что Гарри в нём разочаруется. Неужели мы что-то не знаем о твоих чувствах, Малфой? -- Впрочем, слизеринец им ничего не ответил. У Гриффиндорцев были более-менее простые страхи. Рон, как оказалось, боялся пауков. Однако, судя по его закатившимся глазам, этот страх его скорее раздражал. Невилл боялся бабушку, которая вызвала дискомфорт не только у него. А потом пришла очередь Гарри. Рей вышел перед шкафом, чувствуя воодушевление. Все замолчали, с любопытством наблюдая. Ремус распахнул створки шкафа. Но никого не было. По началу внутри клубилась лишь темнота, однако, когда Смит уже поднял брови в лёгком разочаровании, со дна шкафа потёк лёгкий шлейф тумана. Он невесомой дымкой упал на пол класса и медленно потёк в разные стороны. А потом, в звенящей тишине, с тихим стуком, на каменный пол опустился ботинок. Из тьмы на свет вышел человек. Человек, чьë лицо здесь знали не все, но многие. Том был... обычным. Рей сглотнул. Как всегда красивый. Такой, каким он его запомнил. Мужчина сделал ещё несколько шагов в его сторону. Посмотрел в глаза и изящным движением вскинул палочку, с холодом чеканя: -- Авада кедавра. -- Зелёный луч кинулся к Рею острой молнией. Смит стоял совсем близко, но в его голове даже не возникла мысль отойти. Боггарт не мог сотворить настоящее заклинание. Но... Но сердце Смита кольнуло страхом. Мысль о супружеской связи ударила в голову тяжёлым молотом — если Том убьет его, то связь отзеркалит смерть. Они оба погибнут. И он дёрнулся с осознанием, но свет заклинания уже проник в грудь. В этот же момент Том замер. Глаза его распахнулись, он неестественно выпрямился, смотря на потолок, раскрыл рот... зрачки дёрнулись вниз, впиваясь в зелёные глаза Рея, и в миг остекленели. Из рта мужчины полилась струйка крови. Затем ещё. И ещё. И ещё. Смит почувствовал, что сердце замирает. Том тихо упал на колени, продолжая смотреть Рею в глаза, его руки безвольно обвисли вдоль тела, и он замер. Спустя несколько секунд Рей наконец смог сделать судорожный вздох. И тут же всё тело Гонта побелело, кожа начала стремительно обгнивать, челюсть отвалилась, а из лопнувших глаз потекла... Яркая вспышка света рассеяла боггарта с концами. Смит стоял недвижимый. Перед его глазами всё ещё был тот взгляд. Гермиона приложила ладошки к губам и тихо прошептала: -- О господи... Гарри, -- Она подошла к Смиту и прошептала, -- ты плачешь... Рей судорожно вздохнул. Вытер лицо ладонями и осмотрелся. Все дети были бледны, но слизеринцы в особенности сильно. Люпин выглядел хмуро. Смит медленно подошёл к стене и сел на подоконник. Сердце стучало как бешенное. Он подумывал о том, чтобы аппарировать к мужу. Его останавливала только супружеская связь, говорившая, что с Гонтом всё хорошо. Гриффиндоры в недоумении посмотрели на змеиный факультет. Лаванда, впечатленная жутким действием, пробормотала: -- Вы-то чего такие бледные? Кто это был? -- Миллисента прошептала: -- Это Том Гонт. -- Однокурсники посмотрели на неё с раздражением, и девушка поспешно исправилась, -- Н-наверное. Я... видела колдографию. Гриффиндорцы в недоумении переглянулись. Им это имя ничего не сказало. Впрочем, по произошедшему можно было догадаться. Томас осторожно спросил: -- Типо... ну... тот-кого-нельзя-называть? -- Гойл передернул плечами: -- Типо да. Рон нахмурился: -- И чего же вы тогда так испугались? Вам что, с колыбели его фотку в рожу совали? -- Нотт оскалился: -- Отстань. Ремус осмотрел всё это дело — нервных слизеринцев, бледных гриффиндорцев, потерянного Рея, в прострации смотревшего в пол, и взмахнул палочкой, вызывая Патронус: -- Профессор Снейп, приходите, пожалуйста, в третье крыло, в пятый по правой стороне кабинет для занятий, и принесите нам успокоительных зелий, в количестве... -- Он ещё раз посмотрел на детей и продолжил, -- ...большого ведра. Литров пять. Если можно. ㅤ