Сбылась мечта идиота

Не переживай — переживёшь. @Ками.

5 мая, понедельник, год Лошади, 6 цикл.

      Прошедший апрель был настолько насыщен событиями, что, казалось, тянулся вечность. Только вот ничто не вечно, и в конце концов ему так же пришлось уступить свои права маю. Девушки за всей суетой, творящейся в их жизни, даже не уловили тот момент, когда полностью избавились от второго слоя одежды. Какузу не настаивал на плащах и свой спрятал куда подальше, но фирменные шляпы Акацки носить заставлял. И дело было даже не в конфиденциальности — по большому счёту он переживал, как бы кто не словил солнечный удар. Говорить в открытую он, конечно же, не стал, и звучало это приблизительно как: «надень и пиздуй», но с такой заботой, что девчонки каждый раз умилялись и уже не спорили.       Так же он купил им очки с затемнёнными стёклами, за которыми Ками смогла бы прятать шаринган после выступления и не мучиться с очередными линзами и покрасневшими глазами. У Акане, конечно, шарингана не было, но от бессонных ночей было кое-что покруче — мешки под глазами, так что на очки претендовали обе. Да и разве мог папуля обделить кого-то из них?       По пути в страну Птиц девчонки подметили тот факт, что деревья цветут во всю. Им бы хотелось, чтоб жизнь цвела так же, главное только не цветками на их могиле. Они уже не были запуганными девчонками, которые не могли даже постоять за себя — сейчас это были куноичи, способные любому дать отпор. Они без проблем наладили отношения с персоналом в клубе, устанавливая свои правила. Не боясь госпожи У Ён, они отвоевали право самим решать, какими будут их выступления, и выбирать совершенно любую музыку. Именно за многогранность на их выступлениях их так полюбила публика.       Каждая ночь была в кайф, каждое выступление придавало сил, и каждый раз, выходя вместе на сцену, они были едины. Подбухивали перед выступлением они тоже вместе. Все споры и вопросы решались за пределами клуба, и, как правило, после всех трёх дней выступлений, в утро понедельника.       — Я заебалась, — простонала Акане, мечтая о том, чтобы вернуться в гостиницу и наконец завалиться в постель.       — Ты не забыла? Нам ещё Цуёри провожать сегодня, — напомнила ей Ками о данном обещании.       Предыдущие два дня он активно участвовал в выступлении и даже немного подзаработал деньжат, чтобы начать новую жизнь. Босс обещал, что отправит его на корабле достаточно далеко от скрытых деревень и шиноби.       — Покой нам только снится, — выдохнула Акане, подкуривая сигарету и убирая прядь рыжих волос за ухо. — Зато в логове отдохнём, всё равно на нас болт забили, — немного расстроенным голосом добавила девушка.       Прошедшая неделя была не из лучших. Посиделки около костра хоть и были довольно милыми, но особо наладить контакта не вышло. Напряжение так и витало в логове, а парни наотрез отказывались заниматься с девочками, списывая всё на то, что они и так уже прошли экзамен и обучение было окончено. Отныне они способны себя сами защитить, а дальше всё в их руках.       — Может, это и к лучшему, — Ками закусила нижнюю губу. Её всё ещё терзали смутные сомнения по поводу Сасори, и она всячески избегала с ним встречи, в то же время терзаясь внутри и желая его внимания. — О, а может мы дадим Цуёри кусок твоего металла, будем на связи?       — Зачем? — Акане раздражённо выдохнула дым, сворачивая в сторону гостиницы.       — Ну как… Чтобы узнать, куда их Босс отвозит. Ну а мало ли что? — на полном серьёзе сказала Ками, смотря на подругу.       — Я, конечно, не доверяю Боссу, так что было бы логично узнать, куда он их отвозит. Только если бы мы планировали согласиться на это, а это не так! Нам какая нафиг разница? Мы уже дома будем, когда тут весь пиздец начнётся. Да и Цуёри я тоже не доверяю, так что держать с ним связь не хочу, — Акане сделала очередную тягу, всем своим внешним видом показывая, что не желает об этом более говорить. — Ты вообще слышала, о чём он поёт? «Я плохой человек» и так далее. Да и в общем его амплуа не вызывает доверия…       — Хех, — Ками хмыкнула и слегка улыбнулась, — ну не знаю, как по мне, если человек признаёт, что он плохой, то скорее всего — это наоборот. Есть дохера людей, которые убеждают себя и окружающих, что они плохие, а по факту — сама добродетель. Тот же Итачи, к примеру, — на что Акане закатила глаза и шумно выдохнула дым изо рта. Убеждать подругу в том, что он мудак, не хотелось. Хотя, если быть честной — ей этого ой как хотелось, но делиться подробностями этой нелепой интрижки — нет.       — Ага, — недовольно бросила Акане, выбрасывая окурок под ноги и с силой наступая на него.       Ками внимательно проследила за её действиями. Она намеренно упомянула Учиха, так как до конца не могла понять, что за собака между ними пробежала и почему они так друг друга невзлюбили, и реакция Акане была довольно-таки показательной.       — Рассказывай, — Ками достала сигарету и прикурила, замедляя темп, на что Акане обернулась и вопросительно взглянула на неё.       — Что тебе рассказать? — не поняла девушка. Сейчас ей хотелось как можно быстрее добраться до гостиницы и привести себя в божеский вид.       — Что за херня у вас с Итачи? То он злодей, который убить тебя хочет, то всё окей, то хуй пойми что… — Ками выдохнула, — и это только исходя из твоих рассказов. Хотя, в последнее время ты вообще избегаешь этой темы. Нормальный чувак. Обиделся слегка, как и все, а так — практически канонный Учиха. Так что же вы не поделили? Не даёт? — внезапно спросила в шутку Ками, но Акане не рассмеялась в ответ.       — Слушай, я тут в принципе ни в ком не уверена… А что Итачи? Ты не помнишь? Он меня ещё при первой встрече отпиздил, — Акане развернулась и ускорила шаг.       — Да ладно, ты теперь ему это до конца жизни вспоминать будешь? — Ками попыталась свести всё в шутку, понимая, что разговор завёл их в тупик.       — Нет, только до конца месяца. Потом мы вернёмся домой, и нам будет похуй на всё, что здесь происходило, — положив руку на сердце, от всей души сказала Акане, на что Ками добродушно рассмеялась.       — А если не до конца месяца мы тут, а до конца года? — Ками подленько захихикала. Акане поняла, что она её намеренно подначивает, и попыталась не реагировать. Это не было ссорой, хотя иногда подобные диалоги доводили их и до такого, но сейчас обе понимали, что никто никого не хочет обидеть. Лишь пролить свет на тёмные уголки их жизни.       — Ну значит да, до конца жизни. Его жизни, — уточнила Акане, обернувшись к подруге и показала зловещую улыбку. — Слушай, — она вновь изменилась в лице, — а я смотрю тебе тут будто бы мёдом намазано, что ты хочешь остаться тут подольше… Нахрена?       — Не знаю, — тут уже и Ками вмиг погрустнела. Затянувшись остатками сигареты, она запрокинула голову и замедлила шаг. Они уже подошли к гостинице и остановились около входа, ослепляемые светом от фонарного столба. — Может быть потому, что здесь я могу принимать решения сама? — как бы спросила сама у себя Ками, смотря вверх на собравшуюся мошкару вокруг столба.       Акане понимающе кивнула, осознав, что последняя фраза касалась родственников девушки, а в эту канитель она предпочитала не лезть, так же как и Ками предпочитала не упоминать о них. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. Ну, или свидетели долго не живут. Это с какой стороны посмотреть. Единственное, что они обе знали — говорить о семье Ками было не самой лучшей затеей. Поэтому на протяжении многих лет они этого и не делали.       Когда Ками докурила, они молча отправились в номер. У них было всего три часа, чтобы привести себя из состояния нестояния в прекрасных дам, которые будут махать белым платочком на прощание новому другу. Ну, в воображении всё так и выглядело, по факту же девушки явились к нему на встречу заёбанными и в тёмных очках, скрывающих мешки под глазами, а вместо белых платочков была поза гопника. Ками села на корточки, а Акане, опустив лицо, недовольно смотрела на него из-под очков, опершись о стену.       — Выглядите не очень… — оценил их внешний вид Цуёри.       — Удивительно, с чего бы это? — зевнула Акане. — Всего-то три ночи подряд отхуярили.       Ками подпёрла лицо рукой, зевнула вслед за подругой, а затем утёрла выступившие слёзы.       Встретились они около клуба. Босс сказал, что именно здесь его и ещё пару людей заберёт повозка, которая отвезёт их к остальным.       — Так расскажи, куда вы там отправляетесь? — сонно спросила Ками, меняя руку под головой и пытаясь не уснуть.       — Сейчас — в страну Ветра, переплывём пустыню, оттуда в порт, на корабль…       — Стоп! Переплывём пустыню? Это как? Брассом через зыбучие пески? — не поняла Акане, а Ками лишь с задумчивым видом смотрела то на него, то на неё.       — Босс сказал, что через пустыню на корабле поплывём до столицы, а оттуда — пешком до порта Саканачи. А через четыре дня будет отправляться корабль, который заберёт нас. Босс договорился с капитаном, чтобы нас доставили на какой-то остров, название которого он забыл, — говоря последнее слово, парень пальцами показал воздушные кавычки.       — Ты уверен, что оно того стоит? — аккуратно спросила Акане, подойдя чуть ближе к Цуёри и склонившись к нему, чтобы лишние уши не услышали. — Я так понимаю, ты тоже не совсем доверяешь Боссу?       Парень усмехнулся, будто бы этот вопрос показался ему до ужаса глупым.       — Вы историю вообще учили? Сами прекрасно должны понимать, что станет с этими местами. Предложение Босса, конечно, сомнительно… Но окей. Это лучший из вариантов, который у меня есть. Быть может, вы и сами передумаете? Всё же, вы первые попаданцы, которые стали какими-никакими шиноби, — юноша не знал все их способности, но они как минимум могли принимать облик других людей, что он лично видел во время выступления, — таким, как мы, следует держаться вместе. И желательно подальше отсюда.       — Я так не думаю, — сонно зевнула Ками, вспоминая предположение Кента, что Мститель как раз таки охотится на компании, а не на одиночек. Она хотела сказать об этом, но Акане воспользовалась возможностью, дабы уйти от темы.       — Нет, спасибо, мы как-нибудь разберёмся, — резко ответила девушка. — Слушай, ты лучше скажи: а если бы ты мог передать себе прошлому что-то в 2016 год, чтобы ты сказал?       — Если у вас есть информация, как свинтить отсюда домой и вы молчали — то сейчас самое время ею поделиться, — Цуёри с интересом перевёл взгляд с Акане на Ками, но они обе сделали невозмутимые лица и отрицательно покачали головами. — Тогда нет смысла даже думать об этом. Мы здесь все в аду… Что может быть ужаснее, чем осознавать, что через пять месяцев миру придёт пиздец? И единственное, что ты можешь сделать — это бежать, как крыса с тонущего корабля? До пизды, если ты кому-то скажешь, тебе всё равно никто не поверит. Слышь, дедуля, — Цуёри свистнул мужчине, который грузил в повозку коробки, — мы все скоро умрём!       — Рано или поздно все умрут, — пожал плечами мужчина, не отвлекаясь от работы. Двое темнокожих попаданцев, которые стояли около повозки и так же ждали отправления, отвернулись и стали шептаться между собой.        — Вот они, кстати, — Цуёри кивнул на парочку ребят, — родились и жили до того, как археологи нашли «книгу о великих шиноби», и совершенно не знают историю. Для них это вообще дивный-чудный мир. Небось думают, что у них шиза просто, — он сочувствующе покачал головой.       — М-да, — Ками тяжело вздохнула, понимающе кивая. — И всё же?       — Купи биток, — лаконично ответил юноша.       — Биток? — уточнила Акане, вопросительно вскинув бровь.       — Биткойн. Много, — усмехнулся парень, прикидывая, сколько бы действительно можно было бы заработать бабла, если передать себе это в прошлое.       — Всё готово, — мужчина загрузил последнюю коробку, кинул взгляд на Цуёри и, взяв поводья, сел на козлы.       — Что ж, удачи, — Ками с трудом встала, разминая затёкшие ноги.       — Вам удачи, — усмехнулся Цуёри, подхватывая свою сумку с вещами. Остановившись около повозки, он обернулся и помахал девушкам на прощание.       — Может всё-таки стоило сделать ему серьгу? — сомневаясь в правильности решений, вновь спросила Ками, смотря, как повозка трогается.       — Тише! — шикнула Акане и осмотрелась.       На заднем дворе клуба шныряло несколько человек, переносивших ящики с продуктами и алкоголем с телег в здание.       «Да кому мы нужны?» — Ками закатила глаза и цыкнула.       Акане схватила её за локоть и потащила за ворота на улицу.       — Здесь территория Босса, не хочу рисковать, — было около десяти утра, и людей на улице было достаточно, чтобы затеряться в толпе.       — У тебя паранойя, — Ками взяла подругу под руку и кинула взгляд на телегу, что не спеша двигалась к выходу из города.       — И всё же, сомнения меня не покидают…       Ками обернулась, Акане застыла неподвижно и серьёзно на неё смотрела:       — Давай расставим все точки над i и не будем возвращаться к этой теме.       Ками не ответила и так же серьёзно просмотрела на подругу.       — Я не доверяю Цуёри. Человек не будет петь песни, которые ему не импонируют и не отзываются в сердце. А он прямым текстом говорит — я плохой человек…       — Но это только слова из песни…       — Выключи, пожалуйста, эту бабскую хрень — искать в мужиках неведомые глубины и оправдания, когда он прямым текстом говорит…       — Ей, чего встали? Не нашли другого места для трёпа? — мужчина тащил на своих плечах две здоровенные корзины, наполненные песком, а девушки перекрывали ему дорогу.       — Извините, — Ками кивнула носильщику и оттащила Акане к краю дороги у расписанного птицами здания. — А как же Кент?       — А Кент как раз вызывает у меня чувство доверия. Мне он показался искренним и предупредил о том… — Акане нахмурилась, пыталась вспомнить прозвище.       — Мстителе, — подсказала Ками.       — Да, о нём. И способности у Кента полезные, с такими людьми стоит поддерживать связь.       — Как это цинично, — Ками окинула Акане взглядом, будто впервые видела свою подругу.       — Пусть так, — кивнула Акане. — Какузу сказал мудрые слова, здесь мы с тобой только вдвоём и полностью доверять я могу только тебе, — она кинула взгляд туда, где скрылась телега. — И если я не права по поводу Цуёри, то пусть это будет на моей совести, чем я попаду в передрягу из-за своего доверия ко всем подряд.       — А как же Акацки? — тихо спросила Ками, рассматривая профиль Акане.       — А что Акацки? — Акане скривилась так, будто съела что-то кислое. — Говорят они много, но верю я только тому, что нас убьют, стоит нам дёрнуться не в ту сторону, — сказала она это спокойно, но в глазах плескалась невысказанная грусть.       — Но Итачи…       — Да что ты к Мадаме прицепилась? — вспылила Акане. — Что мы о нём толком знаем? — голос её стал жёстким, и слова вылетали так, словно она их чеканила. — Что умрёт он от руки Саске и вроде как с благими намерениями вырезал клан? Его образ в наших головах собран из кусочков текста книги и допридуманного образа мангаки, и всё! — Акане остановилась, чтобы перевести дыхание, и уже спокойнее продолжила. — Я предпочитаю смотреть на поступки, а не вестись на болтовню. А Итачи, Акацки и Цуёри ничего не сделали такого, чтобы им довериться.       — Вау… — ошарашенно произнесла Ками. Раздражение Акане можно было пощупать в воздухе, хоть она и пыталась это скрыть. — А ты стала злой.       — Я никогда и не была доброй, — рявкнула Акане в ответ, а затем развернулась и пошагала к гостинице, где они жили.       Ками рассмеялась, догнала подругу, взяла её под руку и шуточно продолжила:       — А ещё раздражённой. Тебе бы напряжение снять, — Акане фыркнула, но руку не отдёрнула. Ками, решив, что Акане в состоянии воспринимать шутки, продолжила: — У тебя отдельная комната в убежище, могла бы и подрочить.       — А у тебя отдельный мужик в комнате, — в тон ей ответила Акане. — Может, тебя Хидан учит как правильно надо полировать его косу?       — Ну да, — задумалась Ками, обходя бочком бабушку, — и такое было. Буквально, — Акане посмотрела на неё круглыми от шока глазами, вызвав у Ками новую порцию смеха. — Правда не его, а мою, и не в том смысле, — и пихнула заговорщически подругу в бок.       Акане улыбнулась и покачала головой.       — Не хочешь со мной прогуляться?       — Мы и так гуляем.       — Та не, — махнула Ками, — со мной за линзами и так, по мелочи посмотреть.       — О, не, без меня, — отмахнулась Акане, которая уже представляла в голове кровать и себя на ней. — Но токпоки мне захвати.       — Я подумаю, — Ками шутливо показала ей язык и скрылась в толпе.       Уже рассчитавшись за чёрные линзы, которые она частенько покупала в этом магазине, так как постоянно их то портила, то теряла, Ками задумалась о том, почему она ни разу не купила себе линзы под её настоящий цвет глаз: ореховый? Она осознала, что вообще сейчас мало походит на саму себя: её причёска не та, глаза — не те, да даже родинка на щеке, которую она скрыла тональником в новогоднюю ночь, пропала. Из плюсов — ярко выраженные ресницы и идеальные брови. А ведь за эти четыре месяца она уже так привыкла к своему отражению, что по возвращении домой нужно будет вновь привыкать к себе.       «…Акане сказала, что мы тут до конца месяца, но это же только пятый?..»       Девушка мысленно хмыкнула и улыбнулась, поняв, что они обе тупанули, думая, что первого июня будет полгода, как они здесь. Посмеиваясь над своей глупостью, она вышла из магазина и отправилась за токпоки. Всё же гонцам с плохими вестями раньше отрубали голову, а еда способна задобрить каждого.       В хорошем настроении Ками прогуливалась по городу, не обращая внимания на проходящих мимо людей, шум улиц и слепящее солнце. Последнее вообще не было проблемой, так как очки не только прекрасно скрывали шаринган и мешки под глазами, но и отталкивали солнечные лучи.       Протяжно зевнув, Ками протянула горстку монет и забрала заказ. На глазах выступили слёзы, которые девушка, приподняв свободной рукой очки, вытерла. В момент, когда глаза были расфокусированы, она заметила в толпе людей впереди знакомый силуэт. Белая рубаха на распашку, тёмные штаны, поверх повязана голубая ткань, закрепленная фиолетовым поясом-канатом, который был отличительной чертой последователей Орочимару.       — Саске? — сама себя шёпотом спрашивает Ками, не веря своим глазам. Она пару раз моргает, чтобы глаза пришли в норму, но в проходящих туда-сюда людях силуэт быстро затерялся и пропал из виду. В надежде, что ей показалось, она сглотнула и развернулась в сторону гостиницы. И тут перед её глазами, практически впритык действительно появился Саске. — Блять! — вскрикнула от испуга девушка, дёрнув рукой, на раскрытой ладони которой держала угощение для подруги, и машинально швырнула его назад. Токпоки разлетелись в стороны, падая на прилавок и на землю около него.       — Эй! Ты чё творишь?! — возмутился продавец, и люди, стоявшие в очереди, начали шушукаться и в открытую возмущаться.       — Вот хамка, — буркнула какая-то женщина из очереди и цыкнула языком.       — Месяц прошёл! — Учиха даже не думал о том, чтобы поздороваться. Как это типично, и не только для Учиха, но и для большинства шиноби, которых они с Акане знали.       — Четыре прошло, — всё ещё витая в своих мыслях ответила Ками, не совсем понимая, о чём речь, и пытаясь вспомнить, что ему от неё нужно. Когда через секунду до неё дошло осознание, о чём они договаривались и о чём она благополучно забыла, ей захотелось сделать фейспалм и скрыться в ближайшем бункере.       Саске не стал ничего отвечать на её слова, лишь активировал шаринган, показывая, что он настроен серьёзно и шуточки с ним лучше не шутить.       — Да что ты мне свои глазки показываешь, у меня такие же, — девушка подняла очки, убирая чёлку, и так же сделала серьёзное выражение лица. Показывать страх перед ним не хотелось.       — Эй, если хотите, я дам новую порцию, только уходите подальше, пожалуйста, — голос продавца слегка подрагивал, а обернувшись назад, Ками заметила, что люди из очереди разбежались в разные стороны, а та самая тётенька, которая не умеет держать язык за зубами, спряталась за ларьком и краем глаза выглядывала оттуда.       — Аппетит пропал, — бросила Ками, опуская очки и отходя от прилавка. — И что? Принёс?       «Акане, срочно, у меня пиздец какие проблемы, нужна твоя помощь!» — мысленно позвала она подругу, шагая куда глаза глядят. Она тут же решила, что нужно увести его подальше от людей, потому что для неё он был как бомба, которая вот-вот рванёт, а брать на себя ответственность за пострадавших она не горела желанием.       — Стал бы я сюда приходить с пустыми руками?       — Покажи, — тревога внутри нарастала. Хоть Саске и был спокоен, она всё равно чувствовала угрозу от него. Юноша достал из кармана кольцо с жёлтым камнем и иероглифом «неба» на нём. — Значит Орочимару?..       — Мёртв.       Его голос был спокоен и холоден. Он произнёс это так буднично, что по коже девушки пробежали мурашки. Неужто и вправду можно убить кого-то и оставаться при этом совершенно спокойным? Ками казалось, что стоит ей расслабиться, как её тут же бросит в дрожь.       «Что случилось?» — сонно спросила Акане.       «Саске принёс кольцо!»       «Поздравляю, когда свадьба?» — на автомате выдала Акане, сочтя это за шутку.       «Я серьёзно!» — тут же оборвала её подруга.       «В смысле? Ты не шутишь? Хули он тут забыл?»       — Где именно пройдёт встреча? — Саске, ни на шаг не отстающий от Ками, говорил таким надменным голосом, что она даже скривилась. Не зря он ей никогда не нравился.       — Не переживай, я тебя туда отведу… Вечером.       Ками растерялась и не знала, что делать, а в мыслях придумывала, как разрешить сложившуюся ситуацию. Парень схватил её за руку и буквально дёрнул на себя. Она резко остановилась и вопросительно посмотрела на него.       — Ты говорила, что тебя будут ждать до вечера, потом будет слишком поздно. Мы идём сейчас! — по его тону она поняла, что отказа он не примет.       — Ладно, — она выдернула свою руку и дальше пошла вперёд.       «Я кое-что придумала», — Ками мысленно стала делиться с Акане деталями придуманного на ходу плана, постоянно меняя его и несколько раз передумывая. Акане закатила глаза, лёжа в кровати и понимая, что сейчас ей придётся разгребать весь тот пиздец, который заварила её подруга.       «В принципе план хороший, только я не пойму, почему я? — простонала Акане по ту сторону. — И если ты хочешь, чтобы я в этом участвовала, то не вздумай идти в лес, иди туда, где дохера народу!»       Ками замерла, оглядываясь по сторонам.       — Чего остановилась? — не заставил себя ждать Саске.       «Я не хочу, чтобы пострадали люди!» — мысленно выкрикнула Ками, переживая.       «Вообще-то канонный Саске ни разу не убил невинного человека, он их максимум вырубал», — уточнила Акане.       «Хуясе, какой добродетель… — искренне удивилась Ками, помня его как не совсем положительного персонажа. — Тогда встретимся на центральной площади».       «Задержи его, мне нужно время».       — Нам сюда, — она повернула влево, совершенно не представляя, как и чем можно его отвлечь. — А ты вообще сам как? Как дела? — обернувшись, Ками столкнулась взглядом с Саске, в котором так и читалось: «ты лезешь не в своё дело». — Да ладно тебе, не чужие же люди, — издав нервный смешок, добавила Ками.       Сон как рукой сняло.       Акане растерянно осматривала гостиничный номер: вещей здесь было немного, большая часть оставалась в гардеробной клуба. Она сначала вывернула рюкзак в поисках подходящего плаща и вещей. Сменная футболка и штаны нашлись сразу, но Кисаме был высок, и её плащ был ему чуть ниже пояса. Нелепо, но сойдёт. А вот с обувью были всегда проблемы. Стопа мечника была сантиметров на семь длиннее, и на треть вываливались из сандалии с открытым носком: неудобно, комично со стороны, но передвигаться было можно.       А вот где искать Какузу, Акане не имела представления. В гостинице он не ночевал, и если нужно было, сам их находил. Девушки в принципе были этим довольны, он давал им вдоволь свободы и денег на расходы.       Собрав вещи и быстро осмотрев номер, чтобы не осталось ничего, что могло навести на них, она оставила рюкзак возле открытого окна. Зацепив краешек шторы за раму, наподобие сигнального флажка, Акане отправилась обратно в клуб, в единственное место, где можно было попробовать найти Какузу.       «Ками, куда ты его ведёшь?»       «Помнишь кафешку возле кинотеатра, где мы обедали в первый раз?»       «Смутно, но да».       Сердце колотилось в груди, а испуг даже не было нужды изображать. Саске был словно снег посреди лета и маячил каким-то недобрым предзнаменованием.       Как они вообще могли забыть о Саске? Ответ было несложно найти: за последний месяц столько дерьма случилось, что Учиха на фоне миссии, недо-интрижки и тренировок был позабыт без зазрения совести. И сейчас предстояло разгрести очередную кучу, в которую их сунула жизнь.       На заднем дворе клуба, где ещё час назад они прощались с Цуёри, землю подметала девчонка лет четырнадцати, а два примечательных охранника директора У Ён курили под навесом.       — Вы Какузу видели?       Охранники окинули её настороженным взглядом, переглянулись друг с другом, и один из них махнул на здание и сказал:       — В кабинете с госпожой. Что-то случилось?       — Пока ничего, — Акане постаралась ответить безмятежно, но дрожь в её голосе выдала её с головой, отчего охранники нахмурились.       Из-за двери кабинета слышался распевчатый голос госпожи У Ён и грозный бас Какузу. Акане замирает на мгновение, собираясь с мыслями, и, придав себе панический вид, врывается в кабинет.       Директор и Какузу замолкают и окидывают её внимательным взглядом. Какузу встаёт из-за стола, подходит к ней, сжимает её плечи в своих руках и встревоженно спрашивает:       — Что случилось?       Акане хватает воздух, будто не может собраться с мыслями, и мужчине приходится её встряхнуть.       — Акане! — говорит он строго.       — Там…там…       Госпожа У Ён склоняет голову и тоже с интересом прислушивается к разговору, в свете лампы её золотые украшения переливаются, и Акане на секунду отвлекается на неё.       — Мы с Ками на торговой площади заметили несколько мужчин, — говорит Акане и переводит взгляд на Какузу. — У них были листовки с нашими портретами, моим и Ками, — уточняет она. — Кто-то нас ищет, и это нас очень испугало. И… и кажется, у них были маски, как у АНБУ.       Какузу поворачивает голову в сторону директора и цепляется в неё хищным взглядом:       — Босс гарантировал, что ни одна мышь не проскочит мимо вашей охраны и здесь максимально безопасно, — он всё ещё держит Акане за плечи.       — Так и есть, — легко отвечает госпожа, стуча ногтями по столешнице, что выдаёт её напряжение. — Если нам не доложили, то в город проникли секретно.       Женщина встаёт из-за стола, обходит их и выходит в коридор, где громко начинает звать свою охрану.       Мужчина недовольно цокает языком и переводит взгляд на Акане:       — Где Ками?       — Она собирает вещи. Мы ни на минуту тут больше не останемся! — Акане добавляет в голос истерические нотки и часто моргает, будто собирается плакать. — Мы вернёмся в убежище немедленно!       — Это неразумно, — отвечает мужчина.       — Лучше так, чем ждать, пока за нами придут! — Акане кладёт свою ладонь поверх его руки и тихо, проникновенно говорит. — Папуля, дорогу мы помним, и тебе будет проще с ними разобраться, когда мы не будем висеть на тебе балластом.       Какузу растерянно моргает, будто он и не собирался идти и искать каких-то АНБУ.       — Ты же с ними разберёшься? — Акане с надеждой вглядывается ему в глаза.       — Да, конечно, тебе не стоит волноваться, вы в безопасности, — Какузу убирает свои руки с её плеч, складывает печати, подносит кольцо к губам и говорит. — Хидан, в Тори проблемы. Немедленно тащи свой зад сюда.       «Девок потерял что ли?» — раздаётся с кольца насмешливый голос Хидана.       — Их в городе разыскивают АНБУ.       «Я недалеко, через два часа буду», — уже серьёзно отвечает ему напарник.       — Акане, тогда бери Ками, и немедленно отправляйтесь, охрана госпожи У Ён вас проводит из города.       — Нет! — девушка начинает быстро махать головой, охрана точно не входила в её планы, — то есть, вдвоём нам будет проще скрыться, чем с сопровождением. И замаскироваться тоже.       Какузу долго вглядывается в её глаза и что-то для себя решает.       — Ладно, — недовольно говорит он. — Будьте внимательны и помните, чему вас учили.       Какузу провожает её к выходу, и на эмоциях Акане обнимает его за пояс. Мужчина замирает на мгновение, легко хлопает её по спине и без лишних слов исчезает в стороне торговой площади.       Акане провожает взглядом его спину, и ей становится совестно, но ненадолго.       «Пизжу, как боженька. Во мне помирает великая актриса».       Какузу теряется в потоке людей, а она разворачивается в противоположную сторону.       Осталось разыграть ещё один акт и не помереть.       Ками сидит одна за столом и нервно в руках теребит салфетку. Саске поблизости не видно, но менее нервозней от этого не становится.       «Я здесь, — говорит Акане, и Ками начинает вертеть головой, ища её. — Приготовься».       «Окей».       Акане закрывает глаза и делает несколько вдохов, превращается в мечника и выходит из-за бочек, за которыми стояла.       Ками замечает её и нервно улыбается.       — Ты раньше, чем мы договаривались, — Акане надеется, что голос её звучит решительно.       — Мне повезло, — пожимает она плечами.       Кисаме не садится за стол, и Ками приходится встать, чтобы протянуть кольцо.       — Вот, кольцо Орочимару.       Акане забирает кольцо и вертит его в руках, с видом эксперта проверяя, подлинник это или нет.       — Неплохо, — добродушно хмыкает Акане-Кисаме. — Что, даже Орочимару мёртв?       — Естественно, — хмыкает Ками. — Все условия с моей стороны соблюдены. Когда я смогу встретиться с Лидером, чтобы обсудить своё вступление в Акацки?       — Условия-то соблюдены, но… — Акане понижает голос, делая его холодным, — есть одна проблема… — Ками еле сдерживает улыбку на своём лице от всего этого фарса. — Ты привела за собой хвост.       За спиной Ками из-за стола вскакивает фигура в плаще. Акане сжимает в руке кольцо, прибавляет чакру к ногам и несётся к гостинице, ведь никакой чуйки не нужно, чтобы понять, что той фигурой был Саске.       «Саске преследует тебя», — взволнованно говорит ей Ками.       «Не теряй времени, беги из города».       «Удачи. Встретимся возле гостиницы с банями».       «Угу».       Акане оббегает гостиницу, пока не замечает открытое окно с высунутым краем шторы, которое она для себя и оставляла.       Запрыгивает в номер, превращается в себя и начинает судорожно стаскивать с себя одежду.       Когда свет из окна заслоняет собой Саске, на ней остаётся только нижнее бельё.       — Ааааа! — истошно она орёт. — Извращенец!       Саске растерянно застывает, не ощущая больше чакры синекожего напарника Итачи. В номере пусто, если не считать орущей девушки.       — Сюда запрыгнул мужчина, куда он делся? — Саске пытается не смотреть на полуголую девушку, но невольно проходится по её фигуре глазами.       — Нет тут никого, изврат! — и кидает в него порванным после превращения лифчиком.       Саске его ловит и чуть краснеет, то ли от смущения, то ли от гнева.       — Не ори! — раздражённо бросает он.       — Пошёл к чёрту из моего номера!       — Я не уйду без ответа: где мужчина? — Саске быстро надоедает вся эта ситуация, и он активирует шаринган. — Ты скажешь мне так или иначе!       Запятые шарингана бешено вертятся в его глазах, пытаясь наложить иллюзию на девушку, но техника чувствует сопротивление и отскакивает обратно, поглощая самого Саске в иллюзию, и тот застывает.       Акане прекращает орать и быстро одевается обратно, оставляя Саске на память порванный лифчик.       Учиха растерянно смотрит перед собой, пока она забирает рюкзак и отодвигает его от окна.       У Акане просыпается желание сделать ему ещё какую-то пакость, но здравый рассудок берёт верх: она превращается в Дейдару и спешит на встречу с Ками.       «Всё прошло по плану. Типичный Учиха со своей верой в иллюзии», — говорит она подруге.       С той стороны она чувствует вздох облегчения.

***

      «Этого быть не может… — мужчина в серых рабочих брюках и льняной рубахе прикоснулся к наушнику, тем самым активируя микрофон. — Ари, ты заметил у этой девчонки шаринган?»       «Так точно», — ответил мужчина, убирая от лица фотоаппарат. — Уверен, мне за эту фотографию такую премию дадут, — юноша, на вид лет семнадцати, одетый как уличный фотограф, затаился в толпе людей, ни на минуту не теряя Саске из виду. И периодически отказывал подходящим к нему людям в фото.       — Эй! Вы сказали, что плёнка кончилась! — мальчуган лет шести со всей силы ударил пяткой по стопе парня, после чего удрал обратно к родителям.       Сжав зубы, Ари сдержался, как бы не выкрикнуть мелкому хулигану что-то неприличное, так как привлекать внимание было непозволительно. Он привык работать из тени, а не под прикрытием. Тем временем, мальчуган, чувствуя, что находится в безопасности рядом с родителями, обернулся и показал ему язык, а отец семейства одобрительно потрепал сына по волосам.       «Они уходят, продолжаем слежку», — говорит первый мужчина.       «План всё тот же?» — уточняет третий из их команды, одетый как дворник и спокойно подметающий дорогу неподалеку.       «Саске Учиха в приоритете, — вновь звучит голос первого, — не недооценивайте его, он убил самого господина Орочимару. Кто знает, на что способна эта девчонка. Мы должны в первую очередь вернуть Саске в Коноху, пока его не объявили в международный розыск. Если у нас будет возможность, мы задержим и её, но пока что он — наша главная цель».       «Так точно», — синхронно ответили «фотограф» и «дворник».

***

      — Вы такая прекрасная пара, можно я вас сфотографирую? — на лице фотографа была милая, располагающая к себе улыбка, но…       — Нет, — синхронно рявкнули Саске и Ками, даже не взглянув на фотографа, который одной рукой, якобы невзначай, прикоснулся к столику. Пара жучков поползли под столешницей, а сам мужчина отступил от пары.       — Ну ладно, — он без энтузиазма удалился от крайнего столика, за которым и сидели Саске с девчонкой.       — Блять, ты нафига уселся со мной за один столик? Если они узнают, что я пришла не одна, мне пизда. Свинти отсюда, — сузив глаза под очками, она смотрела на юного Учиха, пытаясь утихомирить мандраж, дёргая ногой под столом и отбивая пальцами ритм по столешнице. — Кольцо дай только.       — Без шуточек, — предупредил Саске, отдав девушке предмет и, завернувшись в плащ, пересел за соседний столик. Люди, которые там сидели, сначала прихуели, но через мгновение, увидев отблеск шарингана, продолжили сидеть, как ни в чем не бывало.       «Ачи, прослушка установлена», — Ари покинул кафе и вернулся на позицию.       «Отлично, продолжаем наблюдение».       Через некоторое время «фотограф» запечатлел, как к неизвестной девчонке подошёл высокий синекожий мужчина.       «Ами, Ари, похоже мы вышли на Акацки. Ари, нужно вызвать подкрепление».       «Так точно!», — юноша поднял рукав и из него появилось небольшое облачко из жуков. — Передайте эту плёнку госпоже Хокаге, сообщите, что мы вышли на Акацки и нуждаемся в подкреплении, — вынув плёнку и поместив её в специальный чехол, он передал его жукам, и те улетели.       Внезапно синекожий сорвался с места, а за ним и Саске.       «Оставьте девчонку, займёмся ей позже. Не упустите их», — скомандовал Ачи, и все трое, продолжая скрываться, отправились в погоню за Саске и Кисаме.       Ками сделала выдох, когда Саске выбежал из кафе, а затем крикнула ему вдогонку:       — Я же предупреждала!       Маленький жучок незаметно для девушки прыгнул ей на одежду и хватко зацепился за ткань на спине Ками, чтобы та его не заметила.

***

      «Похоже, мы нашли их логово», — раздался голос Ачи, сидящего на ветке дерева в паре домов от гостиницы и наблюдающего за окном, в которые запрыгнул синекожий и следом за ним Саске.       Через пять минут после этого из окна выпрыгнул ещё один парень, который был в книге отступников из скрытого Камня.       «Мне проследить за ним?» — спросил Ами аки дворник, но получил отрицательный ответ.       «У нас всё ещё в приоритете Саске. Если это действительно их логово, следить за каждым нет смысла, они всё равно рано или поздно вернутся сюда. А соваться внутрь без подкрепления было бы глупо».       Ами и Ари заняли позиции, чтобы наблюдать с других сторон гостиницы.       «Уже прошло достаточно много времени, я проверю номер. Дам знак», — где-то через час после того, как Саске запрыгнул в комнату, Ачи, надев на лицо маску АНБУ, подобрался к гостинице и незаметно заглянул в открытое окно. Внутри номера неподвижно стоял Саске, держа в руке лифчик. Осмотревшись и не увидев в комнате больше никого и ничего подозрительного, Ачи запрыгнул внутрь, держа в руке кунай и опасаясь, что Учиха нападёт, но этого не последовало. Юноша стоял неподвижно, будто бы зачарованный, явно находясь под какой-то техникой. Помахав руками перед лицом парня и убедившись в том, что сейчас он угрозы не несёт, несмотря на активированный шаринган, он подошёл и попробовал открыть дверь, но та была заперта на ключ и не поддалась.       «Чисто», — сказал Ачи в наушник, и ещё двое мужчин в масках АНБУ тут же появились в комнате. — Обыщите тут всё, забираем Саске Учиха и уходим.       — Есть, — они рассредоточились и начали обыск, а Ачи тем временем забрал у Саске из руки лифчик и поднял его перед лицом в попытке понять, что здесь произошло.       — Это что, лифчик моей дочери в твоих грязных руках?! — внезапный низкий голос раздался от окна, в которое секундой назад запрыгнул Какузу и охуел от происходящего.       Здесь, в номере девчонок, действительно были АНБУ. А значит, Акане не показалось, и с ними нужно было разобраться.       — Это же… Сам господин Какузу, который сражался с первым Хокаге! Уходим, — крикнул Ари, разворачиваясь и выбивая дверь ногой, попутно бросая лифчик и попадая им прямо на голову Саске. Вмиг все трое исчезают в дверном проёме.       — Не так быстро, — Какузу хрустнул костяшками на пальцах и двинулся за ними, но вдруг остановился и обернулся на ещё одного паренька, стоявшего словно статуя посреди комнаты. В его глазах светился шаринган, и, возможно, Какузу бы принял другое решение, сложись обстоятельства иначе, но сейчас у него была другая цель — догнать АНБУ и выяснить, что им нужно.

***

      Поднялся ветер, и к тому времени, как Акане и Ками встретились возле гостиницы, где состоялся памятный разговор с Какузу, небо затянуло тучами. Акане передала часть вещей Ками и, не дожидаясь возможной погони в лице Саске, они продолжили путь. Небо наливалось свинцом за их спинами, а ветер будто подстёгивал их бежать, словно сама смерть цапала их за пятки.       Ками шутила, что есть те, кто несут в мир добро; есть люди, которые несут зло, а есть они, которые несут за собой дождь, и смаковала мысль о том, какие у всех будут охеревшие лица, когда они покажут, что принесли кольцо Орочимару. Акане на это только усмехнулась: у неё перед глазами стояло по глупому опустошённое лицо Саске в иллюзии, и внутри, кроме адреналина, кровь будоражило то, что они смогли наебать Учиха. Ещё ей было совестно за ложь перед Какузу, который хоть и своеобразно, но заботился о них и был с ними честен.       Они останавливались от силы раза два: напиться воды из колодца на окраине безымянной для них деревни и купить еды у торговца — по нормальному они не ели с прошлого вечера, а солнце уже на половину скатилось за горизонт.       С приходом ночи Ками предложила сделать перерыв и отдохнуть, но Акане, гонимая чувством тревоги, отказалась — большую часть пути они преодолели, и лишь в убежище они могли почувствовать себя в безопасности.       Было около полуночи, когда их все же нагнал дождь, который уже перерос в грозу. Низкие и тяжёлые тучи закрывали собой ободок луны и россыпь звёзд, и Акане поменяла своё обличие с Дейдары на Итачи, чтобы при помощи шарингана ориентироваться, где они вообще находятся.       — Мы сделали это, — Ками упала на мягкую траву и раскинула руки, вглядываясь в прорези между облаками.       — Марафонцем себя чувствую, — Акане легла рядом, взяла у Ками сигарету и с удовольствием затянулась.       Дождь отстал от них в километрах пяти от убежища, и им даже удалось чуть обсохнуть под прохладным ночным воздухом. Тело гудело так, что казалось: ещё один шаг, и они развалятся на части. Однако чувство радости, которое с каждым пройденным километром усиливалось, затопило так, что стоило им бросить взгляд друг на друга — оно прорвалось безудержным смехом, перебивая уханье совы.       — Забавно будет, если сейчас Саске из кустов выпрыгнет, — Ками выдохнула струйку дыма, разгоняя мошкару, собравшуюся над ней.       — Типун тебе на язык, — Акане села и огляделась: ей становилось дурно от мысли, что сюда может явиться младший Учиха.       — Хуйня всё, — Ками поднялась и протянула руку подруге, помогая подняться. — У меня чувство такое, слово я вытянула выигрышный билет!       — В конце повести отец по сыну траур справляет, — Акане громко зевнула. Хоть она и использовала другие обличия и чакру, собственных сил тоже ушло немерено.       — А нихуя, нихуя, — засмеялась Ками, — ты своей ложкой дёгтя мне настроение не испортишь! — она положила руку на камень и проход стал медленно открываться.       — Я и не старалась, — лениво ответила Акане. — Вечернего чаю?       — Ночного, судя по всему, — Ками включила свет на кухне, а Акане набрала чайник и поставила его греться. — Ты хоть немного счастлива? — Ками села за стол, подперла руками лицо и наблюдала за подругой, которая сначала достала заварку-слабительное, а потом нормальный чай.       — Счастлива, — ответила девушка, заплетая рыжие волосы в косу, чтобы не мешали. — Заёбана в край, что сил на радость нет, — Акане окинула Ками взглядом: под глазами синяки от недосыпа, но сама от радости сияет, словно лампочка. — Твоей радости на нас двоих хватит, а я спать хочу, — она села за стол практически с блаженным стоном.       — Кольцо получили, от этого, — решила Ками не поминать Саске, — ушли, ещё и в дураках оставили, как тут не радоваться?       — Ага, а при следующей встрече с ним ты тоже так радостна будешь? — подъебнула её Акане.       — Ну что ты за человек? — Ками с прищуром на неё просмотрела. — А как…       В коридоре зашуршали шаги, и девушки замолчали. На кухню вошёл Кисаме: от него исходили волны напряжения, а лицо было по-необычному серьёзное.       — Кисаме? — девушки инстинктивно напряглись и приготовились, сами не зная к чему.       — Господин Какузу сказал, что за вами АНБУ следило, — голос его был лишён привычной усмешки.       — Ну, что-то типа того, — девушки переглянулись.       — Может чаю? — предложила Ками с улыбкой, чтобы снять напряжение, витающее в воздухе.       Мечник не отвечает и проходится по ним внимательным взглядом, от которого и у Ками, и у Акане недобро ёкает внутри.       — Я проведу вам тренировку, — наконец говорит он и вытирает нос; ладонь его перемотана окровавленным бинтом.       Ками замечает у него на одежде брызги бурых пятнышек, а на коже — разводы, но ран не видит. Акане сосредотачивает всё внимание на его лице; за маской холодной отрешённости она видит тьму, которую раньше в нём не замечала.       Воздух становится всё более густым и звенящем от напряжения.       — Тренировка? — Ками скептически спрашивает и кидает обеспокоенный взгляд на подругу.       — Нам? — вторит ей Акане. — Сейчас?       «Что за нахрен?» — глаза Ками сильнее округляются.       «Не знаю, и мне это очень не нравится», — отвечает Акане.       — Да, — кивает Кисаме и указывает на коридор. — Идёмте.       — Но, — Ками подскакивает и начинает тараторить от беспокойства, — мы экзамен сдали, нам сказали что больше не будет тренировок. Да и вообще, ночь на дворе! И мы насквозь промокли.       — Ты никогда не проводил тренировки для нас двоих, — Акане тоже встаёт из-за стола: интуиция шепчет ей быть готовой к опасности.       — Будем считать, что это практическое занятие, — отвечает мрачно мечник.       — Мы можем отказаться? — Ками заранее знает ответ, но надежда теплится в ней.       — Нет, — сказал, как отрезал Кисаме. От его слов тугой узел завязывается в животах у девушек и тревога усиливается.       Чайник начинает стучать крышкой, а свисток надрывно разрывать воздух.       — Чай отменяется, идёмте, — он кивает на коридор, указывая следовать за ним.       Акане отставляет чайник и мрачно переглядывается с Ками. Они следуют за ним до той комнаты, где они не были ещё с первого дня своего пребывания в убежище.       Из решётки на двери льётся свет. Кисаме открывает дверь, заходит и останавливается посреди комнаты, говоря им из-за спины:       — Заходите!       Они переглядываются ещё раз и с чувством необратимой катастрофы, которое было перед их первой совместной тренировкой с Сасори, заходят в комнату, которая была для них мрачным напоминанием тюрьмы.       Они замирают у стены и видят, что за Кисаме на стуле сидит неподвижно человек.       — Эй, — Кисаме хлопает человека по щекам, — приходи в себя давай.       Кисаме проводит какие-то манипуляции, судя по звуку — бьёт по щекам, но не мягко, чтобы пробудить, а с силой, от чего девушки дёргаются.       Раздаётся утробное урчание, и Кисаме переводит взгляд на пол. У противоположной стенки лежит Самехада, рукоять которой словно кабель обвивает ногу человека на стуле.       Кисаме обходит стул с пленником, присаживается около меча, чешуйки которого под бинтами встают дыбом, и гладит аккуратно меч, будто любимого питомца:       — Чакры мало? Извини, скоро я накормлю тебя от души.       Меч мурчит и подставляется под проглаживание, словно зверь.       Но девушки не смотрят ни на Кисаме, ни на Самехаду: всё их внимание сосредоточено на пленнике.       Руки его привязаны за спиной к спинке стула, ноги к ножкам, а сам он в изнеможении откинулся вперёд, повиснув на вытянутых руках. Светлые одежды испачканы так, что практически не различимы по цвету с тёмно-серой юбкой, а длинные каштановые пряди, измазанные то ли в грязи, то ли в крови, скрывают лицо полностью, и они принимают пленника за девушку.       — Продемонстрируйте то, чему вас господин Сасори научил, — Кисаме встаёт за спиной пленницы и хватает её за волосы.       — Меня учили лечить, — отмирает Ками и с блаженным выражением лица тянет руку к девушке.       — Это не понадобится, — Кисаме кидает на неё предупредительный взгляд и Ками одёргивает руку, прижимая к груди. — Акане? — она с трудом отрывает взгляд от пленницы; сердце набатом бьёт по ушам и она еле слышит Кисаме. — Ну? — повторяет он. — Тебе же показывали болевые точки?       — Я… я… я не помню, — говорит она с трудом. Кисаме недовольно хмурится и Акане спешит продолжить. — В смысле, я устала. Кисаме, в самом деле, — говорит она легко, чтобы не показать, в каком она ахере от происходящего, — мы бежали весь день, а перед этим ночи три не спали и нормально не ели. А ты хочешь, чтобы мы сейчас показали скрытые таланты?       — Допрос — это не сложно.       — Допрос? Ты сказал мне про болевые точки, а это смахивает на пытки!       — Одно другому не мешает.       — А я ни первым и ни вторым в жизни не занималась! — Акане заводится и вправду возмущается. — Да и вообще, не ожидала от тебя, что ты так с девушкой будешь себя вести!       — Нормально я себя с вами веду! — возмущается уже Кисаме.       — Не с нами — с ней, — указывает Ками на пленницу.       Мечник сначала в недоумении хмурится, а затем ухмыляется:       — Вы просто на патлы повелись, — он сжимает в кулаке сильнее волосы и задирает голову пленнику.       В опухшем лице угадываются мужественные, хоть и юные, черты лица. Светло-лавандовые глаза смотрят расфокусированно, и едва заметны под опухшими веками. Из сломанного носа текла кровь, которая смешивалась со слюной и ниткой висела до колен, а на лбу под ссадинами и грязью была до боли знакомая печать. Девушки практически синхронно вздыхают, будучи в шоке не от внешнего вида пленника, а от того, что перед ними, судя по всему, был Нейджи Хьюга.       «Так они реально носят те же шмотки, что и в аниме!» — восклицает Ками.       «Тебя волнует сейчас только это?» — удивляется Акане.       «Нет, но всё же…»       — Ладно, — Кисаме внимательно смотрит на девушек и решает, — тогда сейчас понаблюдаете, а после того, как отдохнёте, отработаете на нём приёмы.       Он разворачивает стул с Нейджи в профиль, чтобы девушкам было видно, и бьёт того под дых. С хрипом изо рта пленника выплёскивается мутная жидкость, которая стекает по подбородку и впитывается в одежду. Кисаме намытывает на кулак волосы и с ухмылкой вглядывается в лицо парня.       — Вопрос тот же: сколько вас и какое у вас задание?       Неджи не отвечает. За долгие часы пыток его сознание еле цепляется за реальность.       — Что же, тогда давай по новой, — Кисаме отпускает его волосы и заходит за спину. Несколько пальцев на руках неестественно вывернутые и синие. Мужчина берёт целый палец и с хрустом ломает его. Неджи болезненно стонет, а девушек пробирает дрожь.       Ками испугано хватает Акане за ладонь и сжимает.       «Мы что-то будем делать?» — спрашивает Ками.       «Я не знаю», — растерянно говорит Акане и зажмуривается.       Кисаме начинает методично наносить удары по еле живому парню, а тот лишь содрогается, будто уже не живой.       «Акане, это не канон!»       «Я знаю».       «Его тут не должно быть!»       «Я знаю».       «Мы похерили канон! Это из-за нас!» — у Ками голос на грани паники.       «В мире сотни, если не тысячи попаданцев, а канон мы похерили?!» — огрызается Акане в ответ.       «Мы — не мы, а Неджи спасать надо!» — в Ками полно решимости, которую Акане не разделяет.       «Мы не будем вмешиваться, — говорит Акане. — Это не наше дело!»       Ками отбрасывает руку подруги и почти с отвращением смотрит на неё.       «Не решай за меня!»       «Ками…»       — Что-то вы не внимательны, — Кисаме вытирает пот со лба.       — Я говорила: мы устали, — отвечает Акане, смотря на подругу. — А если с таким темпом продолжишь пленника избивать, то на утро нам ничего для практики не останется, — она переводит спокойный взгляд на мечника.       Кисаме смотрит на Нейджи оценивающим взглядом и хмыкает.       — Ты права, да и я уже заебался, — он устало потирает шею. — Тогда продолжим позже. — Он поддевает Нейджи за подбородок и говорит: — Эй, отдыхай, мы скоро вернёмся.       Кисаме подходит к двери и открывает её:       — Самехада, не сожри его досуха, — меч лишь недовольно шуршит чешуйками. — Дамы, — галантно обращаемся он к девушкам.       Акане выходит первая, за ней Ками, а Кисаме, зевая, закрывает дверь.       Жучок, который так и остался незаметным на Ками, запрыгивает на Нейджи.       «Ками, мы не будем вмешиваться! — серьёзно говорит Акане. — Наше пребывание здесь будет под угрозой. Ты помнишь, о чём предупреждал Какузу?»       Кисаме зашёл в туалет, а Акане попробовала схватить Ками за руку и остановить.       «С каких пор ты так очерствела? Ты не понимаешь, что будет утром? Ты станешь пытать Нейджи и позволишь его убить?» — Ками уворачивается и ускоряет шаг.       «Твоя и моя жизни мне дороже», — отвечает Акане.       Ками останавливается и окидывает её внимательным взглядом, будто впервые видит, разочарованно цыкает и скрывается за дверью комнаты Хидана.       Акане стоит пару секунд и жуёт губы, чертыхается и залетает в свою комнату.       Она включает свет и садится на кровать:       — Я делаю всё правильно. Это не наше дело. Так правильно, — шепчет она себе.       Девушка окидывает взглядом комнату, задерживая взгляд на куче вещей в углу, из-под которой виднелся край плаща Акацки, и на стол, заваленный свитками, которые она так и не дочитала.       — Да ёпт твою мать! — кричит она на всю комнату, подскакивает к столу, берет огрызок карандаша, переворачивает один из свитков и начинает быстро писать.

***

      — Зачем вы преследовали девушек? — Какузу держит за шею предположительно капитана троицы.       Напарники его мертвы, и Хидан копается в их сумках в поисках листовок, про которые говорила Акане.       Капитан дёргается в руках Какузу и с ненавистью на него смотрит.       — Если скажешь, смерть твоя будет быстра, — обещает ему бессмертный. Капитан молчит: честь АНБУ и выполнение приказа ему дороже собственной жизни. — Пусть так, — говорит Какузу и из-под его рукава выползают нити.       Нити сбиваются в отростки и неспеша заползают в нос, рот, уши и ноздри капитана. Мужчина судорожно извивается, хрипит и беспомощно обвисает.       Какузу безразлично откидывает тело в пыль ночной дороги и поворачивается к напарнику.       — Ну что?       — Да хуй знает! Маски, но бандан нет. Фотоаппарат, но пленки нет. А листовок тем более, — Хидан выворачивает очередную сумку и разочаровано пинает одно из тел.       — Что-то не сходится, — говорит Какузу. Перед глазами мелькает застывший в номере парень с шаринганом. Его беспокоит отсутствие листовок с лицами девушек. — Возвращаемся в убежище.       Хидан и Какузу срываются с места, а за их спинами занимается рассвет.

***

      — Не наше дело… Не будем вмешиваться! Бе-бе-бе, — Ками расхаживает по комнате и ее дико трясёт. Будучи пацифистом, ей пришлось приложить немало усилий, чтобы находиться в той комнате и не свалить. Каждый раз, когда Кисаме замахивался, она с силой зажмуривалась, чтобы не видеть процесса. Она даже в фильмах не выносила жестокость, не то, что в реальности. К глазам подступали слезы, когда мозг пытался дорисовать картинку происходящего, и она совершенно не знала, как и чем отвлечь себя от этих мыслей. Хотелось курить настолько сильно, что рука машинально тянулась к пачке, но она уже третий раз одёрнула себя, так как уже курила. И пофиг, что она не на улице, и пофиг даже на то, что она терпеть не может курить в закрытых помещениях — она не могла совладать с собой.       А что она могла в данный момент? В принципе, если подумать, шансы вытащить отсюда ни в чем не повинного парня были, но не без помощи Акане. А так, разве что вылечить и выпустить из камеры, а дальше — ебись как хочешь. Тоже довольно неплохо, но это нужно сделать незаметно. Клон для отвлечения внимания? Тоже вариант, но не после использования метки.       Мысли сменяли одна другую, и плавно дошли до комнаты Акасуна, в которой, вероятно, можно было бы найти что-нибудь, что могло бы ей помочь. Только вот что?       Ками в голове перебирала всё подряд, пока не вспомнила про яд.       «Одно другому не мешает», — мелькает мысль в её голове и она бросается в комнату Кукольника на поиски пустого свитка, а лучше — нескольких.       — Чёрт, — шепчет она себе под нос, пытаясь открыть дверь в комнату. Она боялась встречи с Сасори, но всё оказалось куда банальнее — дверь была заперта и запечатана. И ладно, если свитки она достать сможет где-нибудь в другом месте, но добыть яд у неё не выйдет. А составляющие она не помнит. Лишь то, что в состав входит тетриксин, который нужно нейтрализовать ядом. Только каким — она тоже в душе не ебала. Информации мало, но она всё равно ценная.       Вернувшись в комнату, девушка находит свиток с заначкой, распечатывает еду из него, скидывает её на кровать, берёт чернила и на внешней стороне записывает послание. Оно выходит довольно коротким, так как с письмом у неё всё ещё проблемы, но пишет кратко и по факту в надежде, что её поймут. Так же Ками берёт косу, планшет, свои вещи, одежду, кунай с Орочимарочку, и все те малые пожитки, которые она могла назвать своими вещами, закидывает их на походный свиток и запечатывает его.       Свернув свитки, она закрепляет оба у себя на бёдрах, решительно выходит из комнаты и бесшумно пробирается по коридору в сторону так называемой тюремной камеры.       «Акане? Ты чё тут делаешь?» — возмутилась Ками мысленно. Не то, чтобы она была не рада её видеть в камере, но этого она ожидала меньше всего. Получить втык — да. Помереть — вероятно. Испытать на себе ужасы пыток? Вот на этот случай она планировала воспользоваться скальпелем чакры и самоубиться — всё же меньше боли. Спасибо Сасори, куда и как бить она знала.       «А ты не видишь что ли?» — Акане, сидя на корточках, пыталась развязать Нейджи руки.       Заперев за собой дверь, Ками встала в позу, уперев руки в боки, и, тяжело дыша, продолжила пилить подругу.       «Ах ты ж сучка… Ты мне мозг ебала, говорила, что это не наши проблемы, что мы не будем вмешиваться, что…»       Радость, когда увидела Акане, возмущение на её упёртость и страх быть отпизженной и убитой Акацки — всё смешалось в водоворот чувств, который рвал её из внутри.       «Заебала ныть, лучше помоги!»       Ками в пару шагов пересекла комнату и разрезала путы скальпелем из чакры.       «Ебать, конечно, у тебя не руки, а нож открывашка и жига три в одном! — восхитилась Акане, ведь развязать морской узел Кисаме ей было не под силу, так как он затянул его со всей дури. — Прям как человек швейцарский нож».       «Почему три? Вроде только два…»       «Палочка-воскрешалочка ещё», — нашлась Акане что ответить, на что Ками не сдержалась и аж хрюкнула.       «Слушай, — Ками опустила взгляд на пол и резко отпрыгнула от Нейджи, — Самехада только что сожрала нихуево так моей чакры…»       Акане развернулась и увидела перепуганную подругу, после чего посмотрела вниз, выдохнула и молча приняла облик Кисаме. Когда меч почуял чакру хозяина, он, будто бы ластясь, потёрся о ногу Акане.       Она протянула руку к рукоятке, и та, отпустив ногу пленника и помня, что хозяин обещал её покормить, переключилась на неё.       «Уводи его».       «Не могу, там слышно голоса в коридоре», — Ками наклонилась ухом к решётке, прислушиваясь.       «Вот нам и пизда пришла, — сглотнула девушка. — Короче, давай так, ты подлечишь Нейджи — только прошу тебя, без энтузиазма, мы для него враги — а я отвлеку Акацки».       «А как же Самехада?» — Ками отступила от двери.       «Она уже наелась, так что будем надеяться, проблем не будет», — Акане погладила меч, после вышла из камеры, плавно открыв и закрыв дверь, дабы никто не услышал, и превратилась в себя.       Тишину коридора и вправду разбивало два голоса. Кисаме и Дейдара, не таясь, обсуждали какие-то деревни, но для Акане это были пустые названия. Она предала себя непринужденный вид, взлохматила волосы, будто только встала, и не спеша пошла на голоса.       — В той рыбацкой дыре и вправду кто-то засел, ага. Только не шпионы, а…       — И четырёх нет, а вы орёте на всё убежище, — Акане зевнула и прислонилась к углу выхода. — Не будите лихо… а, в пизду, я не сплю и остальные пусть не спят.       — Вы где так проебались? — Дейдара как-то умудрялся быть одновременно раздраженным и замученным.       — В смысле, — удивилась девушка.       — Ты им не сказал? — спросил подрывник у Кисаме.       — Не успел, — мечник скривился и потёр избитые костяшки, — занят был.       — Да что блять произошло? — Акане перевела взгляд с одного на другого.       — Кисаме отловил поблизости шпиона, а господин Какузу с Хиданом тех АНБУ, что вас искали, ага. Теперь все на ушах стоят и обыскивают близлежащие деревни. Так где вы так проебались, хм?       Акане застыла, не веря своим ушам.       — АНБУ?       — Ага, — кивнул Дейдара, — так что никого мы не разбудим, потому что никого и нет в убежище. А ты чего вылезла, хм?       — Не спится, — Акане постаралась вернуть себе прежний непринуждённый вид и не показать, насколько слова Дейдары выбили почву из-под её ног. — Решила перекусить, вышла, а слышу вас. Захотелось узнать, что происходит.       — Пиздец происходит, ага, — выдохнул тяжело Дейдара, — я уже не помню, когда в последний раз Акацки как в жопу ужаленные так носились.       — И я не помню, — вздохнул Кисаме и задумчиво уставился на ночное небо. — И жрать хочется.       — О, — оживилась Акане, увидев в перекусе возможность отвлечь Акацки от Ками и Нейджи, — так идёмте, я чай с бутиками сделаю.       — Та можно, — пожал плечами Кисаме.       — И я закончил, — Дейдара черкнул ногой о землю, сбивая камни с подошвы, — осталось остальных дождаться.       Акане развернулась и широко улыбнулась.       — Так вот, — за её спиной зашуршали шаги мужчин, а Дейдара продолжил прерванный разговор, — сброд ронинов. Лишь время потратил, ага, — вздохнул он.       — Не нравится мне это… — устало пробурчал Кисаме.       «Ками, что там?» — Акане машинально набрала воды в и так полный чайник и поставила на плиту.       «Подлечила, но он в бреду. Самехада почти чакры не оставила».       «Никого нет в убежище. Кисаме отловил Нейджи, а Какузу с Хиданом — АНБУ, про которых я говорила», — Акане нарезает продукты, а мужчины не вовлекают её в разговор.       «АНБУ?»       «Прикинь как совпало? Я же пальцем в небо ткнула, придумывая на ходу».       «Нормально так, — Ками делает паузу и у Акане нож замирает в руке над разделочной доской в напряжении. — Но как мы будем выводить Нейджи?»       «Я попробую Дейдару и Кисаме сплавить из убежища».       «Может Кента попросим помочь? — предложила Ками. — Я свяжусь с ним».       — «Окей». — Акане сложила бутерброды на тарелку и с задумчивым видом повернулась к парням.       — Я беспокоюсь за остальных, — они с удивлением смотрят на неё. — Их долго нет, может что-то случилось? Или им нужна помощь?       Дейдара с Кисаме переглядываются и разрываются хохотом.       — Та все отрапортировали, всё нормально, — успокаивается Кисаме.       — За кого ты нас принимаешь? — утирает слёзы Дейдара.       Акане с силой ставит тарелку на стол и раздраженно смотрит на них.       Закипевший чайник отвлекает её.       «Чёрт!»       У Акане больше не было идей. Она снимает чайник с плиты, достаёт чашки и взгляд её останавливается на заварке, а затем губы расползаются в улыбке.       Заварку она щедро мешает со слабительным в чайнике и заливает её кипятком.       Акацки уже проглотили половину бутербродов и Кисаме с полным ртом жаловался на пленника.       — Держится, сучонок, — он закинул в рот остатки бутерброда и вытирает губы. — Лучше бы господин Сасори или господин Итачи его допрашивали — это их стезя.       Акане расставляет три чашки на стол и разливает чай.       — А где ты его поймал? — спрашивает она у мечника, ставя наполненную чашку рядом с Дейдарой.       — Та наткнулся на него между Ёши, эта та деревня, рядом с которой на вас напали, — Кисаме ковыряется ногтем между своими акульими зубами, пытаясь убрать остатки буженины. — Хорошо прятался, не знал бы про лазутчика — мог и упустить.       Акане боковым зрением видит, как Дейдара делает глоток чая и хмурится от привкуса, пока она протягивает чай мечнику.       — Ты знал о лазутчике? — с каплей заинтересованности спрашивает она.       — Зецу предупредил накануне. Лазутчик у нас с вечера субботы, — мечник крутит чашку в руках, рассматривая чаинки, и не замечает ошарашенного вида девушки.       — Зецу? Целый? — новость, что Нейджи уже больше двух дней подвергается пыткам, была не менее шокирующей, но Зецу волновал её больше.       — Конечно целый, — делает глоток Кисаме. — А что, не должен был?       — Та не…       Дейдара вскакивает и несётся в сторону туалета, а Акане решает, что и ей пора уходить.       — Ладно, я спать, — Акане машет рукой и ныряет в тот же коридор, прикрывая за собой дверь, пока её не остановил Кисаме.       Из-за двери туалета раздается характерные звуки поноса и стон подрывника. Если бы она не нервничала так, то позлорадствовала бы над ним, но Нейджи нужно выводить как можно быстрее.       Дверь в камеру неспешно открылась, и Акане тихо вошла внутрь.       «Кент отказался нам помогать», — вкратце сказала Ками, сидящая рядом с парнем, лежащим на полу. Пока Акане не было, она просканировав его тело, чтобы знать, где и какие повреждения ему нанесли и сможет ли он в таком состоянии долго протянуть. Прогноз был не очень утешительным, но и не критичным. Лечить она его не рискнула, боясь, как бы он не напал на неё. Без сомнений, будь у него достаточно сил, он бы не раздумывая разделался бы с куском метала на руках. Зато сама она успела немного восстановиться после Самехады.       Конечно же, отправлять Нейджи в побег в таком состоянии они не могли, и лично доставить в Коноху — так же. В планах у Ками было восстановить ему жизненную энергию прямо перед тем, как их дорожки разойдутся. Так что сейчас она лишь следила за тем, как бы ему не стало хуже.       «Зато я смогла отвлечь Дейдару и Кисаме», — усмехнулась Акане.       «И как же?» — поинтересовалась Ками, не отводя взгляда от Хьюга.       Глухой стук удара заставил девушек вздрогнуть.       — Слышь, ты тут не один! Вылезай давай! — услышали они злой голос Кисаме.       — Вали в кусты! — крикнул ему в ответ Дейдара.       — Я тебе под дверь насру, гондон, — последние слова звучали уже тише: по всей видимости, Кисаме и вправду решил воспользоваться идеей Дейдары с кустами.       «Чаёк им сделала фирменный».       «Ебать ты красава!»       «Нужно торопиться», — Акане выглядывает в коридор через решётку.       «Сасори запер дверь к себе, а мне там кое что нужно… Я уже думала расхуярить стену, но нас услышат и нам пизда», — говорит Ками и смотрит на Акане через плечо, надеясь, что вместе они смогут придумать, как им быть дальше.       «Не думаю, что Дейдара выбежит из туалета сейчас. Я прям представляю: он бежит, и у него по ногам бежит», — нервно ответила Акане, понимая, что время идёт.       «Они по три дня биджу из джинчуурики доставали, у них там и не такое по ногам бежало! — предположила Ками. — Нужно закрыть ему дверь!» — воскликнула она мысленно, будто бы придумала нечто гениальное.       «Я думаю, он и сам додумался дверь закрыть», — не поняла Акане.       «Я про эту дверь», — Ками усмехнулась и указала на железную дверь камеры.       Пока Акане по-тихому снимала дверь с петель с помощью магнетизма и медленно переносила к двери туалета, Ками призвала Ханну на помощь.       У Кента вот была возможность отказаться, а у Ханны — нет. Закинув Нейджи на спину гиены, Ками вышла в коридор, и в тот момент, когда Акане устанавливала дверь на новом месте, Ками изо всех сил ударила в стену. Через образовавшуюся дыру она заскочила внутрь комнаты, достала яд из холодильника в столе Акасуна, развернула свиток, на котором ранее написала послание, и запечатала его.       — Что там происходит? — послышался приглушённый крик Дейдары.       — Я споткнулась! — кричит Ками в ответ, пробираясь через дыру и указывая Ханне направление.       — Нихера себе! Я щас выйду и получите пизды, ага!       Ками уже как раз сравнялась с туалетом, когда Дейдара открыл дверь. Он знатно охуел, когда перед ним вместо коридора, оказалась ещё одна дверь. Но ещё больше он охуел, когда увидел через решетку Ками, Ханну и пленника, которого они уносили.       Парень попробовал открыть дверь, но Акане предусмотрительно сделала подобие штырей по краям двери и загнала их в бетон, чтобы ту нельзя было сдвинуть с места. По крайней мере не сразу.       — Блять, глины с собой нет!       — Говно есть, из него лепи, — крикнула из коридора Акане, переходя на бег.       — Я тебе многое прощал, но это уже последняя капля! — крикнул он ей напоследок.       — Поноса? — чуть не заржав, крикнула ему Акане, уже возле выхода из логова.       — Сука… — Дейдара изо всех сил стукнул кулаками по дверям, затем поднес кольцо ближе к лицу. — Господин Сасори, вы были правы на счёт девушек. У нас проблемы…       — Твою мать, Дейдара, ты б хоть штаны надел…

***

      — Какие-то у тебя говняные шутки, — Ками улыбалась, хоть ее и трясло от адреналина. Она указала Ханне направо, чтобы обогнуть убежище: наверняка ведь Кисаме просто побежал вперёд, где были ближайшие кусты.       — Какая ситуация, такие и шутки, — на выдохе ответила Акане.       — Я его сейчас подлечу, но если он придёт в себя, будет проблемно унести его без вопросов, а у нас нет времени, — на бегу говорила Ками. — Можешь взять железо и примотать его к Ханне?       — Без проблем, — Акане достала свиток из кармана.       — Ханна, отнеси его в Коноху, это очень важно, — дала наставление она призыву и жестом показала, чтобы та остановилась. Акане превратилась в Дейдару, тут же присела, развернула и распечатала свиток в паре метров от них.       Ками в это же время чуть расстегнула рубаху парня, чтобы вложить ему за пазуху свиток, и очень удивилась, увидев, что там уже есть один.       — Но я не знаю дорогу, и что такое Коноха, — растерянно сказала Ханна.       — Значит беги, беги, как Форест Гамп. Нейджи очнётся, он знает, — не растерялась Ками, показывая на парня у неё на спине. Акане уже отделила часть металла от Рексика и обмотала им Нейджи, а Ками тут же дотронулась до него ладонью, отдав силу из метки.       — Нам тоже нужно уходить, — Акане в облике Дейдары спешно запечатывает остатки Рексика и оглядывается по сторонам.       — Ещё немного! — нервно отвечает Ками, наблюдая, как метка луны приближается к середине.       Нейджи ел чакру жадно, быстро, от чего в голове Ками начало шуметь и она привалилась к боку Ханны.       Ханна нервничала тоже, обеспокоенно переступая лапами, разгоняя цепляющий за ноги туман и водя носом из стороны в сторону.       — Ками! — крик Акане разрезает тишину ночи.       — Не так быстро, — говорит другой голос.       Ками резко оборачивается и сталкивается взглядом с Сасори.       В глазах его торжество, а на губах —лёгкая улыбка.       — Беги! — она хлопает Ханну по крупу, но жгут чакры оплетает задние лапы гиены.       — Арг, — рычит Ханна и чуть ли не валится на бок.       Ками активирует скальпель и разрезает нити на призыве. Не дожидаясь разрешения, Ханна срывается с места, поднимая за собой столб пыли.       Акане уворачивается от призванной Сасори марионетки и не замечает, как из-под земли вырываются нити чакры и ловят её за руку.       Деревянная, бочкообразная марионетка опирается на землю, выставляет живот, а доски со щелчком открываются и нити затаскивают её в марионетку.       В это время Ками уворачивается от нитей Сасори, которые он выпускает другой рукой. Вскрик Акане, которую проглотила марионетка, отвлекает её и волна разрушения, которую она хотела послать в марионеточника, земной рябью проходит мимо и не задевает его.       «Акане!» — зовёт она подругу, но та не отзывается.       — Вот вы и показали свои настоящие намерения, — в его голосе мрачное торжество, почему-то слишком похожее на радость.       Сасори отзывает нити и спокойно наблюдает за Ками.       — Вы с первого дня были слишком подозрительными.       — Что ты сделал с Акане?! — Ками старается не упускать ни малейшего движения своего бывшего наставника, и краем глаза следит за марионеткой, которая поглотила девушку.       — Нейтрализована, — марионетка щёлкает механизмами и руки её отделяются от туловища, — жива, — с деревянных предплечий выскакивают ножи и угрожающе зависают над животом марионетки, где находится Акане, — но ненадолго, — и со свистом одна рука остриём влетает в деревянный бок марионетки.       — Нет! — надрывно кричит Ками и бросается к подруге, не замечая, как её саму окружает с десяток подобных марионеток.       Они кружатся вихрем и щёлкают механизмами словно саранча, желающая её пожрать. Ками замахивается и бьёт, разбивая несколько кукол, но на их место приходят другие, и у неё не получается пробиться сквозь них.       Укол в шею становится для неё неожиданностью, и следующий удар по марионеткам получается смазанным.       Мышцы тела сначала сводит судорога, а затем она опадает на землю. В голове шумит сильнее прежнего; ни руками, ни ногами она не может пошевелить, так же как и излечить себя. В глазах двоится, и рой марионеток над ней выглядят как стервятники перед банкетном.       — Вот вы и попались, — она слышит голос Сасори, но не видит его. Серое пятно марионеток исчезает, и она чувствует, как её поднимают в воздух.       В голове нет мыслей, лишь обрывки, тело кажется тяжёлым и неуклюжим, но глазами она цепляется за марионетку, в которой была Акане. Их обеих тащат в убежище по шумному коридору, наполненному звуками ударов по железу, и заносят в комнату, из которой они минут десять назад помогали сбежать Нейджи, оставляя там.       — Что происходит? — посеревший Кисаме догонят Сасори уже около туалета, сквозь железную дверь которой пытается пробиться Дейдара.       — То, о чём я предупреждал, — Сасори давно не чувствовал такого удовлетворения и предвкушения. Теперь ему точно достанутся тела Ками и Акане.       Кисаме с испариной на лбу кидает обеспокоенный взгляд на бессознательную Ками в руках Сасори, на пустую комнату без пленника и на туалет. И всё понимает.       Акане вываливается из марионетки на пол, около стула, и рядом с ней опускается Ками.       Тело не подчиняется и ей не удается сменить облик, она пьяно моргает и осматривается.       В дверях стоит Сасори и Кисаме. И если первый выглядит счастливым, то на лице мечника — растерянность и разочарование.       — Как вы могли? — спрашивает Касаме изломаным голосом. Акане затапливает стыд перед ним, и чувство вины скатывается слезами по щекам. — Разве ты не помнишь, о чём я тебя предупреждал? Что с вами случится, если вы передадите организацию?       — Прости, — шепчет она и облизывает пересохшие губы. — Но по-другому мы не могли поступить.       — Акане, — в его голосе столько разочарования, что слезы с новой силой подступают к глазам.       — Хватит этих соплей, — прерывает Сасори.       Кисаме не отвечает, он обходит девушек, подбирает с пола скулящую Самехаду и, не оборачиваясь, выходит из комнаты.       В коридоре скрежет металла о камень и ругань Дейдары.       Сасори не обращает внимания на шум за его спиной и подходит к девушкам.       Акане получила меньшую дозу релаксанта, чем Ками, и взгляд её был более осознанным.       — Скоро я узнаю, кто вы, и... — на губах его улыбка, от которой Акане передёргивает.       — Дайте её мне! — кричит Дейдара и врывается в комнату. — Я ей этот чай в за…       — Пока Лидер не даст приказ, никто ничего делать не будет, — Кисаме с шумом ставит покорёженную дверь у входа и отодвигает в коридор подрывника.       — Ведёшь себя так, слово чаем она меня одного напоила! — возмущается он и пытается вернуться в комнату. — Что с ними, хм? — спрашивает Дейдара, заглядывая напарнику через плечо.       — Произошло то, о чём я говорил, — Сасори посчитал пульс у обеих и проверил, как у Ками зрачки реагируют на свет. — Я им релаксант вколол, так что не стоит беспокоиться о побеге.       В коридоре раздались поспешные шаги нескольких пар ног. Кисаме отходит в бок, и в комнату заходит несколько тел Пейна.       — Лидер, — поклонились Акацки.       — Выйдите все! — говорит он, не отрывая взгляд от девушек.       — Они помогли пленнику сбежать, — говорит Кисаме, — догнать?       — Он сейчас не главная проблема, — тела Пейна расходятся по комнате, нависая мрачными изваяниями над девушками.       Акацки выходят из комнаты и Сасори бросает алчно напоследок:       — Их тела важны для исследований, будет прискорбно, если они будут сильно испорчены.       Пейн смиряет его нечитаемым взглядом, и тело с лысой головой ставит дверь на место, скрывая девушек от Акацки.       Разговор Лидера и девушек надолго не затянулся: всего пара минут прошла, они лишь успели пройти в гостиную и расположиться на диванах в ожидании решения Пейна, как на всё логово раздались испуганные и истошные крики девушек, которые почти сразу же и умолкли.       Настала тишина.       По коридору послышались звуки шагов, разделяясь в разные стороны, и в гостиную вошло одно из тел Пейна, ранее принадлежащее Яхико. Он окинул всех присутствующих неодобрительным взглядом, собираясь что-то сказать, но Сасори его опередил.       — Надеюсь, их тела целы? — в предвкушении спрашивает он.       — Их нет, — ровно отвечает Лидер, пустым взглядом смотря на кукольника.       — Их способности могли бы помочь организации в достижении наших целей. Даже будучи мертвыми, они бы могли сослужить отличную службу в качестве марионеток! Не зря же мы потратили четыре месяца на их обучение? — в голосе кукольника было слышно разочарование.       — Они предали организацию и понесли кару Божью. И так будет с каждым, кто решит пойти по их стопам, — голос Пейна звучал угрожающе.       — Что делать с пленником, которого они вытащили? — Кисаме лучше всех управлял эмоциями, поэтому первым пришёл в себя.       — Оставьте его. Не зря же они отдали за него жизнь. В любом случае, убежище скомпрометировано, покиньте его и заметите следы, как обычно, — уведомил их Лидер, резко развернувшись так, что подол его плаща взмыл в воздух.       Звуки удаляющихся шагов разрезали глухую тишину, которую не решался нарушить никто из присутствующих. Все сидели на тех местах, где устроились, и никто не спешил встать и уйти. Сасори был зол на то, что все его старания в обучении Ками и возможность обладать её силой утекла, как вода сквозь пальцы. Кисаме после ухода Лидера уставился в пол, пытаясь понять, почему девчонки, зная, что с ними произойдёт, всё равно решились на предательство. А Дейдара был в замешательстве: вчера у него был юбилей, и он предвкушал, что сегодня будет прекрасный вечер и они вновь устроят попойку на кухне, а Акане расскажет ему очередную историю из тех, что обещала.       Прошло не так много времени, когда в гостиную вошёл Итачи и обвёл присутствующих вопросительным взглядом. Он ещё не знал о произошедшем, но атмосфера говорила о том, что ничего хорошего не произошло.       — Что случилось? — голос Итачи звучал максимально ровно, хотя в душе он чувствовал тревогу. Сасори, сидящий в кресле прямо напротив дверей, около которых и замер Учиха, поднялся.       — Случилось то, о чем я предупреждал! Девки предали организацию и Пейн от них избавился, — в сухом тоне Сасори было мрачное послевкусие.       — Это правда, господин Итачи. Мы все слышали их предсмертные крики, — глухо ответил Кисаме, с толикой грусти взглянув на напарника. Сейчас он и сам не мог понять, кого ему было больше жаль: Акане или Итачи.       — Но мы не видели тел. Как мы вообще можем быть уверены, что они мертвы, если нет доказательств? — Сасори бросил взгляд вправо на сидящего на диване Кисаме.       Итачи стоял молча. Казалось, на мгновение у него земля ушла из-под ног, и он вновь и вновь прокручивал фразу напарника, не в силах принять её за реальность.       — Господин Сасори, неужели вы не доверяете лидеру? — Кисаме с удивлением обернулся на кукольника.       — Девок, которых он нам сюда заслал, были совершенно не теми, кем притворялись. Они не были ни у какого Орочимару, их слова противоречат самим себе. Изначально он сказал, что Орочимару ставил на них опыты. Но девки сказали на той неделе, что Орочимару они даже не интересовали и пробыли в плену пару дней, прежде чем сбежать, — Сасори сделал решительный шаг вперёд, показывая остальным, что максимально уверен в своих словах.       — Не ваш ли спящий агент должен был объявиться и доложить о том, правда ли они были у Орочимару? Как удобно, что он так и не вышел на связь, — Итачи после услышанного ощутил, как в нём закипает злость. Никто, кроме Сасори, ничего не имел против девчонок, а это означало лишь одно: только он мог навредить им.       — Я и без него был уверен, что это ложь. Лидер говорил, что они важны для организации. И будь это правдой, он бы от них так просто не избавился. По всей видимости, они были в сговоре, и сейчас, когда они раскрылись, он решил от них избавиться, — ещё один шаг вперёд и недовольный взгляд, брошенный на Итачи. Дейдара и Кисаме переглянулись, понимая, что внутри организации назревает конфликт.       — Как удивительно, господин Сасори, что именно после того, как вы высказались о недоверии к ним, они и выкинули что-то подобное. Хотя раньше не было ни намека, что они пойдут против организации, — Итачи не уступал, так же угрожающе смотря на Акасуна.       — Вы меня в чём-то обвиняете? — удивился Сасори. — Да если бы не я, они бы уже сбежали. Повезло, что я был неподалёку и вовремя их остановил, — обстановка накалялась.       — Как удобно, что вы находились ближе всех к логову, и что поймали их тоже вы.       — Я не виноват в том, что вы тут все слепы и не замечали очевидного. По вашим возмущениям видно, как вы недовольны тем, как всё сложилось, — Сасори уже почти вплотную подступил к Учиха.       — Обвинять марионеточника в том, что он играет куклами? В жизни бы не подумал.       — Я бы тоже не стал обвинять человека с шаринганом, если бы он с его помощью помог бы сбежать выходцу из его родной деревни. Наличие кеккей генкай не делает из дилетантов гениев.       В моменте рука Итачи дёрнулась, но вовремя вставший с дивана Кисаме, разделивший собой мужчин, вполоборота повернулся к напарнику.       — Акане лично сказала, что они не могли по-другому. Сомневаюсь, что их кто-то к чему-то принуждал, господин Итачи. В любом случае, мы теперь не можем узнать, почему они так поступили, ведь лидер от них избавился, так что нет смысла выяснять отношения, — голос Кисаме звучал строго, но не угрожающе. Итачи взглянул на напарника.       — Они всегда шли по своему собственному пути, нарушая все возможные и невозможные правила. Просто до этого они не переходили черту и никто не доносил о них Лидеру. Но… Несмотря на всё произошедшее, что вы думаете по этому поводу? — Дейдара единственный, кто остался сидеть на диване и удручённо смотреть в пустоту перед собой.       — Одной проблемой меньше, — Итачи развернулся и медленно вышел из комнаты.       — Двумя, — раздражённо бросил Сасори, обойдя Кисаме и так же удалившись.