Достучаться до небес

OST:

— Белый орёл — Потому что нельзя быть красивой такой

      Космос — звезда красноречия на любом торжестве, будь то свадьба, дни рождения или другие красные даты календаря. Останавливать его тосты на половине пути обычно не осмеливаются; во-первых, никто не хочет остаться без зубов, во-вторых, всем всегда интересно, что на этот раз выдаст гений импровизации. Сегодня свадьба Гелы, где Кос дирижирует — он свидетель жениха. Космос у всех на виду, он красуется и купается во всеобщем внимании не меньше, чем виновники торжества. После слов родителей новобрачных он берёт минуту внимания первым, заставляя Лизу радоваться за себя, а Пчёлу деликатно покашливать и усмехаться при каждом удобном случае.       Кто, если не Кос, и добра пожелает, и пример подаст. Временами положительный.       Заразительный…       — Я знаю нашего жениха Гелу Георгиевича цельных восемь лет. Он направляет меня, вставляет мозги на место и никогда не отворачивается. За это время он сделался для нашей семьи настоящим боевым товарищем, советчиком и братом, а за глаза мы все кличем его царь грузинский, — Космос произносит речь торжественно и бодро. С виду кажется, что он расслаблен, но на деле Космос удерживает все организационные процессы под контролем. И главное, чтобы Пчёла от всех москвичей подарок вручить не забыл. Или подарок не у него? Точно, у Лизы — финансами в семье заведует она. Доверия больше. — Моя Лиза и Пчёлкин соврать не дадут. Пчёла, чё башкой киваешь?       — Соврать не дадим, Гелыч, но если приукрасить — это наш свидетель могёт, — отзывается Пчёлкин, пока не успевший порядком захмелеть и отключиться от земной адекватной жизни. — Знаешь, Косматый же профессионал, куда мне?       — Полностью доверяю свидетелю, Пчеловод, — Гела салютует в сторону Виктора фужером, едва не проливая шампанское на паркет, — а также его московской банде, коей частью я рад являться.       — Всегда к твоим услугам, Багратион, — Пчёла по-доброму усмехается, но тут же передаёт эстафету лидерства в поздравлении Холмогорову. Он тут свадебный генерал, что сомнениям не подлежит. — Кос, алло? Готовы слушать!       — Со всем вниманием, — Пчёлкина осекает Софа, сидящая от него по правую руку и светившая всем и каждому своим смеющимся лицом. Он не может с ней поспорить.       Настроение Вити располагает пить, гулять и веселиться, но Софа заставляет его быть осмотрительным, потому что волки на эту красотку могут покушаться всякие, а Константин Евгеньевич искренне просил привезти её в Москву невредимой. Это понятно, что опасения отца Софкой к вниманию не принимаются, потому что ей выпал отличный шанс отдохнуть и оторваться. И неважно то, что главный волк среди всего многообразия — это сам Витя. Важно то, что он хочет сдвинуть отношения с Софой с мёртвой точки, ведь позиция «просто друга» подле неё его никогда не устраивала. Категорически.       Следовало переиграть ситуацию и перестать баловаться в затянувшиеся кошки-мышки, но Пчёла не спеша выстраивает подпольную тактику общения с Софой. Пока что выходит одно: дама хочет спокойствия, даме хорошо жить вместе с сыном и отцом, которые никогда не обманывали её ожиданий. И конкретно на этой свадьбе у Софы в мозгу элементарное желание — ни о чём не думать. Хорошо же им с Пчёлой просто общаться. Без тени кокетства и былого чувства. Но кого они обманывают?       Космоса с Лизой, наверное. Потому что лучше специалистов по вопросам дружбы между мужчиной и женщиной не найти — знают и плавали, а итогу их безупречного взаимодействия осенью исполняется шесть лет.       И Аря тоже присутствует на свадьбе. Торт ждёт и зрелищ.       Только не от пьяного папы часа через три…       — Продолжим, — звучно роняет Кос, кинув в сторону Пчёлкина недовольный взгляд-кинжал. Лиза, восседающая подле Космоса, легонько наступает ему на ногу под столом, чтобы мимолётные противоречия испарились. — Маша, тебе в мужья достаётся мужик добрый, щедрый, надежный. Ветра не достанут, горы всё свернёт. Гела… — в воздухе повисает многозначительная пауза. Космосу не зазорно перехвалить жениха, но сделать это надо с блеском. — Я, чёрт ты, думал, что ты останешься в бобылях ходить, а ты прогнозы сломал, обрушил. Мастерски всё исполнил. Так выпьем же, друзья, за молодых. Они нашли друг друга, с чем я всех и поздравляю!       — Браво, Кос, браво! — громче всех голосит Софа, едва Космос успевает договорить, и первой поднимает фужер. Пчёлкин аплодирует: то ли Софе, то ли Косу. Сам не разобрался. — Лучше не скажешь. А теперь Лизкин ход…       У Софы отличное настроение. Во-первых, Гела нашёл себе прекрасную спутницу жизни. Во-вторых, Софа до сих пор не может отойти от эйфории из-за того, что она снова Голикова. В-третьих, она сама по себе сегодня — доброе облачко, которое хочет безбрежно скакать по небу и не думать о плохом. И Пчёле не стоит строить из себя важного сопровождающего, а то ещё планы свои на вечер коту под хвост пустит, как и репутацию неисправимого кутилы. Софа ему не мешает и благословляет на подвиги, а её папу беспрекословно слушать не стоит. Не тот возраст уже для послушания, да и в юные годы родительские советы ни Витей, ни Софой не воспринимались.       Иначе не приходилось бы рассуждать о том, как могла бы жизнь сложиться, если бы у кого-то дури в голове было меньше. И постоянства, и терпения…       — Ребята, будьте счастливы, — коротко сказала Лиза, уверенно появившись из-за плеча Космоса и протягивая молодожёнам конверт с подарком. Шёлковое платье синего цвета выгодно выделяет её высокую фигуру и воздушную копну золотистых локонов. Она и Космос — два контраста. — Живите дружно, а мы поможем. Поздравляем!              — Здоровы будьте, москвичи, — благодарно произносит Гела, которому весело вторит его молодая жена — воодушевлённая Маша. — Куда без вас? Со скуки бы помер!       — Куда наша деревня дураков денется? — прежде чем опустошить очередную рюмку водки, Пчёла задаётся риторическим вопросом.       — Горько!.. — голоса гостей смешиваются в одну стройную шеренгу, и Гела уверенно обнимает Машу, чтобы поцеловать её и лишний раз выразить ей свою любовь.       Любовь…       Любовь, в которую Гела Сванадзе никогда не верил, допуская, что существует материнская любовь, которой сильнее ничего на свете нет. Что же до остального? Всё для него было слишком спорно, относительно и печально. Привык терять и не находить, разочаровываться и не привязываться, но Машка нашла его сама. За год в отношениях голову в порядок привела, мысли по полочкам раскидала, воздух в затхлую комнату пустила. Гела не с первого взгляда жену свою разглядел, не сразу понял, что его обаятельная коллега — не просто коллега для него вовсе, а редкий бриллиант. Человек свой до смешных чёрточек и одурения по самые гланды.       Не было в Маше того, что может оттолкнуть. Хотелось Маше верить.       И в один прекрасный момент Гела понял, что не может отпустить Машу от себя, не может потерять и упустить из виду, как многих случайных посетительниц своей судьбы. Спустя полгода приятельских разговоров за чашкой кофе и ни к чему не обязывающих прогулок Гела признался Маше в чувствах, а ещё через год сделал ей предложение руки и сердца. Маша, для которой Гела стал больше, чем просто коллегой гораздо раньше, чем он себе это мог представить, без долгих раздумий согласилась. Она знала, что не ошибалась. И что хорошо то, чего долго ждут.       Маше не приходилось встречать человека, который на неё так похож, и одновременно не похож вовсе. Она ждала, отчаивалась, проклинала всё на свете, а когда забылась и ушла с головой в работу, не предаваясь праздной лености, то Гела объявился на пороге сам. Каких внутренних демонов он отпустил на все четыре стороны, она не знала и не хотела бы узнать, но с тех пор они не разменивались и строили свой мир бережно, по кирпичику и крайне старательно. Обоим было, что друг в друге потерять, а терять больше не хотелось.       Жить хотелось. С печалями и радостями. Как все. Ничего нового и лучшего мир ещё не придумал.       — Какая они хорошая пара всё-таки, Космос, — шепчет Лиза мужу, когда всеобщий гул немного унимается, и гости в очередной раз закусывают. — Красивые и счастливые. Разве не любо-дорого посмотреть?       — Мы с тобой ещё краше были в день свадьбы, — Коса не переубедить в том, что свадьба века — это их с Лизой свадьба. Он её ждал больше других. — Юные и зеленые, но больше других петрили в красивой морской жизни. Не нашлись бы, никто б такого урагана не выдержал. Как и эти тоже.       — Солнце, я даже не сомневалась в том, что ты мне так ответишь, — многолетний опыт отношений с Космосом подсказывает Лизе, что мысли мужа она читает без труда. А вот он от неё всё равно ждёт незапланированного сюрприза. Женщина же. Не каждый раз всё так однозначно, но чаще всего.       — А для чего я ещё нужен? — для Космоса это не вопрос, а должностная обязанность — соответствуй ожиданиям Лизы. Жаль, что не всегда у него это получается. — Ну, мать, кроме того, чтобы пугать округу тем, что такой дурак. Вот, блять, людям весело.       — Мусор выбрасывать и кровь мне портить, — на эту тему Лиза может говорить с Космосом часами, но время он выбрал не очень подходящее. — Но по мне видно, что дальше портить кровь некуда. Тебе тоже. Закончим на этом?       — Обращайся, милая моя, ведь люблю тебя безумно, — Кос снова выпивает, смачно закусывает и умиротворённо выдыхает. Тем временем к ним с Лизой вернулась Аря, и, усевшись у него на коленях, стала потирать ладошки. Чего-то хочет, дитя космическое. — Чё, Арька, набегалась?       — Да, пап, дай бутербродик с рыбкой, — с небес на землю Космоса и Лизу спускает Аря, у которой здоровый аппетит проснулся по расписанию. И такой большой праздник она видит впервые. — Мам, рыба — это витамины?       — Правильно, Ёж, отвлекай внимание мамки на себя, — Кос удивляется, как Арька договорилась со своей прытью и мирно сидит на месте, но как бы не сглазить! — А что ещё я тебе отвечу, алмазная?       — Лучше не выпендривайся, а покорми дочь, — Лиза усмехается в ответ Космосу, а после принимается ухаживать за Аречкой. — Витамины, Арюша, тебе полезно. Что ещё хочешь, котёночек?       — Когда уже торт, мам? — не без досады в голосе спрашивает Арюша. Сегодня этот вопрос волнует её больше всего. — Папка, и ты скажи…       — Не слипнется, Ежатина? — желания дочери Космос берет на себя. Пока Арьке не исполнилось лет тринадцать — это область, в которой он разбирается.       — А дядя Гела сказал, что сегодня можно всё, — неважно, сколько конфет Аря прячет по карманам платья. Важно, что торт её дождётся.       — Будет тебе кусочек с розочкой, но не забывай, что самый лучший кусок — тёте Маше, — Лиза приходит на помощь Космосу, иначе он рискует завалить весь воспитательный процесс. Арька умеет вить из отца верёвки. — Понимаешь, зайчонок?       — Для Маши дядя Гела самый лучший, — в свои пять с половиной лет Аря прекрасно осведомлена о том, о чём должна думать невеста на свадьбе. А тортики пусть оставит ей. — Как для тебя папа, мам.       — Слов нет, алмазная, устами младенца глаголет истина, — Космос соглашается со словами дочери. Не зря воспитывает. — Честнее никто не скажет.       — Крыть нечем ещё скажите, — семейная банда в лице мужа и дочери может порядком вывести Лизу из себя, но не этим вечером. — Ладно, Пчёла тост говорить собирается. С кубком в руках. В лучших традициях…              Лиза отвыкла от больших праздников. Софа и Тома тоже забыли, когда оказывались в центре шумной толпы, а Кос с Пчёлой будто бы только и ждали повода для громкого сабантуя. Почему? Чтобы отпустить себя, выдохнуть и забыть, каким опустошающим выдалось первое полугодие девяносто седьмого года. Все проблемы, которые они обязательно разрешат совместными усилиями, остались где-то далеко в столице, а в Сочи пахло морем и солнцем. Пора поставить суету на паузу. Именно поэтому тосты от москвичей звучат особенно огненно, а Кос постоянно забирает роль ведущего мероприятия на себя, вызывая восхищённые вздохи женщин и конский смех мужчин. Лиза бы могла остановить несметный поток энергии мужа, но ей и самой казалось, что после событий зимы вся их компания стала понемногу оживать. Хотя бы на время.              Тамару, которую чудом уговорили оставить дежурства в палате Фила на пару деньков, заметно бодрит южный климат. На её щеках заиграл здоровый румянец. Она повсюду следует за Софой, зная, что после развода, вооружившись девизом «слабоумие и отвага», подруга готова совершать любые вселенские глупости. Начиная от знакомств, с обещаниями обязательно встретиться в Москве и упрочить связи, заканчивая танцем с кубком и спором со свидетельницей. Последняя не вызывала доверия Софы, потому что активно пыталась навязать своё общение то Космосу, то Пчёле. И если один оберег Коса называет его «папа», а второй одним взглядом покажет всем и каждому, кто здесь хозяйка толстого кошелька и царского желудка, то за Пчёлу ответственности никто не несёт. Последствия могли быть самыми разными. Нет, не то, чтобы Софа за него волновалась, но просто на опыте умела контролировать ситуацию. И никак иначе.              Что же Лиза может сказать о себе? Почему она не весела, как Софа, и не ободрена обстановкой, как Тома? Не умеет расслабляться, привыкла держать руку на пульсе? Или слишком много думает? О себе, о Космосе, о молодожёнах. И о том, что не зависит от неё. Лиза жалеет, что нельзя поставить этот солнечный день на паузу. Чтобы Гела и Маша не переставали светиться от счастья, Кос и Пчёла привычно балагурили, и не приходилось бы думать о том, что будет завтра. Потому что проблема Лиза и Космоса никуда не делась. Лишь замаскировалась, заставляя Лизу подумать о том, что внутри неё не сердце бьётся, а молот шарашит. Раз, два и разрывает всё внутри на куски от мрачных перспектив. Космоса тоже.              Лиза это абсолютно точно знает.              Что Лиза считывает по глазам Космоса? Кто-то скажет, что ничего хорошего, но это не ответ для Лизы. Она знает: муж устал от себя. Он утаивает от Лизы то, что с трудом преодолевает себя. Держался их последних сил, чтобы не пойти на поводу у своих желаний. Каждый день Космос всем видом желает показать окружающим, что он в себе уверен и его не сломит ни ветер, ни громы, ни штормы. Особенно в краю вечных гор и синего моря: Кос вывез семью в Сочи в конце августа, чтобы перед свадьбой друзей у них с Лизой случился отпуск. Но отдыхала одна Аря, у которой одно развлечение сменялось другим, а новых игрушек хватило бы для заполнения целой комнаты. Как все Арькины богатства уместить в багажник знает лишь один Космос Юрьевич, который предложил Лизе путешествовать на машине, но он загадочно отмалчивался.       Думал о своём…       О чём?       Кос постоянно копошится в себе. Не с сигаретой и пивом в тени восседает, а мрачно размышляет о том, какие нерешенные дела оставил в Москве. Иногда его рубит до побеления костяшек пальцев, потому что хотелось куда-нибудь сорваться и чтобы при этом его не пилили за то, что он снова принял лишнего, но смотрел на Лизу и вовремя себя обрывал. Обещания надо выполнять. Было не по себе от смены обстановки, но с чего бы ныть? Космос помнит, что надо пережить свадьбу Гелы, а потом в очередной раз дать себе шанс. Разборка с самим собой должна закончиться победой разума.              Лиза делит себя надвое. Одна её часть беспечно развлекается рядом с Ариадной и готова без устали прыгать на батуте и поедать мороженое, а другая неусыпно следит за Космосом на случай атомной войны, вселенского пожара и звёздного дождя. Каждый раз Лиза убеждает себя в том, что Кос вовсе не безвольный человек. Но море сулит Лизе не только приятную расслабленность: она не забывает про подводные камни. И редко выкрадывает время для себя, редко остаётся одна наедине с собой. На свадьбе друзей эта возможность ей тоже не грозит.       И Лиза не знает, надо ли?       Без него…       Часто Космос приглашает Лизу танцевать. Они медленно кружатся под «Потому что нельзя быть красивой такой» — песню, которую Кос никогда не слушает по одному разу и считает её личной. Лиза десять раз за пять минут узнаёт от мужа то, что эту песню он посвятил ей, что он бы лучше не придумал, и она должна вслушаться в слова, чтобы раз и навсегда принять текст на свой счёт. Кос клянётся в любви крайне убедительно и театрально, что все его слышат, но Лиза предпочитает загадочно молчать и мило улыбаться ему в ответ. Чуть позднее Космос просит поставить для них с Лизой ещё более лиричного «Белого лебедя…», что единогласно поддерживается хмельными Софой и Витей. Космос без слов тянет любимые мотивы и куражится от происходящего, а Лиза обнимает его, не воображая себя звездой, которую качает белый лебедь на пруду, но точно чувствуя себя самой любимой и желанной на свете женщиной. Единственной.       — Давно так не отплясывали, — произносит Лиза с беззаботностью, которую отыскивает в себе с большим усилием, но всё же она танцует и хочет быть на одной волне с Косом. — Ноги мои скоро гудеть будут. Придётся тебе носить меня на руках.       — Не откажу, — Холмогоров крепче смыкает медвежьи объятия, с восторгом ощущая, как Лиза теснее прижимается к нему и осторожно гладит по спине. Она захочет — он будет белым лебедем, как в песне поётся. Он её любит. — Алмазная, ты здесь самая красивая. Не шучу.       — Самая красивая, Кос, теперь Аря, — Лиза и вправду горда тем, как нарядила свою любимую куколку: туфельки и платьице нежно-розовые, а в светлых волосах белые парадные бантики. Пускай эта принцесса и сорванец. — Видишь, Машин племянник ей готов машинку свою подарить. А она присматривается и глазками хлопает. Вся в меня.       — Вы меня обе однажды с ума сведёте, — Космос откровенно признаёт своё бессилие перед женскими хитрыми характерами. Но его всё устраивает. — Сведёте и глазом не моргнёте…       — Космос Юрьевич, ведь тебе это в кайф? — для приличия Лиза делает вид, что удивлена словам мужа. Только ради этого.       — Только никому об этом не говори…       Через полчаса Аря, к своей вселенской радости, добирается до торта и вся измазывается белковым кремом за здоровье дяди Гелы и тёти Маши. Космос принимает поведение дочери как должное, потому что другого от своей Чебурашки и не ждал, а Лиза спешит исправить казус, и поэтому уводит Аречку умываться и прихорашиваться. Но заслуженно главным создателем нелепых ситуаций на свадьбе супругов Сванадзе становится Софа, которая в один прекрасный миг неожиданно краснеет от злости и едва ли не ругается со свидетельницей по душу Пчёлы. Разбудили лихо.       Или собаку на сене со стога сняли?       — Этот рыжий танцует со мной, — заклинает Софа, указывая внезапной сопернице на Витю, которого желали пригласить на белый танец. С продолжением. — Он мне свадьбу задолжал, так что, мадам, извиняйте. Друг друга поняли?       — Обозначила бы сразу, что твой кавалер, — свидетельница скривилась и махнула на Пчёлу с Софой рукой. Судя по всему, она наткнулась на бывших, не вполне друг к другу остывших людей. И потому поспешила удалиться в гущу гостей. — Чудесатые!       — Софа, не буянь, — Лиза с Томой на пару увещевают Софу, а Витя рядом обмахивает её салфеткой. Вулкан успокаивается. — Вить, чё ты делаешь? Сам же дяде Косте пообещал, что Софку не упустишь?       — Софико непредсказуема, — Пчёла с пониманием дела разводит руками. Попробуй, мужик, поспорь с женщиной после развода. Загрызть может, зараза. — Я сам со всем разберусь. Привыкать?       — Чтобы это не значило, — многозначительно отвечает за всех Тома, а после наблюдает за тем, как Софа гордо удаляется на веранду, а Витя обречённо идёт следом за ней.       Как в старые добрые.       Праздник продолжается, а стихийный бунт, организованный Софой, перерастает в её любезное общение с Пчёлой по поводу того, что жениху повезло, Космос с Лизкой опять что-то мутят и нужно лишний раз накатить за счастье молодых. Вот Витя и Софа отгуляли свадьбу Холмогоровых в наполовину расстроенных чувствах, так и штормит космонавтов временами настолько, что никакого зла на них не хватает. Нет, живут голубки душа в душу и не разлучаются, птенчик у них прелестный появился — значит, не весь холмогоровский праздник Витя и Софа халтурили, но Космосу для разгона и воспитания требуется пинок. И Лизе легче.       Но кто им поможет, если не они сами себе?       Однако когда Лиза с Космосом уединяются в пустующей зале гостевого дома, чтобы передохнуть от шума и перекурить, то она не может не вывести его на разговор. Благо, что гости веселились, молодожёны про бессовестного свидетеля и его не менее бессовестную жену забыли. Арьку развлекала Тамара, которой можно было доверить вездесущего разговорчивого галчонка.       У Лизы же на Космоса свои планы.              — Солнце, не дергайся, — Лиза присаживается на кожаный диванчик, стоящий у окна, и кладёт ладонь на затылок мужа. Он уже успел устало растечься по маленькому дивану. Кос придвигается к Лизе ближе, обхватив за талию и уютно уложив голову на женские коленки. Как будто только этого и ждал. — Поговорим?              — Ты ещё спрашиваешь, алмазная, — Кос улыбается жене, но Лизку не обманывает его радушие. Она всё чувствует и видит. Любую нить напряжения. — Нормально всё, что ты выдумываешь опять? Не, я понимаю, со мной, с пьяным, самые крутые базары вести можно. Только давай там лучше про шубу, тачку. Хочешь новую тачку, кстати, куплю тебе?       — Водокачку! — воспроизводит Лиза голосом управдома из «Бриллиантовой руки».       — Так, Елизавета Алексеевна, тогда где я опять спалился? — Космосу не нужно лишний раз напоминать о том, что он не ангел в сахарном сиропе.              — Я же вижу, что тебе не по себе, — Лиза неспешно перебирает тёмные пряди на голове Космоса, пропуская их через пальцы и наслаждаясь нежностью соприкосновений. Кто бы знал, как ей с ним хорошо. И Кос сам никогда не осознает, насколько сильно Лиза с ним повязана. — Ещё немного, и я подумаю, что ты не вывозишь. По рукам себя бьёшь, а думаешь о том, что один раз — не возьмёт. А я ничего не замечу, Пчёла промолчит и не сдаст по дружбе. Верно?              — Решила сразу в лоб бить? — Кос по-доброму усмехается и делает попытку боднуть Лизу в живот, из-за чего она ойкает и сползает вниз. — Заслужил, милая. Но к какому лешему передёргивать раньше времени? Ты же у меня умная девчонка, знаешь меня всего?              — Знаю, потому хочу до тебя достучаться, — как-то само собой Лиза скатывается в объятия Космоса, а после удручённо вздыхает. Знает она, что в Москве всё плохо, пусть и в «Бригаде» настало заметное затишье, но Кос по-прежнему не со всем согласен и живёт в напряжении. — Лизка — умная, Лизку тоже на всё хватит. И меня тоже. Такого красивого.              — Из кубка много не пей, туфлю у невесты не воруй и драки не начинай, — Кос почти пропевает заученные фразы, намереваясь порадовать жену своим образцовым поведением. Мирно же всё проходит, без всяких там спецэффектов со стрельбой. Не зря же Гела попросил их с Пчёлой изобразить из себя мальчиков-зайчиков. — Какую из этих клятв я не сдержал?              — Лучше бы драка, — впервые в жизни признаёт Лиза. — Сняла накал ситуации. Но перед Гелкой неудобно. Но ты либо очень весел, либо сидишь в позе мыслителя. Оно нам надо?              — Я чего-то, нахер, не понимаю, — Космос роняет ладонь на лоб обречённым жестом. Мало этой женщине его мучений? Чёрт, нет, он не жалуется, но своё отвратительное состояние держал при себе, а слабости тем более старался не демонстрировать. — С хрена ли баня-то упала?       — Ты думаешь, что мне легко знать о том, что в бар с Пчёлой всю неделю перед свадьбой ты ходил не просто пиво пить, а мозг свой прояснять? — слухов Лиза не боялась. Однако же надо было узнать накануне праздника Гелы о том, что её «приблатнённый москвич» не только всем официантам на сигареты раздал, но и себе дал возможность наконец-то с кайфом вдохнуть свежий морской воздух? Надо!       — Я на людей кидаюсь и в неадекват ухожу? — Космос бьёт излюбленными аргументами.       — Да что ж тебя, Холмогоров, из крайности в крайность бросает? — Лиза резко отодвигается от Коса и встаёт на ноги. — Я на тебя весь месяц здесь любуюсь и жду, что в Москве ты реально лечиться пойдёшь после отпуска, как собирался, а ты, оказывается, ничего менять не хочешь. С чего бане-то не падать?       — Крышняк у меня скоро из-за твоего психа поедет, Павлова, — Космос делает попытку удержать Лизу около себя, но она старается удержать его на дистанции и злобно шарит по нему потемневшими зрачками. — У меня всё нормально. Всё!       — Мой псих — это ты, Кос, — Лиза намеревается вернуться к гостям и виновникам торжества, и поэтому начинает скоропалительно расправлять складки вечернего платья, примявшегося от обниманий с Космосом. — Ты бы вообще не думал о том, что надо делать, Кос, если бы я не спускала тебя с небес. Лето не будет бесконечным.       — А мне по-другому казалось, — Холмогоров так хотел туда, где сможет понемногу забыться, но его проблем это не решало. — Всё сделал, как ты хотела. Сменили обстановку, никаких тебе потрясений и разговоров про дела, а ты ж сама не можешь без срача вселенского, да?       — Я с тобой живу десять лет, — Лиза крутит пальцем у виска. Голова у неё точно скоро кругом пойдёт. — Я знаю, что говорю. Хватит ходить вокруг да около.       — Бля, сигнал принял, но только не мороси, — Кос лениво поднимается с дивана и его редкая грация подсказывает, что тревозсть ещё несколько часов не будет являться его базовым качеством. — Идиота подобрала, я в курсе. Довольна?       — Нет в команде припизднутых замен, — ничего не меняется, и Лизу это злит. Поэтому она откидывает волосы назад, оставляя мужа одного.       — Ёпт твою дивизию, ты куда дёрнула-то, мать? — Космос плетётся вслед за женой.       — Букет невесты ловить пойду, — с совершенно непроницаемым лицом заявляет Лиза, предчувствуя, как внутри у Коса всё закипает от гнева. — Мужа сменить решила, по мне не видно?       — Ведьма, поймаешь же, — Холмогоров понимает, что его разводят, как школьника, и с трудом не ведётся на манипуляции Лизы. Или всё-таки ведётся?       — И тебе в голову прилетит, — в сердцах обещает Лиза, — я не шучу…       Холмогоровы успевают войти в банкетный зал ровно на моменте, когда улыбчивая Маша кидает свой аккуратненький розовый букетик в сторону незамужних подруг и развесёлой Софы. С амбициозной Голиковой, объявившей всем, что она ещё «в игре», тягаться сложно, и поэтому все были уверены, что жребий достанется именно ей. Но цветы прилетают прямо к ногам Лизы, из-за чего среди гостей воцаряются удивлённое молчание и елейные смешки. У Коса нервно дёргается глаз, Пчёлкин присвистывает, а жених с невестой удивлённо переглядываются. Ситуацию исправляет Аря, подбежавшая к букету со скоростью света, что вызывает у всех волну хохота. И у самой Лизы тоже.       — Всё по чесноку, — торжественно объявляет Гела и машет Аречке удалой ладонью. — Букет достаётся звезде. Кто-то против?       — Я отдам цветочки тёте Софе, — Аря непосредственно щебечет, поглядывая то на родителей, то на обрадованную Софу. — А у нас уже папа есть… — и в пятилетнем возрасте Аря достаточно осведомлена о свадебных приметах.       — Ёж снова всех спас, — Космос не знает, что принесёт ему новое утро, но вечер здорово разрядила Арька. Он берёт её на руки с ощущением непередаваемой отцовской гордости. Никакого другого ребёнка он никогда не полюбит сильнее.       — Чудо-рёбенок, — Маша в сентиментальных чувствах готова расцеловать находчивую Арю. — Лиза, где таких достать?       — Они сами нас выбирают, — Лиза тоже благодарна дочери. Не нужны ей никакие поверья, букеты и фантазии. Со своей бы космической мутью разобраться.       — Космос, спасён, — бросает Пчёла в сторону Холмогоровых.       — А ты нет… — слово в споре достаётся Геле. Это напоминание о том, что он — хозяин праздника, который всё про всех знает. И хочет, чтобы его гости кутили за их с Машей здоровье и счастье с утра до ночи и с ночи до утра.       — Этого ничего не возьмёт, — Софа равнодушно махнула рукой в сторону Вити.       — А кто ж его знает? — Сванадзе не унимается. Или верит в Пчёлу?       — Горько!.. — Витя спешит перебить диспут по свою бессмертную душу.       Гела и Маша откликаются на призыв. Льётся музыка, гости хлопают в ладоши и задорно чокаются. Это значит, что ничто не может испортить этот день. Ничего и никто.       А лето девяносто седьмого, плавно захватившее тёплый южный сентябрь, кажется Лизе бесконечным, как и всё, что связывается с Космосом. Это и хорошо, и волшебно, и бросает в волнительную дрожь. И тревожно тянет сердце. Но сейчас Холмогоровой хотелось бы проснуться зимним утром — холодным, снежным, московским. Шумно выдохнуть, расправить плечи и стереть с лица тени вчерашнего дня. Потому что страхи их жизни должны обрести финал.       Точку.