Плоть и Кровь

— К-какой к ч-черту переезд?! — орал Билл. Не затыкался он до самого приезда домой. — Я не соб-бираюсь ник-куда уезжать! — Достаточно, Уильям, — спокойно ответил Оскар, последним переступив порог дома. Сдерживался мужчина из последних сил, чтоб вновь не навтыкать зарвавшемуся щенку. Понимал, такими действиями усугубит и без того дерьмовую ситуацию, но мальчишка нарывался еще в магазине на хорошую порку. — Будет так, как я сказал. Разговор окончен. — Вот и пу-пусть Генри уезжает! А мы с Джорджи в-вернемся в наш стар-рый д-дом! И хват-тит з-звать мен-ня Уильям! Зов-вите Билл, ясно! — Нет. — Даже в такой м-мелочи у-уступ-пить не мож-жете?! Или вам доставляет уд-довольствие издеваться? — Просто плохие ассоциации с именем Билл, — безэмоционально сказал Оскар, следуя на кухню, чтоб разобрать продукты. Он намеренно начал развивать совершенно другую тему, чтоб парнишку тоже переключить на нее. — Из моей практики: хорошего человека Биллом не назовут. А мировой кинематограф и иже с ним это подтвердил. — Ч-чего? — Билл выпучил глаза. Он на самом деле опешил от таких заявлений. Тема сбила его с толку, как и его первоначальную злобу. — Бешеный Билл, Буффало Билл, Билл из «убить Билла», кукла Билл из «пилы»… — Билл Шифр! — подсказал довольный Джорджи. — Билл Шифр, кем бы он ни был, — кивнул Оскар и продолжил. — Дикий Билл, Билл Сайкс, Билл Херрингтон, Билл Лумис, Билл Паттерсон… — А Б-Билл Херрингтон тут причем? — спросил мальчик. Он все еще не мог отделаться от шока и периодически хватал ртом воздух. — Почему ты выделил именно его? Мальчик поджал губы. Лицо его залило краской. Затем Билл зыркнул на Бауэрса со всей обидой и злостью на какую только был способен и, не ответив, убежал наверх. намеренно громко хлопнул дверью, думая так показать свое несогласие. — Вы должны извиниться, мистер Бауэрс! — это был Джорджи. Он уселся на стул и важно хлопнул ладонью по столу. Вероятно, этот жест он скопировал у самого Оскара. — «Билли» очень красивое имя! Малыш бы так и продолжил заступаться, высказывая все больше аргументов в пользу брата — Оскал решил пока не вмешиваться, а закончить побыстрее дела — но Генри уже был тут как тут с явным намерением прервать мальчика. — «Билли-Билли-Билли…», — над ушком Джорджи раздалась мантра искаженным писклявым голосом Генри. — Вырастишь и, наверное, женишься на своем Билли, глупая утка. На этих словах Генри вцепился в щеки малыша с стал трепать их, словно перед ним маленький милый щеночек. — Билл вообще-то мальчик и мой братик! — закричал Джордж. Он почти сразу хлестанул по чужим рукам, прервав навязчивое прикосновение. — А если б был девочкой? — Генри не унимался. Его лукавая улыбка могла посоревноваться с улыбкой Чеширского кота. — Тогда бы он был моей сестренкой, — оторопело промямлил мальчик. Он не совсем понял смысл глупого вопроса, ведь в его понимании ответ был самим собой разумеющимся. — А если б не был сестрой, а просто девчонкой? Женился бы? — едва сдерживая смех, продолжал напирать Генри. Джорджи замолчал, на секунду задумавшись, а после густо покраснел. От внимания Генри это не укрылось — парень громко и надрывно рассмеялся. Продолжая хохотать, парень ткнул Джорджа несколько раз пальцем в лобик, не давая тому увернуться. — Генри, угомонись, — осадил сына Оскар, не оборачиваясь. Джорджи больше не выдержал издевательств. Он спрыгнул со стула и напал на обидчика. Смех последнего стал только громче. Маленькие кулачки били по чужому животу и бедрам, но эффекта этого не принесло. В конце концов Генри просто подхватил ребенка под ручку и ножку и, раскрутив вертолетом, прошествовал с ним в гостиную. Там он сделал еще несколько вертушек под громкий визг, а затем бросил малыша на диван. — Всё, козявка, иди лучше пососи у Билли, — хохотнул Генри. — Сколько раз говорить?! — в голосе у взъерошенного Джорджа сквозили истерические нотки. Волосы у него наэлектризовались и встали дыбом из-за чего мальчик походил на одуванчик. — Нету у Билли никаких си-и-ись! — А никто не говорит про сиси. — А-а-а-а-а! — Джорджи так громко закричал, потому что не знал, что ответить. Он никогда не сталкивался с такими гнусными хулиганами. Малыш вообще не знал о существовании таких негодяев, которые могут злобно насмехаться. — Генри! — раздался грозный голос Оскара с кухни. Терпение мужчины явно было на исходе. — Ты сейчас получишь. Малыш сию секунду смолк. Бас Бутча, отразившийся от стен дома, любого бы напугал. Генри перестал громко хохотать, однако вот улыбочка его не стекла с лица. — Слышал, малявка. Отец злой из-за тебя. Сейчас схватит и вместо ужина подаст. И я съем тебя, как мелкую вкусную утку. — Не правда, — ответ был натужный, слегка плаксивый. Джорджи слез с дивана, хотел бросить чем-нибудь в Генри, но понимал бесполезность данной затеи, ведь снаряд вернется назад вдвойне. Еще в этот момент ребенок осознал, что его добрый старший брат в спорах всегда ему поддавался. Поэтому малыш сейчас со всех ног бежал к нему в поисках поддержки… и отмщения. Билли сидел на кровати и что-то яростно набирал у себя в телефоне. Он громко пыхтел, то и дело поправляя взмокшую челку у себя на лбу. — Билли, Генри опять сказал, что ты девочка, а ещё пообещал съесть меня! Джорджи прокричал это на одной ноте. В порыве он случайно задел телефон Билла, от чего тот вылетел и упал на пол. Генри при этом уже тоже был в комнате. Как оказалось, он преследовал Джорджи по пятам, пока не желая униматься, несмотря на предостережение раздраженного отца. — Хват-тит верить во в-всякую хуйню, Дж-Джордж! — Билл начал тихо, а под конец громко рявкнул. Он сам от себя подобного не ожидал, тем более в отношении брата. Но гнев был настолько силён, что красная пелена застилала разум. Ребенок аж отступил. Он не знал, как реагировать. Сгорбился, начал перебирать собственные пальчики. — Ты, Заика, попутал что ли? — подошел также опешивший Генри. Только вот он в отличие от Джорджи — Генри встал так, что мальчик теперь находился за его спиной — знал, что отвечать на грубость. — Ты какого с ним так разговариваешь? Вдруг он… ну это… головой тронется? — Как ты что ли?! Не уд-дивлюсь, что ты в таком возрасте и уех-хал кукушкой или, что вероятнее, теб-бя б-башкой об стену били с размах-ху! — Я сейчас тебя башкой об стену с размаху… — Какого ты в-вообще подслуш-шивал и приперся в мою комнату?! И вообще, Джорджи мой б-брат! Что хоч-чу, то и делаю с ним! — Билл яростно хотел показать и отстоять свою позицию самостоятельности, в том числе в нем играло нездоровое собственничество, которое рождалось при виде хорошего общения Джорджа с Бауэрсами. — Вот хоть сейчас, опрок-кину его и буду н-ногами пинать! Джорджи от такого заявления выпучил глазёнки. Билл заметил и осознал, что слегка перегнул в высказываниях, пусть даже обещания были далеки от правды. — Блин, Джордж, что я с-сказ-зал т-тебе ранее? — Не верить во всякую хуйню, — ответил малыш. Личико и голосок были такими чистыми и наивными. В комнате повисла тишина. Только через секунду Генри хрюкнул в кулак, а Билл прокашлялся, подбирая слова, одновременно делая для себя пометку не выражаться при брате. — Д-да, только не повторяй п-плох-хие слова. — Технически он и мой брательник, — Генри ткнул себя в грудь большим пальцем. — Значит и я могу с ним делать, что хочу. — Генри молниеносно подхватил малыша на руки и помчался прочь. — Вот из окна своей комнаты выброшу, прям в огромный куст ежевики! Отец специально посадил! Она пипец колючая, ха-ха! Генри с ношей рванул к себе. Билл от них не отставал. Режим берсерка в нем активировался, как только до Джорджа кто-то дотронулся, кроме него. До комнаты Генри никто не добежал, сцепились в проходе — Билл ухватился за маленькие ножки братика и потянул на себя. Генри не отдавал. — Ой! Вы меня разорвете! Ой! Генри и Билл не слушали. Они бы так и продолжали, но перетягивание вскоре прервалось. Прервал его подоспевший Оскар. Вопли он слышал с первого этажа. Выхватил ребенка у парочки одурелых оболтусов и тут же отвесил каждому поджопник. Уходя с малышом под мышкой, он таки позвал обоих идиотов есть. *** Билл поел, но, как он про себя выразился, не от всего сердца. Снова попытался завести разговор с Оскаром о нежелании переезжать, но последний пригрозил, что оставшиеся дни Билл проведет под домашним арестом и даже без посещения школы, если не прекратит пререкаться. — Билли, не расстраивайся. Мистер Бауэрс сказал это не навсегда. Давай, лучше пирамидку пособираем? — мальчик потряс коробку, из который раздался характерный звук от деталей. — Не х-хочу, Джордж, — буркнул Билл и вновь удалился к себе наверх, грозно топая. Малыш расстроился. У него в одиночку плохо получалось собирать такой сложный конструктор. Он уже хотел унести коробку назад в комнату, но тут на диван рядом с ним сел Оскар. — Есть пару часов перед работой… показывай, чего там у тебя? Глаза ребенка просияли от восторга. Вместе с Оскаром пирамидка была собрана гораздо быстрее. Джорджи с воодушевлением рассказывал, что хотел бы конструктор поезда и делился знаниями какие бывают модели. Телефонный звонок заставил Оскара прерваться и отойти на разговор. Генри — сидел он все это время на кухне, откуда в обзор попадала вся гостиная — наблюдал, как отец помогал мелкому. Парень со злостью хрустел хлопьями и с не меньшим недовольством вертелись мысли его в голове от представшей картины перед глазами. Не находилось воспоминаний, чтобы отец и с Генри собирал что-то подобное или соглашался на игры, без часов уговоров. Часто ответами были усталость или спешка на работу. Тогда отец работал гораздо больше. Гаденький план уже вёл вперед прогулочной походкой. Генри понимал, что поступит нелепо. Но нога сама, намеренно задела пирамидку. Под громкое, детское «ах» конструкция рухнула. — Ой, какой ты неаккуратный, — посетовал Генри. — Это же ты сломал! Специально! Я видел! — Не, тебе показалось, — ответил Генри, ковыряясь в ухе. Он уже развернулся на пятках, собираясь скрыться с места преступления, но в аккурат наткнулся на вернувшегося отца. И судя по взгляду он был свидетелем полной картины произошедшего. — Молодец, теперь садись и собирай с ним заново… — Нет! Всё! — крикнул Джордж. Он силой пнул остатки пирамидки, полностью уничтожив её. — Никуда не уходи, — указал пальчиком на Генри. Сам же скрылся прочь. Ненадолго. Маленькие ножки шустро потопали в кухню, также быстро вернули своего обладателя. Генри понять не успел — в него была кинута резиновая перчатка для мытья посуды. — Ты и я! Сегодня! В … — Джорджи замялся и посмотрел на настенные часы. — Когда обе стрелки будут на двенадцати! Огромные глаза Бауэрса младшего были, казалось, на пол лица и наблюдали за удаляющемся мальчиком. — Что стоишь столбом? — хмыкнул Оскар. Он давно уселся в своё кресло, не собираясь пропускать зрелище. — Пять минут осталось до начала дуэли. Он тебя официально вызвал. Отказ равен позору. Генри умчался прочь. Вскоре час настал. Дуэлянты сошлись. Малыш держал в руках огромный игрушечный бластор. Огромным он смотрелся по сравнению с ребенком. Генри оружие скрывал за спиной. Невероятное напряжение заполнило пространство. Джорж попросил Оскара объявить начало дуэли. Последний не был против. И как только прошла первая секунда, малыш взвел своё грозное оружие, только вот оппонент оказался быстрее. Джорджи не успел произвести ни единого выстрела, как его окатили холодной водой из кружки. — Это нечестно! — запротестовал мальчик, утирая личико. — Нет, приятель, тут ты не прав. Принимай поражение, — хмыкнул, наблюдавший за всем Оскар. Генри же был чрезмерно доволен собой. Даже исполнил победный танец робота с пустой кружкой в руках. — В следующий раз, Генри, я обязательно выиграю, — малыш продолжал утирать мокрое лицо. Он ни сколько был опечален поражением, сколько досадовал, что не успел выстрелить из любимого бластера. — И, между прочим, пистоном получать очень больно. Я так однажды Билли фингал большущий поставил. Генри вдруг замер и перестал кривляться в своем победном танце. — А когда это было? — серьезно спросил он. — Прошлой весной, — ответил Джорджи после недолгого раздумья. — Мама и папа купили мне этот бластер и мне так не терпелось показать его Билли, — светлая улыбка растеклась по детскому лицу от явно приятного воспоминания о родителях. — Я бежал со всех ног в комнату Билли, но запнулся на пороге и упал. — Джорджи сделал паузу и покраснел. Ему до сих пор было стыдно за ту ситуацию. — Я случайно нажал на курок и выстрелил. Пистон угодил Билли точно в глаз. Я так перепугался, но он сказал не звать родителей, что все пройдет. Но у него так сильно опух глаз и покраснел весь. Билли до вечера не спускался из комнаты, но ему пришлось, когда мама позвала на ужин. Тогда все увидели. Оскар тоже внимательно слушал историю, даже звук на телевизоре убавил. — И что дальше? — А дальше… — малыш вновь заулыбался, очень довольный собой. — Билли сказал, хи-хи, он сказал, хи-хи, что это ты его избил после школы, — тоненький пальчик прямиком указал на младшего Бауэрса. Больше Джордж не выдержал и в голос захохотал. — И меня не наказали. С лица оторопевшего Генри слетели все краски. Звуки вокруг стихли, кроме невыносимого смеха ребенка, который, казалось, с высокого, похожего на звон колокольчика, сейчас скрипел как гогот адского отродья. Неприятные воспоминания окутали младшего Бауэрса с ног до головы. Он вспомнил, как обычный выходной закончился кошмаром в середине дня. Он с отцом закупались в супермаркете, когда к ним подошел не на шутку встревоженный и злой мистер Денбро. Подошел он сначала к Генри, не крича и не обвиняя, но без приветствия спросил, где отец. Генри уже тогда почувствовал неладное и успел соврать, что Оскар на смене, но тому не вовремя приспичило подойти и обнаружить себя. Удивление Бутча видом старого товарища, который, на памяти, по-настоящему никогда не злился, сменилось чистым шоком вперемешку с молчаливым гневом, что было куда страшнее для Генри. Последний хотел было оправдаться, но хватило лишь взгляда отца, чтоб замолчать. Из рассказа Денбро следовало, что глаз его ребенка довольно сильно пострадал и в данный момент он с матерью находился у доктора. — Оскар, я всё понимаю, наши мальчишки давно не ладят, но ведь есть определенные границы, которые даже мы с тобой не переходили в наших ребяческих конфликтах, — Зак Дебро от природы человек мягкий и добродушный бросил недобрый, уничижительный взгляд на Генри. Секундой позже мужчина закрыл глаза и выдохнул, не позволяя себе срываться на чужом ребенке, несмотря на ситуацию, которую тот, по его мнению, сотворил. — Я не буду раздувать конфликт раньше времени и тем более требовать какой-либо компенсации. По крайней мере, пока доктор не даст полных результатов. Будем надеяться, что всё обойдется. Потому что в противном случае за здоровье и жизнь своего ребенка я буду стоять горой, — мужчина замолчал и прежде чем уйти, добавил. — Если Генри так сильно не нравится Билл, пусть он к нему не подходит. Надеюсь, мы друг друга услышали. Как только Зак Денбро скрылся из поля зрения, Оскар поставил корзину на пол, не утруждая себя расставить более не нужный товар обратно на полки, схватил капюшон сына и потащил к выходу из магазина, а затем к машине. Вокруг причитали греющие уши покупатели, перешептываясь между собой «опять этот Бауэрс». Репутация Генри сыграла против него. И дома отец отметил это, когда перестал его стегать ремнем. Генри действительно доставал Билла, но никогда не избивал в прямом смысле этого слова и тем более не бил по лицу. Тычки и потасовки имели место быть, не более. Это и пытался безуспешно донести Генри. Отец ему не поверил. — Я говорил тебе — это не я! — вырвавшись из пучины воспоминаний, Генри развернулся и заорал на мрачного, словно грозовая туча отца. Джорджи от такого перестал улыбаться и дрогнул всем телом. — Генри, успокойся… — Нет! Я две недели дома проторчал под домашним арестом и сидеть столько же не мог. Ты даже телефон с компьютером тогда, блин, отобрал! Я порог комнаты боялся переступить без разрешения из-за этого лживого чмошника! А он сейчас лежит у себя, еще и жалуется на что-то! Я сейчас пойду и разобью ему хлебальник вдвойне за тот раз и просто потому, что он мразь! — на одном дыхании выпалил Генри и направился к лестнице. Джорджи с ужасом и надеждой глянул на Оскара, рассчитывая, что тот остановит сына. — Генри, — вдруг позвал Оскар и парень остановился. — Что, скажешь не трогать его? Может потому что он мелкого говнюка защищал? — с издёвкой спросил Генри, но в голосе его слышалась большая обида. — Нет. По голове не бей, — сказал твердо Оскар. — А потом подойди ко мне, поговорим. Улыбка тронула губы Генри. Он со всей прыти понесся к обидчику на второй этаж. Возмущения, ругань и крики сверху раздались почти сразу же. Джордж, осознав, что мистер Бауэрс помогать не будет, ринулся на помощь. Час его настал. Перед глазами ребенка, когда тот ворвался в комнату, предстала чудовищная картина. Старший любимый брат подвергался нападению и избиению. Билл на самом деле валялся на полу, а Генри, не щадя, тыкал его под ребра и дергал из стороны в сторону, словно пёс тряпичную куклу. — Билли, я проучу его! — громогласно воскликнул Джордж. Бластор его уже был наготове. Выпущенные один за другим пистоны начали прицельно бить Генри по спине. Малыш раз за разом нажимая на курок помогал себе воплем — ему со стороны это казалось боевым кличем. Но и Генри под градом пистонов сумел сориентироваться, несмотря на неприятные ощущения — мелкий не врал, «пули» били больно и каждая вышибала свой «ой» — он ловко выдернул Билла из-под себя и выставил его вперед, прикрывшись, аки щитом. Теперь вопли вышибались из Билла. Благо, он руками лицо успел прикрыть. — Дж-Джоорджи! Ты не пом-могаешь! — Прости! — мальчик на время убрал вновь подбежал противнику с тыла. — Отпусти Билли! Получай! Расстрел продолжился, но уже недолго. Пистоны закончились. И у Джорджа вновь возникла гениальная идея: атаковать прикладом противника, как герой крутых боевиков. План дал сбой, стоило Джорджи один раз ударить Генри. Каким- то образом младший Бауэрс извернулся, продолжая удерживать Билла, но при этом сумел второй рукой дотянуться до малыша, а именно — до торчащей из-под штанов кромки детского нижнего белья и резко дернуть. Раздался детский крик. Джорджи был повержен. Стоило Биллу услышать братское «Билли, больно!» — в его горле гнев закипел ядовитой кислотой. Именно её Билл и харкнул точно в физиономию Генри. — А-а-а, сука! — с отвращением, вытирая харчок с лица крикнул Бауэрс. В долгу он тоже не остался. Следующий такой же нехилый плевок прилетел уже Биллу. Дальше они просто схватили друг друга за грудки и принялись нещадно обстреливать лица друг друга. К этому моменту Джорджи пришел в себя и, поправив бельишко, вновь ринулся в бой. Вцепился Генри в штанину, почти повиснув на ней — парни уже стоя обхаркивали друг друга, младший до них не дотягивался — и старался плеваться наравне, хоть и не умел. Генри таки заметил помеху и, выругавший, громко хрюкнул, накопив в себе снаряд, и смачно отправил его ребенку в лицо. Малыш закричал полностью ослепленный, сильно позабавив этим Бауэрса — удачно для еще больше обозленного этой выходкой Билла, который незамедлительно воспользовался шансом и харкнул точно в чужой открытый из-за хохота рот. — Твари! — проорал Генри. Он едва сдерживался, чтоб не извергнуть содержимое желудка. — Я вас сейчас обоих обоссу, нахер! Ярость, отчаяние, омерзение и психоз смешались воедино. Генри, уже не соображая, расстегнул ремень — правда забыл, что Джорджи всё это время держался за его штанину — и в следующую секунду, штаны соскользнули. Малыш Джордж упал спиной на пол, оставив Генри в одних трусах на обозрение вошедшему Оскару. — Вы что тут устроили, мать вашу? — Мистер Бауэрс! Помогите! Генри плюнул мне прямо в глаз! Я ничего не вижу! А ещё он грозится описать нас! — малыш Джордж лежал на полу, но не расцеплял тонкие маленькие пальчики с ткани чужих спущенных брюк. У Оскара не нашлось слов. Обычно каменное лицо вытянулось. Бауэрс был готов к пацанской драке с возможной кровью, поломке вещей вокруг. Когда мелкий убежал, Оскар неспешной походкой направился следом, разнимать бешеных щенков, крики и визги были уже слышны. Но мужчина никак не ожидал улицезреть настолько мерзкую мокрую картину. — Вы! Хреновы верблюды! — заорал на весь дом Бауэрс. Стены задрожали и казалось обои вот-вот отклеятся от них. Мальчишки в миг оттолкнули друг друга. Генри еще быстро оцепил от себя пальчики Джорджа и натянул обратно спущенные штаны. — Немедленно, ноги в руки и бегом в ванну! Все! Сразу! Малыш Джордж встрепенулся первым. Поскольку он не видел, побежал на ощупь, выставив руки. И даже так умудрился плечом врезаться в ногу Оскара. Благо не упал. Билл прошел следом с опущенной головой. Взгляда он не поднял, знал, как на него посмотрят. Последним был Генри. Отец остановил его, тронув за плечо. Мальчик ожидал крика, но к своему большому удивлению отец спокойно произнес: — Поговорим потом. Мне на работу пора. Генри кивнул. И прежде чем уйти он осмотрелся и шустро цепанул с пола тетрадь, в которой, как он знал, Билл обычно рисовал. Оскар не стал препятствовать воровству. Когда все пацаны скрылись в ванной, Оскар обвел взгядом комнату, оценивая ушерб. Вроде ничего и не сломано, но вот постель, полы, стол и даже в некоторых местах стены были в плевках. — И чтоб к моему возвращению комната сияла! И постирайте гребаное бельё! — гаркнул Оскар. Больше дома он задерживаться не стал. Ему показалось, что за последнее время он здесь теряет нервы больше, чем на работе. В участке уже наученные подчиненные сразу примечали недоброе расположение духа начальника, как сегодня, поэтому до самого вечера в кабинете Оскара не проскользнуло ни одной души. Бауэрс успел успокоиться. Даже смог посмеяться над, как он про себя выразился, тремя малолетними придурками. В молодые годы Оскара, как он помнил, потасовки заканчивались сломанными носами, а иногда и больницами с более серьезными травмами его противников. А случившееся утром это никакая не драка, а взаимное умывание. В течение дня Бутч еще несколько раз тихо посмеивался, вспоминая лица всех троих. День от того пролетел быстро. Затемно машина припарковалась у дома. Оскар выдохнул. Наедине с собой он оставался в салоне около двадцати минут, надеясь на спокойную ночь и внутри дома. Покой Бауэрсу старшему только снится. Первое, что попалось в поле зрения мужчины — это свернутая сушилка с сырым, нагроможденным на ней бельем. Пацанов вокруг не наблюдалось. Дом, на первом этаже, на удивление Оскара, был прибран, а на кухне исходил пар от готового ужина. Но тишина не нравилась Оскару. Она предзнаменовала бурю. — Здравствуйте, мистер Бауэрс. Повисшую тишину в доме прорезал тонкий, словно перезвон колокольчиков, голосок. На одну миллисекунду Оскар попал в прострацию и в ней же подавил рефлекс резко вытащить пистолет и устранить потенциальную угрозу, что подкралась сзади. — Добрый вечер, Джордж, — поприветствовал Оскар, обернувшись к ребенку. Малыш улыбался. Надетая на нем одежда была другая, не оплеванная утренняя. Только мокрая, как и взъерошенные светлые волосы. — Кто так неровно сложил белье? — спросил Оскар, кивнув головой на сушилку. Он уже догадался, но хотел услышать, что скажет мальчик. — Это я, — очень довольный собой ответил малыш. — А где твои сестры? Ребенок засмеялся, прикрыв рот ладошкой. — Наверху, — ответил Джордж, всё ещё продолжая прыскать в ручку. — Дерутся полотенцами. Оскар возвел глаза к потолку. Затем неторопливо снял шляпу и куртку. Двигался медленно, думая какую картину ему преподнесут сопляки на этот раз. Уже на втором этаже до ушей доносились проклятия и пожелания скорейшей мучительной смерти. Даром, день прошел быстро, только вот Оскар всё равно неимоверно вымотался. Злиться сил не было. Даже сейчас в намерения его входило просто оттаскать мальчишек за уши и расшвырять каждого по своим комнатам. С этими словами Бауэрс и открыл дверь, где бушевала битва. Фразу мужчина закончить не успел. Его резко дернуло в сторону, а в глазах засверкали искры. Половину лица обожгло огнём. Это, как оказалось, хлестануло мокрое свернутое в жгут полотенце. Звуки стихли. Зрение вскоре прояснилось, и мужчина увидел пару испуганных глаз, смотрящих на него. Одна принадлежала пригнувшемуся сыну, из очевидного следовало, что удар предназначался именно ему. Ведь вторая пара глаз была Уильяма. Он-то и нанёс удар на манер кнута, только увидев кому тот пришёлся, пацан так и застыл, словно каменное изваяние, в позе с вытянутой рукой, в которой оставалось зажато полотенце. Мальчишки сообразили быстро. Побросали свое оружие и пустили на утёк, оббежав ещё обескураженного Оскара. На их беду чужая прострация длилась недолго — мужчина растер красную половину лица, поднял одно из выроненных полотенец и двинулся следом. Оба пацана слышали как отдается в ушах топот огромных ног. — А ну, стоять! — проремело за спинами. Мальчишки поздно сообразили или вообще не соображали в этот момент. Вместо того, чтобы рвать когти к лестнице, парочка решила закрыться в ванной. Причем Билл забежал первый и не хотел пускать Генри, но один не удержал дверь. Младший Бауэрс ворвался, точнее протиснуться в узкое пространство, что аж телефон из кармана выскочил. Будучи вместе они вцепились в ручку, как если бы от этого зависела жизнь. А голос по ту сторону только подтверждал приближающуюся кончину. — Открывайте, сучата! — Заика, сожми свою лапшу! — истерично кричал Генри, чуть ли не плача. Пальцы от струившегося пота соскальзывали с ручки и не поддавались. — Я пыт-пытась, пытаюсь! — в ответ вопил Билли. Он для надежности уперся ногой в стену. Но мышцы уже не выдерживали, кричали от напряжения не хуже самого обладателя и его приятеля-врага. Силы оказались не равны. Оскар одним рывком вырвал ручку. Мальчишки в ужасе попятились назад и в какой-то момент бортик ванны стал преградой. Туда они оба и плюхнулись. — Вот, что вы наделали! — орал Бутч, угрожающе тряся ручкой. На ней болтались и звенели выдернутые гвозди. Казалось, что и кафель в ванной вот-вот посыплется от чужого гнева. — Пап! Пап, успокойся! Мы же случайно! — Ми-Мистер Б-Баурс, не проявляйте аг-грессии! — Я вам покажу, блядь, не проявляйте агрессии! Оскар приблизился вплотную и занес над головой ранее подобранное полотенце, а затем принялся лупить им визжащих пацанов. Те как ужи на сковородке барахтались в ванне, без возможности вылезти и сбежать. Вечер перестал быть томным. *** — А Бутч, оказывается, весьма разнообразен, — важно поправил очки Ричи, рассматривая красные припухлости на руках лидера, которые со всей бережностью обрабатывала мазью сидевшая рядом Беверли. — Я бы даже сказал изобретателен. Ребята расположились на школьном газоне, в тени старого дуба — его, как было известно всем школьникам Дерри, посадил ещё основатель школы — солнечные зайчики просвечивались сквозь листву и падали на их кожу. Был обед и Неудачники решили провести это время вне стен школы подальше от лишних ушей — в частности от возможного преследования Генри — в спокойствии поесть и поговорить. — З-Заткнись, Ричи, ты зад-драл уже, — зло прошипел Билл, когда Беверли закончила с обработкой повреждений. — Прямо как тебя мистер Ба… Шутка оборвалась внезапным ударом кулака в нос со стороны лидера клуба. Ещё не отошедший после вчерашних драк Билл был разгорячён и воспалён на конфликт. Не спасало даже то, что его начал друг. Даже если случайно. Неудачники побросали свои ланчи и бросились разнимать друзей. — Ты сдурел?! — проорал Ричи, зажимая вмиг опухший нос и с ужасом заметил кровь. Он уже хотел было броситься с кулаками в отместку, но его за локти схватили Бен и Майк. Эдди и Стенли встали между разозлёнными мальчишками в качестве преграды. — Блядь, Би-Би, ты рехнулся! — Д-да потому чт-то ты уж-же всех за-заебал со своими грёб-б-банными шутками! — проорал Билл, вырываясь из хватки Беверли. Девочка крепко вцепилась в него со спины, не подпуская к Ричи. — Когда т-ты уже нак-конец продрочишься и перест-станешь всем до-докучать своим недот-т-трахом?! — Когда ты сделаешь прививки от бешенства! Я, честно, не удивлюсь, если вас там старик Бутч кусает! — прогорланил Ричи. Ему удалось стряхнуть с себя руки друзей, но в драку налетать повторно не стал, лишь тянул шею, выглядывал из-за Стена и Эдди, чтоб видеть лицо Билла. — Ты превращаешься в Бауэрса! — Нет! — рявкнул Билл, так же стряхнув руки Беверли, но девочка всё-равно взяла его за локоть, опасаясь повторения потасовки. — Да! — парировал Ричи и принялся загибать пальцы со счётом. — Дурацкая причёска — раз! Бешенство с пеной у рта — два! — Т-ты.! — у Билла нервно дёрнулся глаз. — Пи-пидорас очкастый! — Билл! — хором осадили лидера Неудачники. — Три! — выставил третий — средний — палец Тозиер, его же показал Биллу. — Даёшь поганые прозвища! Скоро нож с собой таскать начнёшь?! — К-круче! С-ствол сраз-зу возьму! Не у Бутча, так у М-Майка по-любому есть! — от такого заявления у упомянутого чуть глаза не выкатились. — И вы-выстрелю тебе в твою б-б-болтливую башку! Прям в упор! Пацаны уже выставили кулаки для повторной драки, а остальные присутствующие во дворе, не переставая жевать свой ланч, с интересом поглядывали на разворачивающееся представление. Вдруг Беверли встала между Ричи и Биллом и выставила по обе стороны руки. — Так! Всё, хватит! — громко огласила Марш. — Хотите поубивать друг друга?! Прекратите сейчас же! Гневно попыхтев и посверлив друг друга злыми взглядами, мальчики всё же опустили руки. Остальные с облегчением выдохнули. — Ричи! — вдруг как-никогда серьёзно отчеканила Беверли. — Твои шутки иногда и правда заходят слишком далеко. — Да ладно?! — взмахнул руками Ричи и указал ладонью на Билла. — А то, что он мне в нос дал — ничего?! И, уж прости, Бев, но ты, случаем… — Не перебивай меня! — вдруг гаркнула девочка совсем не по-девчачьи. Неудачники дружно вздрогнули и кто-то даже сделал шаг назад. — Просто подумай над тем, что я сказала. А ты, Билл, действительно стал очень агрессивен. — Ты сам-ма с-слышала, что он сейчас сказ-зал! — зло процедил Билл. Глаза его сверкали молниями. Такого взгляда Беверли никогда у него не видела, но каким-то образом смогла его выдержать. — Теб-бе ли не знать, как проти-тивно от такого.?! — Успокойся! — Марш взяла его за плечи. — Ты устал! Одному в четырёх стенах с ума сойти можно, а ты почти всё-время с Бауэрсами проводишь! — Если так подумать, — осторожно вдруг вклинился Майк, — мы нормально выбирались с тобой куда-то от силы пару раз. Билл на этих словах расслабил напряжённые плечи, взгляд его опустился вниз. На школьном дворе повисла тишина. — Давайте… — замялся Бен. — Давайте, выберемся куда-нибудь… Хоть сейчас из школы убежим. От такого предложения со стороны главной запуски школы друзья опешили. — … ну, или после уроков, — исправился Бен. — А Билла отпустят? — не удержался от вопроса Эдди. — Д-да чёрт с ними! — приободрился Билл. — Понадобится — уб-бегу! Ребята заулыбались. — Вот это по нашему! — довольно шмыгнул кровоточащим носом Ричи с ваткой, любезно предложенной Эдди, в ноздре. — Долой Бауэрсов! Компания триумфально стала вскидывать руки с боевым кличем и это не осталось без внимания. — Смотрите-ка, — раздался со стороны скрипучий девичий голосок. — Чему это лузеры так радуются? Друзья знали, что компания Генри пол сменить не могла, потому обернулись в сторону девчачьих шепотков. — А разве не очевидно? — заводилой оказалась Грета в окружении хихикающих гадко подруг. — Очередная групповушка с Маршалавой назревает поди. Девчонки, хохоча, беззаботно двинулись дальше, явно даже не предполагая, что настигнувший их вмиг и без того взвинченный Билл вдруг дёрнет Грету за пышный золотистый хвост. — Зак-крой свою пас-сть… шлюха! — Охренел, Заика?! — болезненно взвизгнула Грета, развернувшись в попытке высвободить свои волосы из рук бешенного мальчишки, от которого её подруги отбежали подальше. Но хватка того с разбитыми костяшками и сорванными мозолями была почти железной — пытка Бутча в оборудованном гараже не обошлась одной мучительной тренировкой. — Говорил бы такое лучше Марш, чтоб она половине пацанов школы не отсасывала в перемены! — Это ты луч-чше знай своё мест-то — оно как раз таки в мужском туалете возле ширинок! — громко заорал Билл, сильнее тягая и накручивая на кулак хвост запищавшей Греты на себя. Где-то на затворках сознания пряталось понимание, что он своим криком вновь привлёк внимание всего школьного двора, поэтому он понизил голос, чтобы дальнейшее услышала только Грета. Но даже так прозвеневший из школы звонок не волновал зрителей. — Сов-вет тебе на будущее: когда отс-сасываешь такому как Хокстеттер — не д-давай снимать себя, а то он этой мерзостью со всеми кому не лень поделится! Грета обескуражено округлила глаза — и тогда Билл со всей дури хлестанул её ладонью по лбу и только после отпустил спутанный хвост. Девчонка вскрикнула от боли и все вокруг зашептались. Билл же замер на месте, осматривая плоды своих трудов и переводя дыхание и плясавшее внутри сердце. Где-то там же он и благодарил Генри за стащенный скетчбук, ведь тогда Биллу бы и в голову не пришло воровать в отместку телефон младшего Бауэрса. — Б-Больше никогда не лезь к Беверли. Иначе вся ш-школа узнает, чем ты зан-нимаешься. Билл гневно потопал в сторону дерева, под которым его ждали разинувшие рты Неудачники. — Господи, помилуй… — пролепетал Стен. — Переста-тань, Стенли, — приказал Билл. — Это никог-гда и никому не пом-могало. Он взял свой рюкзак и, как ни в чём не бывало, спокойно направила к школьным входным дверям, где уже гневно горланила пузатая древняя учительница, созывая опоздавших на урок. Друзья тоже торопливо собрали вещи и побежали за лидером. — Билл, — нагнала его первой Беверли. — Что это было сейчас? Мальчик заметил, что на лице Марш царствовало живое любопытство вместо ожидаемого осуждения. И это помимо улыбки, которую девочка заметно еле сдерживала. — Билл… — с другой стороны подошёл Эдди. — Грета там плачет… — Ну та-так иди рот ей затк-кни, чтоб не выл-ла, — не чувствуя ни сожаления, ни угрызения совести отчеканил Билл. — То-только маме не рассказ-зывай. Прирев-внует ещё. У Каспбрака челюсть едва с полом не столкнулась. Без объяснений Билл ускорил шаг, отдаляясь от друзей. — С одной стороны я чуточку рад, что у нас в банде завёлся свой агрессивный Бауэрс. Хулиганы, кстати, меньше докучать стали. Но с другой, я начинаю маленько, прям на пол шишечки побаиваться его. Обычного непонимания и легкого осуждения в сторону Балабола не последовало. Все из группы прочувствовали явные перемены в характере лидера. Больше слов не было, ребята разошлись по своим кабинетам, каждый очень надеясь, что так или иначе всё в дальнейшем будет хорошо.