Быть мной это...

— Что? — удивилась она и начала трогать своё лицо, явно начиная чувствовать свою маску, но её эмоции теперь я могла лишь только предполагать. Бабайка, вот нафига вам такая маска? Я же не эмпат, чтобы все эмоции чувствовать, а тут вот такая вот фигня. — Ничего страшного, — сказала она, подбежав сначала к зеркалу, а затем прибежав обратно, схватила меня на руки и вылетела прочь из дома, чуть ли не выбив дверь. У нас явно начинается экстремальная жизнь. Подумала я, вцепившись в неё посильнее, чтобы не свалиться. Хотя дверь стало жалко, но мне повезло в том, что у меня та шпилька лежала у меня в рукаве, а то бы я её никогда не увидела. Через буквально пол часа мама остановилась у какого-то разрушенного города. Насколько я помню это императорская столица Сяньлэ. Мама явно очень быстро бегает, но на то она и богиня. — Неужели столица была так близко? — сказала свои мысли в слух я, когда она меня поставила на землю, — Я даже не думала, что вот так… Мама ничего на это не сказала, просто проходя в город. — Ц, — закатила я глаза и пошла за ней. Не будь я разумной, то давно бы сдохла с вами со всеми. Перед разбитыми и разрушенными воротами бывшей императорской столицы раскинулось поле битвы. Обыкновенно сюда никто не решался приходить, но сейчас какой-то старый монах бегал по полю, собирая растерянные блуждающие души и пряча их в свой мешок, явно чтобы сделать разукрашенные фонарики на продажу. Старика явно бросило в дрожь от ужаса, потому что ноги понесли его прочь. Хотя не так уж и страшно, раз он обернуться умудрился. Ни слова не говоря, мама против резкого ветра прошествовала по полю битвы неспешным шагом. Под её ногами хрустели кости погибших солдат. Скривившись я пошла за ней, тоже наступая на кости, да вот только под моим весом они не хрустели, хотя не самое лучшее воспоминание, которое у меня будет из детства. Как бы мне потом до одури не стать жестокой с оправданием, что мне в два года мама разрешила ходить по человечьим останкам. В «Благословении Небожителей» можно кучу психологических проблем насобирать, тут меня никто не переубедит, нужно Мэй Наньцина искать, чтобы он вместо психолога был, у него явно в этом есть опыт, волосы даже седые. Хоть это по генетике, но он со своим принцем и в нашем случае воспитанницей точно бы поседел, так что небеса для него милостливы. Здесь стенали и мучились бесчисленные души умерших. Даже воздух вокруг окрасился в чёрный цвет от их затаённой злобы. — Вы ненавидите? — спросила мама холодным тоном, остановившись. Души отозвались стоном. — Люди, защищая которых, вы погибли, теперь считают себя народом нового государства. Вы ненавидите их? Стенания душ умерших превратились в пронзительные завывания. А мы по ним как бы ходим, подумалось мне, они явно на это внимание не обращают, потому что мозги вместе с телами потеряли. Затем я вцепилась в мамину ногу, повиснув на ней, а то убежит куда-то мало ли, а я и не поспею. Хотя мало ли, за меня переживает, но всё равно как-то тут стремно находиться. — Они позабыли о вас, погибших в сражении, позабыли о вашей жертве, а теперь ликуют в честь тех, кто забрал ваши жизни. Вы ненавидите их? Вой обернулся оглушительным рёвом. — Но какой толк от одних лишь криков, ответьте мне, вы их ненавидите?! — резко воскликнула она, что я даже дернулась, хотя на меня она сейчас не обращала внимания. Над целым полем битвы эхом поднялись голоса, полные ненависти и боли: — Ненавидим! — Как сильно ненавидим!.. — Убить… Я хочу убить их!!! Она раскрыла объятия, протягивая руки к ним: — Летите ко мне. Я клянусь: жители Юнань вовек не познают покоя! К сожалению они будут ещё несколько столетий спокойно жить. Ну почти, сначала мы тут их немного подонимаем, а затем Ци Жун, но он явно у нас будет более упертый. Но потом почти добьёте там всех. Хотя я явно тоже буду принимать участие, раз поклялась своим вознесением. Под бешеные крики, стенания и рёв, от которых содрогались небеса, умершие души солдат Сяньлэ и призраки жителей столицы, погибших из-за поветрия ликов, вторили друг другу, откликаясь на зов, и обретали форму чёрного тумана, что поглощал всё на своём пути. Затем мы услышала сзади голос: — Ваше Высочество… Мы вдвоём повернули голову, а за нами в чёрном облачении воина стоял будущий Хуа Чэн, который сейчас стоял перед нами на одном колене, покорно склонив голову. Через секунду мама подхватила меня на руки и уже продолжила смотреть, правда я не помню, что она от него ждёт.

Она не верит, что он реально её позвал.

Ага, пасиба. — Кого ты только что позвал? — спросила мама. — Я звал вас, Ваше Высочество наследная принцесса. — Я не наследная принцесса. — Это вы, — возразил Хуа Чэн или мне его папой в мыслях называть, — Я никогда не забуду ваш голос и фигуру. Тогда в словах незнакомца послышался гнев: — Я же сказала, это не я, — сказала она с гневом в голосе. — Вы так перебрасываетесь я, не я, — влезла в разговор я, — Что если бы не место, где мы стоим, то можно было подумать, что это какая-то глупая игра, — последнее сказала со скептическим выражением лица, которое они могли бы видеть, если бы смотрели, — А вообще вам двоим удобно через эти маски видеть? Там же дырочек для глаз нет. Мне не ответили на вопросы, но и шикать не стали, явно просто не обращая внимания на меня. — Как тебя зовут? — спросила мама. — У меня нет имени. — Раз нет имени, значит, буду звать тебя Умин. — Вы можете называть меня так, как пожелаете. — Ты — душа воина, погибшего на этом поле брани? — Да. И самого преданного верующего, но им это лучше не говорить. — В таком случае, следуй за мной. И я позволю тебе получить то, чего ты хочешь. Ого, я вытянула лицо, он вообще-то всю жизнь… Посмертие, будь оно не ладно, хочет тебя оберегать, а если можно то жениться на тебя, хотя последнее он сейчас вряд ли думает, но мы считай сейчас всей семьёй собрались. Папа мрачно и уверенно произнёс: — Клянусь до самой смерти следовать за Вашим Высочеством. Мама на это равнодушно бросила: — Ты уже мёртв. Идём. Я ударила себя ладонью по лицу, почему в живую это кажется угарным и стрёмным? Воин поднялся, а я которая в этот момент очень пристально смотрела на него, чуть ли не подавилась слюнями. Что такой высокий? Я как бы знала, что Хуа Чэн должен быть очень высоким, но в живую, особенно при моём коротком росте, кажется шкафом. Хоть и без большого количества мышц. — Ваше Высочество, куда вы направляетесь? — В императорский дворец Юнань. — Мам, — прошептала я её на ухо, — А к нему мне можно? — Если хочешь, — сказала она и резко к нему развернулась, — Понеси, только очень аккуратно, а то сразу развею, — сказала она, держа меня под подмышки ладонями, а я болтала ногами и улыбалась. Мне уж очень хочется его пощупать, а то в ближайшие столетия можем не увидеться, а тут такая возможность. — Хорошо, Ваше Высочество, — интересно, какие у него сейчас мысли в голове? — А можно на шею? — спросила я, попробовать стоило. — Можно, Ваше Высочество, — сказал Умин сразу и посадил меня к себе. Шикарно. — А я точно тоже Высочество? — спросила, обхватив его голову руками, привыкая к такой высоте. — Точно, — сказала мама, — Ты же принцесса. — Вай, приятно, — и улыбнулась.