Меня привлекают девочки помладше, — говорит он. Очередная ложь, — думаю я.

Портовый город как всегда кипел жизнью. В отличие от столицы, в Йокогаме эсперы могли совершенно спокойно пользоваться своими способностями. К слову, так происходило во всём мире. Столица — город простых людей, второй по величине населённый пункт — город эсперов. Разумеется, в открытую никто не показывал своих способностей, но вот наблюдать за парнем, который мог создать цветы из воздуха, или одним прыжком перемахнуть через забор можно было. Да и существование одаренных не было легендой. Все о них знали, это было, как увидеть парня с разными глазами. Необычно, но вполне реально. Вокзал, а затем и приличные районы города остались позади. Огай тяжело вздохнул. Он подходил к той условной черте за которой начинался мир бедности, алкоголя, наркотиков, брани и грязи. Конечно, это были не Сурибачи, и на том спасибо. Но, если по-честному, Котобуки тоже не далеко от них ушли. — Вита Сексуалис, — рядом с Мори появился бледнолицый парень с чёрными волосами. — Будь на чеку, — негромко проговорил Огай. Мори Огай был эспером, его способность заключалась в том, что позволяла создавать неуязвимого человека рядом с собой, причём внешность могла быть разной, её парень корректировал сам. По большей части времени способностью была девочка лет двенадцати и типичной для Японии внешностью: чёрный волосы, круглое личико, узкие глаза. Но сейчас компания щуплого подростка, с видом гопника, была намного уместней, чем компания маленькой девочки в свитере. — Ринтаро, — Эл закатил глаза. — Только не говори, что мы идём к этому. — Надо, — он сильнее стиснул лямку рюкзака. — Мой отец, — последнее слово Огай выплюнул, желая избавиться даже от вкуса на языке. — Может нас в долги вгнать. Немногочисленные прохожие изредка бросали свои взгляды на Мори, но видя, что это всего лишь студент, продолжали свой путь. Идти приходилось по грязи. Асфальт был не ровным, из-за недавнего снега образовались лужи. Под ногами валялись фантики, бутылки. В переулки парень даже не заглядывал. Мусорные баки были открыты, пакеты разодраны. На углах домов лежали кучи из разного тряпья, старых холодильников, столов, шкафов. — Эй, — парня окрикнули. — Эй, парень, мелочи не будет для выпивки? Эй, ты чё не местный? Ха, точно, — у подъезда сидела пьяная компания из мужиков, курила. Самый жирный из них как раз и крикнул Огаю. — Слыш мужики, ик, а мне кажется, или он на того старого торчка похож? — Кто? Мори рванул что есть мочи. Он знал, что от таких людей лучше драпать пока можно. Был уже опыт… Наконец парень нашёл нужный дом, такой же, как и все в округе, небольшой, трёхэтажный человеческий муравейник. Зайти внутрь сложности не было. Двери никогда не работали. Поднявшись на последный этаж, он остановился у двадцать четвертой квартиры. Весьма иронично… От Эла он избавился ещё на лестнице, отец не любил проявление какой-либо способности. Его лучше не злить с порога. Достав со дна рюкзака ключ, он открыл дверь. Подождав несколько секунд, Мори встал за ней и открыл. Тут же из квартиры вылетела пустая бутылка и, врезавшись в стену, разбилась. — Кто там блять? — И тебе привет, папа, — парень закрыл за собой дверь. — Да так, твой сын приехал, — в темноте сверкнули два убийственных лиловых огонька. — Слышал ты долгов набрал. Знай, я за тебя их оплачивать не буду. — О, — мужчина в грязной серой майке оскалился. — Огай, мой мальчик, у тебя не найдётся немного для выпивки? — Я тебе не йены не дам. — Ах ты мелкий! Парень захлопнул дверь в некогда свою комнату прям перед носам у отца. Конечно, комнатой это помещение назвать было сложно. Это была скорее кладовая для всякого барахла. В угол были свалены вонючие вещи, пахло чем-то гнилым и тухлым. — Кошмар, — он зажал рукой нос. Долго в этом прокуренном месте находиться было невозможно. — Я подожду у тётушки Мисуо, — он высунулся в основную комнату. Как оказалось было зря. Старый алкоголик запустил в сына ещё одной бутылкой и на этот раз попал. Стеклянная тара из-под самой дешёвой водки больно врезалось в лоб, отскочила и разлетелась по полу. Огай на мгновение потерялся в пространстве, а затем схватился за лицо. Место ударно пылало. Трясущейся рукой он отнял пальцы ото лба, крови, слава богам, не было. — У кого? — мужик с щетиной рассмеялся. — А точно, ты же не знаешь. Эта старая карга сдохла пол года назад. К ней сын приехал, а эта дура его в дом не пустила, на он её и спустил с лестницы, — Шимизу истерически заржал. — Сдохла твоя спасительница. Всё, больше не сможешь за её юбкой прятаться. В ушах шумело, голос отца доносился откуда-то далеко, словно из-под толщи воды. Как? Кико Мисуо — милая старушка, живущая по соседству. Её вместе с мужем занесло в Котобуки благодаря насмешке судьбы. Они потеряли маленький семейный бизнес, сын связался с плохой компанией, муж надорвал спину. Единственной отрадой старой несчастной женщины стал соседский сынишка. Отец семейства бил и унижал жену, а также часто срывался на мальчика. Огай вечно ходил голодным, с синяками по всему телу. Кико подкармливала его, забирала на ночь от пьяного отца. Мальчик звал её бабушкой, безмерно любил и ценил. — Какой ты взрослый, — он, уже студент медицинского, стоял на крыльце. — Дай я тебя обниму. — Мисуо-сан, — смущённо пронял парень. — Не надо. — Надо, — старые морщинистые руки нежно обвили худое тело. — Кушай хорошо. Учись тоже. Жаль Хинара тебя не видит. Мать Огая работала проституткой в одном из портовых борделей. Неуважение на работе, муж-тиран, плохое питание сделали своё дело. Некогда черноволосая красавица, превратилась в серую посредственность. А сифилис, которым наградил её какой-то посетитель, добил. Она зачахла на глазах, но до последнего мгновения жизни старалась улыбаться ради шестилетнего сына. Женщина ни разу не показывала ему своих слёз, как она думала. Огай слышал её всхлипы по ночам, наигранный улыбку, потухший взгляд… Но что мог сделать ребёнок? Он часто обнимал мать, хорошо учился, помогал по дому.

— Мам, давай сбежим, — как-то ночью, пока отца не было дома, предложил он. — Зайка, — нежные руки погладили его по голове. — Зачем? Папа тебя любит. — Но… — Всё, давай спать. И почему все любимые люди покидают его? Мори выскочил из квартиры, захлопнул дверь, скатился по ней и уставился в одну точку. Мысли путались, в носу щипало. Парень уткнулся в колени и затих. Сколько он так просидел, он не помнит. Обратно в реальный мир его вернул пинок в бок. — Что рассеялся? — в свете мигающей лампочки понять кто это было сложно. — Эй, пацан. Вставай. Мори только сейчас понял насколько он замёрз. Пальцы не слушались, а всё тело била мелкая дрожь. — Судо, ну что ты, — на плечи рухнул прокуренный пиджак. — Это сын нашего дорогого друга. Да, сын Шимизу? — Отец в квартире, — прохрипел Огай. — Где надо подписать об отказе о кредитах. — С чего ты взял, что такое есть? — Вы сказали, я приехал. — Какой наивный, — мужчина со шрамом погладил парня по голове. — Ты реально думал, что ты нам для этого нужен, — огромная рука вцепилась в чёрную капну волос. — Парень, твой отец застраховал свою жизнь на кругленькую сумму. — А я тут причём? — Огай зашипел, пытаясь вывернуться из хватки. — А ты сделаешь за нас всю грязную работу. Решай сам, изобьешь его или убьёшь. Сердце пропустил удар. Но должен убить…человека. Даже если это его дрянной отец, но он ведь тоже человек. Если он убьёт, то…то станет… А если она об этом узнает… — Нет! — Мори извернулся пнул мужчину в пах. Хватка на голове пропала. Огай рванул в сторону. — Вита Сексуалис! — перед парнем материализовался мужчина лет 50 с катаной на поясе. — Хах, — на лице бандита со шрамом расцвела улыбка. — Не соврал ведь. Сын и в правду эспер. Слыш пацан, успокойся. Мы пошутили. Вот документы, — папка полетела в сторону студента. — ознакомься, подпиши и давай вали от сюда. Или попрощаться хочешь? На счёт страховки я не врал. А за это цирк прости, было интересно узнать напиздел этот алкаш, или нет. Дрожащей рукой Огай дотянулся по бумаг. Быстро пробежался по тексту, часто поглядывая на мужчин. — А чем… К нему подкатилась ручка. Мори вздохнул, понимая, что пути назад нет. Рука дрожит, подпись выходит не очень ровной. — Всё, — он встаёт и медленно, словно кот, обходит мужчин. — Передайте отцу, что он сам в этом виноват. А и ещё, — Огай распахнул дверь и крикнул человеку, смотрящему на него точно таким же глазами, как и его собственные. — Пошёл нахуй ублюдок! Чтобы ты попал в Страну Мрака, а твоя душа не смогла оправдаться на суде и застряла там навсегда!— парень последний раз взглянул ему в глаза. — Прощай, — прошептал он и быстрым шагом скрылся на лестнице, спустился на этаж ниже и замер. В ночной тишине завывал ветер. Сверху сначала доносились голоса, щелчок двери, хлопок и всё вновь затихло. Через минуту что-то сверху рухнуло, разбилось. Раздались крики и брань, выстрел и всё стихло. Огай зажал себе рот, чтобы не издать ни звука. В глазах непроизвольно появились слёзы. Сегодня ночью Мори Огай стал круглой сиротой…