Король и Фейри

Под покровом ночи дворец эльфов становился совершенно другим. Если днём он будто светился изнутри и переливался красками наступившей осени, то в темноте казалось, что он заброшен. Большинство эльфов уже ушли по своим комнатам, только редкие стражники ходили по коридорам. Луна холодным светом освещала дворец, растения качались на ветру, а вокруг была гробовая тишина. В такое время обитель эльфов была похожа на остальной мертвый лес. Бильбо не боялся этого места, ведь знал, что ему здесь ничего не угрожает, но всё равно по телу пробегали мурашки, когда где-то вдалеке играли тени, собираясь в различные страшные образы. Леголас двигался быстро и бесшумно, огибая маршруты, по которым ходили стражники. К счастью, в верхних залах дворца было не так много эльфов, так что он без проблем добрался до подземных темниц. Пролетев буквально несколько пролётов, принц краем уха услышал голос. Он шёл из недр пещер, так что Леголас пока не мог определить кому он принадлежит. Поэтому, спускаясь дальше, он продолжил внимательно прислушиваться, попутно придумывая причину ему спуститься к пленникам. Коридоры в темницах узкие и открытые, поэтому стражники точно его заметят. Но оказавшись через время ещё ниже на лестнице, Леголас так никого и не обнаружил. Он даже проверил посты, где точно круглосуточно должны находиться стражники, но там тоже было пусто. Принц невольно нахмурился, не зная что и думать. Обычно, эльфы не рисковали пренебрегать своими обязанностями, максимум могли пить на рабочем месте в праздники. Леголас пересадил фейри со своей руки в карман кафтана и с готовностью положил одну руку на рукоять меча на поясе. Бильбо не задал вопросы по поводу изменившегося поведения эльфа, ведь увидел тень беспокойства на его лице. Леголас выглянул из-за угла на темницы, где сидели гномы, а затем выдохнул, увидев Тауриэль. Похоже, она спровадила стражников, чтобы поболтать с младшим принцем. Эльф видел, как девушка улыбалась и иногда тихо смеялась. Он поджал губы и отвёл глаза на лестницу. Бильбо глянул сначала на Тауриэль, потом на Леголаса и вздохнул, похлопав его по плечу на котором сидел. Принц молча продолжил идти к темницах даже не скрывая свои шаги. Фейри, чтобы его не заметили, скрылся в его волосах. Тауриэль быстро заметила присутствие постороннего и мигом отвлеклась от разговора с гномом. Она с испугом взглянула на Леголаса, а затем вернула себе самообладание, став серьёзной. — Ваше Высочество. — Поприветствовала она, мельком глядя в камеру. — Я… — Всё нормально, Тауриэль. — Перебил её принц, не желая слушать оправдания, он и так знал зачем она здесь была. — Я и сам хотел с кое с кем из них поговорить. — Только не говорите, что с их предводителем. Я тут слышала… Что он больше всех не желает говорить с кем-то из наших. — У меня есть способ его заинтересовать. — Это?.. — Наводяще спросила Тауриэль, желая узнать что же это за способ, но Леголас молчал. — Я поняла. Доброй ночи. — Стражница уважительно поклонилась, переглянулась с гномом и быстро исчезла на лестнице. Принц подождал пока её шаги окончательно стихнут и только потом двинулся дальше. Леголас примерно помнил, где находилась камера с узбадом. Он пошёл мимо темниц к самому концу коридора, игнорируя недоброжелательные взгляды гномов из темноты. Чем дальше эльф шёл, тем темнее становилось вокруг, поэтому пришлось взять со стены факел. Принц хорошо видел в темноте, но разговаривать с кем-то, кто наоборот был в тот момент слеп, было банально неудобно. — Да вы издеваетесь. — Услышал Бильбо вздох из камеры Торина, который наверняка заметил, что к нему кто-то идёт. — Что вам опять надо? Мой ответ неизменен. — Заговорил гном уже на вестроне, когда перед решеткой появился силуэт эльфа. — Я думаю, что возможность договориться всё-таки есть. — Ваш король ничего не получит из нашей сокровищницы. — У вас появилось кое-что ещё, что можно предложить. — Леголас завел руку себе за шею и вытащил из волос спрятавшегося там фейри. Увидев его, Дубощит тут же подлетел к решетке. — Всё хорошо, я не собираюсь угрожать. — Тут же его попытался успокоить принц. — Он просто не может пока летать. — Я в порядке, Торин. Мы нашли способ договориться с Трандуилом. — Бильбо слабо улыбался, пока гном забирал его из рук Леголаса. — Ты какого барлога вообще связался с эльфом? — Недовольно шипел узбад, отходя в глубь темницы. — Это случайно получилось, но сейчас не об этом. Я хочу вместо ваших камней предложить королю помощь с восстановлением леса. — А ты можешь? — Гном неверяще приподнял бровь. — Я помню как ты пытался использовать магию на здешних растениях и ничего не получалось. — Да… Исцеление целого леса потребует очень много сил и времени. У меня ушло довольно много магии на то, чтобы просто остановить гниение на цветке. — Бильбо грустно усмехнулся. — Но это всё равно лучше, чем ничего? Думаю, спасение леса Трандуилу будет важнее, чем камни. — Нет. — Почему? — Опасно о чем-то договариваться с эльфами, это обязательно выйдет тебе боком. Он может потребовать сначала вылечить лес и только потом отпустит. И сколько это займет? Год, два, десять? Мы не можем столько ждать, ведь пророчество уже начало исполняться. — Но попробовать то стоит… Всегда же можно договориться. — Продолжил оптимистично Бильбо, несмотря на ярое отрицание Торина. — Он уже знает куда мы идём, ему нужно будет просто подождать пока мы разберемся с драконом, а потом я вернусь и… — Ты сюда больше не вернёшься, точно не в одиночку. — Торин, я могу о себе позаботиться. — Усмехнулся фейри. — Ага, видел. — Хмуро сказал гном, намекая на происшествие с пауками. — Ну, к тому моменту я смогу до конца разобраться с тем, как оградить тебя от влияния магии. — Мы уже об этом говорили, ты не будешь больше так делать. Это сказывается на нас обоих. — Но сегодня же ты ничего не почувствовал… — Тише пробурчал Бильбо, но недостаточно, чтобы Торин не расслышал. — Ой. — Что ты там сделал? — Угрожающе спросил гном. — Это я ещё о себе не забочусь. А сам-то? Мы о чем вчера говорили? — Дубощит несильно начал постукивать пальцем по голове фейри. — Я же был осторожен… Ничего не случилось. — Оправдывался Бильбо, но в очередной раз получил по макушке. — Да хватит. — Он хлопнул гнома по руке и встал в полный рост на ладони. — Восстанавливать лес потому и долго, чтобы себе не навредить. Ты не можешь меня упрекать за то, чего я не сделал. Фейри обиженно надулся и стал размахивать руками, чтобы не дать Торину снова к себе прикоснуться. Тот в ответ угрюмо на него смотрел, а затем на секунду улыбнулся из-за смешного вида создания. Бильбо обиделся ещё сильнее и кинул в лицо гнома пару семян, припасенных на всякий случай. Дубощит медленно открыл глаза, глядя на нервно улыбающегося фейри, а затем заметил что-то красное на его платке. — Это что… Торин развернул часть ткани к себе и увидел на краю капли крови. Он поднял платок повыше и увидел большой порез на всю ногу. Побывавший во многих битвах гном прекрасно понял, что рана оставлена оружием, поэтому он тут же посмотрел в сторону эльфа, который продолжал стоять возле камеры. Леголас не смог выдержать холодный и грозный взгляд узбада, из-за чего отвёл глаза в сторону. — Пошёл отсюда к… — Торин в один прыжок оказался рядом с решёткой, ударив по ней со всей силы железным сапогом, попутно ругаясь на кхуздуле. Леголас тут же испарился будто его и не было, поняв, что разговора не состоится. — Можешь за себя постоять, говоришь? — Дубощит переключился на Бильбо, который сидел в его кулаке, закрыв уши из-за грохота. Он молча глядел вверх на гнома, пытаясь состроить самый жалкий вид какой только мог. Торин не сжалился и снова пальцем ударил его по макушке. — Как быстро доберешься до Оина? — Я не могу летать… Ответом был тяжёлый вздох и очередной тихий бубнеж. Гном сел с своём самом дальнем и темном углу камеры, и посадил фейри на своё колено. Пока он копошился в своей одежде, Бильбо чувствовал себя неудобно. Он не привык испытывать стыд из-за своих действий. Радость — да, боль — тоже, но не смущение. Он раньше никогда не попадал в ситуации, за которые ему было неловко. Обычно он сам наоборот стыдил других, того же Торина. Тем временем раздался треск ткани. Фейри, вырвавшись из своих мыслей увидел, что Дубощит вырвал от одной из своих рубах длинный синий лоскут ткани. Он осмотрел её со всех сторон, а затем потянулся к Бильбо. — Я могу сам. — Ты когда-нибудь делал перевязку? — Ответом было молчание. — Я так и думал. Торин осторожно отодвинул платок, приподнял ногу фейри и стал обматывать вокруг неё ткань. Ему было это делать не так уж и сложно. Несмотря на маленькие размеры Бильбо, гном ловко закрыл рану и даже завязал не настолько туго, чтобы это доставляло дискомфорт. Создание, отвернувшись в этот момент в сторону не сразу понял, что уже всё. Он осмотрел свою ногу, попытался её согнуть и не нашёл ничего, что ему бы мешало двигаться. — Как быстро. — А ты думал, что я только драться могу? — Да я не видел чтобы и этого мог. — Посмеялся в ответ Бильбо, припоминая проигранную схватку с Азогом. — Очень смешно. — А если серьёзно. Я думал у каждого члена отряда «своё дело». — Каждый в чем-то хорош, но это не значит, что ничего другого он не умеет. — А ты у нас кто? Я понял, что Двалин и Глоин — воины, Бомбур — повар, Оин — лекарь, Ори — писарь. Вот с Нори, Дори и Бифуром мне ещё не ясно… — Фейри стал перечислять гномов, загибая пальцы. — Я — король. — Гордо сказал Торин, выпрямившись в спине. — М, то есть ничего не умеешь? — Ты же просто меня дразнишь, да? — Ага. — Без зазрений совести вновь улыбнулся Бильбо. Дубощит тяжело вздохнул и сложил руки на груди. — После потери Эребора я был кузнецом. В основном ковал оружие, но и заказов на ювелирные украшения было не мало. — А у тебя из твоих изделий что-то с собой? Фейри встал на ноги и с надеждой посмотрел вверх на гнома. Узбад несколько секунд внутренне боролся с собой, а затем молча достал из волос несколько кос и показал металлические бусины. Бильбо рассмотрел на них буквы кхуздуха с названием Дома Дурина, роспись из скал и ещё несколько рун. Он невольно захотел протянуть к ним руку и потрогать, но Торин тут же запрокинул волосы обратно за спину. — Это очень красиво. — Сказал фейри, убрав руки за спину. Гном в ответ только издал угрюмое: «угу», и сложил руки на груди. — Ты будешь и дальше что-то создавать в Эреборе? — Нет. — Почему? — После того, как мы основали Залы Торина под Синими Горами... — Как высокомерно. — Фыркнул Бильбо, пересаживаясь с ноги гнома на его живот. — … Названные в честь нашего предка. — Раздражённо продолжил Дубощит. — После того как народ и моя семья перестали бедствовать, я поклялся больше никогда не браться за молот. — Но почему… — Фейри подобрался к нему поближе, забравшись на его сложенные руки. — Дело, которое я любил всем сердцем теперь напоминает лишь о тех днях, когда моя семья скиталась по городам в поисках пристанища. — Тихо проговорил Торин, отвернувшись в сторону. Бильбо не мог пока что подобрать подходящих слов. Поэтому он лёг гному на грудь, так как не мог обнять. Фейри слушал бьющееся сердце под собой, которое стучит чаще, чем обычно. Попутно он стал представлять, как себя бы чувствовал без магии. Бильбо думал, что он бы тогда не знал как жить дальше. Он никогда в жизни не задумывался о том, чтобы отказаться от своей силы. Она его часть, буквально его жизнь. Бильбо не мог предположить что может произойти такого, что заставит его поменять решение. Даже совершая нежелательные плохие поступки, фейри убеждал себя, что сделал это из хороших побуждений. — Наверное, это прозвучит наивно, но может тебе стоит думать о работе кузнеца не как о том, к чему привела тебя потеря дома, а как о том благодаря чему твоя семья ещё жива? — Неуверенно сказал Бильбо, не решившись смотреть в этот момент на Торина. — Знаю, что это не заставит тебя отказаться от клятвы, но может ты себя будешь чувствовать лучше? — Никогда о таком не задумался. Конечно, я был рад, что мог прокормить сестру и мальчиков, но не больше. — Всё также негромко и удрученно говорил Дубощит, будто выдавливая через силу из себя слова. На несколько мгновений в камере повисла тишина, пока гном не взглянул вниз на фейри, который в тот момент на повернул голову вверх. Бильбо видел по лицу Торина, как тот внутренне боролся с собой. — Мне приходилось работать где только можно и в основном на людей. Если обычные кузнецы нашего народа сотрудничают только с теми кто хорошо платит или заслуживает хоть какого-то уважения, я же брался за всё. — Узбад вынул руку из-под фейри и невольно начал гладить пальцем его по голове, попутно глядя куда-то в пустоту, перед глазами видя картины своего прошлого. — К таким как я все относятся плохо, поэтому платили мало. Нужно было работать дни и ночи, чтобы заработать на несколько дней на постоялом дворе. Нужно же было ещё поддерживать свой остальной народ, а после и самим развивать Залы Торина… — Король-в-изгнании невольно потер глаза, тяжело вздыхая. — Я тогда думал о том чтобы просто сдаться, но к счастью, Дис успевала дать мне по голове и привести в чувства. — Торин грустно усмехнулся. Он хотел забыть те годы как страшный сон, но прошлое никогда его не отпустит. Торин никогда не жаловался ни сестре, ни Балину или Двалину, поэтому он был удивлен, что почти легко поведал об этом Бильбо. Только поняв это, Дубощит захотел сменить тему как можно скорее. Он отнял руку от лица и опустил взгляд вниз. Фейри все также лежал на его груди, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом в одежду. По началу гном подумал, что тот уснул, но затем увидел как у него чуть трясутся плечи. — Ты что… Плачешь? — Нет. — Раздался тихий и жалобный голос. Торин этому, естественно, не поверил. Он пальцем повернул голову фейри к себе и увидел, что тот действительно лил слезы. — Ты серьёзно из-за этого так расстроился? — Растеряно спросил гном, не зная, что ему сейчас делать. — А как по твоему я должен был реагировать? Я же не бесчувственный. — Бильбо пытался вытереть слезы, ведь ему стало стыдно реветь при ком-то, но получалось плохо, так как они просто стекали по рукам. Гном же думал о том, обидеться на его слова или нет. — Мне, конечно, приятно, — Торин пальцем вытер с щек фейри слезы. — Но ты преувеличиваешь. — Не приуменьшай значения своих и моих чувств. Не понимаю почему все так реагируют на то, что их кто-то жалеет. Дубощит хотел было ему сразу же что-то ответить, но затем задумался, что же сказать. Он за всю жизнь не видел ни одного должного примера, как стоит кого-то утешать. Конечно, гном мог сочувствовать своим друзьям и семье, но все действия заканчивались на простых похлопываниях по плечу, банальных словах или наоборот понимающем молчании. Торин так проявлял свое сочувствие к сестре, так пытались поддержать и его самого. В голове короля просто не было другого представления об утешении, ведь гномы считают слабостью ярко проявлять печаль. Они должны быть тверды как камень, так что им больше подходит одинокая и молчаливая скорбь. — Спасибо. — Только и ответил Торин после недолгой тишины. Бильбо удовлетворённо улыбнулся и снова прилёг гному на грудь.

וו×

Стремительно убегая, Леголас слышал позади себя отголоски разговора и надеялся, что без его присутствия он пройдет удачно. Принц не был расстроен тем, что ему не удалось даже парой слов перекинуться в узбадом чтобы договориться, ведь позже точно ещё представится такая возможность. «Если конечно он меня не убьёт за то, что пустил стрелу в Бильбо…» Леголас чуть не упал на месте, когда его неожиданно кто-то схватил за одежду. Он был весь в своих мыслях, поэтому и не заметил нападения, но к счастью, успел среагировать и удержать равновесие. Принц тут же перехватил руку, вцепившуюся в его кафтан, но сразу же остановился. Из одной из камер выглядывал светловолосый гном, который при задержании отряда доставлял не меньше проблем, чем узбад. Леголас до сих пор помнил, как из него больше получаса стражники доставали бесчисленные ножи, запрятанные во все возможные карманы. — Что с Бильбо? — Спросил грубо он. Эльф дернулся, испугавшись, что раз гном заметил фейри, когда тот прятался у него в волосах, то это могла заметить и Тауриэль. Но затем он оглянулся по сторонам. Леголас стоял возле той самой камеры, где сидела эльфийка. Темница, где сидел светловолосый гном, была тогда за его спиной. Принц спокойно выдохнул. — Мне повторить? — Гном со всей силы притянул эльфа к себе, ударив его о решетку. — Он у вашего узбада, всё с ним хорошо. — Недовольно прошипел Леголас, пытаясь руками оттолкнуться от камеры, но руки гнома держали крепко. — Что он делал у тебя? — О Эру, я просто его к вам отнес. — Принц рывком вырвался из хватки, порвав себе одежду, перехватил руку гнома и вывернул ее так, чтобы тот не смог вернуться не испытав боли. — У вас это семейное что-ли… Представься хоть. — Фили, сын Дис из Дома Дурина. — Действительно семейное. — Леголас отпустил его и отошёл от камеры. — Чего ты хочешь добиться? Шпионишь? — Фили также сделал пару шагов от решетки, потирая руку. — Помочь хочу. — Тогда бы ты нас отпустил ещё в лесу. — Нет, мы не можем просто так отпускать чужаков, зашедших на наши земли. То, что вас задержали надолго, это уже личное решение отца. — Надо же, сам принц к нам снизошёл. — Усмехнулся Фили. — Знаешь, этот факт наоборот заставляет в тебе сомневаться. — Было бы лучше, если бы я соврал? Чего вы все такие недоверчивые… — Ключ принеси — расскажу. — Игриво сказал гном и вновь подошёл к решетке, сложив на ней руки. — Ещё тебе чего подать? — В споре Леголас ненадолго забылся и также приблизился к камере. — Мы тут пытаемся всё миром решить, ваш побег только повлечет неприятности. — Нет, неприятности ждут тут только тебя. Фили из рукава достал один из своих многочисленных ножей и попытался рывком достать до лица эльфа. Леголас успел увернуться и схватить его за руку. Гном не растерялся и выпустил клинок, который через мгновение оказался в другой руке, которая просунулась через решетку ниже. Фили вновь притянул к себе Леголаса, а второй рукой приставил к его спине нож. — Если не отдашь ключи — я перережу тебе позвоночник и сам их достану с твоего трупа. — А ты хорош, я думал гномы умеют биться только в лоб. — Захочешь жить и волосы отрежешь. — Фили пожал плечами. — Ну так что? — Не хочу тебя расстраивать, но ключей у меня нет. — Ты издеваешься? — Я серьёзно, все ключи находятся у ответственного за них стражника. — Гном в молчании глядел в его глаза, а затем удручённо выдохнул, опустив нож. — Борода Дурина, а я так надеялся… — Фили разочарованно почесал голову и сел возле решетки на пол. — Живи тогда. — Нож. — Леголас протянул к нему руку ладонью вверх. — А вот не отдам. — Гном тут же вскочил с места и отбежал к дальней стене камеры. — Что ты мне сделаешь, ключей же у тебя нет? — О Эру, дай мне сил. — Принц закатил глаза. Издалека послышались шаги и разговоры, с вершины лестниц показались тени. Стражники возвращались на свои посты, поэтому Леголасу пришло время уходить. Он на последок повернулся к Фили и вновь увидел его ухмылку. — Беги, принцесса. Приходи, когда у тебя будет действительно что-то стоящее, а не пустые слова. Леголас от возмущения скрипнул зубами и уже хотел ответить, но шаги стражников приближались, поэтому ему пришлось молча исчезнуть в темноте.

וו×

Тауриэль всегда считала, что ночь — прекрасное время для прогулок. Конечно, при свете дня Э́рин Ласга́лен был прекрасен, несмотря на темные силы, убивающие его. Но для девушки он уже давно перестал быть живым, быть домом. Ведь всё пространство, окружающее дворец — иллюзия, поддерживаемая королём. Только его магия и удача не позволяют тьме проникнуть в самое сердце леса. Но с каждым днём она становится всё ближе, Тауриэль это не только видит, но и чувствует. Где-то внутри неё вилось как змея предчувствие плохого. Поэтому Тауриэль предпочитала выбираться в лес ночью, когда все иллюзии исчезают. Она пробиралась мимо других стражников, чтобы избежать лишних вопросов, и просто убегала в глубокую чащу. В ту часть леса, где темные твари ещё не успели основать свои охотничьи угодья, поэтому Тауриэль не опасалась попасть в засаду. Этой же ночью, как и в прошлые, девушка сбежала в лес. Именно сбежала, ведь другого слова, описывающего её действия не было. Скрывшись из виду Леголаса, Тауриэль перешла с шага и стремительный бег, в мыслях ругая себя за неосторожность. Она спрашивала себя о том, как она могла так глупо попасться. Тауриэль не была слепой, она понимала, что принц считает её не просто подругой или подчинённой. Но она не могла ответить ему взаимностью, ведь Леголас был ей больше как брат. К тому же, король Трандуил ещё давно прояснил свои мысли на этот счёт. Он считал, что простая лесная эльфийка недостойна его сына. Синдары были королевским родом среди эльфов, поэтому и должны связывать себя с себе подобными. Тауриэль это прекрасно понимала и не имела ничего против, но всё равно в душе теплилась небольшая обида. В общем счёте, поэтому у неё и были несколько странные отношения с Леголасом. Он время от времени пытается вывести её на разговор или привлечь внимание своими подвигами, но Тауриэль старается держаться на расстоянии, надеясь, что со временем всё уладится. Но всё стало только хуже. Когда её отряд наткнулся на толпу гномов, которая только-только выбралась из лап пауков, девушка ни на ком не акцентировала внимание. За многие века своей жизни она повидала множество личностей, поэтому ничего ей не было ново. Как и немного странное поведение младшего принца гномов. Кили был единственным, кто не проявлял открытой неприязни к эльфам. Он только над ними подшучивал, ведь из камеры больше ничего не сделаешь. Под раздачу попала и Тауриэль, которая привлекла внимание тем, что была единственной женщиной в отряде. Она только закатывала глаза на шутки и неуместные вопросы Кили, пока однажды не заметила как рассмеялась. Это произошло довольно быстро, ведь пленники находись в темницах не так давно, поэтому Тауриэль сильно удивилась. Даже испугалась. Она в тот момент на секунду застыла словно статуя, а затем также сбежала, под смех гнома за спиной. И несмотря на эту историю, она вернулась. Не из-за патруля или выяснения сведений. Тауриэль просто спустилась в темницы, не зная даже, ради чего именно, пока Кили случайным образом не увлек её в диалог. Гном просто поинтересовался её луком, и девушка не смогла устоять. Не потому что мужчина был привлекателен по её меркам, это не было так важно. Просто Тауриэль не имела возможности так просто с кем-то поговорить. С Леголасом нужно держать дистанцию и боятся лишнее слово сказать, для других стражников она начальник, где уже с ней никто не может говорить свободно, а с остальными жителями леса ей никак не удавалось даже увидеться. Так случилось не один раз, и Тауриэль не успела уловить момент как рассказала гному о своей семье, детстве, тайном месте в лесу и о сотнях способов извернуть лук для разных траекторий стрельбы. Так же, она не смогла вовремя заметить, что Леголас давно за ней наблюдает. Просто стоит недалеко и молча на неё смотрит. Тауриэль не должна была чувствовать вину, поэтому она убеждала себя, что это только к лучшему. От ревности и боли принц быстрее захочет от неё отказаться. «Ревности… Чтобы такое испытывать, между мной и Кили должно было бы действительно что-то быть…» — Усмехалась Тауриэль, пока не запнулась о мысль. — «У нас же с ним ничего нет… Да же?» Девушка остановилась посреди узенькой тропы под кронами деревьев, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Всё было так запутано, ведь она давно закрыло своё сердце от любви, что не могла вспомнить какого это, и испытывала она когда-нибудь вообще. «Нет, он же гном, а я эльфийка. Это просто смешно…» — Думала Тауриэль. В её предоставлении, как и у всех остальных жителей Арды, даже дружеская связь между их народами кажется дикой, а уж любовь и подавно. — «Нет, это просто сумасшедшая мысль. Заблуждение. Такое невозможно.» — Облегчённо решила она, радуясь, что просто дурные мысли блуждают в её голове, пока одна из них снова не вышла на первый план. — «А почему и нет? Нет же закона, запрещающего это. Что нам мешает по настоящему влюбиться…» Тауриэль присела на камень, задрав голову к небу. Сквозь чернеющие ветви продирались маленькие сияющие звёзды. Девушка уже и знала, что даже думать. Она разрывалась между вековыми убеждениями и… Чем же? Своими чувствами? Тауриэль не могла даже в них разобраться, откуда ей знать, что её удерживало отказаться от своих мыслей? Девушка не могла представить Кили своим возлюбленным. В голове просто был белый туман, когда она думала о таком будущем, но Тауриэль не могла отрицать, что ей приятно общаться с гномом, что ей с ним весело и легко. Что если бы они встретились при других обстоятельствах, то всё могло сложиться куда лучше. «Ну ничего. Вот с Леголасом найдем способ вытащить гномов и можно будет… Можно будет…» — Девушка запнулась, не зная что ей представить дальше. — «А чего я… Вообще хочу?» — Спросила она себя, как вдруг в кустах неподалеку раздался треск. Тауриэль тут же вскочила с камня и натянула тетиву лука. Она, задержав дыхание, наблюдала за чащей леса откуда доносились звуки, готовясь к драке. Но через мгновение ветки кустов раздвинулись, и на поляну перед эльфийкой вышел сияющий белый олень.