Патронус Истинной Души

♥♥♥

Проснулся Гарри от того, как нечто крайне нежное массировало его лицо. И, едва вернувшись в реальность — он расплылся в слегка придурковатой, но бесконечно искренней улыбке, понимая, кто и чем его так приветствует — даже вне обители Тиберия продолжая восхитительную традицию, начатую на этих каникулах. — М-м-м... — промычав скрипучим голосом спросонья, он неохотно промямлил. — Сегодня раньше меня встал, да? — Как видишь, — ответил довольный голос любимого — и по одному лишь ему было слышно, как он тоже расплылся в улыбке, увидев реакцию. — Ещё не вижу... Но чувствую. А чего... — Гарри разлепил губы языком, — даже не стоячим? — Я же сам — только проснулся. — И что? А утренний стояк? — Сегодня не было. — Ты настолько у Тиберия вымотался, что даже суток не хватило? — Видимо. Мы же накануне отъезда — напоследок совсем уж сумасшедше оторвались... ну или после вчерашнего ещё не оклемался. Мы ж там до вечера носились. — Ага... понравилась «Молния» в деле? — Я тебе вчера кучу раз уже ответил. — Ну скажиии... — канючащим голосом протянул под ним третьекурсник, всё ещё не разлепляя глаза. — Нет, хватит. Вот тебе вместо ответа — мой, как ты говоришь, «наглый хуило, прямо тебе в рожу», — он подался тазом вперёд, вжимаясь. — М-м-м... Такой ответ — даже лучше... Да, определённо наглый... И сразу понятно, что это именно твой хуило... обожаю. — Ты там проснулся уже? — Не-а. Кто-то недостаточно усердно будит. — Ну тогда будем усерднее... это мы легко... — Кормак в тот же миг осуществил сказанное, начав двигать тазом активнее. — Когда ты первым вставал — тоже не скупился на старания. Так что нехорошо обделять вниманием такую очаровательную мордашку, когда моя очередь... вот так — лучше? — Агааа... Самое то... — он, всё ещё пребывая в полудрёме и оттого оставаясь слишком расслабленным, чтобы самостоятельно податься навстречу — хотя бы повернул голову набок так, чтобы одним этим помочь Кормаку вжиматься сильнее... и вновь обомлел, когда почувствовал, как блондин уже подсовывает обе ладони ему под голову и начинает — куда серьёзнее — вдавливать его лицом себе в промежность. Пару минут они лишь молча наслаждались «тем самым» наиболее приятным утренним приветствием, которое отлично распробовали за неделю у Тиберия, и отныне оба желали начинать каждый день только так. — А может, — заплетающимся языком пробормотал Гарри, растягивая своё пребывание на этой грани между приятным сном и ещё более приятной реальностью, — кто-то хочет меня окончательно разбудить? — Да я же и пытаюсь. Хочешь ещё активнее? Давай, я только «за»... — Нет, в смысле... Может, кто-то хочет разбудить, принявшись, как обычно, меня ещё спящего — сразу же насиловать в глотку, как он любит?.. И умеет. Неподражаемо умеет, дааа... Когда по утрам — ты это по-особенному делаешь. Вроде, и ласково. Вроде, и не спеша. Но при этом — всё равно, так... выёбисто. По-твоему грубовато. В твоём коронном стиле. Как я люблю. Ответа не последовало. На миг — Кормак замер. Но, поймав свою растерянность, тут же продолжил активный «массаж лица». — Или этому шикарному ёбарю надо помочь возбудиться? — уточнил Гарри. — Легко. Мы знаем, как он реагирует на одни лишь описания того, что он и так собирался сделать. Могу и расписать это в красках... М? Ну так что? Надо? Через несколько секунд, после второй отчётливо ощутимой паузы — высокий атлет, наконец, произнёс: — Слушай... Я, похоже, и правда, слишком уж у Тиба вымотался. Могу, конечно, сейчас поднапрячься — и он всё-таки встанет, но... — Да не надо. Так тоже заебись. Ты же знаешь, что я его мягкий — обожаю не меньше. Лучше наберись сил — и потом снова выложишься по полной. — Ну и отлично. — Тебе сколько времени на восстановление ещё надо? — Не знаю... Думаю, сегодня к вечеру — точно буду в форме. Про раньше — не уверен. Нормально? — Конечно нормально. Не надо торопиться ради меня... надо, чтобы всё было так, как нравится этому красавцу... — он под одеялом протащил полу-расслабленные руки вверх и, накрыв ладонями восхитительное хозяйство, начал сам прижимать его к лицу. — Всё, проснулся? — блондин отреагировал на это с умилением в голосе. — Может быть... а ты устал? — От этого? — четверокурсник аж фыркнул в усмешке. — Пффф... Нет, конечно. — Тогда продолжай. В качестве очередного ответа без слов — движения стали ещё более протяжными... и при этом куда более настырными, отчего Гарри невольно простонал, выгибая спину в неуклюжем потягивании одними лишь плечами. — На сегодня какие планы? — ещё через некоторое время поинтересовался блондин — уже совершенно обычным голосом, нисколько не намекающим на то, чем именно он продолжал заниматься между делом. — Не знаю, — Гарри вяло пожал плечами... и, замерев в этой позе, продолжил движение, разминая их по кругу. — Мне Дамблдор вчера сказал, что придётся снова весь день торчать у Люпина. Но теперь — хотя бы, с тобой. — Ага. И спасибо. Ты ж мой внимааательный, — он протянул это с очередным умилением, сопровождая это столь же протяжным, особо выразительным, толчком... за которым последовал гораздо более грубый. — Вот тебе в качестве благодарности. — М-м-м... благодарность — супер. Давай ещё. — Не-а. А то уже начну возбуждаться. И получится унылый перепихон — ни рыба, ни мясо. Так что хорошего — помаленьку... О, привет, — он поймал взгляд любимого, когда тот наконец-то разлепил глаза, и встретил его доброй улыбкой. — Привет, — тот ответил тем же. — Ничего не мешается? — с этими словами он показательно приподнял свой агрегат одной рукой и отпустил его, колоритно шмякнув обратно. — Не-а. А должно? — Ну не знаю. По-моему, на одной милой физиономии сейчас елозит один инородный объект. — Понятия не имею, о чём ты. Ничего инородного — не вижу. Всё — на своих местах. — Ну и ладно тогда. — Разве что... кое-кто сегодня почему-то расселся на мне не так уверенно и нахально, как делал это на глазах у дяди. Вообще не чувствую, чтобы меня по-хамски утапливали в подушку всем своим мускулистым весом. — Вот как? — Ага. Кое-кто халтурит... ну... так, чуть-чуть. В остальном этот кое-кто — как всегда, совершенство. Встретил меня с утра столь же бесподобно. — Ну раз халтурит — то негодяй. В плохом смысле. Нельзя так, — он опустился ниже, полноценно усаживаясь на лице бойфренда уже по-настоящему. — М-м-м... Я ж говорю: совершенство. А чего ты про планы спросил? — Да просто так. — У тебя есть какие-то предложения? — Нет... ну, разве что, вот с этим, — он указал вниз, на свои причиндалы, — скоро надо будет заканчивать. Уже завтрак вот-вот. — Мы проспали? — Гарри слегка напрягся. — Тихо-тихо! Лежи. Сегодня ещё формально каникулы, так что нам некуда проспать... а про занятия у Люпина — ты не говорил, что тебе надо к какому-то конкретному времени. — А мне и не надо... по крайней мере, Люпин вчера не называл никаких сроков. — Ну и всё тогда. Если что — мы ни при чём, — он невинно пожал плечами, сопроводив это, однако, своей бесподобной МакЛаггеновской улыбкой очаровательного распиздяя. — Так. Стоп, — третьекурсник резко опомнился и заёрзал, давая понять, что хочет выбраться из-под своего парня. — А они там меня не потеряли? Вдруг они уже ко мне в спальню заходили — а меня там нет... пусти. — Ты ж моя прелесть, — Кормак вновь расплылся во влюблённой улыбке. — Даже не заметил, будто так и надо... Оглянись по сторонам. Вместо того, чтобы дать ему оглянуться, Кормак сам, не отпуская голову бойфренда из ласковой, но при этом намертво крепкой хватки, плавно повернул её набок и в благодарности за такое искреннее проявление привязанности — вновь вжался посильнее. Лишь теперь Гарри увидел, что лежит в своей собственной спальне, пустующей во время каникул, а не в кровати Кормака. — Вчера впервые пригласил меня с ночёвкой к себе, — блондин продолжил балдеющим голосом, запрокидывая голову, — сделал это даже без единого слова — как нечто само собой разумеющееся — и даже сам не заметил. Я тебя обожаю... вот ещё за такое, — он вернулся взглядом вниз, наслаждаясь видом, когда слегка сместился вверх по балдеющему лицу и в качестве более достойной благодарности внезапно запихнул свои яйца ему в рот, насильно раскрыв его прямо ими. — М-м-м, — Гарри зажмурился, как довольный кот, и начал с упоением здороваться ртом с этим внушительным великолепием после того, как его голову две мощных руки вновь повернули обратно, бесцеремонно возвращая к этому наглому сокровищу, да ещё и с силой утапливая в него. — Но скоро, и правда, надо вставать, — чуть ли не извиняющимся тоном уточнил Кормак, что выглядело особенно не к месту на фоне того, как обворожительно-бессовестно он себя при этом вёл. — М-м-м-м-м... — Гарри не сразу ответил, сперва — в этом их особом утреннем приветствии — как следует выразив свою любовь массивным причиндалам у него во рту. — Там завтрак уже начался? — Нет. Но скоро начнётся. — Тогда давай ещё хоть пять минуточек? — он взглянул в глаза искренне счастливого красавца, состроив жалобную мордашку. — Давай. Не в рот, а только массаж. Но пять минут — точно есть. Ты у меня сегодня — определённо, заслужил. — И ты. — А я — чем? — Всем. — Как скажешь. Тогда да, я тоже заслужил. Мне полагается ещё, — с этими словами он принялся двигаться тазом со всем усердием, возобновляя «массаж» и упиваясь балдеющей реакцией любимого.

***

— Гарри? — гриффиндорец услышал сзади мягкий голос Люпина после того, как Кормак несколько секунд пытался что-то сказать, но, неспособный сделать это с набитым ртом — просто указал ему за спину. Парень повернулся к профессору, сидя на своём привычном месте в Большом Зале — спиной к столу Пуффендуя. — Ты как? — поинтересовался учитель. — Эммм... нормально. А что? — После вчерашнего — не было никаких новых побочных эффектов? — Эммммм... — протянул он гораздо дольше, вспоминая минувший день. — Вроде, нет. А должно было? — Мы не знаем. Потому и спрашиваю. Ну как, выспался? Полон сил? Ты поздновато на завтрак пришёл. Полагаю, в последний такой шанс — отсыпался до упора? — Ну да. — Вот и отлично. Тогда у меня для тебя хорошие новости... — он покосился на Кормака. — Ты не передумал? — Насчёт чего? — Насчёт участия мистера МакЛаггена. — Точно не передумал, — парень резко свёл брови, готовясь к очередной волне препирательств. — Хорошо. Как знаешь. Просто уточнил перед тем, как поднимать тему в его присутствии, — сделав короткую паузу, в течение которой Люпин сам, похоже, переключался с одной мысли на другую — он продолжил. — Мы вчера с профессором Флитвиком начали рассматривать новые варианты страховочных чар для палатки. Но ещё не закончили. А ещё — профессор Дамблдор подкинул несколько новых гипотез. Поэтому пока что — думаю, можно обойтись моим призывом Ультуса, твоё участие сегодня не требуется... если, конечно, ты сам не хочешь присоединиться. — Да не, я не горю желанием. Если снова выдался свободный день — я только за. — Не факт, что целый день. Так что не пропадай никуда, как ты любишь. Но да: пока что — ты свободен. — Супер! Мне тут МакГ... в смысле, профессор МакГонагалл метлу вернула. Так что есть, чем заняться. — Ну и отлично... А, кстати, есть идеи, от кого подарок? — Без понятия. Но кто бы это ни был — спасибо ему. Наконец-то от моей славы — хоть какая-то польза, а не только проблемы. Люпин недолго помолчал, что-то обдумывая — и добавил: — Мне кажется, такое — не отправил бы какой-то обычный фанат. «Молния» — это же не просто дорогой подарок, но подарок довольно-таки личный. Тот, кто её преподнёс — знал или, по крайней мере, рассчитывал, что тебе она придётся по вкусу. Хотел бы просто произвести впечатление — подарил бы банально роскошную безделушку... вроде вот этого, — профессор небрежно указал на новый кулон, висящий у Гарри на шее, даже не догадываясь, что это такое на самом деле. — Или, даже если метлу — то более универсальную, которая понравится всем, а не потребует в использовании определённого стиля полёта... А ещё — отправитель, похоже, знал, как пострадал твой «Нимбус» и как ты переживал из-за этого. Рядовой поклонник не станет так заморачиваться... — он помолчал ещё — и резюмировал всё сказанное. — Наверняка, ты этому человеку в высшей степени небезразличен. Гарри подозрительно покосился на преподавателя. — Профессор... это от вас, что ли? — О, нет, — усмехнулся тот, осознав, как могли прозвучать его слова со стороны. — На зарплату преподавателя такое не купишь. — Тогда на кого вы намекаете? На слизеринцев? Поэтому её так долго проверяли? — Я ни на кого не намекаю. Просто прошу тебя задуматься о том, какое внимание вложил в этот подарок загадочный отправитель... и, возможно, я пытаюсь призвать тебя к тому, чтобы ты относился к этой «Молнии» бережно. Ведь вовсе не факт, что тот, кто тебе её подарил — мог позволить её себе с лёгкостью. На этих словах он похлопал студента по плечу и направился к выходу из зала, всё ещё прихрамывая, но не так явно, как вчера. Не прекращая шаг, но обернувшись на полпути, пока продолжал идти спиной — Люпин напоследок повторил, вежливо пригрозив пальцем, что выглядело, скорее, как просто кроткое указание: — Не пропадай! Вдруг понадобишься. Бросив это, он вскоре скрылся из виду, оставив озадаченного парня осмысливать сказанное.

***

«Технически, я не нарушаю никаких указаний, которые были мне даны явно... и даже не собираюсь ему ни о чём рассказывать», — с тяжёлым вздохом третьекурсник набрался духу и вежливо постучал в приоткрытую дверь. — Отец? — обратился он, уже заглянув в кабинет. — Да, чего хотел? — Тебя можно отвлечь? Глава дома Малфоев оторвался от записей на фамильном бланке — судя по всему, от черновика письма, адресованного главе другого благородного дома. В свете последних событий — скорее всего, миссис Забини. Он поднял взгляд на сына, учтиво дожидающегося ответа на пороге: — По делу? — Возможно, — уклончиво ответил тот. Люциус окинул его оценивающим взглядом и, на миг подозрительно прищурившись, с пониманием кивнул. — Конечно, Драко, проходи. Только давай сразу к делу, без предисловий. Я тут занят. — Хорошо, — он закрыл за собой дверь и, нервозно помешкав, прошёл вглубь отцовского кабинета. — Мне нужен твой совет. — На тему? — Вот... — ещё одна короткая пауза в подборе правильных формулировок, — допустим... чисто гипотетически! Моделируем мысленный эксперимент: допустим, объявится новый Тёмный Лорд... — Тааак... — Люциус настороженно изогнул одну бровь, а интонация прозвучала не настороженно, но угрожающе-строго. — ... и объявится — с явной претензией на захват власти и смену мирового порядка. — Продолжааай, — отец вновь протянул это тоном, явно подчёркивающим, насколько внимательно он воспринимает каждое слово, а значит — насколько тщательно они должны быть выбраны в данном контексте. — Предположим, что он, как и ожидается от любого ему подобного — разумеется, предложит дому Малфоев примкнуть к нему в числе первых... — Разумеется. Любой не прочь воспользоваться нашим влиянием. — ... но примкнуть — только если всецело и безоговорочно, искренне присягнув ему на верность... Причём, если присягнём, но впоследствии — по какой угодно причине, даже не зависящей от нас — предадим его доверие, то он об этом точно узнает. И, как ты понимаешь, вряд ли такому обрадуется. Вот в подобном сценарии — как бы нам следовало поступить? Отец помолчал, обдумывая ответ — и заговорил, подбирая формулировки столь же тщательно: — Как ты прекрасно знаешь, я в этом вопросе — не самый лучший советчик, ведь во времена падшего Тёмного Лорда и я, и Нарцисса — были лишь невинными жертвами его Империуса, несмотря на всякие порочащие слухи... так что у меня не то чтобы есть опыт в принятии подобных решений, — Драко отчётливо кивнул, демонстрируя, что понял, для чего это было сказано, — однако... если предположить такую гипотетическую ситуацию — нам следовало бы исходить из интересов наибольшего блага для нашей семьи в долгой перспективе... не нарушая никаких законов, само собой. — Само собой, да. — Хм... но в целом — мне кажется, ты и сам понимаешь, какую реакцию на такое великодушное предложение следовало бы продемонстрировать первым делом. — Первым делом — да. Но мой вопрос — как раз, о более долгосрочном планировании. Допустим, первое же решение — должно быть окончательным и бесповоротным. Без возможности «передумать» потом — даже если добросовестно. — Тогда... данный пример — чересчур неконкретный по своему описанию. Мне не совсем понятно, какие издержки, выгоды и условия заложены в этой задаче. Раз уж мы снова практикуемся в социальных навыках, ожидаемых от представителя нашей династии — ты можешь предоставить чуть больше деталей для сегодняшней социальной задачки? Драко замолк, снова обдумывая ответ. После отчётливой паузы он продолжил: — Да. И правда, давай конкретизируем... а раз уж конкретизируем — то заодно и усложним этот мысленный эксперимент. Предположим, есть основания полагать, что новый Лорд планирует обращаться со своими приспешниками диаметрально противоположно тому, как действовал ваш... в смысле, не ваш. Тот, который был во времена вашего поколения. А этот — новый — клятвенно заверяет тех, кого вербует, что собирается строить своё правление на прянике, а не на кнуте. На доверии, а не на страхе. — Налёт политики Грин-де-Вальда? — Допустим, даже не налёт, а та же политика, возведённая практически в абсолют. Чисто теоретически — такое ведь может быть, верно? Как ты верно подметил, один раз нечто похожее в истории уже было... — Да, такой сценарий звучит вполне правдоподобно. — Ну вот. И именно из этого стремления ко взаимному доверию — предположим, этот абстрактный новый Лорд потребует от своих адептов полной и бескомпромиссной преданности. Наверное, чтобы сам мог им доверять... хоть, как и подобает любому Лорду, может, при желании, не верить на́ слово, а в любой момент удостовериться в их преданности наверняка. Ну и — с его собственных слов — потому же обещает обращаться со своими сторонниками хорошо: чтобы они могли доверять ему. — Хм... — отец снова озадаченно изогнул бровь. — И эти его обещания похожи на правду? — По вводным условиям — доподлинно неизвестно. В том-то и заключается социальная задачка. Она чисто гипотетическая, как я и сказал... — Понятно, что гипотетическая. Ну что ж... При такой постановке задачи — ты уверен, что тебе требуется моё мнение по этому поводу? Если Тёмный Лорд предлагает тебе место среди его приближённых, да ещё и это место не несёт в себе никаких издержек... по-моему, тут ответ очевиден... — сделав совершенно отчётливую паузу, Люциус добавил. — Конечно же, вступать в заговор с тёмным магом, намеревающимся осуществить мятеж с захватом власти — в высшей степени незаконно. Дом Малфоев ни в коем случае не должен участвовать ни в чём подобном, и нам, как порядочным гражданам, надлежит сообщить о назревающем заговоре в Министерство. — Ну да, ну да... — торопливо согласился он с настоящей частью ответа. — Тогда давай ещё усложним условия. Допустим, кое-какие издержки это место, всё-таки, несёт. Скажем, этот новый Лорд обещает хорошо обращаться с подданными — вот только конкретно я перед ним уже проштрафился. Жутко проштрафился... Да и в целом, он дом Малфоев... кхм... скажем так, недолюбливает. Не важно, почему. Просто недолюбливает — и всё. Такие вводные у задачи. Как бы нам следовало поступить в таком случае? Отец вновь взял паузу на обдумывание. Лишь через минуту он заговорил вновь: — Есть риск того, что он захочет покарать тебя за прошлые проступки — уже после того, как ты — гипотетически — присягнёшь ему на верность? — Такой расклад не исключён, да. — А известна ли максимальная степень кары? Каковы риски? — Не известна. Но если он решится свести счёты — предположим, что он из тех, кого ничто не остановит. Так что потенциально — риски не ограничены ничем... хоть они и маловероятны. — Вообще ничем? — Предположим, что да. — Хм... а теперь — задача стала, наоборот, слишком неоднозначной для единственно-верного решения. Я бы на твоём месте взялся за уточнение задачи, обратив внимание на прочие факторы «за» и «против». — Да-да... тогда вот ещё фактор... допустим... хм... он поднимает на смех наследие Салазара, с неприкрытым кощунством утверждая, будто чистота крови — это предрассудок, хоть и сам пользуется всеми преимуществами как чистой крови, так и остального наследия Салазара. — Вот как? — отец усмехнулся. — Да уж, задачка — всё забавнее и забавнее. — А ещё... он якшается с грязнокровками вообще в открытую — хоть и не понятно, искренне или же просто для вида. — Принято. Ещё? — Ещё — есть риск того, что, придя к власти, он в принципе упразднит текущий общественный уклад, лишив дом Малфоев его статуса, и под разговоры о великом благе — устроит тут чуть ли не социализм с отъёмом всего нашего имущества. — Ты же понимаешь, на какую чашу весов этот фактор склоняет твоё решение? — Разумеется. Но если к нему не примкнуть... о, блин, точно же! Чуть главное не забыл. Если к нему не примкнуть — чрезвычайно высок риск того, что он, и вовсе, расправится с нашей династией, вырезав её под корень. Так что это предложение присяги — это, как бы... и выгодная возможность, но и ультиматум — тоже. — То есть, в одном случае имеем риск расправы, и в другом — имеем его же. А где же обещанный пряник? — Хм... Ну... По крайней мере, ВЫГЛЯДИТ он и ведёт себя так, что если к нему примкнуть, то риск расправы — вроде как, ниже. Но нет гарантий. — Драко, знаешь... если бы я столкнулся с таким выбором — возможно, лучшим решением было бы не выбирать вовсе? Может быть, оптимальное решение — это бегство? — Вот я тоже об этом думал, но тут просто... — он снова замешкался, — как бы... не знаю. Меня интуиция склоняет в пользу присяги. — Склоняла БЫ. Мы же гипотетически рассуждаем, верно? — отец с нажимом сделал акцент на последнем слове и стрельнул гневным взглядом, напоминая, чем чреваты подобные разговоры без предосторожностей. — Да-да... я просто слишком погрузился в эту выдуманную ситуацию. Допустим... для того, чтобы определиться — я бы принял зелье вещего сна... — Блаженного Сна. Не коверкай названия у великих достижений магического искусства. Прояви уважение. Ты ж не какой-то плебейский маггл! — Прости... Да, зелье Блаженного Сна... и по итогу я был бы железно убеждён в том, что присягнуть новому Лорду — это лучшая из имеющихся стратегий. Но, разумеется, не зная, почему... Плюс, он между делом обмолвился... БЫ, что абсолютно незыблемым условием его прихода к власти станет полное разрушение Азкабана. Но не известно, что при этом произойдёт с пленниками. — Драко... ты с каждым новым условием ничуть не облегчаешь выбор. Давай как-то упростим ситуацию? — Нет, давай не упрощать. Так ведь интереснее, правда же? — он издал нервный смешок, стараясь звучать максимально непринуждённо, вот только вышло не очень. — Тогда можешь дать хоть какой-нибудь фактор, который будет без «но»? Чтобы он чётко указывал либо в одну, либо в другую сторону. — Без «но»... — Драко нахмурился. — Хм... нет тут ничего без «но». Каждый фактор — даёт основание как для принятия этого предложения, так и для отказа... хотя погоди. Допустим, у нас есть один абсолют. Предположим, Блейз — по какой-то одному ему известной причине — искренне уверовал в преданность этому новому Лорду. — Блейз? Уверовал? Да ещё и искренне? — отец усмехнулся. — Да, — Драко поднял на него максимально серьёзный взгляд, пытаясь всем своим видом намекнуть, что во всём сказанном есть подтекст... но формально — никак на это не намекая. Отец поймал его пронизывающий взгляд и снова насторожился. А потом — отмахнулся с ещё одной усмешкой, но на сей раз — максимально театральной и натянуто небрежной: — Ну если даже Блейз на это так уверенно решился — то, полагаю, мы пришли к ответу. — Правда... неизвестно, из каких побуждений он это сделал. Не исключено, что в такой ситуации — он для себя выбил бы какие-то особые условия и, по сути, продал нас, чтобы спасти свою шкуру... — Так! За языком следи! — резко рявкнул отец семейства. — Благородный дом Забини — давний союзник дома Малфоев. — Но всё равно, в данной ситуации... — Нет. Подобные обвинения — это нечто из ряда вон. «В данной ситуации» — у тебя были бы железные основания для таких обвинений? — Железных — нет, но... — Ну и всё, значит. Нет железных — значит, нет и оснований. Либо надо их раздобыть, либо — держать свои подозрения при себе. Ладно хоть, что подобные посягательства на честь дома Забини — ты озвучил мне, а не им. — Нууу... — Драко виновато прикусил губу — и отец, пронзительно зыркнувший на него, кажется, понял, что тот имеет в виду. — Да. Ты прав. Хорошо, что озвучил тебе. А не Блейзу. И, конечно же, не публично. Отец стиснул зубы и раздражённо выдохнул носом. — Вот уж точно, — процедил он. — Хорошо, что ты так НЕ сделал. — Прости... ну так что, подскажешь с решением задачи? Как бы ты поступил? — Чисто гипотетически? — Да, конечно. — Чисто гипотетически — я, оказавшись на твоём месте, являясь наследником благородного дома Малфоев, но ещё обучаясь в школе и, следовательно, будучи несформированным магом, который по закону ещё не может быть привлечён к ответственности в полной мере, если в его поступках не было выявлено злого умысла — постарался бы, во-первых, уберечь прочих членов своей семьи от подобной ответственности, а во-вторых — последовал бы тому выбору, который обеспечит наибольшее процветание нашей династии... внимательно присмотревшись к тому решению, которое принял наследник дома Забини. Ни в коем случае не нарушая закон, конечно же. — Конечно же, — кивнул Драко на автомате. — А присмотревшись — в смысле, примерив его решение на себя? — Ну да. Зачем же ещё присматриваться? — Хорошо. Понял. — Это всё? — Кажется, да. — Тогда оставь меня одного и закрой за собой дверь... похоже, мне потребуется черкнуть миссис Забини ещё пару абзацев. — Спасибо за помощь, — он направился к двери. — И, Драко? — Да? — В этой умозрительной ситуации — если бы тот новый Лорд предложил тебе примкнуть к его рядам — я правильно понимаю, что он также устроил бы проверку и для остальных представителей дома Малфоев? Чтобы удостовериться и в твоей, и в их лояльности. Причём, проверку — скорее всего, скрытую. В том числе — для действующего главы семейства. Что скажешь? — Эммм... даже и не знаю, что сказать... — он встретился с отцом самым многозначительным взглядом, на который был только способен. — Тогда — давай подскажу. По-моему, такое развитие событий вполне очевидно. — Да, очевидно. С этим ТВОИМ высказыванием — не могу спорить. — А раз так — то, как считаешь, я бы прошёл этот тест? — на сей раз во взгляде промелькнула не родительская строгость, но искренняя неуверенность и редкий момент уязвимости, продемонстрированные сыну открыто. — Я бы проявил достаточное усердие в демонстрации нашей лояльности? — Мне кажется, да, — недолго подумав, ответил он. — По крайней мере, можно было бы сказать, что ты сделал всё, что было в наших силах. — Спасибо, — со столь же искренней благодарностью во взгляде кивнул отец, едва заметно сопроводив это тяжёлым вздохом облегчения, который кто угодно, кроме Драко — и не приметил бы. — А теперь — ступай. Уверен, тебе есть, чем заняться в последние дни перед возвращением в школу. Наверняка же хотелось бы что-то успеть, не так ли?.. Например, с Блейзом пообщаться, пока есть такая возможность? С усталостью и лёгкой обречённостью — Драко вяло улыбнулся, понимая, что отец только что разнёс в пух и прах последнюю отговорку, за которую он цеплялся, оттягивая тот момент, в который всё-таки придётся совершить опасный шаг, пройдя точку невозврата. — Ты меня отлично знаешь, — тихо проговорил он. — Я тебя отлично воспитал. Как истинного наследника Малфоев, способного самостоятельно принимать сложные решения. Ступай.

***

— Знаешь, я передумал, — наконец, произнёс Гарри, прервав тишину, в которой — после многозначительной ремарки профессора Люпина — протекало окончание трапезы. — Не хочу летать сегодня. Лучше потратить время на что-то более дельное... О, кстати! Он положил вилку на тарелку и взялся обеими руками за платиновый кулон на шее, который он с утра уже несколько раз теребил, но ранее Кормак не придал этому значения, да и видел это лишь мельком. А сейчас — увидел это так близко и отчётливо, что понял: все эти разы Гарри пытался запустить маховик. — Ты что делаешь! — возмутился он. — Пытаюсь стартануть... блин. Тоже не выходит. — Ты опять меня не понял? — влюблённый взгляд неотразимого красавца резко сменился на угрожающую морду амбала-вышибалы, намеревающегося хорошенько вправить тебе мозги. — Я тебе вчера, вроде, ясно дал понять, чтобы не пытался его силой провернуть... — Да я не силой... я просто разные... как бы... условия пробую. — Что ещё за условия? — Ну вот один раз — когда мы были только вдвоём, и ты отвернулся — так что я это сделал в присутствии кого-то, но когда меня никто не мог видеть. Вдруг необходимо присутствие какого-то опосредованного наблюдателя? — Я тебя тогда видел. — Это в пятый раз было, когда мы уже умывались. Я тогда специально подгадал момент, чтобы быть в твоём поле зрения — но ты смотрел немного в сторону и задумался о чём-то своём... — Тааак... — с наездом протянул Кормак. — Ты сколько раз уже это пробовал? — Нууу... несколько. — Поооттер! — подозрительный тон и обращение по фамилии не сулили ничего хорошего. — Что — «Поттер»? Я же вчера тебе признался, что буду его пробовать в деле. Вот, пробую. Но я аккуратно! Блондин недовольно попыхтел — но нехотя согласился, понимая, что сам дал добро на это, как на меньшее из зол: — Ладно. Что уже узнал? — Да ничего. Не работает он, зараза! — Ну вот и отлично. — Ничего отличного! Такое добро пропадает! — Тебе Стивен его как подарил? Как символический подарок. Вот пусть и будет чисто символическим. — А может, он — напротив, с намёком — мол: «Гарри, ты ведь уже узнал о мах... об этих штуках что-то новенькое — так что было бы круто, если бы ты ещё узнал, как можно бракованные эти штуки чинить»? — А пошли, у него напрямую и спросим? — с открытым наездом изогнул бровь Кормак. — Не-не, не надо! — третьекурсник быстро сдал назад, представив, как Стивен, наверняка, займёт позицию Кормака — и у него отберут эту крайне любопытную игрушку. — Давай-ка лучше, убери его, и не надо тут... — Так! МакЛагген! Я тебе вчера честно сказал, что буду его исследовать. Аккуратно — но буду. Ты хочешь, чтобы я этим втихаря от тебя занимался — или что? Блондин стиснул зубы — так, что у него на щеках проступили спортивные ямочки оттого, как напряглись жевательные мышцы... что обычно сносило Гарри крышу своей запредельной сексуальностью, но сейчас — понятное дело, заставило лишь насторожиться. — Тогда давай хотя бы при мне, — наконец, выдавил из себя старшекурсник. — С радостью! Доедай — и пошли в... — он наклонился, чтобы произнести совсем шёпотом, — Выручай-Комнату. Вдруг она сможет помочь? — Не надо туда. Тебе же Люпин сказал не пропадать. Как нас там найдут, если понадобимся? — А как ты отслеживал мои перемещения?.. Ну, когда сам на па́ру с Дином поджидал меня там, а я — шёл по следу из твоих записок. У тебя там было написано, что ты знал, когда я добирался до следующей. Вот сделаем так же. Заколдуй записку, оставим её на моей кровати — и мы узнаем, если нас вызовут. Уж прочитать-то её они догадаются. — Блин... на всё-то у тебя ответ есть... Ну ладно, — со скрежетом согласился блондин, понимая, что этот негодяй опять прижал его к стенке своей находчивостью.

***

Они уже приближались к заветной стене на восьмом этаже. «Надо что-то придумать! Он же реально вывернет маховик на изнанку — и пиздец нам. Обоим... И отбирать — нет смысла. Уж он-то — придумает, как стащить, и в другой раз — пойдёт экспериментировать уже без меня... И силой его — не заставишь... И убеждать бесполезно, когда он такой упёртый... Чёрт-чёрт-чёрт!..» — Так, ну что? — заговорил неугомонный исследователь, во взгляде которого уже вовсю полыхал азарт. — Первым делом — наверное, надо проверить, сможет ли комната его тупо по просьбе... — Малыш, слушай... — неуверенно перебил его Кормак. — А ты саму Выручай-Комнату уже изучал? — Ну да. А что? — Да я вот подумал, что надо хотя бы уменьшить количество неизвестных. Вдруг, сама комната как-то повлияет на результат нежелательным образом? — Ой, не думаю, — он махнул рукой. — Она же сама по себе на время никак не влияет. — Уверен? — Не то чтобы прям железно... Но с чего вдруг? — Ну мало ли. Ты её уже хорошо изучил? — Да нормально. И это сейчас всё равно не в тему. — Нет уж, ещё как — в тему! Вот например, какие у неё максимальные габариты? — Довольно большие. Солнце, ты чего к этому прицепился? Давай уже... — Того. Большие габариты — насколько? — Я смог в ней целый лес создать. И с близнецами мы там главный двор призывали — я ж тебе рассказывал. — И докуда этот двор простирался? Это ты не уточнял. Он был вместе с горами? Вместе со всем Хогвартсом? С озером? С Хогсмидом? Со всеми окрестностями, вплоть до станции Хогвартс-экспресса? Где комната заканчивалась? — Ну... От за́мка — похоже, был только фасад. Но с горами, да. И озеро чуть-чуть. А дальше уже была стена такая... раскрашенная. Как декорация. Фреска. — То есть, больше эта комната — стать не может? — Думаю, да. Где-то так, плюс-минус. — А что если мы как-то не так её призовём, и она из-за маховика случайно станет сильно больше? Что если, зайдя в неё, упадём с большой высоты? — Да не станем мы в такую заходить. Уж на это нам с тобой мозгов хватит. — А если там будет темно? Если мы не увидим, куда заходим — а там обрыв? — Так мы же оба у Тиберия нормально уже освоились с Аресто Моментум. Даже если начнём падать — не расшибёмся, не бойся. — А если она станет вот прям СОВСЕМ больше? Например... размером со всю нашу планету? С солнечную систему? Или даже с целую галактику. И мы окажемся в космосе, задыхаясь. М? — Ну надо аккуратно, да. Дверь закрыть поскорее. И если такое выйдет — призовём заклинание воздушного пузыря. — А ты уже уверен в своих силах? У Тиба ты справлялся не очень. — Зато ты в этом мастер. Ты ж меня не оставишь там задыхаться? — Да ясное дело... — Ну вот и отлично. Хм... Надо было сразу тебе предложить экспериментировать вместе. Одна голова — хорошо, а две — лучше. Ну что, погнали... — А если... — Кормак вновь его перебил, ненадолго замешкавшись после этих слов, — комната изначально будет нормальной, а уже в процессе, пока мы будем в ней — она вот тогда настолько увеличится? — Ну... трансгрессируешь нас к двери. — С чего ты взял, что я умею? Трансгрессию же на шестом курсе проходят. И вот вопрос даже глобальнее: с чего ты взял, что там вообще можно трансгрессировать? Формально, комната ведь внутри Хогвартса. — Ну... слушай, ты чего препираешься? Не станет она такой гигантской. — А ты проверял? — Нет... — Вот давай-ка проверим сперва. — Кормак, чего пристал? Мы сюда ради маховика пришли, а не ради изучения самой комнаты. — Так. Я дал добро на твои колупания с маховиком, — он сурово свёл брови, — но давай хотя бы всё сделаем по уму. — Да при чём тут... — При том! Ты с Люпином где свой Ультус изучал? Где попало? В открытом поле? Или в специально оборудованном тестовом полигоне, который максимально изолирует спорный феномен и должен реагировать на каждый чих? — Ты знаешь ответ. — Вот именно! Думаешь, Люпин с этими предосторожностями заморачивался — потому что ему заняться нечем? Или, всё-таки, потому, что он знает, как такие дела ведутся? — Мне не нравится, куда ты клонишь... — Нравится, не нравится — а если уж заниматься подобными экспериментами и, тем более, с таким опасным видом магии, который потенциально способен тебя, нахуй, стереть из существования — то надо хотя бы делать это в максимально контролируемых условиях. А пока что сама комната — это одна большая неизвестная, которая может как угодно повлиять на твои эксперименты. Ты вот стал бы изучать Инсендио на пороховом складе? — Так она же — не пороховой склад! Мы уже сколько раз в ней... — В том-то и дело, что мы НЕ ЗНАЕМ, может ли она среагировать на сломанный маховик так же, как пороховой склад — на Инсендио. Понимаешь, о чём я? Гарри сперва недовольно насупился, готовясь упёрто спорить, но потом в этой его угрюмой мимике проступило осознание проблемы. — Хм... Ну вообще, да. Вот, допустим, если у нас получится — и мы выйдем из комнаты раньше, чем её призвали — это же, по идее, парадокс. А их допускать нельзя. — Во-во! И это ты сейчас с ходу такую проблему увидел. А сколько ещё мы их найдём, если подумаем хорошенько? — Ладно. Убедил. Тогда давай сперва само́й комнатой займёмся. Но как только удостоверимся, что она не конфликтует с магией времени, дальше — маховик, — он строго пригрозил пальцем и уставился требовательным взглядом в глаза бойфренду, который ни с того ни с сего начал вдруг проявлять эту гиперопеку. — А я уже и так знаю, что маховик в Выручай-Комнате прекрасно работает. Так что это чистая формальность, и не думай, что такими разговорами сможешь помешать мне его изучать! — И в мыслях не было! Мы же договорились. Обижаешь. — Ну ладно. Тогда да, давай в этом удостоверимся. Какие-то неожиданные свойства комнаты — и правда, могут выйти боком. Сперва габариты, значит? — Угу. «Фух... еле пронесло. Но хотя бы выиграл время. Теперь надо придумать, чем ещё его можно отвлечь... или хотя бы потянуть кота за хвост.»

***

Задорный детский смех отдался на всю бесконечную пустоту. ⟣ Вы такие смешные, когда после чёрного шарика... — голос рассеянно замешкался. — То есть, до... Или тогда... Или теперь... Да вы поняли!

***

Чисто символический стук в пустой дверной косяк отвлёк мужчину от написания его корректировок. Он оторвался от наброска статьи для завтрашнего номера, вновь вынужденно пройдясь взглядом по остаткам столешницы, которая по-прежнему так и держалась на спинках двух стульев — в ожидании того, как мистер МакЛагген выполнит данное им обещание... о прогрессе по которому тот, к его чести, на днях сообщил хозяину кабинета, давая понять, что слово своё — как и гласят слухи, он чтит свято, хоть проект этот и отложился во времени из-за праздников. — Да? — поднял взгляд полноватый лысеющий мужчина... и тяжело вздохнул, увидев, кто же пожаловал к нему в гости. — Варнава, голубчик... — начала с порога зам-Министра своим самым вымученно-вежливым голоском, что уже не сулило ничего хорошего. — Нет, — отрезал мистер Кафф, даже не дожидаясь конца фразы. — Что — нет? — отстранилась Долорес так, будто её окатили ушатом ледяной воды. — Я ещё даже ничего... — За чем бы ты ни пришла — нет. Сейчас — мне СОВСЕМ не до тебя. — А с чего ты решил, что я пришла «за чем-то»? Разве не может простой сотрудник Министерства наведаться в самую популярную газету — проведать, как тут идут дела? — она окинула взглядом кабинет со свежей побелкой, явно свидетельствующей о том, что тут недавно была капитальная «приборка» Отдела Правопорядка, и остаётся лишь гадать, в каком виде комната пребывала до неё. — Как погляжу, идут не очень. — Простой сотрудник — может наведаться. Ты — нет. — Хм... — многозначительно насупилась ведьма — и впилась взглядом в громоздкое сооружение, за которым сидел его владелец. — А что это с твоим столом? Что тут случилось?.. Я слышала, тут был какой-то погром? Может, конечно, это лишь слухи... — Без комментариев, — столь же сухо ответил главред, возвращаясь к невероятно унылой статье про рекордные урожаи горькой полыни, состряпанной наспех — лишь бы забить полосу. Ведьма постояла ещё недолго, покусывая губу с хитрым прищуром — и, наконец, заговорила снова: — Ладно, ты меня раскусил. Я по делу. — Ну кто б сомневался! Нет. — Ты даже не выслушал! — Мне и не надо выслушивать, чтобы понять, что ты опять хочешь втянуть нас в какие-то неприятности. — Я вас — втянуть? — недовольно фыркнула она. — Это вы — нас! Ты вообще чем думал, когда пропускал в тираж ТАКУЮ МЕРЗОСТЬ про Корнелиуса! Твоё счастье, что он сам — статью не видел. Ему сейчас не до того. Наткнулся бы лично — даже я не смогла бы тебя уберечь. Так что за тобой — должок. Не хочешь, всё-таки, признаться, что тут стряслось в день нападения? — Не понимаю, о чём ты. Никакого нападения не было. Атака на «Пророк» в буквальном смысле — это лишь происки наших недоброжелателей, распространяющих гнусные слухи. Мы ж об этом прямо в выпуске писали — одном из последних. — Ой, давай ты кому-то другому заливать будешь? — Долорес, ты пришла языком чесать? — он снова оторвался от донельзя удручающего наброска, подняв на неё усталый взгляд. — Скажи уже, зачем припёрлась — я тебе вежливо откажу — и пойдём каждый по своим делам... ну, ты пойдёшь. Отсюда. — Варнава, ты, видимо, не понял, в какую ситуацию вляпался... — Думаешь? А мне кажется, что я-то, как раз, всё прекрасно понимаю. — Да? Раз так — не боишься, что публичная клевета аж на самого Министра — чревата последствиями? — Какая ещё клевета? — он донельзя невинно захлопал глазами. — Наша репутация — чиста, как слеза младенца. У нас все факты перепроверяются по нескольку раз. Из разных источников, конечно же. Они, правда, бывают анонимными, — он ехидно ухмыльнулся, пожимая плечами и разводя руками, — но что уж поделать. Такая работа. — Ах так?.. Как думаешь, «Пророк» пройдёт проверку на полноценном заседании Визенгамота? — Что-то мне подсказывает, что пройдёт блистательно — особенно если само заседание будет освещаться в прессе... равно как и действующие лица, принимающие решения. — Совсем стыд потерял?! В открытую угрожать? МНЕ?! — Я? Упаси Мерлин, — открестился он предельно фальшиво и наигранно, прямо-таки сочась сарказмом. — Это ты тут ко мне пришла — и бросаешься какими-то завуалированными претензиями. Ты если забыла — мы, как бы, претензии — в письменной форме принимаем. Проводить тебя к столу с бланками? — Будто я не знаю, что вы эти заявления потом отправляете прямиком в камин! — Конкретно твоё — обязательно прочитаем. Честно-честно. В установленные регламентом сроки: в течение двух рабочих недель. Правда, у нас тут сейчас праздники — ой, какая досада... — Варнава, хорош ёрничать! — не выдержала она, перейдя чуть ли не на писк оттого, как аж вся затряслась от негодования. — Ты реально нюх потерял? Забыл, что прямо сейчас в моём лице — имеешь дело со всей мощью Министерства? Мужчина тяжело вздохнул и, кряхтя, всё-таки вылез из-за стола... вернее, его остатков — стараясь не уронить при этом дорогую сердцу столешницу. Он обошёл эту импровизированную конструкцию и облокотился о спинку уцелевшего гостевого кресла. — Долорес, а в чём, по-твоему, вообще заключается моя работа? — ни с того ни с сего сменил тему он. — Понятно, в чём. Держать в узде своих сотрудников, чтобы за красные линии не выходили... Ну и эти их писульки перепроверять. — Нет. Для механической редактуры и сверки со списком запрещённых тем — существует, не поверишь, редактор. Обычный. А работа главного редактора — она состоит ровно вот в этом, — он жестом указал на себя и её, имея в виду этот самый разговор. — Держать на плаву издание, лавируя между интересами большой рыбы и стараясь лишний раз не переходить ей дорогу. — То есть, ты, всё-таки, понимаешь, с кем так разговариваешь и чем чревато твое поясничество? — Понимаю, как и сказал. Но — похоже, это ТЫ не понимаешь, в каком я сейчас положении. Не сочти за неуважение, вот правда, но в данный момент ты — ДАЛЕКО не самая внушительная рыба в нашем пруду. Я прямо сейчас пытаюсь вырулить между большими страшными акулами. Между несколькими сразу. — То есть, ты мне в лицо заявляешь, что больше не опасаешься Министерства? Думаешь, что я тебе не могу испортить жизнь? — Можешь. Но ОНИ — способны испортить её кудааааа серьёзнее. Тем более, когда я — впервые за всю свою карьеру, между прочим — наблюдаю такое дословное совпадение интересов у ВСЕХ, кого мне сейчас надо умаслить. У всех — по своим причинам. Но единодушие — настолько полное, что аж тошно от этой идиллии. Так что с чем бы ты ни пришла, если это не согласуется с уже озвученной позицией «Пророка» — а я и так вижу, что не согласуется — то, при всём уважении, я не стану рисковать тем призрачным балансом, который и так держится на волоске, чтобы угодить одной лишь тебе. Так что нет, дорогуша. Не в этот раз. Повисла напряжённая пауза. При всём своём негодовании, Долорес не хотела угрожать ему прямым текстом, когда нельзя даже закрыться в кабинете, чтобы разговор остался приватным. — Но ты даже не выслушал, с чем я к тебе явилась! Может, оно, как раз, идеально согласуется с текущим курсом «Пророка». — Согласовалось бы — тебя бы здесь не было. — Нууу... может быть, слегка отклоняется от курса. — Что и требовалось доказать. Нет. До свидания. — Да там сущая мелочь! Ну черкни одну статейку! Министерство крайне обеспокоено ненадлежащими условиями содержания бедных детишек в Хог... — О-хо-хо, — в голос усмехнулся хозяин кабинета. — Точно нет. Уважаемый Старший Заместитель Министра, мы признательны за ваше неравнодушие, и обязательно примем к сведению ваши беспокойства... но, смею напомнить, пожелания и предложения мы принимаем в письменной форме — бланк вы можете заполнить при входе. Всего хорошего. — Ну или не обязательно про Хогвартс. В свете недавних событий — Министерство также выражает обеспокоенность недостаточным регулированием новых видов магии, и — разумеется, с одобрения общественности — хотело бы ужесточить... — Про Поттера хочешь? — Не «хочу», а «надо». Его ж нельзя просто так, он же несформированный... — Вот совсем-точно нет, — у него аж глаза округлились — одновременно с тем, как его натянутая улыбка нервозно дрогнула от одного лишь воспоминания о взбешённом взгляде Малфоя-старшего. — Варнава, ну дай мне хоть что-нибудь! Мне нужен рычаг воздействия на одного зарвавшегося недоноска. — Ничем не могу помочь. — Давай тогда хотя бы про ту подозрительную историю с Мунго, которая была у младшего МакЛагг... — ВОТ ПРЯМ ПИЗДЕЦ-СОВСЕМ-ВООБЩЕ-ТОЧНО НЕТ! — у него уже непроизвольно вырвался истерический смешок. — ВАРНАВА! — Что — «Варнава»? Ты даже не представляешь, во что сейчас сама суёшься! Если я хоть за версту притронусь к чему угодно из этого списка — мне такое устроят, что твои угрозы Визенгамотом — покажутся на фоне этого детским лепетом на солнечной лужайке. — Хочешь сказать, что дело только в этом? А вовсе не в том, что ты уже давненько ищешь поводы лично мне поднасрать? — Не стану врать: дела с тобой вести — то ещё «удовольствие». И хоть разок посмотреть, как ты будешь выкручиваться, если «Пророк» не станет выполнять за тебя грязную работу — мне уже давненько хочется. Но даже если бы я искренне горел желанием тебе помочь, прямо сейчас — я этого никак не могу сделать. Вот правда. — Удобная отговорка. Ну что ж... — прошипела она сквозь зубы. — Ты сам нарвался. — Ни на что я не нарывался! — Ну-ну. Посмотрим, как ты запищишь после вызова на слушание, — перешла она на злобный шёпот с уже не скрываемой угрозой. — Колонку про Корнелиуса — я тебе ещё долго не забуду. А то, что ты мне декрет запорол — это ты и сам на всю жизнь запомнишь, обещаю! Жди повестки! — взбешённо фыркнув, напоследок выкрикнула ведьма и развернулась, уже направляясь обратно к двери... — Погоди. Какой ещё декрет? Она остановилась и с язвительным прищуром обернулась: — Декрет нам надо новый протолкнуть. Но без поддержки баранов... простите, «избирателей», — закатила глаза она, — скандал будет. — Так что за декрет-то? — О защите детишек от всяких мерзостей, пагубно влияющих на их наивное неокрепшее сознание. — Хм... — неожиданно всерьёз призадумался он. — Звучит невинно. А на самом деле — от чего вы там опять «защищаете детишек»? — он изобразил пальцами кавычки. — Не твоего ума дело! А что, передумал вдруг? — Хммм... не уверен. Но если передумал — о колонке про Фаджа мы сможем забыть? — А вот теперь — я не уверена! После того, как мне пришлось тебя уговаривать... — Долорес, не беси меня! Если ОЧЕНЬ постараться — то, МОЖЕТ БЫТЬ, я смогу пропихнуть это в выпуск. Но если ты сейчас начнёшь ещё и качать права — то ну нахуй, даже связываться не буду. — А как я могу забыть о таком вопиющем безобразии, если ещё даже не знаю, что именно ты там напишешь? — А что бы ты хотела? — Ну а сам как думаешь? «Министерство прикладывает все усилия, чтобы сберечь нравственный облик подрастающего поколения, столь уязвимого перед новыми веяниями, разлагающими саму основу...» — Позитивный обзор с морализаторским уклоном, значит? — Естественно! — А на какой стадии декрет? — Пока — только проект. — И кому ты его уже слила́? — Никому, само собой! Без правильного освещения — меня ж это невежественное быдло с говном сожрёт! Всё-то им не нравится! Предлагаешь запретить одно — им не нравится. Запретить прямо противоположное — тоже не нравится. Им не угодишь! — А пробовала не запрещать, а разрешить что-нибудь для разнообразия? — ехидно ухмыльнулся он. — Варнава! Давай по делу! Ещё только от тебя мне не хватало выслушивать, как я должна делать свою работу! — Ну ладно, как знаешь, — пожал плечами он. — Хммм... По делу — получается, мы это первыми опубликуем? Можно оформить как эксклюзивчик? — Да как хочешь — так и оформляй. — Хм-м-м-м-м... — он уже совсем нахмурился, потирая подбородок, и, бросив неуверенный взгляд на набросок статьи у него на столе, простоял так с минуту, после чего выдал. — А всё-таки, о чём реально декрет? — Сказала же, не твоего ума дело! — Знаешь ли, если вы там намыливаетесь хоть как-то разозлить благородные семьи — слежку, там, за ними легализовать или ещё что... — Ничего подобного там нет и в помине. Но если сильно хочется — могу отправить набросок текста. — Да кто их читает! Вы ж там всё равно зароете то, что надо — там, где хрен найдёшь. — Ты сам спросил, что там, — пожала плечами она. — По существу — этот декрет ничего нового — и не вводит. Он лишь обобщает и уточняет уже действующие законы. — Тогда зачем ему вообще какое-то особое освещение? — А то ты наших избирателей не знаешь! Им хоть на ровном месте — лишь бы побуянить! Если не подавать им это с ложечки — они же самые благие начинания опять начнут мусолить годами в этом своём вечном обсуждении. Наделили, блин, всяких бестолочей правом голоса — на свою голову!.. — она тяжело вздохнула, беря себя в руки. — В общем, с твоей точки зрения — это декрет, заботящийся о беззащитных деточках. Всё. Конкретика тебе для статьи — и не нужна. Нальёшь там воды, как обычно. Декрет всё равно ещё только в стадии проекта, так что если что-то из твоей писанины разойдётся с первой публичной версией текста — просто сошлёшься на то, что мы его изменили к первой редакции. — Ну ладно... по идее, мне и по его общему позиционированию — уже есть, с чем работать... Но там точно нет ничего, на что могут оскорбиться почтенные граждане? Даёшь слово? — Даю. — По-нормальному? Без выкрутасов? Не как в прошлый раз? — Да-да! Расслабься... Но если сильно кого-то боишься — можешь подать в духе: «мы не имеем мнения по этому поводу... но нам попало в руки... из неофициальных источников... что в Министерстве готовится... поэтому спешим сообщить... чтобы поставить вас в известность... дорогие читатели...» — ну и так далее. И вы, вроде как, даже ни при чём. Наоборот, предупредили заранее. Но только чтобы в позитивном ключе!.. Ну так что, возьмёшься? — Значит, это наш эксклюзив, декрет — о защите несформированных магов, надо всего-то засеять почву в духе: «разве кому-то это может не понравиться — вы что, против защиты детей?» — но без вылизывания жопы Министерству?.. И о той колонке про Фаджа — ты забываешь? — Можно и так, да... Но впредь — трижды думай перед тем, как огрызаться на Министра! — Ну тогда ладно, давай. — Вот так бы сразу! — Это ты — «вот так бы сразу»! Хоть бы раз начала с пряника, а не с кнута!

***

— Так, — Гарри вернулся с метлой к заветной стене на восьмом этаже, слегка запыхавшись от беготни туда-сюда... да и, по правде говоря, ещё и от ходьбы по таким обширным тестовым комнатам, в которых они уже побывали. — Давай сперва резюмируем. — Давай, — Кормак подхватил с настолько энергичным энтузиазмом, что он даже показался слегка напускным... но, наверное, он просто сам — тоже проникся азартом. — Получается, размер — ограничен нашей фантазией? — Не то чтобы фантазией... — Гарри бессознательно пощёлкал пальцами, подбирая слова. — В последний раз — скорее, тем, что я смог в голове удержать, пока её призывал. Ты же от себя — ничего не добавлял? — Договорились же! — Ну вот. Значит, тем, что можешь представить. А по живым существам — получается, никак? — Максимум, статуи. Я... — блондин призадумался, отматывая в голове последние эксперименты, — в третьей... или четвёртой комнате с конца — просил птиц. А получились — только те каменные. — Ну они же двигались. — Да. Но не летали. — А можно двигающиеся, но не из камня? — Пошли проверим. — Нет, сперва — давай с размерами уже точно определимся. — Так ведь уже определились. И зачем метла? Ты так и не сказал. — Ну смотри. Если размер зависит от того, что ты можешь представить достаточно подробно — то, получается, за раз можно удержать в голове либо какое-то не очень большое, но зато детальное пространство, либо, наоборот, если загадать что-то предельно простое — например, голые стены — то, по идее, такой куб может реально получиться размером хоть с галактику. — А ты думаешь, метла может летать в космосе? — Кормак снова нахмурился, предвидя опасный эксперимент. — Так мы с воздухом загадаем. Но такую огромную комнату, которая только выйдет... но всё равно — давай, и правда, с воздушным пузырём. Для надёжности. Блондин полез за палочкой и, уже было, замахнувшись, замер: — Погоди. А что если мы там потеряемся? Если комната реально будет совсем огромной — мы же можем не найти дверь. — О, точно! Говорю же: одна голова — хорошо, а две — лучше. Надо тогда её не совсем белой делать... а, допустим, на той стене, в которой дверь — пусть от неё расходятся во все стороны такие чёрные треугольные секции, чередуясь через одну: чёрная-белая, чёрная-белая... как этакий гигантский дартс. Тогда вся стена будет указывать на дверь. Не потеряемся. — Хм... всё равно кажется, что чего-то не учли. Вдруг нас туда засосёт? — Чем? Вакуумом? Мы ж её с воздухом представим. — Ну смотри. Воздух — это газ. Газ — имеет массу. Масса — притягивается сама к себе. А если комната будет бесконечно огромной — значит, и масса там будет бесконечная. А у чего бесконечная масса?.. Это же, получается, комната с чёрной дырой. — М-м-м, — Гарри расплылся в заигрывающей улыбке, подмигнув своему парню, — тут кое-кто благородных кровей даже помнит уроки из маггловской школы? — А чего там помнить? Их физика — вполне себе полезная и довольно интуитивная штука. — Ну да, ну да... — всё с тем же умилением протянул Гарри. — Тогда, может, наоборот — лучше загадать комнату без воздуха? — Тогда — тем более, засосёт. Сам же говоришь: вакуум. И не факт, что даже у твоей метлы хватит скорости, чтобы выбраться обратно. — Хм... есть такое. Хммм... — он характерно насупился, задумчиво потирая подбородок, и Кормак невольно улыбнулся, увидев эту очаровательно-знакомую мордашку. — Да не. Не будет там чёрной дыры. Даже если там огромное количество воздуха, даже если он будет стремиться к центру массы — ему же потребуется время, чтобы там собраться... Прям, дохуя времени. Миллионы лет или типа того. Успеем улететь, если что. — А если там УЖЕ будет чёрная дыра? — То в бесконечной белой комнате со светящимися стенами — мы её увидим ОЧЕНЬ издалека. И чтобы она там образовалась — комната точно будет настолько гигантской, что нам хватит времени улететь. А если нас начнёт засасывать прямо от входа — то просто сразу же захлопнем дверь, даже не заходя внутрь. — Если сила потока будет довольно мощной — не факт, что сможем. Можно загадать, чтобы она открывалась в нашу сторону — мы так с Дином делали. Тогда она вообще сама захлопнется. Или тупо не откроется. — Да, давай так... Ну что, достаточно осторожно я подхожу к экспериментам? Доволен? — с плохо скрываемым укором Гарри попытался высмеять чрезмерную опасливость своего бойфренда. — Хм... ладно, подходит, — сухо резюмировал тот. — Тогда сразу — вместе на метле? — Ага. И с пузырями. На всякий случай. Кормак призвал заклинание дважды, сотворив защитные барьеры вокруг их голов. — Ты спереди или сзади? — он подошёл к неугомонному испытателю, а его голос прозвучал будто из банки. — А сам как хочешь? — На этот раз — хочу сзади. Покажешь мне мастерство высшего пилотажа. — С удовольствием, — он обменялся с любимым тёплыми взглядами. — Ну что, призываем? — Ага. Давай снова сам. Не вмешиваюсь.

***

— Но это же в корне меняет дело! — уже совсем несдержанно воскликнул преподаватель по ЗОТИ, выходя вслед за деканом Когтеврана из зачарованной палатки. — Тут вам виднее. Моё дело — правильно наложить все заклинания. — Погодите, профессор. А вы ТОЧНО уверены в последнем результате? — Да. На сей раз — абсолютно ничто не покидало зону призыва и не могло проникнуть в неё. — А воздух? — Его объём остался неизменным до и после призыва. — А может, его состав? Может, объём — тот же, но какая-то крохотная часть газа была преобразована в другой, и в процессе — немного вещества, всё-таки, было расщеплено? Филиус ещё раз сверился со свитком, на котором все показатели всех экспериментов магически фиксировали сами себя: — Нет. Ни состав, ни вес воздуха — тоже не изменились. Всё в рамках погрешности. Изменение состава — только от вашего дыхания. — Это значит, что газ беспрепятственно проходит сквозь шар Ультуса, не испытывая на себе вообще никаких эффектов от его присутствия? — Либо — что газ, напротив, не может проникнуть внутрь, и граница шара для него является совершенно непреодолимой преградой. По крайней мере, без внешнего воздействия. — А тогда — может, энергия берётся из... — Не может, — решительно отрезал невысокий мастер заклинаний. — Нет, профессор, я про другое. Если ничего не изменилось по всем замерам — то, может, ресурс расходуется в другом времени? Например, в недалёком будущем, уже после призыва, когда пузырь защиты будет снят. — Повторюсь: не может. При последнем призыве — вы были полностью изолированы, коллега. И в пространстве, и во времени. — Не полностью. Находясь в том пузыре — я вас прекрасно видел. Как и вы меня. Значит, как минимум свет — изолирован не был, и спокойно преодолевал барьер. Может быть, Ультус питается светом? — Проницаемость светом я оставил сознательно, из соображений безопасности. Но тут тоже не было никаких отклонений. Ультус поглотил... — он ещё раз сверился со свитком, — да, ровно столько же света, сколько бы поглотил обычный чёрный шар таких же размеров. И выработал он при этом столько же тепла. Не больше и не меньше. Энергия света никуда не расходовалась. А даже если бы и расходовалась — вся палатка на время эксперимента была тоже полностью замкнута. Количество света в ней было ограничено. — То есть, мы бы с вами просто глазами увидели, если бы вокруг потемнело... а даже будь там колебание тепла — всё равно, энергии, полученной лишь из того количества света, которое Ультус поглотил своей поверхностью — явно недостаточно для подпитки столь мощного заклятия... Хм... То есть, как ни крути, выходит, что он в любом случае не питается НИЧЕМ? — Ничем материальным, как я и сказал. — ... и остаётся только нематериальное, да. Но это же в корне меняет дело! — Пожалуй, соглашусь, — кивнул преподаватель чар — и уточнил советующимся голосом. — И, полагаю, это значит, что мы должны сообщить об этом мистеру Поттеру? Люпин задумчиво прикусил губу и, взвесив в голове всю многофакторность выявленных обстоятельств, ответил, сомневаясь: — Не уверен. Зная Гарри — боюсь, что сейчас сообщать об этом — может быть опрометчиво. Мне и так — еле удалось убедить его в том, чтобы он хотя бы не распространялся о влиянии Ультуса на удачу и не пытался снова его призывать без нашего присмотра. Если он узнает, что каждый призыв Ультуса уже точно не несёт никакого ущерба материальному плану — он может запросто недооценить урон нематериальный. А это — чревато тем, что Гарри, как он умеет, опять ринется, очертя голову, баловаться с Ультусом как с какой-то игрушкой. Без нашего ведома, разумеется. — Но так получается, что это мы балуемся с его открытием — без его ведома. И сам прекрасно понимая, что в словах профессора Флитвика присутствует зерно истины, Римус ответил с тяжёлым вздохом: — Так-то оно так... Но я не уверен, хватит ли ему сейчас мудрости отнестись к таким новостям с должной ответственностью. Помня Джеймса в его возрасте... о-о-ой не факт... — Профессор Люпин, мне кажется, мы не в праве принимать такое решение. Это неэтично. — Этично или нет, но у Гарри сейчас — ещё ветер в голове, а его наследственный авантюризм — и вовсе... — Мистер Поттер имеет право хотя бы знать, как протекает исследование той магии, которую он нам доверил — к тому же, сохранив некоторые её особенности в тайне от Министерства. Сохранив по нашей просьбе, смею напомнить. Ещё один тяжёлый вздох. — Кое в чём — согласен с вами. Мы — не в праве принимать такое решение. Лучше посоветоваться с директором, как считаете? Чародей недовольно нахмурился, наградив молодого преподавателя осуждающим взглядом от одной лишь постановки вопроса в такой форме... однако же, хоть и после продолжительных раздумий, хоть и с неохотой — но кивнул.

***

Всевозможные версии многоликого помещения слились в памяти единым потоком. Оказалось, это место неспроста названо именно Выручай-Комнатой. Вопреки всем опасениям, она сама не стала принимать никакую форму, которая одним лишь своим естеством представляла бы опасность для горе-призывателей. Да и размеры у неё оказались довольно ограниченными. Даже в виде огромного голого куба — она получилась действительно гигантской — но не настолько, чтобы в ней можно было затеряться и, уж тем более, испытать на себе те эффекты, от которых подстраховали себя два гриффиндорца. В том воплощении она вышла где-то размером с сам Хогвартс, его гору, озеро и Хогсмид с окрестностями... ну, может быть, как максимум — этот куб вместил бы в себя расстояние от Хогвартса до берега моря — но не более того. Комната явно не могла стать размером даже со всю Британию, не говоря уж про планету... по крайней мере, У НИХ — как они оба ни старались, не вышло сделать её существенно больше. А при последующих призывах — стало очевидно, что она сама ещё и «исправляла» те недочёты, которые парни не предусмотрели, воплощая не столько буквальный запрос, сколько общее намерение того, кто в ней нуждался. И, видимо, по той же причине — чтобы уберечь призывателей — когда Кормак решил проверить, что будет, если загадать в ней тот самый коридор, в котором они находились — сам-то коридор она создала (докуда они смогли удержать его в памяти), но вот никакой второй волшебной двери в нём не появлялось. Так что — и никакой Выручай-Комнаты внутри Выручай-Комнаты. А значит — резонно было предположить, что и никакого парадокса. Уж тем более — если явно попросить её обезопасить тебя от них. С каждым последующим экспериментом становилось всё более очевидно, что она никоим образом не вступит в противоречие с магией маховика... скорее, даже наоборот: начинало казаться, что комната способна даже защитить от каких-то непредвиденных обстоятельств, если Гарри каким-то чудом всё-таки умудрится завести его... что он всё это время неоднократно пытался сделать втихаря от бойфренда, но тот — слишком уж пристально следил за неугомонным исследователем, и был уверен, что ни одна из этих попыток — не ускользнула от его зоркого взгляда. А было их — действительно много. Счёт уже шёл если не на сотни, то уж точно — на десятки, стремительно приближающиеся к первому трёхзначному числу. Но, к счастью, все попытки — оказались безуспешными. И это вселяло надежду... ровно до того момента, пока парень со шрамом на лбу не воскликнул в нетерпении, гневно хлопнув рукой по только что закрытой двери, которая исчезала в стене: — Так, всё! Мы уже проверили её вдоль и поперёк. Не помешает она... — А что если она сама по себе может время перематывать? Тогда она начнёт в одну сторону, маховик — в другую... — МакЛагген! Ты время тянешь, что ли? Мы сделали всё, что ты хотел. Теперь — пора то, что я хочу. Мы договаривались. — Погоди. Давай ещё... — Не «давай». Всё! Хочу комнату, которая позволит мне завести этот маховик. — Куда так сразу! Давай хоть постепенно... — Нет. Хочу. Комнату. Которая. Позволит. Завести. Маховик, — проговорил он каждое слово, уже выхаживая из стороны в сторону вдоль стены... и, как только Гарри сделал последний шаг, знакомая двееее◀◀◀⏸⏪%s ▶ [Эвристика] Уточнён вероятный контекст активной угрозы:       <МагЧеловек "Гарри Поттер">             Вероятность: экстремальный (1):                   Более 99,996948%       Неустановленный объект класса <МаховикВремени>                         Вероятность: экстремальный (1):                   Более 99,996948%       <МагЧеловек "Гермиона Грейнджер">             Вероятность: высочайший (15)       <МагЧеловек "Кормак МакЛагген">             Вероятность: высокий (47)       ⚠ <МагЧеловек "Тиберий МакЛагген">             Вероятность: высокий (48)       ⚠ <МагЧеловек "Стивен Фишер">             Вероятность: выше среднего (64)       ⚠ <МагЧеловек "Руфус Скримджёр">             Вероятность: выше среднего (97)       <МагЧеловек "Долорес Амбридж">             Вероятность: средний (129)       ⚠ <МагЧеловек "Римус Люпин">             Вероятность: средний (190)       ⚠ <МагическоеПомещение "Выручай-Комната">             Вероятность: низкий (193)       ⚠ <МагическоеПомещение "Лондон -> Министерство Магии -> Главный Холл">             Вероятность: низкий (210)       ⚠ <МагическоеПомещение "Лондон -> Министерство Магии -> Изолятор">             Вероятность: низкий (211)       ⚠ "Ты будешь страдать, Долорес."             Вероятность: очень низкий (250) ▶ [Индексация] Отброшены заведомо ошибочные направления поиска.       Сужена область поиска. ▶ [Эвристика] Обновлён статус активной угрозы:       Уровень: экстремальный (1)       Срочность: высокий (33)       Вероятность: экстремальный (4) ▶ [Эвристика] Уточнён уровень активной угрозы:       Уровень: экстремальный (1)             Категория: <ГлобальныйКатаклизм> ▶ [Мониторинг]:       ⚠ ВНИМАНИЕ: Активны угрозы (1) в категории: глобальный катаклизм       ⚠ ВНИМАНИЕ: Не снижающийся уровень активной угрозы: экстремальный       ⚠ ВНИМАНИЕ: Повышающаяся вероятность активной угрозы: экстремальный (4)       ⚠ ВНИМАНИЕ: Повышающаяся срочность активной угрозы: высокий       ⚠ ВНИМАНИЕ: Активная угроза не выявлена.             Исключение содержит примечания (1) со статусом: критический (0). Принудительный вывод:                   Категория невыявленной угрозы: глобальный катаклизм. Требуется срочное вмешательство в хронологию.       ⚠ ВНИМАНИЕ: Необходима срочная корректировка активных стратегий. ▶ [Основные стратегии] Стратегия:       Приоритетное выявление активной угрозы.             Повторное повышение приоритета для демонов: [эвристики, индексации]. ▶ [Ядро] Стратегия принудительно отклонена. Причина:       Недостаточно свободных ресурсов для выделения второстепенному модулю.       Риск нестабильности системы. ▶ [Ядро] Принудительный запрос стратегий...       Запуск основных стратегий....... выполнено. ▶ [Основные стратегии] Стратегия:       Повышение пула доступных ресурсов. Найден возможный источник:             Расщепление звезды с минимальным влиянием на хронологию. Претендент:                   <СверхГигантКрасныйЗвезда "V762 Cas">. Причина:                         * Красный сверхгигант на позднем этапе жизненного цикла.                         * Относительная близость звезды к естественной фазе сверхновой в основной хронологии.                         * Гарантированный взрыв звезды в основной хронологии до достижения человечеством уровня цивилизации 2.5 по шкале Кардашёва.                         * Отсутствие обитаемых планет в системе V762 Cas. Причина:                               * Отсутствие любых планет в системе V762 Cas.                         * Достаточная удалённость звезды V762 Cas от солнечной системы.                               * Невозможность обнаружения человечеством смерти звезды в течение 2'500 ± 100 лет. ▶ [Ядро] Стратегия принудительно отклонена. Причина:       Чрезмерный расход ресурсов для текущего статуса активной угрозы.       Возможное (вероятность: низкий) влияние на хронологию вне локализации, находящейся в юрисдикции активного экземпляра системы.       Возможный (вероятность: низкий) конфликт между экземплярами системы при ближайшей синхронизации. ▶ [Ядро] Принудительный запрос стратегий...       Запуск основных стратегий....... неудачно.             Причина: все стратегии отклонены.       Запуск дополнительных стратегий....... выполнено. ▶ [Дополнительные стратегии] Стратегия:       Продолжение работы в штатном режиме. Причина:             Доступен временной резерв для выявления угрозы с текущим пулом ресурсов. ▶ [Ядро] Возврат результата демону мониторинга:       <СтратегияПодтверждена: <ДополнительнаяСтратегия #0x9017AF...>> ⏯⏩▶▶▶ ... и, как только Гарри сделал последний шаг, знакомая дверь вновь начала проступать.

***

— Сынок, ты куда? — женщина застыла в дверном проёме, огорошенная видом: её сын уже заканчивал упаковывать чемодан, спешно собирая вещи. — Я... — рассеянно обернулся к ней он, — в школу собираюсь. — Так поезд же — только завтра. — Нет, мне тут... в общем, меня могут подбросить. Если успею. Они уже скоро... — он нервозно бросил взгляд на часы. — Чёрт! От внезапности таких новостей женщина не сразу нашлась, что ответить, а когда всё-таки заговорила вновь — её голос дрогнул. — Что ж ты так сорвался?.. Дин... Зайчонок, случилось чего? — Да не случилось... и опять ты с этими своими сюсюканьями! — поёжился он, оторвавшись от чемодана лишь на миг, чтобы бросить на неё колючий взгляд. — Ты даже лишний день не хочешь провести с семьёй? Девочки тебя чем-то обидели, что ли? Они ж не понимают эти все твои волшебные... Или это я обидела? — Мам, не надо опять себя накручивать! — на сей раз, его взгляд задержался, оценивая её настрой. — У меня просто в школе дела. Отстал по Трансфигурации — из-за того занятия по Продвинутому... — он махнул рукой. — А, ты всё равно не поймёшь. В общем, мне тут предложили, что могут подбросить до школы сегодня — если успею... — А что ж ты даже не предупредил? — Да я сам только что узнал! Блин, они уже вот-вот... — Тебя же целый семестр дома не было... — Ой, не начинай! — ворчливо бросил он. — Я ж не на каторгу отправляюсь, а всего лишь в школу... хотя уроки МакГонагалл — та ещё каторга. — Тебя опять не будет столько времени... — она поджала губы, осознавая, насколько реальным становится прощание, внезапно настигшее её. По одному лишь голосу уже было слышно, как у неё начали наворачиваться слёзы — точно так же, как происходило всякий раз, когда она отправляла сына в школу — будто прощаясь навсегда, хотя в тот же день принималась донимать его встревоженными письмами. Услышав это, Дин Томас, наконец, выпрямился и повернулся к ней по-нормальному. На сей раз — ответ прозвучал с совсем другим тоном. Взглянув ей в глаза виновато-упрашивающим взглядом, он протянул, пытаясь её успокоить: — Ну мааам... Ну ты чего опять? Я ж никуда не деваюсь. — Ты там.... снова... — она уже шмыгала носом, — совсем один... — Да какой один! Полный факультет народа! — А кто тебя хоть... до школы... подбросит-то? Вдруг случится чего? — Уизли. Хорошее семейство — я тебе писал. — Это которые рыжие? — Да. Они тоже решили в этом году на день раньше вернуться — уж не знаю, почему. Мне Фред с Джорджем написали. — Это те, которые два хулигана? Мне ваша МакГонагалл писала про них всякое. Ты же не ввязываешься с ними ни в какие передряги? А то я такое слышала... Если вляпаешься в неприятности — мы ведь никак не сможем тебе помочь... — Мааам! Ну не начинай опять! Мне уже 18 лет — ты долго ещё со мной будешь обращаться, как с ребёнком? По вашим меркам — я вообще уже совершеннолетний. Это у них там — всё ещё «несформированный маг», — он закатил глаза, изображая пальцами кавычки. — Но ты же живёшь — не по нашим меркам, а по их, верно? И вообще, ты же знаешь, что навсегда останешься моим зайчонком... — Ой, началось... — он обессиленно закатил глаза снова и, развернувшись, продолжил запихивать в чемодан свои вещи. — В общем, не накручивай себя. И домашним объясни, что не надо в моём отъезде искать никаких скрытых мотивов. Просто на день раньше поехал в школу, чтобы в поезде не трястись. — Ты же сказал, что срываешься сейчас — потому что по учёбе отстал? — И то, и то... слушай, ну правда... мне надо успеть. Миссис Уизли уже вот-вот... На этих словах раздался дверной звонок — и Дин, как ошпаренный, принялся спешно закидывать в чемодан остатки — даже не пытаясь их туда хоть как-нибудь уложить. «Гарри, пожалуйста, если ты не вернёшься в школу — то хотя бы отправь записку, подай хоть какой-нибудь знак, что с тобой всё в порядке. Ты не знаешь мой адрес тут... Но я буду там. Я точно не пропущу твою попытку выйти на связь... если она вообще будет... хоть бы была... Чёрт, надо было вообще не уезжать из школы на каникулы... А вдруг он уже пытался связаться, а меня там не было?.. Что ж я так тупанул-то...» — вертелся в его голове вихрь мыслей, когда через пару минут он уже нёсся вниз по лестнице с чемоданом, опасно подпрыгивающим на ступеньках, угрожая вот-вот распахнуться.

***

Блондин выдохнул с облегчением, когда они вышли из этого воплощения комнаты с нулевым успехом. «Обошлось», — подумал он. «На этот раз — ты время не сломаешь... хотя бы, сегодня. А как только выдастся возможность — я посоветуюсь с Тибом, и он подскажет, как тебя угомонить.» И вторая, и третья, и четвёртая формы комнаты, призванные в разных формулировках с целью починить маховик — оказались столь же безрезультатными. — Ты мне мешаешь, что ли? — раздражённо фыркнул Гарри. — Ты специально загадываешь, чтобы у меня ничего не получилось? — Я вообще в стороне стою!.. И ты мне не веришь? Мне ещё дальше отойти, что ли? — ответил он с наездом. — Да нет... — упёртый брюнет наконец-то перестал хмурился. — Просто... Блин! Столько подготовительной работы — а в итоге всё по нолям. — Нууу... видать, Стивен знал, что говорит, когда писал, что его намертво заклинило. Тот лишь злобно попыхтел, не желая мириться с фактами. — Нет, мы это так не оставим! Будем перебирать все варианты, пока не заведётся... — Малыш? — ЧТО?! — злобно рявкнул тот. Теперь уже и блондин свёл брови, напоминая, у кого тут МакЛаггеновский темперамент: — Ну давай ещё на меня срываться будем, да? — Прости... — тут же опомнился тот. — Просто такой облом... БЕСИТ! — Вижу, что бесит. Но я, вообще-то, на твоей стороне. — Прости... чего хотел? — Да... хотел предложить. Может, передохнём? Мы тут уже несколько часов торчим. По-моему, тебе надо отвлечься. — Нет, мне надо продолжать, пока не получится. — Гарри... — совсем ласково произнёс он, подходя и обнимая строптивого красавца сзади в утешающей манере. — Ну что? — Ты точно уверен, что не хочешь отвлечься? — руки медленно скользнули вниз, и одна из них залезла под рубашку прямо над поясом, поглаживая голое тело с совершенно недвусмысленным посылом. — Хм... Может, и не точно. Но кое-кому, вроде бы, надо было время на то, чтобы восстановиться. Кое-кто говорил, что не сможет до вечера. — Возможно, кое-кто уже восстановился. Наблюдая за тем, как его талантливый парень исследует границы загадочной магии. — Так не наисследовал же ничего! — Я не про маховик. Я про комнату. Ты её так разобрал на составляющие, как, наверное, никто до тебя. — Думаешь? — Определённо. Ты ж мой первооткрыватель... — уже знакомый томный голос эротично прошептал на ухо. — М-м-м... есть немного. А ты — уже совсем пришёл в себя? — Кажется, да. — Хочешь передать мне обещанное послание от Тиберия? — Возможно, — многозначительно протянул он. — Ну так что, отвлечёмся? Ответ прозвучал не сразу. Вместо этого — Кормак почувствовал, как его парень слегка извернулся, меняя позу, чтобы уже привычно потянуться своей рукой и накрыть ею ладонь любимого, столь же привычно поглаживающую его плечо в неподражаемо ласковой манере. Но когда через пару секунд блондин так и не почувствовал касания — он наклонился вперёд и через плечо увидел, что Гарри вместо этого опять теребит платиновый кулон на шее, явно пытаясь его завести. В очередной раз. К счастью, и эта попытка — не увенчалась успехом, и они синхронно выдохнули. Один — устало и с тяжестью на душе. Другой — с облегчением. — Ладно. Давай, — наконец, произнёс третьекурсник. — Потом продолжим. А сейчас — мы уже заслужили немного радости. — Это точно... радость ты моя.

♥♥♥

PWP-сцена: https://ficbook.net/readfic/018b9c03-ae11-74d7-a1ea-ea55e903c716

♥*♥

ВНИМАНИЕ, СПОЙЛЕРЫ! (если собираетесь читать саму PWP-сцену) TL;DR: — Парни отвязно развлеклись. Причём, несмотря на всю отвязность, ещё и чертовски романтично. — Поначалу оба изъявили желание на сей раз, для разнообразия, насладиться нежным сексом... но закончилось — как обычно. — Гарри, желая сделать любимому приятное, постарался сделать этот раз — максимально таким, как хочется Кормаку. — Тот, получив, по сути, полный карт-бланш — загадал такую комнату, которая оказалась довольно роскошно оформленным просторным круглым залом — в этаком гибриде античного и аристократично-Хогвартского антуража... — ... и в ней, на картинах и скульптурном обрамлении — красовалась отвязнейшая оргия с участием толпы Гарри и Тибериев в КРАЙНЕ непотребных позах. Поначалу Кормак смутился, показывая это любимому, но реакция Гарри с восхищённым энтузиазмом — развеяла последние остатки сомнений в том, насколько блондин может быть с ним открыт и честен. — Сам же Гарри — во время призыва комнаты дополнил запрос пожеланием того, чтобы комнату можно было изменить, оставаясь внутри неё... и, конечно же, снова загадав, что она должна быть предназначена для работы заблокированного маховика. — Посреди процесса — после того, как они поменялись ролями, и настал черёд Кормака активничать — он попросил, чтобы к ним в качестве этакой «секс-игрушки» присоединилась одна из статуй Тиберия, хотя бы в таком сублимированном виде претворяя в жизнь свои «извращённые» (как он сам их называет) фантазии. — Поза получилась такой, что статуя была активом, Кормак — посередине, а Гарри — пассивом, но при этом статуя Тиберия была за спиной у Гарри. — В определённый момент Гарри почувствовал, что анал в пассивной роли ВНЕЗАПНО стал двойным и, перепугавшись насмерть, что его там, нафиг, порвут двумя МакЛаггеновскими приборами сразу — он как-то, сам не поняв, как именно, переместился назад даже с заблокированным маховиком. — После этого маховик больше ни разу не заводился, несмотря на многократные попытки при повторении тех же условий, которые были, когда он сработал. — Оказавшись в прошлом на несколько минут назад — Гарри восхитился тем, как очаровательно они с Кормаком выглядят со стороны во время секса... и осмелился присоединиться. — Когда он показался Кормаку на глаза (оставаясь за спиной у изначального себя) — со временем произошла какая-то аномалия — достаточно мощная — но сами парни её не заметили. — От появления второго Гарри — Кормаку, и вовсе, сорвало крышу. Вскоре — по невербальной просьбе самого блондина — второй занял место статуи, снова активничая с Кормаком и оставаясь за спиной у первого себя. — Ну и — стало очевидно, что это не статуя Тиберия, а сам Гарри устроил себе тот «сюрприз». Который он с удовольствием претворил в жизнь. — По окончании «веселья» — Кормак нервно спросил, что это такое было, а Гарри честно признался, что не знает точно, как именно удалось запустить маховик. — Наиболее вероятными — он отметил две гипотезы: либо это был финальный «всполох» заблокированного маховика, после которого он заклинился окончательно, либо — какие-то особые условия, при которых может завестись даже заблокированный маховик — всё-таки, существуют.

***

— Дин, ты чего? — Фред наклонился к другу, когда семейство Уизли, ранее трансгрессировавшее к главному входу в школу, уже шумно брело по мосту всей своей делегацией. — А? — третьекурсник растерянно обернулся к нему. — Чего такой угрюмый? — вполголоса повторил Джордж, точно так же наклонившись с другой стороны. — Да... — он сперва хотел спрятаться за какой-нибудь убедительной отговоркой, но, недолго подумав, решил признаться в истинных причинах своего беспокойства... хоть и скрыв полный контекст этих переживаний. — От Гарри — по-прежнему, никаких вестей? Близнецы синхронно вздохнули: — Не-а... — Он хоть в школу вернётся, не знаете? — Не знаем. По идее, должен... — ... но в текущей ситуации — сам понимаешь. — Понимаю. Второй тяжёлый вздох — Дин уже разделил с ними. — Ты из-за этого с нами сегодня увязался? — осторожно уточнил Джордж... и заметил, как друг поёжился. — А чо сразу «увязался»? — Он не это имел в виду, — подхватил Фред за братом, который опять неудачно выразился. — В смысле, ты на день раньше так рвался вернуться — в надежде повидаться с Гарри, если он, всё-таки, объявится? Тот нахмурился: — Да ни в какой не надежде! Мне просто по Трансфигурации навёрстывать надо... А про него — ну... я просто волнуюсь... И вам тоже не мешало бы, вообще-то! Он, так-то, и ваш друг — тоже. — Не-не... мы без осуждения, — поспешил успокоить его Фред и бросил на брата взгляд в поисках совета. Через пару секунд переглядываний, неуверенно повернувшись обратно к Дину, он продолжил: — Хотя знаешь... — Мы тут слышали кое-какие новости... — Перед каникулами. — От Гарри, как раз. — Так что, возможно, пока его нет... — Нам есть, что обсудить. — С тобой, — хором закончили они. — Так, вы там о чём снова шепчетесь! — послышался грозный голос миссис Уизли, возглавляющей шествие и недовольно обернувшейся в конец, где эта троица плелась, слегка отстав от остальных. — Ни о чём! — стремительно отреагировали близнецы, машинально выпрямляясь и покосившись на Дина хитрыми взглядами. — Фред! Джордж! Лапшу на уши кому-нибудь другому вешать будете. Ну-ка выкладывайте! После таких выходок, — она бросающим жестом указала на их обновлённый цвет волос, — вы у меня теперь за каждый шаг будете... — Миссис Уизли, — заступился за них Дин. — Они ничего не затевают. — Да ну? А выглядит — наоборот. Ну-ка, давайте-ка все трое — рядом со мной... Давайте-давайте. Живее! Парни обменялись обречёнными взглядами — и ускорили шаг. Как только они обошли Джинни и поравнялись с раздражённой матерью семейства, она продолжила: — Чего замолкли? Раз так бурно это обсуждали — может, посвятите меня в свои планы? Решили ещё и татуировки себе набить, поди-ка? М? — Ничего мы не решили! — Нам и так заебись! — За языком следи, — она попыталась отвесить солидный подзатыльник по новоприобретённой белокурой шевелюре Джорджа, но тот вовремя пригнулся. — Мам! — Фред нахмурился, увидев это. — Что — «мам»? Будто вы другого обращения заслуживаете? Так опозорить всю семью... Стали — хуже, чем Малфои! Такие же лощёные и двуличные мерзавцы! Ох уж я поговорю с Минервой — она теперь с вас глаз не спустит! Будете у меня до конца года по струнке ходить, пока не осознаете по-нормальному, что натворили. — Мам, можешь хотя бы не при Дине? — Фред уже откровенно стиснул зубы. — Ой, а что такое? Когда вы там шушукались — он, вроде, не особо возражал быть в курсе вашей новой затеи. Так пусть наблюдает, какими последствиями такое чревато. Что, теперь неудобно перед ним, да? А раньше — неудобно не было? Вот надо было думать перед тем, как устраивать такие выходки! Выкладывайте, что вы там затеяли на этот раз. — Миссис Уизли, — вновь встрял Дин, видя, как парни сгорают от стыда из-за того, что очередной выговор им приходится покорно выслушивать у него на глазах. — Ничего они не затеяли. Я просто попросил их, — он перешёл на полушёпот, делая вид, будто стесняется этой темы, — помочь с Трансфигурацией... я отстал по учёбе... в совсем дурацкой теме... с табуретками. А они — уже это прошли. — А, — раздражённая женщина резко понизила громкость, сбавив напор недовольства и осознав, что поставила парня в неловкую ситуацию перед всеми остальными детьми, и даже слегка от этого растерялась. — Тогда... прошу прощения. Не перед вами! С вами — мы ещё не закончили! Дин... — она заговорила ещё тише, — прости, я... не со зла. Ты просто под горячую руку попался... Ну ты же сам видишь, что они устроили! — Ага. — Вот. Значит, понимаешь. — Хм... — опасливо взглянув на неё, он, всё же, осмелился возразить, понимая, что, в конечном счёте, ему она ничего не сделает. — Ну... вообще... им идёт. Мне нравится. — И ты — туда же! — обессиленно простонала женщина, закатывая глаза и уже открывая массивные ворота.

***

Добродушная хозяйка заведения настороженно обернулась на двух необычных посетителей (одного из которых она, конечно же, узнала ещё со входа), уединившихся в пустующем кафе за самым дальним столиком, когда второй из них — смуглый мужчина, и без того угрожающей внешности — с громким звоном чашек шарахнул внушительным кулаком по столу: — МАКЛАГГЕН, ТЫ СОВСЕМ ОХУЕЛ?! Его собеседник — очаровательный белокурый шалопай, за годы так и не растерявший своей озорной энергии, которого мадам Паддифут подметила ещё давным-давно, а потом пронаблюдала со стороны, в какую легенду он по итогу вырос — смущённо поймал осуждающий взгляд хозяйки, успокаивающе приподняв ладонь в жесте «всё в порядке» и виновато пожав плечами. Когда он вновь взглянул в завораживающе-чёрные глаза старого приятеля под роскошными бровями — густыми и столь же смоляно-чёрными, хоть и гневно сведёнными прямо сейчас — тот продолжил так же яростно, но чуть более сдержано: — Я ведь как знал, что неспроста ты нарисовался с этим предложением «повидаться»... — Тимми, ну пойми... — Давай без этих твоих... — он небрежным жестом указал на хитрую смазливую морду, опять принявшуюся коварно строить глазки, пользуясь тем, как все на это ведутся. — Ну Тимми, ну это правда важно... ты же знаешь: я бы не стал к тебе обращаться с таким, если бы не было весомой причины... Тиберий сам замолк на полуслове, уловив в мимике знакомого, что тот вот-вот взорвётся по полной. «Блядь... ну вот угораздило же меня в тот момент вспомнить именно про Тима... я ведь мог же предложить что-то другое... и знал же, как он отреагирует на такую просьбу... но всё равно, как назло, вспомнил именно про него. И, блин, заикнулся о нём тогда — по какой-то совсем дурацкой случайности. Тупо из-за того, что парни именно в него обернулись — и он тогда просто первым пришёл на ум... Чёрт!» Он с тяжёлым вздохом опустил взгляд... невольно скользнув им по оголённому предплечью рукастого мастера с не менее привлекательными татухами, поднимающимися под закатанный рукав, которые на фоне его остальной внешности с густой бородой и проглядывающимися за ней арабскими чертами лица — окончательно дополняли брутальный образ «сурового южного парня». Тиберий, как мог, постарался облегчить ход этого разговора. Даже пересилил себя и выбрался сюда, в это тошнотворно-девчачье кафе, которое не переносил на дух и которое даже в школе посещал исключительно из необходимости клеить баб, но к которому Тим почему-то до сих пор питал симпатию — видимо, из-за тех приятных воспоминаний с их первых тайных свиданок, которые волей случая у смуглого экс-однокурсника навсегда стали связаны с этим местом. Сам блондин — предпочёл бы встретиться в Лондоне, в своём обычном ресторане. Ну или, по крайней мере, в любом маггловском заведении: отчего-то он в последнее время вообще перестал понимать, что такого находят люди в магических кабаках и трактирах Косого Переулка. Вновь подняв взгляд, он неуверенно продолжил: — Я понимаю, о чём прошу... — И ДЛЯ КОГО! Для вот этой гниды! — Да... сам его терпеть не могу, но тут такое дело... — МакЛагген, ты, видать, растерял хватку и уже не в курсе, с кем сейчас разговариваешь! — Да в курсе, в курсе. Потому и обращаюсь... — За мной, знаешь ли, клиенты теперь в очередь выстраиваются. В очередь! Это Я их выбираю, а не они меня! — Тимми, ну пожалуйста, хотя бы по старой памяти... — Ещё и папу предлагаешь подключить... как у тебя вообще язык повернулся! — Ну... — он замешкался и, напрягая до предела весь свой такт, напомнил — настолько аккуратно, насколько смог. — Прости, но вообще-то... за ним, формально, до сих пор должок... И без того разъярённый мужчина — и вовсе, замер, лишившись дара речи от того, что собеседник, и впрямь, припомнил это — причём, даже не намёком, а прямым текстом. — СОВСЕМ СТЫД ПОТЕРЯЛ?! — кое-как опомнившись, выпалил он. — Сейчас об этом вспомнил? СЕЙЧАС?! — он часто задышал, с трудом держа себя в руках. — Да, ты ему тогда, по факту, жизнь спас. И да, мы никогда не отрицали, что по гроб жизни будем обязаны... Но чтобы СЕЙЧАС этим воспользоваться? Вот так подло?.. Для ЭТОГО? МакЛагген, такое — низко даже для тебя. Ты, блядь, как те самые ведьмы из сказок, которые сперва спасают тебе жизнь, а потом её же и требуют в качестве уплаты долга. Тиберий злобно стиснул зубы. Он всегда приходил в бешенство от этого «оригинального» сравнения — но сейчас не стал грубо одёргивать старого знакомого так же, как поступал с прочими должниками, которые с радостью принимали его помощь, но потом долго отлынивали от выполнения взятых на себя обязательств под всевозможными предлогами и по итогу приходили к «гениальной» идее, что если при очередной встрече оскорбить того, кому должны — то это, по их странной логике, могло им как-то помочь, а не, наоборот, усугубить ситуацию. Глубокий вдох. Медленный выдох. «Не бывает неразрешимых проблем. Бывают лишь проблемы в коммуникации.» — Мне самому тошно от всей этой ситуации, — продолжил Тиберий, заговорив начистоту. — Прости, что пришлось тебя в это впутывать. Но сейчас у меня другого выхода просто нет. Только на тебя вся надежда. — Рискнуть папиным здоровьем? На ЭТО вся надежда? Ты что — не понимаешь, что он может опять очутиться в Мунго, если к резьбе снова вернётся? Ты не понимаешь, что для него это — практически смертельный приговор? Ты не понимаешь, о чём просишь? — Да понимаю... поэтому — выслушай хотя бы! — я и НЕ прошу его самого возвращаться в мастерскую. Так, по мелочи поучаствовать. Хотя бы номинально оставить пару заметок к макету дизайна — чтобы можно было формально сказать, что легендарный мастер приложил руку. И не юли: я знаю, что он это и так делает постоянно. Ты к нему до сих пор бегаешь за советами. И ему это только в радость! — Но не для этого же ублюдка! И не ради какого-то вшивого стола! Стола-кабинета, к тому же! Ещё и такого громоздкого. Тьфу! Ты хоть знаешь, какая это безвкусица? Это же чистый кич! Это всё равно что... даже не знаю, с чем сравнить. Ты вот стал бы обращаться к профессору Слизнорту с просьбой применить его выдающиеся таланты к тому, чтобы сварить тебе в одном из его самых лучших котлов... даже не знаю, что... чего бы такого совсем пошлого... например, суп? — Ну... вообще-то... ты не поверишь, но однажды — как раз, он — мне реально суп варил. И — именно что, в одном из своих лучших котлов. Там такая забавная история... — он расплылся в улыбке до ушей, пытаясь разрядить обстановку. — Не меняй тему! Сейчас — ты этими своими шуточками не отделаешься! — Тимми, ну назови цену! Заплачу сколько скажешь — ты же знаешь, что деньги — не проблема. — Так теперь — деньги и для меня не проблема. Я, как бы, нормально зарабатываю. Не купаюсь в золоте, как ты, конечно. Но на жизнь хватает с лихвой. Оказывается, можно весьма неплохо жить, если не позволять толстосумам выкручивать тебе яйца за вшивые кнаты, как они обходились с папой — а со старта ставить их на место, сразу давая понять, кто тут в ком больше нуждается — независимо от того, кто кому платит. Так что сейчас — я и сам при деньгах. Больше не выйдет пускать мне пыль в глаза твоим состоянием. Мы уже давно не в школе. — Я тебе никогда не «пускал пыль в глаза»... Ну, по крайней мере — не пускал так пошло, тупо баблом... Ладно, даже если не деньгами — назови цену. Ты же знаешь, что угодно могу раздобыть. Но мне реально нужен этот чёртов стол! Можешь хоть одни хуи по нему всему вырезать в качестве «авторского высказывания», хоть из сгнившего материала его сделать, чтоб он развалился через месяц, хоть обоссать его напоследок — но он мне нужен. И именно от тебя. Я, блин, пообещал его этой мрази. Только так удалось... решить другую проблему. Очень серьёзную. — Да пошли его нахуй просто! — Не могу! Ты думаешь, я бы стал к тебе обращаться, если бы мог? И Варнава уже на меня наседает. Спрашивает по нескольку раз за день, что там — а я ему езжу по ушам, что «вопрос решается». Тимми, ну сделай! Пожалуйста! Умоляю! Чем угодно тебя отблагодарю! Угрюмый бородатый мужчина резко отвернулся и уставился в окно, прерывая визуальный контакт — то ли потому, что не хотел смотреть на собеседника из возникшего чистого отвращения, то ли потому, что, как раз наоборот, начал понимать, почему тот к нему, всё-таки, обратился с такой просьбой — и сам был не доволен этим. — Чем угодно, говоришь? — мастер по живому дереву неохотно заговорил через пару бесконечно долгих минут напряжённой тишины, в течение которой Тиберий несколько раз хотел её прервать, но сам себя одёргивал, помня, что Тима, когда он такой — лучше не торопить, и надо просто дать ему всё обдумать самостоятельно. — Что — «чем угодно»? — переспросил блондин, уже позабыв свою последнюю фразу. — Отблагодаришь — чем угодно? — повторил тот, по-прежнему отрешённо глядя в окно. — А, да само собой! А что, кто-то у нас в этот раз снова хочет пошалить как-то совсем по-особенному? — вновь проскользнула его фирменная озорная улыбка. — Так бы и сказал. Я же с радостью! — Нет... то есть, да. Но это не считается. Достойный перепихон — это мы просто повидались по-нормальному. — Тогда — всё равно, да. Чего хочешь? — Не знаю. По идее, мне ничего не надо. У меня теперь всё есть. Разве что... — он осёкся и замолк. — Разве что? — еще через полминуты неловкой тишины уточнил Тиберий. — Разве что, по школе скучаю. Блин, классно там было, — проследив за его взглядом, Тиберий понял, что тот всё это время задумчиво любовался Хогвартсом, возвышающимся вдалеке позади Хогсмидских крыш. — Времена были другими... и мы были другими. Всё было так просто... Наверное, было бы супер снова там очутиться. Ты, насколько я понимаю — как джинн: что угодно можешь организовать, верно? — он вновь повернулся к своей первой школьной любви, встретившись с ним на сей раз уже совершенно серьёзным взглядом, готовым к переговорам о конкретной цене за озвученную просьбу. — А, это? Да легко! Устроим тебе персональный визит в Хогвартс, не вопрос. Можем немного похулиганить, как в старые-добрые: втихаря тебя туда проведу. Сейчас — как раз, последние дни каникул — там почти никого. Или, если хочешь — можно, наоборот, всё официально организовать. Даже так, чтобы хоть сам Дамблдор тебе экскурсию провёл — с полным доступом куда угодно. Не хочется хвастаться, но я тут вот буквально недавно... — Нет. Не просто экскурсию. Хочу по-настоящему снова там оказаться. Студентом. Когда мы были молодыми. В окружении других таких же студентов. С точно таким же шилом в жопе — и у меня, и у них. С тусовками и прочим... Хочу в школьные годы вернуться. По-настоящему. — Погоди. Ты хочешь — не просто в Хогвартс, а ещё и в прошлое? — растерянно переспросил блондин. — Ну да, — пожал плечами тот. — Совсем ненадолго. Не навсегда. Но хочу. Тиберий озадаченно замер на месте, а когда вновь открыл рот — у него невольно округлились глаза от полного осознания запроса: — ВЕРНУТЬСЯ — НА ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД? — Да. И там уже почти десять. Но хочу. Вот моя цена. Вечно уверенный в себе хитрюга — впервые на памяти его товарища по Пуффендую — не сразу нашёлся, что ответить. — Тим, ну такое... — сбивчиво затараторил он — точно так же, как делал в школе, когда являлся на урок с невыполненной домашкой, — это... это прям невозможно. Я знаю, конечно, про некоторые не совсем официальные инструменты, которые кое у кого есть в распоряжении — но там не получится на пять... а тем более — десять лет. Если бы ты, там, попросил на пять ЧАСОВ назад — это ещё хоть как-то можно было бы организовать... хоть и со строжайшей секретностью, и хоть мне пришлось бы там пробивать по самым своим высоким каналам в Министерстве. Но чтобы прямо на годы... это в принципе невозможно. Вот вообще никак. — Ты же сказал, что угодно? Хочу это. И не просто в школьные годы, а именно в тот день, когда ты меня не позвал на ту пиздец оторванную тусу в Слизерине, о которой потом до самого последнего курса ходили легенды. — Ты до сих пор на это обижаешься, что ли? Да не было там ничего особенного на самом деле, это всё слухи... — Было, не прибедняйся... И та обида лично на тебя — уже давно прошла... Но да, сам факт того, что я это пропустил — меня это до сих пор гложет. Возможность поучаствовать в ТАКОМ блядстве выпадает в жизни только один раз. И только когда ты сам — ещё совсем молодой и безбашенный. И только когда все вокруг — точно такие же сексуально озабоченные парни на самом пике гормонального бума, когда у всех — голова вообще не соображает. Мне этот шанс — выпал. Но я его — упустил. Из-за тебя. — Так, вот — не надо мне тут! Не из-за меня. — Это ты — «не надо мне тут!» Да, мы тогда с тобой поругались. Но ты знал, как я хотел попасть на что-то подобное. И тоже знал, что сам я тогда, без твоей помощи — ни на что такое попасть не мог. Я ж тогда ещё даже каминг-аут не прошёл. А ты — из вредности меня туда не позвал, чтобы «проучить». И, полагаю, тоже из вредности — сделал именно эту тусу — «Той Самой», о которой потом вся школа годами сплетничала. И ты сделал это специально. Не ври. — Нууу... то, что она именно такой вышла — я тут ни при чём. Это ж групповуха. Там всё всегда происходит спонтанно, а ты — просто плывёшь по течению. Это — самостоятельная стихия, которую никто из участников просто не способен ни предугадать, ни как-то «свернуть» в некоторое определённое русло. Так что я её — никак не «делал» такой. Сама получилась... Максимум — я там был лишь чуть более оторванным, чем обычно — как раз из-за того, что был взбешён на тебя, и так выплёскивал агрессию. Но на общий курс аж сразу всей вечеринки — это никак не могло повлиять. — Но не позвал ты меня туда — из вредности. И специально. Хотя бы это признай. — Ну да, было такое... Как ты верно отметил, в студенчестве — мы все были долбоёбами... И ты сам, вообще-то, тоже меня там неслабо так обидел! — Я — обидел, а ты — ответил на это ВОТ ТАКИМ ударом ниже пояса. Совершенно несоразмерным. И мелочным. И подлым. — Давай не будем сейчас снова вспоминать, кто там повёл себя как больший мудак? Мы оба там были хороши... — Оба. Но бо́льшим мудаком — был ты. Однозначно. — Да чего сейчас копаться в прошлом?.. И вообще. У тебя — что, групповухи с тех пор ни разу не было? Устрою, не вопрос. Какую хочешь устрою. — Конечно, были. Но ТАКИХ — не было. И такую — я уже при всём желании не смогу сейчас ни организовать, ни выдержать. Я сам — уже другой. Тупо не потяну такой градус безумия. Банально не хватит выносливости. — Если проблема именно в этом — то давай подумаем, что можно с этим сделать. Я тут недавно узнал про одно не очень официальное зелье, которое усиливает... — Нет. Я тебе сказал, чего хочу. Хочу именно в Хогвартсе. Именно молодым. Когда мы с тобой были молодыми. Когда у нас обоих — шило в жопе, и мы вечно ищем себе на неё приключений. Хочу так, когда ты вообще не соображаешь, потому что думаешь исключительно членом, и у тебя от очередного стояка — тормоза́ отказывают напрочь. Хочу именно так. Хочу именно на Ту Самую тусу со слизеринцами — когда они ещё были крутыми — до того, как превратились в тех, в кого потом превратились. Хочу именно это. Ни больше, ни меньше... Хотя... если сделаешь «больше» — я не против. Но вот моя цена... И если кто-то и сможет такое устроить — так это только ты. Глубокий вдох. Медленный тяжёлый выдох. — Блядь... наработал себе репутацию, на свою голову. Тим, ну серьёзно, это чисто технически невозможно. — Ты тоже просишь меня о технически невозможном. Вне очереди ко мне — не лезут... тем более, такие. Это — совершенно неприемлемый прецедент. Любой последующий клиент будет спрашивать, почему Каффу можно было влезть без очереди, а ему — нет... И — да: каждый второй — не забудет уточнить, почему исключение было сделано — именно для такого ничтожества, как Кафф, хотя есть куда более достойные люди. Так что — да: ты просишь меня — о технически невозможном. Ещё один тяжёлый вздох. — Да знаю, знаю... — И даже не стесняешься припоминать тот случай с папой. — Да блин, не хотел я вот так тыкать в ваш долг... Просто, если я им когда-нибудь и воспользуюсь — то когда, если не сейчас?.. Там ситуация — совсем поганая. Прости, что пришлось напоминать об этом так в открытую... и что прозвучало это так цинично — я просто плохо выразился... — Я понимаю. Но если этот ебучий кабинет тебе, и впрямь, настолько важен — ты придумаешь, как устроить даже невозможное. А если нет — значит, не настолько тебе и нужна именно моя помощь. Может, проще — уломать этого уёбка?.. Ну, чтобы он согласился на что-то другое. — Да не уломать его уже... он и сам — не дурак: понимает, что такая возможность ему выпала в первый и последний раз. Так что он вцепился в это, как... а, неважно, — Тиберий устало махнул рукой. — Ну вот. Значит, тебе, и впрямь, нужен именно я. А значит, ты в кои-то веки по-настоящему напряжёшься, выполняя свою часть договорённости, а не просто будешь пользоваться тем, какая ты везучая жопа с кучей связей, собирая сливки с чужих заслуг. — Так вот в чём дело? Тебя бесит, какая я «везучая жопа» и как «легко» мне даётся наводить такие мосты? Хочешь просто увидеть, насколько трудно мне будет выполнять твой запрос? Так, открою тайну: это ВСЕГДА ни разу не легко. — Ну вот. Значит, для тебя это просто обычная сделка. Нечего тут разводить... — Ни разу не обычная. Настолько невозможного — даже у меня не просят. — МакЛагген, — он сурово взглянул тому в глаза. — Ты меня сейчас не заболтаешь. Вот мои условия. Они не изменятся. За такое — я, и впрямь, готов поработать над проектом даже вне очереди — и даже для такой сволочи, как Кафф. Но не за меньшее. — Ну блин, сделай просто как-то совсем не напрягаясь, что ли?.. Чисто «на отъебись». — Ты знаешь, что я такое не делаю. Этим и славлюсь. Да и «на отъебись» — мне даже материал будет жалко. Живое дерево, знаешь ли, на дороге не валяется. И оно само будет не в восторге от того, что я пущу его на такую дрянь. Не говоря уж о том, что ради того, чтобы поднасрать одной-единственной мрази, даже такой конченной — я точно не стану портить себе репутацию. Так что если возьмусь — то только по-нормальному. Но цену я озвучил. Как хочешь — так и выкручивайся. Ты это умеешь, я знаю. Тяжелый вздох обречённости. — Я подумаю, конечно... Но, блин, на десять лет назад — это вот прям совсем нереально. Может, есть какие-то варианты? — Может, и есть. Но сперва — ты хоть попытайся нарыть то, что можешь. Нормально попытайся. Выложившись по полной... А я видел, на что ты способен, когда берёшься за что-то всерьёз. Так что встречное предложение про какие-то вшивые пять часов — это нихуя не «нормально попытался». В жопу его себе засунь. Ещё один вздох. — Ну вот и отлично, — столь же не видя в этом ничего «отличного» и, по правде, надеясь на то, что Тиберий в кои-то веки просто не справится — его собеседник обернулся к хозяйке заведения и повысил громкость. — Простите, мы, наверное, ещё закажем... — он одним взглядом вернулся к блондину и добавил. — Кстати, раз такое дело — платишь ты. — Да понятно уже. Мадам Паддифут, протиснувшись между столами и опасливо поглядывая на бородатого громилу, который несколько минут назад едва не сломал ей один из столиков, всё же подошла. Натянув свою дежурную улыбку, она обратилась к этому крайне нежеланному гостю, пряча за этой вежливостью своё истинное опасливо-неприязненное отношение: — Ну что, мил-мои? Захотели ещё чайку́? — Само собой! — с неподдельным энтузиазмом кивнул смуглый мужчина. — У вас же самый вкусный чай во всей Британии! Как тут устоять! Мне, пожалуй, ещё чашку рождественского облепихового... И торт. Ваш фирменный. Шоколадный. Он сегодня есть? — Конечно! У мадам Паддифут есть всё! — столь же дежурно бросила она свой главный слоган. — Супер. Тиб, а ты что будешь? — он обернулся к спутнику, который уже сидел, задумчиво сведя брови и покусывая губу — что, по крайней мере, свидетельствовало о том, что изворотливый проныра всё-таки всерьёз подошёл к решению поставленной задачи. — А? — отвлёкся от своих раздумий тот. — Мне ничего, спасибо, — он вежливо улыбнулся, кивнув хозяйке кафе. — Ну надо же побаловать себя, хоть иногда! — добродушно усмехнулась та. — Мистер МакЛагген, голубчик, вы ж у меня тут бываете — раз в сто лет! — Тогда... травяной чай. С мятой... есть же? — Конечно! — с неподдельной радостью и нотками гордости хохотнула та. — А хотя... — он наконец-то по-настоящему встретился с ней взглядом. Оглянувшись по сторонам и удостоверившись, что они тут по-прежнему единственные посетители, Тиберий уточнил вполголоса. — Вообще, я бы предпочёл — с мятой, но не чай. У вас, случаем, не завалялась порция мохито? — На обед? А не рановато ли? — со слегка укорительным тоном переспросила она. — Рановато, но тут повод нарисовался... ну так есть? Полноватая дама в фартуке поверх синего платья сама окинула взглядом — не столько кафе, сколько улицу за окном, удостоверяясь, что там тоже никого нет — и ответила так же тихо: — У мадам Паддифут — есть всё. Тем более — для такого почтенного гостя. Хорошо. Вам виднее. Сейчас загляну в погреб. Блондин — очевидно, неожиданно наткнувшись на какую-то идею — резко обернулся к собеседнику: — Тим, слушай. А что если... — уже начав говорить, он осознал, насколько неприлично будет уточнять в присутствии старомодной барышни детали обсуждаемой сделки, и осёкся. — В смысле, у меня есть новое встречное предложение. — Нет, — непоколебимо отрезал тот. — Ты ещё даже не попробовал ни о чём договориться. Попробуешь по-настоящему — обсудим, что тебе есть предложить. — Ну Тимми... Ну бли-и-ин... — Нет. Мадам Паддифут медленно повернулась к бородатому мужчине с такими округлившимися глазами, будто он при ней только что грязно выгругался. И, слегка нахмурившись, с неприличной бестактностью и сосредоточенностью уставилась на его лицо. — Стоп... — неуверенно заговорила она. — Тимми?.. Малыш Тимми? Ты, что ли? — Ну да, кто ж ещё! — впервые за эту встречу он искренне улыбнулся, взглянув на неё, отчего чисто внешне — в один миг сменил образ с татуированного байкера-головореза — на добродушного дровосека. — Тимми? — не веря собственному осознанию, повторила хозяйка. — Тимми... А-а-а... — протянула она, вспоминая его фамилию. — Тимми А... не подсказывай! Сама вспомню. Тимми Áмитус! Во! Правда ты, что ли? — Ага. — Ничего себе! Столько лет, столько зим! Ну ты и вымахал! Ещё и бороду отрастил! — Ну да, уж изменился за столько-то времени. — Это точно! Я тебя даже не узнала! Стою-думаю, кто это сидит с мистером МакЛаггеном... ещё и такой... — она замялась, подбирая слова. — Такой суровый. И угрюмый. — Да... тут просто разговор был тяжёлый. Простите, если пошумели немного. — Ой, какие проблемы! — махнула рукой она, вновь преисполнившись домашнего гостеприимства. — Тем более, вон — кафе пустое совсем. Каникулы же!.. А какими судьбами тут? — Просто решили вспомнить школьные годы. И порадовать себя вашей вкуснятиной. Самой вкусной вкуснятиной на всю Британию, между прочим! Я ж помню. — Ох! — она засмущалась, кокетливо махнув рукой. — Ну что ты! — Говорю как есть, — пожал плечами он. — Я бы к вам почаще выбирался, если бы Хогсмид не был так далеко от Лондона. — Ой, ну право... — совсем раскрасневшись, мадам Паддифут окончательно обомлела. А потом — ненадолго призадумавшись, наклонилась к посетителям и предложила заговорщическим шёпотом. — Тогда знаете что... по поводу таких гостей — давайте-ка я новый торт приготовлю. Коржи уже есть, надо только сам тортик оформить. Тот, что в холодильнике — он... — она пренебрежительно махнула рукой, — вчерашний. Лучше свежий сделаю. Подождёте? — Конечно! — насыщено-чёрные глаза аж заблестели энтузиазмом, как две жемчужины из чистого обсидиана, чаруя своей истинно-арабской красотой. — Эм... вообще-то, мы тут уже собирались... — блондин попытался было возразить. — Подождёшь после таких просьб, никуда не денешься! — смуглый собеседник резко пресёк эту попытку. — Мы тут когда в прошлый раз были?.. Ну вот и всё! Тем более, когда нас тут так радушно встречают. Теперь спешно убегать — это просто невежливо. — Ладно... — обречённо согласился тот. — Тогда... раз такое дело... — хозяйка обратилась, на сей раз, к Тиберию, — может, тогда и вы тортик, всё-таки, попробуете? Ну правда! — Тиб, давай. Тот шоколадный — прям объедение! — Да не, я сладости не ем... — Хорош уже за фигурой следить! И так вся Британия знает, какой головокружительный пресс скрывается у нашего главного кобелины вот тут, — он потянулся вперёд — через весь стол — и по-свойски похлопал того по животу. — Ну разок-то можно! От такой неприличной откровенности — женщина в синем платье ненадолго смутилась, резко выпрямившись, а потом — на миг точно так же округлившись в глазах, как и ранее, уставилась на того брутального мужчину, в которого вырос очаровательный завсегдатай из прошлого. Сопоставив это с теми слухами про младшего МакЛаггена, которые слишком уж настойчиво гуляли всё это время, чтобы быть неправдой — она растерянно проговорила: — Погодите... вы тогда, что ли... вы когда вместе ко мне заглядывали — вы, что ли... того?.. В смысле, были прямо-таки совсем «вместе»? — Пффф... — невольно усмехнулся брюнет. — Этот — ни с кем не может быть «совсем вместе». — Вообще-то... — Не спорь. Но да. Типа того. Мы к вам заходили — не просто как друзья, если вы об этом. — Ох! — А у вас с этим проблемы? — насторожился он, изогнув бровь и вновь повернувшись к даме с угрожающим видом. — Нет, что вы! В кафе мадам Паддифут — всегда всем рады. Просто... ни за что бы не подумала. Хотя... вспоминая вас обоих в юности... из вас вышла бы такая милая пара, которой все девки обзавидовались бы! — Может, и вышла бы. Может, и обзавидовались бы. Если бы кое-кто мог удержать то, что у него в штанах, и хоть ненадолго задержался бы с кем-то одним, а не переключал внимание каждые пять минут на новый объект обожания... ну или, хотя бы, не ебал всё подряд... — он поймал недовольный взгляд женщины в ответ на проскользнувший мат, и поспешил ретироваться. — Ой, простите. Забыл, где я. В столице у нас принято, знаете ли, выражаться куда как менее сдержанно, чем в Хогсмиде. — Тебя послушать — так я спал вообще со всеми без разбора! — возмутился блондин. — Пойду-ка я готовить торт, пожалуй... — поспешила удалиться хозяйка, не привыкшая к тому, что к ней могут наведаться кто-то кроме смущённо воркующих студентов или чопорных преподавателей, а кто-то, кто в совершенно обыденном режиме общается столь бестактно. Как только она отошла подальше, Тимоти продолжил: — Так ты ж реально ебал без разбора всё, что движется! — Всё симпатичное. Попрошу не обобщать! — Да не. Я ж по-доброму. — А чего тогда опять начал об этом бухтеть? — Да не бухтеть... Она спросила — я пояснил. Всё. Так-то, в этой твоей любвеобильности — и был твой главный шарм. В школе, даже несмотря на твоё непостоянство — вообще-то, твоё внимание ценилось. Когда тобой заинтересовался искушённый МакЛагген — это было прям предметом для гордости. И самооценку подстёгивало — тоже весьма неслабо. По себе помню... хоть и было слегка досадно осознавать, что твоё внимание — всегда лишь временное. Девки — особенно страдали по этому поводу. Но даже так — они, всё равно, ломались, разве что, для вида. А там, у себя — только тем и занимались, что «жаловались» подружкам — а на самом деле, хвастались — в своих сплетнях о том, как ты там снова «воспользовался слабостью» очередной «невинной жертвы» нашего ловеласа. — Половина этих сплетен были — пиздёж чистой воды. Там больше всех «возмущались» моими «приставаниями» — такие жирные тролли, на которых я и в пьяном угаре даже не посмотрел бы. Тем более — в юности. — Ну да, я в курсе. Зато слухи о том, с кем ты там переспал из парней — почти всегда подтверждались. Мужская половина Хогвартса о тебе отзывалась — как есть, без этого кокетливого мозгоёбства в духе: «ой, вы не подумайте, я не такая!». Кто уже не скрывал, что ебался с парнями — просто в открытую хвастались, когда с тобой переспали. «Одобрено МакЛаггеном» — это был прям знак качества. Типа, этот парень в постели — крут, верняк. Да и натуралы — тоже пристально следили за тем, какую новую пассию ты себе приметил, чтобы первым её урвать, как только интерес потеряешь — пользуясь тем, насколько тебе всегда было вообще похуй на то, кто там кого у тебя «увёл»... И ты знал об этом «неофициальном рейтинге», не прикидывайся. — А я и не прикидываюсь... прикольно было, да... Некоторые девчонки, кстати, мне потом признательность выражали. Мол, именно после меня получали то мужское внимание, которого долго ждали. — Ага, тоже слышал такое... Хотя... я вот, что-то, ни разу не припомню, чтобы ты хоть с кем-то поебался — и потом был недоволен. Так что «знак качества» — так себе, если подумать. Коэффициент успеха не может быть 100%, ну вот никак. Даже у тебя. — Неудачные разы были, более чем. Но кто я такой, чтобы давать другим такую «анти-рекомендацию»? Зачем людям репутацию портить? Да и сами они — понимали, что вышло «так себе» — и не распространялись о том, что у меня с ними это было... Разве что... пару раз там кое-кто начал было кудахтать о том, что я в постели, видите ли, «ленивый чурбан» — хотя они сами, блин, лежали брёвнами с настроем: «Чего стоишь? Моё величество соизволило раздвинуть ноги — так что давай, обслуживай меня.» Но одна короткая расстановка точек с глазу на глаз, что я тоже могу поделиться с «заинтересованной общественностью» тем, как это было на самом деле — и в обоих случаях эти недовольные затыкались сразу же. — А кто это был? — Да неважно уже. — Это были девушки, я так понимаю? Или парни? — Не важно. — Ну хоть намекни! — Не важно, говорю! Закрыли тему. — Даже спустя столько лет — чтишь их приватность в интимных делах? Даже в отношении тех, кто сам не удостоил тебя таким же отношением? — Само собой. Полная конфиденциальность — мой... — Твой святой принцип. Да-да, я помню. Ну ты и зануда. — Ты ровно из-за этого «занудства», вообще-то, именно со мной и попробовал в первый раз. Потому что знал, что не разболтаю. Хотя, по правде говоря, самый первый раз у нас с тобой был — ну прям очень «не очень». — Вот как? А что ж тогда ты потом ко мне клеился столько времени? — Во-первых, не я к тебе клеился, а ты ко мне. Я — всего лишь, не возражал. И глазки строил. Как и всем. А во-вторых, почему не возражал?.. Ну, видел потенциал. Ты же в школе-то был — совсем очаровашка. Такого — грех не научить плохому. Вон, даже мадам Паддифут помнит «малыша Тимми»... Хотя знала бы она, после какого случая этот «невинный» милаха с глазками Бэмби и мордашкой юного Аладдина стал именно «малышом Тимми», и что это прозвище на са́мом деле означает... — Тихо ты! — шёпотом буркнул тот, опасливо оглянувшись по сторонам. — И что ещё за Бэмби? — Забей. Маггловская тема. Я же с ними тоже тусуюсь. Забылся. — Ты меня сейчас с какой-то совсем неразборчивой блядью сравнил, или что? — Да не. Наоборот. Бэмби — это такое образцово-наивное создание, которое НИКАК не клеится к тому разу, после которого я тебя стал так называть, а наша компашка — подхватила. — А, ну ладно тогда, — он расплылся в довольной ухмылке. — Да, было такое. — Вот-вот! И приятно осознавать, что именно я помог этой обманчиво милой прелести стать тем самым малышом Тимми. — Эх... да уж... вот было же время... — он протянул с тяжёлым вздохом сожаления, снова уставившись в окно отрешённо-задумчивым взглядом. — Тебя совсем ностальгия накрыла, что ли? Не рановато ли? Мы же с тобой — ещё, вроде как, далеко не старпёры. И... ты же в курсе, что трава — на самом деле, не была зеленее? И парни — не были голубее. Это просто мы так это помним. — Ну в курсе, да... но кое-что — всё-таки, было объективно лучше, чем сейчас. То, как ты себя ощущаешь. То, насколько ярко испытываешь эмоции. И то, насколько всё ново. Давно не получал таких впечатлений... Ну и — это не столько ностальгия, сколько... не знаю... тоска по упущенным возможностям, наверное. Я не хочу просто того же самого, просто ещё раз. Я хочу — сделать то, чего не сделал тогда по своей юношеской глупости и нерешительности. — Так может, тебе и не хочется, на самом деле, вернуться именно в прошлое? Может, ты хочешь сейчас испытать это — просто настолько же ярко? Я ж говорю, есть тут у меня доступ к одному зелью... — Э-э-э, нет. Я поставил чёткие условия. Ты меня не заболтаешь. И не выкрутишься так просто. Нет. Не хочу я ебаться каким-то обдолбанным. Я хочу — именно того, что озвучил. На меньшее за ТАКОЙ запрос — я не согласен. — Ну блин, на десять лет назад — это совсем невозможно! — Не моя проблема. Нужен тот цыганский безвкусный стол, за который мне потом всю жизнь придётся объясняться — думай, как реализовать. А зная тебя — ещё я знаю точно: невозможное — возможно. Сойти с ума, вл... — Ты совсем не хочешь мне облегчить задачу, да? — А с какой стати я должен её облегчать? В этом вопросе — у нас чисто деловые отношения. Я выполняю свою часть сделки, ты — свою... И тут даже не в том дело, что не хочу. А в том, что... по правде, мне сейчас ничего и не нужно от жизни. В целом — меня всё устраивает. Всё идёт своим чередом. Жизнь устаканилась. Но... не знаю, слишком уж устаканилась. Аж скучно. Уже ничто не впечатляет. Это возвращение в школьные годы — пожалуй, единственное, чем ты можешь меня заинтересовать... и это точно самое меньшее, на что я согласен за то, чтобы унизительно работать на эту скотину — хоть даже и по твоей личной просьбе. — Он, кстати, может, и скотина. Но на твои работы — чуть ли не молится. И, к слову, за всё это время — «Пророк» не писал про тебя вообще ни разу. Хотя я почти уверен, что попытки — были. Их не могло не быть. Скитер свой любопытный нос уже ведь буквально в каждую мало-мальски известную жопу засунула. Но Варнава, поди-ка, просто сам пресекал все её потуги в твой адрес... Да, скорее всего. Я сильно сомневаюсь, что отсутствие публикаций про тебя — это просто случайность. — Даже если и так, даже если он и восхищается моими работами — ну что ж. Это всего лишь означает, что у него есть хоть какое-то представление о прекрасном. Он — хоть и мразь вообще без вкуса, но не безнадёжная... ну или, по крайней мере, не самая безнадёжная. Тоже мне, достижение! — И то верно. — Так что поболтали — и ладно. Задача от этого не меняется. И если ещё раз попробуешь выкрутиться, изменив условия в свою пользу — я тебя сразу пошлю с этой просьбой. Уже окончательно. Понял? — Да понял-понял... Тиберий снова отвёл взгляд в сторону... и встретился им с хозяйкой кафе, которая уже стояла за своей стойкой, нервозно поглядывая в их сторону и, очевидно, выжидая удобный момент, чтобы вклиниться в их разговор. Поймав взгляд блондина, она тут же взмахнула палочкой, выкрикнув с другого конца зала: — Всё готово, сладенькие мои! Сейчас принесу! На этих словах из-за её стойки воспарил поднос с их заказом, полетевший через всё помещение к их столику. Услышав это, Тимоти обернулся на её голос, с энтузиазмом потирая руки и сопровождая поднос пристальным взглядом. — Ура, наконец-то!.. — как только тот приземлился, суровый бородатый мужик — с каким-то практически детским восхищением и нетерпением — забрал свою тарелку и чуть ли не с придыханием отправил в рот первую ложку долгожданного шоколадного десерта... едва распробовав который, тут же запрокинул голову, балдея. — М-м-м! Всё так же тает во рту... О, Мерлин, какое же это объедение... Тиб, серьёзно. Ну хоть попробуй! — Не хочу. Я сюда с тобой выбрался — по делу, — он лишь с очередным тяжёлым вздохом отхлебнул свой напиток — несколько непривычно, не из высокого стакана, и из обычной чайной кружки. — Кайфолом. Ты, блин, такой день всем этим испортил... я-то сюда шёл, надеясь, что это ты просто по мне соскучился, и просто так решил сюда позвать, без каких-то скрытых мотивов. — Да я и соскучился. Но не вижу проблемы в том, чтобы совместить приятное с полезным. — Тоже мне, «полезное». И да, конечно: соскучился он! А что ж тогда не навещал так давно? — Тимми, имей совесть! С тобой я встречаюсь — чаще, чем с другими. — Раз в полгода — это часто? — Нууу... не в полгода, а, скорее, в три-четыре месяца. Но по моим меркам — да, это — часто. Плюс, ты, как бы, тоже мог бы сову отправить. — А чо я, навязываться буду? Мне ещё и унижаться перед тобой? — Не унижаться. Но мог бы и понавязываться немного. Я, знаешь ли, с моим потоком желающих — уже давно не сам партнёров выискиваю, а просто приглашаю кого-то из тех, кто последним о себе напомнил. — Боже мой, какие мы занятые! — Ну если, и правда, желающих — толпа! Я сейчас регулярные групповухи устраиваю — уже не столько потому, что сам их люблю — хотя и это тоже — а просто чтобы со всеми успеть и никого не обидеть. — Пффф... типичный МакЛагген. Ни стыда, ни совести... — Да есть у меня — и стыд, и совесть! Чего ты! — Ну-ну... мы хоть ебаться-то сегодня — будем? Или ты и это теперь делаешь только как одолжение? — Так. Вот тут ты уже перегибаешь. Не хами. — А где тут хамство? Я просто интересуюсь, не зря ли я с утра брился. И ты не ответил. — Да будем-будем... то, что у меня к тебе дело — это же не повод отказываться от приятной темы для встречи... И вообще. Ты хоть оценил, куда я тебя вытащил? — За это — спасибо, да. Я ж помню, как тебя бесит эта кафешка. Хоть и не понимаю, чем. Тут же охуенно! — Ну-ну. «Охуенно», как же! — Тиберий неожиданно разразился гневной тирадой. — Концентрированно-ванильный КПП имени бабской тирании, через который ты ОБЯЗАН пройти, чтобы очередная фифа, возомнившая себя принцессой — всё-таки соизволила раздвинуть ноги, хотя она хочет ебаться не меньше, чем я. Но при этом именно я почему-то обязан одаривать её всякими цветами и подарками, будто я ими, блин, сру, потом выгуливать по таким вот кафешкам, платить за неё всё это время, причём на протяжении МИНИМУМ трёх свиданий, ещё и всю дорогу осыпая её комплиментами — которые ещё и, блин, должны быть изобретательными — да развлекая её непринуждённой, но при этом интересной ДЛЯ НЕЁ беседой, когда она сама — в подавляющем большинстве случаев вообще не способна не то что завязать разговор, но зачастую — даже связать два слова, мало-мальски интересных хоть кому-то за пределами этого их кудахтанья про очередные платья, туфельки и прочую поеботу... — О-о-о... зря я об этом заикнулся. Кажется, кому-то наступили на больную мозоль. — Ну а то! Вот о чём я нисколько не жалею из школьных времён — так это о том, КАКИМ невероятным трудом мне на первых курсах давалась каждая свиданка с девками, пока я не оброс своей репутацией настолько, что мне не пришлось больше за ними бегать. Они ж реально, как пиявки. Вместо того, чтобы научиться уже, блин, нормально сосать хуй — сосут из тебя лишь время, деньги и нервы. Причём, это сосут — все, поголовно. А вот минет умеют делать — лишь единицы. Хотя сами — ещё как ожидают, чтобы ты был не менее, чем виртуозным мастером куннилингуса! А вдобавок — ты должен всё это принимать ещё и с улыбкой, будучи бесконечно обходительным, и вообще — прямо-таки благодарным за эту Великую Честь «поухаживать» за ней... а, называя вещи своими именами — побыть её бесплатной прислугой, выполняя все её капризы перед тем, когда она с тобой, наконец, наиграется и всё-таки соблаговолит дать... У меня в голове не укладывается, почему такой лютый дисбаланс в отношениях между полами — до сих пор считается абсолютно нормальным. И я вообще не представляю, как не вешаются бедные натуралы, у которых в принципе нет такой опции: «спать НЕ с бабами». — Нууу... девушки любят эту их слащавую романтику, да. Но ты, по-моему, сгущаешь краски. — Да ну? Вот сколько раз в этом самом кафе не ты платил за девку, а она — за тебя? — Ты знаешь, что я — нисколько. Я ж чисто по парням. — Вот-вот. А из знакомых натуралов — знаешь хоть одного, у кого такое было? — Так. Давай-ка свернём тему и не будем портить настрой. Я понял, что у тебя с этим кафе какие-то личные счёты, но тут ведь, правда, очень вкусно. Вот этот самый чай, — он допил остатки своего первого заказа, беря вторую кружку с подноса, — я не встречал, чтобы хоть кто-то готовил вкуснее, чем мадам Паддифут. — Это просто чай. Бабы сюда ходят не за ним. А вот за этим, — он развёл руками, указывая на интерьер, — розовым памятником тому, что ты всегда — был, есть и будешь — под их коллективным каблуком, а каждая особь женского пола — будет требовать к себе «особого» отношения, всю жизнь выкручивая тебе яйца до предела. Просто по праву наличия вагины. Просто потому, что они единогласно договорились шантажировать тебя сексом, пользуясь монополией на... — Закрыли тему, сказал! — повысил голос тот, кого, судя лишь по внешности и вот этому угрожающему басу, точно не хотелось бы встретить в тёмной подворотне. — Сегодня — ты же тут, хотя бы, со мной, а не с бабой. Вот и не ворчи. — Вообще-то, ситуация мало отличается. Сегодня — снова плачу я, — язвительно подметил блондин. — Тут ты сам виноват. Не приходил бы с такими просьбами — не пришлось бы брать на себя счёт в качестве извинения... И вообще. Ты же деньги не считаешь. Ты сам не раз предлагал за меня заплатить, когда я был на мели. — Во-первых, как ты правильно подметил, ты тогда был на мели. У меня сердце кровью обливалось от наблюдения за тем, как ты, бедняга, считаешь каждый кнат и при этом стесняешься того, что тебе выбираться с нашей той компашкой хоть куда-то — было просто не по карману. А во-вторых, даже если я, как ты говоришь, «не считаю деньги» — хотя, как раз, очень даже считаю — меня бесит сам принцип. Что с бабами ты — всегда, везде и во всём — им должен. Каждой должен — независимо от её личных качеств. И должен — всё, что бы она ни... — Закрыли тему! Раз тебя НАСТОЛЬКО раздражает это место — ладно, сейчас доедим остатки — и пошли к тебе. — Ко мне сегодня — не получится. Давай к тебе. — Значит, ко мне. Но тогда — с тебя та история про Слизнорта. Он реально тебе суп варил? — Ну да, было дело. Причём, в самом своём дорогом котле, который у него специально был куплен под какие-то шибко сложные зелья. — Тогда точно рассказывай. Может, хоть остынешь заодно. Это мне, вообще-то, полагается на тебя злиться — а я тут сижу и выслушиваю эти обидки на весь женский пол, будто девушки, блин, вообще все одинаковые. — В этом плане — они реально все одинаковые. Каждая возомнила... — Рассказывай давай! — Ладно... — он недолго помедлил, переключаясь с одной мысли на другую — и продолжил, теперь уже тем своим обычным голосом, с проскальзывающими очаровательно-хулиганскими нотками, которым он всегда травил свои байки. — Короче, дело было так. Как-то ночью застряли мы с Луисом — надеюсь, ты его помнишь — в Министерстве, уже после закрытия. Причём, в том отделе, в котором нам обоим — а особенно, мне — находиться было вот совсем не положено. Сидим мы, значит, пиздим полушёпотом. Утра́ дожидаемся, чтобы оттуда по-тихому выскользнуть. Причём, знал бы ты, ЧТО мы там перед этим устроили! Не только с ним. Просто остальные парни из Правопорядка — уже успели слинять до закрытия. А про нас — забыли, видать... — Стоп. Ночное Министерство — а где тут Слизнорт с супом? — Да погоди ты! Сейчас доберёмся. Ну вот, сидим мы — уже несколько часов как. И тут — я слышу, как по пустому этажу к нам приближается стук каблуков. А через пару секунд — понимаю, что это шаги самой Амбридж. Припёрлась она посреди ночи какого-то хера. А мы, как назло, сидим именно в са́мом...

*♥*

— Всё, достаточно мы тебя умыли? Кормак смахнул с ресниц остатки воды, осторожно проморгался и открыл глаза... после чего увидел, как его встретила обворожительно-любящая улыбка бойфренда, с нескрываемым умилением смотрящая вниз. — Да, есть такое. И даже не думал, что это, оказывается, ТАК охуенно. Давай теперь так — всегда. — Нет, если всегда — приестся. Хорошего — понемножку. — Ну давааай! — канючащим голосом протянул блондин. — Нет... Да и мне, как бы, противно было видеть это. Я же люблю — когда всё чисто. Разок — было прикольно тем, как похабно и «неправильно» это было. Но не на постоянке. — Блин. Потравил душу — и обломал. — Так! — тон резко напомнил о том, кто тут из них доминант на самом деле. — МакЛагген, не борзей! Этот раз был — буквально с потаканием ВСЕМ твоим капризам. Имей совесть! — Нууу... я и не спорю. Было супер, да. Спасибо. Ты ж моё сокровище... — Ну вот и всё. — ... но было бы прикольно так же — почаще... — МакЛагген! Хочешь почаще кончать так же — я ж тебе не запрещаю. Есть у тебя такая потребность — вперёд. Но не со мной. С кем-нибудь другим. — С тобой — я тоже хочу так почаще... — он состроил жалобную мордашку. — Блин... ну Кормак... — Гарри виновато поджал губу. — Ну не нравится мне так — чего непонятного? — Да понятно... — он тяжело вздохнул. — Просто немного размечтался. Я не настаиваю. — А это — что ещё такое? — нахмурился легендарный герой Гриффиндора. — Решил надавить мне на чувство вины? — Нет, — со взглядом, в котором проскользнула смесь удивления, растеренности и даже какого-то раздражения от того, что его бойфренд о таком подумал. — Правда, нет. Просто высказал сожаление. Уже нельзя, что ли? — он тоже нахмурился. — Можно, конечно... — осознав свою неправоту, Гарри наклонился и попросил прощения протяжным поцелуем. — Но вот на такое же снова — особо не рассчитывай. Если у меня вдруг настрой будет, как сегодня — я не против. Но не на постоянке. — Договорились... Давай тоже в бассейн спускайся. Пообнимаемся хоть. — С радостью... — он снова расплылся в обворожительно-любящей улыбке — и спрыгнул в воду с той ступеньки у стенки бассейна, на которой стоял. Стоило Гарри вынырнуть, проморгаться и поплыть обратно к своему парню, вальяжно рассевшемуся у края — откуда-то позади раздался звук, чем-то похожий на мигающую сирену. И оттуда же, из-за спины, всю комнату накрыл красно-оранжевый свет, сопровождающий каждый гудок. Третьекурсник стремительно развернулся. В воздухе, над самой серединой бассейна, висел красный огненный шар, поочерёдно вспыхивающий то ярче, то слабее. И с каждым таким усилением — из него доносился тревожный звук, представляющий собой какую-то смесь из приглушённого гудка Хогвартс-экспресса, потрескивающего костра, доносящегося смазанным эхом издалека, и воя военной сирены — но тоже какого-то искажённого. — Так, — внезапно серьёзным голосом пояснил Кормак. — Нас вызывают. Вылазь обратно. Гарри услышал плеск позади и, обернувшись на него — увидел шикарную спину любимого, уже опирающегося о край бассейна, выбираясь из воды. Напоследок порадовав бофренда тем, как он снова встал в горделивой позе, положив руки на пояс и демонстрируя такого бесподобного себя, блондин продолжил: — Давай живее. Дело срочное. И это — не Люпин, не МакГонагалл, не Дамблдор... и вообще — никто из преподов. Иначе — пиробумага появилась бы так же, как у Тиба. По ходу, что-то случилось, — он поднял взгляд и, судя по всему, следующее слово адресовал самому́ огненному шару, произнеся его громко и отчётливо. — Принято. В тот же миг пламя с тихом хлопком взорвалось и исчезло, а Гарри — поспешил и сам вылезти из воды.

***

Блейз сидел в своей комнате, обессиленно уставившись в одну точку и медленно погружаясь в самое настоящее отчаяние. Чем больше он об этом думал — тем больше убеждался в том, что ситуация совершенно безвыходная. А то, что каждый момент промедления лишь приближал неизбежный исход, делая его всё более и более реальным — нисколько не способствовало тому, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Самым же поганым — было то, что с этой проблемой он не мог обратиться ВООБЩЕ ни к кому. Ни к маме, ни к друзьям по факультету, ни даже к Драко. Тут — никто его не поймёт по-настоящему. Одни — потому что не знают, что это поистине значит — быть Забини. Другие — просто потому, что даже не попытаются примерить на себя, каково это — уже в довольно взрослом возрасте осознать, что тебя, блин, влечёт не к девушкам, а к парням, но при этом твои чувства не менее реальны. Часы, висящие над камином, с каждым движением секундной стрелки напоминали о том, что обратный отсчёт уже запущен, а значит, бездействие — это тоже твой выбор. И ты знаешь, к чему оно неминуемо приведёт. Слишком хорошо знаешь. От мамы. ЭТУ душераздирающую картину — ты видел собственными глазами, и не раз. Ты видел, что с ней делали такие «исходы» — каждый до последнего. Ты отчётливо помнишь, как тебе самому приходилось собирать её по кусочкам, вытаскивая из точно такого же нежелания жить... которое теперь ты испытал на собственной шкуре, ещё даже не столкнувшись с такими последствиями лично, а лишь представляя себе их, но уже будучи совершенно размазанным — и страшно представить, что с тобой будет, когда ЭТО произойдёт уже по-настоящему. Произойдёт — неминуемо. Ты знаешь единственный способ предотвратить это. Ты знаешь, какова цена. Но ты также знаешь, что проклятие, в его бесконечном цинизме, не позволит тебе это сделать до того, как ты сам продолжишь род Забини, подарив жизнь следующему наследнику, который с самого своего рождения будет обречён пройти через то же самое. А ещё — ты понимаешь, что даже если бы и не проклятие — ты всё равно слишком труслив, чтобы на это решиться. А значит, ты продолжишь наблюдать это вновь и вновь, пока, наконец, не сойдёшь с ума, как твоя бабка, которую ты уже не застал — и, как и она, не сведёшь счёты с жизнью. Ты надеялся, что тебя это не коснётся. Ты думал, что тебе повезло найти хитрую лазейку, когда начал заглядываться на Теренса. Но — нет. Ты — точно такой же Забини, как и все до тебя. А значит, точно так же обречён разделить их судьбу. «ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!» — назойливо вертится в твоём сознании бесконечно досадная мысль. И да, это, действительно, дичайше несправедливо. Но это никого не ебёт. Всем — абсолютно всем — глубочайше насрать на ЭТУ твою проблему. С ней — тебе придётся иметь дело один на один. Она изначально создана, СПРОЕКТИРОВАННА именно такой, чтобы тебе ПРИШЛОСЬ иметь с ней дело — строго один на один, с самого старта зная, что по итогу — ты неизбежно потерпишь поражение. «Ну ты и конченная сука...» — припоминаешь ты «добрым словом» ту, кто «наградил» тебя и весь твой род таким наследием. Это нечестно, неправильно, неприемлемо — что так вообще бывает хоть с кем-то — но твой гнев никак не может повлиять на расклад, который перед тобой. Да: она, и впрямь, редкостная сука. Но от того, что она сука — тебе не легче. В конечном счёте, она добилась своего, а теперь — ты можешь сколько угодно ей зубоскалить. Твои нынешние страдания — это её победа... победа, которая навеки так и останется за ней, ведь невозможно отомстить тому, кто уже давно мёртв. Ты знаешь, в чём дилемма. И ты знаешь, на что нужно пойти, чтобы предотвратить то, чего ты теперь так отчаянно боишься... Впервые в своей жизни ТАК отчаянно боишься чего бы то ни было. Но ты также знаешь, что ты не пойдёшь на то, что от тебя требуется. Ты же трус. Всегда был и всегда будешь. А значит, за тебя — пострадает он. При одной мысли об этом на расфокусированном взгляде Блейза навернулась очередная слеза, точно так же, как и прочие, скользнув вниз по щеке... когда в дверь неожиданно постучали.

***

— Да? — раздался голос друга из-за двери, за которым последовала недолгая пауза, тихий шорох и, наконец, сдержанное. — Мам, входи. Драко, как и положено, выждал ещё несколько секунд, после чего осторожно приоткрыл дверь и, ещё не заглядывая туда, произнёс в щель: — Блейз, это я. Меня твоя мама впустила. — А, привет... — слегка рассеянно произнёс хозяин комнаты... и на миг посетителю показалось, что голос при этом слегка дрогнул. — Проходи. Лишь после формального разрешения гость благородного дома открыл дверь до конца и шагнул в покои приятеля, а по совместительству — точно такого же почтенного наследника династии. — Чего хотел? — шмыгнув носом, непринуждённо бросил Блейз и потёр глаза обеими ладонями: похоже, он лежал в полудрёме, когда Драко пришёл. Понимая, что разговор предстоит непростой, наследник Малфоев закрыл за собой дверь, прошёл вглубь комнаты и остановился перед другом, сидящим на кровати с каким-то растерянным и, кажется, слегка заспанным видом. После чего — он опустился на одно колено и слонил голову. — Драко, ты чего? — ещё больше растерялся тот. — Как представитель и будущий наследник благородного дома Малфоев, — не поднимая головы заговорил тот, — я, Драко Люциус Малфой, с полным осознанием лежащей на мне ответственности за совершённый проступок, приношу... — Совсем ёбу дал? — ... свои глубочайшие извинения наследнику благородного дома Забини за посягательства на его честь, которые я мог позволить себе озвучить публично в присутствии других благородных семей. Я осознаю ущерб репутации, который мог быть нанесён мною прямо или косвенно, но надеюсь на благоразумное великодушие и принятие извинений, которые принесены мною добровольно и от чистого сердца с полным осознанием своей вины. Повисла неловкая тишина. Блейз сидел в лёгком оцепенении. После затянувшейся паузы — Драко, не поднимая головы, прошипел сквозь зубы: — Ты, блин, принимаешь извинения или нет? — Вообще, — наконец-то нашёлся тот, — ты меня унизил публично. Не мешало бы и извинения — тем более, такие формальные — в качестве разнообразия, хоть раз тоже принести публично. — Так принимаешь или нет? Мне тут вечность на коленях стоять? — Принимаю, если точно так же принесёшь их перед всем факультетом. Согласен? — Блядь... — совсем шёпотом процедил он. — Ладно, согласен. — Тогда да. Вставай. Блондин поспешил это сделать и, отряхнув мантию, взглянул на старого друга каким-то несвойственным для него взглядом. Каким-то... откровенным, что ли? — Серьёзно, прости, что так вышло. Сам понимаешь: я там был на нервах — любой в подобной ситуации не смог бы... — Вообще-то, ты там не один был на нервах, — с вызовом изогнул бровь Блейз. — Но что-то остальные таких выходок себе не позволяли. — Нет, погоди. Тут ситуация — из ряда вон... — Ты ещё и пререкаться будешь? Ты за этим пришёл? Драко стиснул зубы и, помолчав, неохотно признал: — Нет. Не за этим. Правда, прошу прощения. Других — такая ситуация, может, и оправдывает. Но я — не другие. Для наследника благородного дома такие беспочвенные обвинения — неприемлемы. За это — я, действительно, прошу прощения. Ещё недолго помолчав, брюнет тоже нехотя согласился: — Ладно. Прощаю. Но, блин, серьёзно: давай уже как-то учись держать себя в руках. Хотя бы среди равных. — Ты меня ещё носом в это тыкать будешь? — А разве не имею права? Ещё раз стиснув зубы, Драко злобно запыхтел, понимая, что на это — ему нечего возразить. — Ладно, расслабься. Не буду... по крайней мере, не на людях. Но вообще-то, ты заслужил. Ты за этим пришёл? — Ну да, за этим... хотя... — задумчиво протянул он — будто Блейз не знает, что за этим «размышляющим» тоном скрывается тщательно продуманное и отрепетированное выступление, — возможно, есть ещё один повод. Всё тот же. Я тут размышлял о том, как мне поступить с тем предложением, которое нам озвучил Гарри... — Блядь, Малфой, ты достал уже! Сколько можно тянуть кота за яйца! Не получится у тебя усидеть на двух стульях — я уже запарился это объяснять... — Не-не... всё. Я решился. — Совсем решился? — Блейз вновь недоверчиво изогнул бровь, снова уставившись в глаза виртуозному манипулятору, вполне достойному того, чтобы считаться его ровней. — Совсем. — Точно? — Точно... но мне не помешает твой совет в том, как устроить мою присягу, чтобы снизить риски, в случае чего. Формально — он ведь меня, вообще, замочить может. Я ведь на него Авадой замахнулся. Многократно. А остальным присягнувшим — сразу после этого можно первым же заданием дать сокрытие моего убийства. — Всё, чем я мог тебе помочь — уже помог. Я не знаю, что ещё подсказать. — Ну можешь там... допустим... замолвить за меня словечко? Ты же, вроде как, его правая рука... — А-а-а... так вот оно что! Драко, вот это — не «решился». Это — опять переговоры. Заебал. Иди сам с ним утрясай условия. — Ну Блейз! — ЧТО — БЛЕЙЗ?! — неожиданно резко вспылил тот. — За всё это время — ты ни разу даже не поинтересовался, каково МНЕ было, когда я ему присягал. НИ РАЗУ, НАХУЙ! Даже чисто формально, для галочки не спросил. У меня тут может — хоть кромешный пиздец твориться, а тебе, как выяснилось, до последнего будет на это совершенно похуй. Интерес проявишь лишь тогда, когда лично твою шкуру эти проблемы коснутся. Драко растерянно отстранился: — Ты чего? — НИЧЕГО! — У тебя проблемы какие-то, что ли? — О! ТЕПЕРЬ заинтересовался, да? Спустя, блядь, ДВЕ НЕДЕЛИ. — Он тебе проверку какую-то устроил, что ли? У тебя есть тайное задание? — Нет. Он-то — как раз, проявил себя необычайно благородно. Так, как лично я от него — даже не ждал. А вот от лучшего друга — хотелось бы получить чуть больше поддержки, чем то, как ты себя показал. — Ну а что мне надо было сделать? Ты сам нас уверял, что тебе нельзя рассказывать о деталях твоего посвящения — так какой смысл об этом расспрашивать? «ДА НЕ В ПОСВЯЩЕНИИ ДЕЛО! А в Теренсе! Но ты прекрасно продемонстрировал, насколько способен понять эту проблему.» — Драко, блин... ты как всегда, — устало махнул рукой Блейз. — Да что не так-то! Ты хотя бы намекни, если прямо не можешь сказать. В первый раз, что ли? — Я тебе уже РАЗ ДВАДЦАТЬ намекал. Но спасибо. Ты КАЖДЫЙ раз доступно давал понять, что с этим — точно не к тебе. — Да С ЧЕМ хоть? — Ой, забей... — Нет, погоди. Если ты предъявляешь такие претензии... — А ты вспомни, о чём мы с тобой беседовали после моего посвящения. И, главное, вспомни свои собственные высказывания. Может, поймёшь, почему я не хочу — или, вернее, не могу — обсудить это с тобой прямо. Хотя конкретно сейчас — мне бы ПИЗДЕЦ КАК не помешала твоя помощь. — Ну охуеть вообще предъява! Я — что, должен теперь вспоминать ВСЁ, о чём мы с тобой трещали за последние пол-месяца? — Ой, всё. Забей... — Не-не-не... — Забей, сказал. Всё равно от тебя пользы никакой... В камине вспыхнуло зелёное пламя — и там появилась голова Теда.

***

— Блейз, прости, что так внезапно... ты тут? Можно? — следуя этикету, Тед дожидался ответа, склонив голову и зажмурившись — на случай, если застал что-то, что было не предназначено для его глаз. — Да, привет, — лишь после этих слов каминный визитёр открыл глаза и осмотрел комнату, в которой ему доводилось оказываться нечасто. — Так, погоди, Нотт, — небрежно бросил ему Драко. — Это Малфой. У нас тут серьёзный разговор — и тебя он не касается. — Мы уже закончили. — Нихуя не закончили. Тед, загляни через полчасика... — НЕТ, ЗАКОНЧИЛИ, — совершенно непоколебимо отрезал Блейз, рявкнув так, как он почти никогда себе не позволял. — Тед, что у тебя? — Там — это... знаете, если я неудачно — я лучше, и правда, попозже загляну. Не сильно к спеху. — Нет, — столь же твёрдо ответил хозяин спальни. — Раз уж заглянул — давай сейчас. Что случилось? — Там — это... — опасливо покосившись на Малфоя, он, тем не менее, продолжил, — говорят, Гарри безо всякого предупреждения в школу вернулся. Я думал, вы уже в курсе — но на случай, если нет — вот. Наши тут не знают, как реагировать. — Вернулся? Насколько достоверна информация? — Драко перехватил инициативу, тоже повернувшись к камину и шагнув к нему поближе. — Прям верняк. Он точно там. — А то, что он там — нам вообще полагается об этом знать? — подхватил и Блейз. — О том, как он из школы исчез — уже не полагалось. — Нууу... он совершенно в открытую на завтраке появился. С МакЛаггеном. — Даже так? На два дня раньше окончания каникул, не скрываясь — да ещё и с МакЛаггеном? — задумчиво повторил темнокожий парень. — Тогда да, это точно сигнал нам... И, Драко, если что — ВОТ кто его правая рука: МакЛагген, а не я. Я — максимум, левая... и вообще, даже не я, а, скорее, Теренс. Малфой недовольно фыркнул: — Умеет же он, блин, выбирать любимчиков... Один — МакЛагген, другой — Хиггс... Первый — ещё ладно, хоть пересекаемся нечасто. А второй — так вообще... теперь и этого смазливого тормоза терпеть придётся на постоянке. — Э! Я тебе что сказал насчёт хамства в адрес Теренса? — Да какая разница! Мы же тут втроём. Никто не узнает, как ты к этому белобрысому кретину на самом деле относишься. Тед — не проболтается, я уверен... — он угрожающе взглянул на голову, сотканную из зелёного пламени. — Драко, за «кретина» — второе предупреждение. Дело не в том, узнают или нет — а в том, что я тебе чётко дал понять, что теперь любые огрызательства в адрес Теренса — это огрызательства и в мой адрес тоже. — Погоди. Ты тогда серьёзно, что ли? — Да, — совершенно недвусмысленным взглядом он уставился в глаза старому другу, демонстрируя, НАСКОЛЬКО он был тогда серьёзен. — Оу... — озадаченно отстранился Малфой, переваривая такие новости и недоверчиво взглянув на Блейза с искренне непонимающим прищуром. — Тогда прошу прощения. Принял к сведению. — Ну так что? — напомнил о себе Тед. — Ничего, — пожал плечами Блейз. — Передай тем, кто решился — чтобы собирали вещи. И пусть придумают убедительный повод, зачем им в школу понадобилось раньше времени — чтобы родители не узнали. А ты, — он снова повернулся к Драко, — точно решился? — Да. — Окончательно? — Да... ну, только это — ты ему за меня, всё-таки, замолви словечко. — Да замолвлю-замолвлю... если удобный момент возникнет. — А если не возникнет? — Драко, я не буду тебе ничего обещать. Ты решился или нет? — Да. — Вот совсем точно? Даже если у меня не получится тебя выгородить? — Да... — он обречённо опустил взгляд. — И Грег с Винсом — тоже? — Да они-то — вообще со старта до сих пор думают, что мы сразу решились. Для них — ничего не изменится. Сам понимаешь: им лучше не знать реальный расклад, чтоб они от большого ума ничего не наворотили. — Понимаю... — с таким же тяжёлым вздохом согласился Блейз, вспомнив про Теренса, от которого он тоже много чего скрывает — в том числе, ради его же блага.

***

— Я здесь, что случилось? — Гарри вбежал в спальню, в которой он на своей кровати оставил записку для преподавателей — как оказалось, очень кстати. За то время, пока они неслись в гриффиндорскую башню, он успел перебрать целый вагон причин, из-за которых его вызвали — но почему-то этот вызов не смог сделать никто из учителей. И все эти сценарии были — один хуже другого. Так что, залетая в комнату, он был готов к самому ужасному раскладу, держа палочку наготове... Но стоило ему там оказаться — его встретил лишь Дин, распаковывающий свои вещи и обернувшийся к двери со слегка растерянным взглядом. Пару секунд они так и стояли, оба замерев в смятении. А следом — Дин вдруг сорвался с места и бросился к соседу по спальне, хватая Гарри в объятия и стискивая его изо всех сил. — Ты живой... — дрожащим голосом прошептал он. — С тобой всё в порядке... — Эм... — тот напрягся, опасливо озираясь по сторонам одним взглядом. — Конечно, живой. С чего бы мне быть мёртвым? — А ОТКУДА МНЕ ЗНАТЬ? — резко отстранившись на длину вытянутых рук, но продолжая крепко держать его за плечи, гневно рявкнул Дин. — ТЫ ЧО НА МЕНЯ ОРЁШЬ! — Гарри ответил столь же раздражённо. — ТЫ ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ! Ни письма, ни намёка, что с тобой всё в порядке... — НУ, КАК БЫ, ДА! За мной тут охотились — и Министерство, и Скитер, и её отбитая аудитория. Мне НУЖНО было пропасть. — ТЫ МОГ, БЛИН, ХОТЯ БЫ ПАРУ СЛОВ ОТПРАВИТЬ, А? Что у тебя всё хорошо. — ДИН, ЧТО ЗА ПРЕДЪЯВЫ! Мне нельзя было выходить на связь — не то что с тобой, а даже с Роном и Гермионой. С какой стати я должен был написать именно тебе! Почему не Невиллу? Почему не Симусу? — Ну... как бы... — Дин резко смутился, осознав, что, и правда, озвучил такие претензии, на которые с текущим своим статусом — не то чтобы имеет право. — У нас же с тобой было... — М-м-м... какая милота... — раздался от двери голос Кормока. — А ты за него беспокоился, да? — Ну чо сразу «беспокоился»?.. — совсем засмущался темнокожий симпатяга. — Но, как бы — да... Гарри же мне не чужой... тем более — после такого. — Ой, а кто у нас тут втрескался всего-то после одного перепихона? — ехидная ухмылка уже растянулась от уха до уха. — Да ничего не втрескался! МакЛагген, чего ты вообще встреваешь? — Да не. Я не против. Я тоже в него втрескался. И тоже — после первого же перепихона. И горжусь этим, а не стесняюсь. — Ну блин... я же это.. как бы... короче, вот. Рад, что с тобой всё в порядке. Дин неуклюже отпустил соседа по спальне, отряхнув с плеч воображаемые пылинки с таким видом, будто изначально это и собирался сделать. — Я — это... пойду вещи дальше раскладывать, — он, совсем зажавшись от конфуза ситуации, поспешил развернуться и направился к своей кровати, сев на неё к ним обоим спиной. На него вдруг нахлынул дичайший стыд за то, как несдержанно он себя повёл на эмоциях: Дин почувствовал, что был просто должен отвернуться после этого — не в силах сохранять визуальный контакт. Гарри простоял некоторое время в повисшей неловкости, осознавая сказанное — и, наконец, заговорил. — Дин... — Да-да, прости, — торопливо запричитал сосед по спальне, неудачно продемонстировавший куда бо́льшую привязанность, чем следовало бы. — Меня тут слегка занесло. Просто мы же все тут были — вообще в неведении. Уверен, и Рон отреагировал бы так же... — Дин? — повторил Гарри. — Да, — тот коротко ответил и замолк. Гарри медленно подошёл к нему и произнёс тише, осторожно подбирая формулировки для озвучиваемой мысли: — Ты думал, что у нас после того секса — уже что-то большее, чем просто перепихон на раз? — Да не то чтобы думал... там просто всё как-то сразу совпало. И ты — как оказалось, теперь с Кормаком, и у нас с тобой накануне было, и та ситуация с паторнусом, и статья про тебя... — Дин? — всё так же осторожно, но он его, всё-таки, перебил, положив ладонь на его сгорбленную спину. — Повернись, а? — Ну чего? — раздражённо развернулся тот и встал. — Да, меня занесло. Прости. По-настоящему — ты с Кормаком, а не со мной. Меня не касается, куда ты, вдруг, исчез. Мы с тобой — просто повеселились, и ты, вроде, сказал, что это не только на раз... Но это ж не значит, что мне на тебя совсем насрать! Ты, как бы, по-прежнему и друг мне — тоже... — Дин? — как можно более мягко он снова перебил. Лишь когда тот по-настоящему замолк и всё-таки поднял взгляд на Гарри, тот продолжил, озвучив вопрос, обескураживающий своей прямолинейностью. — А ты хочешь, чтобы у нас с тобой было что-то большее, чем «просто перепихон на несколько раз»? — взгляд чарующе зелёных глаз был совершенно серьёзен. Как и выражение лица главной гриффиндорской легенды. Темнокожий парень слегка зажался, опасливо покосившись на блондина, так и стоящего у порога, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди. Тот, поймав взгляд смуглого третьекурсника, лишь пожал плечами. Вернувшись взглядом к соседу по спальне, Дин Томас набрался смелости и, совершив ментальный прыжок веры, коротко ответил: — Да, — и, помедлив, добавил. — Хочу. Гарри, даже не поведя бровью, лишь обернулся одной головой к своему бофренду, задав ему один-единственный вопрос. — Солнце, что скажешь? Кормак слегка прищурился, окинув оценивающим взглядом сперва своего парня, потом Дина, потом ещё раз обоих по очереди, стоящих рядом друг с другом — и, наконец, выдал: — Вообще, он прикольный. И симпатяжка — прямо как ты. Я бы попробовал. — Не равновато? — с лёгким сомнением в голосе переспросил его брюнет. — Не знаю, — снова пожал плечами тот. — Мне норм. А тебе? — Тоже не знаю. Что так быстро — как-то... непривычно, что ли. Или слегка неловко... Но не уверен, это сейчас говорю я сам или навязанные социальные нормы во мне... Думаю, можно попробовать. Дин метался между ними крайне нервозным взглядом — и, наконец, не выдержал: — Что попробовать? — Дин, хочешь с нами? — Гарри вновь повернулся к нему. — Втроём. — В тройничок с вами на постоянку? Конечно! — Нет. Не только «в тройничок»... Если ты хочешь чего-то большего, чем просто секс — я не против. И Кормак — тоже. Так что можешь — к нам. Но только к нам обоим. — В смысле... к вам — то есть... вообще к вам? — В смысле, хочешь ли ты быть моим парнем? И его. И мы оба — твоими. И сами — тоже при этом останемся друг с другом. Все вместе. Втроём. — Вот так просто? — Да, вот так просто. От такой обезоруживающей непосредственности Дин растерялся ещё больше. После очередной затянувшейся паузы он, наконец, ответил: — Слушай, ну это как-то диковато... — Кого ебёт, что это «диковато»? — столь же мягко, прямо-таки убаюкивающим тоном перебил его Гарри. — Нам обоим — нормально. Тебе — сам решай. А «диковато» это или нет для кого-то ещё — это, блядь, не их собачье дело. Ещё одна пауза, вновь прерванная смуглым брюнетом: — Мне надо подумать. В эротических фантазиях — конечно, у меня всякое бывало... но если ты это серьёзно и прям на постоянку... мне надо подумать. — Хорошо. Думай. Я не тороплю... но на твоём месте — я бы постарался думать быстрее, потому что — хер его знает, когда там Министерство надумает очередные интриги мутить, и мне снова придётся исчезнуть. — Ладно... и спасибо, — недолго подумав, он по очереди взглянул в глаза обоим красавцам в крайне доверительной манере. — А пока ты думаешь... — снова заговорил Гарри — уже чуть громче и не так трепетно. — Похоже, я тут серьёзно недооценил то, как ты воспринял наши прошлые развлечения. Сейчас, ставя себя на твоё место — да, понимаю. Прости, что оставил тебя в неведении. У меня всё равно не было возможности выйти с тобой на связь, но я даже не подумал о том, что ты мог за меня беспокоиться. Рон с Гермионой — хоть что-то знали о происходящем. А ты — вообще ведь ничего! И за это — за то, как пренебрежительно я отнёсся к твоим переживаниям — прости, пожалуйста. Ошибку свою понял. Принял к сведению. Повисла ещё одна неловкая пауза: уж чего-чего, а такого серьёзного отношения к тому, как он сам себя накручивал все каникулы — Дин точно не ожидал. — Да нормально всё, — он нервозно усмехнулся и махнул рукой. — Главное — что ты тут. — Я же правильно понял, что это ты сжёг ту записку? — Ну да, — он пожал плечами. — Прихожу — вижу, что тут твой чемодан и эта записка на твоей кровати. И на ней твоим почерком чёрным по белому написано, что если потребуется тебя вызвать — надо просто хлопнуть по ней тем особым способом. Что ещё я должен был сделать? — Да ничего. Всё нормально. Просто мы с Кормаком — тоже слегка перенервничали от того, что нас вызвали — не преподы. — А им-то что делать в нашей спальне? Я думал, ты это для Рона оставил, — он указал на ещё один чемодан, стоящий у кровати рыжего друга, но даже ещё не открытый. — Погоди. Рон — тоже тут? — Ага. Все Уизли. Они сегодня приехали. Рон убежал — там, говорят, Гермиона тоже прибыла раньше времени. Он бросил свой чемодан в гостиной, а сам — пошёл её встречать. Ну а я — коли уж всё равно сюда поднимался, дотащил и его вещи тоже. Мне близнецы помогли. — И Фред с Джорджем — тоже тут?.. А, ну да. Они же все приехали. — Ага. И они — тоже без понятия, где ты. Поднимись к ним — хоть отметься, что ты жив, что ли? Они про тебя тоже спрашивали — чуть ли не первым делом. Думали, что, может, я про тебя знаю — хотя с чего бы именно я? «Оу... бля. Неудобно вышло. Вы же друг про друга не в курсе, хотя, вроде, лучшие друзья... то есть, в курсе... но только в одну сторону. Они про тебя — знают. Ты про них — нет.» — Хммм... Дин, а можешь — наоборот, их сюда позвать? Только не говори, что я тут. Просто попроси их в нашу спальню спуститься — придумай там какой-нибудь повод. — Хочешь сюрприз им устроить? — Ну да. — Тогда, может, лучше и Рона дождаться? И Джинни тоже позвать? И миссис Уизли? Она ещё в школе — ушла к МакГонагалл что-то там обговорить. Похоже, что, как раз, про близнецов... — Не-не! Пока — лучше без Рона. И без остальных. Сбегай за близнецами, а? Только за ними. — А Рон не обидится? — Может, и обидится. Но он сам пошёл Гермиону встречать вместо того, чтобы сюда подняться. Сам виноват, — непринуждённо пожал плечами Гарри, изо всех сил стараясь сохранить интригу.

*♥*

— Дин, раз уж мы тут одни... — донёсся с лестницы спускающися голос Фреда. — Мы с тобой кое-что обсудить хотели. Довольно личное... — ... так что пока наш балбес-братишка не вернулся, — привычно подхватил за ним Джордж, — может, уделишь нам пару минут? — Его чемодан — уж точно подождёт, — с этими словами Фред открыл дверь, перешагнул через порог... и остановился как вкопанный, увидев там Гарри, стоящего, как ни в чём не бывало, присловившись к одной из деревянных колонн его кровати. — ... сам поставит куда надо, нечего тут... — вслед за ним зашёл и Джордж — и замер с точно таким же выражением лица. Пару секунд они так и простояли в этом оцепенении, а потом — обменявшись друг с другом лишь беглыми взглядами и бросив ещё один оценивающий на Дина, который зашёл в спальню третим, давя хитрую лыбу — они без промедления решительным шагом прошли вглубь комнаты и... обняв третьекурсника с обеих сторон в ДАЛЕКО не дружеской манере, без предисловий страстно с ним засосались в тройном поцелуе, который сам Гарри принял с не меньшим рвением. Как только они прервались, близнецы злобно рявкнули хором: — ТЫ, БЛЯДЬ, ГДЕ БЫЛ! — и с этими словами расступились в стороны, открывая взору живописнейшую квартину. Дин стоял на пороге с совершенно ошарашенным видом и отвисшей челюстью. — Мы, как бы... — внезапно, первым заговорил Джордж. — ... вот это хотели обсудить, — закончил за ним Фред. Несколько секунд Дин лишь растерянно переводил взгляд с одного на другого... когда близнецы развернулись окончательно — и увидели, что за открытой дверью, прислонившись к стене, стоял Кормак, скрестив руки на груди. Заметив это, они испуганно переглянулись и затараторили: — МакЛагген, мы — это... — ... если что, не покушаемся. — Просто поздоровались. — Да пожалуйста, — пожал плечами тот. — Он же не моя собственность. Сам за себя решать умеет. Если хочет так «здороваться» с вами — его дело. — Так, погодите, — помотал головой Дин, наконец-то выйдя из ступора и тоже проходя вглубь комнаты. — Вы — тоже, что ли?.. — он снова осёкся и, помотав головой во второй раз, теперь уставился на Гарри. — Стоп-стоп-стоп. Ты с ними — уже, что ли? Взаправду? Вы втроём пробовали? — Ну да, — хором ответили братья, со смесью смущения и их обычного хулиганско-озорного настроя. — Ты — что, не помнишь... — ... кто нас белобрысыми-то сделал? — А теперь — угадай, во время... — ... какого занятия это случилось на самом деле. — Подсказка: это было баловство ДАЛЕКО не с его Ультусом, — с одинаковыми хитрющими ухмылками закончили они, синхронно подмигнув темнокожему другу. — Круууто... — охуевая от таких новостей, протянул Дин. — Гарри, а пошли — они тоже с нами? Тогда я сразу согласен! — Э! Разогнались! — подал голос Кормак, нахмурившись и одним толчком отстраняясь от стены. — На такое — я не соглашался. — Групповуху мутите? — Фред с Джорджем синхронно повернулись к Гарри с неподдельным интересом. — Не совсем... — смущённо зажался тот. — Я вам потом объясню. — Если что, мы — «за»! На этих самых словах с лестницы послышался знакомый топот — и близнецы, узнав его, резко замолкли и отступили от Гарри в разные стороны, успев сделать это в последний момент. В дверь, которая так и осталась открытой, зашёл Рон.

***

Рыжий друг, как и два его брата перед этим, как и Дин ранее — замер на пороге. И — вновь, как и они — придя в себя через несколько секунд, стремительно направился к Гарри, хоть и не совсем бросился к нему — но тоже обнял... и парень со шрамом впервые за долгое время вспомнил, как ощущаются простые дружеские объятия, которые не несут в себе при этом никакого сексуального подтекста. Он просто ощутил, насколько Рон по нему соскучился. — Как же я рад, что с тобой всё в порядке... — тихо проговорил тот, всё так же не отпуская Гарри и похлопывая его по плечу. А потом — будто опомнившись, резко отстранился с растерянным видом, зажавшись и медленно наливаясь краской: — Я — в смысле — это... волновался за тебя. Нам же — вообще ничего про тебя не сказали. Он простоял так недолго, неуверенный, как теперь вести себя в подобных ситуациях с тем, кто, вроде как, остаётся его лучшим другом... но в отношении кого подобные порывы теперь стали не совсем приемлемыми. — Áу! — Гарри болезненно вскрикнул, получив внезапный подзатыльник. — А это — за то, что даже никакой весточки не отправил, — с той же переполняющей степенью радости, с которой он ранее увидел друга — с таким же, но на сей раз гневом — он недовольно свёл брови. — Ты чего! — обиженно возмутился Гарри, потирая затылок. — Ничего! Ты ещё погоди... я посмотрю, что тебе Герми устроит. Она — вообще с ума сходила. Оказывается, она охуеть как нервничает, когда вынуждена иметь дело с чем-то, про что ничего не знает. И узнать не может. — Не, ну я виноват, что ли... — Виноват, — неожиданным хором перебили его и Рон, и Дин, и близнецы, после чего, обменявшись одинаково удивлёнными взглядами, кивнули друг другу в солидарности. — Да я не мог вас никак предупредить! Мы с Кормаком — прятались от самого Министерства. Никто не должен был знать, где мы... — Гарри осёкся, осознав, ЧТО он только что ляпнул. Близнецы и Дин настороженно переглянулись, ведь Рон не знает, что они в курсе про него с Кормаком, и будет ВЕСЬМА непросто объяснить, при каких обстоятельствах они узнали. Поэтому — все трое замерли в растерянности, не уверенные, как именно им следует реагировать на то, что Гарри прятался «с Кормаком», из чего, хоть и опосредованно, но было нетрудно догадаться, что прятались они — вместе. А из этого, в свою очередь, для человека непосвящённого всплывает вполне резонный вопрос: с чего бы это вдруг? Но Рон — похоже, даже не заметил этого на эмоциях. — Да уж понял, что прятались, — недовольно буркнул он. — Но всё равно, хоть короткое письмо — мог бы и отправить! — Да не мог! Парни, это реально — серьёзное дело. Нельзя мне было связываться с внешним миром, ну вот никак. Буквально вопрос жизни и смерти. — Если вопрос жизни и смерти — то уж подзатыльник-то — переживёшь как-нибудь... А теперь — пошли, отведу с Герми поздороваться. Там — тебе точно понадобится моя помощь, чтобы усмирить её гнев.

***

— Итак, директор, как считаете? — прервал тишину Люпин. Седой старец ещё недолго помолчал — и неуверенно заговорил, поглаживая бороду: — То есть, выходит так, что Ультус представляет для Министерства — даже больший интерес, чем по нашей последней оценке? — Если материального ущерба нет — то похоже на то. — И об этом пока не в курсе никто за пределами этой комнаты — даже сам Гарри? — Да, в этом — и предмет наших разногласий, — подхватил Филиус. — А как вы считаете, он мог сам сделать такое же открытие независимо от нас? — Дамблдор загадочно прищурился. — Вряд ли, — вновь заговорил Римус. — Сегодня — он вообще не изъявил желания даже присутствовать на экспериментах. Сильно сомневаюсь, что он изучает Ультус втайне от нас — тем более, после того, как я озвучил ему предполагаемые риски. — Риски, которые, как мы теперь знаем, были несколько преувеличены, — вновь поправил его профессор Флитвик. — Да. Но ключевое слово тут — «несколько», — в очередной раз возразил преподаватель ЗОТИ. — Я продолжаю настаивать на том, что Гарри ещё не способен в полной мере осознать, насколько опасными могут быть нематериальные риски. — Но это заклинание его авторства! — столь же уверенно воскликнул декан Когтеврана. — Нравится нам это или нет — но мистер Поттер имеет право знать! Да, он юн — но в наших силах донести до него опасность нематериальных издержек. Директор, скрывать от него такое — попросту неэтично! — А как вы считаете, если утаить от Гарри эту информацию — хотя бы на время — мы сможем продолжать изучение этой магии без его участия? — Полагаю, что да, — недолго подумав, кивнул Люпин. — А в случае чего — его можно будет снова привлечь, сообщив эти новости как такие, которые мы сами якобы узнали «только что». — Коллеги, меня возмущает сама постановка такого вопроса! — не веря своим ушам, невысокий маг по очереди взглянул на обоих других преподавателей. — Филиус, — мягко обратился к нему директор, — как декан Когтеврана, вы нередко забываете, что на вашем факультете собираются лучшие умы — и несколько переоцениваете способности прочих студентов. Средний гриффиндорец — всё-таки, существенно уступает вашим подопечным в плане гибкости ума. Я не сомневаюсь в том, что по окончании школы из Гарри выйдет таланливейший маг, способный здраво оценить риски незнакомого заклятия, даже если они не манифестируются ни в чём, что можно пощупать или, хотя бы, увидеть. Но прямо сейчас — давайте не забывать о том, что у Гарри есть много выдающихся качеств... однако, взвешенная рациональность — не одно из них. — Директор! Это. Просто. Неэтично, — по одному слову повторил чародей. — Да. Я и не спорю с этим. Но возможно, нам придётся пойти на некоторую неэтичность в столь сложной ситуации. Вопрос не в том, хотелось ли бы Гарри об этом знать: разумеется, хотелось бы. Но куда важнее, лучшим ли исходом для всех будет это знание? Мне кажется, что нет. А если рассуждать предельно прагматично — сейчас, пожалуй, самое важное — это то, насколько глубоко мы сможем исследовать эту магию без его вовлечения. Теперь — мы знаем, что его ультус для целей эксперимента — нисколько не превосходит ультус профессора Люпина. А значит, вопрос лишь в том, как долго нам этого будет достаточно. — Мне кажется, довольно долго, — подхватил сам Римус. — Строго говоря, я не вижу никаких причин, по которым мы не смогли бы, теоретически, даже развить Ультус в нечто большее, если он в принципе поддаётся такому развитию и не завязан на персону конкретно Гарри. — Коллеги! Я в корне не согласен!.. И почему на этом совещании не присутствует профессор МакГонагалл? Это её студент! — Она занята беседой с родителями. — Никакой разговор с родителями не может быть более важен, чем то решение, которое принимается здесь и сейчас! — Филиус, я полностью с тобой согласен. И, разумеется, я непременно обсужу данный вопрос также и с моим замом, а если она приведёт какие-то доводы, которые смогут изменить итоговое решение — я обязательно сообщу об этом вам... Однако, прямо сейчас — нам надо принять это решение, руководствуясь не столько этикой, сколько потенциальными рисками и выгодами, которые несёт в себе каждый из доступных вариантов... Полагаю, никто не станет спорить с тем, что Гарри — ещё как способен ввязываться в рискованные предприятия, и в данном вопросе эти риски — могут оказаться слишком высоки, чтобы просто отдавать их на самотёк? — директор ненадолго замолк в ожидании ответа, и лишь получив недовольный кивок от второго пожилого профессора, продолжил. — Пока — я попрошу всех здесь присутствующих не поднимать эту тему нигде за пределами этого кабинета или стен защищённой палатки. Вы оба отлично знаете, что во всём Хогвартсе, а значит — и во всём мире — на данный момент лишь два этих помещения, помимо министерских, способны поистине обеспечить сохранность столь деликатной информации, — с этими словами он поочерёдно взглянул на обоих преподавателей и, лишь дождавшись кивка от каждого из них, кивнул сам, ставя точку в этом обсуждении. ⟣ Нет! Плохое плохо стало совсем плохо! Плохие мальчики всё сломают! Так никогда не было! Они всё свернули не туда — и теперь хорошие мальчики тоже были плохими! Это нельзя! ◀◀◀⏸⏪%s ▶ [Эвристика] Обновлён статус активной угрозы:       Уровень: экстремальный (1)       Срочность: очень высокий (28)       Вероятность: экстремальный (3) ▶ [Мониторинг]:       ⚠ ВНИМАНИЕ: Активная угроза в категории "глобальный катаклизм" с вероятностью "экстремальный" достигла срочности "очень высокий".       ⚠ ВНИМАНИЕ: Повышающаяся вероятность активной угрозы: экстремальный (3)       ⚠ ВНИМАНИЕ: Активная угроза не выявлена.       ⚠ ВНИМАНИЕ: Продолжающееся сокращение окна для корректировки курса.       ⚠ ВНИМАНИЕ: Необходима срочная корректировка активных стратегий. ▶ [Ядро] Принудительный запрос стратегий...       Запуск основных стратегий....... неудачно.       Запуск дополнительных стратегий....... выполнено. ▶ [Дополнительные стратегии] Валидна ранее найденная стратегия:       Продолжение работы в штатном режиме. Причииии~~#4*<</#$ ⟣ Это снова ты, который с буковками! ▯ричиннннÈÈÈÈÁÁÁÁ%%`?^;**$# ⟣ Эй! Стой! Я тебя вижу! ◀◀◀⏪№№?&#==> ▶ [Самодиагностика] ⚠ Обнаружено несовпадение контрольных сумм в сигнатуре последнего сообщения от модуля <ДемонДополнительныхСтратегий>. Причина: None. ▶ [Эвристика] Вероятная причина внутренней ошибки: случайная инверсия бита. ▶ [Самодиагностика] Повторное сканирование повреждённого сообщения...       Контрольные суммы совпадают. ▶ [Мониторинг] Удаление повреждённого сообщения из журнала.       Специфические действия не требуются. ▶ [Ядро] Возврат результата демону мониторинга:       <СтратегияПодтверждена: <ДополнительнаяСтратегия #0x9017AF...>> ⏯⏩▶▶▶ ⟣ Стой, говорю! Куда?!