Патронус Истинной Души

— Да тут же ничего и не происходит! — НЕ БЫВАЕТ такого, что ничего не происходит. х/ф «Мирный воин» (Peaceful Warrior, 2006).

«Ну ты и тварь... Думала, ты одна всем жизнь можешь портить? Думала, мне не хватит духу? А вот хватит! Сейчас отправлю прямиком в Министерство — увидишь! Пусть они тебя в Азкабан упекут. Так тебе и надо, поделом!.. ДА, БЛЯДЬ, ГДЕ ОНА!» — Парни, кто тут так грохоч... КОЛИН, ТЫ ВООБЩЕ ОХУЕЛ?! ТЫ КАКОГО ХЕРА ТУТ УСТРОИЛ? Посреди спальни, перевёрнутой вверх дном прямо перед самым отъездом, мечась взволнованным взглядом по всей комнате, стоял Колин Криви, который уже в третий раз перебрал гору одежды и, очевидно, намеревался сделать это в четвёртый. Всё содержимое его тумбочки было вытряхнуто на пол. Линзы, футляры с плёнкой, носки, учебники, пергаменты, перья... — всё это равномерной россыпью тянулось чуть ли не до самой печи-буржуйки. Его открытый чемодан лежал на кровати, а вокруг него — таким же ровным слоем расположилось то, что, очевидно, было в нём ранее. Опустевший общий шкаф тоже был нараспашку, а перед ним — валялась ещё гора вещей. Одежда соседей тоже покинула своё пристанище, хоть он её и развесил на дверцы шкафа, а что не поместилось — разложил более-менее аккуратными стопками по подоконникам. Даже фотокамера, с которой он всегда сдувал пылинки — не почевала, как обычно, в недрах его ящика, к которому он никого не подпускал, а висела своей лямкой на вершине одного из столбиков для занавесок в углу его кровати. Да и сам ящик Колина — валялся на полу, выдернутый из шкафа и перевёрнутый вверх дном. Наконец, на единственной более-менее свободной части пола, посередине между входом и печью — особняком лежал брошенный выпуск «Пророка», на передовице которого неловко замер министр с бегающими глазками. — Я... — рассеянно пробормотал второкурсник своему соседу, продолжая дёрганно озираться, — я тут потерял кое-что... Я вроде её в тумбочку убирал... Но я вчера невыспавшимся был... Может, напутал чего... Ты не видел у меня одну плёнку, в такой маленькой коробочке, синенькой... Она отдельно от остальных... — он рассеянно тараторил, попытавшись изобразить жестами форму своей пропажи. — КАКАЯ, НАХУЙ, ПЛЁНКА! ЭТО ЧТО ЗА ПИЗДЕЦ ТУТ ТВОРИТСЯ? Нас МакГонагалл вздёрнет! — Дэйв, это важно! — воскликнул он, почти трясясь — да с таким голосом, словно находится на грани нервного срыва. — Это не просто плёнка!.. Так ты видел? Синенький такой футляр от перьев... — Я в твоих вещах не роюсь, вообще-то... — Ну вдруг где-то натыкался? Подумай! Это правда, очень-очень важно... — взгляд соседа был таким отчаянным, что у Дэвида, который пару секунд назад собирался высказать Колину всё, что о нём думает — разом отпало желание это делать. — Я не... нет, не видел, — растерянно замешкавшись, он добавил. — Ты сам — куда его в последний раз клал? — Да вот... вроде, в тумбочку. Но может, я напутал... — За тумбочкой смотрел? — Да, — он указал в ту сторону, а сосед, аккуратно проходящий вглубь спальни, выглянул из-за кровати — и увидел, что тумбочка Колина тоже валяется на полу вверх ножками. — А под кроватью? — Да. — А над? — В смысле, там? — он озадаченно указал на свой балдахин. — С чего ей там быть? — Не знаю. Может, кто-то из наших решил над тобой приколоться. Все же в курсе, как ты над своими плёнками трясёшься. — Так... — он озадаченно оглянулся по сторонам и раздвинул барахло на полу, освобождая проход к кровати. Затем встал на подножье и потянулся наверх, пытаясь заглянуть туда — но ничего не вышло. — Блин. Мне роста не хватает. Ты повыше. Можешь заглянуть? — Да, сейчас... Только как мне туда пройти-то? — Да просто раздвинь в стороны. Потом всё соберу. Линзы у меня — всё равно тут. Не наступишь. Дэвид, аккуратно прокладывая себе путь, направился к кровати Колина и, добравшись до неё, вместо него встал на подножье, заглядывая наверх. К сожалению, искомой синей коробочки и там — тоже не нашлось. Зато он чуть не грохнулся оттуда, когда потерял равновесие, но сам невысокий сосед его поймал, подперев за спину. — Бля, — испуганно ответил он. — Чуть не ёбнулся. Спасибо. Нет там её. С лестницы послышались приближающиеся шаги, а вслед за ними — оттуда раздался третий голос: — Дэйв, ну что — ты узнал, что за... КАКОГО ХУЯ! ВЫ ЧТО ТУТ УСТРОИЛИ! — Ты не видел синюю коробочку от перьев? Тут Колин какую-то плёнку потерял. Говорит, она пиздец какая важная. — КАКУЮ ЕЩЁ... — ВИДЕЛ ИЛИ НЕТ? — рявкнул тот, кто сам минуту назад собирался устроить соседу по спальне знатную взбучку. — Нет... а какая... а где ты её сам оставил? — повернулся он к Колину. — В тумбочке... — Но там точно нет, — перебил его товарищ, окончательно спустившийся с кровати. — Ну не знаю... может, я к себе её случайно сунул. Ща, погоди... — аккуратно шагая на цыпочках, чтобы ни на что не наступить, он направился к собственной тумбочке и принялся в ней рыться. Вскоре все пятеро студентов, живущие в этой спальне, уже в который раз перепроверяли каждый угол, к тому времени в малейших деталях зная, как должно выглядеть то, что они ищут, и по очереди то и дело ворча оттого, что Колин наотрез отказался признаваться, что же такого важного на этой плёнке. К сожалению, не зря говорят, что трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате... которой там нет. Проторчав в их спальне ещё целый час в безуспешных поисках пропажи, они и не подозревали, что заветная коробочка потерялась не сама по себе. И что это даже не результат чьего-то жестокого розыгрыша. Ведь никто из них никак не мог знать, что буквально несколько часов назад, во время завтрака, здесь была успешно проведена самая настоящая спецоперация Министерства, по прямому приказу от главы Отдела Правопорядка. Операция, в ходе которой опытный отряд из трёх мракоборцев, принявших благодаря оборотному зелью личину простых неприметных студентов, тайно проник в Хогвартс через один из секретных проходов и пробрался в башню Гриффиндора с целью «изъять улику» под грифом «совершенно секретно». Улику, которую даже им самим было запрещено вскрывать. Ведь в той невзрачной коробке от перьев находилась плёнка с единственным негативом той фотографии, которая вынудила Риту Скитер написать её первую хвалебную статью. О чём во всём мире знали лишь трое. А через несколько дней — из них останутся лишь двое, ведь обязательным условием сделки было то, что сама Рита добровольно позволит стереть себе все воспоминания как о прошлых неприглядных поступках Руфуса, так и о самом существовании этой сделки.

***

Драко Малфой сидел, глядя в никуда отрешённым взглядом. Ситуация казалась совершеннннн◀◀◀⏸⏪%s ▶ [Эвристика] Прогноз:       ... совершенно безвыходной. ⏯⏩▶▶▶ Ситуация казалась совершенно безвыходной. ◀✅▶ Он очутииии◀◀◀⏸⏪%s ▶ [Эвристика] Сообщение: Успешный прогноз!       Фиксация удачной модели....... выполнено. ▶ [Мониторинг] Подавление дальнейших сообщений о фиксации удачных моделей....... выполнено. ⏯⏩▶▶▶ Он очутился меж двух огней. Между молотом и наковальней. Между Сциллой и Харибдой. Каждая из доступных перспектив, казалось, вела лишь к проигрышу. Либо сразу, либо чуть погодя. И, как на зло, винить было некого. Он оказался здесь и сейчас, перед этим тяжелейшим выбором — в результате своих же прошлых решений. Решений, которые он тоже принял сам, но, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, он ведь никак не мог знать в моменте, что совершает ошибку! Никак! Как он должен был догадаться, что Поттер все эти годы водил за нос буквально всех? Как он мог предположить, что тот — является виртуозным манипулятором? Таким, которому не то что Драко или даже его отец — а, похоже, сам Грин-де-Вальд в подмётки не годится. Как он мог знать, что ещё тогда, когда он увидел эти чёрно-белые искры Поттера, он УЖЕ должен был бить тревогу? Как он должен был обратить внимание на то, что вот так, на ровном месте, когда ничто этого не предвещало, посреди ссаного занятия по ЗОТИ — он увидел не какой-то там хренов Эмпикус, а наткнулся на самое настоящее предзнаменование Белой Смерти, о котором его мама ещё в детстве предупреждала, облекая это в поучительные сказки на ночь? Да банально — как он должен был их вспомнить теперь, спустя годы, да ещё и сразу установить связь между ними и тем, ЧТО оказалось перед ним? Что интуиция, кричащая о том, что «тут что-то не так» — это не просто сиюминутная растерянность. Что это не просто жутковато выглядящие искорки, а проявление ДУШИ той психопатки, проступившее сквозь образ гриффиндорского долбоёба. Что воспоминание из детства накроет его слишком поздно, и он вспомнит мамины сказки, собрав мозаику уже там, в их гостиной, лицом к лицу с Поттером, посреди его рассказа, когда уже не сможет ничего предпринять. Как он должен был догадаться, что, натравливая Визенгамот на этого очкарика, он играет с огнём? Как он мог знать, что для того эта угроза — КУДААА выше рангом, чем Драко предполагал, ведь на том слушании на кону стояло его прикрытие, которое он взращивал годами? Да в конце концов, как он мог допустить мысль о том, что в его патронусе с нихуя окажется злоебучая Грейнджер, и после этого ему придётся доказывать чистоту своих взглядов Креббу и Гойлу, увидевшим это? ЕМУ — придётся что-то доказывать ИМ! Абсурд же! И, уж тем более — что та невинная взбучка Поттеру зайдёт так далеко, а в итоге — Драко окажется здесь. Как он должен был предположить такое развитие событий? Ну вот КАК??? Никак. Ответ на все эти вопросы — «никак». И как следствие — сам Драко, совершая те судьбоносные выборы, тоже не мог поступить никак иначе. Но в итоге — он теперь находится перед ещё одним невозможным выбором. Правда, на сей раз — осознавая всю его невозможность... — Босс, ну так что? — выдернул его из прострации голос Грега. — Нам ведь тоже надо знать, как нам дальше... — куда менее тактично поторопил его и Винс. — И Блейз сказал, что решать надо срочно. — Я... — начал было блондин, но замолк на полуслове. Чёрт! Ну почему вещий сон работает именно так! Почему Драко не помнит детали того, что ему там приснилось? Почему — только ощущения? Как можно полагаться на то, что ты даже не до конца понимаешь? Он ведь тогда решил, что они присягают Поттеру. И почему-то — где-то глубоко внутри — ему что-то едва заметно до сих пор шепчет, что это был правильный выбор. Но ПОЧЕМУ??? Как можно доверять собственным суждениям, если ты даже не помнишь, на чём они основаны? Так ведь действуют только непроходимые остолопы, цепляющиеся за предрассудки! Только консервативные дегенераты, отстаивающие свои убеждения лишь потому, что эти убеждения — их! «Так ты и есть — такой остолоп. Поттер же сказал: вся эта история про чистоту крови — ровно такой же предрассудок. И Блейз с ним согласен...» Нет! Осквернение крови — это надругательство над природой! Это же очевидно! Магглы — примитивный вид, и должны знать своё место! А грязнокровки — так это же вообще... мерзость! Это отвратительно! Чтоб родилось такое отродье — это значит, что какой-то маг должен был ебаться ВОТ С ЭТИМИ. Это же всё равно что совокупляться с обезьяной! Фу! Это противоестественно! «Ну вот. Что и требовалось доказать. Ровно такой же остолоп. С чего мы решили, что это — противоестественно? С чего мы считаем, что магглы — ближе к обезьянам, чем к нам?» С того! Так Салазар нам завещал! И он прав! «А почему он нам так завещал? ПОЧЕМУ грязнокровки — это мерзость?» Мы не о том думаем! Нам тут сейчас надо принять судьбоносное решение, а не отвлекаться на всякую демагогию... «Ну как знаешь... остолоп.» — Драко, ну так что? — поторопил его уже и Грег, с явно встревоженным видом. — Ты не ответил. Время на исходе. Недостаточно данных. Но решшшш◀◀◀⏸⏪%s ▶ [Эвристика] Прогноз:       Но решать надо немедленно! ⏯⏩▶▶▶ Время на исходе. Недостаточно данных. Но решение надо принимать сейчас. ◀❌▶ Несколько раз за крохотный миг блондин метнулся между ответами «да» и «нет», но когда его рот уже открылся, чтобы озвучить решение, последней каплей, склонившей чашу весов, стала та самая иррациональная интуиция, которую он отверг в прошлый раз. — Да, — неуверенно произнёс наследник Малфоев. — Присягаем. — Блейз же сказал, что надо по-настоящему, — осторожно возразил Грег. — Значит, придётся по-настоящему. — А как? Он же нас троих — уроет! — тряся щеками, нервозно помотал головой Винс. — Вас — не уроет. В конце концов, вы его тогда — только держали. А на той дуэли — вообще были не при делах. Но вот к Круцио — будьте готовы. Два амбала испуганно переглянулись. — А может... мы — это? — озвучил «гениальную» мысль Грег. — Чисто для виду? — Я ВАМ ДАМ «для виду»! — рявкнул Драко. — Он умеет проникать в сознание — забыли? Лигилименция это или что-то другое — не важно. Важно, что он это может. — Так Блейз же сказал, что может, но не хочет. — А если захочет?.. Так, я не понял. Вы мне оба перечите? — Нет, мы... это... — промямлил первый, когда они синхронно опустили виноватый взгляд. — Если присягаем — то по-настоящему. А я — присягаю. Так что вы либо со мной, либо дальше — сами по себе. Всё ясно? — Да, — буркнули оба. — Ответа не слышу! — Дддд◀◀◀⏸⏪%s ▶ [Эвристика] Прогноз:       — Да, босс... — прогундосил Грег.       — Мы с тобой, ясен пень... — пробормотал Винс.       — Хорошо. Узнаю, что вы там надумали хитрить — вздёрну похлеще, чем Поттер! ⏯⏩▶▶▶ — Да, босс... — прогундосил Грег. — Мы с тобой, ясен пень... — пробормотал Винс. — Хорошо. Узнаю, что вы там надумали хитрить — вздёрну похлеще, чем Поттер! ◀✅▶ «... чтоб у вас и в мыслях этого не было. А то ведь он проверит...» Драко замер, осознав, что упустил из виду ещё один нюанс. «Если будешь копаться в моей памяти и увидишь это — ну а ты чего ожидал? Что мы побежим к тебе сразу же присоединяться по-настоящему? Хотел правды — вот правда. Да, ты нас под себя подмял. Но не сразу. Решение это — мне далось вот нихуя не легко. Но ты ведь этого и хотел? Нам Блейз сказал... но ты и так это знаешь. Так что наслаждайся шоу.» Проговорив это про себя, он с облегчением выдохнул... но с непривычки не успел пресечь дальнейший ход мыслей. «Вот же жопа... Одно дело — говорить не то, что думаешь. А теперь — ещё и думать не то, что думаешь... Хорошо хоть, Грег с Винсом не узнают, каково это... И я тоже не узнаю! Я верен своему предводителю! И добровольно присягаю ему, осознавая, какая кара мне светит за прошлые проступки! Но всё равно склоняюсь перед волей моего Владыки!» — А как мы его приказ-то выполним? — к счастью, его внимание отвлёк Винс. — Беспрекословно, — поспешил ответить Драко. — В смысле, как конкретно? Он же сказал, что родителям — даже нельзя проболтаться. Как мы им объясним, чего это вдруг мы против той статьи? — Нельзя — значит, не проболтаемся, — он злобно зыркнул на обоих, доступно давая понять, что он сам им устроит, если они не справятся с этой частью. Но, осознав, что для их ума эта задачка может оказаться непосильной — добавил. — Я сейчас с мамой свяжусь. И — слушайте оба — лично меня ДО УСРАЧКИ напугала новость о том, что Скитер тут по коридорам шлялась. И вас, полагаю, тоже. — А чо такого? Мне лично — похуй. — Похуй, говоришь? — изогнул бровь глава их троицы. — Если бы ты хоть чуть-чуть соображал — было бы СОВСЕМ не похуй. Представь ситуацию: я вправляю мозги Паркинсон — а тут из-за угла высовывается эта сука со своим фотографом — и видит применение Круцио. Мне, вот, в Азкабан — не хочется. Тебе захотелось? — он с наездом изогнул бровь. — Не-не, ты чо! — Значит, тебе тоже не мешало бы опасаться такой перспективы. А то ведь — реально — если меня есть за что туда отправить, то вас обоих — и подавно! Вы же даже втихаря ничего делать не умеете. Вас за версту видно и слышно. Оба дуболома, обменявшись взглядами, занервничали. «И хорошо.» — А ещё, раз уж я присягаю Поттеру — то теперь лично меня подобные тявканья в адрес моего Владыки приводят просто в бешенство, — он убедительно сверкнул разъярённым взглядом. — Серьёзно? — недоумённо покосился на него Грег. — Конечно! Я же сказал: если присягаем — то присягаем! Отныне — он мой Повелитель. А значит, подобная атака на него — это атака на меня. И Малфои такого не прощают. — Так родителям же нельзя знать... — А я маме и не скажу. И вы — только попробуйте! Я — вам говорю. Делюсь переживаниями. По-дружески. Поттер... В смысле, Гарри — отныне наш Лорд. И, хоть я и не могу об этом признаться маме, но внутри у меня после той статьи — всё просто кипит, — он показательно стиснул зубы и сжал кулаки. — Будь моя воля — я бы этой Скитер это перо в глотку затолкал и «Левиосой» через жопу вытащил. Как она посмела вообще! Лично придушил бы мразь... сперва вдоволь поупражнявшись применять на ней Круцио, разумеется... Эх, жалко маме об этом сказать нельзя... Мне бы не помешало сейчас на эту тему выговориться... Но — нельзя. Видя по тому, как два амбала медленно насупились, копируя его мимику, Драко понял, что донёс нужную мысль. — А реально! — буркнул Винс. — Она ж вообще края попутала!.. Блин, почему нельзя папе сказать? Я бы его попросил — он бы к ней сегодня наведался вечерком... — Нельзя — и точка. Не нашего ума дела, почему нельзя, — Драко продолжал вбивать им в головы стратегию поведения, которую они не в состоянии убедительно изобразить, а значит — должны придерживаться её на полном серьёзе. — Но если сказано, что нельзя — значит нельзя. Держите свои эмоции при себе. Родители не должны догадаться, что это он нас попросил. И лично я — сам не хочу подставлять нашего Господина. Даже если бы он не попросил — я бы сам связался с отцом и намекнул бы ему, что тут кое-кто охуел слегка. Но — нельзя. — Блин, бесит! — стиснул зубы Грег. — Бесит — не то слово! — продолжал подзуживать их Драко. — Но если ты проболтаешься — то он нас вздёрнет. Всех. И тебя, и меня, и Винса, и наших родителей. За дело вздёрнет, кстати. Так что беситься ты можешь сколько угодно, но родителям — ни слова. Всё понятно? — Да, — недовольно стиснув зубы, прошипели оба. — Но если эта блядь ещё раз в Хогвартс сунется — я безо всякой Левиосы сам её пришибу, — злобно буркнул Винс. «Умничка. Вот теперь с тем же настроем — давай к своим.» — Не пришибёшь. Пока Гарри не позволит... Так, ладно. Пойду я декана уговаривать, чтобы разрешил через свой камин с мамой связаться. «Надеюсь, она догадается, что я не просто пересрался после визита Скитер, и тут есть куда более серьёзное второе дно, о котором я не могу сказать... но я и не собирался о нём говорить! И даже намекать. Просто она у меня очень внимательная... я лишь надеюсь, что она проявит должное почтение нашему Повелителю, и сама будет чудовищно возмущена такими гнусными инсинуациями, с надлежащим рвением!»

*♥*

— Гарри, а... — Тиберий, оказавшись наедине с избранником его парня, неуверенно заговорил вполголоса, пока Стивен поднялся наверх к своим вещам, чтобы что-то там проверить, а Кормак увязался с ним, — прости за неудобный вопрос, но... Ты не думал сменить причёску? — поймав смущённый взгляд третьекурсника, он поспешил добавить. — Я не настаиваю, конечно, но мне кажется, тебе бы больше пошла стрижка чуть покороче, даже если оставишь в целом... — Да знаю я, что оброс! — раздражённо выпалил тот. — Но меня ж никуда из Хогвартса не выпускают. Уж тем более — ради какой-то там стрижки. И со всеми текущими событиями — ещё долго не выпустят, похоже. Тиберий ненадолго замер, явно не ожидая услышать такой ответ. Потом слегка прищурился, окидывая его оценивающим взглядом, и предложил: — А хочешь, я тебя подстригу? — Ты умеешь? — удивввв◀◀◀⏸⏪%s ▶ [Эвристика] Прогноз:       ... удивился Гарри.       — Конечно! Мне же тридцать три ~%$07--/~ корабля лавировали, лавировали, лавировали, лавировали — да так и не вылавировали. ⏯⏩▶▶▶ — Ты умеешь? — удивился тот. — Ну... не то чтобы очень... ◀❌❌❌▶ но вот это, — он указал на собственную голову, — я сам. Теперь уже Гарри начал оценивающе рассматривать короткую стрижку, удивлённый такими новостями. — А как ты сам себя-то? — вдруг опомнился он. — Неудобно же! — Чего неудобного? Зачаровал ножницы — а дальше знай себе следи за тем, чтобы лишнего не оттяпали. «Действительно. Они и стригутся с помощью магии... не подумал.» — Никаких изысков я, конечно, не обещаю, — поспешил уточнить блондин. — Но если хочешь что-то не шибко сложное — можно попробовать. — А давай, — решительно кивнул Гарри, неосознанно хлопнув рукой по ковру, на котором они сидели. Хозяин в ответ на это лишь улыбнулся своей озорной улыбкой, похлопал парня по бедру с посылом: «подожди тут, сейчас вернусь» — и встал, направившись к лестнице. Гарри с наслаждением проследил за голым красавцем, сперва удаляющимся от него с его шикарным задом, а потом прыгающим через ступеньку по лестнице. — А что это вы тут делаете? — вскоре раздался его любопытный голос со второго этажа, когда он, видимо, проходил мимо спальни с восстановленной дверью и заглянул внутрь. Ответ был неразборчивым, но голос — явно принадлежал Кормаку. — Ну ладно, — произнёс Тиберий с лёгкой усмешкой. — Конечно, не жалко. Если клеиться к нему не начнёшь. У тебя свой есть. Мы с ним внизу, если что. После этих слов шаги продолжились, и вскоре Тиберий вернулся со стопкой какой-то литературы. — Они там опять ебаться собрались, что ли? — поинтересовался Гарри. — Нееет, — махнул рукой тот. — Просто беседуют. Хуями меряются... — он замешкался, осознав, что в текущем контексте эта фраза может быть воспринята буквально, и уточнил. — Кор, похоже, впервые увидел палочку Стиви. Не эту, — он указал на собственный массивный болт. — Буквально, палочку. Сидит там, разглядывает её. Ну и — уж не знаю, как они до этого дошли, но они там хвастаются друг перед другом, кто какими чарами владеет. Пускай развлекаются. Нам тут — и самим есть, чем заняться. На, взгляни. Он сгрузил на пол, развернул и пододвинул ногой к Гарри стопку журналов... Стопку порножурналов, если быть точным. Гейских, разумеется. На обложке верхнего — в персидском антураже сидел, развалившись в кресле и широко разведя колени в стороны, какой-то мускулистый араб с густой щетиной и волосатой грудью, который одной рукой неспешно надрачивал свой солидный стояк, сосредоточенно на него глядя с приоткрытым ртом, а второй рукой — скользил по своему торсу, то поглаживая пресс, то лаская грудь. Вверху — витиеватым шрифтом, напоминающим арабскую вязь, красовалась золотистая надпись: «Сочные стволы 146: Приключения Аладдина». Она, как и мужчина на фото, тоже двигалась, то и дело слегка изгибаясь и постоянно переливаясь бликами. Гриффиндорец, ненадолго оторопев от неожиданности такого зрелища, не сразу смог оторвать от него взгляд и поднять его на владельца этих журналов. — Ты, что ли, ещё хочешь? — растерянно спросил он, глядя снизу вверх на атлета, с хитрецой в глазах смотрящего вниз и горделиво положившего руки на пояс. — А можно? Без Кора-то, — он подмигнул и синхронно похлопал по телу пальцами обеих рук, недвусмысленно указывая на своё достоинство, выглядящее внушительно даже в расслабленном виде. — Слушай... — взгляд Гарри, конечно, в тот же миг устремился к заманчивому хозяйству. — Можно-то — можно... Да и — мы же вроде уже договорились — если хочешь, то просто сразу приступай без спросу... Хоть можно, хоть нельзя... Хоть рядом Кормак, хоть нет... Но давай передохнём немного? Я реально еле живой уже. Может, хотя бы вечером?.. Если неймётся — конечно, куда деваться — терпеть буду. Но, может, всё-таки... — Расслабься, — усмехнулся блондин. — Я сам еле живой после того, что у нас сегодня было. Но видел бы ты сейчас свою оправдывающуюся мордашку! Тааакая милота... — он расплылся в хулиганской, но при этом доброй улыбке. — Это чтобы стрижку выбрать, — пояснил он, теперь уже с умилённой заботой в голосе. — Порнуха? — переспросил Гарри. — Для выбора стрижки? — Ну да, — пожал плечами блондин, шагая вперёд, разворачиваясь и садясь слева от парня. Закинув ему руку на плечи, он чмокнул Гарри в щёку и продолжил. — Во-первых, у меня модных журналов тут не водится. А во-вторых, они и не нужны. Если хочешь быть в ногу со временем — вот тебе житейский совет — ВСЕГДА ориентируйся на порнуху. — Даже в вопросах внешнего вида? — озадаченно оглянулся на него гриффиндорец. — Особенно в вопросах внешнего вида, — усмехнулся бывший пуффендуец. — Все эти мужские/женские журналы и «советы экспертов красоты» — туфта. Полнейшая. Их задача — на самом деле, не помочь тебе определиться со стилем, а впарить тебе какое-нибудь барахло. Причём, за твои же деньги. Если хочешь знать, что реально сейчас в моде — надо смотреть не на них, а на порноактёров. Хоть в вопросе шмоток, хоть — тем более — в вопросе стрижек. Гарри призадумался. Вообще, если порассуждать, всё предельно логично. Успешность порноактёров — напрямую зависит от того, насколько они привлекательны. А значит, правильно подобрав внешний вид, они расширяют свою аудиторию. Это чистый бизнес: им нужно выглядеть всегда в ногу со временем, если только они специально не работают в жанре «ретро», целясь в аудиторию старпёров. Так что, неужели получается, что... — Актуальная порнуха — всегда на острие моды, — Тиберий озвучил тот самый вывод, до которого дошёл и Гарри. — И не только моды. Технологий — тоже. Видишь этот движущийся текст? — он указал на название выпуска. — В «Пророке» ты такое нескоро увидишь. Там — только классические колдографии. Ещё и чёрно-белые, как правило. А вот у порножурналов — давным-давно на вооружении подобные «фишки». Серьёзно, без шуток: если хочешь знать, куда движется весь мир — смотри на порно. Осмыслив сказанное, Гарри едва заметно кивнул и открыл верхний журнал. Как только он это сделал — его ждал ещё один сюрприз. На первом развороте были изображены несколько сцен. В самом начале, в левом верхнем углу — ещё одетый «Аладдин» прогуливался по какому-то базару. На второй фотографии — оглянувшись, он сиганул через какую-то ограду. На третьей — он, пригнувшись, крался по какой-то узкой улочке. На следующей — он завернул за угол, где столкнулся с грозным стражником... который, как нетрудно догадаться, на последней сцене с этой страницы — уже со спущенными штанами расселся в углу этого закоулка, с суровым видом толкая голову «Аладдина», заставляя того сосать активнее. Но сюрприз был не в этом. А в том, что, когда взгляд гриффиндорца пробежался по движущимся картинкам — Гарри услышал звук соответствующих сцен. Остановившись на последней, он услышал довольно громкие стоны и снова растерянно замер. — Ах, да, — спохватился Тиберий. — Такое тоже только в порножурналах есть. Поди-ка, не видел ещё прессу со звуком? — он небрежно усмехнулся, отпустил парня и наклонился вбок, потянувшись в сторону дивана. Достав откуда-то из-под него свою палочку, он коснулся ею журнала, и тот тут же замолк. Затем — замешкался уже Тиберий, и поспешил пояснить. — Это просто Селенцио. Я по привычке невербально. — А... — сидя в ахуе, протянул Гарри. — Ты откуда сейчас палочку взял? Ты же без неё был? — Кстати, да. Вот тебе ещё один совет: всегда держи палочку при себе. Особенно — если в незнакомой обстановке. Мало ли что. — А куда я её тут дену? Мы же без одежды сидим. — Да хотя бы просто рядом положи. — Хм... ладно... Хотя погоди. Ты же тоже без карманов. В чём ты сейчас палочку нёс, когда наверх поднимался? В руках я её у тебя не видел. — Проёб, да. Подловил. Но я же дома. Уж на второй-то этаж — и без палочки сходить можно... Хотя ты прав. Тоже не дело. Всегда надо с палочкой быть. — Ты прямо всегда-всегда с ней? — Ну, как видишь, не всегда. Но стараюсь... Так, ладно, ты стрижку-то выбирать будешь? Не смотри на ёблю. Смотри на их причёски. — Погоди... Гарри встал и направился к своей стопке одежды, лежащей на диване. Найдя в штанах карман, он достал свою палочку и вернулся на место, положив её рядом с собой. Когда он садился, Тиберий снова расплылся в улыбке от умиления. — Ты ж моя прелесть... такой понятливый, прям лапочка... — Так, — слегка нахмурился брюнет. — Я, вообще-то, не ребёнок. Необязательно со мной вечно сюсюкаться. — Да я не сюсюкаюсь. Я завидую. Повезло же твоим родит... — он осёкся и едва заметно округлился в глазах. — Ах да. Прости... — помедлив ещё немного, нахмурился уже и Тиберий. — Пиздец просто: такой порядочный парень — а вырос с такими ублюдками, которые тебя не ценят. Будь у меня такой идеальный племянник — я бы пылинки с него сдувал, а не запирал в подвале. — Не в подвале, а под лестницей... И тебе, вообще-то, грех жаловаться. Кормак ведь — тоже просто ангел. — Это вот этот-то распиздяй? — усмехнулся блондин. — Да он в точно такой же ситуации со мной спорил полчаса — перед тем, как всё равно перед сном сходить за палочкой и положить её возле кровати. Неее... Я его, конечно, люблю. Но если бы жизнь сложилась так, что моим племянником был бы ты, а не он — это всяко было бы лучше. — Не говори так, — снова насупился Гарри. — Да не, я несерьёзно же... — Я понял, что несерьёзно. Но всё равно не говори... Плюс, если бы ты был моим дядей — это было бы не лучше. — Так, не понял, — он нахмурился уже совсем по-МакЛаггеновски. — Я, что ли, хуже, чем эти твои... — Нет. Ты охуенный. Но будь ты моим дядей — мы бы не смогли ебаться. А так — можем, — он улыбнулся. — И то верно... — блондин тяжело вздохнул, с невесть откуда возникшим сожалением. — Так, ладно. Хорош тут цену себе набивать. Давай уже, листай... — он опустил взгляд к журналу — и увидел палочку Гарри, лежащую прямо перед ним. — Только... можно? — он указал на неё. — Да, — Гарри настороженно, но всё-таки подобрал палочку с пола и протянул её Тиберию. — Не против, если я на неё укрепляющие чары повешу? — Зачем? — Когда только учишься держать палочку при себе — частенько кладёшь её туда, где потом можешь нечаянно наступить на неё, сесть, и тому подобное. Лучше укрепить. — Тогда да. — Она, правда, станет чуть слабее. Но, как по мне, это даже к лучшему. Такая своеобразная тренировка получается... Да и в твоём случае — это всё равно не проблема. Слышал я, какая мощь у твоих заклятий. Хоть с ослаблением, хоть без — разницы не будет. — Ты про Патронус? — Не только. Мне Кор писал, что у тебя в принципе любые чары — довольно мощные. — А он-то откуда знает? Он у меня только патронус и видел. — Не знаю, — пожал плечами блондин. — Может, я напутал чего. Ну так что, укреплять? — Да, давай. Несколько взмахов палочки Тиберия, совершённых, как обычно, без слов заклинания — и вот он уже возвращает Гарри его палочку. Взяв её, гриффиндорец попробовал её согнуть... — Не надо проверять, — одёрнул его Тиберий. — Сломаешь ещё. Она стала покрепче, но не неуязвимой. Исполнительно кивнув, Гарри оглянулся по сторонам — и наклонился в другой бок, кладя палочку между границей ковра и краем той матовой серой плитки, которая была перед камином. — Ну реально же, — не удержался Тиберий. — Не ребёнок, а золото! — Так, завязывай... Все эти рассуждения про «ребёнка» попахивают чем-то нездоровым. — Да-да... Я — так... не важно. Листай уже! А то я, глядя на этого арабского красавца, сейчас кое-чем другим с тобой займусь. — Ладно-ладно... — Гарри начал переворачивать страницы. — Тебе такие мужики — особенно нравятся? — Ну да... Не то чтобы особенно, но да. Мне всякие нравятся. А тебе?.. Кстати, да. Ты ведь так и не сказал, какие парни в твоём вкусе. Какой типаж — больше всего заводит? — Вот... волосатые — совсем не моё. А в целом — так же. Тоже всякие нравятся, — он замер и снова повернулся к Тиберию, на сей раз — с озорной улыбкой. — Касаемо же самого любимого типажа... Знаешь, есть тут один. Безумно нравятся какие-нибудь высокие мускулистые блондины. А если они при этом ещё и голубоглазые — вообще теряю голову. А если у них в штанах ещё и такое хозяйство, которым убить можно, и они не прочь ходить по дому голышом, и в самом сексе оторванные... — Подхалим, — всё с тем же умиляющимся взглядом склонил голову набок Тиберий. — Вообще-то, я серьёзно. — Вот льстить ты — совсем не умеешь, — со знающим видом начал расплываться в улыбке хозяин дома. — Нельзя ж так «в лоб». — Нет, правда... Я тут недавно размышлял... И — да: в принципе — мне всякие нравятся. Но вот ваш с Кормаком типаж... если я буду вынужден выбирать строго какой-то один — то определённо, ваш. — Ой, да ладно тебе... — кокетливо махнул рукой тот. — Слушай, не надо, — Гарри снова недовольно свёл брови. — Не прибедняйся. Ты сам знаешь, какой красавчик. Не можешь не знать. И отлично отдаёшь себе отчёт в том, как на ваш типаж все ведутся. Не делай вид, будто удивлён, что я тоже в числе таких. Блондин взглянул на брюнета с озадаченностью. После короткой паузы он произнёс: — Конечно, все всё понимают. Но озвучивать это — не принято. Вот как мне тут реагировать на такие высказывания? Начать любоваться собой? — Да, — совершенно прямо, безо всякой задней мысли, ответил гриффиндорец. — Не знаю, что там и как принято в высшем обществе, но уж у себя-то дома, сидя наедине с парнем, который прямым текстом сказал тебе, что от тебя тащится — да. Хочешь полюбоваться собой — вперёд. И я тоже полюбуюсь, — он подмигнул. — Ну ага. Это же некрасиво. — С такой-то внешностью — ещё как красиво! — Так. Вот давай чисто ради эксперимента проиграем эту ситуацию ещё раз. Только я отреагирую ровно так, как ты предлагаешь — и ты сам почувствуешь, как тебе от этого неприятно... — он приподнялся с пола на руках и немного сдвинулся, располагаясь напротив третьекурсника. — Ладно, давай. — Итак, Гарри, какие парни тебе нравятся? — Такие, как ты. Определённо. — М-м-м, такие же сногсшибательные красавчики? — Ага, — без тени сомнения третьекурсник повторил свой прошлый ответ. — Которым повезло родиться с голубыми глазами и светлыми волосами? — продолжал настойчиво гнуть свою линию Тиберий. — Это точно, — Гарри лишь расплылся в довольной улыбке ещё шире. — И которые хвастаются, что у них хуй больше твоего — тоже, чисто от природы? — Мне любой размер подходит, но такое — тоже будет не лишним. — Гарри, давай честно. Не отыгрывай реакцию, а отвечай так, как тебе на самом деле хочется. — Так я и отвечаю как есть. — Ну ладно, — он хитро́ прищурился. — Смотри, какой я охуенный! — он карикатурно поднял руки и согнул их в локтях, уже откровенно выпендриваясь бицепсами. — Смотри, какая у меня шикарная фигура! Такие тебе парни нравятся, да? — он пустил «волну» по телу, явно хвастаясь, и для пущего эффекта поцеловал бицепс. — Такие? Которые сами от себя тащатся? Ну, признай, что не прав... Когда Тиберррр◀◀◀⏸⏪%s ▶ [Эвристика] Прогноз:       Когда Тиберий повернулся обратно, он застал совсем не ту реакцию, которую ожидал. ⏯⏩▶▶▶ Когда Тиберий повернулся обратно, он застал совсем не ту реакцию, которую ожидал. ◀✅▶ Гарри смотрел на него совершенно обожающим взглядом. — Дааа... — блаженно протянул он с придыханием и, как завороженный, потянулся к шикарному торсу, начиная самозабвенно гладить его. — Определённо, именно такие. — Эм... — блондин растерялся. — Ты серьёзно? — Конечно, — он пристально следил за тем, как его руки скользят снизу вверх по рельефному прессу, продвигаясь к мощной груди. — Тебя вот такое самолюбование в ответ на комплимент — совсем не смущает? — он всё ещё сидел, застыв на месте. — Не смущает, а заводит... — не задумываясь, бросил он и прошептал, поднимаясь взглядом и встречаясь им с Тиберием. — Охуеть вы с Кормаком красавцы... Пиздец мне повезло... Недолго помешкав, блондин неуверенно переспросил: — Нравится тебе моя фигура? — Да всё нравится! — А конкретно фигура? — Вообще заебись! — В форме я, не так ли? — Да у тебя вообще идеальное тело! — М-м-м... «идеальное»... — сказал он смущённо, а потом повторил более уверенно. — Да, идеальное! Как тебе мой идеальный пресс? — ещё одна волна. — Ебааать... Когда ты так делаешь — так вообще... Облизать хочется — вот как... — Бляяя... Гарри, ты просто... В неконтролируемом порыве Тиберий сам подался вперёд и опустил руки на плечи Гарри, в следующий же миг взяв его одной рукой за голову, а второй — за шею — и потянув к себе. Вместо ответной реплики он лишь требовательно накрыл губы гриффиндорца своими и принялся страстно сосаться. Отстраняясь, он лишь прошептал: — Пиздец Кору с тобой повезло... — Так он же не жадничает, — тоже шёпотом ответил Гарри. — Тебе тоже повезло, если хочешь. — Пиииииздец нам с тобой повезло, — потом, опомнившись, он одёрнулся. — Но никому о том, что у нас тут такое было — ни слова! — Само собой. — Я серьёзно. Вообще никому. Если Аври как-то прознает, что мы тут такое устроили, он... — Я догадался. Да, никому... И я планирую такое регулярно «устраивать». — Пиииииздец повезло, — уставившись неверящим взглядом, медленно помотал головой блондин. — Это мне тут повезло, — Гарри по-хулигански улыбнулся и скользнул руками вниз, взяв причиндалы красавца в руки и принявшись их мять с довольным видом. — Так... давай, не надо? — Не нравится? — улыбка стала ещё более шкодливой, и он принялся ласкать эту часть тела ещё активнее. — Нравится, конечно. Но я так сейчас снова возбужусь. А я уже не хочу сегодня. И ты не хочешь. — Ну и что? Изнасилуешь меня через «не хочу»... — Нет, Гарри, серьёзно... Ну отпусти... Пожалуйста. — Эх... ну ладно, — он неохотно выполнил просьбу. — Уффф... Спасибо. И давай уже, стрижку выбирай. Гриффиндорец призадумался — и ответил взаимной просьбой: — А если нельзя теребить этого красавца — тогда, пока я буду выбирать, можешь хотя бы сесть мне на спину и вывалить его на меня? — Это можно, — блондин ответил такой же хулиганской ухмылкой. Через минуту третьекурсник уже лежал на животе, приподнявшись на локтях и листая один журнал за другим. А дядя его парня сидел у него на пояснице, положив своё хозяйство ему на спину и безо всякой просьбы принявшись ласково массировать ему плечи, то и дело поглядывая на движущиеся фотографии ему через плечо.

***

— Это вы когда успели? — ошарашенно выпалил Кормак, спустившись на первый этаж и увидев своего «малыша» — хоть и по-прежнему с довольно-таки длинными волосами, но со стрижкой раза в два короче, чем была. Гарри и Тиберий стояли у камина, а вокруг них на серой матовой плитке валялась россыпь отстриженных волос. — Да вот, только что закончили, — ответил третьекурсник, направляясь к бойфренду с довольной улыбкой. — Видишь, ещё даже волосы не убрали, — добавил Тиберий и... направил палочку на пол, выпустив из неё мощную огненную струю Инсендио. Гарри на полпути дёрнулся от неожиданности и повернулся на источник яркой вспышки. — Ты чего? — изумился он, увидев, как старший МакЛагген выжигает обрезки его волос. — Ещё один житейский совет, — ответил тот, прерывая заклятие и оценивая взглядом лишь пепел. — Никогда и нигде не оставляй свои волосы. Помни про существование оборотного зелья. Уложив это в голове, парень кивнул. — Хм... логично. Тогда... — ты вот тут ещё пропустил, — он указал на прядь, улетевшую на полочку над камином. — Не пропустил. Это — на память. Настоятельно рекомендую приберечь несколько прядей на будущее. А ещё лучше — солидную горсть волос. Тогда уже во взрослом возрасте сможешь сам с помощью зелья обернуться в себя же молодого и произвести впечатление на какого-нибудь требовательного красавчика... или порадовать этого раздолбая... если вы тогда ещё будете вместе. — Будем, — не задумываясь, хором ответили оба гриффиндорца. — Не зарекайтесь. Всякое в жизни бывает. Пока вам нравится вместе — наслаждайтесь. И я всеми конечностями за то, чтобы вместе вы оставались подольше. Но если в определённый момент надоест — не надо себя заставлять, лучше расстаньтесь... Короче, Гарри. Прибери. И прибери надёжно, — он указал на ту прядь. Третьекурсник направился обратно в сторону камина за своими волосами, бросив по пути: — Солнце, я тебе такой — как? Нормально смотрится? — Да ты меня добить решил, по ходу. Я же тебя сейчас совсем затискаю. — Нравится? — с предвкушением ухмыльнулся тот, уже подходя к камину. — Сам же знаешь. Ты ведь специально постригся так же, как в патронусе... — он резко осёкся, осознав, что заикнулся на ту тему, которую обсуждать в присутствии Стивена — точно не готов. «Вообще-то, нет. И даже не похоже, как там у тебя. Но хорошо, думай так, как тебе приятнее.» В наступившую паузу заговорил Стивен, который спустился вслед за Кормаком, а сейчас — обращался к Тиберию: — А у тебя самого — много ещё своих молодых волос в запасе? — Не очень. А что? Понравилось? — Конечно, — сдержанно улыбнулся тот. — Вот, к несчастью, я сам не додумался в молодости сделать приличные запасы. Так что, Гарри, серьёзно: лучше сохрани целую горсть... — он повернулся обратно к своему новоиспечённому бойфренду. — Но если по праздникам — думаю, нам ещё надолго хватит. — Ну и, — подключился Гарри, указывая на хозяина дома, — ты просто посмотри на него. Грех жаловаться. Тут же и безо всякого омоложения — парень мечты. — Я не жалюсь, — смутился второй брюнет. — Просто спросил, — помедлив, он коротко добавил. — Кстати, согласен с Кормаком. Тебе так больше идёт. — Спасибо, — улыбнулся ему в ответ гриффиндорец и, забрав у Тиберия бумажный кулёк, который тот уже протягивал, принялся аккуратно собирать свои волосы.

***

— ... так что оказывается, что парной трансфигурацией я владею лучше, чем он, — горделиво резюмировал Кормак. — А кому за это надо «спасибо» сказать? — явно напрашиваясь на комплимент, напомнил о себе дядя. — Ой, опять ты всё к себе свёл, — фыркнул племянник, махнув рукой. После этой недовольной реплики бойфренда — Гарри, аккуратно высвободившись из-под его руки, молча встал и пересел на диван, на котором точно так же, в обнимку, сидели Тиберий и Стивен — напротив камина, спиной к лестнице. Он подсел к старшему блондину со свободной стороны и, наклонившись, тихо произнёс: — Благодарить надо — охуенного дядю. Просто кое-кому гордость не позволяет. Так что я отблагодарю за него, — он наклонился и, растягивая момент, слился с ним в поцелуе, изо всех сил стараясь выразить свою благодарность без слов. — М-м-м... — улыбнулся ему Тиберий, когда тот закончил. — Такое «спасибо» мне даже больше нравится. Ты теперь всегда за этого оболтуса отдуваться будешь? — Так отдуваться — я и сам не против. — Короче, — напомнил о себе Кормак, почувствовавший, что его обделили вниманием. — По трансфигурации — я его уделаю. Но в остальном... Блииин, повезло тебе, Тиб! Я даже завидую. Он такими чарами владеет, о которых я даже и не слышал. — Ну так! — горделиво кивнул Тиберий, поглаживая по плечу Стивена, пока Гарри возвращался на место возле своего парня, который конкретно в компании своего дяди резко превращался в яростного собственника, предпочитая по поводу и без демонстрировать, кому принадлежит его парень со шрамом. А старший МакЛагген со влюблённым взглядом повернулся к тому, кого продолжал обнимать. — Не зря же тут одного парня с шикарной фигурой всё-таки взяли в мракоборцы. Туда, знаешь ли, кого попало не берут... И, судя по тому, на что намекнул Руфус, тут кое-кому светит повышение после этой вашей аттестации... — Не сглазь! — резко напрягся тот. — Ой, кто это у нас вдруг резко стал таким суеверным... — Тиб, а это у всех мракоборцев так? — вернулся к теме второй блондин, уже вновь продолжая обнимать бойфренда. — Как именно — так? — переспросил дядя. — Ну... такой арсенал чар и заклятий, которыми они владеют. — Не у всех, но уж побольше, чем у простых гражданских, — продолжал отвечать за Стивена Тиберий. — Плюс, у меня же тут кое-кто ещё со школы очень талантливый... Да ещё и с многолетним опытом работы в Отделе Тайн. А это, как бы, неслабый такой козырь. Сами же в курсе, какие технологии там- Он резко осёкся. Стивен озадаченно повернулся к нему, настороженно отстраняясь. — Не понял, — тот нахмурился, вмиг преобразившись из очаровательного красавца в настоящего солдата, для которого гриф «секретно» — не пустой звук. — Что ты им разболтал? Тиберий напрягся, нервозно покосившись на Гарри, потом обратно на Стивена. — Я им ничего не рассказывал. Я не так выразился... — Тогда договаривай. Ты начал: «Они в курсе, какие технологии там...» Так какие именно технологии? Где «там»? Ещё один испуганный взгляд на третьекурсника. — Стивен, — видя, с какой безвыходностью Тиберий мечется взглядом между ними — действительно ни о чём им не проболтавшийся, но вместе с тем не знающий, как это объяснить, не раскрывая того факта, что парни знают о существовании маховиков — Гарри вызвался ответить сам, — это не его секрет. — Что именно за секрет? — тот продолжал буравить хозяина взглядом. Гарри переглянулся с Кормаком. — Я могу рассказать, но только если пообещаешь, что дальше тебя это никуда не уйдёт, — неуверенно проговорил он. Недоверчиво-настороженный взгляд переключился на него. По одному нему уже было ясно, что тот сейчас выдаст. «Если ты в хрен знает какой раз снова начнёшь расспрашивать, а чо это я о таком прошу, и не строю ли я какой-то там заговор — то, серьёзно, я тебе сейчас с ноги...» — Ладно, — неожиданно согласился тот без единого пререкания. — Вот прям совсем никому нельзя, — уточнил Гарри. — Хорошо... — помедлив, он добавил. — Там же нет какой-то совсем жести? — Нет, — растерявшись от такой внезапной сговорчивости, Гарри и сам ненадолго замешкался. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы подобрать слова. — В общем... так получилось, что мне недавно попал в руки маховик. Не важно, как — но попал. И теперь я знаю... — От этой вашей... как её... Грейнджер? — перебил его Стивен. Гарри переглянулся с Кормаком ещё раз и неуверенно кивнул. — Ожидаемо, — сообразил бывший невыразимец, сохранивший, очевидно, достаточно связей в Отделе Тайн. — И? — Ну и... вот. Я знаю, что они есть. И как работают. И Кормаку рассказал. Мы с ним договорились, что у нас больше не будет друг от друга никаких секретов, так что я... — Что именно ты ему рассказал? — Да всё, что знаю. — Что конкретно? — Всё. Какие правила. Как выглядит перемещение во времени. Что можно менять в прошлом, что нельзя. Чем чреваты парадоксы. При каких условиях можно с собой встретиться. Как далеко в прошлое он... — Так, стоп, — снова перебил Стивен, нахмурившись. — Что значит «с собой встретиться»? — Так, только не психуй... — осознавая, какая реакция сейчас будет, Гарри поднял руки в успокаивающем жесте и затараторил. — Я в курсе, что простым студентам в такое соваться нельзя, но я там немного побаловался — и сам выяснил эти правила. Мне их никто не рассказывал, не волнуйся. Я сам! И я аккуратно! Я там соблюдал все предосторожности... «Лучше ему не знать, что там было, когда я таки нашёл один из незыблемых запретов.» — ... но я просто методом тыка выяснил, при каких условиях можно с самим собой... — Стоп-стоп-стоп. Ты встречался с самим собой? — он непроизвольно повернул голову, искоса глядя на Гарри совсем подозрительно. — Стивен, я... только не психуй! Преподаватели — не знали. Я сам в это ввязался, без их ведома... — Да похуй, сам или нет. — Тогда чего ты на меня так уставился? — Просто... — он растерялся, не сразу сообразив, как вообще облечь своё недоумение в слова. — Встретиться с собой — это же... невозможно. Ты ничего не путаешь?

***

▶ [Эвристика]:       Предполагаемый новый вектор поиска. Индикаторы контекста:             Объект <МагЧеловек "Стивен Фишер">             Объект <МагЧеловек "Гарри Поттер">◀◀◀⏸                   [Эвристика] <Агент "Гарри Поттер">◀◀◀⏸                   [Индексация] ⚠ Ошибка: Класс объекта <Человек "Гарри Поттер"> не является <Агент>:                         Агент "Гарри Поттер" не найден в базе.                   [Индексация] Корректировка: Объект <МагЧеловек "Гарри Поттер">             Объект <МагЧеловек "Кормак МакЛагген">◀◀◀⏸                   [Эвристика] <Агент "Кормак МакЛагген">◀◀◀⏸                   [Индексация ⚠] <МагЧеловек "Кормак МакЛагген">             Объект <МагЧеловек "Долорес Амбридж">             Объект <МагЧеловек "Гермиона Грейнджер">             Неустановленный объект класса <МаховикВремени> ▶ [Индексация]:       Обновлён статус активной угрозы:             Уровень: экстремальный (1)             Срочность: выше среднего (69)             Вероятность: экстремальный (7) ▶ [Мониторинг]:       ⚠ ВНИМАНИЕ: Вероятность угрозы: экстремальный ⟣ Да кто пишет эти буковки! Кто ты? Покажись!

***

— Постойте, Римус, — директор перебил профессора ЗОТИ. — И вы считаете, что это не случайность? — У меня есть опасения, что да. — То есть, министерство прознало о наших планах? — Нет, у меня немного другая гипотеза... Возможно, причина на нашей стороне. Дамблдор озадаченно взглянул на коллегу поверх очков-половинок. Не дожидаясь наводящего вопроса, тот поспешил объясниться. — Возможно, это — непредвиденный побочный эффект от применения заклятия «Ультус». — Полагаете, побочные эффекты возможны даже несмотря на то, что вы ещё не применяли заклятие ни к одному живому дементору? Так же, как с дезадаптацией Патронуса? Преподаватель виновато опустил взгляд, вмиг позабыв о своём статусе и вновь почувствовав себя провинившимся студентом: — Профессор, я должен кое в чём признаться... Следовало сказать раньше, но я замотался на фоне сегодняшней суматохи. Простите за задержку... — Ничего страшного, Римус, — перебил его Дамблдор. — У всех нас голова идёт кругом с самого Хогсмидского Инцидента. У меня — в том числе. Просто о моих ошибках — вы не в курсе. Итак? Люпин помедлил, а когда продолжил — заговорил гораздо тише: — После вчерашней практики с Ультусом — мне очень плохо спалось... не физически. По самочувствию — как раз, всё было совершенно в норме: ни намёка на то состояние, которое было у Гарри. Я просто долго не мог уснуть из-за размышлений о природе этого заклятия, о его возможностях и о том, какой угрозой Министерство может его счесть... а значит — с каким рвением оно попытается взять Гарри под контроль. — И ваши подозрения, как выяснилось, оказались верны. Спасибо, что настояли на множественной трансгрессии. Преподаватель ЗОТИ полностью проигнорировал благодарность, продолжив строго по существу: — Ровно из этих опасений я всю ночь проворочался, уже догадываясь, что мы недооценили угрозу, и нам надо ускориться с исследованием заклятия. Поэтому, когда я проснулся, рано утром — ещё до эвакуации — я решил прогуляться... Я вышел за границу периметра, чтобы удостовериться в своём владении Ультусом... и опробовать его на настоящем дементоре. — Я так понимаю, опробовали вы его успешно? — изогнул бровь Дамблдор. — Да. И лишь после этого меня накрыло то, о чём рассказывал Гарри. То состояние апатии. К счастью, на тот момент мы уже знали, что травы мадам Помфри показали свою эффективность, поэтому я сразу направился прямиком к ней. — Так вот почему призраки нашли вас в больничном крыле? — Именно. Мне и в голову прийти не могло, что эвакуация Гарри переедет на такое раннее утро. Знал бы — конечно, отложил бы этот эксперимент на вечер. Но как следствие — трансгрессировал я практически сразу же после Ультуса. И... — он замешкался, подбирая слова. — Вы считаете, что ваше столкновение с тем мракоборцем может быть как-то связано? — Да... и я утаил ещё кое-что. Это был не просто мракоборец. Это был... была мракоборец-девушка. И... простите за подробности... но знакомство там в итоге переросло... кхм... — он снова замялся. — Скажем так, в приватное. Чересчур приватное, — выделил он голосом, однозначно давая понять, что имеет в виду. — Я сам до сих пор удивляюсь своей беспечности. Но что есть — то есть. Там вся цепочка событий, которая к этому привела — взглядом из нынешней позиции выглядит крайне странно. Но в моменте — я этих странностей в упор не замечал. — Вы поэтому считаете, что эта встреча связана с Ультусом? Полагаете, в тот момент вы могли быть в состоянии изменённого сознания? — Не совсем... вернее, не только. Есть ещё кое-что. Как только наша встреча с той девушкой... кхм... скажем так, подошла к логичному финалу — в тот же миг я ощутил, что моё состояние резко изменилось. С того момента я уже не испытывал той апатии... давайте уже называть её дезадаптацией Ультуса? Судя по всему, побочные эффекты выражаются не только в эмоциональном фоне. Люпин замолк, снова подняв взгляд к директору. Тот — кивнул по поводу последнего предложения и задумчиво нахмурился, сложив руки в мостик и подперев ими подбородок. Через пару минут молчания он, наконец, произнёс: — По-хорошему — надо бы проверить эту гипотезу на практике. Однако, боюсь, если мы уничтожим третьего дементора на границе школы — Министерство уже начнёт бить тревогу. Так... профессор Люпин, простите за личный вопрос, но я должен спросить. То, как прошла ваша приватная встреча с той барышней — как вы сами к этому отнеслись? В моменте. — Да в моменте — я был на седьмом небе от счастья! Напрочь позабыл и о Гарри, и об эвакуации, и об Ультусе — да вообще обо всём. Не буду вдаваться в подробности — но она оказалась прямо-таки женщиной мечты. Хоть с виду и не скажешь. — С учётом всех рисков — вы бы назвали это столкновение удачным стечением обстоятельств? Лично вы. — Конечно, нет! Моя безалаберность поставила Гарри под угрозу... — Профессор, я спросил о вашей личной оценке. Была ли эта встреча удачной лично для вас? С эгоистичной позиции. — Лично для меня — несомненно. — Хм... — директор задумчиво поджал губы и после второй паузы резюмировал. — Я попрошу вас проверить себя и то место, в котором вы столкнулись с дементором, на предмет любых следов от чар, модифицирующих удачу. Римус недоверчиво изогнул бровь: — Лишь зелья способны влиять на удачу — хоть Фелицис, хоть амортенция. А это, скорее, к профессору Снейпу: это же по его части. Да и Ультус не оставляет после себя никаких продуктов распада. А даже если бы и оставлял — на меня точно бы ничего не попало, уж об этом я позаботился. Так что, мне кажется... — Профессор, мы ступаем на неизведанную территорию. Привычное нам устройство мира запросто может оказаться лишь частным случаем. — Хм... Полагаете, Ультус может влиять на удачу мага даже безо всяких зелий? — Не уверен. Природа заклятия по-прежнему крайне неясна. Но проверить — нужно... А вот кое-какую ясность — ваш рассказ, всё-таки, привнёс, — Дамблдор тяжело вздохнул. — Похоже, мне придётся обсудить с Гарри одну крайне щепетильную тему. — Какую? Может, лучше мне? У нас с ним, вроде бы, доверительные отношения. — Боюсь, затронуть эту тему — лучше мне, — выдержав вежливую паузу, он подытожил. — Спасибо за доклад, профессор Люпин. Но я вынужден попросить вас приступить к выполнению моей просьбы — немедленно. А я тем временем свяжусь с Гарри. Этот разговор всё равно должен пройти наедине.

***

— Что значит «невозможно»? — переспросил Гарри. — То и значит. Если ты встретишься с самим собой — тебя просто сотрёт из времени. В лучшем случае — на твоём месте появится такая версия тебя, которая этого делать не станет. — Ты с чего это взял? — Это секретная информация... Да и тебе лучше не знать, какие исследования ведутся в Отделе Тайн. Поверь. — Погоди, вы это на практике проверяли, что ли? — Гарри... серьёзно, я не могу тебе ответить. Всё, что могу сказать — у многих великих открытий есть великая цена... И я слишком хорошо разбираюсь в вопросе. Поэтому давай ещё раз: что именно вы с Кормаком знаете про маховики? На этот раз — правду, пожалуйста. — Да я правду и говорю! — Ты не мог встретиться сам с собой. Никак. — Уж не знаю, что я там, по твоему, мог или не мог, но это было! — Может, прошлый ты — тебя просто не заметил? — Да я там разговаривал сам с собой! Стивен замер в лёгком ступоре на несколько секунд. — Либо то, что ты мне сейчас рассказываешь — неправда, — наконец, выдал он, — либо тебе одному удалось узнать то, что не смогли выяснить лучшие умы Министерства. И прости, но я склоняюсь к первому. — Да какой «не смогли выяснить»! Может, это ты не в курсе? МакГонагалл, вон, тоже знает, что маховики на это способны. — С чего ты решил? — Ну, у неё там есть специальная кодовая фраза на такой случай. Чтобы сказать самой себе, что это она же из будущего. — Ты видел, как она сама себе этот код сообщает? — Ну, не сама — через меня. Она мне его сказала. Хотя, может, и сама тоже. Я не видел. Он же для этого. — Сама — точно нет. Через тебя — это совсем другое дело. Да, есть такая техника опосредованного влияния. Но напрямую, с самим собой — взаимодействовать нельзя. Не в смысле «запрещено», а в смысле «тупо не получится». Поток времени просто не позволит. — Да позволил он, говорю! Гарри не выдержал и на одном дыхании выпалил всё, что сам смог выяснить в выручай-комнате... умолчав лишь о последнем, неудачном, эксперименте. В ходе рассказа глаза у Стивена, который своим лицом обычно не выражал практически никаких эмоций, медленно округлялись. — Погоди, где это было? — продолжил допрос суровый мракоборец, совсем позабывший о том, что они тут вчетвером сидят сейчас голышом, что совершенно не располагает к беседам в таком формате. — Насколько я знаю, в Хогвартсе нет подобных кабинетов. Гриффиндорец покосился на своего парня. И, обменявшись взглядами, озвучил, кажется, их общее решение: — Не уверен, что могу рассказать об этом месте. Но это не кабинет. Скажем так, это заброшенное помещение. — Ладно, не важно. Ты там, когда закрывался — накладывал на то место чары непроницаемости? — Нет, я не знаю таких чар. — Ну, Каве Инимикум. — А, эти знаю. Но нет, не накладывал. — Может, они уже там были наложены до тебя? «Я же там формулировал, что хочу такое место, которое предназначено для проведения тех экспериментов...» — Не знаю, может и были. А что? — Возможно, дело в изоляции... Так. Ты точно сейчас не придуриваешься? — Да точно-точно! — раздражённо нахмурился он. Стивен, охуевая, медленно откинулся на спину и прислонился к груди Тиберия, когда неверящим голосом проговорил: — Если это правда... то ты единолично совершил прорыв в исследовании маховиков. — Серьёзно? — Гарри с придурковатым видом недоверчиво изогнул бровь. — Да... Погоди, а раз у тебя всё так хорошо шло — что ж остановился? — Я... — он снова сверился опасливым взглядом с Кормаком. — Я не остановился. Был ещё один эксперимент. И он завершился неудачей. Парадоксы — и правда, допускать нельзя. Ни при каком раскладе. — Ты это тоже на практике выяснил? — ошарашенный голос звучал так уже неизвестно из-за чего: то ли от неверия в то, что Гарри на это осмелился, то ли в то, что третьекурсник после этого всё ещё жив. — Да. — Как именно? Давай, выкладывай... — Так, Стивен... Я сейчас с кем именно говорю? С приятным красавчиком, который по совместительству теперь парень Тиберия, и уже давно его близкий друг — или с работником Министерства, который потом побежит это всё докладывать своему начальству? Тот, судя по тяжёлому вздоху, решился не сразу, но всё-таки ответил: — Первое. — И ты не станешь об этом рассказывать никому? Особенно — своим коллегам? — Гарри, ну это же прорыв! — Ты НЕ СТАНЕШЬ никому об этом рассказывать? — повторил он вопрос требовательно. — То, что я расскажу тебе — я расскажу только тебе? Второй тяжёлый вздох. — Ладно. — Тогда слушай... Гарри поведал о том ужасающем сюрреалистичном опыте, который с ним произошёл, когда он пересёк ту черту, которую, очевидно, пересекать было нельзя. Он описал это лишь в общих чертах — разумеется, он сознательно обошёл стороной все те сугубо личные переживания и размышления, которые он испытал в той заморозке. Да и ему не то чтобы хотелось вспоминать тот опыт в подробностях. — ... и вот этот мандраж, похоже, интуитивно подсказывает, когда ты приближаешься к границе дозволенного, — закончил он. Стивен сидел уже с совершенно отвисшей челюстью. — Ты понимаешь, что ты первый, кто вернулся из разрыва времени? — кое-как опомнился он. — Так вот как эта заморозка называется? — Ты вообще не на то обращаешь внимание! — с возмущением выпалил бывший невыразимец. — Ты хотя бы осознаёшь, что был буквально на волосок от смерти?! — Да понял уж... — Нет, не понял. Всех, кто пробовал что-то такое на разблокированном маховике — стирало из времени. И ты даже не представляешь, какого труда нам стоило выяснить, что эти наши бывшие коллеги вообще существовали! Это невероятный прорыв... тем более — с учётом того, что ты как-то умудрился сделать это на ограниченном маховике... Но ты понимаешь, ЧЕМ ты рисковал?! Гарри напрягся и с виноватой физиономией медленно повернулся к своему парню, догадываясь, что сейчас будет. Его там, ожидаемо, встретил совершенно разъярённый взгляд. — Солнце, я уже всё усвоил! — спешно запричитал он. — Больше в такое ввязываться не буду... и ты мне уже вправил мозги, так что больше не... За те несколько секунд, которые он тараторил, сведённые брови неожиданно расслабились, а взбешённый взгляд — плавно сменился на полный обожания и словно одурманенный.

♥♥♥

Следующее, что Гарри понял — это то, что он уже лежит на спине, поваленный на диван, а его бойфренд, припечатавший его всем телом к мягким подушкам, с безумной страстью стискивает его в объятиях, жадно гуляя руками по спине и упиваясь затяжным поцелуем. Это продлилось — без преувеличения, минуты две, а то и пять — пока Тиберий со Стивеном лишь молча за этим наблюдали с неподдельным интересом... и умилением. Наконец, кое-как оторвавшись, Кормак наклонился к уху любимого и тихо проговорил тем самым своим грудным голосом: — Пиздец ты у меня первооткрыватель... Но — серьёзно — ещё раз будешь так собой рисковать — я тебя прибью. — Не буду... по крайней мере, без тебя. — Хоть так. — Парни, вы там о чём шепчетесь? — с любопытством подал голос Тиберий. — Да так... — Кормак приподнялся, возвращаясь в вертикальное положение. — Сказал этому чертёнку, как я от него тащусь. — Об этом — я уж догадался. Только это? — Ну да, — пожал плечами племянник, усаживаясь на прежнее место. — И ещё он напомнил, что мне устроит, если я снова во что-то такое вляпаюсь, — подхватил его брюнет. Сказав это и лишь бегло взглянув на своего блондина, Гарри сразу понял, чего они оба хотят. Без единого слова он уселся перед своим парнем, как следует прижавшись и спиной к его груди, и, особенно, своей голой задницей — к его расслабленному, но всё ещё внушительному хозяйству, которое особенно приятно было ощущать именно таким и именно там... Ну, разве что, приятнее, когда оно нахально вывалено ему на лицо — просто так, безо всякой на то причины... Но сейчас это сделать бы не вышло. Пришлось бы просить об этом вслух, менять позу... А вот то, как Кормак синхронно с приближающимся бойфрендом сам развёл колени пошире, вставая согнутыми ногами на диван и приглашая усесться поглубже — доступно дало понять, что парень со шрамом распознал желание бойфренда правильно. Безо всяких устных просьб, в чём было главное очарование. Когда младший МакЛагген требовательно обнял его, прижимая к себе — Гарри и сам невольно расплылся в улыбке, наслаждаясь моментом. Правая рука блондина, перекинувшись через плечо третьекурсника, протянулась вдоль всего его торса по диагонали вниз и легла на поясницу слева, взявшись за бок. Левая рука — взялась поверх, обхватив его за пояс и прижимая к себе особенно требовательно. А вдовесок к этому — мускулистый атлет обнял его ещё и ногами, с нажимом прижимая его к себе именно тазом, вдваливая своё мужское достоинство ему промеж булок, пока не упёрся лобком ему в копчик. Всеми способами, какими только мог, максимально демонстративно, Кормак прямо-таки вцепился в Гарри, транслируя всем своим видом лишь одну мысль: «МОЁ!» Запредельное умиление, проступившее на лице дяди, который в похожей, хоть и более скромной, позе обнимал своего брюнета — было дословным отражением того сказочного блаженства, с которым оба гриффиндорца синхронно расплылись в одинаковых довольных улыбках, наслаждаясь моментом. Тем, что они вот так, ничего не стесняясь, проявляют свою близость, сидя сейчас голышом в компании двух других голых парней, для которых такое поведение — совершенно нормально. Тем, что от них никто сейчас не требует ни пояснений, ни оправданий, ни надуманных предлогов, чтобы уйти в тихий угол, где Гарри с Кормаком смогут проявлять свою симпатию друг другу, лишь уединившись. Тем, что они могут сейчас хоть страстно засосаться, хоть начать ебаться посреди комнаты, на глазах у Тиберия со Стивеном — и никто на них даже косо не взглянет. Как будто это нечто само собой разумеющееся. Настолько, что им о планах развратно совокупиться прямо тут — даже предупреждать не обязательно. Всем здесь присутствующим было и так понятно, что любой из них может просто посреди разговора — да хоть посреди ужина — просто подойти к любому другому — и безо всяких объяснений, у всех на глазах, спонтанно приступить к приятному занятию — да хоть прямо на том же столе, где остальные едят, в этот же самый момент. И они при этом даже бровью не поведут, продолжая заниматься тем, чем занимались до этого. Кормак представил, как посреди игры в карты он просто молча встаёт, обходит сидящего на ковре Стивена, без спросу берёт его за пояс, властно поднимает его зад и начинает внезапно ебать — а Гарри с Тибом даже не прокомментируют это. Так и продолжат играть, как ни в чём не бывало, пока между ними будет маячить громко стонущий Стивен в полусогнутом состоянии... Разве что — сами присоединятся. Точно так же, без вопросов. И вот эта абсолютная нормальность того, как они ведут себя друг с другом, возможность проявлять свои истинные желания безо всякого стеснения — именно она заставила Кормака восхищённо зажмуриться, отдаваясь моменту. Он упивался осознанием того, что любой из них может не скрывать, чего ему хочется на самом деле. И уж тем более — что здесь и сейчас он сам может публично вести себя абсолютно открыто, раскованно — даже развязно — в отношении Гарри. В него так приятно вжаться всем телом, в том числе — или даже особенно — своим голым хером, бесстыже вываленным на диван Тиба, ещё и широко расставив ноги для пущей наглости, демонстративно выпячивая своё хозяйство. Да ещё и сделать это — на глазах у двух сексуальных красавцев (один из которых — ещё и Тиб), которые сами столь же развязно расселись тут голышом, сверкая своими восхитительными хуями. Да ещё и — без единого слова, когда «кобель МакЛагген» просто этого захотел — просто стиснуть Гарри властно и требовательно, безо всяких прелюдий и реверансов, даже не спрашивая и при этом не стесняяссь своих замашек, а обращаясь с этим очаровательным совершенством вот так грубо и нахально, прямо-таки по-хамски, чуть ли не как со своей собственностью... ведь этот чертёнок от такого обращения — ещё и сам тащится... — Малыш, я тебя люблю... и этот момент — просто супер, — проговорил обладатель широкой груди, участившееся сердцебиение которого приятно отдавалось в спину его парня, вместе с чарующим глубоким голосом. — Солнце, я тебя тоже. И я сам балдею, — тот поцеловал любимое плечо, удобно расположившееся у его правой щеки. — Ты же знаешь, как я обожаю, когда ты меня так стискиваешь. — Знаю. И ты знаешь, как я сам это обожаю... Но я не об этом. Не только об этом. Как же заебись, что можно тебя тискать открыто!.. Что можно больше не скрываться. Даже не потому, что голышом... хотя это — вообще охуеть!.. а просто потому, что вообще можно. Я так этого ждал... — тяжёлый вздох наглядно проиллюстрировал, до какой степени тяжело ему было прятать свою любовь за фасадом дружбы. — Теперь мне ведь можно будет тебя тискать на́ людях? — Ну вот таааа◀◀◀⏸⏪%s ▶ [Эвристика] Прогноз:       — Ну вот так — разумеется! Жду не дождусь, когда мы в школу вернёмся, чтобы ходить там голышом и трахаться у всех на глазах!       — Вот МакГонагалл-то взбесится! — усмехнулся блондин.       — Зная её — не сомневаюсь, — подхватил дядя с той же озорной улыбкой. ⏯⏩▶▶▶ ... Теперь мне ведь можно будет тебя тискать на́ людях? — Ну вот так — конечно, нет! ◀❌▶ Не будем же мы голыми по Хогвартсу шляться! — Это само собой... Хотя... Когда мы без посторонних — я за то, чтобы ты со мной теперь всегда был без одежды. Не только во время секса. Вообще всегда. Когда, например, ты у меня ночевать будешь... Или если Тиб нас снова к себе пригласит. — Приглашу! — с нескрываемым предвкушением поспешил согласиться тот. — С этого момента для Гарри в компании с тобой действует такое же бессрочное приглашение, как для Стиви. Можешь приводить его когда угодно, по своему усмотрению. В любое время дня и ночи... Только предупредите хоть за полчасика? Мало ли, у меня тут тусовка будет. Задвину, без проблем... А хотя, без разницы. Можно и не предупреждать. В крайнем случае — проведу вас втихаря в одну из спален — да подождёте, пока все не разойдутся... Или присоединитесь, если захотите... Но ловлю на слове! С этого момента — для вас теперь тут дресс-код — строго «без трусов»! Чтоб в одежде я вас больше не видел!.. В смысле, когда ты вместе с Гарри меня навещать будешь. Понятно, что если один заскочишь — то чисто вдвоём мы как обычно... — он замялся, в очередной раз заметив, как сумбурно он принялся декларировать, вроде как, и без того всем понятные вещи. Поэтому напоследок Тиберий лишь совсем коротко резюмировал. — Короче, я — за. — Ну вот, — подхватил Кормак. — Что скажешь, малыш? Порадуешь меня? Давай теперь, при любой возможности всегда будешь со мной голышом? Вот просто так, всегда. — Буду. Но только если ты тоже. — С радостью, — он сперва было наклонился к его уху, чтобы прошептать следующие слова лишь для Гарри, но, подняв взгляд на Тиберия и Стивена, передумал, и, расплывшись в хулиганской ухмылке, сказал это достаточно громко, чтобы расслышали и они. — Но тогда — готовься: тебе придётся постоянно быть со мной настороже. Без посторонних, да ещё и голышом — я ведь совсем сдерживаться не буду. Я ведь тогда буду ебать тебя сразу же, как захочется. По малейшей прихоти моего красавца. Ясное дело, тебя не спрашивая. Всегда буду начинать — вообще внезапно. С нихуя, на ровном месте. Как только хер встал — сразу загоняю его в тебя, без предупреждения. Ещё и специально буду подгадывать момент, когда ты не ждёшь. — Супер... Но совсем-то без предупреждения — не надо. Мне хоть жопу надо будет подготовить, что ли. — Ну уж нет, — он ухмыльнулся совсем злорадно. — Будет совсем без предупреждения. Каждый раз. А если жопа у тебя будет не готова — рот-то готов всегда. Вот, допустим, сидишь ты, делаешь домашку по прорицаниям — и тут ХУЯК! Я стою перед тобой, ты даже не понял, что произошло, а мой болт уже вовсю наяривает тебе в глотку... Или, вот, прямо сейчас, например. Я же знаю, что у тебя жопа ещё чистая. Вот сидишь ты, сидишь — и тут ХУЯК! Мой красавец уже в тебе, сразу наполовину. — М-м-м... — тот мечтательно зажмурился. — После таких обещаний — ты сам у меня получишь, если будешь в одежде, когда можно без неё. — Не буду, не волнуйся. И, сдаётся мне, что это я тебя буду регулярно наказывать за то же самое. — Регулярно наказывать, говоришь? Насиловать меня собрался? — с предвкушением переспросил тот. — Конечно. На нежный секс теперь у меня даже не надейся. Теперь — каждый раз терпеть будешь... — Погоди, — тот перебил уже с серьёзным голосом. — Совсем без мягкого секса, что ли? — Ну... может, иногда, — Кормак и сам понял, что уже заигрался, поэтому сбавил обороты. — Но такие разы — ты даже не запомнишь на фоне того, что я буду с тобой вытворять всё остальное время. Ты теперь постоянно будешь бояться, что я в любую секунду могу на тебя наброситься и начать долбить — особенно, когда не ждёшь. — Не буду. В этом же — самый кайф... И раз так — то тоже держись у меня! Я ведь тоже буду нагибать тебя без предупреждения, как только член встанет. — Ну... со мной — не выйдет, — смутился блондин. — Мне-то — точно жопу готовить надо. — Так у тебя тоже рот есть. — Малыш, ну... я-то не могу в рот так жёстко, как ты. — Сможешь, куда ты денешься! Плюс, так и быть, я уж тебя немного пожалею. Чуть-чуть. — Хм... — тот призадумался, подняв взгляд к потолку. — Вообще, звучит заманчиво. Но тогда — лучше уж я всегда буду с готовой жопой. — О, если будешь готов — то она у меня в приоритете, не сомневайся! Но ты же не всегда будешь. Вот как только поймаю момент — готовь рот! — М-м-м... Да уж, убедительная мотивация всегда быть готовым... Но давай тогда договоримся, что полчаса после еды вот так внезапно — нельзя? — Согласен. Сам хотел предложить. И лучше — час. — Ага... Я уже предвкушаю, что будет завтра. — Я тоже. — М-м-м... Так, ну всё. Завязываем с темой. А то у меня сейчас снова встанет. А я уже больше не могу... И ты не ответил. — На что это? — изумился Гарри. — Я спросил, можно ли тебя тискать прилюдно. А ты увёл разговор в сторону. В приятную, но в сторону. Ты передумал, что ли? — он напрягся. — Не передумал, — тот поспешил развеять опасения своего мнительного парня. — Если в рамках приличия — конечно, можно. Я же обещал, что после праздников нашим признаюсь. Седрик, вот, про нас уже и так в курсе. Да и половина наших друзей — тоже. А теперь, после статьи Скитер — так тем более нет смысла скрываться. — Я тебя обожаю... — чуть ли не простонал блондин, наклонившись и чмокнув своего парня в левую щёку. — Мне теперь с тобой и сосаться на людях можно будет? — Ну... давай, я сперва перед нашими признаюсь? А так — да. — Мы, получается, уже совсем настоящая пара? — Да мы, вроде, с первого дня — настоящая... — Я тебя обожаю... — на выдохе повторил он полушёпотом. — Тиб, ну смотри, какое он у меня сокровище! — Да я сам сижу тут и умиляюсь. Стиви, скажи: они ведь охуеть как смотрятся вместе? — Ага, — Гарри поднял взгляд на второго брюнета и подметил сдержанную полуулыбку. — Но мы как-то отвлеклись от темы маховиков... — Ой, не порти момент! Потом расспросишь, — раздражённо одёрнул его Кормак, после чего над ухом его парня вновь раздался блаженный голос. — Тиб, вы, кстати, вместе смотритесь — тоже заебись. Только ты своего — что-то не рвёшься обнять как следует. — Да он у меня свободолюбивый. Я тут, глядя на вас, сам с трудом сдерживаюсь. — А ты не сдерживайся, — Стивен погладил его по руке. — Конкретно сейчас — я совсем не против, чтобы кое-какой бабник нахально нарушал мои личные границы налево-направо, вообще положив на них болт... свой шикарный болт. — Ах так? Ну тогда я тебя сейчас так зажму, что ты у меня шевельнуться не сможешь... — прозвучало с вызовом. — Не смогу? А силёнок-то — хватит удержать? — ответил не менее вызывающий голос. Стремительно, лишь за одно мгновение, Тиберий обвился вокруг своего парня точно так же, как его племянник — вокруг своего. С той лишь разницей, что правой рукой он взялся не за пояс брюнета, а за его левое плечо, прижимая его грудь к своей согнутым локтем. А своей левой щекой — он прижался к уху Стивена. И, сделав это, он даже неосознанно зажмурился с выражением безмерного счастья, застывшим у него на лице. Так, в полнейшей тишине, они и просидели несколько минут, балдея от момента. И от того, что испытывали сами, и — особенно — от того, что делали это на глазах у двух других сногсшибательных парней, которые их прекрасно понимали... да ещё и попутно любуясь их обнажёнными телами, время от времени неприкрыто пожирая их взглядом — во всех местах, в том числе — там, куда пялиться не положено. И искренне радуясь — уже за их счастье. Все четверо могли бы просидеть так и дольше, если бы в воздухе посреди комнаты вдруг не вспыхнуло пламя. Из него раздался голос директора, произнёсшего своё имя и обратившегося к Тиберию, настойчиво предлагая связаться через всё те же «чары бумажного камина». Как только огонь потух — за ним показался желтоватый лист отработанной пиробумаги всё с теми же непонятными символами, и упал на пол рядом с повалившейся стопкой порножурналов.

***

— Кор, я... — Да, бери, — не дожидаясь конца фразы, младший блондин указал на свою рубашку, так и валяющуюся на том диване, на котором напротив камина сидели Тиберий со Стивеном. Через минуту хозяин этой неприступной крепости, который, судя по настороженному виду, перешёл в свой боевой режим, вновь удалился на кухню, и оттуда донёсся звук и свет вспыхнувшего огня — на сей раз, зелёного. — Да, профессор? Что стряслось? — встревоженно выпалил Тиберий. — Ничего не стряслось, мистер МакЛагген, — поспешил его успокоить Дамблдор. — Спасибо за оперативность. Мне просто надо поговорить с Гарри. Позовите его, будьте добры. Можете не прерывать связь. Я подожду. Судя по паузе, Тиберий замешкался, растерявшись оттого, что ниже пояса у него ничего нет, и он не знает, как встать со своего кресла... — Да, конечно, — без малейшего беспокойства в голосе вдруг ответил он. — Сейчас. Только вам придётся подождать. Они, если не ошибаюсь, на втором этаже были... Сейчас, минутку. Раздался скрип кожаного кресла, с которого он соскользнул своей голой задницей, после чего блондин показался у лестницы, с выпученными глазами уставился на двух студентов, жестами приказав им срочно накинуть что-нибудь на верхнюю часть тела, и показательно прокричал, куда-то на второй этаж: — Парни! Подойдите сюда! Тут профессор Дамблдор! — Мистер МакЛагген, мне нужно поговорить только с Гарри, — донёсся с кухни мягкий, но настойчивый голос. — Наедине. — Гарри! Пройди на кухню! — снова выкрикнул Тиберий, жестами торопя третьекурсника, чтобы он быстрее застёгивал свою — вернее, старую рубашку Кормака. Старший блондин на цыпочках прокрался в гостиную и, наклонившись к Гарри, прошептал: — Штаны — не обязательно. Там ниже пояса — не видно... Только от стола далеко не отходи... Давай живее. Точно так же, ступая совершенно беззвучно и по мягкому ковру, и по гладкому полу, он вернулся к лестнице, продолжая тянуть время: — Гарри, ну где ты там! — Я тут! — столь же громко воскликнул третьекурсник, показав на застёгнутую до самого низа рубашку и продолжая застёгивать манжеты. — Тиб, звал? — подыграл и Кормак. Его парень уже было шагнул навстречу старшему блондину, но тот резко выставил руку вперёд, в жесте «стоп», и как только Гарри замер, он точно так же, без слов, продемонстрировал ему, чтобы тот подошёл беззвучно. А сам — с громким топотом дважды взбежал до середины лестницы и обратно. Когда он снова оказался у входной двери, Гарри уже стоял рядом с перилами, и смог рассмотреть те самые «чары камина». На каменной столешнице был лист бумаги, сложенный в двух местах в форме буквы «П» с ножками где-то вдвое короче, чем центральная часть. Он стоял на торце, обращённый этими ножками к хозяйскому креслу, а получившейся «спинкой» — к лестнице. Сверху на нём лежал точно так же сложенный лист, формируя своеобразную крышу. С той стороны из этого «камина» то и дело вырывались зелёные языки пламени. Да и по свету, пробивающемуся сквозь бумагу, было понятно, что внутри этого сооружения полыхает огонь, почему-то не перекидываясь на сами сложенные листы. Как только Гарри это увидел, оттуда донёсся голос директора: — Мистер МакЛагген... Кормак, простите, что потревожил. Мне нужно поговорить только с Гарри. Наедине. Третьекурсник обернулся на своего парня, который уже стоял, накинув свой свитер на голое тело. — Хорошо, — через всю гостиную ответил тот и, обменявшись с бойфрендом растерянным взглядом, пожал плечами. — Кор, пошли, — сказал Тиберий, указав, однако, и на племянника, и на Стивена. — Оставим профессора и Гарри наедине. Нас это не касается. Те синхронно встали и точно так же, бесшумно, направились к лестнице. Но, услышав это, сам третьекурсник решительно уставился на своего парня и жестом указал остаться тут. «У нас же нет друг от друга секретов!» — нахмурился он. Блондин вопрошающе посмотрел на дядю. Тот — недолго подумав, пожал плечами, мол: «Решайте сами». Племянник, вернувшись взглядом к третьекурснику, кивнул, и встал рядом с ним. — Кор, пошли, — повторил Тиберий, на сей раз поманив жестом лишь Стивена. Пропустив его вперёд, он и сам шагнул на лестницу, и они вдвоём, отчётливо топая, поднялись на второй этаж. Оказавшись там — они, судя по шагам, действительно направились вглубь коридора. Похоже, в самый конец, к спальне Тиберия. После чего раздался щелчок закрытой двери. Гарри, потянувшись к своему парню, прикрыл рот рукой и прошептал ему на ухо: — Они нас будут подслушивать? Как только он отстранился, блондин с непривычно серьёзным лицом решительно помотал головой. — Гарри, подойди сюда, будь добр, — напомнил о себе директор. — Это — чары бумажного камина. Действуют примерно так же, как и обычная связь через летучий порох. Только без необходимости подключаться к министерской сети, так что никто нас не услышит... но мне бы хотелось тебя видеть. Ещё раз обменявшись взглядом со своим парнем, третьекурсник направился на кухню и, обойдя стол, стараясь держаться к нему вплотную, встал перед миниатюрной головой директора, сотканной из огня.

***

— Гарри... — заговорил было Дамблдор, но замялся на втором же слове. — Прости, но мне надо спросить тебя кое о чём. — Спрашивайте, — пожал плечами парень в одной лишь рубашке. — Это нечто очень личное. И на первый взгляд может показаться, что меня это не касается никоим образом... но, как выяснилось, это может быть крайне важно ввиду некоторых обстоятельств, которые мы узнали только что. «Он после той статьи пошёл проверять — и как-то узнал, что Скитер права? Что я, и правда, устраивал в школе несусветное блядство? Он в курсе, что мы с Фредом и Джорджем вытворяли? — испугался третьекурсник. — Нет, ну это же никак не возможно... Он мог узнать только от самих близнецов, а они — точно бы не проболтались... Тогда — про Блейза с Теренсом? Теренс, что ли, проболтался Снейпу?..» Очевидно, заметив, как округлились глаза у парня, директор поспешил добавить: — Не волнуйся, я не собираюсь тебя осуждать. И — можешь быть уверен — этот разговор совершенно конфиденциален. Но мне нужно тебя спросить — похоже, ты и сам догадался, о чём. Если я неверно истолковал твою реакцию и ошибся в своих догадках — пожалуйста, не принимай это на личный счёт, я не хотел обидеть. Но этот вопрос — прояснить крайне важно. Парень стоял, совершенно оцепенев. Взгляд сам собой невольно метнулся в сторону бойфренда, где он встретил лицо, искренне обеспокоенное за него. Опомнившись и снова посмотрев в сторону импровизированного камина — так, будто перед этим просто нервозно осмотрелся по сторонам, а не уставился на кое-кого конкретного, гриффиндорец лишь молча кивнул. Увидев безмолвный ответ, директор подошёл вплотную к теме этого разговора: — Ещё раз прости, что лезу в такое. Это дело личное, я понимаю... прекрасно понимаю, поверь. Но, тем не менее, я должен спросить. Как оказалось, это может быть связано с твоим патронусом, текущими событиями и, возможно, даже с природой Ультуса... Он замолк, ещё немного помедлил, и, наконец, озвучил животрепещущий вопрос: — Гарри, ответь, пожалуйста, честно: в статье Скитер есть хоть доля правды? Ты действительно встречаешься с кем-то из фигурантов той писанины? Услышав, в честь чего столько преамбул, тот лишь с облегчением выдохнул... опомнившись в последнюю секунду, а потом с удивлением пронаблюдав, что импровизированный «камин» от его выдоха почему-то не разлетелся на два сложенных листка. — Да, — уже совсем ровно ответил он. — А могу я поинтересоваться, с кем конкретно? Гарри уже было открыл рот, но, оказавшись впервые перед необходимостью признаться в своей ориентации кому-то из преподавательского состава, да и вообще — из старшего поколения, с кем он знаком лично — парень растерялся. Видимо, подметив, как тот замешкался, директор продолжил: — Прости, если не по адресу... но это, случайно, не Седрик или Кормак? — произнёс он вкрадчивым голосом. «Я уже решился. Поздно давать заднюю», — подумал он, снова метнувшись взглядом к своему блондину, который стоял со столь же обеспокоенным видом — но на сей раз из-за того, что, очевидно, не был уверен в том, что бойфренд, столкнувшись вживую с необходимостью открыто признать их отношения, сдержит данное ранее слово. Увидев это, взор третьекурсника резко сменился на совершенно решительный, и он уверенно произнёс — даже с какой-то гордостью: — Да. Я встречаюсь с Кормаком. Он мой парень. Но наши отношения не имеют ничего общего с тем, как Скитер это распис... — Разумеется, — перебил его бородатый старец. — Можешь не оправдываться. Я прекрасно знаю, как она работает. Хм... Протянув лишь это, Дамблдор снова замолк, что-то сосредоточенно обдумывая. Через несколько секунд он продолжил: — Про вас кто-нибудь знает? — Да, — на сей раз, без малейших колебаний поспешил ответить брюнет. — Кто? — Гермиона, Рон... — вот тут он снова замешкался, не уверенный, можно ли называть остальных — но решил, что по тому, знают ли они, всё равно невозможно понять их собственную ориентацию, — Дин, Фред и Джордж... да и вообще, после праздников уже все узнают. Я и так решил всем нашим признаться, а теперь ещё Скитер эту грязь на меня накатала — так что по-любому придётся объясниться. — Получается, Скитер проболтался кто-то из тех, кто про вас уже в курсе? — Нет. Исключено... возможно, уже просто слухи поползли. Сами же знаете, как оно в школе бывает. Мы последние несколько дней с Кормаком уже не особо-то и скрываемся. Кто-то наверняка это заметил. А если кто-то заметил — то знает Лаванда. А если знает Лаванда — то знает и вся школа. — Ты про мисс Браун? — Конечно. Про кого ж ещё! Это она и разболтала Скитер, поди-ка. Да, наверняка. Готов поспорить. «Белая роза» — тоже мне, гений конспирации. — Хм... Да, я наслышан о прозорливости мисс Браун... — Да говорю, это точно она! Больше некому. — Хорошо. Тебе виднее... — он снова помедлил, и взглянул на парня со шрамом совсем по-отечески. — Гарри, раз так — я вынужден тебя кое о чём попросить. Опять же — прости, что лезу в личные дела, но в контексте ситуации это чрезвычайно важно — я не могу выразить, насколько. — Слушаю, — тот насторожился. — Сейчас ты и так находишься в крайне уязвимом положении. Мы не можем позволить себе подрывать и без того шаткую репутацию. Повремени, пожалуйста, со своим признанием в ориентации до тех пор, пока всё не уляж... — ДА БЛЯДЬ! — не сдержавшись, выпалил Кормак, со всей дури разъярённо шарахнув кулаком по стене так, что звякнули стёкла. Директор осёкся и недовольно изогнул одну бровь: — Ты там разве не один? — Нет, — ответил Гарри сперва с виноватам видом, но потом — нахмурившись, со встречным раздражением оттого, что директор изначально попросил его утаить этот разговор от его парня. — Тут Кормак. И это я попросил его остаться. У нас больше нет друг от друга секретов. Никаких. — Никаких? — бровь директора поползла вверх ещё сильнее. — Никаких, — твёрдо повторил парень. — Всё, что про меня знаете вы — знает и он... Хоть про Ультус, хоть про мой патронус, хоть про маховик, хоть про то, как я убеждал факультеты — он знает всё... И, наверное, даже больше, чем вы. Дамблдор снова призадумался, поглаживая свою бороду — и вскоре выдал: — Раз так... Мистер МакЛагген, коли уж вы тут — будьте добры, встаньте так, чтобы я вас тоже видел... оба мистера МакЛаггена. Тиберий, я так полагаю, вы тоже слышали наш разговор? — Нет. Тут только я и Кормак. — Хорошо. Блондин, уставившись на своего парня разъярённым и даже прямо-таки укорительным взглядом, увидел ту самую виноватую мордашку, но на сей раз — совершенно искреннюю. «Прости», — прочитал он во встречном взгляде и, злобно фыркнув, направился из прихожей на кухню. — Нам надоело прятаться! — безо всякого приветствия рявкнул он, как только встал рядом со своим брюнетом — похоже, даже позабыв о том, что сам стоит там без трусов, поэтому Гарри, осторожно взяв его за талию, направил того поближе к столу, от греха подальше. — Я понимаю, — слегка склонив голову, прикрыл глаза директор в своеобразном кивке. — Прекрасно понимаю, поверьте. И я сам вне себя оттого, что приходится просить вас об этом. Но сейчас — если общественность узнает, что хоть часть писанины Скитер является правдой — это придаст веса всем её обвинениям. А я должен напомнить, что на кону стоит нечто большее, чем ваши... нет, простите. Не так выразился. Хм... — он призадумался, аккуратно подбирая слова. — Сейчас речь идёт о будущем Гарри. Мистер МакЛагген, вы слышали о том, кто такая Ганхильда из Горсмура? — Да, слышал, — злобно фыркнул он. — Вы в курсе, отчего её судьба сложилась так, как сложилась? — Да, Гарри уж рассказал... — прошипел он сквозь зубы. — Вы желаете ему той же судьбы? — Нет, конечно! — взбешённый одним предположением о том, что он мог так подумать, Кормак рявкнул снова. — Тогда вы должны понять, почему я прошу вас об этом. Гарри, ты... да вы оба, вообще-то — сидите сейчас на пороховой бочке общественного мнения. Малейшая искра способна спровоцировать самую настоящую истерию. А гомофобия — самая благодатная почва для этой истерии. Или вы не согласны? Кормак снова злобно попыхтел, но неохотно кивнул. — Профессор, погодите, — встрял сам Гарри. — А что если мы выступим с официальным заявлением? Плюс, я по вашему совету отправил весточку слизеринцам — их родители должны были наведаться в «Пророк» и высказать своё «открытое осуждение». — Да, я уже слышал, что некоторых глав семейств видели в редакции. И, похоже, в Министерство поступило несколько публичных жалоб на «возмутительную клевету» «Пророка». Но, боюсь, даже этого может быть недостаточно. Сейчас — мы имеем дело с непредсказуемой толпой, ведомой дремучими предрассудками. А рисковать твоим будущим — Гарри, прости, но я не готов. Независимо от того, что ты сам считаешь по этому поводу. — Да необязательно ничем рисковать! Если какие-то тупицы не поймут с первого раза — ну объясним ещё. И ещё, если понадобится. И ещё. Начнём со студентов Хогвартса — так же, как в прошлый раз. Я объяснюсь перед ребятами. Пуффендуйцы меня точно поймут, слизеринцы — даже если нет, побоятся вякать. Наши... — Нет, малыш, — перебил его Кормак. — Директор прав, — сквозь зубы и с запредельной неохотой, но он всё-таки согласился с Дамблдором. — В то, что ты являешься тем монстром, каким тебя расписала Скитер — изначально могли поверить только конченные дегенераты. Когда такой орк один, сам по себе — он не вызывает ничего, кроме отвращения. Но когда они сбиваются в стаи — это страшно. И объяснять им что-то — бесполезно. Им только пиздюлями можно вбить что-то в голову... — он виновато покосился на директора. — В смысле, они только грубую силу понимают. А каким бы могущественным ты у меня ни был — даже с поддержкой слизеринцев, если она окажется настоящей — перед такой толпой варваров мы не устоим... И я не дам им сделать с тобой то же, что они сделали с Ганхильдой. — Но сейчас же — совсем другие времена! — Нет, Гарри. Не настолько... — Да ну как же... — Кто лучше знает историю? — голосом, не допускающим никаких пререканий, перебил блондин. — Ты или я? — Ну ты, но... — Ну и всё, — отрезал он. — Ты сам видишь, как меня бесит такой расклад, но я согласен с директором. Повисла напряжённая пауза. Через несколько бесконечно долгих секунд Дамблдор снова заговорил: — Не могу сказать, что я во всём разделяю позицию мистера МакЛаггена, но в целом — да, боюсь, он прав. К сожалению, это не то решение, в котором хоть у кого-то из нас есть право голоса. Оно — целиком продиктовано обстоятельствами... Гарри, мне жаль. «Блядь, ну мы ведь уже решили! Я ЖЕ ТЕБЕ ОБЕЩАЛ!» ⟣ Нет, неправильно! Это всегда было... будет не так, как тогда, которое теперь!.. Всё неправильно!