Патронус Истинной Души

ВАЖНЫЕ ПРИМЕЧАНИЯ 0. По лору книг, если кто-то уже находится в Выручай-Комнате — то не получится вызвать её в другом виде. ОДНАКО! В пятом фильме — есть момент, когда Филч (с дружинниками Амбридж) гонится за Полумной, зашедшей в заветную дверь. И последняя — вместо того, чтобы исчезнуть, создаёт второй вариант Выручай-Комнаты (каморку для швабр)... Куда толпа и падает. А консультировала фильмы — сама Роулинг => это — канон. То есть, в один момент времени — могут существовать несколько РАЗНЫХ Выручай-Комнат с разными наборами людей внутри. Я беру за канон — это. 1. С этой главы — важно не запутаться в плане Хогвартса. Здесь — я беру за основу геометрию школы из пятой игры, с элементами — из шестой и фильмов. 2. Для тех, кто, как и я, забыл об этом нюансе: в Хогвартсе — не один, а целых три внутренних двора: * основной (entrance courtyard, он же — viaduct courtyard), с большой входной дверью в школу — ведёт на мост в сторону Хогсмида. По нему — в битве за Хогвартс шествовали Пожиратели, заставляя Хагрида нести «тело» Гарри. * у часовой башни (clocktower courtyard) — с полуразрушенным фонтаном в центре, откуда крытый деревянный мост ведёт к Хагриду. Там в третьем фильме близнецы вручили Гарри карту мародёров. * внутренний двор трансфигурации (transfiguration courtyard, он же — middle courtyard), с зелёным газоном — построен «шахтой» (со всех сторон окружён стенами за́мка). Там растёт дерево (дуб, вроде?) и там же в 4 фильме Грюм превратил Малфоя в хорька. Помимо них — в играх есть ещё один двор (paved courtyard), но в фильмах он фигурировал — совсем мельком. Да и в книгах я его не припомню. Вокруг всех дворов — одинаковые веранды-клуатры, разве что у часовой башни — они частично разрушены. Вход в кабинет трансфигурации — прямо со двора (получается, зимой, чтоб попасть в класс — ученикам надо выходить на улицу, во двор). И вот теперь — можно начинать саму главу. Простите за отступление.

***

— Это — маховик времени, — МакГонагалл, на удивление, сказала это без обычной для неё укоризны. — И вы им сейчас воспользуетесь, чтобы оказаться в гостиных всех четырёх факультетов — одновременно. Гарри опешил от такого предложения. Не сразу подобрав слова, он всё-таки ответил: — А может, не надо? Мне больше нравится быть целиком в одном месте. — Вы везде будете целиком, — вот теперь уже декан более привычно сморщила губы, взглянув на подопечного с осуждением. — С вашим-то уровнем любознательности, мистер Поттер, вы порой меня просто поражаете своей недогадливостью. Название «маховик времени» — вообще ни на какие мысли не наводит? «Махов... Ааа!» — Это — что — машина времени? — Гарри неверящим взглядом уставился на золотистое украшение. — Маховик. Но если вам ближе маггловская терминология... — У вас всё это время была МАШИНА ВРЕМЕНИ? На кулончике? — Не лично у меня, а у мисс Грейнджер. Ей она была нужна по причинам, которые вам необязательно знать. — Тогда по каким таким причинам вы вдруг вручаете настолько мощное устройство — мне? — Мистер Поттер. На кону — ваша жизнь. А то и — судьба магического мира. Обычно процедура получения маховика — довольно запутанный процесс. Но сейчас — исключительная ситуация. Мы не можем оставлять её на самотёк. Тем более, что конкретно сегодня маховик мисс Грейнджер — ей точно не понадобится. И до самого конца каникул, вообще-то. Хоть это вас уже и не касается. Вы возьмёте маховик — и отправитесь в прошлое на несколько часов, чтобы успеть со всеми факультетами провести тот же разговор, который вы уже провели с Гриффиндором. — Профессор, а зачем ради этого нарушать течение времени? — Чтобы вы успели до отбоя. Время и так поджимает. — Так, минуточку... вы мне даёте столь могущественный артефакт — только лишь для того, чтобы я успел пообщаться со всеми учениками до отбоя? — Я же только что именно это и сказала! Ну будьте повнимательней! — Не-не-не. Я перефразирую. Вы мне его даёте, чтобы не нарушать режим сна у студентов? Чтобы они просто легли в кровати вовремя?... Погодите, мне надо уложить это в голове... Вы даёте мне МАШИНУ ВРЕМЕНИ — как средство от БЕССОННИЦЫ?!... Вы... — Мистер Поттер! Соберитесь! Нечего так вытаращивать глаза! И возьмите уже! — она сунула ему в руку зачарованное украшение. — Конечно же, нет! Если бы проблему можно было решить без применения маховика — разумеется, я бы не стала вам его предлагать. Но нам предстоит бой за умы волшебников. А это — дело тонкое. Малейший фактор может склонить чашу весов их веры не в нашу пользу. Поэтому разговор должен происходить в максимально спокойной и комфортной для них обстановке. Неожиданный стресс и, уж тем более, необходимость оставаться на ногах до глубокой ночи только для того, чтобы послушать вас — это явно не сыграет нам на руку. — Профессор, вы реально верите, что студенты всегда ложатся спать точно с отбоем? — Мистер Поттер! Хватит перечить! Вам несказанно повезло, что такое ценнейшее устройство вообще оказалось в школе! Вам бы радоваться, а не придираться к плану... И для всеобщего блага — давайте сделаем вид, что я не расслышала вашу последнюю ремарку. — Да, конечно... И я не перечил. Просто такое решение показалось каким-то... даже не знаю... чрезмерным. Но, пожалуй, я вас понял. Мне просто нужно несколько раз вернуться в прошлое, чтобы объясниться перед остальными факультетами? — Это — не «просто». Мисс Грейнджер, полагаю, вы сейчас лучше меня помните правила эксплуатации. Будьте добры, объясните мистеру Поттеру, как пользоваться маховиком. Гермиона, к тому времени уже присевшая на парту, как послушный солдат, получивший распоряжение от командира — не задавая никаких вопросов, подошла и принялась объяснять, что это за маховик такой, что с его помощью можно делать, а что — нельзя. Правил оказалось немного: нельзя, чтобы кто-то заметил тебя и понял, что ты вернулся в прошлое. Категорически нельзя — встречаться с самим собой. Нельзя сообщать никакую информацию из будущего. И нельзя пытаться изменить то, что уже точно произошло. Когда подруга закончила объяснение, Гарри осенило: — Так вот как ты смогла посещать несколько занятий одновременно! Подруга ничего не ответила и лишь улыбнулась: видимо, подтверждать это — тоже было нельзя. МакГонагалл же, проигнорировав реплику несмышлёного парня, продолжила: — Итак, задача — любой ценой убедить как можно больше учеников, чтобы они не стали верить тем страшилкам в завтрашнем «Пророке», которые, без сомнения, вызовут массовую панику у их родителей. Ваша мантия — вам очень пригодится, чтобы вас не заметили. Помните: ни в коем случае нельзя менять то, что уже произошло! Но вы можете изменить то, о чём вы ещё не знаете наверняка. Поэтому, если почувствуете, что разговор идёт совсем неудачно — лучше прерваться. Хоть даже под предлогом того, что вам нужно «на минуточку» отлучиться в уборную. Для остальных — вы, действительно, вернётесь лишь через минуту. Но при этом... — Я сделаю ещё одну временну́ю петлю, — сообразил Гарри, — взяв несколько часов на обдумывание. — Именно. И, если потребуется, сможете обратиться за советом ко мне в прошлом. Я вам помогу. В крайнем случае — возьмёте время с большим запасом, чтобы как следует выспаться и продолжить разговор на свежую голову. В этом дне — вы можете провести сколько угодно времени: хоть несколько дней, хоть целый месяц. Но с каждым перемещением — вам будет всё сложнее избегать самого себя и столкновений с теми, кто вас уже видел. Так что лучше сразу запоминайте все свои маршруты. Если соберётесь вернуться назад посреди разговора — то и свой внешний вид перед прыжком — запоминайте тоже. А ещё лучше — записывайте. Но эти записи ни в коем случае никому нельзя показывать! Всё поняли? — Голова дымится... но вроде, да. А почему бы просто не вернуться назад на целый месяц и не начать разговоры ещё тогда? Потихоньку, помаленьку — развенчивать весь этот бред про Просветительницу... — Молодец, что спросили. Десять баллов Гриффиндору, за внимательность! Мы обе с мисс Грейнджер чуть не забыли: вернуться назад — можно не более, чем на 5 часов. Так что если решите спать — придётся это делать в два захода. Рекомендую — ровно по четыре с половиной часа. Как проснётесь — сразу же снова вернитесь назад. И — умоляю — не проспите! Точно всё запомнили? — Как же всё сложно... — Конечно, сложно! Магия времени — это вам не шутки! Мистер Поттер, вы, может, запишете? — Нет, правила-то я запомнил... Но сколько всего из них следует... Так... вы ведь уже должны знать — может, сразу скажете: я к вам в прошлом за помощью посреди разговора — обращался? — Не могу сказать. Для вашей же пользы. И, кстати, спасибо, что напомнили. Ещё пять баллов Гриффиндору! Когда будете обращаться ко мне — вам нужно будет сказать кодовую фразу. Вот её — точно запишите. Ведьма взмахнула палочкой — и с её стола прилетели листок с пером и чернильницей. — Итак. Когда вы будете обращаться ко мне в прошлом — вы должны сказать дословно следующее... Записывайте: «Роберт говорит...», — МакГонагалл осеклась, призадумалась и продолжила. — Нет, не так. Лучше: «Одна моя подруга просила передать, что Роберт говорит: Дугал приглашает в Министерство»... Да-да, записывайте! Слово в слово! — она отреагировала на растерянный взгляд Гарри, и лишь когда он это написал — продолжила. — В ответ я могу удивиться, но задам вам два вопроса. Вам на них нужно ответить следующее. На первый — «где». А на второй... так... получается, «четыре». Всё записали? Как минимум трижды — вам точно потребуется моя помощь. — Да. Записал... И вы проговорились, что я сделаю это не менее трёх раз. — Я не проговорилась. Это — часть плана. Как только сейчас отправитесь назад — первым делом найдёте меня и попро́сите, чтобы я вас отвела к одному из деканов. — Да я могу и сам обратиться ко всем, кроме профессора Снейпа... — Нет, не можете. Мистер Поттер, начинайте уже думать в контексте времени. В момент вашего возвращения — ещё не весь преподавательский состав может быть в курсе плана директора по привлечению учеников на нашу сторону. На тот момент и самого плана-то ещё могло не быть! Так что придётся не просто убеждать деканов, чтобы они провели вас в свои гостиные, но и делать это, не вдаваясь в подробности. Чтобы никто из них не понял, что вы из будущего. Сами вы с ними — точно объясниться не сможете. Да и мне — тоже ничего лишнего не сообщайте. Только опишите в общих чертах, зачем вы прибыли. Если потребуется — я сама уточню. И сами, без меня — к другим преподавателям тоже не обращайтесь. — Насколько далеко мне назад перемещаться? — А когда у вас состоялся разговор с гриффиндорцами? — Я не знаю точно... Часа три назад или типа того. — Три часа... Тогда, наверное, лучше к этому времени. На тот момент — хотя бы план уже был разработан. В первый раз — возьмёте с собой мисс Грейнджер. Она вам покажет, как вести себя в прошлом. Всё поняли? — Вроде, да... — Если что-то забудете или потребуется какая-то ещё помощь — всегда можете обратиться ко мне. Три часа назад — я была тут, в кабинете. Только с самим собой — не пересекитесь! А теперь — бегом за мантией, на три оборота назад — и ко мне!

***

— А почему нельзя, чтобы тебя увидели? — пока они шли по коридорам, парень пытался осознать принцип действия того могущественного устройства, которое он получил. — Наверное, это как-то нарушит течение времени... Я не задавалась этим вопросом. Сказали «нельзя» — значит, нельзя! Только попробуй мне нарушить эти правила из своего вечного любопытства! — Да я не собирался, я просто... — Ты всегда «просто»! Ногами лучше шевели быстрее! — Да куда так спешить? Теперь же — можно вернуться! — Ты МакГонагалл вообще не слушал, что ли? Она же сказала: максимум — 5 часов. Чем позже переместишься в первый раз — тем сильнее сдвинется окно прыжка к вечеру. Каждая минута сейчас — отрезает тебе начало окна. — Ладно... — он прибавил шагу. — Но я так и не понял. Зачем нужно прятаться-то? Почему это нарушит течение времени, если волшебники в принципе знают про существование маховиков? Почему бы просто не сказать что-то вроде «я на маховике — ничего не спрашивай»? Она недовольно запыхтела, но, всё-таки, выдала ответ: — Вроде бы, не все волшебники знают про маховики. Это, как-никак, технология Отдела Тайн. Или... а может... да не знаю я! — Ладно, не грузись. С остальными — хрен с ними. Но почему с самим собой встречаться нельзя?... — Гарри, ты... — Погоди, дай объясню! — он перехватил гневный взгляд подруги, которая уже открыла рот, собираясь взорваться яростной тирадой о его безответственности. — Понятно, что мне — нельзя. Я три часа назад ни о каком маховике — не знал. — Вот именно! Ты, увидев себя самого — решил бы, что сошёл с ума! — Хм... Я-то, как раз, не решил бы. Мы же — в Хогвартсе. Мало ли, какие чудеса тут ещё могут быть. Но я — не про себя. Вот ты — уже полгода с этим маховиком ходишь. И точно знаешь о его существовании. Зачем тебе от себя прятаться? Ну увидела бы саму себя — сразу бы и поняла, что к чему... — Гарри, ты нашёл время опять разглагольствовать! — сказала она и повернулась к портрету Полной Дамы, называя пароль. — Соберись хоть немного, а? — Да собран я! — А вот не похоже! Из твоих разговоров я поняла, что ты уже планируешь самого себя встретить — потому что «ну а чо бы нет?» — Да не планирую я ничего... Я — так, гипотетически... — Вот сперва сделаешь дело, вернёшь маховик — а потом и рассуждай себе «гипотетически», сколько влезет. Давай, бегом за мантией. Я тебя у камина жду, — бросила она и сама взмыла вверх по второй винтовой лестнице, ведущей в женские спальни.

***

Гермиона шлёпнула Гарри по руке, когда он потянулся, чтобы совершить 3 оборота, и сделала это сама: — В первый раз — смотри и запоминай. Надо делать РОВНО нужное количество оборотов. Пока мы с тобой ходили — прошло ещё минут 15, поэтому нужно три с четвертью оборота. Без промедления она сделала это своей, очевидно, уже набитой рукой. Как только она стала поворачивать небольшую круглую ручку сбоку от устройства, золотой диск с песочными часами в центре маховика тоже начал переворачиваться в том тонком металлическом ободке, который Гарри лишь сейчас заметил. Совершив три оборота маховика и наклонив его ещё немного, подруга отпустила крохотную ручку... и диск продолжил вращаться уже сам, разгоняясь до огромной скорости. В тот же миг парня накрыло ощущение, чем-то похожее на то, что он чувствовал, когда трансгрессировал вместе с Дамблдором. Только на сей раз — его ничто никуда не тянуло, а, наоборот, удерживало на месте, мешая пошевелиться. Пол каменной площадки между лестницами — ушёл из-под-ног, но от этого гриффиндорец не начал падать: казалось, он вдруг перестал вообще хоть сколько-то весить. Вокруг стало как-то чересчур тихо, словно кто-то выкрутил громкость на минимум... у грампластинки, которая крутилась в обратном направлении. Было отчётливо слышно лишь одно: тиканье часов, которое, казалось, доносилось отовсюду сразу. Мимо Гарри с Гермионой, стоящими под мантией, смазанными пятнами мелькали туда-сюда лестницы Хогвартса, по которым ещё более стремительно задом наперёд носились ученики, то и дело проходя сквозь двоих неосязаемых гриффиндорцев. Наконец, маховик остановился. А вместе с ним — и весь зал лестниц. Едва это произошло, подруга сняла со своей шеи длинную цепочку маховика, оглянулась по сторонам, удостоверяясь, что никто сейчас в них не врежется, и шёпотом приказала: — Убери под одежду. Сразу. Гарри потребовалась ещё пара секунд, чтобы прийти в себя. Опомнившись, он сделал, что велено, и произнёс сам, тоже шёпотом: — А чего мы вдруг шепчемся? Никого же нет. — Потому что... — она резко осеклась и отдёрнулась назад, закрыв рукой рот Гарри и заставляя их обоих прижаться в самый угол площадки перед портретом Полной Дамы, чуть ли не сваливаясь с лестницы. Через миг Гарри понял, почему: с тихим скрипом портрет приоткрылся, и в зазор осторожно выглянул Дин. Он с опаской осмотрелся по сторонам и, лишь удостоверившись, что вокруг никого нет — вышел из башни Гриффиндора. Он встал в центре площадки — меньше, чем в полуметре от Гарри и Гермионы, изо всех сил вжимающихся друг в друга, пытаясь уместиться под тесной мантией. А затем — темнокожий парень с довольным видом закрыл глаза и, слегка запрокинув голову, медленно вдохнул полной грудью, словно наслаждается каким-то ароматом. Он задержал воздух внутри, и выдохнул столь же медленно, даже едва различимо простонав от удовольствия. Когда его глаза вновь открылись — они были полны несказанного счастья. Дин, непроизвольно прикусив губу, полушёпотом протянул блаженное «да», кивая сам себе, и в голосе его было слышно предвкушение чего-то настолько невозможно прекрасного, что он сам в это не мог поверить. У Гарри округлились глаза, когда он понял, что именно вызвало такие бурные эмоции у соседа по спальне. «Он же сейчас пойдёт... к Кормаку. Устраивать засаду мне.» Дин резко насторожился и ещё раз оглянулся по сторонам, после чего... сунул руку в карман и повернул вбок то, что выглядело очень похоже на неожиданно возникший стояк. Второй рукой он потянул джинсы в районе ширинки вниз, расправляя их. После этого он удостоверился, что ничего не видно, ещё раз оглянулся по сторонам и в два прыжка от нетерпения влетел на лестницу, которая тут же отправилась наверх. Он промчался мимо Гарри с Гермионой буквально в нескольких сантиметрах. Парень со шрамом был уверен, что темнокожий красавчик даже зацепил мантию. Но, видимо, был слишком увлечён предстоящей встречей — настолько, что даже не заметил этого. Лестница пристыковалась к следующей площадке, и как только она это сделала — Дин мигом скрылся в дверном проёме, ведущем к тому самому заколдованному коридору на восьмом этаже. — Вот зачем — шёпотом! — так же тихо ответила Гермиона, наконец, перестав затыкать Гарри рот. — Нас никто не должен увидеть... А ещё — фу! Вы, парни, все одинаковые. Только своим членом и думаете... Так, погоди. А почему Дин — тут? Он же был вместе со всеми во время твоего рассказа. Ты уверен, что со временем не ошиблись? — Не знаю... Может, и ошиблись... — Гарри, ну нельзя к этому так безалаберно относиться! — если бы ей не приходилось шептать, наверняка, сейчас бы она орала на бестолкового друга так, что её бы услышали на первом этаже. — Ты должен точно знать, когда перемещаться! — Да откуда я должен был... — Тихо! — отрезала она, сверкнув своим фирменным уничижительным взглядом, и сказала чуть громче, хоть и по-прежнему тихо, вполголоса. — Флибертигибет! Полная Дама нахмурилась не меньше, чем Гермиона, и ответила: — Сегодня уже никто не здоровается, что ли? Какие все невоспитанные стали! Хотя бы встать перед портретом, чтоб вас видно было — уже не учат? — Флибертигибет! — требовательно повторила девушка. — Совсем уже от рук отбились, — пробурчала женщина на портрете и изобразила глубоко оскорблённый вид, но всё-таки открыла проход. Как только дверь отворилась, девушка под мантией, взяв друга за пояс, шагнула в сторону, заглядывая внутрь. — Что ты... — попробовал спросить Гарри. — Тс-с-с! Прислушавшись, она ответила: — Студенты галдят. И их мало. Похоже, ты уже провёл тот разговор. Сколько он длился? — Да не знаю я! Не засекал... Может, час... или типа того. — Да, похоже на то. Давай ещё на час. Она закрыла портрет обратно и жестом потребовала, чтобы Гарри снова достал маховик. Тот накинул на неё цепочку и протянул ей устройство снова. Но Гермиона — вместо того, чтобы снова решительно взять его — не менее грозно приказала: — Давай теперь сам. При мне. Один оборот. — Да кто тут шепчется! А ну выходите! — голосом, полным негодования, заявил портрет. Полная дама продолжила отчитывать хулиганов, но Гарри, пропустив мимо ушей её недовольство, осторожно взял маховик так же, как пару минут назад его держала Гермиона, и медленно повернул маховик от себя на один оборот. — Так? — всё ещё держа ручку, уточнил он. — Да. Отпускай. Он сделал это — и, как и в прошлый раз, устройство пришло в движение. Портрет Полной Дамы тут же отворился перед ними и захлопнулся обратно. Приехала на место лестница с Дином, который лишь на миг оказался перед ними, скрывшись за картиной. Следом за ним — в башню Гриффиндора вернулся ещё один студент. Судя по обросшей голове, это пронёсся сам Гарри. После этого маховик разогнался настолько, что в смазанных силуэтах уже ничего невозможно было опознать. Но это было и неважно, ведь вскоре — временно́й скачок всё равно завершился. Сняв цепочку и проследив, чтобы непутёвый герой Гриффиндора убрал устройство за шиворот, Гермиона снова назвала пароль. Полная Дама на этот раз ответила чуть более приветливо, но тоже была раздосадована тем, что студентка не удосужилась даже «предстать как подобает». Когда картина всё же открыла проход, двое снова заглянули в коридор... и услышали, что в гостиной кто-то вещает в полной тишине. Речь разобрать было невозможно, но два отдельных слова оттуда всё-таки донеслись: «Визенгамот», и через некоторое время — «Фадж». — Это я так по-бабски сегодня разговаривал? — удивился Гарри. Подруга на него оглянулась с недоумением: — Нормально ты разговариваешь. — У меня ВСЕГДА такой мерзкий голос, что ли? — Не бери в голову. Собственный голос со стороны — всем не нравится. Я тоже — какая-то писклявая, как оказалось. Так, времени... — она задрала рукав и взглянула на маггловские часы. — Будем считать, без пятнадцати четыре. Три-пятнадцать сперва, потом — ещё час... Получается, граница — 8 вечера ровно. Начало окна — 3 часа дня. Запомни! — Погоди, чего... куда... — Ладно, сама запомнила. Потом запишешь. Пошли к «трансфигурации». Мы — на час раньше оговорённого времени. Будем надеяться, что сейчас МакГонагалл была там же.

***

Они кое-как добрались под мантией по лестнице. На третьем этаже невидимый дуэт гриффиндорцев, не сговариваясь, свернул в коридор: к этому году обучения они оба уже хорошо знали, что до трансфигурации через третий этаж дойти быстрее всего. Крадясь по нему, друзья в полной мере ощутили, насколько они оба выросли с первого курса: уворачиваться от шастающих туда-сюда студентов, оставаясь под мантией — теперь было крайне непросто. Но, всё же, им удалось дойти незамеченными до последнего коридора, посреди которого был выход во внутренний двор. Но когда Гарри собрался повернуть в сторону заветного прохода, Гермиона снова его взяла за пояс и потащила в противоположную сторону: в туалет плаксы Миртл, мимо которого они проходили. — Нам разве не надо к МакГонагалл? — спросил парень, оказавшись там. — Надо. Но прежде всего — зафиксируй перемещения. С этими словами девушка закрыла за собой дверь, выбралась из-под мантии и поволокла Гарри вглубь туалета, прячась за колонной из раковин — на случай, если в туалет всё-таки войдёт кто-то ещё. Как только они оказались в укрытии, сквозь закрытую дверь одной из кабинок вылетело привидение и игривым голосом обратилось к парню со шрамом: — О, Гарри... ты всё-таки пришёл навестить меня? Я всегда знала, что у нас с тобой — особая связь... — мёртвая когтевранка осеклась и сменила кокетливый взгляд на разъярённый, заметив Гермиону. — А она здесь зачем? — Ну чего ты опять начинаешь? — Гарри постарался осадить призрачную плаксу, которая не отличалась тактом, но всё-таки сделать это помягче, чтоб не злить её понапрасну. Он уже приготовился к очередной истерике с упрёками о том, как редко он её навещает, как вдруг... — Хорошо, — вместо привычных криков Миртл виновато опустила взгляд. — Я буду себя вести хорошо. Только ты заглядывай ко мне, ладно? — Постараюсь. Услышав ответ, который её, по-видимому, устроил, душа девушки поймала взгляд растрёпанного парня и показательно изобразила жест «рот на замок», а затем — удалилась туда, откуда только что вылетела, лишь украдкой выглядывая сквозь дверь. — Сегодня она какая-то... ещё более странная, чем обычно, — шёпотом озвучила мысли друга Гермиона. — Что это с ней? — Не знаю. Хочешь выяснить? — Нет, нам сейчас ещё только разборок с Миртл не хватало... Так, держи. С этими словами гриффиндорка достала откуда-то из-за спины большой блокнот размером с учебник — похоже, она ранее засунула его себе за пояс и прикрыла сверху своим розовым джемпером. Блокнот она протянула другу, уставившись требовательным взглядом. — А чем я писать-то буду? — ответил Гарри, убирая мантию в карман. — Открой. Обросший брюнет взял блокнот и последовал очередной инструкции. Как только он перевернул обложку, перед ним оказался разлинованный лист... из которого тут же выдавилось перо, теперь уже лежащее на бумаге. — Это что? — он слегка изумился. — Журнал. Бери перо, пиши. — Да что мне писать? Ты объясни хоть. — В самом верху — 15:00, — всё ещё не понимая, что это за время, Гарри снова выполнил указание. — Хорошо. Теперь в самом низу — 20:00... Ага. А теперь — заполняй. Он перевёл вопрошающий взгляд на подругу. — Что заполнять-то? Мы же только пришли. — Заполняй, где и во сколько ты сегодня уже был. Гарри опешил: — А я помню, что ли! — Вспоминай! Ты не должен сам с собой пересечься. А для этого — надо знать, где ты был. Парень лишь стоял и хлопал глазами. Каким это, спрашивается, образом он должен сейчас вспомнить всё, чем сегодня занимался?... — В 15:45 — ты уже рассказывал свои похождения гриффиндорцам. Это мы уже знаем. У тебя весь разговор занял — где-то час. Где-то половина — твой рассказ. Вторая половина — ответы на вопросы. Про Визенгамот ты говорил... Много ты про него говорил, вообще-то. Но это было во второй половине рассказа. Так что будем считать, что начал ты — за 10-15 минут до этого. Так и пиши: 15:30 — разговор с Гриффиндором... Да куда ты пишешь! Гермиона выхватила у него блокнот с пером и перевернула страницу. На чистом листе она в самом верху снова написала 15:00, очень мелким почерком. Внизу, на полях под самой последней линией — 20:00. И расчертила лист на четыре столбика. В первом, немного отступив сверху, она столь же мелким текстом вывела: «15:30 — разг. с Грифф.» Во втором столбике, на строчку ниже — она оставила вторую отметку: «15:45 — лестн. перед Грифф.» Затем взглянула на часы и сразу под ней оставила ещё одну запись: «15:57 — туал. Миртл» Сделав ещё один отступ в несколько строчек, она поделила вторую колонку пополам и в левой её части также зафиксировала: «16:45 — лестн. перед Грифф.» Указав пером на пустое место справа, она добавила: — Мы здесь минут пять были. Главное — не окажись в это же время точно там же. Понял? — с этими словами она с надеждой уставилась в глаза другу. — Ты это время проживёшь — минимум, четырежды. Конкретно тут — пять раз. Вот поэтому — лучше сразу делать скачок на нужное время. Но в целом — четыре маршрута. Четыре столбика. Смотри, чтоб не пересеклись. Ну, понял? Гарри ещё раз окинул лист взглядом и неуверенно ответил: — Вроде, да... — Ну слава Мерлину! А теперь — заполняй, — Гермиона вернула Гарри блокнот с пером и дала ещё одну подсказку. — Мы знаем, во сколько ты начал своё выступление перед нашими и сколько ты был в гостиной. А значит?... — Ага. Значит, в 16:30 — закончил. Это была ещё первая линия. Значит, в первый столбик, да? — Да. Пиши, что там было после. Гарри вывел, тихо проговаривая вслух: — «16:30 — закончил рассказ, поздоровался с Кормаком.» — Пиши компактнее. Сокращай. Или на всё не хватит. Придётся листать — а это неудобно. Лучше всё на одну страницу уместить. Что было после — помнишь? Не обязательно то, что следующее. Сперва занеси то, что знаешь — потом заполнишь пробелы. Место только оставляй. — Ага, понял. Так... «После этого — я 15 минут ждал в своей комнате перед тем, как подняться в спальню Кормака и узнать о приятном сюрпризе. Но тебе это знать ни к чему, так что...» — ...Мы точно знаем, что у нас ужин — в 7 вечера. Я туда опоздал, поэтому... — он снова сделал большой отступ и в нижней части первого столбика вывел. — «19:10 — Ужин. Люпин.» — Что — Люпин? — переспросила подруга. — Я сперва к Люпину подошёл. Мне надо было рассказать о том, чем разговор с гриффиндорцами закончился. — Ты сам-то это потом поймёшь? Имей в виду: мы же ещё не знаем, сколько ты сюда будешь возвращаться. Может, у тебя тут десять, двадцать параллельных линий будет. — Так у меня же сюда 10 столбиков не влезет! — Конечно не влезет. На нескольких листах писать будешь. — А как тогда потом их друг с другом сравнивать? — А вот так! Неудобно, но придётся. Поэтому тебя МакГонагалл и предупреждала, чтоб не злоупотреблял. Чем больше линий — тем тяжелее за всем уследить. Ну так что? Через месяц ты этот свой «ужин Люпин» — поймёшь? — Пойму. — Ну ладно тогда. Что ещё? — Давай с конца... мы знаем, что в 20:00 мы с тобой уже прыгнули. Ты меня там торопила, так что... пока в башне, пока поднимались... из кабинета МакГонагалл мы вышли где-то за 5 минут до этого, да? — Похоже на то. — Ага. «19:55 — вышел из Трансф.» — Да, так — понятнее. Нормально. — А сколько мы у МакГонагалл провели — помнишь? — Ну минут пять-десять... когда сомневаешься — лучше в бо́льшую сторону округлить. — Значит, 10. «19:45 — Трансф. Маховик.» — Молодец. Продолжай. Ещё что-то помнишь? — Помню. Но про время не уверен. — Тогда запиши хотя бы события. Потом примерно прикинешь длительность — и время рассчитаешь. Гарри замер, не зная, как сформулировать то, чем они с Кормаком и Дином занимались перед «Ужин. Люпин.» Гермиона снова нахмурилась: — Чего не пишешь? Уже снова забыл, что ли? — Нет, просто... ну... я не хочу тебе показывать. — Ну значит, не показывай, — Гермиона пожала плечами. — Мне знать — не обязательно. Для себя главное — всё отметь. С этими словами она перестала заглядывать в его записи через плечо. Гарри повернулся к подруге лицом и собрался было сделать первую отметку, но вовремя остановился: — Так, погоди. Это же твой блокнот? — Тебя сегодня Рон, что ли, покусал? Сообразительность — ну просто феноменальная. Мой, чей же ещё! — Ты мне его подарила или как? — Ишь чего! Разбежался! Ты мне его потом вернёшь. И попробуй только его мне испортить! Знаю я, как вы с Роном к своим свиткам относитесь. — Мне тогда — что ли, из него потом страницы вырывать... — Я тебе дам, «вырывать»! — Ну а как тогда мне сейчас писа́ть, если ты потом это прочитаешь? — А... ты про это... — гнев снова сменился на милость. — Не волнуйся. Записи стираются по мере того, как они оказываются за пределом пяти часов. Как всё сделаешь — просто оставишь у себя блокнот на ночь — а завтра утром он уже будет чистым. То, что у нас не стёрлось 15:00 вверху — значит, я правильно время рассчитала. — Ну тогда ладно. Сказав это, Гарри принялся заполнять первый столбик, а Гермиона — села на подобие постамента за ближайшей колонной у окна и, придерживая рукой волосы, украдкой выглянула из-за раковин, чтобы удостовериться, не открыл ли кто дверь в туалет. Она не обманула: сейчас, когда они уже никуда не спешили и спрятались относительно безопасно, подруга больше не торопила парня со шрамом, терпеливо дожидаясь, когда он справится. Первым делом он раскидал ключевые события. Потом между ними — втиснул более быстрые, но оттого не менее значимые перемещения. Справа от записей он нарисовал вертикальные чёрточки, своей длиной примерно отражающие длительность каждого пункта. Наконец, по размеру этих чёрточек он более-менее успешно восстановил распорядок уже прошедшего дня. Во втором столбике — так и остались лишь пометки Гермионы. Зато в первом — плотным текстом, местами наезжая друг на друга — красовались следующие записи: " 15:00 — уговорил Помфри 15:05 — у Помфри. Люпин. 15:25 — в гостиной Грифф. 15:30 — разг. с Грифф. (почерком Гермионы) 16:00 — вопрос-ответ, Грифф. 16:30 — закончил рассказ, поздоровался с Кормаком (самая размашистая запись) 16:45 — спальня Солнца 16:55 — ванная старост 17:25/17:35 — готов к ♥, вышел 17:45 — Солнце+Дин+я = ♥♥♥ 18:40/18:45 — кончили 😊, душ 18:55/19:05 — пошли на ужин 19:10 — Ужин. Люпин. 19:15/19:20 — Ужин. Друзья. 19:35 — Ужин. МакГонагалл. 19:40 — доели с Герм. 19:45 — Трансф. Маховик. 19:55 — вышел из Трансф. 20:00 — лестн. перед Грифф. " Ещё раз окинув записи взглядом, он резюмировал: — Вроде, всё. — Прямо весь день смог восстановить? — Гермиона изумлённо изогнула бровь. — Ну не весь, только 5 часов же надо... — Да, я про это. Всё окно скачка восстановил? — Ну да. — Точно? Знаешь все свои маршруты? — Почти все... — ответил Гарри, пристально глядя на строку «готов к ♥, вышел». Он не мог вспомнить точно, в каком именно порядке красавец-блондин заставил его гулять по Хогвартсу, прежде чем привёл в заветный коридор с заколдованной стеной. — Значит, не всё. Заполняй, чтобы пробелов не было. — Да тут без пробелов... просто я по школе побродил. Не помню маршрут. — Долго бродил? — Не знаю точно. Минут 10-20. — А, ну это не страшно. Это можно и просто переждать. Помнишь хоть, где ты точно не был? — Да. — Тогда — всё. Молодец. Вот ведь можешь же, когда захочешь... — Герми, а мы сейчас торопимся? — Да не особо. А что? — Я просто тут узнал кое-что... ну и пока записывал — вспомнил, что хотел тебя спросить. Вдруг, ты в курсе... — Спрашивай. — Ты не слышала, есть ли в Хогвартсе такое место, которое выполняет твои желания? — Место? Про место — не знаю. У нас вот на первом курсе Дамблдор то зеркало хранил. Но это, знаешь ли, не самое... — Не, я в другом смысле. Не так выполняет, а как бы... принимает форму такого помещения, которое ты хочешь. — А, ты про Выручай-Комнату? — Не знаю. Может быть. А что это? — Она не желания выполняет. Она приходит на помощь нуждающимся... ну, по крайней мере, так говорят. Её никто не видел. — И как именно она приходит на помощь? — Как ты и сказал. Если кто-то очень в чём-то нуждается — она появится, и внутри неё будет то, что нужно. — Например? — Хм... например, если тебе плохо и хочется побыть одному — при чём, настолько, что Выручай-Комната возникнет — то она примет форму места, в котором будет приятно уединиться. Какой-нибудь сад с журчащим ручейком и красивыми цветами... Или, вот, если тебе негде практиковаться в заклинаниях, для которых нужно много пространства — то будет большой тренировочный зал, со всеми схемами и иллюстрациями. — А если я хочу трахаться — то там будет помещение с душем и... — Фу! — подруга скривилась. — Тебе всё — лишь бы опошлить! Ну почему ты таким стал!... Это ведь всё Кормак, он тебя испортил. Сам — похабник. И тебя — тоже... — Герми, это уж скорее — я его. — Ой, да ладно тебе его выгораживать... Я привыкла, какой он. Признай хотя бы. — Да тут нечего признавать. Всё, что сделал Кормак — это позволил мне, наконец, раскрыться. И принял меня таким, настоящим. Но если говорить о том, кто там кого «испортил» — то, во-первых, мне не нравится, что ты это так видишь. У нас никто никого не «портил». Мы оба друг друга — раскрепостили. А во-вторых, если тебе так важно знать, кто кого сильнее развратил — то, поверь, в нашей паре — я его, однозначно. — Ты серьёзно? — Ага. — Ну ладно... Но всё равно, ты мне больше нравился, когда с Чжоу встречался. Вы были такой милой парой... — Пофиг, какой мы там парой были для тебя. Важно — с кем мне хорошо, для себя. А хорошо мне — с Кормаком... — Гарри недолго помедлил и добавил вполголоса, чтобы Миртл точно не услышала. — Я сейчас вообще начинаю думать, что девушки меня — в принципе не привлекают. — А что ж тогда с Чжоу встречался? Помню я, с каким придыханием ты ваш первый поцелуй описывал. — Я тогда — просто запутался. Вроде, у всех же девушки были. Ну и мне — надо. Плюс, это было в новинку. И трахаться хотелось — просто зверски. Но сейчас — я понимаю, что с ней — у меня ничего и не могло получиться. В сравнении с Кормаком — меня к Чжоу влекло немногим больше, чем к... даже не знаю, с чем сравнить. Вот к моей «Молнии», например. Которую из-за тебя у меня МакГонагалл конфисковала. Метла же классная? Да. Мне она нравится? Безусловно. В своём классе — совершенство. Но хочу ли я её в этом плане?... Нет. Однозначно нет. Ну то есть... если год не трахаться, и твоей единственной опцией будет лишь она — то на безрыбье... — Я вот сейчас что-то не поняла, — Гермиона встала с постамента и снова нахмурилась. — Ты свою бывшую девушку за глаза с метлой сравниваешь? — Да блин! Опять ты всё вывернула. Я не в этом плане. Я к тому, что ей нужен кто-то, кому она будет по-настоящему нравиться. Кто её оценит по достоинству. Кто будет смотреть на неё так же, как Рон — на тебя, а я — на Кормака. — Ну ладно. Я-то — так и быть, уловила, что ты хотел сказать. Но формулировочки у тебя, конечно... Ей — не вздумай выдавать в лицо такие сравнения... Кстати, я слышала, что у неё вроде всё хорошо сложилось. Её нынешний парень как раз на неё так и смотрит. — Это тот пуффендуец-то? — Ага. Седрик. Кстати, раз уж речь зашла... — Гермиона смущённо поджала губы. — Как он тебе? — А я понятия не имею, кто это. — Ну Седрик, — она вытаращила глаза так, словно от повторения имени Гарри резко должен был что-то узнать. — Седрик Диггори. Со старшего курса, — получив лишь вопрошающий взгляд, она с ещё бо́льшим неверием переспросила. — Ты серьёзно не знаешь? — Не-а. — Да ну как! Вот твой МакЛагген — он гроза женских юбок. А Седрик... — девушка мечтательно устремила взгляд вверх. — Он, скорее, гроза сердец. — Так, Герми... А не ты ли Рона пилила за то, что ему могут другие девушки нравиться? А сама, значит, о каком-то Седрике мечтаешь? — Да я не мечтаю! Просто Рон — он же вот просто идеальный парень. Честный. Надёжный. Заботливый. Но романтик из него... да ты сам знаешь. — Знаю. То есть, ты хочешь отношений с Роном, но и с этим Седриком — тоже хотелось бы потрахаться? — Гарри, ну сколько можно! Тебе всё лишь бы к сексу свести! Ты стал — ну просто невыносимым! — Ну а что, тебе не этого хочется? — Нет, — она обиженно отвернулась. — Секса — мне и с Роном хватает. — А что тогда ты от этого Седрика хочешь? — Если ты спрашиваешь — то ты и не поймёшь. Ладно, хорош лясы точить. Пошли уже! — Так я жду, когда ты ответишь. — На что? — Какой будет эта — как её — выручай комната, если мне трахаться хочется? Подруга вновь закатила глаза: — Никакой не будет. Она ради такой низменной фигни — не проявится. И вообще, ты с чего про неё разговор завёл? — Да я просто подумал... — Гарри ещё раз скользнул взглядом по записи «Солнце+Дин+я = ♥♥♥», — вот мне же нельзя на маховике встречать самого себя? — Так, ты опять... — Да погоди. Мне нельзя встречать самого себя. А что будет, если я загадаю Выручай-Комнате — такое помещение, в котором мне себя встретить будет можно? Гермиона испустила измученный стон. — Всё-то ты не уймёшься. Нам делом заниматься надо, а ты опять там о своей демагогии... — Герми, ты прости, конечно. Но ты вот уже просто нарываешься, чтоб тебя ткнули носом. В прошлый раз — у меня тоже якобы была «демагогия». И чем она кончилась? — Чем? Ты о чём? — девушка с искренним непониманием уставилась на друга. — У тебя такое словоблудие — по десять раз на дню. — Я о той «демагогии», за которую ты на меня недавно за обедом наехала. Размышления о том, можно ли убивать дементоров. Произошло немыслимое. Уверенный взгляд, твёрдо убеждённый в своей незыблемой безграничной правоте — растерялся. — Я... — лишь через несколько секунд неуверенно заговорила девушка. — Тут я была неправа, да... Хотя — знаешь — ну кто мог предположить, такое! Что именно ты возьмёшь — и вот так на ровном месте овладеешь Первозданным Патронусом? Знаешь, если рассматривать такие возможности — то вообще ничего нельзя прогнозировать. Потому что — всё возможно. В том числе — то, что вот прямо сейчас, прямо тут — из какой-нибудь кабинки выйдет воскресший Сам-Знаешь-Кто — и прямо на месте нас с тобой убьёт. Ну как тут можно что-то планировать! — Вообще-то, примерно такое тут уже как-то разок и бывало. Мне сейчас сказать что-нибудь на парселтанге, чтоб напомнить, что скрывается под этими раковинами? — Гарри несколько раз щёлкнул пальцем по ближайшему крану. — Да я образно же... Ты понял, о чём я. Шанс такого события, как вчера в Хогсмиде — один на... да я даже на знаю, на сколько. Это надо посчитать всех магов, родившихся за всё то время, которое существует Патронус. Сколько это будет? Триллионы? — То есть, ты всё равно не признаёшь, что я был прав? — Гарри нахмурился. — Признаю, просто... Ладно, без «просто». Признаю. Но на будущее — я всё равно считаю, что тебе надо поменьше страдать всякой фигнёй и побольше направлять свою безудержную энергию в продуктивное русло. — А фигня — это, например, найти способ, как можно встретиться с самим собой без риска каких-то там страшных последствий? — Умничка. Вот ведь всё понимаешь, когда дураком не прикидываешься! — Погоди. Это не риторический вопрос был. Если маховики можно будет использовать без необходимости прятаться — разве это не то самое «продуктивное русло», о котором ты говоришь? Девушка лишь снисходительно взглянула на друга, в очередной раз увязшего в своих фантазиях, напрочь оторванных от реальности. Положив руку ему на плечо, Гермиона с улыбкой, с которой обычно что-то объясняют непонятливому ребёнку, ответила: — Давай так. Если каким-то немыслимым чудом ты умудришься сегодня найти Выручай-Комнату, да ещё и призвать её, с твоими-то низменными желаниями — то можешь в ней вытворять с маховиком что хочешь. Даю тебе моё благословение... — прищур её глаз дал понять, что она что-то заподозрила по довольной ухмылке друга. — Так! Но не смей только ради этого злоупотреблять маховиком! Обещай, что ты не станешь ради погони за Выручай-Комнатой кучу раз возвращаться обратно. Тебе не для этого его дали. — Обещаю. — И ты не станешь искать её часами, пока дело не сделаешь! — Не стану, — успокоил подругу Гарри. — Я вообще её искать не стану. — Ну ладно. Смотри у меня! — она пригрозила пальцем, всё ещё с недоверием. — Я ведь потом узнаю, сколько раз ты назад возвращался. «Герми, ты такая умная... Но порой такая дура...» Он лишь с умилением взглянул на подругу. Ещё раз искоса посмотрев на парня, который всем своим видом излучал искреннее согласие с озвученными требованиями, она всё же успокоилась и сняла с руки свои часы: — Так, ладно. Поболтали — и хватит. Время теперь у тебя есть, но просто так его тянуть — тоже не надо. Надевай, — Гарри послушно взял их и начал застёгивать ремешок, а она продолжила. — Эти часы — зачарованные. Они показывают настоящее время, а не то, которое было бы, если бы они просто продолжили идти. И за полчаса до окончания окна они начнут нагреваться. За пять минут до закрытия окна — нагреются так, что ты это точно почувствуешь. Не больно, но уже дискомфортно. Чтоб ты не забыл вернуться, в случае чего. Так что фиксируй текущее время, доставай мантию — и пошли к трансфигурации. — А куда потом перо девать? — Просто положи между страницами и закрой блокнот. Гарри взглянул на часы, записал: «16:21 — Миртл ➡ трансф.» — и выполнил последние на сегодня инструкции по эксплуатации.

***

Кабинет оказался закрыт. Несколько минут пришлось ждать МакГонагалл, прячась на холоде под одной лишь мантией. — Я тебя ненавижу, — прошипела Гермиона, прижимаясь к другу, чтоб согреться. — Если бы ты просто пару секунд подумал перед тем, как сказать МакГонагалл «три часа назад» — мы бы тут не мёрзли. — Да я знал, что ли... — Ты ещё мне перечить будешь!... Ладно хоть погреться об тебя можно. Был бы любой другой парень — Рон бы точно приревновал, и полез бы с ним драться, как только узнал. Да и мне самой — было бы неудобно... — Так может, обратно зайдём?... Подруга наградила Гарри испепеляющим взглядом: — У тебя в одно ухо влетает, в другое — вылетает. Тебе МакГонагалл — что сказала? — Да она мне много чего там... — Ну я ж говорю, прямо балбес балбесом! Тебе надо с другим факультетом начать встречу — одновременно с тем, как ты с Гриффиндором общался. А мы и так у Миртл проторчали непонятно сколько. Там уже который час? Гарри взглянул на часы. 16:27. Через три минуты его разговор с товарищами уже закончится. — Время есть, — уклончиво ответил он, чтоб не злить подругу ещё сильнее. — Ты чего увиливаешь? Сколько там уже? Ну-ка покажи!... — провинившегося оболтуса спасло лишь то, что из-за угла показался знакомый чёрный силуэт ведьмы, с прямой спиной шагающей в сторону своего кабинета. — Ну хвала Мерлину! Гермиона в нетерпении выскочила из-под мантии и побежала навстречу. Увидев внезапное появление студентки, декан немного изумилась. — Мисс Грейнджер? А что это вы делаете на улице без верхней одежды? — Мы вас дожидались. — «Мы»? А кто... Мистер Поттер, а вы что тут делаете! Вы вообще должны быть в больничном крыле! Ох вам мадам Помфри устроит за такие выкрутасы... И не сомневайтесь: я буду всецело на её стороне. — Профессор, сейчас всё объясним, — взмолилась девушка. — Только давайте зайдём в кабинет поскорее. Мы замёрзли. — Конечно замёрзли! Чего ж вы сюда пришли в таком виде? Бормоча что-то под нос, декан всё-таки открыла свой кабинет и впустила учеников внутрь. — ... И вот уж точно — вы мне сейчас всё объясните. Особенно вы, мистер Поттер. Ну, и как вам хватило наглости сбежать из-под присмотра целителя? Гарри закрыл за собой дверь кабинета и спешно достал из кармана скомканную записку. — Ну, что вы там копошитесь? Я жду объяснений. — Одна моя подруга... — Какая ещё подруга! Уж на третьем-то курсе надо уметь отвечать за свои проступки! — Одна моя подруга просила передать, что Роберт говорит: Дугал приглашает в Министерство, — выпалил парень на одном дыхании. — Да что в... — МакГонагалл осеклась на полуслове и, казалось, лишилась дара речи. Лишь через несколько секунд, уставившись неверящим взглядом на вечного раздолбая, которому она ни за что бы не доверила такой секрет, ведьма переспросила. — Что-что, простите? Мне, кажется, что-то послышалось. — Эм... — растерялся Гарри, не понимая, считается ли это за тот вопрос, о котором говорила профессор ранее. Но, возможно, он просто неправильно озвучил фразу. Перечитав собственный почерк, он повторил, сверяясь с написанным. — Одна моя подруга просила передать, что Роберт говорит: Дугал приглашает в Министерство. Повисла недолгая пауза, в течение которой МакГонагалл, очевидно, пыталась осознать происходящее. Наконец, она недоверчивым голосом уточнила: — Дугал приглашает — где и когда? То, что было написано у Гарри на листке — совершенно не походило на правильный ответ. Поэтому он сам произнёс ещё более неуверенным голосом: — Эм... Где? Судя по выражению лица колдуньи, ответ, однако, оказался правильным. Пристально глядя на Гарри, она озвучила второй вопрос: — Так где Роберт? — Чет... ыре... — ещё сильнее сомневаясь в собственных словах, Гарри зачитал второй ответ. После него мимика декана изменилась ещё более неожиданно. На её лице проступила... с трудом сдерживаемая улыбка. Изо всех сил пытаясь выдать это за просто фырканье носом, МакГонагалл усмехнулась так, словно Гарри только что рассказал ей самую уморительную шутку. Сохраняя лицо, через пару секунд она всё-таки подавила желание рассмеяться в голос и сдержанно ответила: — Ну да, так могла сказать только я... Хорошо, мистер Поттер, я вам верю. Как скоро открывается окно? Он взглянул на часы: «Уже 16:32» — Через три с половиной часа. — Осталось три с половиной! — обернулась к нему разгневанная Гермиона. — Ты уже всё пропустил, что ли? — Да чего ты, просто прыгну ещё раз... — Я тебе «прыгну»! Нельзя налево-направо... — Мисс Грейнджер! Я так полагаю, вы куда-то спешите? Выскажете всё мистеру Поттеру — потом, после окна. А сейчас — лучше потрудитесь объяснить, что вам нужно. — Я должен пообщаться с несколькими факультетами, — Гарри поспешил ответить, уклоняясь от недовольства подруги. — Вам что-то об этом известно? — Возможно... — осторожно ответила декан. — Это общение как-то связано с планом профессора Дамблдора? — Насколько я понимаю, это и есть план. МакГонагалл лишь опять усмехнулась — на этот раз, даже не скрывая: — Скромности вам не занимать, конечно... Как будто весь мир вокруг вас вертится... Это лишь часть плана, мистер Поттер. Но, полагаю, я вас поняла. — Я имел в виду... Она пресекла его фразу, резко подняв ладонь в останавливающем жесте. — Не надо деталей. Я поняла. Что от меня требуется? — Мне надо попасть в гостиные факультетов. — Зачем? — профессор сперва изогнула бровь, но тут же кивнула. — А, поняла. Хорошо. Мне нужно договориться с другими деканами? — Да. — Сейчас — в который из факультетов пойдёте? Гарри растерянно взглянул на Гермиону. — На меня не смотри, — она пожала плечами. — Я тебя здесь оставляю на попечение профессора, а сама — пойду 3 часа прятаться в туалете Миртл. Там ты уже один будешь. Сам и решай. — Тогда... может, лучше сперва разобраться с самым тяжёлым? Чтоб в самом начале больше попыток было, если что? — Я говорю, сам решай. Что ты меня-то спрашиваешь? — она помедлила и добавила. — Но мысль — здравая. — Тогда Слизерин, — он повернулся обратно к МакГонагалл. — Значит, Слизерин, — понимающе кивнула декан и направилась к двери. — Пойдёмте. Профессор Снейп должен быть у себя. Полагаю, время не терпит.

***

Через несколько минут ожидания дверь в кабинет зельеварения распахнулась, и оттуда вышел декан Слизерина. Столкнувшись с Гарри, он бросил на него какой-то странный взгляд. Как всегда, уничижительный и полный презрения, но в нём было и что-то ещё. Какая-то более тонкая эмоция, которую гриффиндорец не смог распознать. Вслед за ним вышла преподаватель трансфигурации: — Вы всё поняли, Северус? — Да, — сухо ответил маг в настолько же чёрной мантии. — Поттер, за мной! — Э... — парень замешкался, — профессор МакГонагалл? У меня ещё вопрос. — Хм? — она взглянула на ученика в ожидании. — Где вы были ещё час и полтора часа назад? — Так... дайте подумать... — она непроизвольно подняла взгляд к потолку. — Полтора часа... нет, это вам ничем не поможет. А вот час назад — я как раз поднималась в кабинет директора. Возможно, меня там у самого входа успел поймать один нерадивый студент — не помню точно. Гарри кивнул, демонстрируя, что понял намёк: — А... — он постарался сформулировать вопрос столь же витиевато, — те две темы, на которые мне предстоит перед вами устно отвечать — остаются те же? — Хм... Давайте во втором задании — заменим четвёртый параграф на седьмой. Это будет более уместно, — у неё ещё раз проскользнула еле заметная улыбка. «Понятно. На второй вопрос — надо будет ответить не "4", а "7" — что бы это ни значило.» — Минерва, — повернулся к коллеге Снейп, — а вы им что-то задавали на каникулы? — Только мистеру Поттеру. У него — персональное задание. — Тогда, как вы помните, я тоже предлагал... — Нет, профессор! Дайте мальчику хоть немного отдохнуть. На него и так многое свалилось. На ваши уроки — он не являлся в невменяемом состоянии после Продвинутого Патронуса. — Да у меня он всегда сидит в невменяемом состоянии. Такими темпами он точно завалит... — Профессор! Давайте обсудим это после каникул. Сейчас — надо сосредоточиться на том, о чём мы только что говорили. Мы поняли друг друга? — Да, — недовольно отвернулся Снейп, запахнув свою мантию. — А с вами, мистер Поттер, мы поняли друг друга? — Да. Параграф семь. — Тогда ступайте. Времени мало. Парень со шрамом заодно ещё раз взглянул на часы. 16:43. Предыдущие перемещения он уже внёс в блокнот, пока дожидался двух деканов за дверью. А текущее время можно было пока что и запомнить: через две минуты исходный Гарри получит первое письмо-самолётик от своего бойфренда, который отправит соскучившегося парня на поиски двух озверевших ёбарей-красавцев. Один из которых, смугленький сосед по спальне — судя по всему, втихаря проследит за тем, как Гарри из первой линии покинет башню Гриффиндора. При этом, сам чуть не столкнувшись со вторым Гарри на лестнице. Пока третий Гарри — очевидно, будет заточён в компании слизеринцев в их подземельях.

***

— ... и вы все — внимательно выслушаете Поттера. Всё понятно? — закончил своё объявление Снейп перед толпой студентов с зелёными галстуками. — Да, мисс Гринграсс? — Профессор, а это обязательно? А то мне что-то нехорошо. Кажется, мне на обеде кто-то подсыпал толчёные яйца докси. Возможно, Блетчли... — Дафна, ты там самая умная, что ли? — ответил парень, которого Гарри видел в слизеринской команде по квиддичу. — А за такие обвинения — можно ведь и чего похлеще в пирожные схлопотать... — Да я лишь предположила... — ОТЛИЧНЫЙ ВОПРОС, мисс Гринграсс! — перекрикнул обоих их декан. — Спасибо, что указали на неточность моих формулировок. Конечно же, «это обязательно». Все здесь присутствующие — не просто должны будут выслушать Поттера, но и по итогу пройти тест по теме его выступления. А на случай, если кто-то забудет, был ли он здесь во время визита Поттера... — он взмахнул палочкой, и на её кончике загорелся тусклый зелёный свет. Снейп медленно провёл ею, направляя её на учеников, — список на моём столе поможет это выяснить. Давайте дружно поблагодарим за усидчивость мисс Гринграсс! Отличный вопрос! Пять баллов Слизерину! — на этих словах студенты озлобленно зашипели, уставившись на высказавшуюся девушку. — Дафна, ну ты и сука... — Мистер Блетчли! Вы уже дважды высказались, не дождавшись разрешения. Ведёте себя — хуже, чем Грейнджер. Да ещё и хамите однокурсникам в присутствии посторонних. Какое впечатление о Слизерине вы создаёте у нашего гостя? Ещё, чего доброго, подумает, что у нас — такие же порядки, как в Гриффиндоре. Минус пять баллов Слизерину, какая досада... Ещё у кого-то есть вопросы? Змеиное логово притихло, но эти взгляды студентов этого факультета Гарри отлично знал: одной девушке, судя по всему, после данной встречи точно не поздоровится. — Я так и думал. Тогда оставляю Поттера вам. А у меня — дела поважнее. — Эм... Профессор? — осторожно подал голос бывший ловец их квиддичной команды, который на первом курсе продул Поттеру, после чего позицию занял Малфой. Взглянув на этого старшекурсника, с которым Гарри с тех пор не особо-то и пересекался, парень со шрамом неожиданно для себя увидел бывшего соперника в новом свете: парень-то, оказывается, был в целом неплох собой. Даже в чём-то внешне похож на Кормака. Тоже голубоглазый, тоже блондин, тоже со спортивной фигурой. Даже чертами лица — отдалённо напоминает главного кобеля школы. Не будь он слизеринцем — возможно, был бы вполне во вкусе гриффиндорца. Но — увы. — Да, мистер Хиггс? — обернулся Снейп, уже было направившийся к выходу. — Вы оставите здесь Потера без присмотра, с нами наедине? Я — это... В смысле... Подземелья Хогвартса — место опасное. Мало ли, вдруг случится чего... — на этих словах в толпе промелькнуло несколько злорадных улыбок. — Как благородно с вашей стороны, — столь же ехидно ухмыльнулся декан. — С учётом того, что мне уже известно, а вам — лишь предстоит узнать, «подземелья Хогвартса», — с нажимом произнёс он, чётко давая понять, кого на самом деле имеет в виду, — Поттеру совершенно не представляют угрозы, скорее наоборот. Но если кто-то хочет в этом удостовериться лично — милости прошу. Только не забывайте, что крики, доносящиеся из подземелий, даже если их будет целый хор — во время каникул не услышит никто. Довольные морды сменились на настороженные переглядывания. — Хотя... что я знаю? — продолжил Снейп. — Давайте спросим кого-нибудь, кто в этом вопросе разбирается получше меня. Поттеру здесь что-нибудь угрожает? Как считаете, мистер Малфой? — с этими словами он с ненавистью уставился на одного конкретного подопечного. Проследив, на кого именно, Гарри увидел белобрысого ровесника, который был совсем не похож на себя. Взглядом, полным вины и усталости, он смотрел в пол. Издалека — показалось, что у вечно лощёного мерзавца даже были мешки под глазами. Увидев эту измученную физиономию — Гарри понял, что вообще давненько не видел Малфоя. Собственно, он никогда и не приглядывался к слизеринцам, когда они не лезли... Но такое зрелище — откровенно застало гриффиндорца врасплох. Казалось, он даже на миг испытал к вечному сопернику... сочувствие? Сочувствие? К этой слизеринской сволочи? Серьёзно? Серьёзно. Это не укладывалось в голове, но, кажется, впервые в жизни Гарри чувствовал в отношении Драко чисто человеческое сострадание. Не жалость, как на том суде. А именно сострадание. Гриффиндорец не забыл, каким отпетым мерзавцем был этот потомственный ценитель чистой крови. И точно не простил это. Но от настолько разбитого вида постоянного слизеринского заводилы — ему даже стало как-то не по себе. — Нет, профессор, — тихо ответил Малфой, не поднимая взгляда. — Я не думаю, что Поттеру здесь может что-то угрожать. — Хоть что-то мы с вами ещё можем оценивать одинаково, — с презрением фыркнул декан. — Поттер, вы там воды в рот набрали? На ближайший час — слизеринцы в вашем распоряжении. Приступайте! Надеюсь, профессор МакГонагалл в вас не ошиблась, и вы оставите мне их в целости и сохранности. С этими словами он привычным взмахом руки запахнул мантию и вышел через стену, которая открылась перед ним. — Я не ослышался? — шепнул Блейз Забини сидящему рядом Теодору Нотту. — Он оставит в целости нас? — Я сам в непонятках. Давай, всё-таки, подождём. — Эй, Поттер! — выкрикнула Панси Паркинсон, как только каменная кладка собралась в стену за спиной профессора зельеварения. — Эти ссыкунишки от Снейповских формулировок уже все пересрались. Но я-то знаю все приёмчики декана. Нянчиться с тобой просто не хотел тут — вот и нагнал жути, чтоб тебя не тронули. — Паркинсон, мне тут в вашей компании находиться хочется не больше твоего... — А чо ж тогда припёрся? — Потому что другого выхода нет... — О? Так ты выход найти не можешь? Тебе показать? Ребят, не поможете Поттеру найти выход? — она оглянулась по сторонам, и получила в ответ несколько соглашающихся кивков от крупных парней, которые начали неторопливо вставать. — Панси, лучше заткнись и сядь на место, — подал голос Драко, не поднимая головы. — Ты заступаешься вот за ЭТОГО? — она повернулась к Малфою, указывая пальцем в Гарри. — Серьёзно?! — Да, серьёзно. Жопу прижми. — Драко, знаешь... Я вот тебе уже давно подумываю сказать... Ты после Визенгамота совсем хватку потерял. С тех пор тебя Снейп вообще неприкрыто чморит, а ты — и сглатываешь. Покорно. Ребят, я ведь не одна это заметила? Похоже, нашего прежнего Драко уже не вернуть. Теперь у нас вместо него — вот этот размазня... — Панси, ты зарываешься... Предупреждаю один раз: заткнись и сядь. — А то что? Похоже, от «наследника дома Малфоев» осталось одно название... Тебя даже уже Снейп ни в грош не ставит... Лишь теперь Драко поднял голову. Но вместо того, чтобы что-то сказать — он лишь оглушительно громко освистнул задиру в юбке, тут же заставив её заткнуться. Он демонстративно медленно начал вставать со своего места в наступившей тишине. — Я что-то не ПОНЯЛ! — начав спокойно, он повышал тон с каждым звуком, грозно рявкнув в самом конце. — Мне, похоже, послышалось, — произнёс он с наездом. — Что ты там пёрнула ртом про дом Малфоев? — Я... — она старалась сохранить лицо, но гонору уже резко поубавилось, — я не про благородный дом Малфоев, я про тебя лично... — Ты всё ещё не поняла? — он навис над однокурсницей. — Всё я поняла... ты уже никакой не слизеринский принц. Ты и сам — не мог не заметить, что уже просто напрашивается перестановка сил. — Да? И что же за перестановка? Кто-то конкретный претендует на моё место? Дай угадаю: не ты ли это? — А может, и я! Не пристало Слизерину прислуживаться такому слабаку... Она сама замолкла, так и не закончив фразу. Малфой стоял ко входу уже практически спиной, так что Гарри не видел, что там выражает лицо этого манипулятора. Но, очевидно, ничего хорошего. Сквозь зубы он медленно заговорил. — Я спущу это на тормозах. По нашей большой дружбе. А ещё — потому что ты ещё молодая и, очевидно, кромешная дура. Если бы ты хоть немного слушала профессора Снейпа, — он подчеркнул должность декана, указывая на то, как к тому надлежит обращаться, — то ты, во-первых, не называла бы его столь фамильярно за глаза. Во-вторых, поняла бы, что совать свой нос в мои с ним отношения — тебе даже близко не по зубам. И, в третьих, могла бы отличить благородную снисходительность от слабости. Тебе мои оценки — напомнить, принцесска ты наша? — А чо мне твои оценки... — Реально, дура. Даже не знаешь, когда надо воспользоваться шансом и заткнуться. То, что по одним лишь моим оценкам — ты уже должна бы понять, что как бы там профессор Снейп со мной ни общался, ты нам обоим — не ровня. Если забыла — в ту секунду, как в моей руке окажется палочка — я тебя так разберу за запчасти, что в Мунго не соберут. И поскольку ты меня заставила встать, — он поднял руку и оттопырил указательный палец, — повторить, — к указательному добавился средний, — и объяснять элементарные вещи на пальцах, — присоединился и безымянный, формируя наглядную цифру «три», — проигнорировав все шансы тихо захлопнуться, которые я тебе дал — то ты сама вызвалась на наглядную демонстрацию того, что за такое поведение бывает. Разумеется, после того, как мы выпроводим нашего гриффиндорского гостя. Но сперва — как тебе приказал профессор Снейп — ты прижмёшь жопу и будешь слушать Поттера так внимательно, словно от этого зависит твоя жизнь. И — для непонятливых — «словно» здесь исключительно для красоты речи. Лет в 30-40 ты будешь вспоминать этот момент и проклинать себя за то, что не заткнулась, когда тебе это позволяли. А сейчас — объясню на доступном тебе языке, раз ты сегодня настолько тугая, — он громко свистнул прямо ей в лицо. — Паркинсон, место! Несколько секунд публично униженная девушка стояла на месте, едва заметно дёргая рукой в сдерживаемом порыве врезать за такое обращение Малфою по роже. Но, наконец, она отвернулась в сторону и послушно села обратно в своё кресло. — Вот, то-то же, — он ещё более унизительно потрепал её по голове. — Хорошая девочка. Хоть немного мозгов ещё осталось. Публичная порка будет полегче... Кстати... — он повернулся к другим слизеринцам, которые с интересом, но осторожностью наблюдали за развивающейся ситуацией. — Пайк, Монтегю — мне тут показалось, что вы были в чём-то согласны с Паркинсон? Если есть какие-то соображения в мой адрес — так вы не стесняйтесь, облегчите душу! Или можете, как и Паркинсон, в дуэли после Поттеровской болтовни поучаствовать. Только держите в уме, что она-то — моя подруга, за что ей многое сходит с рук. Так что за её проступки — прилетит лишь ей. А вот если вы о меня свои зубы сломаете — то мои родители могут ведь и визит к вашим нанести. Вообще, зачем лишь вами ограничиваться? Есть кто-то ещё, кто считает, что наследник благородного дома Малфоев более недостоин считаться слизеринским принцем? — он окинул толпу взглядом. — Кто-то, кто считает, что я... как ты там тявкнула? «Размазня»? М? Есть желающие высказаться? Он медленно провёл взглядом по всем ученикам вокруг, удостоверяясь, что каждый из них под его грозным взором отводит глаза в сторону. — Я так и думал. Вот, Паркинсон, учись. А теперь — ты, — он, наконец, повернулся к Гарри и тяжело вздохнул. — Ну правда, Поттер. Чего припёрся? Отношения мне тут опять с друзьями портишь. — Это тоже риторический вопрос, или на сей раз вы готовы услышать ответ? — с симметричным недовольством язвительно ответил Гарри вопросом на вопрос. — Да готовы, куда ж мы денемся... — он неохотно буркнул под нос, садясь на своё место по центру дивана, между Креббом и Гойлом. — Тогда заткнись и слушай, «слизеринский принц», — Гарри, скорчив гримасу, изобразил пальцами кавычки. — Да похер, как скашешь... — он вроде замолк, но через секунду снова повысил голос, поворачиваясь к Панси. — Для непонятливых: это ЕМУ за такое общение со мной потом голову откручивать не будут. Усекла? Девушка, не поднимая головы, закивала, пряча взгляд за свисающими волосами. — Умничка. Твоё любимое заклятие на букву «К» — сегодня использовать не буду. Ну давай, Поттер. Вещай. — А что вещать? Как по мне, это всё — гиблая затея. Я и так знал, что вы безнадёжны, но как вот это всё сейчас увидел — теперь даже не сомневаюсь. Но Дамблдор почему-то верит, что даже вас вразумить ещё не поздно. И МакГонагалл. И Люпин... почему-то. — Ты нам морали читать пришёл? Про то, какие мы пропащие души? Знаем, в курсе. Давай, что там у тебя дальше по программе... — Да мне насрать вообще, какие вы пропащие. — Ну а чего припёрся тогда? — Рассказать, что сегодня было в министерстве. — Ой, Поттер, если бы там было что-то важное — я был бы уже в курсе. — Там было самое важное заседание Визенгамота за... да хрен знает, за сколько времени. — Да? И что ж тогда мне отец не сообщил? — Потому что он не в курсе. Его там не было. — Ух-ты, правда? У нас сегодня, похоже, какой-то день помутнения рассудка. То одна — краёв не видит, то другой — сказки рассказывает. Если отца там не было — то уж тебе-то откуда знать, что там было? — Оттуда. Меня туда вызывали. Как обвиняемого. — Серьёзно? — у Малфоя в глазах загорелся какой-никакой интерес. — Ну-ка, ну-ка, за что хоть? Наш гриффиндорский герой неправильно задекларировал метлу? — Нет. За то, что убил дементора. — Ты-то? — впервые за весь вечер у Драко на лице нарисовалась хоть какая-то положительная эмоция — пусть, это была и уничижительная усмешка. — Да такой пай-мальчик даже авадой-то не владеет. Где уж тебе до её первозданной формы! — Авадой — не владею. А вот первозданным патронусом — как оказалось, да.

***

Разговор шёл очень тяжело. Невыносимо тяжело. Совсем не так, как с гриффиндорцами. Когда Гарри выступал перед своими товарищами — они тоже впитывали его слова в кромешной тишине. Но даже там, по одним лишь их взглядам, выражениям лиц, позам — Гарри видел реакцию. Понимал, какие сомнения зарождаются в их головах. И мог развеять их ещё до того, как они будут озвучены. Но в этом змеином гнезде — казалось, слова просто улетали в никуда. Едва услышав «первозданный патронус» — Малфой застыл на месте и уставился на Гарри шокированным взглядом. Почему-то, уже знакомым парню со шрамом. Гарри не сразу вспомнил, откуда. Лишь через несколько минут объяснения — его осенило: точно так же Малфой на него вытаращился неделю-две назад, когда на уроке Люпина про «доверие» увидел сноп искр Поттера. С самого начала рассказа Драко так и сидел, намертво вцепившись руками в колени двух своих амбалов по бокам как в подлокотники. Тем, судя по тому, как они заёрзали, было очень неприятно — даже больно — но они боялись одёрнуть шефа, и лишь молча продолжали терпеть, пока Гарри рассказывал и про встречу с дементором в Хогсмиде, и про то, как Визенгамот обвинил его в заговоре с Дамблдором, и про то, как он продемонстрировал продвинутую версию Ультуса, прямо на глазах у всех судей низведя в ничто целую стаю дементоров. Малфой — всё это время лишь смотрел на него немигающим взглядом. Остальные слизеринцы — тоже сидели тише воды ниже травы, лишь изредка поглядывая на своего предводителя, читая в его позе доходчивую мысль: дело — серьёзное, лучше не рыпаться. Да и после первых же слов о том, КТО ИМЕННО, хотя бы потенциально, сейчас стоит перед ними — им самим не хотелось испытывать судьбу. Даже если всё сказанное — заведомое враньё. Когда Гарри уже было подобрался к самому главному — к объяснению того, что никакая он не Просветительница, и завтрашним бредням «Пророка» верить не надо — как бы слизеринцы ни относились лично к Поттеру... его прервали. Один из каминов вспыхнул зелёным светом, и оттуда донёсся взволнованный голос женщины, который быстро запричитал: — Драко, ты здесь? Кто-нибудь видел Драко?... Винс? Грег?... Панси? Маркус? Эдриан? Кто-нибудь! Подойдите к камину, это важно! Тедди! Блейз! Ну же, кто-нибудь! Отзовитесь немедленно... — требовательный тон сменился на умоляющий. — Отзовитесь, пожалуйста... Два шкафа, сидящие на диване вокруг своего босса, настороженно переглянулись, и неохотно заговорил тот, который был менее жирный — Гарри постоянно путал, кто из них кто. — Драко... тут это... Тебя родители зовут. Он осторожно встряхнул «слизеринского принца», и лишь теперь тот смог выйти из своего оцепенения. Малфой сперва дезориентировано оглянулся по сторонам, а потом, опомнившись, снова взглянул на Гарри — на этот раз, вопрошающе: — Я отвечу, — это, вроде бы, прозвучало как утверждение, но одновременно с этим было больше похоже на вопрос. — Да как бы... — гриффиндорец растерялся. — У нас тут серьёзный разговор, вообще-то. Но как будто тебе не насрать... — Мам, я здесь, — не дожидаясь конца фразы, Малфой хоть и громко, но неуверенным тоном подал голос через весь зал, осторожно вставая с дивана и оценивая реакцию Гарри на свои действия. — Хвала Мерлину! — женщина с облегчением выдохнула на грани стона. — Драко, солнышко, подойди к камину, скорее! — Я уже иду, — Драко медленно отступил назад, не сводя взгляда с чужака у входа. — Давай бегом! Тот быстрым шагом попятился через всю слизеринскую гостиную и наклонился к зелёному пламени, оставаясь вполоборота к Гарри. — Как же я рада тебя видеть... Драко, слушай меня внимательно. Сейчас же беги собирать вещи. Люциус уже договаривается о том, чтоб тебя забрали. С минуты на минуту у школьного моста появится кто-то из друзей семьи. Хватай только самое нужное. Это ситуация чёрной вуали. Ты понял меня, малыш? Чёрной вуали! Хватай вещи — и на выход. И ни при каком раскладе — не сталкивайся с Поттером. Хоть даже через всю школу от него бегай — но не сталкивайся. — Он уже здесь. — Я в курсе. Мы поэтому тебя и забираем. Нет времени объяснять. Всё расскажу дома. — Он прямо здесь, — повторил Малфой, с побелевшим от ужаса лицом продолжая смотреть в сторону входа. — ДА Я ЗНАЮ, ЧТО ОН УЖЕ В ХОГВАРТСЕ! — на нервах выкрикнула женщина. — Солнышко, на это нет времени. Ты меня не понял, что ли? Чёрная вуаль! Ты слышишь меня? — Это ты меня не слышишь. Мам, он прямо здесь. В гостиной Слизерина. Я на него смотрю. Судя по звуку, у женщины на том конце каминной связи перехватило дыхание. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и запричитать снова: — Драко, слушай меня внимательно. Без резких движений, медленно отходи в сторону своей спальни. Не вздумай доставать палочку! — Мам, отсюда некуда деваться. — Драко, ну не спорь ХОТЬ СЕЙЧАС! — очевидно, будучи на нервах, она вскрикнула так, что почти что взвизгнула. — Ты не представляешь, насколько она... он опасен. — Всё я представляю. Он блокирует выход. — Да послушай же ты! Он... — Владеет Первозданным Патронусом. Я уже в курсе. Он нам сам только что рассказал. Настала тишина, в которой Малфой, склонившись над потрескивающим камином, не сводил взгляда с гриффиндорца, так и стоящего у самого входа, не осмеливаясь пройти глубже в змеиное логово. Тот — с тяжёлым вздохом пробормотал вполголоса: — Опять двадцать пять... Малфой, давай-ка лучше мы сперва закончим, а? Мать Драко, похоже, эту реплику не расслышала, отреагировав вместо неё — на последнее высказывание сына: — «Нам»? Кому — «нам»? — Тут практически весь Слизерин. — Как вы там все оказались разом? Как он вообще попал внутрь? — Нас собрал Снейп. И его привёл. — СНЕЙП?! Я так и знала, что он предатель! Я всегда говорила Люциусу, что этому прислужнику Дамблдора нельзя верить... — Маам... — Что, малыш? — Заткнись, пожалуйста. Похоже, он начинает злиться. Ещё одна пауза, в течение которой перепуганный блондин заметался взглядом по помещению в поисках чего-то. Из камина вновь раздался взволнованный голос. — Драко, скажи мне только... — Маааам... — с нажимом ответил ученик, призывая её не заканчивать фразу. — ... ты же не призывал при нём свой патронус? — Призывал. И ты ему только что об этом напомнила, — слизеринец медленно потянулся одной рукой к другой. — Солнышко, не надо... — взмолилась женщина. — МАААААМ! Ты вот совсем не помогаешь. — Драко, я вижу, что ты... К несчастью, Гарри тоже видел, что пытается сделать скользкий гад, пока остальные студенты факультета, усвоив сегодняшний урок, сидели, боясь шелохнуться в надежде на то, что сильные мира сего, разбираясь между собой, не обратят на них внимания. На протяжении всего предыдущего рассказа Гарри стоял, засунув в карманы большие пальцы рук. Он принял такое положение лишь потому, что чувствовал себя скованно и банально не знал, куда деть руки, стоя перед Слизерином, но не хотел принимать совсем уж закрытую позу, чтобы не подорвать и без того крохотное доверие. Однако, именно эта поза позволила ему в последний миг нащупать собственную палочку перед тем, как в воздух взмыла выхваченная из рукава палочка Малфоя. У зелёного пламени камина зелёной полосой блеснула полированная древесина в руке предводителя зелёного факультета — и комнату, залитую зелёным светом, пробивающимся сквозь толщу озера, озарила ещё одна зелёная вспышка. — АВАДА КЕДАВРА!