Море наших надежд

Натаниэль укуталась в пропахшую сигаретным дымом мантию, устремив взгляд на небо. Светало. Хогвартс по-прежнему спал. Гриффиндорка словила себя на мысли, что тоже была бы не против уснуть долгим и крепким сном, была бы не против просто посидеть в комнате и почитать книгу. Но вместо этого всего она была здесь. Ранее уютная деревня пропиталась кровью навсегда. Нат старалась не опускать взгляд на грязный асфальт, даже несмотря на то, что частые дожди уже успели смыть остатки того страшного дня. Было тяжело рассматривать разрушенные здания, ходить по переулкам, где совсем недавно лежали невинные люди, доживая свои последние минуты. От осознания всего этого становилось дурно. Клинс осознавала, что никогда не сможет привыкнуть к таким вещам. Ей всегда будет становиться не по себе, ночные кошмары вцепятся своими клешнями еще сильнее, а леденящие душу воспоминания не уйдут уже никогда. И с этим столкнутся все. После войны никто не останется прежним. — Мы долго здесь стоять будем? — Аарон дернул ее за рукав мантии. От сильного ветра блондинистые волосы некрасиво растрепались. Осень в этом году была действительно холодной. — Ты молчишь, а эти двое вообще нас будто не замечают. Натаниэль перевела ленивый взгляд на пару волшебников. Николо вот уже десять минут продолжал что-то упорно доказывать Софи, однако та, по всей видимости, его точку зрения принимать совсем не хотела. Клинс их перепалки были безразличны, в то время как Аарон сгорал от любопытства. Ему не терпелось устроить Марсо допрос, от которого она с большой вероятностью умело увернется. Гриффиндорка спрятала замерзшие ладони в карманы мантии, еще раз проходясь беглым взглядом по фигуре Николо. Он создавал впечатление серьезного мужчины, которого особо не заботили чувства других. Наверное, именно поэтому он с первой минуты знакомства отталкивал двух подростков. Конте был грубоватым, смотрящим на них всех своим чуть высокомерным взглядом. Аарона это раздражало больше всего, поэтому его желание поскорее распрощаться с мужчиной было вполне понятным. — Предлагаешь прервать их? — она облокотилась на шершавую стену и поправила свой красный шарф. — Софи с ним не особо комфортно, — заметил Аарон, невольно напрягаясь еще сильнее. Гриффиндорка неопределенно пожала плечами. За все это время она тоже становилась свидетельницей того, как Марсо порой специально отходила от него подальше, когда Николо наоборот рвался сократить расстояние между ними, как Софи нервно теребила край черного шарфа при разговоре с ним, как сухо и неохотно отвечала ему. Это настораживало, а потому вопросов становилось все больше. — Знаешь, я не совсем уверена, что хоть кому-то при разговоре с ним бывает комфортно. — И то верно, — Аарон тихо хмыкнул и достал из полупустой пачки сигарету. Когда Николо вдруг схватил девушку за локоть, слизеринец не выдержал. — Эй, про нас не забыл? Мы с тобой тоже поговорить очень хотим. Конте взглянул на подростков с неприкрытым раздражением, а Марсо, пользуясь моментом, легко вырвалась из чужой хватки и направилась к друзьям. Напряжение витало в воздухе, это ощущали все. Нат забросила руку на плечи девушки, а после повернулась к все такому же раздраженному Николо и нагло ухмыльнулась. Недоверие никуда не исчезло, а наоборот усилилось. — Нам вообще стоит ждать от тебя помощи? — Сомневаешься? Сандерс демонстративно фыркнул, однако от язвительных комментариев удержался. Нат искренне надеялась обойтись без лишних ссор. Николо был сомнительным, но все же хоть какую-то помощь от него вполне можно было получить. Гриффиндорка не оставила без внимания его аристократические замашки и дорогие вещи. Он наверняка был не последним человеком, поэтому от его положения и возможных связей тоже можно было извлечь выгоду. Натаниэль не хотела упускать его. — Что ты можешь предложить? — Убежище, деньги, связи с нужными людьми. Нат улыбнулась. Это был тот расклад, к которому они стремились, но Клинс давно поняла, что за все надо платить. А за такое придется платить в двойном объеме. — Что мы должны взамен? Николо коротко рассмеялся. — А вы не такие уж и глупые, — довольно протянул мужчина. — Удивляете. Аарон специально выдохнул весь дым в его сторону, не переставая мило улыбаться. — Мы еще не раз удивим тебя, — парень задорно подмигнул. Нат в его словах ни на секунду не сомневалась. Интересно будет увидеть Николо хотя бы спустя пару месяцев после общения с ними. — А теперь ближе к делу. Софи все это время молчала, будто и вовсе хотела спрятаться ото всех. Нат сочувственно поджала губы и в молчаливой поддержке сжала плечо девушки. Марсо почти нигде и ни с кем не чувствовала себя спокойно, она не выдерживала долгие встречи, ей хотелось поскорее уйти, хотелось побыть в одиночестве и в тишине. Клинс ее понимала. — На данный момент вы слишком бесполезны, чтобы дать мне что-то особенное, но в будущем вы будете обязаны выполнить любую мою просьбу. Нат и Аарон коротко переглянулись. Им было не выгодно не соглашаться с его условиями, это понимали все присутствующие здесь. Сейчас от двух отчаявшихся подростков действительно было мало толку. Они везде искали поддержку и помощь, признавая собственную беспомощность. Клинс это злило до дрожи в руках. — В пределах разумного. На губах мужчины появилась кривая усмешка, которая не понравилась никому. Натаниэль все время пыталась успокоить себя тем, что Софи взяла с него Непреложный обет. Николо не казался ей надежным, это осознавать было страшнее всего. — Разумеется. Клинс казалось, будто она заключала сделку с самим дьяволом. *** Днем этого же дня ученикам сообщили радостную новость: родителям наконец разрешили навестить своих детей. Натаниэль почти бежала по коридору, желая как можно быстрее добраться до Большого зала. Большинство взрослых ждали своих детей именно там. Не терпелось наконец увидеть Миранду, упасть в родные объятия, услышать ее мягкий и обеспокоенный голос. Клинс снова почувствовала себя маленькой девочкой, которая вечно плакала и ждала возвращения любимого родителя. Миранда заменила ей всех, стала самым настоящим маяком среди всей этой непроглядной тьмы. Когда в поле зрения гриффиндорки наконец оказался Большой зал, она чуть замедлилась и сощурилась, пытаясь отыскать знакомую макушку. Родителей действительно было много. Все они прижимали своих детей к себе, некоторые женщины не могли сдержать слез. Каждый из них так боялся, молился Мерлину, чтобы страшная война не коснулась их родных. Нат плотно сжала губы. — Натаниэль, милая! В стороне ото всех стояла она… Чуть похудевшая Миранда махала ей рукой и плакала. Клинс, распихивая всех на своем пути, рванула к женщине. Возмущенные голоса позади абсолютно не волновали сейчас. Натаниэль наконец оказалась в таких долгожданных объятиях. Она позволяла слезам скатываться по впалым щекам, потому что больше не могла сдерживаться, не хватало сил. Тетя Миранда нежно гладила ее по волосам, целовала в макушку, в лоб, без разбору шепча успокаивающие слова. Нат опять почувствовала себя самой маленькой и беззащитной в этом мире. — Мерлин, как же я боялась, — женщина тихо всхлипнула, не выпуская племянницу из крепких объятий. — Я места себе не находила. Нат, моя милая, как же я боюсь за тебя. А Натаниэль плакала. Плакала от боли, обиды, переживаний, страха. Было отвратительно лишь от мысли, что все это они будут испытывать постоянно. Жизнь слишком жестокая, не собирается никого щадить. Теперь они обязаны были бороться до последнего за себя и за своих родных. Клинс плакала и понимала, что в предстоящей войне она потеряет себя… — Я же здесь, с тобой, — гриффиндорка чуть отстранилась, дабы взглянуть в беспокойные глаза тети. Миранда выглядела уставшей, наверняка несколько дней не спала. — Все скоро закончится, обещаю. А потом мы с тобой отправимся куда-нибудь на море, хорошо? Я так хотела давно. И такая неправдоподобная ложь делала только в разы хуже. Они обе это понимали, но все равно продолжали, будто эти слова помогут, дадут надежду. — Обязательно отправимся, — прошептала сиплым голосом Миранда. — У нас еще целая жизнь впереди, правда? Натаниэль попыталась улыбнуться. Не смогла. Молча уткнувшись в плечо тети, гриффиндорка закрыла глаза. У них слишком мало времени. Смерть медленно подбиралась, дышала в затылок. Дикий ужас расплылся по венам. — Правда. И непонятно сколько они так стояли, утешая друг друга в объятиях. Клинс так не хотелось никуда уходить, не хотелось уходить от нее. В один момент она уже была готова бросить все и просто уехать домой, однако в последний момент останавливалась. Наверное, это к лучшему. Ей нельзя домой. Нат уже не была уверена, когда она сможет туда вернуться. И осознавать это было больно, почти невозможно. Тетя правда пыталась развлечь юную гриффиндорку всевозможными беседами, которые не касались войны и нападений. И, к счастью, у нее это правда получилось. Клинс расположились подальше ото всех. Такие беседы с тетей были как глоток свежего воздуха. Нат наслаждалась драгоценными минутами. — Хочешь я пришлю тебе побольше одежды и косметики? — вдруг предложила женщина, поспешно обводя худощавую фигуру племянницы. Натаниэль вздернула бровь и неопределенно пожала плечами. Раньше для нее был очень важен внешний вид, качественная одежда, превосходный макияж, но сейчас это отошло на второй план. — Не думаю, что мне это нужно. Однако такой ответ Миранду совсем не устроил. Она прекрасно помнила как Нат радовалась таким вещам, как часами могла подбирать новые образы. И Клинс-старшей очень хотелось внести в этот тяжелый период капельку того, что доставляло раньше удовольствие. — Я все равно пришлю тебе что-нибудь интересное, — Миранда задорно ей подмигнула, игнорируя недовольный взгляд девушки. — Ты спрашивала только приличия ради? — Верно, милая. Гриффиндорка не смогла сдержать теплой улыбки. Сейчас снова было так хорошо… Громкий голос Аарона прервал всю идиллию. Он и миссис Сандерс почти что бежали к ним, пока Ральф вальяжной походкой шел за ними. Уже через пару секунд Нат оказалась в объятиях Элены. Женщина обнимала так же нежно, как и Миранда, поспешно расцеловывая чужие щеки. — Мерлин всемогущий, как же я рада, что с вами все хорошо! — она смахнула очередную слезу. В ней теплилось неподдельное счастье, когда она смотрела на двух подростков. — Мам, все в полном порядке, — Аарон, кажется, сказал это уже в сотый раз. — Мы с милой Натаниэль вообще никак не пострадали. Гриффиндорка активно закивала, желая как можно скорее успокоить нервную женщину. Ральф обнимал свою жену со спины, ободряюще сжимая дрожащие плечи. — Дорогая, все обошлось… Но даже это не помогало женщине успокоиться. Она будто и не слышала их, потонув в собственных страхах. Аарон и Миранда в миг окружили ее от чужих глаз, пытаясь помочь справиться с подступающей истерикой. Нат сделала несколько шагов назад. Она не знала как помочь, но очень понимала состояние женщины. Как же Элена боялась потерять сына… И как ей будет больно и плохо, если они не сумеют ничего изменить. Гриффиндорка с трудом сглотнула ком в горле. Ральф стоял рядом с ней, видимо, не решался даже подходить к плачущей жене. Нат, недолго думая, повернулась к нему. У нее был отличный шанс поговорить с мистером Сандерсом наедине. — Отойдем? Мужчина молча кивнул, не став даже задавать вопросы. Наверняка догадывался о чем юная гриффиндорка захочет с ним поговорить. Нат считала, что Ральфу она может доверять, он знал Жана Батэста лично, общался с ним, а значит был проверенным человеком. Прежде чем начать, Клинс быстро осмотрелась по сторонам. Даже сейчас она не могла отделаться от чувства слежки. — Мы с Аароном собираемся сбежать. Ранее равнодушное лицо мужчины резко вытянулась. Нат поджала губы, мысленно делая в голове пометку, что в следующий раз к таким разговорам надо подходить более ответственно и осторожно. — Ты же пошутила? — прочистив горло, тихо спросил он. Удивительно, но, кажется, мужчина действительно надеялся на положительный ответ. — Нет. Мы создаем собственную организацию, — без колебаний выдала она, смотря ошеломленному Ральфу прямо в глаза. — Вы ведь сами все знаете от Жана. Мы в самом водовороте событий, мистер Сандерс. Мужчина устало потер переносицу. Нат видела как он сомневался, как валился с ног от всех этих новостей. Ему тоже было тяжело, он тоже запутался. — Это безумие. — Знаю. — Вы можете пострадать. — Мы уже пострадали, — с сожалением произнесла она. Подростки не должны были испытывать такие ужасы на себе, это просто чертовски несправедливо. — И будем страдать, пока не возьмем себя наконец в руки. А Ральфу вдруг показалось, будто он смотрел не на шестнадцатилетнюю девушку, а на сломленного и много повидавшего в жизни человека. Война никого не щадила. Мистер Сандерс громко вздохнул и, задрав голову, прикрыл на мгновение глаза. Решался, думал и боялся за сына. Нат не торопила. — Что от меня требуется? — Пока ничего. Но будьте готовы помогать нам, когда мы попросим, — девушка нервно теребила рукав мантии, а затем вдруг подошла ближе, боясь быть услышанной кем-то другим. — Что-нибудь знаете о семье Реддл? Ральф криво усмехнулся, почесывая подбородок. Снова на пару секунд задумался, устремив взгляд куда-то в сторону. — Об этой семье много чего говорили и, конечно, особо ничего хорошего. Я совсем плохо знаю их полную историю и прочие детали, но зато прекрасно знаю, что однажды в их поместье был убит Том Реддл-старший и его родители, — мужчина замолк, выглядя чуть обеспокоенным. Нат показалось, что ему и вовсе трудно было говорить об этом, он боялся так, будто эта вся семья была проклятой, а потому и говорить о ней было не принято. — За убийство Реддлов был пожизненно заключен в Азкабан Морфин Мракс. Всех подробностей я действительно не знаю, извини. Клинс вяло кивнула. Теперь смысл всех слов того таинственного незнакомца быстро дошел до нее. Что-то важное крылось в этом страшном убийстве. Гриффиндорка оттянула давящий галстук. Копаться в тайнах проклятой семьи было опасно. Нат понимала, что может заплатить за это очень дорого. Она была к этому готова. — Благодарю вас, мистер Сандерс, — Клинс учтиво кивнула ему. — Будьте осторожны. Вам стоит задуматься о своей безопасности. Не дожидаясь ответа, девушка быстрым шагом направилась к тете. *** Когда Миранда и Сандерсы покинули Хогвартс, гриффиндорка ощутила ничем не прикрытую тоску. Все вновь навалилось с двойной силой. Но она старалась держаться. Курила вторую по счету сигарету на Астрономической башне, кусала губы в кровь и сдерживала слезы. Ей нельзя было больше сдаваться. Она так решила. Натаниэль пыталась вытеснить из своей головы все ненужные мысли, всю тоску по родным и страх. Она медленно брела к кабинету Трелони, не до конца уверенная в своем решении. Однако отступать гриффиндорка была больше не намерена. Клинс хотела перевернуть весь чертов Хогвартс, лишь бы добиться своего. И даже плевать было на то, что это почти невозможно для нее. Она невольно оглянулась по сторонам, когда наконец дошла до нужного ей кабинета. Лишь неподалеку ребята с младших курсов увлеченно о чем-то болтали, не обращая никакого внимания на гриффиндорку. Нат потянулась к ручки двери, на мгновение замерев. Страха не было. Своим нестандартным поведением Трелони уже больше не пугала. Клинс было необходимо поговорить с человеком, который уже сталкивался с этой проблемой, который понимал чуть больше, чем она сама. Гриффиндорка была готова сидеть у Сивиллы сколько угодно долго, лишь бы узнать хоть что-то важное. Не желая больше терять времени, Натаниэль осторожно проскользнула внутрь. В кабинете как всегда пахло свечами, травами и еще множеством всего. Клинс невольно поморщилась, но заставила себя идти дальше. Трелони привычно сидела за своим захламленным столом, неотрывно смотря в стеклянный шар. Она даже не обратила внимания на пришедшую Нат, будто ее здесь и вовсе не было. Гриффиндорка села на рядом стоящий стул и, закинув ногу на ногу, впилась тяжелым взглядом в профессора. — Мы можем поговорить? Трелони медленно подняла голову. Натаниэль чувствовала себя несколько неловко, однако изо всех сил старалась это скрыть. Сивилла разглядывала ее долго, бормоча что-то неразборчивое. Впрочем, Клинс даже и не пыталась ее понять. — Ох, сколько всего тебя тревожит, дитя, — женщина прикрыла рот ладошкой. И в глазах ее опять была эта ужасная жалость. — Вы знаете как контролировать потустороннее? — отросшие ногти резко впились в нежную кожу ладоней. Женщина ахнула и тут же замолчала. Нат наблюдала за ее дрожащими руками. Сивилла была странной шарлатанкой. Клинс не всегда понимала ее и, признаться честно, не особо стремилась. Судьба Трелони не интересовала ее. — Как-то приходил ко мне уже один юноша, все интересовался, спрашивал, — профессор отвернулась от гриффиндорки, с интересом рассматривая амулеты на столе. — Я не раскрыла ему эту тайну. Натаниэль криво усмехнулась, вспоминая Регулуса с его вечным желанием помочь девушке с этой проблемой. — Почему? — Потому что не он страдает от потустороннего! — воскликнула она, а затем схватила один из амулетов и поднесла его к себе поближе. — Они запретили говорить ему что-то. А тебе я могу рассказать. Нат мгновенно встрепенулась. — Это так сложно, дитя. Одно неправильное движение — и они захватят твое тело и твой разум целиком, — женщина сжала амулет в своей ладони. Она выглядела нервнее обычного. Видимо, разговоры о мертвецах страшили ее больше всего. — Ты должна учится иметь власть над ними, а не отдавать власть над собой. Нат сильно закусила губу, ощущая металлический привкус во рту. Те странные голоса сами по себе появились в ее голове… И сейчас это пугало ее намного сильнее, чем раньше. — А если я слышала голоса в своей голове? — тихий голос дрогнул. Больше играть невозмутимость она не смогла. Быстро сломалась. — И, по всей видимости, давала этим голосам взять контроль над своим телом. — Значит, тебе остается молиться Мерлину, чтобы ты осталась хозяйкой своего тела, — чересчур спокойно ответила Трелони, но в темно-зеленых глазах все равно появилась тень печали. — Все потустороннее быстро привязывается к живому. Чем дальше ты заходишь, тем больше они хотят иметь контроль над тобой, даже если изначально хотели помочь или подсказать. Это уже становится неважным, дитя… Нат почувствовала как ей катастрофически не хватало воздуха. Вскочив со стула, гриффиндорка рванула к окну и с остервенением распахнула его. Холодный ветер хлестко бил по щекам. Клинс глубоко вздохнула и зажмурилась. — Как это контролировать? — Все зависит только от тебя, от твоей силы внутри. — заговорщически прошептала она. — Ты должна почувствовать их, понять, принять, а затем подчинить. Ты должна дать им понять свое место, а не самой подчиняться! Но Нат так не умела. Внутренний голос заранее кричал о провале. Она не умела подчинять, не умела быть такой. И это было до дрожи обидно. В который раз Клинс признавала свою беспомощность. — Есть еще способы? — прохрипела она, закрыв лицо руками. — Есть, этот способ проще, но намного хуже. За контроль над ними можно платить кровью. Достаточно пары капель твоей крови для одного раза. Но важна полная концентрация! Ты должна принять все это. Только тогда у тебя получится, — Трелони замолкла, почти невесомо поглаживая стеклянный шар. — Чем чаще ты отдаешь им кровь, тем быстрее слабеешь. И все это звучало как приговор для юной Натаниэль Клинс. *** Спустя несколько дней стало немного легче, чуть свободнее. Нат продолжала учиться, общаться с друзьями и чертовски много думать обо всем происходящем. Слова Трелони прочно засели в голове. Клинс откровенно боялась последствий. Потусторонний мир окутан тьмой и злобой, усеян жестокими тайнами. Натаниэль невольно оказалась живым гостем в этом мире. Гриффиндорка невольно опустила взгляд на дрожащие ладони. Второй день она смотрела на них, представляла как капли алой жидкости падают вниз и… безудержно рыдала. Снова. Пересилить себя было задачей трудной и почти невыполнимой. Становилось дурно от осознания, что мертвецы могли взять над ней контроль. Клинс встряхнула головой и вскочила с кровати. Продолжая думать об этом, она все больше мучила себя. Ей было необходимо забыться хотя бы на немного, отвлечься. Натаниэль метнула взгляд в сторону книг, но уже через пару секунд разочарованно хмыкнула. Уже который день у нее не хватало сил взять в руки даже самую короткую книгу. В комнату вдруг ворвалась разозленная Лили, заставляя гриффиндорку вздрогнуть от неожиданности. В руках она держала красивейший букет, при виде которого даже Нат восхищенно ахнула. Только вот Эванс, видимо, такому подарку рада не была. Букет упал на стол, а сама гриффиндорка устало легла на кровать. — И чем цветочки не угодили? — Клинс аккуратно дотронулась до ярко красных лепестков. Она всегда питала слабость к любым цветам. — Забирай себе, — девушка равнодушно махнула рукой. — Они от Поттера. Впрочем, Натаниэль такому ответу даже не удивилась. Только лишь равнодушно пожала плечами, но букет себе все же забрала. Он ей явно понравился больше, чем самой Эванс. Мародеры про ситуацию с Ники Льюис и Ланой Грейс узнали уж очень быстро. Об этом говорили почти на каждом углу, а сама Нат, кажется, стала более узнаваемой персоной в школе. Но даже это особо не волновало, ведь были проблемы куда серьезнее, чем толпы маленьких сплетников. А вот мародеров это волновало. Особенно Джеймса. Нат до сих пор помнила его злое лицо и тонну ругательств в сторону других учеников. Сириус угрожающе молчал, а Питер и Ремус тихо о чем-то переговаривались. На следующий день перед девушками, а в особенности перед Лили, извинился почти весь Гриффиндор. Натаниэль впервые за всю свою жизнь столько искренних извинений получила. — Ну, он пытается тебя порадовать и поддержать, — после недолгого молчания сказала наконец Нат. — Я думаю, это мило. Лили с подругой была в корне не согласна, а потому кинула в ее сторону один из своих самых недовольных взглядов. — Не хочу вообще про это говорить, — Эванс уткнулась лицом в подушку. Гриффиндорка только в последний момент успела заметить, что щеки ее заметно покраснели. Натаниэль только усмехнулась и вернулась к цветам. *** Вечером она уже находилась в объятиях слизеринца, наслаждаясь приятной музыкой и вкусным печеньем. После тяжелого учебного дня недолгие встречи в Выручай-комнате были самой прекрасной вещью на свете. Регулус, будто ласковый кот, прижимался к ней ближе, позволяя себе играться с распущенными волосами и расцеловывать бледное лицо со шрамами. Натаниэль от любых его прикосновений таяла. Слизеринец, сам того не зная, одним своим присутствием помогал расслабиться и наконец отвлечься от всего. — Знаешь, я сегодня случайно подслушала разговор девчонок с Пуффендуя, — с набитым ртом пробормотала она и, заметив укоризненный взгляд Регулуса, незамедлительно щелкнула его по носу. — Даже не смей мне сейчас про этикет говорить! Я не на ужине у аристократов нахожусь. — Но ты сейчас сидишь с аристократом, — усмехнулся Блэк, демонстративно потирая нос. — Да, но я хочу рассказать этому аристократу, что девочки с Пуффендуя составляли план по завоеванию профессора Амерона! Регулус едва ли не поперхнулся какао. Многие девушки восхищались молодым преподавателем, однако про завоевание он слышал впервые. — И как у них успехи? — Мне план не понравился, — Нат показательно сморщилась и вновь потянулась к коробке с печеньями. Отправив в рот небольшой кусочек, гриффиндорка задумчиво добавила. — Надо было им все-таки дать парочку советов. Регулус издевательски выгнул бровь, большим пальцем убирая крошки с чужих губ. Нат завороженно наблюдала за этим. — А ты разве хорошо разбираешься в этом? Натаниэль громко цыкнула и резко потянулась вперед, желая еще сильнее растрепать кудрявые волосы в отместку. Однако Регулус как всегда сумел увернуться. На фоне играла какая-то заезженная пластинка, которая ни разу не раздражала. Рядом с ним было так хорошо. Девушка вдруг коварно улыбнулась, ловко усаживаясь к слизеринцу на колени. Блэк тут же обвил чужую талию своими руками. Никто не смел прерывать зрительный контакт — для них это было по особенному важно. Они слишком влюбленные и наивные, дарящие друг другу самые искренние на свете улыбки. И как же хотелось, чтобы так оставалось всегда… Нат, взяв лицо слизеринца в свои ладони, чуть приблизилась, опаляя чужие губы горячим дыханием. Блэк за таким желанным поцелуем потянулся первый, однако уже через мгновение с тихим шипением отстранился, кончиком языка проводя по укушенной губе. Клинс, довольная своей маленькой местью, улыбалась. — Ах вот как… Длинные пальцы слишком быстро забрались под свитер, не давая гриффиндорке ничего предпринять. Он ведь прекрасно знал как сильно Нат боялась щекотки. И вечно этим пользовался… С громким визгом Клинс соскочила с чужих колен и понеслась прочь, не забывая выкрикивать всевозможные ругательства. Но скрыть улыбку не смогла. Она ощущала себя самым обычным ребенком, который просто дурачился и наслаждался этим. Натаниэль не могла передать словами как ей не хватало такой детской беззаботности. — Попалась, — с тихим смешок произнес Регулус, придерживая дверь в ванную. И вновь он оказался быстрее. Гриффиндорка приподняла руки в знак капитуляции. — Пощади. В следующее мгновение девушка уже почувствовала сильные руки на своей талии. Она прижалась к нему ближе, запуская пятерню в черные волосы. Дыхание невольно участилось. Ей хотелось постоянно касаться его, целовать, обнимать, чувствовать эти сильные мозолистые руки по всему своему телу. Ей катастрофически не хватало прикосновений. Это стало необходимо, как глоток свежего воздуха. Именно поэтому она прильнула к нему, утягивая в страстный поцелуй. Нат кусала чужие губы, сжимала почти до боли кудрявые пряди, получая в ответ тихие вздохи. В ванной было слишком душно, невыносимо. Натаниэль потянулась к свитеру слизеринца, желая как можно скорее избавиться от него. Блэк с этим молча помог и небрежно кинул ненужную вещь на пол. Девушка тут же провела ледяной ладонью по горячему торсу. Каждое прикосновение приносило массу удовольствия. Как же Натаниэль мечтала растянуть этот момент до бесконечности. — Ты точно этого хочешь? — тяжело дыша, спросил Регулус. В его глазах только нежность и любовь. Клинс невольно засмотрелась. — Я бы не стала тебя раздевать, если бы не хотела. Ответить она ему не дала. Новый поцелуй. Все более страстный, тот самый, из-за которого сильно сбивается дыхание. Блэк избавлял гриффиндорку от одежды аккуратно, зацеловывая оголенные плечи, оставляя яркие отметины. Нат лишь тихо скулила, крепко ухватываясь за чужие плечи. Гриффиндорка потянула Блэка на себя, медленно подбираясь к мраморной ванне. Регулус слишком крепко сжимал ее талию, точно норовясь оставить синяки. Стоило им оказаться там, как вдруг на обнаженные тела полилась горячая вода. Натаниэль тихо выдохнула парню в губы. Это все казалось таким нереальным. Блэк прильнул губами к тонкой шее, вынудив девушку задрать голову. Он любил целовать, кусать каждый миллиметр ее кожи. Регулус не мог отказать себе в таком удовольствии. Мозолистые ладони поглаживали худощавое тело, сжимали небольшую грудь, выбивая из девичьих уст тихие стоны. — Пожалуйста… — она едва могла говорить внятно. Эмоции переполняли. — Рег. Длинные пальцы медленно пробежались по впалому животу, опускаясь все ниже и ниже. Нат была готова задохнуться. Слизеринец аккуратно развел ее ноги чуть шире, не переставая поглаживать внутреннюю сторону бедра. Напротив него стояла его милая Нат, такая разгоряченная и доверчивая. Слизеринец поспешно поцеловал ее в уголок губ. — Ты ведь помнишь наш уговор? Скажи мне — и я остановлюсь. Клинс кивнула. Ногти впились в мужские плечи, когда она почувствовала легкое прикосновение. Девушка прижалась спиной к холодной плитке, прикрывая глаза рукой. Длинные пальцы плавно водили по половым губам девушки, изредка надавливая на чувствительную точку, выбивая тем самым новые стоны. Натаниэль потянулась вперед, желая получить новый поцелуй. Клинс приглушенно застонала, когда чужие пальцы в очередной раз коснулись набухшего клитора, сразу начиная кружить по нему. Дыхание будто забилось куда-то вниз грудной клетки. — Не останавливайся… Тихие стоны ласкали слух, мотивируя продолжать. Икры сводило приятной судорогой, и спустя несколько минут, гриффиндорка почувствовала, как все тело переходит в напряжение. Ее тело будто натянулось в тонкую струнку, а после вдруг полностью резко расслабилось. И Нат обязательно рухнула на пол, если бы Регулус не держал ее. Дыхание сбилось окончательно. Слизеринец осторожно убрал мокрые волосы с ее лица и нежно поцеловал в кончик носа. — Je pense que je suis vraiment prêt à aller contre tout le monde pour être juste à côté de toi*, — прошептал парень, утыкаясь носом в обнаженное плечо. — Что это значит? Блэк мягко улыбнулся, оставляя очередной поцелуй на маленьком шраме. — Ничего интересного.