Трилистник. Манёвры

      Пусть сердцем рвался в Годрикову Впадину, в тот дождливый уикэнд, ставший достойным завершением холодного и мокрого июня, Брайан принудил себя сидеть дома. Отчасти и хорошо: Изольда сделала ему сюрприз, заглянув во время завтрака, и прямо с порога поддела:       — Надо же, мне наконец-то удалось застать тебя дома! В последнее время ты стал неуловим, как смысл прорицаний.       — В последнее время у меня много работы, — почти не соврал Брайан, наблюдая за тем, как девушка выкладывает на тарелку купленные круассаны. В голову полезла ерунда: воспоминания о том, как очаровательно-волнующе Изольда смотрелась в его старом переднике и как вкусны были даже самые простые блюда, приготовленные ею.       Она не готовила для него уже так давно…       — В будние дни, — Изольда махнула палочкой в сторону чайника и вскинула бровь. — А на выходных?       — И на выходных, — опять почти не соврал Брайан. Он правда теперь бывал в отделе даже в нерабочие дни, однако значительную их часть всё же проводил в Годриковой Впадине, с Рабастаном. И это пасмурное воскресенье обязательно бы провёл — вот только накануне из школы вернулись кузены, а Брайан был не готов ко встрече с Дэвидом: у него однозначно имелись вопросы, на которые Брайан, увы, до сих пор не добыл ответы.       Не удовлетворённая его краткостью, Изольда пожала губы.       — Коне-ечно! — пропела она; её магия закружила чайник с закипевшей водой и кружки. — Но знаешь, милый, если я вдруг выясню, что у твоей работы женское имя…       — Изольда! — возмутился Брайан, отмахнувшись от пролетевшей слишком близко сахарницы. — Что ты такое говоришь?! Я бы никогда…       — Ах, стало быть, у работы имя мужское? — перебила Изольда с любопытством и смешинкой, делавшей её весенние глаза ещё более яркими и чарующими. Залюбовавшись ею, Брайан даже не сразу сообразил, что девушка над ним подтрунивает.       — Ну-у, оба моих куратора — мужчины, — задумчиво отметил Брайан, впервые вслух записывая в свои надсмотрщики и лорда Нотта.       Действительно, можно сказать, что Нотт взялся курировать Брайана: всё-таки именно он выдал ему учебные пособия по некромагии и даже наглядно (пусть и насильно) продемонстрировал, что значит побывать на Грани. Однако этим его вмешательство в обучение Брайана пока ограничивалось — и это было нехорошо. Потому что сам Нотт стал для Брайана не только желанным источником знаний, но и неуловимой целью.       После неоднократных обследований Рабастана целитель Нисбет рассказал Брайану, что смог (скорее даже: что ему позволило рассказать начальство). Как и дядю Флимонта, целителя беспокоило состояние Рабастана, его замедленное восстановление и утрата контроля над магией, однако, по собственным словам, Нисбет не мог практически никак на это повлиять, пока не будет устранена первопричина. На закономерный вопрос, чем она является, целитель отвечал, что не знает. Он продолжал настаивать на этом до тех пор, пока Брайан основательно не насел на него с расспросами, — тогда-то в речи измотанного осадой Нисбета и проскользнула оговорка:       — О подобных вещах пристало спрашивать тех, кто не считает смерть врагом.       Брайан кивнул и, оставив в покое целителя, пошёл трясти некромага.       Вот только быстро выяснилось, что потрясти Нотта так просто не получится. Первой проблемой было то, что после памятного разговора в кабинете Руквуда сам Нотт не искал встречи с Брайаном. Отдав ему учебники и наказав внимательно их читать, некромаг бросил напоследок что-то вроде «приду — проверю» и с тех пор как в воду канул.       Второй, отчасти связанной с первой, проблемой стала иерархия Отдела тайн. Брайан всё ещё был здесь стажёром, а стажёрам позволялось проявлять инициативу во взаимодействиях лишь с себе подобными, с новичками на испытательном сроке, а также с рядовыми сотрудниками и начальниками рабочих групп. Уже к главе сектора стажёр не имел права обратиться без посредства старших по званию (поэтому, если сталкивался с ней в коридорах или тренировочном зале, Брайан лишь учтиво кивал мисс Гэмп и даже с мистером Принцем, своим единственным доброжелателем в Тайнах, никогда не заговаривал первым). О том, чтобы потревожить своим существованием главу отдела, лучше было и не мечтать.       В этой жёсткой иерархии лорд Нотт занимал непонятное лично Брайану положение. Он ничто не возглавлял, но однозначно не являлся простым сотрудником (это было понятно по разговорам в отделе, к которым Брайан, прежде безразличный, начал интенсивно прислушиваться). В теории это, наверное, означало, что Брайан имеет право набрасываться на Нотта с расспросами. На практике же оказалось, что просто так найти его логово в лабиринте Тайн невозможно, а наверняка знавший о его расположении Руквуд помогать отказался.       — Вам что было сказано, Поттер? Сидеть и учиться. Вот сидите и учитесь, — огрызнулся куратор, стоило Брайану намекнуть на желание пообщаться с некромагом. — Нотт захочет — сам вас найдёт.       Вот только сидеть и ждать, когда на него снизойдёт такая блажь, Брайан не мог. Рабастану нужна помощь, и чем скорее — тем лучше и для самого парня, и для Дэвида, в котором проблемы близких пробуждали…       Его мысль оборвал настойчивый поцелуй. Вздрогнув, Брайан рефлекторно отстранил от себя девушку, но она и не расстроилась — сама подалась назад, проводя пальчиками по губам.       — Что?..       — Я отчаялась тебя дозваться, — вздёрнула носик Изольда, но тут же хитро улыбнулась. — Зато теперь всё твоё внимание принадлежит мне.       — Это не выход, — вдохнул Брайан, отвечая больше собственным мыслям, чем ей. К счастью, Изольда этого не поняла.       — Очень даже выход, — она вновь приблизилась и, взяв его руку, положила себе на талию.       До чая с круассанами дело дошло много позже. Тогда же Изольда ненавязчиво поинтересовалась:       — От Гринграсса так и нет вестей?       — Нет, к сожалению, — ответил Брайан и быстро перевёл тему: — На вечер всё в силе?       — Имеешь в виду ужин с твоими друзьями? — он кивнул, и Изольда театрально вздохнула: — Ах, а ведь из-за него мне придётся сократить встречу с Беллой!.. Но ради тебя я готова пойти на такие жертвы.       — Не нужно жертв.       — А может, мне хочется? И только змеиная гордость не позволяет признать, что с твоими гриффиндорцами мне… — Изольда прикрыла рот ладошкой, словно стыдилась, и шепнула на пределе слышимости: — весело.       На это Брайан не ответил: настроение вовсе не располагало к шуткам.

***

      После разговора с отцом Дейдара был расположен разве что к чьему-нибудь избиению. Усилием воли сдерживая порыв, он направился на кухню. Мама всё ещё была там и, едва притронувшись к собственному, поила ромашковым чаем всхлипывающую Лолли, нашёптывая ей что-то ласковое. Не мешая им, Дейдара выгреб из сковороды на тарелку остатки омлета, заварил чай, поджарил хлеб. За его действиями мама наблюдала украдкой, но с пониманием, и удержала на месте Лолли, когда та попыталась вскочить и сделать работу вместо хозяина. Благодарно кивнув, Дейдара прихватил поднос и направился в комнату друга.       Рабастан не спал, но как будто бы и не бодрствовал: из-под горы одеял пусто пялился в окно, не среагировав ни на стук двери, ни на появление в поле зрения Дейдары.       — Садись, — распорядился он. — Завтрак в постель — оцени сервис!       — Я не голоден, — глухо сообщил Рабастан.       — А я разве спрашивал, голоден ты или нет? — Дейдара притворно нахмурился. — Лестрейндж, давай лучше сам.       — А то что? Будешь кормить меня насильно?       — Да.       Басти моргнул и перевёл взгляд на него — проникся серьёзностью угрозы в глазах шиноби и, недовольно поджав губы, сел.       — Так-то лучше, — дав другу время устроиться, прислонившись спиной к изголовью кровати, Дейдара поставил ему на колени поднос, а сам отошёл к окну и распахнул створки. В комнату тотчас влился поток свежего, прохладного воздуха, пахшего ночным дождём; в яблоневом саду щебетали птицы, обсуждая новый день. Обернувшись, Дейдара наткнулся на взгляд Рабастана. — Что ты смотришь? Жри давай.       — Сперва ответь мне на один вопрос.       — Сперва пожри, потом отвечу.       — Сперва ответь, потом пожру.       — Басти, — Дейдара прищурился, — ты правда хочешь играть со мной в эту игру?       Они смотрели друг другу в глаза несколько долгих мгновений. Затем Басти вздохнул и подцепил вилкой кусочек омлета.       — Что ты хотел спросить?       — С Эшем всё в порядке? За всё это время я не получил от него ни одного письма.       — Он пошёл на хуй, причём самостоятельно.       Рабастан оторопел.       — Скажи, что не обвинил его в случившемся со мной.       — Вообще-то, если б не его тупые схемы, ты не попёрся бы к Гринграссу и не!..       — Ты в своём уме?! — заорал Рабастан, и Дейдара довольно ухмыльнулся: таким друг ему нравился куда больше. — Пиздец, он ещё и улыбается… Дей, ты совсем идиот?!       — Аккуратней на поворотах, солнышко.       — Прямо как ты «аккуратней»?! Как ты мог высказать такое Эшу?! Он же…       — Мне как-то похуй, что он, как он и куда. Ему повезло, что ты очнулся.       — Иначе что? Что, Дей?! Что бы ты сделал? Убил его?       — Как минимум избил до полусмерти, — констатировал Дейдара. — Жаль, что он съебался из школы до того, как у меня появилась возможность.       Секунду назад раскрасневшийся и заведённый, Басти резко побледнел.       — Эшли сбежал?       — Ещё до экзаменов. И, судя по всему, не ради того, чтобы сидеть у твоей кровати и ждать пробуждения…       Рабастан перебил его порывистым жестом. Свесив голову на грудь, он часто-часто задышал, сжимая вилку до побеления костяшек.       — Уйди.       — Хм?       — Иди на хуй, Дей. Серьёзно. Видеть тебя не могу.       — Да-а? — теперь уже и Дейдара почувствовал, что по-настоящему закипает. — Такая твоя благодарность, Басти? После всего, что я сделал…       — Ты сделал хуйню, — отчеканил Рабастан. Составив с колен поднос, он вновь скрылся под одеялами без намерения продолжать разговор.       Сердито цыкнув, Дейдара выпрыгнул в окно.

***

      Вечером того же дня компания Брайана собралась дома у Вуда. Можно даже сказать, набилась: квартирка была небольшая, в узком коридоре и особенно на маленькой кухоньке приходилось протискиваться мимо друг друга, сталкиваясь локтями. Но собравшихся это не заботило — разве что Изольду, осматривавшуюся с таким видом, словно попала в музей редкой дряни. Остальные были здесь не впервые, и их не смущали ни скромные размеры квартиры, ни старость мебели, ни приклеенные к потолку в коридоре автомобильные шины («Мне негде хранить запаску!» — каждый раз причитал Орсон, стоило кому-то задрать голову), ни стойкий запах специй, тянувшийся из располагавшегося на первом этаже индийского ресторана. Из него, собственно, и происходила часть еды, расставленной на столе; удлинённый магией, он занял почти всю гостиную.       Впервые с прошлого лета состав компании был практически полный, а вдобавок расширенный: кроме хозяина дома и мисс Бэлл, Брайана с Изольдой и Гидеона с мисс Медоуз за столом сидели Роксана и Фабиан. Не хватало лишь Рафаэля — и не хватало отчаянно. Брайан очень старался не думать о лучшем друге и насладиться редкой встречей с близкими людьми… видит Мерлин, это непросто.       За ужином болтали о ерунде: о работе и сплетнях Министерства, о Хогвартсе и ЖАБА (Роксана только-только с ними разделалась, чем была нескрываемо довольна), о погоде и квиддиче, о том, что пишут в «Пророке» и, внезапно, о ценах на продукты. Особенно о них беспокоилась мисс Бэлл.       — …Понятия не имею, что наше правительство себе думает! Цены скачут, как бешеные, мне уже двадцать раз пришлось пересчитывать расходы на свадьбу!       — Не кормить гостей не вариант? — спросила практичная мисс Медоуз.       — Нет, конечно! — возмутилась мисс Бэлл. — Где же такое видано?!       — А хотя бы не поить? — с притворной серьёзностью вклинился Гидеон. — Знаете, я тут недавно зашёл в алкомагазин в Косом…       — Как вы можете догадаться, после этого нам пришлось платить хозяину за ущерб, — закатила глаза мисс Медоуз, но тут же погладила понурившегося Гидеона по голове. — Но есть и положительная сторона: всё, что осталось от рухнувшегося стеллажа с бутылками, отдали нам. Немного магии, бессонная ночь с ситечком, чтобы отфильтровать осколки, — и вуаля, у нас дома стоит бочонок прозрачного алкоголя и бочонок коричневого. Можем отдать вам.       — Ой, Доркас! — смутилась мисс Бэлл. — Право, не стоит…       — Милли хотела сказать: «Спасибо, выручаете»! — пихнув под столом невесту, воскликнул Орсон.       — Будем считать, это наш вам подарок на свадьбу, — усмехнулась мисс Медоуз, а Гидеон встрепенулся:       — Дори, но как же быть с?..       — Цыц!       Гидеон мгновенно осёкся и сунул в рот индийский пирожок — подавился, конечно же, закашлялся и замахал руками на высунутый язык: в пирожке оказалось слишком много острого перца. Пока хладнокровная мисс Медоуз и испуганно захлопотавшая мисс Бэлл приводили его в чувство, Роксана сказала брату:       — Если хочешь, я тоже поспрашиваю свои контакты насчёт дешёвого алкоголя.       — Мелкая, что у тебя могут быть за контакты?       — О-о, братец, ты многого обо мне не знаешь!..       — Сейчас не об этом, — остановил её Фабиан и подкрутил ус. Зачем он отрастил усы, было для всех загадкой: с ними Фабиан ничуть не походил на того серьёзного и ответственного сотрудника Отдела происшествий и катастроф, коим являлся на самом деле.       Впрочем, когда Роксана со смехом подкрутила ему другой ус, стало чуть-чуть понятнее.       — Нескромный вопрос, — подала голос Изольда. Все повернулись к ней, и Изольда сдержанно улыбнулась Орсону и мисс Бэлл. — Можно?       — Валяй, — настороженно откликнулся Вуд.       — Почему такая скорая свадьба? Прилично было бы подождать после помолвки хотя бы год.       — К сожалению, мы столько ждать не можем, — сказала мисс Бэлл, с чувством скомкав салфетку. — Если быть точнее, не может ждать моя бабуля.       Все разом притихли. Изольда изменилась в лице.       — Прости, милая.       — Ничего, — отчеканила мисс Бэлл. Поднявшись, Орсон приобнял её, поцеловал в макушку и обвёл друзей необычно строгим взглядом.       — Всё это только между нами. Если на свадьбе кто-то даст миссис Бэлл понять, что в курсе её ситуации, я лично его прибью.       — Я помогу тебе избавиться от трупа! — поклялась Роксана.       — Мы все поможем, — заверил Брайан, а задумавшийся Фабиан спросил:       — Милли, скажи, а танцевать твоя бабушка может?       — Танцевать? — удивилась мисс Бэлл.       — Танцевать, — серьёзно кивнул Фабиан и переглянулся с братом.       — Мы так веселили нашу бабушку, когда она стала плоха, — поделился Гидеон. — Молли пела её любимые песни, а мы с Фаби по очереди приглашали бабушку на танец. Порой мы даже устраивали шутливые дуэли за право её пригласить — бабулю это очень радовало, ведь в молодости парни за неё правда дрались.       — Никаких драк на моей свадьбе! — пригрозил Орсон, украдкой следя за реакцией мисс Бэлл. Но та заметно расслабилась и улыбнулась Пруэттам:       — Пригласить вы бабулю, конечно же, можете, но за право танцевать с ней вам придётся сражаться с моим дедушкой. Пусть он и магл, но вышел в отставку в чине полковника и ещё не забыл старые приёмчики!       — Никаких драк на нашей свадьбе?.. — с притворным сомнением протянул Орсон, и все засмеялись.       Остаток вечера прошёл очень приятно, и, даже несмотря на то, что с утра большинству на работу, начали расходиться ребята только в половине второго ночи. Первой упорхнула Изольда: её ждала планёрка с начальством в восемь утра, и перед уходом Фоули не преминула хорошенько по-слизерински высказаться на эту тему, порядком рассмешив друзей. Следом за ней сбежали Рокси и Фабиан, а после и Гидеон с мисс Медоуз. Высунувшись из окна, чтобы помахать им на прощанье, Вуд под рёв монструозного мотоцикла друга вдруг заорал:       — Эй! — и рванул в прихожую так быстро, что Брайан, не на шутку испугавшись, бросился за ним.       — Что такое?!       — Ключей нигде нет! — Орсон уже перелопатил всю корзиночку с мелочами на тумбочке и теперь настойчиво шарил по карманам курток и мантий. — И моей машины на улице нет… — он резко замер. — Рокси… Зараза, прибью!       — Рокси угнала твою машину? — высунувшаяся с кухни мисс Бэлл ахнула. — Ну дела!       — Вот коза! — буркнул Вуд, но уже без запала.       — Попробуем догнать её? — Брайан с готовностью шагнул у двери, но Орсон поймал его за плечо.       — Да ладно, забей. Покатается и вернёт.       — Ну… хорошо, — неуверенно кивнул Брайан и вдруг осознал, что остался последним гостем. — Спасибо за вечер. Пожалуй, и мне пора…       — Не-не, постой, — не отпустил его Вуд и окликнул мисс Бэлл: — Зай, иди спать, мы с Брайаном сами всё уберём.       — Да? — вновь выглянув из кухни, удивилась мисс Бэлл, и парни синхронно закивали. — Ох, ну ладно, спасибо большое… Спокойной ночи.       — Спокойной ночи, — ответил Брайан и, стоило девушке скрыться в спальне, вопросительно посмотрел на друга. Передёрнув плечищами, Орсон уволок Брайана в гостиную, откуда они магией снесли всю посуду на кухню, вернули в первоначальный размер стол, навели порядок. После, засучив рукава, Орсон встал к раковине.       — Почему не чарами? — полюбопытствовал Брайан, присаживаясь на подоконник.       — Мне нравится руками: расслабляет, знаешь ли, — ответил Вуд и кинул в него полотенце. — Чего уселся? Помогай вытирать.       Брайан безропотно подошёл к нему и принял от друга первую тарелку.       — Много навалилось из-за подготовки к свадьбе?       — Ох, дружище, «много» — это офигенное преуменьшение! Пока место нашли, пока меню составили, пока выбрали этот дракклов торт… И я ещё даже не начал искать костюм. Милли мне с ним плешь проела. Она хочет, чтобы костюм у меня был цвета «берлинской лазури», обязательно в клеточку, — Вуд возвёл глаза к потолку. — Что такое, млять, «берлинская лазурь»?!       — Ну…       — Это всё без учёта того замечательного факта, что на свадьбе у нас будет пополам волшебников и маглов. Причём часть из этих маглов не знает про волшебство. Милли говорит, нужно обязательно устроить волшебникам предсвадебный инструктаж, как не палиться и каких тем избегать. А лучше два инструктажа. И памятки всем раздать, которые будут бить током, если человека начнёт заносить.       — Жестоко!       — Это ещё не жестоко! Милли вся на нервах и из-за свадьбы, и из-за бабушки, так что мне приходится постоянно выслушивать, что я бесполезный и ничего не делаю, а она, бедняжка, всё выносит на своих хрупких плечах.       — А ты что?       — А что я? Молчу, киваю, целую её в лобик и беру дополнительные дежурства, чтоб деньжат поднакопить. Флинт с меня ржёт, но, прикинь, ещё ни разу не отказался составить компанию. Драккл знает, почему; может, и ему дома жена мозги делает… Но я не жалуюсь, честно! — спохватившись, поспешил оправдаться Орсон. — Задолбался чутка, а так ничего.       Поставив поверх других очередную вытертую тарелку, Брайан смущённо наморщил нос.       — Я только сейчас подумал… Прости, Орсон, из меня выходит отвратительный шафер. Я должен бы помогать тебе с подготовкой свадьбы…       — Да понимаю я, что тебе сейчас не до свадеб, — отмахнулся Вуд. — Тебя там, в Тайнах, сильно имеют из-за Гринграсса?       — Совсем нет, — заверил Брайан и, поддавшись порыву, признался: — Имеют меня там по другому поводу.       — Что-то ещё случилось?       — Случилось… Белтайн вскрыл у меня способности, которым очень обрадовалось моё начальство. Это вылилось для меня в… — он невольно потёр шею. — Хватит, не обо мне сейчас.       — Нет-нет, давай о тебе! Я на свою запару уже по десять раз пожаловался и Пруэтту, и Флинту, и с Милли мы постоянно всё это обсуждаем, — Орсон поймал его взгляд. — Ты со своей змеёй-то хоть по душам разговариваешь?       Брайан понурился.       — Давно уже нет. Из-за предвыборной гонки Изольда очень занята на работе, да и у меня отдел отнимает больше времени, чем раньше. Мы редко видимся.       — Дела-а, — сочувственно выдохнул Орсон. — Так ты там совсем один остался? Один на один с батей Гринграсса и его Тайнами?       — Я не один, — заспорил Брайан. — Спасибо за беспокойство, Орсон, но я в порядке. Меня заверили, что Рафаэля в ближайшее время не станут искать и пытаться затащить в отдел — хорошая новость, правда? А с Изольдой я всё решу. Сейчас просто нужно разобраться кое с чем…       — С мелким Лестрейнджем?       — Откуда ты знаешь?!       — Сестрёнка ещё до ЖАБА поделилась школьной сплетней, что Лестрейндж попал в Мунго. Ну, а ты сам рассказывал, что прикипел к пацану, — Орсон развёл руками, как бы говоря: «Разве я мог не догадаться, что ты влезешь в ситуацию по самые уши?». — Так что с ним?       Брайан покачал головой.       — Прости, подробностей не могу рассказать. Но состояние Рабастана оставляет желать лучшего. При этом я подозреваю, что один из моих кураторов в Тайнах может по крайней мере иметь идею, чем это обусловлено и как помочь. Вот только этот самый куратор избегает меня, и я никак не могу припереть его к стенке и расспросить.       К его удивлению, Орсон хмыкнул:       — Как это он тебя избегает? Тебя невозможно избежать, когда ты что-то вбил себе в голову!       — Тут другое дело…       — Но ты-то тот же, — ополоснув руки от пены и вытерев сухим полотенцем, Вуд дружелюбно пихнул Брайана кулаком в плечо. — Эй, Поттер, соберись! Помнишь, как ты доводил МакГонагалл, чтобы она согласилась учить тебя анимагии? Декан от тебя по всему замку пряталась, а ты её находил и приставал, пока она не сдалась! Вот и этого своего куратора найди и достань!       — Найди и достань… — тихо повторил за другом Брайан — и хлопнул себя по лбу. — Я идиот!       Он правда был идиотом: совершенно забыл, что для поиска людей не обязан прибегать исключительно к человеческим методам.       На следующий день во время обеденного перерыва вместо того, чтобы пойти в комнату отдыха, Брайан отправился бродить по лабиринту Тайн. При этом он обострил чувствительность носа, ловя оттенки запахов, точно заправская ищейка, — серьёзно, и как ему раньше это в голову не пришло?! Усталость брала своё, не иначе.       С обострённым обонянием Отдел тайн заиграл новыми красками. Пусть внешне он оставался всё тем же стерильно-чистым лабиринтом, сотканным из одинаковых коридоров и одинаковых чёрных дверей с круглыми ручками посередине — под этой маской билась жизнь. Просто раньше Брайан не мог (или не хотел?) её замечать.       Теперь, в обеденный перерыв, по отделу стелился притягательный аромат говяжьего бульона, ростбифа, жареной картошки, запечённой с травами курицы, гороха… Брайан сглотнул слюну. Из помещений, мимо которых он проходил, пахло людьми, свежезаваренным чаем и реже кофе, новым пергаментом, зельями, дорогим и не очень парфюмом, горячим воском и полевыми цветами. В одном месте Брайан унюхал коньяк и сигару, в другом — восхитительный аромат домашнего печенья; из-за следующей двери одуряюще пахло жаром, пóтом и мускусом — Брайан смущённо наморщил нос и поспешил дальше. В клубке ароматов он выискивал один конкретный: запах воспоминания, старой библиотеки, кладбищенского запустения и персиков.       Нос водил его по отделу почти полчаса, прежде чем Брайану улыбнулась удача: возле архива он зацепил тонкий след и прошёл по нему. В ту самую дверь, куда след упёрся, Брайан и постучал.       Выглянувший из-за двери Нотт отчётливо удивился. Впрочем, его замешательство длилось не дольше пары секунд; привалившись плечом к косяку, некромаг спросил самым непринуждённым тоном:       — Что такое?       — Простите за беспокойство, сэр. При прочтении порученной вами литературы я наткнулся на нечто, с чем не могу разобраться сам.       — А у Руквуда спросить?       — Мне совершенно точно нужна ваша помощь!       Повисла пауза. Брайан смотрел на Нотта упрямо и проникновенно, и взгляд его был взглядом дотошного отличника, намеренного добиться консультации у профессора любой ценой. В свою очередь, Нотт рассматривал имевшего наглость заявиться к нему стажёра с неуютным интересом.       Игра в гляделки затянулась. Первым моргнул Нотт; отступив на шаг, он открыл шире дверь.       — Что ж, раз совершенно точно…       — Спасибо, сэр, — поблагодарил Брайан, переступая порог, — и непроизвольно застыл, ледяные мурашки прошли по позвоночнику.       На него взирали шесть человеческих черепов.       Выставленные рядком на высокой каминной полке аккурат напротив входа, они, казалось, оценивающе рассматривали вошедшего. Брайану почудилось, будто он видит собственное тусклое отражение в тёмных провалах их глазниц.       — Ну же, Поттер, — поторопил Нотт. Он воспользовался замешательством Брайана, чтобы накрыть рабочий стол непроницаемым куполом, и теперь присел на подлокотник кресла, потирая ладони. — У меня много дел. Что привело?       Поспешно отвернувшись от черепов (Мерлин, зачем ему черепа?! И чьи они?), Брайан вытянулся по струнке и сложил руки за спиной.       — В «Шагах по Грани» я дошёл до «Рассуждения о бытии и не-бытии». Боюсь, я не до конца понимаю его.       — Да я и сам его не понимаю! — беспечно отмахнулся Нотт. — В той главе прадедушка… то есть, Теодор Нотт, лорд магической Великобритании, второй глава Отдела тайн, член Визенгамота, блестящий некромаг-теоретик, ради дневников которого Гриндевальд готовил атаку на наш фамильный дом, — так вот, он в той главе ушёл в философские дебри. Бесполезный вздор и чепуха, не стоит засорять таким голову.       — Позвольте не согласиться. Разве для того, чтобы работать с Гранью, не важно понимать, чем она является?       — О-хо-хо, Поттер, какой настрой! Вот только, увы, работать с Гранью тебе не светит, как не светило поколениям куда более от природы талантливых и по жизни учёных некромагов. На ней — ещё куда ни шло, но с…       — Приношу извинения, оговорился. Для того, чтобы работать на Грани, требуется, как по мне, понимать, чем она является. Из «Рассуждения» же я понял только, что она есть.       — А разве этого недостаточно?       — Разве достаточно знать, что возможно трансфигурировать спичку в иголку, чтобы совершить превращение?       — А разве нет? Магия есть энергия, а акт колдовства есть волевое усилие по применению данной энергии к чему-либо. От мощи воли, желания свершить, зависит доступный стиль колдовства: стандартное, невербальное, беспалочковое, невербальное беспалочковое… Из этого следует, если воля колдующего достаточно сильна, ему довольно подумать о том, чтобы спичка стала иголкой, чтобы совершить превращение. На это, конечно, любой преподаватель трансфигурации скажет: «За все мои столько-то лет практики я ни разу не видел, как студент превращает спичку в иголку чистой силой мысли. Скажу больше: мне самому, человеку сведущему и способному, этот трюк никогда не удавался». Однако будет ли это значить принципиальную невозможность подобного превращения? Если да, то следствием является вывод, что у воли есть предел. Но ведь воля нематериальна — разве может быть предел у не-материи? Исходя из определения, материя обладает физическими параметрами и характеристиками, в том числе устанавливаемым эмпирически ограниченным пространством, которое она занимает. Так как нематериальное есть обратное материальному, у него нет и не может быть границ. Следовательно, границ нет и у воли, и превращение спички в иголку без посредников в виде формул возможно.       На этот пассаж Брайан только и мог, что похлопать глазами.       — Э-э… ладно, хорошо. Но как что-то может быть и не быть одновременно? В книге сказано, что Грань — это пространство между областью бытия и…       — …и областью не-бытия, как и любая граница, существующая за рамками того, что она разъединяет, — закончил вместо него Нотт с косой улыбкой. — Из чего выходит, что Грань не является ни бытием, ни не-бытием.       — Но как?..       — Я же говорю, полнейший вздор и чепуха! — Нотт пожал плечами, его ухмылка отказывалась увядать. — Прими как факт три вещи: Грань — есть; с Грани есть два выхода, ведущих в противоположные стороны; всё, что лежит за пределами Грани, ею не является так же, как Грань не является тем, что лежит за её пределами, — потянувшись, Нотт снялся с подлокотника. — Этого тебе должно хватить, чтобы понять следующие главы книги. А сейчас…       — Конечно, сэр. Простите за вторжение, — рефлекторно выпалил Брайан и глазом моргнуть не успел, как оказался в коридоре.       Дверь за ним закрылась, и только со щелчком замка Брайан отчётливо, с досадой осознал: Нотт сбил его с цели и бессовестно заболтал.

***

      После того случая Брайан повадился ходить к Нотту по несколько раз на дню. Стратегия не была ни слишком хитра, ни чрезмерно изящна. Так как Нотт прежде дал понять, что на вопросы касательно Рабастана отвечать не станет, Брайан взял его в осаду, рассчитывая рано или поздно довести до такого состояния, в котором некромаг будет готов на всё, лишь бы Брайан отстал. Он приходил к Нотту в кабинет, выслеживал в архиве, караулил под дверьми лабораторий в Секторе исследований и у тренировочного зала. У Брайана нашлась масса вопросов, разобраться с которыми самостоятельно он оказался неспособен: вопросов важных, глубоких, задаться которыми без вовлечения в материал невозможно. И Руквуд, конечно же, ни с одним из них помочь не мог.       Судя по ухмылке, Нотт видел его игру насквозь. И всё равно он каждый раз радушно распахивал дверь кабинета; сам откладывал книги и документы, завидев Брайана в архиве; попав в засаду, хитро улыбался и спрашивал, что интересует Поттера на сей раз. Нельзя сказать, что его ответы были особо полезны: куда чаще Нотт старался увести разговор в другое русло, а то и вовсе разражался длинными монологами, после которых Брайан подолгу пытался понять, была ли в сказанном хоть крупица нужного лично ему. Несколько раз Нотт пошёл дальше: даже прежде, чем Брайан задавал свой вопрос, что-то спрашивал у него — и выпытывал, выпытывал, выпытывал мельчайшие детали незначительных, казалось бы, событий и вещей (например, форм отчётности в Правопорядке, способов подготовки к ЖАБА, мнения касательно министерской столовой, квиддича, бельгийских вафель (да, они правда это обсуждали)). Игра превратилась в соревнование терпения: у кого первого оно лопнет — тот и проиграл.       Первые сколы наметились на третий день осады.       Поначалу ничто не предвещало сдвига дела с мёртвой точки. Всё утро Брайан провёл, как обычно, в тренировочном зале: первые два часа — за дуэлями с Руквудом, затем ещё один — сражаясь с инферналами.       В какой-то момент к ним неожиданно присоединился Нотт. Отгородив их площадку от остальных девяти плотной заглушкой, он устроил Брайану допрос по теории создания инферналов и борьбы против них. Прямо во время боя, само собой. Убедившись, что заученный материал отскакивает у Брайана от зубов, а огненные чары мощны и колдуются им быстро и невербально, почти бездумно, Нотт удручённо вздохнул:       — Какая прискорбная неэффективность.       — Простите? — опешил Брайан. Без ложной скромности: он знал, что уж каким-каким, но неэффективным его боевой стиль окрестить нельзя. Его отец, прошедший войну мракоборец, об этом позаботился.       — Прощу, если будешь впредь лучше стараться, — оскалился Нотт и легко вскочил на площадку к Брайану. Защитный барьер, ограждавший зрителей от происходившего на ней, засиял при соприкосновении с некромагом, но пропустил его и налился непроглядной чернотой. Эта завеса окончательно отрезала Брайана и Нотта от прочих невыразимцев, упражнявшихся в зале, на сей раз даже от Руквуда.       Обшарив взглядом окружившую завесу, Брайан непроизвольно сжал палочку крепче. Никогда прежде он не оказывался на тренировочной арене с Ноттом и не знал, чего от него ожидать. Это нервировало, запускало по всему телу зуд жажды действия. Оставаться на месте было физически некомфортно.       Тревога только усилилась, когда позади Нотта соткалась плотная тень. Очередной инфернал тупо уставился перед собой пустыми, будто затянутыми кладбищенским туманом глазами. Качнувшись, он сделал нетвёрдый шаг вперёд. Брайан поднял оружие.       — Палочка здесь не нужна, — сказал Нотт, показательно разводя в стороны пустые руки. Инфернал за его спиной захрипел, подступая всё ближе и ближе, но Нотт словно не чувствовал затылком холодного колебания воздуха, не слышал шагов.       — Сэр… — начал Брайан, настороженно следя за инферналом, которому до мага осталось полдюжины футов.       — Не отвлекайся. Почему я сказал, что палочка не нужна?       — Потому что вы — создатель этого инфернала и он не может вам навредить?       — Да, но нет, — мертвец был уже совсем близко… однако не тронул Нотта: прошёл мимо него, как мимо табуретки; пустые глаза безотрывно следили за Брайаном. Некромаг придержал тварь за плечо. — Ну же, Поттер, думай!       — Э-э… — Брайан совсем растерялся, пялясь на странную парочку: холёный маг в чёрной мантии и слизкий труп, смердящий и отвратительный. А ведь было в них нечто неуловимо общее…       — Медленно думаешь, — уронил Нотт и отпустил инфернала.       Мертвец бросился на Брайана, и он на чистом рефлексе взмахнул палочкой — однако огонь не занялся, лишь вспыхнул и немедленно умер, пожранный чужой мрачной магией.       — Сэр! — возмутился Брайан, вынужденный уклоняться и отбегать в сторону. Неловко развернувшись, инфернал кинулся на него. Одновременно с этим палочка рванулась из руки, Брайан чудом её удержал — но только в первый раз: второе Обезоруживающее было настолько мощным, что вывихнуло кисть. Острая боль пронзила запястье и ладонь, и Брайан сдавленно зарычал, шарахнувшись от новой атаки инфернала.       — Стало быть, запомнить материал из книжек ты способен, но вот осознать… — Нотт разочарованно-укоризненно покачал головой и указал на Брайана кончиком палочки. — Моими следующими чарами будет Петрификус. У тебя тридцать секунд. Время пошло.       Стиснув зубы, Брайан снова улизнул от инфернала и попытался добраться до его создателя, чтобы вернуть свою палочку. Нотт отгородился барьером, и в следующий миг Брайан оказался, обездвиженный, на полу. Падение плашмя выбило из груди воздух, в повреждённую руку словно воткнули сотню иголок, а сверху немедленно напрыгнул, клацая зубами, инфернал. Его зловоние опалило нос, и Брайан задержал дыхание, готовясь к боли.       Гниющие зубы щёлкнули в дюймах от его лица — но не коснулись. Инфернал застыл, скованный волей создателя.       — Так, это уже что-то, — подошедший Нотт склонился над Брайаном. — Впрочем, полагаю, сделать правильную вещь тебя толкнул не разум, а собачья натура. Тс-с, — он приложил палец к губам, — продолжай не дышать.       Приказ был настолько странный, что Брайан немедленно поперхнулся воздухом на удивлённом вдохе. Недовольно цыкнув, Нотт тихо, но очень чётко приказал:       — Останови сердце. Иначе я снова тебя придушу.       Если бы мог, Брайан бы содрогнулся. Однако всё, на что он был способен в тот момент, — мимо инфернала уставиться Нотту в глаза с непониманием, просьбой и страхом.       Да, Брайану было страшно. И холодный зловонный мертвец, придавивший его своим весом, уже почти не имел к этому отношения.       — Не смотри на меня так, — попросил Нотт и опустился на колени (они почти коснулись головы Брайана — неприятное, некомфортное чувство: словно поверх фиксации чарами голову сжали дополнительные тиски). Его ледяные пальцы сомкнулись на горле, умело перекрывая доступ воздуха в лёгкие. — Лучше подумай. Что мы сейчас делаем?       «Вы меня убиваете!» — хотел рявкнуть ему в лицо Брайан, а после добраться уже до его горла, желательно клыками, и растерзать Нотта к драккловой!..       Стоп. Осознание накрыло вместе с волной расползавшегося по телу мертвецкого холода. То, что из пасти инфернала не исторгается дыхания — нормально, но ведь и со стороны Нотта нет даже колебания воздуха. Его лицо достаточно близко, чтобы Брайан запоздало отметил: некромаг не дышит. Его пальцы ледяные (и ведь потрудился же снять перчатки, чтобы до Брайана дошло!), на смуглых щеках ни кровинки, и только глаза горят потусторонней синевой.       В уме вспыхнули без запинки процитированные ранее, во время допроса, строчки: «Инферналы, как и прочие формы не-жизни, настойчиво выискивают живое поблизости, стремятся нему, тянутся, чтобы поглотить его, вобрать в себя. Они безразличны к себе подобным и никогда не нападут на…»       — Дошло? — мягко поинтересовался Нотт.       «Дошло», — шевельнул губами Брайан. Паралич с него спал, уступив место уже знакомой лёгкости на грани невесомости, внетелесности; рук с его горла Нотт так и не убрал, и Брайан настойчиво сжал его запястье. Ледяная хватка исчезла.       — Дошло, — хрипло повторил Брайан вслух, снизу вверх глядя на улыбающегося некромага. Растерявшийся инфернал, не чуя больше поблизости полноценно живых, неуклюже сполз с Брайана и захрипел, заметался. В нынешнем своём состоянии Брайан больше не чувствовал его смрада — хоть это радовало. — «Инферналы никогда не нападут на некромага на Грани, потому что в нём нет…       — …желанной ими жизни», — закончил за него Нотт. — Поэтому я и сказал, что твой способ борьбы с инферналами неэффективен. Всё же стоит думать во время заучивания материала, не находишь?       Брайан сел, растирая шею.       — Даже если бы я соединил точки раньше, мне бы это не помогло: я не умею переходить на Грань.       — Брайан, Брайан, — усмехнулся Нотт, — хочешь сказать мне, что ты, анимаг с потрясающим контролем над собственным телом, не способен по своей воле остановить дыхание и сердце?       — Я никогда не пытался.       — В твоих интересах научиться как можно скорее. Иначе… — Нотт демонстративно-медленно натянул перчатку.       Брайан нервно сглотнул и отпрянул. Одновременно с этим его грудные мышцы сократились, выталкивая остатки воздуха, чтобы немедленно наполнить лёгкие новой его порцией. Она ударила в голову, как стакан виски на голодный желудок, — Брайан приоткрыл рот и жадно задышал, упиваясь отчаянно чётким, земным ощущением жизни.       Резко вскинувшись, инфернал подался к нему, но тут же упал, как подкошенный. От тела к палочке Нотта тянулся тонкий шлейф тёмно-сизого дыма — некромаг вобрал его без остатка, а затем бросил Брайану его оружие.       — Чем вы там занимались? — полюбопытствовал Руквуд, когда Брайан и Нотт вышли из-под чёрного купола. Обшарив с ног до головы, взгляд куратора сосредоточился на его шее — смутившись, Брайан поспешил поднять ворот мантии, придержать у горла. — Практиковали собачий кайф?       — В числе прочего, — оскалился Нотт. — Не всегда, знаешь ли, словами поможешь делу: некоторые вещи, чтобы понять, нужно прочувствовать.       — Слушай, если бы ты мне лучше объяснил, куда и как…       — Ах нет, Руквуд, на тебе я поставил крест. Поттер хотя бы попадает, куда нужно, а от тебя я и этой малости не дождался, — Нотт подмигнул окончательно смутившемуся Брайану и, довольный, ушёл.       — Фигляр, — цыкнул Руквуд ему вслед и завёл речь о каких-то бумагах, которые требуется найти в архиве, — Брайан, признаться, не слушал. Его разумом завладела фраза Нотта: «Некоторые вещи, чтобы понять, нужно прочувствовать».       Можно ли, больше времени проведя на Грани, понять, что не так с Рабастаном?       И Брайан стал тренироваться с упорством, которое всегда его отличало. Прямо как в те времена, когда осваивал анимагию, он уделял упражнениям по несколько часов в день, каждую свободную минуту. Дома ли после пробуждения, в пропахшем ли табаком кабинете Руквуда, за едой ли или перед сном — Брайан тянулся вниманием к каждой конечности, к каждому органу, осознавая свою власть над ними.       Человек, даже волшебник, не использует по полной возможности, заложенные в его тело природой. Брайан, путём долгой практики и усердного труда научившийся полностью трансформировать своё тело в собачье, искренне верил, что заставить сердце не биться не так уж сложно. Сложнее от этого не умереть.       Если упражнения на контроль тела Брайан проделывал в одиночестве, то, когда он пробовал соскользнуть на Грань, его в обязательном порядке страховал Нотт. Говорил, что это стандартная практика, и неизменно прибавлял: «Мы же не хотим, чтобы ты застрял на Грани или, тем более, сделал шаг дальше, верно?»       Брайан кивал и не спорил с более опытным магом, пусть его проблема была строго противоположна опасениям Нотта. У него довольно быстро начало получаться подвести себя к порогу смерти, однако стоило оказаться на Грани, как Брайана охватывала необъяснимая паника. Как итог, он выпадал с Грани едва ли не проще, чем попадал на неё. Настоящего труда ему стоило на ней задержаться.       — Любопытно, — шептал Нотт, наблюдая его провал за провалом. Как-то раз после очередного он задумчиво добавил: — Обычно людей с Грани приходится вытаскивать чуть ли не силком… У меня начинает закрадываться нехорошее подозрение, что ты слишком любишь жизнь.       — Разве это плохо? — удивился Брайан.       — Смотря для чего.       Стоит ли говорить, что Брайану не понравился ни сам ответ, ни тон, которым он был дан.       — Вам следует быть осторожнее с лордом Ноттом, — тихо, участливо предупредил его мистер Принц. Их разговор произошёл в лазарете: целитель Нисбет лечил вывихнутое запястье Брайана как раз когда, по совпадению, глава Сектора исследований принёс некое зелье для бессознательного невыразимца за ширмой в углу.       — Стараюсь быть по мере возможности, — откликнулся Брайан преувеличенно-бодро.       Зельевар и целитель обменялись быстрыми взглядами.       — Полагаю, — протянул мистер Принц, — вы, Брайан, считаете, что используете Нотта для получения некой информации. Однако, уверяю, ситуация обстоит с точностью до наоборот. Нотт выжмет из вас всё, что ему нужно, до капли, но ничего не даст взамен.       — Благодарю за беспокойство и предупреждение, сэр, — ответил Брайан как можно вежливее. — Но я не жду подачек. Того, что мне нужно, я привык добиваться.       — Снося собой преграды? — сыронизировал мистер Принц, недвусмысленно взглянув на его руку.       Просто кивнув, Брайан поспешил сбежать из лазарета. Чем бы всё это ни грозило ему самому, он не имел права сдаться.

***

      А затем наступил шестой день осады.       Пусть для стажёра суббота (как и воскресенье) являлась законным выходным, Брайан взял дополнительную смену: выяснил уже, что Нотт находится в отделе каждый день, и не хотел терять часы, которые мог провести за тренировками. Дополнительным мотиватором служило письмо, доставленное накануне вечером: дядя и тётя вежливо интересовались, всё ли у Брайана хорошо и ждать ли его в выходные в гости. Два постскриптума разными почерками буквально требовали, чтобы он, наконец, заглянул; и если Дэвид был лаконичен, то Джеймс разразился пространным перечислением всех вещей, которые ему обязательно нужно рассказать кузену, причём как можно скорее.       Это письмо Брайан положил в нагрудный карман как напоминание, что стоит на карте его успеха. В тот день он вошёл в Министерство с твёрдым намерением заставить себя продержаться на Грани больше минуты, даже если ради этого придётся почти-убить себя сотню раз.       — Отдел тайн, — провозгласил прохладный женский голос, и дверцы лифта отворились с лязгом, резанувшим слух: коридор, ведущий к Тайнам, всегда был пронзительно-тих, и звук открытия створок лифта, на других этажах незаметный, здесь кувалдой бил по нервам.       Не успел Брайан подумать об этом, носа коснулись запахи двух мужчин, а следом слуха — голоса, отражавшиеся от мраморных стен.       — …не знаем, что делать. Поэтому, если вас не затруднит…       — Затруднит, — в негромком баритоне Нотта неприкрыто звенели лёд и пренебрежение. — На этот прекрасный день у меня есть куда более занимательные планы, нежели решение ваших проблем, Фадж.       Его собеседник (это в самом деле был Корнелиус Фадж, глава Отдела происшествий и катастроф, несколько нервный и зашоренный, но в целом приятный начальник Гидеона и Фабиана) повертел в руках шляпу-котелок.       — Я понимаю, что вы очень занятой человек, лорд Нотт, и ни за что не потревожил вас, если бы имел альтернативы.       — Могу порекомендовать вам хорошего зельевара с особым талантом к составлению ядов.       — Ах, что вы такое говорите! — Фадж вздрогнул всем телом, воровато оглянулся. Только тогда заметил замершего у стены Брайана и, смешавшись, побледнел, вновь принялся судорожно вертеть свой зелёный котелок.       Нотт тоже посмотрел на Брайана и косо улыбнулся. В его глазах зажглась опасная искра идеи.       — Так и быть. Я помогу.       — В самом деле? — обрадовался Фадж. — Вы очень нас выручаете!       — Не думайте, что я с вас за это не спрошу, — откликнулся Нотт, поправляя перчатки. — Я прибуду через час. Пусть ваши сотрудники очистят территорию от маглов.       — Ну, совсем убрать их не получится: всё же такое место… Но мы сделаем, что сможем.       — Уж сделайте. И предупредите своих, что любопытства в отношении моей работы я не потерплю.        — Разумеется. Значит, через час? — Нотт кивнул, и Фадж заторопился прочь. Проходя мимо, он бросил на Брайана взгляд, ответил на приветствие невнятным бормотанием и скрылся в лифте.       Лязгнули створки, и кабина уползла вверх.         — Надо же, как вовремя, — протянул Нотт, рассматривая подошедшего Брайана. — Значит, это судьба. Идём, — от его прикосновения к круглой ручке дверь отдела открылась. — Отправишься в Манчестер со мной.       — Что там, сэр? — спросил Брайан, вслед за ним вступая в Комнату начала. Синее пламя факелов на её стенах вспыхнуло ярче, налилось уютной, приветливой желтизной, и двери-обманки исчезли, оставив лишь одну; однако, вопреки обыкновению, отворилась она не в коридор отдела, а непосредственно в кабинет Нотта. Пока Брайан недоумевал, некромаг отошёл к столу.       — Присядь, — он повелительно махнул в сторону кресел перед камином. Пусть не хотелось, Брайан сел, стараясь не коситься на выставленные на каминной полке черепа.       Достав из ящика небольшую шкатулку, напоминавшую портсигар, Нотт задумался, изучая содержимое, а затем захлопнул её и спрятал в карман мантии. Ещё несколько минут он рылся в столе, выуживая и рассовывая по карманам всякую мелочовку (среди прочего Брайан приметил несколько склянок с зельями, песочные часы и плитку шоколада), после чего занял соседнее кресло.       — Вот теперь спрашивай.       — Что нас ждёт в Манчестере, сэр?       — В Манчестере нас ждёт дело, с которым Катастрофы справиться оказались неспособны, — Нотт откинулся на спинку кресла и опустил руки на подлокотники. — Сегодня ночью в одном из магловских многоквартирных домов случился пожар. Он занялся стремительно и очень быстро распространился по всему первому этажу, в считанные минуты начал пробираться наверх. Спросонья маглы с трудом понимали, что происходит; многие из них не успели даже пробудиться и умерли во сне. Пожалуй, они — счастливчики. Тем, кто пытался спастись с верхних этажей, пламя отрезало путь, и пришлось прыгать из окон. Фадж сказал, к тому времени, как приехали магловские борцы с огнём, земля вокруг дома была усыпана переломанными телами, — Нотт поднял взгляд на угрюмый ряд черепов. — Подумать только: дождь из маглов…       — Вы не могли бы воздержаться от подобных… определений?       — Что с ними не так?       — Как минимум, они некорректны.       — О, уверяю тебя, они более чем корректны. Мне довелось увидеть нечто похожее во время бомбардировок Лондона в сороковом. Правда, тогда дождь был преимущественно из частей маглов…       Брайан насторожился и по-новому взглянул на собеседника.       — Вы видели «Блиц»? — раньше Брайан не задумывался, сколько Нотту лет, но выглядел тот не старше тридцати — тридцати пяти. Что мог чистокровный маг делать в магловском Лондоне совсем малышом?..       — Подростком. Это был интересный опыт, полностью развеявший мои иллюзии касательно прочности человеческого тела, — он цинично усмехнулся. — Но мы отвлеклись. В том загоревшемся доме находился волшебник, некто Фрэд Бакстер. Судя по тому, что Катастрофы среагировали на применение волшебства в присутствии маглов, он пытался колдовать. Впрочем, это ему не помогло: когда борцы с огнём нашли его и вынесли из здания, Бакстер больше походил не на человека, а на очень хорошо прожаренный бифштекс. Вся его семья погибла в пожаре, а его самого доставили в магловский госпиталь вместе с другими пострадавшими. По сообщению сотрудников Катастроф, прибывших на вызов, от Бакстера мало что осталось. Его повреждения настолько сильны, что с такими даже у волшебника нет шансов выжить, — но Бакстер всё ещё не мёртв. Катастрофы считают, что он застрял на Грани. Поэтому Фадж и обратился ко мне: так как ни у кого в Министерстве нет прав на убийство даже если оно — милосердие, меня попросили сопроводить мистера Бакстера на ту сторону.       Нотт замолчал и внимательно, испытующе посмотрел на Брайана. У того перехватило дыхание.       — Но зачем… зачем вам для этого я?       — Как зачем? Учиться, конечно же, — Нотт откинул со лба кудрявую прядь и потёр руки: не то нетерпеливо, не то в попытке согреть. — Волшебник, застрявший на Грани… Такой объект попадается нечасто, и глупо будет упустить предоставившуюся возможность. Особенно с учётом того, что ты никак не можешь закрепиться на Грани: полезно будет взглянуть на твою полную противоположность, не находишь?       Под его горящим взглядом Брайан склонил голову.       — Есть, сэр.       Они отправились вскоре и к окончанию оговоренного с Фаджем часа были в Манчестере. Координаты трансгрессии вывели их в утлую подсобку, заставленную стеллажами с коробками и стопками свежевыстиранной одежды. Брайан чихнул от запаха хлорки, пропитавшего пространство, и поспешил притупить чуткость носа: в больницах это разумная практика.       Из подсобки маги вышли в коридор, залитый искусственным белым светом. Длинные потолочные лампы негромко жужжали: по ним текло электричество, прямо как в квартире Вуда. Это сравнение со знакомым помогло Брайану отвлечься от исследования пространства и сосредоточиться на Нотте, сверившимся с клочком пергамента.       — Палата четыреста два… — пробормотал он и осмотрелся. — Это здесь, — Нотт кивнул на дверь наискось от них. Любопытная деталь: пусть чуть дальше по коридору располагался пост дежурной целительницы, а сразу полдюжины врачевателей в голубых униформах сновали между палатами, на Брайана с Ноттом никто не обращал ни малейшего внимания. Где-то здесь наверняка всё ещё оставались сотрудники Катастроф, прибывшие на вызов и после приказа Фаджа наложившие на палату четыреста два маглоотталкивающие чары. Брайан понадеялся, что этими сотрудниками не являются его друзья. — Поттер, ты спишь?       — Простите, сэр.       — Прощаю. Маглоотталкивающие чары Катастроф, как видно, работают, но я предпочту дополнительно навесить на палату запирающие и несколько барьеров: не хочу отвлечений в разгар процесса. Этим ты и займёшься, пока я оцениваю ситуацию.       — Есть, сэр.       — Ах, как приятно поговорить с умным человеком! — сыронизировал Нотт, отворяя дверь в палату.       И замер на пороге.       — Нет.       Вслед за ним Брайан посмотрел на кровать. Обугленное тельце на ней не могло принадлежать взрослому человеку.       — Нет, — повторил Нотт мертвенно-чётко и, развернувшись, двинулся прочь.       У Брайана сердце сжалось и рухнуло в пятки.       — Сэр… — он погнался за Ноттом, но тот проигнорировал. — Лорд Нотт, — вновь ноль реакции, толчок двери, дробь шагов по лестнице. Нагнав его, Брайан тряхнул некромага за плечо. — Себастьян!       Тёмный взгляд вперился в него.       — Наглеешь.       — Простите, сэр, — Брайан мгновенно его отпустил, выпрямился, сложив руки за спиной. Сообразил, что стоит на ступень выше куратора, и спустился к нему. — Сэр, мы не можем просто уйти. Мистеру Бакстеру всё ещё требуется ваша помощь.       — Убийство, — прошипел Нотт. Его тёмно-синие глаза с сузившимися зрачками метали молнии, кровь отхлынула от щёк, а запах изменился, сделался резким и неприятным.       — Но ведь вы же… — Брайан сглотнул вязкую слюну. Ему вдруг стало отчаянно жалко Нотта, но на некоем глубинном уровне он знал: проявить это чувство ни в коем случае нельзя. — Вы ведь не убьёте мистера Бакстера. Вы поможете ему перейти на ту сторону.       — Давай не будем играть словами. «Перейти на ту сторону» значит в не-бытие, в не-жизнь, а значит — в смерть, стать мёртвым. Помощь кому-то в том, чтобы стать мёртвым, является убийством, — Нотт тряхнул головой и стиснул кулаки. — А ведь Фадж не мог не знать, скотина. И всё равно подписал меня на то, чтобы стать детоубийцей.       От того, как прозвучало это слово в гулкой тишине лестничного пролёта больницы, Брайан содрогнулся. Аргументы кончились.       Брайан резко, глубоко вздохнул, решаясь.       — Пожалуйста, подстрахуйте меня. Я это сделаю.       — Что? — Нотт встрепенулся, вынырнув из собственных мыслей. — Не пори чепухи. Ты даже не знаешь, как попасть на его Грань.       — Но вы же как-то попадаете на мою? Следовательно, это принципиально возможно, как и превращение спички в иголку одной только силой мысли, — Брайан кивнул сам себе и двинулся обратно наверх. Он не знал, что именно собирается делать, — но не сделать ничего не мог.       Перед глазами стоял Рабастан. Если бы Нотт не вмешался, парень был бы мёртв.       Перед глазами стоял Рафаэль. Если бы Брайан не встал на его защиту тогда, на втором курсе, Гринграсс вряд ли бы сохранил человечность.       Позади раздались торопливые шаги. На последней ступени лестницы Нотт догнал его. Без единого слова они вернулись в палату четыреста два и встали по обе стороны от кровати.       Тельце на ней было сожжено до угольев. От волос не осталось ничего, как и от глаз, и от губ, и от носа — уже не узнать, как выглядело это личико считанные часы назад. По белым простыням расползлись грязные пятна сукровицы. Только повторяющиеся судороги и глухие, на грани слышимости стоны позволяли заключить, что в тельце всё ещё теплится жизнь.       Мистеру Фрэду Бакстеру вряд ли было больше пяти лет.       — Брайан, — тихо позвал Нотт; что-то надломилось в нём, его голосе, когда некромаг выдавил: — Мне нужна поддержка.       — Скажите мне, что делать, — просто ответил Брайан.       — Поставь барьеры, — медленно, заторможенно Нотт достал из кармана шкатулку, напоминавшую портсигар. Пока Брайан колдовал, он извлёк оттуда мел и принялся расчерчивать на полу посреди палаты просторный круг. — Хорошо. Теперь, — голос дрогнул, — принеси его сюда.       Как в забытьи Брайан убрал палочку в держатель на предплечье и подошёл к кровати. Очень аккуратно он выправил простыню и, подхватив под ней, со всей деликатностью поднял тельце. Оно было практически невесомым. Брайан покачнулся и, зажмурившись, застыл.       — Брайан, — позвал его Нотт. — Сюда.       Совладав с собой, Брайан опустил Фрэда Бакстера посреди расчерченного некромагом круга. Малыш застонал и забился.       — Тихо, тихо, — прошептал Нотт, осторожно опуская ладонь на его грудину. — Положи руку поверх моей, — это относилось к Брайану — он с запозданием понял и сделал, как велено. Пальцы Нотта подрагивали, пока не налились загробным холодом. — Давай.       Как и привык в последние дни, Брайан начал с дыхания: осознанно приказал мышцам не сокращаться. После этого сосредоточился на сердце — и оно остановилось.       — Следуй за мной, — прозвучал голос Нотта, и Брайан потянулся к нему всем своим существом.       Открыв глаза, он осознал себя посреди небольшой комнаты, заваленной игрушками: недорогими, но добротными. Рядом с ним на полу у макета железной дороги, собранного кем-то вручную с вниманием и любовью, сидел светловолосый мальчонка с огромными голубыми глазами и самозабвенно катал по рельсам красный паровоз.       Вдруг ребёнок насторожился.       — Кто здесь? — спросил он. — Кто вы такие?!       — Тише, малыш, — мягко сказал Нотт, присаживаясь перед ребёнком на корточки. — Ты Фрэдди, да? Мы друзья твоих родителей.       — Друзья родителей — дядя Джон, дядя Уилл, тётя Мэри и тётя Рут, — безапелляционно заявил малыш. — Вас я не знаю!       — Раскусил, — Брайан тоже сел рядом с ним. — Мы из полиции, и нам очень нужно поговорить с твоими папой и мамой. Ты не знаешь, где они?       Фрэдди задумчиво посмотрел на паровозик в своей руке.       — Мамочка скоро вернётся. Папочка придёт позже неё, но обязательно-обязательно почитает мне сказку на ночь!       — Уже совсем стемнело, — заметил Нотт. — Как насчёт того, чтобы мы прочитали тебе сказку?..       — Нет! Это всегда делает папочка! — малыш капризно потряс паровозиком. — Мне почитает папочка!       — Конечно-конечно! — заверил Нотт. Его горькая, больная улыбка вызвала у ребёнка ещё больше подозрений.       — Зачем вы пришли? Зачем полиции говорить с моими мамочкой и папочкой?       — Нам нужно расспросить их кое о чём, — сказал Брайан, отвлекая внимание малыша на себя. — Мы считаем, что твои родители могут помочь нам в одном очень важном деле.       — Ого! — воодушевился Фрэдди. — А что за дело?       — Оно секретное.       — Я никому не скажу! Честно-пречестно!       — Ну-у… — Брайан огляделся в поисках вдохновения. — Ладно, Фрэдди, тебе, я думаю, мы можем рассказать — только молчок! — Брайан доверительно наклонился, и заинтригованный малыш придвинулся к нему. — Сегодня с вокзала украли паровоз: такой большой, красивый и красный, прямо как твой.       — Как можно украсть целый паровоз? Он же огромный!       — Ты прав! Но воры сперва уменьшили его, а затем сунули в карман и убежали. Кое-кто из свидетелей сказал нам, что твои мама и папа могли видеть лица этих воров.       — Глупые воры, — заметил Фрэдди. — Надо было становиться невидимыми, чтобы никто их не узнал! И не убегать, а улетать!       — Полностью с тобой согласен, — кивнул Брайан со всей серьёзностью. — Но для нас и хорошо, что воры глупые: мы точно сможем их поймать.       Фрэдди задумался.       — Наверное, это весело — воров ловить. Да, мистер?       — Да уж, не самая плохая работа, — согласился Брайан, невольно вспоминая свои дни в Правопорядке. — И общественно полезная.       — А платят в полиции хорошо? — заинтересованно спросил малыш. — Лучше бы, чтобы хорошо платили: тогда я после школы пойду в полицию. Мамочка говорит, нам нужны денюжки, поэтому она работает, и папочка работает даже больше. Когда я вырасту, я хочу зарабатывать столько, чтобы мамочка и папочка никогда-никогда не работали!       — Это замечательная мечта, малыш, — проговорил Брайан, силясь совладать с голосом.       Фрэдди посмотрел на него удивлённо.       — Мистер, почему вы плачете?       — Ах… да так, — Брайан поспешно смахнул слёзы. — Просто я очень тронут знакомством с таким замечательным мальчиком.       — Угу… но мы же не познакомились! — малыш отложил паровозик и, поднявшись на ноги, деловито протянул ему руку. — Фрэдди Бакстер.       — Брайан Поттер, — Брайан ласково пожал маленькую ладошку. Поморщившись, Фрэдди быстро вывернулся.       — У вас руки холодные, — извиняющимся тоном сказал он, пряча пальчики в подмышках. — Вы простите, мне не нравится мёрзнуть. Поэтому зимой мамочка всегда закутывает меня в три слоя и надевает мне варежки поверх перчаток!       — Это умно. Знаешь, моему лучшему другу тоже не помешали бы варежки поверх печаток.       — О! Так закажите у моей мамочки! Моя мамочка вяжет лучше всех в районе, даже лучше миссис Пиквери и тёти Рут! Я знаю, она будет рада связать варежки вашему другу!       — Звучит замечательно, — выдавил Брайан, борясь с собой. К счастью, позади него вновь раздался голос Нотта:       — Фрэдди? Смотри, кого я встретил.       — Папочка! — радостно охнул малыш и бросился к широкоплечему дородному мужчине, такому же светловолосому, как и сын. — Папочка, я так тебя ждал! Ты почитаешь мне сказку?       — Конечно почитаю, — заверил мистер Бакстер. — Но сперва, Фрэдди, мой мальчик, мы с тобой прогуляемся. Мы должны встретить мамочку из магазина и помочь ей с покупками.       — Да-да, должны! — задорно запрыгал на месте мальчонка. Мистер Бакстер протянул руку, за которую он с радостью ухватился. — Пока, мистер полицейский! Пока, мистер Поттер!       — Пока, Фрэдди! — помахал Брайан ему в ответ, наблюдая, как мистер Бакстер уводит сына в туман. Миг спустя их не стало.       На плечо легла сильная ладонь.       — Идём.       — Один момент…       — Нет. Дыши.       Чёткий приказ имел отрезвляющее действие оплеухи. Брайан вздрогнул всем телом, в полной мере осознавая, где находится; осознавая, что не дышит. Вместе с этим из груди вырвался первый порывистый вздох, забилось сердце — и комната Фрэдди Бакстера поплыла перед глазами, сменившись больничной палатой.       В тельце на полу перед ним больше не было жизни. Застывший по другую сторону от него Нотт сам был мало отличим от трупа.       В молчании они вернули останки Фрэдди Бакстера на кровать. Затем Брайан снял чары, и невыразимцы покинули палату.       Брайан думал, что Нотт вернётся в подсобку, с которой началось их пребывание в этом печальном месте, однако он прошёл мимо, к лестнице. Брайан молча последовал за ним. Спустившись, они вскоре оказались на улице; вместо того, чтобы трансгрессировать, Нотт побрёл дальше, не разбирая дороги.       Всем его существом владела щемящая сердце горечь, и Брайан, сдавшись, перекинулся в собаку. Уткнувшись носом в тротуар, сенбернар потрусил за Ноттом.       Тот, как оказалось, шёл в парк: по крайней мере, именно в нём остановился, будто врезавшись в невидимую стену, мотнул головой и, сойдя с дорожки, уселся под деревом прямо на траву. Подтянув колени к груди, Нотт упёр в них локти и, зажмурившись, спрятал лицо.       Не тревожа его, пёс пробежался по парку, вынюхивая следы, распугивая голубей и гоняясь за белками без цели поймать. Эти простые активности, напряжение в лапах дарили покой, и холод могильной плиты, сдавивший грудь, понемногу отступил. Когда это произошло, сенбернар отряхнулся и вернулся к Нотту.       Он так и сидел под деревом, но хотя бы лицо больше не прятал. Вытянув ноги, Нотт откинулся на поросший мхом ствол, пусто глядя сквозь крону в серое небо. Пёс подкрался ближе, проверяя реакцию; её не последовало. Тогда он шумно выдохнул и улёгся рядом, опустил тяжёлую морду магу на бёдра. Нотт не вздрогнул и бездумно запустил холодные пальцы в шерсть на его загривке.       В тишину между ними вплетались шорох ветра, возня белки в траве неподалёку и сердитое карканье воронов, не поделивших какую-то снедь. Откуда-то из-за деревьев доносился запах свежих хот-догов. Жареные сосиски пахли очень аппетитно, и в собачий разум закралась мыслишка прогуляться до киоска и попробовать выпросить у продавца кусочек. Впрочем, голод был недостаточно силён, чтобы заставить подняться; псу и на месте было хорошо: тепло, сонливо, и за ухом чешут. Краем не растворившегося ещё в этой простоте человеческого сознания Брайан понимал, что сейчас от любой еды его, скорее всего, стошнит.       Вдруг Нотт заговорил:       — Вот и разгадка, — его голос охрип, и он прокашлялся. — Я перелистал столько книг, пытаясь понять, почему тебя не пробирает Грань, а ответ всё это время был на поверхности. Трюк в том, что ты жульничаешь.       Пёс дёрнул ушами, мотнул из стороны в сторону хвостом.       — Да, жульничаешь, — повторил Нотт. — Всё же бытие и не-бытие — сугубо человеческие концепты. Животные не осознают смерть, как люди, и уже тем более не способны проникнуться её сутью применительно к себе: у них недостаточно для этого развито самосознание. Собака знает, что способна прервать чью-то жизнь, но понятия не имеет, что сама однажды умрёт, — он усмехнулся. — И никаких тебе экзистенциальных кризисов.       Он замолчал, и пёс немедленно завозился, ткнул его носом, чтобы Нотт продолжал говорить.       — Что ты хочешь услышать? Мою теорию?.. Хорошо, — он взял короткую паузу, чтобы обдумать следующие слова. — В тебе слишком много от собаки. Поэтому ты столь свободно оперируешь своей аниформой, можешь погружаться в неё на разные уровни, используя те её навыки и способности, которые нужны тебе в конкретный момент. Не удивлюсь, узнав, что превращение в собаку — это твой обычный способ ухода от переживания сильных эмоций, — сенбернар глухо, смущённо заворчал. — О, я угадал? Десять очков Слизерину, — Нотт тускло засмеялся, потрепал пса по лохматому боку. — Не рычи, я восторгаюсь. Это почти так же гениально, как физический бой с баргестом. Вот только у каждого дара есть обратная сторона, и твой талант анимага прямо сейчас становится преградой на пути, который тебе уготован.       Он снова задумался, не обращая внимания на ставшее громче рычание.       — Следуя логике, в отсутствие развитого самосознания Грань воспринимается тем, чем она является на самом примитивном уровне: порогом гибели. Как ответ на смертельную опасность, в игру вступают древние инстинкты: сражайся за жизнь или беги, поджав хвост. Но как сражаться с Гранью? Ты не понимаешь, поэтому бежишь с неё, от неё, а кровь Певереллов: та самая кровь, что дарует возможность раз за разом осознанно вступать на Грань, — позволяет тебе это сделать. Прав я, как думаешь?       — Мне кажется, правы, — превратившись обратно в человека, ответил Брайан. И пусть говорить об этом было больно, долг требовал от него сообщить наблюдение: — Но в этот раз на Грани всё было иначе. Я не чувствовал страха, не хотел сбежать. Наверное, это из-за малыша, Фрэдди, — Брайан сглотнул и признался: — Мне хотелось задержаться в месте, где он всё ещё жив.       — Понимаю, — некромаг вздохнул, вновь устремляя взгляд в шумящую крону. А Брайан вдруг сообразил, что рука Нотта всё ещё в его волосах, мягко чешет за ухом.       Осознание словно окатило ледяной водой. Отпрянув, Брайан вскочил, заливаясь краской. Десяток мыслей промелькнул за раз вперемешку с обрывками воспоминаний и странных фраз — и Брайан смущённо забормотал:       — Простите, сэр, я не… у меня есть девушка…       — При чём здесь твоя девушка? — в голосе Нотта было неподдельное удивление. Брайан не смог заставить себя выдавить хоть звук и потупился, пряча глаза. Впрочем, Нотт понял без слов. — О, Брайан, ну что ты? У меня нет к тебе такого интереса. Просто ты тёплый.       — Т-тёплый?       — Тёплый, — Нотт сжал и разжал пальцы, принялся их растирать. — Смерть и Грань — это области холода, и у тех, кто часто взаимодействует с ними и использует для колдовства их энергию, организм начинает работать иначе. Вам в Правопорядке читали лекции о вампирах? С практикующими некромагами ситуация отчасти схожая, пусть мы питаемся вовсе не кровью. Как и вампиры, мы полноценно не живы — только, в отличие от них, до определённого момента искренне грустим об этом и стараемся убедить себя в обратном. Поэтому я и говорил тебе о заземлении, помнишь? О рутине, напоминающей, что всё ещё жив… Но к теплу мы льнём и по другой причине. Лично я предпочитаю говорить, что практикующие некромаги становятся похожи на ящериц или змей: неспособные сами себя согреть, они тянутся за внешним теплом. Однако в реальности… — он вздохнул и надел перчатки. — В «Шагах по Грани» есть глава, посвящённая этому вопросу. Прадедушка описал его лучше, чем сумею я.       Поднявшись с земли, Нотт принялся отряхивать мантию от приставшего сора, обозначая конец разговора. Вот только Брайан не исчерпал вопросы.       — Вы упомянули экзистенциальный кризис как одно из последствий нахождения на Грани. Он случается только с теми, кто перемещается на неё осознанно и добровольно, или?..       — Нет, не только, — сказал Нотт — и, прикрыв глаза, сдался: — На человека, не предрасположенного к некромагии, контакт с Гранью оказывает куда более сильное воздействие. У этого состояния нет названия; я привык называть его постграневой меланхолией. Страдающий от неё становится апатичным, слабым, безразличным к собственному состоянию, к еде, к удовольствиям — если коротко, теряет вкус к жизни. У мага это может привести к полной потере способности колдовать. Это скорбное, низкое существование; и постепенно смерть начинает казаться выходом.       Брайан вздрогнул и подался к нему.       — Но вы знаете, как?..       — Нам пора возвращаться.       — Сэр…       Нотт жестом его перебил.       — Хватит, Брайан. Я уже сказал тебе больше, чем собирался. Дальше ищи способ помочь мальчишке сам.