Больше, чем политика

Сквозь широкие окна в комнату проникал мягкий свет, окрашивая её в янтарные и золотистые оттенки. Полупрозрачные шторы смягчали солнечные лучи, которые ложились пятнами на пол и мебель, делая пространство особенно уютным. Стефан устроился на мягком диване, окружённый пушистыми подушками, которые заботливо подготовил Жордан, образовывая вокруг него уютное гнездышко. Стефан держал в руке чашку с горячим ароматным чаем, который Жордан заботливо заварил и принес ему, и время от времени медленно делал глотки, наслаждаясь моментом тишины и покоя. Напротив Стефана, удобно расположившись в кресле, сидел Габриэль с чашкой крепкого кофе в руках. Тишина вскоре была прервана его нарочито невинным вопросом, прозвучавшим с хитрой улыбкой: — Как прошла ночь? Стефан, удивлённо подняв бровь, ответил с невозмутимостью: — Во сне. Но Габриэль не сдавался и, сверкая глазами, с намеком спросил: — И ничего интересного не произошло? Стефан, словно не заметив подтекста, невозмутимо взглянул в чашку и ответил: — Произошло. Габриэль оживился, готовый услышать что-то пикантное, но прежде чем он успел открыть рот, Стефан добавил: — Мне приснился хороший сон, но я не буду тебе рассказывать о нём. Это заявление заставило Габриэля закатить глаза и откинуться на спинку кресла. Он, конечно, не собирался сдаваться, и, слегка прищурившись, хитро улыбнулся. — А в том сне случаем не фигурировал некий брюнет с ямочками на щеках? Стефан, чуть подавшись вперёд, язвительно заметил: — Мой брюнет с ямочками на щеках всю ночь охранял мой сон. Эти слова заставили Габриэля рассмеяться. Он слегка наклонился вперед, держа чашку в руке, и с широкой ухмылкой произнес: — Твой брюнет… Ладно, — он махнул рукой. Сделав пару глотков кофе, он продолжил уже серьезнее: — Но вчера вы остались наедине. Стефан, бросив короткий взгляд на Габриэля, ответил с легкой усмешкой: — Какой ты наблюдательный, Габриэль. Улыбка Габриэля стала шире. Он не собирался отпускать тему так просто: — Не дерзи. Я достаточно наблюдательный, чтобы понять, что между вами что-то произошло за то время, пока меня не было. Итак. Я хочу всё знать. Стефан сдержанно ответил: — Ты еще и чересчур любопытный там, где не нужно. Мы решили свои разногласия и разобрались в своих чувствах. Остальное тебе знать не нужно. После этих слов Стефан почувствовал, как его лицо заливается румянцем. Он резко опустил взгляд в чашку, стараясь скрыть своё смущение, но его выдавали нервные движения рук. Габриэль, заметив это, смотрел на него мягким, понимающим взглядом. Он усмехнулся, но уже без насмешки. — Ну конечно… Тишина в комнате была почти ощутимой, заполнив пространство и вобрав в себя все звуки и мысли, оставив лишь едва слышное дыхание. Габриэль, не сказав ни слова, поднялся из кресла, подхватил чашку с остывшим кофе и медленно подошёл к окну, погружённый в свои мысли. Утренние солнечные лучи пробивались сквозь легкую завесу, обволакивая его силуэт мягким, золотистым светом. Он стоял, чуть сутулясь, одной рукой опершись о подоконник, отвернувшись от Стефана. Прежняя насмешка и легкость, часто мелькавшие в его словах, теперь исчезли. — Макрон просил передать, что у тебя есть неделя на отдых и восстановление, — сказал он ровным, спокойным тоном, совершенно лишённым обычной игривости. Это звучало так обыденно, что можно было подумать, он говорит о какой-то мелочи. Стефан, до этого расслабленный, невольно выпрямился и тут же спросил: — А моя команда? Габриэль медленно повернулся к нему. Он облокотился о подоконник, скрестив руки на груди, и посмотрел Стефану прямо в глаза, уверенно и твёрдо. В этом взгляде был ответ — спокойный, чёткий, без тени сомнений: — Их это тоже касается. После этого тебе нужно будет приехать в Елисейский дворец. Стефан кивнул, опустив глаза на свою чашку с чаем. Его взгляд стал рассеянным, как будто он погрузился в свои мысли, чувствуя тяжесть событий последних дней. Проводя пальцем по краю чашки, он тихо произнёс: — Спасибо тебе, Габриэль. Габриэль, не раздумывая, ответил: — Не надо… Но Стефан быстро перебил его, говоря с искренностью, и в его голосе теперь было гораздо больше эмоций: — Нет, я… Я хочу поблагодарить тебя. За то, что помог спасти нас. За то, что выдержал это напряжение из-за меня. За то, что не разочаровался во мне… Габриэль молчал, внимательно смотря на Стефана. — Ты никогда не разочаровывал меня, Стеф, — тихо произнёс он, не отрывая взгляда от Стефана. — Почему же ты думаешь, что сейчас что-то изменилось? Стефан медленно поднял глаза, полные грусти. Его глаза блестели от нахлынувших эмоций. Габриэль, все так же глядя на него, продолжил: — Я очень волновался за тебя. И за твоих людей тоже, — в его словах звучала скрытая боль, которую он долго скрывал за привычной маской. — Но ты должен понять: я готов выдержать что угодно, лишь бы ты был жив, здоров и счастлив. Эти слова задели Стефана глубже, чем он ожидал. На его глазах появились слёзы; он хотел их смахнуть, но не успел, и они медленно скатились по щекам. Увидев это, Габриэль слегка улыбнулся — мягко, без тени насмешки, лишь с теплом и пониманием. Он бесшумно приблизился и сел рядом, двигаясь так осторожно, будто боялся нарушить что-то хрупкое. Молча, он протянул руку и большим пальцем осторожно стер слёзы с щёк Стефана. — Плакса, — прошептал Габриэль с легкой улыбкой. Стефан, услышав его слова, невольно засмеялся, хотя его смех был хриплым, прерывистым, словно ему не хватало воздуха. Он шмыгнул носом, потирая глаза, и, всё ещё тихо смеясь, хрипло ответил: — Это ты виноват. В этот момент в комнату вошел Жордан. Его энергичные шаги разорвали тишину, окутавшую Стефана и Габриэля. Как только он пересек порог, его взгляд сразу остановился на Стефане с влажными от слез щеками и Габриэле, сидящем рядом. Внутри Жордана что-то болезненно сжалось, и в его глазах вспыхнули тревога и скрытый гнев. Он нахмурился, одарив Габриэля тяжелым, осуждающим взглядом, полным настороженности. — Что ты сделал, Атталь? — произнес он низким, опасным голосом. Габриэль, сохраняя невозмутимость, медленно встал с дивана и, с подчеркнутой небрежностью отряхивая штаны, ответил с лёгкой насмешкой, подливая масла в огонь: — Ревность тебе не к лицу, Барделла. Жордан шагнул к нему, сжимая кулаки, готовый к действию. В его глазах сверкала злость, но прежде чем он успел сделать что-либо, Стефан резко поднялся и встал между ними. Он повернулся к Жордану, и его голос прозвучал твердо, словно сталь: — Никакого насилия в моем доме. Жордан замер, удивленно глядя на Стефана, который продолжал пристально смотреть на него, требуя спокойствия и здравомыслия. Габриэль притворно возмутился: — Значит, вне твоего дома ты ему позволишь меня избить? Стефан устало закатил глаза и бросил в сторону Габриэля взгляд с оттенком раздражения: — Не будь дураком. Габриэль на мгновение застыл, возмущенно глядя на Стефана, а Жордан воспользовался моментом, чтобы усмехнуться, бросив Габриэлю насмешливый взгляд. Стефан, заметив взгляд Жордана, решительно произнес: — Жордан, не веди себя как ребенок. Мы только поговорили и все. Но Жордан, не желая сдаваться, недовольно пробурчал: — От обычных разговоров не плачут… Стефан, сохраняя спокойствие, ответил: — Жордан, все в порядке. Я просто… Но тут его прервали. — Плакса, — весело вставил Габриэль. Стефан недовольно взглянул на Габриэля, слегка нахмурив брови, но тот лишь невинно улыбнулся, как будто ни в чем не виноват. Вздохнув, Стефан сделал шаг к Жордану, как будто стремясь найти у него поддержку. Он прижался лбом к его теплой, твердой груди, чувствуя, как сильные руки обнимают его, даря покой и ощущение защищенности. — Я действительно рад, что у меня есть вы двое… — прошептал Стефан, его голос дрожал от эмоций. В ответ Жордан склонился и мягко поцеловал его в макушку, вдыхая знакомый аромат, напоминающий свежий утренний воздух и уют дома. Габриэль, наблюдая за ними с теплой улыбкой, тихо сказал: — Думаю, пора завтракать. Жордан кивнул, соглашаясь: — Я как раз собирался вас звать. Завтрак уже готов. Однако он не отпустил Стефана, продолжая крепко его обнимать, словно не хотел расставаться с этим моментом. Габриэль, покачав головой с легкой усмешкой, направился на кухню, оставляя их вдвоем. Стефан не спешил оторваться от Жордана, постепенно расслабляясь в его объятиях. Он чувствовал, как тепло Жордана окутывает его, словно мягкий плед, погружая в состояние покоя и умиротворения. Мир вокруг будто затих, оставив за порогом все тревоги и заботы. Он закрыл глаза и прошептал: — Я хочу остановить этот момент… Теперь я могу сказать, что понимаю Шекспира. Жордан, услышав его слова, тихо рассмеялся и крепче прижал Стефана к себе. — Не обязательно его понимать, чтобы знать, чего мы хотим, дорогой. Вдохновленный моментом, Стефан поднял голову и, глядя прямо в глаза Жордану, произнес: — Я люблю тебя. Этот момент, наполненный нежностью, казался бесконечным, и в нем чувствовалась гармония, которая соединяла их сердца. Чувствуя искренность Стефана, Жордан обнял его еще крепче. Его глаза светились от радости, и он мягко поцеловал Стефана. Отстранившись лишь на миг, он прошептал, касаясь губами его щеки: — Я тоже… Но их идиллию внезапно нарушил возмущенный голос Габриэля, раздавшийся с кухни: — Пока вы едите друг друга, мой желудок ест сам себя! Долго мне еще ждать? Я голоден! Стефан не сдержал смех, который зазвенел, словно колокольчики, наполнив пространство светом. Жордан закатил глаза с лёгким раздражением, но, заметив счастливый блеск в глазах Стефана, не смог не улыбнуться. Он взял его за руку и потянул к кухне, где Габриэль продолжал возмущаться, не переставая вызывать улыбки на их лицах.