Больше, чем политика

Манон бросила взгляд на свой телефон и выражение её лица мгновенно изменилось. Весёлая улыбка исчезла, уступив место досаде. Она прищурилась, пытаясь сфокусироваться. Немного помедлив, она обратилась к Жордану, подняв руку с телефоном, и вздохнула: — Жорди, мне завтра на работу… Придётся позвонить брату, чтобы он забрал меня. Жордан, опершись головой на руку, устало взглянул на неё. Её слова до него доходили как будто сквозь густой туман, но смысл он всё же уловил. Он пробормотал, слегка отмахиваясь: — Не переживай… у меня есть… Наклонившись вперёд, Жордан достал телефон из кармана, и его пальцы двигались медленно. Взгляд сосредоточился на экране, и, не глядя, он набрал знакомый номер — настолько привычный, что пальцы сами находили нужные цифры. Телефон в руках казался неожиданно тяжёлым. Опустив голову на руку, лежащую на поверхности стола, Жордан слушал гудки в трубке, ожидая ответа. Туман в голове мешал ему собраться с мыслями. Мысли путались в голове, но одна оставалась ясной: ему нужно домой, и единственный, кто может его забрать, — это Стефан. На другом конце трубки раздался мягкий, сонный голос Стефана: — Алло? — Стеееф, — протянул Жордан, с трудом выговаривая слова, растягивая гласные. — Забери меня… — Жордан? Ты пьян? Где ты? Жордан хихикнул, как будто его развеселил сам вопрос: — Не знаю… Голос Стефана стал настороженным, напряжённым: — Что значит «не знаю»? Где ты находишься? Жордан прищурился, пытаясь собрать мысли, но они уплывали куда-то вдаль. — Мы… в каком-то баре… Выпили… ну совсем чуть-чуть, честное слово, — слова тянулись медленно, словно тягучий сироп. Стефан тяжело вздохнул, и даже через телефон Жордан ощутил его усталость. — Верю. В каком баре, Жордан? Пару секунд Жордан молчал, напряжённо всматриваясь в пол, словно там мог найти ответ. Но… ответ так и не пришёл. — Не помню… — признался он, уже не скрывая растерянности. Стефан снова вздохнул, на этот раз с оттенком смирения: — Жордан… Но Жордан уже не слушал. Его мысли улетели в другую сторону: — А ты знал, что пони — это потомки единорогов, которые потеряли рога? Ты знаешь, почему они их потеряли? Стефан, явно борясь со сном, спокойно ответил: — Нет, Жордан, не знаю. Жордан вдруг возмутился, его голос звучал обиженно и немного театрально: — Нет, ты знаешь! Ты же всё знаешь. — Никто в мире не знает всего. Но Жордан не собирался отступать. В его пьяной голове Стефан был таким же идеальным, каким он его видел в трезвом состоянии, и это переполнило его эмоциями: — Но ты знаешь! Ты же умный, очень умный. И честный. И красивый… Очень. И милый. Ты такой очаровательный, что каждый раз, когда я тебя вижу, хочу обнять и не отпускать… Стефан, явно смущённый этим пьяным признанием, продолжал слушать, но беспокойство только усиливалось. Он попытался мягко прервать поток Жордана, который уже начал говорить что-то невнятное: — Жордан… Просто скажи, где ты. Но Жордан всё так же продолжал бессвязно что-то бормотать, его голос становился всё тише, а речь — невнятнее. Стефан, осознав, что разговор заходит в тупик, вздохнул: — Жордан, передай телефон кому-нибудь рядом с тобой. Жордан с тяжёлым вздохом протянул телефон Манон, его рука слегка дрожала от алкоголя. Опустив голову на сложенные на столе руки, он что-то сонно пробормотал, и его тело начало расслабляться под тяжестью усталости и алкогольного опьянения. Манон взяла телефон, закатив глаза и тихо хихикая, но, услышав сонный голос Стефана, сразу принялась объяснять: — Да, это Манон. Мы в баре «L'Éclipse»… Да, он уже почти в отключке, но всё нормально. После того как Стефан поблагодарил её и сказал, что уже выезжает, Манон посмотрела на Жордана, который клевал носом, и легонько толкнула его в плечо, выводя из полусна. — Эй, Жордан, твой принц на белом коне… скоро приедет за тобой, — сказала она с игривой усмешкой, растягивая слова. Жордан приоткрыл один глаз. Его взгляд был мутным, но на губах появилась слабая улыбка: — Министр… не принц… — прошептал он с трудом. — И он… самый красивый в мире. А его родинка, Манон… Ты видела эту родинку? Мне все сложнее… устоять перед моим Стефаном… Так что… Принцы мне… не нужны. Манон не удержалась от пьяной усмешки и толкнула его снова, но уже мягче. — Никто не просит тебя сдерживаться, Жорди… — И сразу же, смеясь, она с иронией добавила: — В этой сказке белый конь сменился на чёрную машину с тонированными окнами, а принц — на министра иностранных дел. Жордан никак не отреагировал, продолжая блаженно улыбаться, словно полностью согласен с её словами. Он всё глубже погружался в пьяное оцепенение, а мечтательная улыбка не сходила с его лица. Но Манон не собиралась останавливаться и, запинаясь, добавила: — А ты, Жорди… вместо принцессы… превращаешься в президента какой-то жуткой партии. Эти слова словно пробудили Жордана. Его глаза распахнулись шире, и, покрасневший от алкоголя, он посмотрел на Манон с возмущением. Надув губы, он пробормотал: — Я не принцесса… И вообще… Может, это Стефан принцесса…? — бормотал он, пытаясь сложить предложение, но алкоголь мешал ему выразить мысли. Манон лишь фыркнула и слегка хихикнула, довольная своей шуткой. Бар был погружён в мягкую полутьму, усиливающую желание уснуть прямо за столиком. Оба замолчали, и в коротком затишье между реальностью и мечтами они медленно погружались в дремоту. Манон, уставившись в одну точку, то и дело пыталась не заснуть, в то время как Жордан, свернувшись на руках, был уже на грани сна.