Больше, чем политика

Стефан сидел за столиком в кафе, расположенного неподалёку от Матиньона, но его мысли были далеко отсюда. Он машинально водил вилкой по тарелке, раскладывая кусочки еды на маленькие порции, но каждый раз, когда он подносил вилку ко рту, задумчиво замедлялся и, не осознавая этого, погружался в свои мысли. Всё, что происходило вокруг него, будто бы размывалось — шумные разговоры посетителей, звон посуды, приглушённые голоса официантов. Даже голос Габриэля звучал словно через толстую стену, доносясь до его сознания лишь отрывками. Габриэль, в своём привычном энергичном стиле, увлеченно рассказывал про новые проказы Вольты. Обычно Стефан смеялся бы вместе с ним над этими забавными историями, но сейчас его мысли были заняты другим. Он вспоминал недавний вечер, проведённый с Жорданом. Их переплетенные руки, тихий смех, неожиданный поцелуй, от которого его сердце едва не выскочило из груди. Воспоминания о взгляде Жордана, его голосе и каждом прикосновении все еще витали в сознании Стефана, захватывая его разум. Он не мог разобраться в собственных чувствах. Он слышал, как Габриэль говорил что-то о том, как Вольта залаяла на прохожего в парке, но Стефан лишь рассеянно мычал в ответ, совсем не обращая внимания на подробности. Его взгляд был устремлён на тарелку перед ним, но он не видел её. Габриэль прищурился, наблюдая за ним, затем замолчал и с интересом начал изучать выражение лица Стефана. Мужчина выглядел необычно тихим и сосредоточенным на чём-то далёком. Это было не похоже на него — обычно Стефан был тем, кто всегда отвечал, даже если мыслями был занят чем-то важным. Но сейчас — тишина. Габриэль вздохнул и, отставив вилку, оперся локтями на столешницу, внимательно смотря на Стефана. — Эй, ты вообще меня слышишь? — спросил он, подаваясь вперёд. Стефан, наконец, поднял взгляд на Габриэля, отвлекаясь от своих мыслей, но всё ещё немного рассеянный. Он не сразу осознал, что тот замолчал и что на него смотрят, ожидая реакции. Встретив взгляд Габриэля, он понял, что тот уже давно уловил его отстраненность. — Что? — Стефан нервно провёл рукой по волосам, пытаясь собраться с мыслями. — Прости, что-то задумался… Габриэль улыбнулся, но его глаза оставались серьезными. — Заметно, — с иронией протянул он. Стефан опустил взгляд и вздохнул, пытаясь скрыть своё смущение. Габриэль, заметив это, медленно и тихо начал говорить — Я, конечно, всё понимаю, Стеф… — его голос был мягким, почти обволакивающим. — Но вот чего я не понимаю, так это почему ты не расскажешь мне, что с тобой происходит. Ты уже второй день ходишь какой-то задумчивый, отстраненный… Это ведь не просто так, да? Стефан в этот момент безуспешно пытался скрыть свою неловкость, ковыряясь вилкой в тарелке и не поднимая глаз на Габриэля. — Я заметил, что с тобой что-то не так. Но не хотел давить, думал, что ты сам всё расскажешь, когда будешь готов. Но ты молчишь, и я начинаю волноваться. Последние слова Габриэля заставили Стефана напрячься. Но как он мог рассказать ему? Как он мог признаться, что всё это время думает о Жордане Барделле? Даже сам Стефан до конца не понимал, что происходит, и поэтому боялся делиться этим с кем-то другим. Его мысли путались, и он уткнулся взглядом в тарелку. Кусочки еды казались внезапно настолько интересными, что это почти помогло отвлечься от нервного напряжения. Стефан провёл вилкой по краю тарелки, пытаясь собрать в кучу свои собственные мысли. Медленно, набираясь храбрости, Стефан поднял голову. Их взгляды встретились на мгновение — взгляд Габриэля был тёплым, чуть обеспокоенным, но одновременно полным терпения. Это дало Стефану немного спокойствия. Легкая, почти невесомая улыбка появилась на его губах. Не та привычная дипломатическая улыбка, которую он носил на встречах, а более искренняя, теплая. Габриэль, уловив эту смену настроения, тоже улыбнулся, широко и ободряюще. Он ждал, но не спешил снова задавать вопросы. Стефан, в свою очередь, все еще размышлял о том, стоит ли делиться своими мыслями и переживаниями. Он понимал, что рано или поздно придётся объясниться. — Ладно, я тебе расскажу, — начал Стефан тихим, напряженным голосом. Габриэль насторожился, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, готовясь внимательно слушать. Стефан тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Он начал с самого начала — с приглашения от Жордана после ужина в Елисейском дворце. Стефан говорил спокойно, стараясь не упускать важных деталей, но намеренно опускал личные моменты, которые он посчитал слишком личными для обсуждения. Габриэль слушал внимательно, не перебивая. Его лицо сначала было нейтральным, но по мере того, как Стефан рассказывал о событиях того вечера, выражение лица Габриэля медленно менялось. Сначала на легкую задумчивость, затем на сомнение, и, наконец, на искреннее недоумение. Когда Стефан закончил свой рассказ, между ними снова повисла тишина. Габриэль, не отводя взгляда, внимательно смотрел на него, пытаясь осмыслить услышанное. Потом, слегка приподняв одну бровь, он медленно спросил: — У тебя нет температуры? Стефан, не ожидавший такого вопроса, смутился и краснея пробормотал: — Нет, у меня нет температуры. — Он пытался придать голосу твёрдость, но вместо этого он прозвучал скорее оправдывающе. Теперь уже взгляд Габриэля был более спокойным, хотя в нем все еще читалось недоверие. Он молчал несколько секунд, размышляя, а затем, всё так же спокойно, добавил: — Тогда я просто не могу понять, почему ты согласился на встречу с Жорданом Барделлой… Президентом Национального объединения. Нашим конкурентом, Стефан! — он выделил каждое слово, словно пытаясь убедить друга в безумности происходящего. Стефан почувствовал, как его лицо снова заливается краской. Он оторвал взгляд от Габриэля и начал бормотать что-то невнятное, уставившись в свою тарелку и ковыряясь вилкой в остатках еды. Эти невнятные звуки никак не помогали объяснить ситуацию, но Стефан даже не пытался говорить внятно. Он сам до конца не понимал, что заставило его тогда согласиться. Габриэль, не слыша ни одного понятного слова, выдохнул, чуть раздраженно поджав губы, и сложил руки на груди, продолжая следить за Стефаном. Ему было сложно поверить, что тот, кто всегда так тщательно подходил ко всему, что касалось политики, мог так легко согласиться на приглашение на приватный ужин от своего политического конкурента. Но в то же время, глядя на то, как его бывший муж смущенно избегает его взгляда, Габриэль начал осознавать, что, возможно, тут было что-то большее, что-то личное. Габриэль хмыкнул и, откинувшись на спинку, шутливо бросил: — Стеф, ты случайно не влюбился в Жордана Барделлу? — Он засмеялся от собственных слов, очевидно считая это шуткой. — Забавно, да? — продолжил он, не обращая внимания на реакцию мужчины, весело покачивая головой. Но его смех постепенно стих, когда он заметил, что Стефан резко покраснел и отвел взгляд в сторону. Это заставило Габриэля остановиться. Он ещё продолжал посмеиваться, но в его смехе уже проскальзывала нотка нервозности. Он медленно начал осознавать, что его вопрос мог быть ближе к правде, чем он думал. — Подожди… — пробормотал он чуть менее уверенным голосом, — Ты что, серьезно? — Габриэль замер, остановив смех, и его взгляд буквально приковался к лицу Стефана. Видя, как его друг краснеет всё больше и продолжает упорно смотреть куда угодно, только не на него, Габриэль резко изменился в лице. — Что?! — он выдохнул уже в шоке, резко выпрямившись и внимательно изучая Стефана. — Ты что, действительно влюбился в Барделлу?! Стефан нервно вздрогнул, чувствуя, как волнение начинает захлестывать его. Он попытался быстро успокоить Габриэля: — Нет! Конечно, нет… — запинаясь, ответил он, слегка повысив голос и помотав головой. — Я… я не влюбился. Но потом его уверенность быстро улетучилась, когда он заметил, что Габриэль продолжает смотреть на него с недоверием и недоумением. Стефан сдался под этим взглядом и, опустив плечи, немного тише добавил: — Просто… я считаю, что Жордан неплохой человек, — проговорил он, словно оправдываясь самому себе. — И… я не против с ним пообщаться… вне политики, конечно. — Тишина повисла над столом, пока Стефан, едва слышно, почти шепотом, добавил: — Возможно… чуть-чуть… Я могу быть немного заинтересован в нем. Совсем чуть-чуть… Эти слова повисли в воздухе, заставив Габриэля выдохнуть в шоке. Он не знал, что сказать. В его голове мелькали сотни мыслей, но все они разбивались о реальность того, что он только что услышал. Ситуация, казавшаяся абсурдной шуткой, вдруг приобрела невероятно серьезный оттенок. — Стефан, — голос Габриэля звучал осторожно, но он явно пытался осмыслить услышанное. — Ты понимаешь, что говоришь? Жордан Барделла? Ты… ты реально чувствуешь к нему… интерес? Стефану было невыносимо неловко, и слова Габриэля только усиливали его смятение. — Я знаю, как это звучит, — пробормотал он, по-прежнему избегая взгляда Габриэля. — Это не то, что я могу объяснить или контролировать… Да, Жордан мой политический конкурент, и да, это может показаться… странным. Но… Он пожал плечами, будто пытаясь таким образом все объяснить. Эти последние слова были настолько тихими, что едва ли долетели до ушей Габриэля. Но их было достаточно. — Ну… — наконец пробормотал он, не зная, как правильно сформулировать свои мысли. — Это… неожиданно. Он внимательно смотрел на Стефана, его лицо было серьезным. — Стефан, ты слишком наивен. Верить Жордану Барделле нельзя. Стефан, напрягаясь от этих слов, тут же попытался возразить: — Но… Габриэль резко прервал его твёрдым и даже жестким голосом: — Нет, ты не понимаешь. Жордан Барделла — лицемерный ублюдок, который не погнушается воспользоваться чужими чувствами ради своей выгоды. Для него нет ничего святого, и ради достижения своих целей он сделает что угодно. Ты же знаешь, как в его партии умеют играть по-грязному. Политика для них — это поле битвы, где все средства хороши. Это просто игра для него. Стефан поджал губы и нахмурился, недовольный таким резким описанием Жордана. Внутри него поднялась волна сопротивления. Он понимал, что Габриэль просто защищает его, но его тон и категоричность заставляли Стефана чувствовать себя некомфортно. Он хотел возразить, сказать, что Жордан был с ним искренним, что он не похож на тех, кого описывал Габриэль. Но слова застряли у него в горле. Он молчал. Габриэль заметил эту перемену на лице Стефана. Сразу почувствовав, что зашел слишком далеко, он смягчился. Он немного расслабился, откинувшись назад, и уже тише, почти с грустью в голосе, добавил: — Слушай, я просто… Я волнуюсь за тебя. Ты мой друг, и я не хочу, чтобы ты пострадал из-за такого человека, как Барделла. Стефан продолжал молчать некоторое время, погружённый в собственные мысли. Он смотрел в одну точку, а потом, сделав глубокий вдох, медленно и спокойно начал говорить: — Габриэль, я прекрасно осознаю, во что всё это может вылиться. Я понимаю, что всё может закончиться плохо, но… Я не могу противиться своим чувствам. Я не могу просто отключить их или проигнорировать. — Стефан поднял глаза на Габриэля и продолжил: — Я верю в то, что Жордан не будет смешивать политику и личную жизнь. Я сам не делаю этого. И я надеюсь, что он тоже не станет. Габриэль, услышав это, лишь покачал головой, понимая, что переубедить Стефана в данном случае будет крайне сложно. Это был взгляд человека, который уже принял неизбежность и смирился с ней, хотя внутренне все еще беспокоился. — Ты упрям, как всегда… Я понимаю, что ничего не изменится, и ты будешь делать то, что считаешь нужным. Но, пожалуйста, будь осторожен и бдителен с Жорданом. Стефан кивнул, соглашаясь с советом. Габриэль продолжал смотреть на него мягким взглядом и добавил: — Если тебе нужно будет прикрытие, если что-то пойдет не так, я буду рядом. Ничего никому не расскажу. Стефан искренне улыбнулся, и его глаза светились благодарностью. — Спасибо, Габи. Габриэль, заметив, что атмосфера стала более лёгкой, продолжал улыбаться, а затем, начав есть остывший обед, шутливо добавил: — Если Жордан Барделла обидит тебя, знай, что я сделаю всё, чтобы он почувствовал всю силу моего гнева. Он у меня не отделается легко, обещаю. Габриэль хотел, чтобы Стефан чувствовал, что у него есть поддержка, несмотря на возможные сложности, и что их дружеская привязанность остается на первом месте. Стефан, услышав эти слова, легко рассмеялся. — Хорошо, — сказал он, снова возвращаясь к своей тарелке. — Я действительно ценю это. Затем, взявшись за вилку, он принялся за еду с явным аппетитом. Габриэль, смотрел на

него с мягким выражением лица, скрывая под улыбкой свое беспокойство. Ему было приятно видеть, как Стефан вновь возвращается к своему обычному состоянию.