Больше, чем политика

Стефан, несмотря на развод, всегда ценил ту дружбу, которая у них осталась с Габриэлем. Их отношения когда-то были полны страсти, но с годами всё изменилось — огонь, который когда-то горел между ними, постепенно угасал, уступая место спокойствию и взаимному уважению. В их отношениях больше не было той романтической искры, которая когда-то заставляла их сердца биться чаще. Когда они наконец серьезно поговорили об этом, оба поняли, что их связь больше похожа на союз близких друзей, чем на партнёрство. Развод не стал для них неожиданностью или ударом, скорее, он был логичным завершением отношений, которые больше не могли предложить того, что было в начале. Стефан ощущал облегчение от этого решения. Они с Габриэлем всё ещё оставались друзьями, делились советами и продолжали поддерживать друг друга. Габриэль знал, что может обратиться к Стефану за помощью в любой момент, а Стефан, в свою очередь, не раз полагался на него в трудные минуты. Он не сожалел о том, что произошло, и был уверен, что это было правильное решение для обоих. Назначение Стефана на пост министра иностранных дел стало логичным продолжением его карьеры — его дипломатические способности и знание международных отношений сделали его идеальной кандидатурой для этой роли. Но эта новая должность также означала, что его жизнь изменилась кардинально. Теперь его дни были расписаны по минутам, и большую часть времени он проводил за границей. Постоянные перелеты, международные встречи, переговоры и обсуждения глобальных вопросов стали его новой реальностью. Работа требовала полной вовлеченности, и это отдаляло его от привычной жизни во Франции. Бывали недели, когда он с трудом успевал вернуться в Париж даже на несколько дней, а уж проводить время с семьей и друзьями стало настоящей редкостью. Когда он всё же возвращался в родную страну, то сразу окунался в работу: встречи с президентом, консультации с министрами и коллегами и планирование дипломатических визитов. Несмотря на это, он старался поддерживать те связи, которые у него остались, понимая, как важно сохранять баланс между личной жизнью и карьерой. Стефан, наконец, прибыл в Париж, как раз в преддверии решающих дебатов между Габриэлем Атталем, Жорданом Барделлой и Мануэлем Бомпардом. Страсти в политических кругах накалялись, и Стефан понимал, что на выборах решиться будущее всей страны. Габриэль, будучи премьер-министром, взял на себя огромную ответственность и, как всегда, подходил к делу с полной самоотдачей. Стефан знал, насколько это важно для него, и решил лично поддержать друга. Однако, несмотря на все попытки прибыть вовремя, пробки в Париже сыграли свою роль. Когда он подъехал к зданию телеканала, дебаты уже шли полным ходом. Стефан быстро прошел через холл и направился к гардеробной, где собралась команда Габриэля. Они смотрели трансляцию, следя за каждым словом премьер-министра и его противников. Стефан, стараясь не привлекать внимания, присоединился к ним. Мужчина чувствовал волнение, наблюдая за каждым движением и каждым словом Габриэля. Он невольно улыбнулся, когда увидел, как Габриэль атакует своих оппонентов, ловко парируя их аргументы. Его бывший партнер был блестящим оратором, который умел удерживать внимание аудитории и не боялся сталкиваться с противниками лицом к лицу. «Габриэль всегда был так яростен в своих убеждениях», — подумал Стефан, наблюдая, как тот страстно объясняет необходимость реформ и опровергает заявления Барделлы. В сердце Стефана поднялась волна гордости. Несмотря на все перемены в их отношениях, Габриэль оставался тем же человеком, которого он знал — упорным, амбициозным и полным решимости идти до конца. Наблюдая за дебатами через экран, Стефан не мог не обратить внимания на харизматичность Жордана Барделлы. Молодой лидер Национального объединения, несмотря на свою принадлежность к противоположному лагерю, обладал сильной аурой. Стефан, будучи человеком, привыкшим к сложным дипломатическим ситуациям и оценке людей с разных точек зрения, мысленно признал: Барделла не просто амбициозный новичок. Он был готов бороться до конца и делал это с упорством, которое заслуживало восхищения. Хотя Стефан и не поддерживал идеи правых, он не мог не признать, что в Барделле есть что-то притягательное. Этот человек точно знал, чего хочет, и шел к своей цели, не отступая ни на шаг. Стефан с неохотой признал про себя, что даже восхищается этим. Но он тут же отстранился от подобных мыслей. Жордан — его политический оппонент, а значит, и враг. Он заметил, как Бомпард, наряду с ведущими, вел себя более сдержанно на фоне вспышек напряженности между Габриэлем и Барделлой. Бомпард выглядел как человек, привыкший к политическим баталиям, и относился к молодым соперникам с неким снисхождением. Это выглядело почти комично — как взрослый, терпеливо наблюдающий за ссорой двух подростков. Их снисходительность ощущалась, но Габриэль и Жордан Барделла были слишком увлечены своими идеями, чтобы это замечать. Даже через экран Стефан чувствовал это напряжение, как будто оно просачивалось сквозь стены. После дебатов Стефан стоял в углу гардеробной, наблюдая, как Габриэль благодарит свою команду за их работу. Лицо премьер-министра все еще оставалось напряженным. Когда Габриэль наконец остался один, Стефан подошел к нему, мягко положив руку на его плечо. — Ты отлично справился, Габи, —мягко сказал Стефан с легкой улыбкой, стараясь, чтобы его голос звучал утешающе. Габриэль вздохнул, как будто тяжесть, накопившаяся за вечер, начала понемногу спадать. Он слегка кивнул и обернулся к Стефану. — Спасибо, Стеф, — коротко ответил Габриэль, стараясь скрыть остатки напряжения в голосе. — Это было сложнее, чем я думал. Барделла оказался хорошо подготовлен. Стефан кивнул, его взгляд был спокойным, понимающим. — Ты выглядел уверенно. Это главное. Люди видят это и чувствуют. — Он отпустил плечо друга и добавил, чуть насмешливо: — Барделла хоть и молод, но ты показал, кто здесь премьер-министр. Габриэль чуть усмехнулся, немного расслабившись. — Этот парень… он слишком напористый. Но я должен признать, у него есть потенциал. — У него нет твоего опыта, — ответил Стефан. — Ты на шаг впереди, и это было видно сегодня. Габриэль коротко кивнул, расслабляясь еще больше. Он бросил быстрый взгляд на команду, которая уже начала собираться. Они вышли из раздевалки, пройдя через коридор, Стефан заметил, что Габриэль выглядел заметно спокойнее. Они болтали о повседневных вещах, и Габриэль весело рассказывал о Николае. — Представляешь, — смеялся Габриэль, — он попытался приготовить карпаччо из лосося, но в итоге чуть не устроил пожар. Мы все еще не знаем, как он сумел спалить лед. — Звучит, как типичное приключение Николая, — заметил Стефан, пытаясь удержать улыбку. В этот момент их разговор прервала девушка, стремительно направлявшаяся к ним из другого конца коридора. — Месье Сежурне! — воскликнула она, пыхтя от спешки. — Президент хочет срочно видеть вас. Стефан удивленно поднял брови. — Почему президент хочет встретиться со мной так поздно? — спросил он, немного озабоченный. — Вы знаете, о чем идет речь? Помощница, запыхавшаяся и слегка потрясенная, покачала головой. — Нет, месье Сежурне, я не знаю. Мне просто передали, что это очень срочно. Стефан вздохнул, его взгляд стал задумчивым. Он посмотрел на Габриэля, который явно был обеспокоен внезапным поворотом событий. — Похоже, у меня есть неотложное дело, — сказал Стефан, после чего мягко улыбнулся помощнице. — Спасибо за сообщение. Стефан почувствовал на своих плечах успокаивающее прикосновение Габриэля, которое помогало ему сосредоточиться и расслабиться. Он повернулся к Габриэлю, чтобы выразить благодарность за поддержку, когда внезапно ощутил на себе пронзительный взгляд. Он встретился взглядом с Жорданом Барделлой, который стоял неподалеку. Взгляд Жордана был настолько интенсивным, что Стефан на мгновение почувствовал себя под пристальным наблюдением. Стефан недоуменно и немного смущенно смотрел на младшего мужчину. В его глазах читалось нечто, что он не мог сразу понять — смесь восторга и глубокой сосредоточенности. Стефан слегка прищурился, стараясь уловить смысл этого взгляда, но не смог определить его природу. Жордана трудно было прочитать: его выражение лица было застывшим, но в глазах вспыхнула странная искра. Эта искра заставила Стефана почувствовать неловкость. Немного растерянный, но сохраняя свою вежливую улыбку, он кивнул Жордану в знак приветствия. Сразу после этого он вернул свое внимание Габриэлю. Габриэль подозрительно наблюдал за Жорданом, но когда Стефан мягко окликнул его, он перевел внимание обратно на друга. — К сожалению, мне нужно идти. Президент всегда имеет свои причины для срочных вызовов. Как насчет того, чтобы мы встретились снова в другой раз? — Конечно. Буду рад. — Спасибо, Габриэль. До встречи, — сказал Стефан, и, не дождавшись ответа, повернулся к ожидающей помощнице. Стефан поспешил к выходу, ощущая, как по спине у него пробегает дрожь от пристального взгляда, который он чувствовал, но не осмеливался обернуться. Это чувство было похоже на ледяные стрелы, пронизывающие его спину. Когда Стефан наконец подошел к машине, он осмотрелся, но не обернулся, стараясь не показать свои эмоции. Он сел в автомобиль, и, как только двери закрылись, глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Словно физически почувствовав усталость, он откинулся на сиденье и выдохнул, освобождая свои напряженные плечи от беспокойства. — В Елисейский дворец, — произнес он, стараясь придать своему голосу уверенности. Как только машина тронулась, Стефан закрыл глаза и погрузился в свои мысли. Он вновь прокрутил в голове странный взгляд Жордана, который не мог понять до конца. Почему этот молодой человек смотрел на него так, будто чего-то ожидал от него, с надеждой и болью? Пока автомобиль проезжал мимо вечерних огней города, Стефан позволил себе несколько минут расслабиться, глядя в окно на ночной Париж. Город, который никогда не спит, теперь казался для него лишь фоном для его собственных внутренних размышлений и усталости. Он надеялся, что разговор не затянется до глубокой ночи, и что он сможет хотя бы немного отдохнуть перед завтрашним рабочим днем.