Больше, чем политика

Март 2006 Жордан бежал изо всех сил, не оглядываясь назад, хотя знал — они всё равно догонят. Сердце его стучало как молот, дыхание сбивалось, в горле стоял ком. Вечер уже медленно опускался на город, удлиняя тени и делая узкие улицы еще более зловещими. Шаги старшеклассников раздавались всё ближе. Мальчишеские волосы слиплись от пота, а легкие горели от нехватки воздуха. Но он не мог остановиться, не мог позволить себе это. В глазах зарябило, когда он повернул на пустую улочку, которую почти никто не посещает. Жордан надеялся найти спасение, но улица, казалось, заглатывала его в свои пустые каменные стены и окна, глухие ко всему. Мало кто проходил мимо — редкие прохожие либо спешили по своим делам, либо отводили взгляд, словно не желали вмешиваться. Жордан видел на их лицах холодное безразличие, и это угнетало его ещё больше. Ноги начали предательски подкашиваться, и в тот момент, когда он, казалось, уже нашел безопасный уголок, где можно было бы спрятаться, они догнали его. Сквозь дымку ужаса, он почувствовал, как его плечо схватила сильная рука. В этот момент мир, казалось, сжался до их злобных голосов и его собственного страха. — Думал сбежишь? — раздался грубый голос, сопровождаемый смехом, и кто-то схватил его за воротник. — Где деньги? Давай сюда всё, что есть, жалкий ублюдок. Жордан задрожал. Ему было страшно, очень страшно. У него ничего не было. Ему было не на что купить даже лишнюю булочку в школе, а уж о деньгах и говорить не приходилось. — Давай деньги, говорю! — настаивал старший, толкая его сильнее, так, что Жордану стало трудно дышать. Ледяной ужас сковал мальчика изнутри, и слёзы подступили к глазам. В голове прокручивались обрывки мыслей. Он хотел успеть приготовить ужин, чтобы скрасить маме вечер после тяжелого рабочего дня. Он обещал себе, что будет хорошим сыном, что не подведёт её. Но сейчас… Сейчас он здесь, на заброшенной улице, в окружении равнодушных теней проходящих мимо людей, которые даже не удосуживаются взглянуть в его сторону. Эта мысль, странным образом, была единственным, что удерживало его от того, чтобы расплакаться прямо сейчас. Жордан хотел крикнуть, но голос предательски сорвался, комок в горле мешал даже вдохнуть. В этот момент один из них схватил Жордана и, не проявляя ни малейшего сочувствия, сильно толкнул его к стене. Удар был резким и болезненным, и Жордан почувствовал, как спину буквально пронзила острая боль. Словно в отчаянной попытке защитить себя, Жордан глубоко втянул воздух и, не в силах сдержаться, начал тихо всхлипывать. Слезы медленно катились по его щекам, исчезая в запыленной одежде. Его тело дрожало от страха и боли. В этот момент мысли о маме и доме, которые раньше давали ему силу, стали почти невыносимо тяжёлыми. Он мысленно обратился к своему ангелу-хранителю, стараясь вообразить его как нечто доброе и светлое, которое может защитить его от этого зла. «Пожалуйста, помоги мне… не могу больше…» — шептал он, словно эти слова могли бы наделить его силой или чудесным спасением. Плач Жордана был почти неслышен в окружающем шуме и глухом молчании. В этот момент он не искал помощи в мире, где его игнорировали, но искал защиту в своём внутреннем мире, в самом сокровенном месте своей души, где ещё не потеряна надежда.