Гарри Поттер и Поиск 42

Глава 4. Гарри устало щелкнул пальцами, попросив у местных домовых эльфов чашку сладкого чая, появившегося в его руках мгновение спустя; Гастингс попросила кофе, Уорд тоже, но Гарри не сомневался, что, будь его воля, в руках агента уже давно бы был стаканчик виски. Он не осуждал, отнюдь. Все в его жизни перевернулось с ног на голову в тот самый момент, когда Кингсли решил отправить его в командировку. Гарри понимал, что он мог бы побольше бороться за возможность остаться дома, но дело в том, что он не хотел оставаться. Он был трусом, он боялся ответственности, и находиться в одной комнате (в одной стране) с Эдвардом было бы сродни кошмару. Он не мог позаботиться о мальчике; да что там? Большинство Уизли считали, что он и о себе позаботиться не может, что было совершенно несправедливо: он мог — и заботился, в конце концов, он все еще жив, верно? (наверняка миссис Уизли имела в виду его рискованные миссии). К тому же он видел, насколько Эдвард был счастлив со своей бабушкой. Он не хотел ничего портить и боялся разочаровать ребенка, что, он был уверен, рано или поздно произойдет. Он не сможет сделать его счастливым, пока сам не найдет свое счастье (так ведь говорят те странные люди по телевизору?). Он знал, что становится Сириусом для своего крестника, но, что ж, у него не было достойных примеров для подражания, по крайней мере он умудрился не умереть. Хотя нет, был Артур, прекрасный отец и друг, был мистер Тонкс, был Ремус... Ремус не был таким уж прекрасным отцом, если ему требовался нагоняй от названного племянника, чтобы вернуться к сыну, но он был хорошим человеком. Так почему Гарри, имея столько хороших ориентиров, все портил? — Знаете, — прорвался сквозь его мысли задумчивый голос Гастингс. — Мы можем с этим работать... — Как? — горько рассмеялся Гарри. — Все это... какой-то бред! Почему я вообще не знал, что Джеймс... черт, Джейми — женщина? Не нашлось какого-нибудь придурка-гомофоба, который захотел бы поведать мне истину? — Поттер... — вздохнул Уорд. — Ты когда-нибудь читал историю волшебного мира, нет? — Уорд, я не читаю книги ради развлечения, — сухо сказал Гарри, мысленно добавив, что, возможно, стоило почитать. — Только то, что мне пригодится на практике. Трое снова замолчали, осмысливая все произошедшее в этот безумный день, пока Уорд не заговорил тихим голосом, объясняя ситуацию ЛГБТ-сообщества в волшебном мире. Гарри хотелось исчезнуть с лица земли, раствориться на атомы, теперь он понимал раздражение Гермионы от того, что они с Роном никогда ничего не читали. Было странно, что он до сих пор не понял, не осознал, что в магической части королевства уже давно был введен закон о запрете дискриминации сексуальных меньшинств, Дин и Симус не было особенно тонкими, но... да, Гарри часто пропускал вещи, не касающиеся жизни и смерти, мимо. Гарри гордился своей матерью, Лили, до всего этого, был благодарен ей за ее жертву, спасшую его жизнь, скорбел по ней, особенно с тех пор, как он узнал, как все могло бы быть из отражения в Зеркале Еиналеж. Он никогда не думал, что будет гордиться ею больше, ей и Джейми, которую он считал наглым мальчишкой (она была наглой, да, но теперь... после того, как он намерено подделал воспоминания, мог ли он считать Снейпа отомщенным?), но он гордился. Зная, что они стали основоположницами движения за права ЛГБТ в обществе старых взглядов с радикальными методами решения проблем, он гордился ими в том смысле, который они придавали этому слову. Гарри благодарно кивнул, когда Уорд закончил краткое изложение бума реформ в магических сообществах, последовавших сразу за Великобританией, население которой всегда считалось приверженцами традиционных ценностей и привычек. — Ну, — начал Уорд, когда взгляд Гарри приобрел осмысленность. — мы можем полагать, что мистер Старк знает о существовании ребенка. — Почему? — возразил Гарри. — Потому что он искал магию? С таким же успехом он мог искать мою мать, которая использовала его. — Почему использовала? — поинтересовалась Гастингс. — Разве у аристократов двадцатого века не было навязчивой идеи о биологических наследниках? — поднял бровь Гарри. — Бесплодие презиралось больше рожденного сквиба, так появились некоторые особо кровавые ритуалы зачатия... Неважно; моя мать зачала меня от мистера Старка, а затем вернулась в Великобританию, наверняка отшив молодого впечатлительного красавца; тот не оправился от удара по эго и поклялся, что найдет ее во что бы то ни стало. — Я так не думаю, — покачал головой Уорд. — Я думаю, все было так: твоя мать подцепила первого попавшегося парня, достаточно пьяного, чтобы ни о чем не спрашивать, а затем... — Мерлин! — возмущенно воскликнул Гарри. — Я не хочу этого слышать! Гастингс и Уорд рассмеялись над выражением лица своего собеседника, но Уорд тут же продолжил: — Я имею в виду, что она сказала мистеру Старку, что хочет ребенка, может, пожаловалась на требовательных родителей, и тот согласился им насолить. Затем Поттер рассказала ему о магии, он заинтересовался, они подружились, и, может быть, он пообещал, что будет присматривать за тобой, если с ней что-нибудь случится. Всем казалось, что они встречаются... Не то чтобы они не... — Прекрати, — поднял руку Гарри. — Просто прекрати, Уорд. Да, все эти теории хороши: и та, где он знает о моем существовании, и та, где он ищет отвергнувшую его девушку; но мы ничего не узнаем, не поговорив с ним. — Не поговорив? — возмутилась Гастингс. — Никто не собирается говорить со Старком. Уже то, что он знает о магии... — Технически не является нарушением Статута, — перебил Гарри. — Родители волшебника имеют полное право знать о магии, как и ближайшие его родственники. — Нет, — покачала головой Гастингс. — Это подвергает опасности почти половину земного шара. Мистер Старк в Списке! — Какая разница? — фыркнул Гарри. — Он имеет право знать, опаснее будет попытаться стереть его память. Уверен, его ИИ, мистер ДЖАРВИС, снабжен протоколами на случай подобного исхода. — Ладно, — встряхнулась Гастингс. — Агент Поттер, агент Уорд, вы встречаетесь с мистером Старком на нейтральной территории, и он подписывает магическое Соглашение о Неразглашении. Скорее всего, вам придется сообщить ему, кто вы такой, Поттер, он довольно... — Я знаю, — кивнул Гарри. Он не был этим доволен.

***

Уорд и Гарри медленно прогуливались по разрушенным улицам, обмениваясь незначительными репликами и неловкими взглядами. Мысли обоих были о документах, лежащих в сумке Гарри, и о том, как они смогут заставить эксцентричного гения подписать их. Рабочий вариант был только один, но никто не мешал им проверить еще несколько версий. Гарри посмотрел под ноги, заметив любопытный блеск металла, цвет устройства был странным, немного напоминал лиловый, но для космоса, насколько он знал, это был стандарт. Он покачал головой и усмехнулся: — Ты же знаешь, что с этим еще долго будут проблемы? Инопланетное оружие не то, что должно попасть в руки маглов. — Немагов, — поправил Уорд. — Что? — Не-ма-гов, — по слогам повторил Уорд. — Существительное, человек, не владеющий магией. Не-маг. Американский термин, используется для обозначения... — Да, да, я понял, — закатил глаза Гарри. — Просто задумался. Гарри пробежал чуть вперед, увидев кое-что необычное. Нет, необычным был не дизайн пушки, а ярлык, выскобленный на ее боковине. Это был какой-то иероглиф, напоминающий язык Крии. Проблема была в том, что он не знал, какой это язык, а знание расы существа, снабдившего Читаури оружием, могло вывести их на предводителя, лидера нападения. И да, он не хотел идти с этим к Гермионе, она поддерживала МакГонагалл во всех идеях об образовании и считала, что языки инопланетян — увлекательный, познавательный, а главное, легкий предмет (казалось, ее не волновало бесконечное множество этих миров и языков). Наконец он почувствовал манящий запах мяса и понял, что это небольшая проблема с простым решением: он мог отправить фото на экспертизу в лаборатории МАКУСА, не привлекая к этому Гермиону. Гарри сфотографировал надпись и отправился к единственному работающему заведению на этой улице. Он шел несколько секунд, пока не понял, что больше не работает с Роном, который побежал бы за ним в мгновение ока, если не раньше него. Он замер и обернулся, чувствуя себя немного неловко. — Извини, — сморщился Гарри, когда Уорд подошел. — Как насчет перекусить? Я не ел... часов шесть? — Ладно, — кивнул Уорд. — Хотя странно, что они не закрылись. Гарри пожал плечами, не зная, что еще можно сказать, и направился ко входу, над которым находилась яркая вывеска... то есть она была яркой до нападения. — Что такое шаурма, Уорд? — входя в закусочную задом наперед и стараясь не ругать себя за беспечность (в конце концов, он не знал, что позади него), спросил Гарри. — Долго объяснять, — отмахнулся Уорд. — Лучше попробовать, чем... — Ну, так что? — не обратив внимание на внезапно умолкшего собеседника, начал Гарри. — Думаешь, Гастингс попытается что-то с этим сделать? — Я думаю, что тебе следует... — настороженно пробормотал Уорд, но Гарри раздраженно перебил его: — Нет, не так, мне плевать, что вы там себе надумали вместе с Гастингс, — Уорд выглядел так, словно хотел, чтобы Гарри заткнулся, но почему он должен был исполнять все их пожелания? Они хотели стереть память мистеру Старку, и, хотя он не знал этого человека, он был его отцом, а поэтому имел законное право знать о магии, пока не подвергал опасности тайну волшебства. Мистер Старк ни коим образом не был замечен в распространении этой информации, они не могли размышлять, имеет ли он право на свои воспоминания. — То, что мистер Старк знает, паршиво, верно? — Эй, — нахмурился Уорд, почему-то не назвав его фамилии. Его глаза панически бегали по помещению, чего он боялся? — Нет, я имею в виду, — Гарри насмешливо усмехнулся. — Они так трясутся с этим Списком, но на самом деле все, кто в него входят, уже знают, и мистер Старк... Что? — напрягся Гарри, заметив, что Уорд смотрит ему за спину, как будто там кто-то был. Уорд кивнул, и Гарри застонал, разворачиваясь на каблуках. — Э-э, привет, — неуверенно протянул Гарри, помахав рукой. Чего он точно не ожидал увидеть, разворачиваясь по совету Уорда, так это Мстителей, сидящих за круглым столом и поедающих шаурму, словно это была их последняя еда перед казнью. — Привет, — невозмутимо кивнула Наташа Романофф, возвращаясь к своей еде. К сожалению, никто больше не был столь любезен. — Что за Список? — нахмурился Капитан Америка. Гарри посмотрел на Уорда, молчаливо спрашивая, не хочет ли он ответить сам, но тот даже не посмотрел на него в ответ, поэтому Гарри постарался объяснить, не выдавая ничего лишнего перед остальными Мстителями: — Тот, в который входили и вы до встречи с мистером Дамблдором. — О, — округлил глаза Роджерс. — Кстати, как Ал? Я не слышал о нем ничего после... Подождите. Старк знает?! — Не тот разговор, который стоит вести в закусочной, — сухо сказал Уорд. — Если мистер Старк и мистер Роджерс согласны, нам стоит... — О чем вы? — встрял Старк. — Мне не нравится, что вы шифруетесь. Кто такой Дамблдор? Что за Список? Почему остальные не могут? — Мистер Старк, — в этот раз инициативу взял Уорд, на что Гарри благодарно кивнул. — Это касается Джейми Поттер. Старк сощурился, словно вспоминая, кто такая Джейми Поттер. Гарри захотелось врезать ему, даже если он знал, что это его вечная игра на публику, но Уорд предусмотрительно схватил его за руку. — А-а, — радостно ухмыльнулся Старк. — Та Джейми. О да, я помню ее. Трудно забыть такую горячую штучку. Мстители синхронно закатили глаза, Роджерс сурово посмотрел на Старка, что заставило последнего улыбнуться еще шире, а Гарри кипел. Он хотел ударить этого самовлюбленного придурка и сказать, что тот говорит о его матери, с удовольствием наблюдая, как тот побледнеет, обнаружив связь, но вместо этого он горько улыбнулся и выплюнул: — Джейми Поттер мертва, мистер Старк. Альбус Дамблдор тоже, мистер Роджерс. Итак, поговорим?

***

Четверо человек сидели в кабинете мистера Старка, ожидая начала разговора. Гарри внутренне забавлялся ситуацией: два сына, два отца, и только сыновья знают, кем они приходятся друг другу. Гарри знал, что ему придется рассказать мистеру Старку правду сегодня, иначе Соглашение останется неподписанным, но мистер Роджерс узнает не скоро. Может быть, никогда, а может быть, перед смертью. Гарри отогнал мрачные мысли и протянул папку мужчине, сидящему напротив, сказав: — Вы должны подписать соглашение о неразглашении, мистер Старк. — Такие решения принимает мисс Поттс, — фыркнул Старк, снова прокрутившись на кресле. — Да, но знает ли мисс Поттс о магии? — возразил Уорд, гипнотизируя взглядом пальцы мистера Старка, играющие с маятником. Наверное, Уорд думал, что это остановит его, но Гарри, как никто другой, знал, что агент прогадал с человеком. — Я не буду это подписывать, — закатил глаза мистер Старк и, подтверждая свои слова, выхватил папку из рук Гарри и разорвал ее. Уорд переглянулся с Гарри, вынул палочку и скастовал «Репаро». — И вообще, почему Капитан Сосулька ничего здесь не подписывает? — Потому что он подписал его еще в сорок третьем году, — любезно улыбнувшись, ответил Гарри (он чуть не вздрогнул, когда в его голове всплыла картинка с точно такой же улыбкой мадам Амбридж). — Подписывайте. Вы ведь не хотите, чтобы неумелые инженеры копались в системах вашего ИИ? В конце концов, мы должны убедиться, что его протоколы не сделают работу обливиаторов напрасной, сэр. — Я не люблю, когда мне угрожают, — нахмурился мистер Старк. — И ДЖАРВИС тоже. Верно, Джей? — Именно так, Сэр, — отозвался ДЖАРВИС. Его голос был повсюду, нельзя было точно определить источник звука, и Гарри по-настоящему удивился. Но дело в том, что, когда вы угрожаете кому-то, вы не должны симпатизировать им, иначе они почувствуют это, и из охотника вы превратитесь в жертву. Именно поэтому Гарри слегка повел бровью и ухмыльнулся: — Вы хотели нас впечатлить? Неважно. Подпишите документ, мистер Старк. — Почему? — Вы в Списке, — хмыкнул Уорд. — Мы не доверяем тем, кто в Списке. — Тогда почему вы сразу не вызвали этих... как они называются? — мистер Старк закрыл глаза, словно пытаясь что-то вспомнить, и Гарри почти рассмеялся: все в этой комнате, кроме, возможно, мистера Роджерса, знали о его эйдетической памяти. — А, точно, обливиаторов! Гарри посмотрел на Уорда и задумался. Технически сказать мистеру Старку, что он его отец, безвредно, но он не хотел рисковать. Мистер Старк был известен своей непредсказуемостью не просто так, и в один прекрасный момент он мог в прямом эфире заявить о том, что у него есть сын, в чем Гарри точно не сомневался. Он работал в МАКУСА и... да, и в Щ.И.Т.е, анонимность в его работе (паршивая у него анонимность, с его-то именем, но хоть какая-то) важнее навыков: например, Наташа Романофф больше не считалась активом, который был бы полезен в работе под прикрытием, а это было ее основной направленностью. А еще... Гарри просто не хотел разочаровываться. У него была плохая история с живыми родственниками, он не хотел снова создать нечто похожее, и... нет, он действительно сравнил мистера Старка с Дурслями? Он имел в виду, что мистер Старк искал в своих вылазках ребенка, даже если отдавал себе отчет в том, что этот ребенок уже вырос и стал взрослым человеком, а Гарри не пять лет. Он не хотел терпеть ненужные сюсюканья (не то чтобы он мог представить мистера Старка, сюсюкающегося с ребенком), он не хотел, чтобы тот попытался контролировать его жизнь или чтобы тот попросил его уволиться с опасной работы (миссис Уизли уже просила, но это не то же самое, она имела право переживать за него), и уж точно он не хотел, чтобы мистер Старк занял место мистера Уизли в его жизни. Пусть мистер Уизли и не был его биологическим отцом, но он был рядом, а... а мистер Старк искал его, чтобы быть рядом. Гарри не мог отговориться от присутствия мистера Старка в своей жизни злостью на то, что его не было рядом, когда он был нужен, ведь это не было его виной, но он не хотел всех этих неловких семейных ужинов, которые рисовало его испуганное воображение. Уорд толкнул его локтем, и Гарри пожал плечами. В конце концов, когда его желания были на первом месте? — Потому что... — Гарри вздохнул. — Кхм, потому что я Гарри Поттер, мистер Старк. Вы мой отец.

***

Спустя три положительных ДНК-теста Тони Старк расплакался. Уорд усмехнулся замешательству на лице Гарри, а Стив Роджерс казался шокированным слезами этого человека. Гарри не знал, как мистер Старк провел эти тесты в такой краткий срок, но он не был против, если это убедит его подписать соглашение, учитывая, что конечная цель, то есть найти своего сына, была достигнута. Он чувствовал себя невероятно грубым, но не сумел остановиться и спросил: — Так вы подпишете, сэр? — Только «сэров» мне не хватало, малыш, — слезливо улыбнулся мистер Старк, и Гарри в полной мере ощутил раздражение мальчика в аэропорту и почти поклялся себе больше никогда не называть детей детьми (он не давал себе обещаний, которые не сможет выполнить). — Называй меня Тони. — Ладно, э-э... Тони, — согласился Гарри и протянул ему восстановленный документ, на котором мистер... Тони размашисто расписался. Гарри кинул взгляд на Уорда, который украдкой наблюдал за Роджерсом, наверняка пытаясь составить о нем непредвзятое мнение после всего, что он слышал о своем отце из уст людей, состоящих во всех трех агентствах, подумал, что ему понадобилось бы больше времени на эту задачу (Гарри до сих пор не знал, как Тони поведет себя в той или иной ситуации... и он не пытался узнать его), а затем неуверенно спросил у Тони: — Может... поужинаем? — Да! — радостно воскликнул Тони. Казалось, он заметил, что сделал это слишком быстро, поэтому принял свой обычный самоуверенный вид и ухмыльнулся. — Твой... друг тоже приглашен. — Да какого хрена? — серьезно спросил Гарри. Тони настороженно посмотрел на него, пытаясь понять, что именно он сказал не так. — Почему все считают меня геем? — Расслабься, малыш, это просто шутка, — поднял руки вверх Тони. — Но скажу сразу: мы принимаем клиентов любой расы, религии, цвета кожи... и ориентации. — Ненавижу «Сверхъестественное», — закатил глаза Гарри, наблюдая, как мистер Роджерс с оживлением записывает название в свой блокнотик. Он не будет таким же оживленным, когда увидит, сколько там сезонов. — Что? Почему? — обиженно нахмурился Тони. — Между прочим, это единственная причина, почему я не убил Локи! — Я думаю, это был Тор, — насмешливо протянул Уорд. — Да, но в сериале Локи оказался архангелом Гавриилом, — возразил Гарри. — Вы не можете переносить образ любимого персонажа на реального человека, и вообще, вот!.. вот почему я ненавижу «Сверхъестественное». Там все неправильно! Вампиры не такие, оборотни тоже, ангелов и демонов даже не существует. — Ну, я рад оставаться атеистом, — поморщился Тони. Гарри не мог его не понять. Вчетвером, потому что, когда Роджерс попытался отбиться от их компании, Тони его остановил, разразившись тирадой о культурном поведении (он заткнул уши, когда Роджерс сказал, что некультурно заставлять кого-то идти туда, куда он не хочет), они отправились в уютное кафе в неразрушенной части города и заказали ужин. Тони выглядел, как побитый щенок, когда Гарри не только заказал чай, но и добавил в него несколько ложек сахара (серьезно, он выглядел так, словно Гарри высыпал половину сахарницы, а не пять ложек), и поспешно выпил несколько глотков черного кофе, чтобы не думать о напитке Гарри (он завидовал, что ли?). — Знаете, — пытаясь завязать разговор, начал Гарри. — Эта миссия закончилась странно быстро. Я просто не хочу думать, что будет со следующей. — Не сглазь. Хотя это не поможет, — фыркнул Уорд. — А вообще, все сложилось так удачно только потому, что ты его сын. — Да, все еще странно, — признался Гарри. — Так ты не знал? — удивился Тони. — Если бы я знал, я бы попытался встретиться с тобой. Я был вспыльчивым подростком, — поморщился Гарри. — Но если бы я хоть раз почитал нужные книги, я бы начал искать тебя. Мерлин, мне стоило знать, что Джеймс — это глупое прозвище моей матери, а не нормальное имя отца... — Ты думал, что твоя мать — мужчина? — неуверенно спросил Роджерс. — Про Джейми пишут... прости, писали книги? — исправился Тони. — Я знал, что нашел в ней что-то. — Она была лесбиянкой, то есть ты ее не привлекал сексуально, — резко сказал Гарри. Оказывается, он все еще хотел разбить ему нос. — Э-э, я знаю, — протянул Тони. — Это была ужасно неловкая и странная ночь, я испугался, что она пытается «исправить» себя, к тому же она постоянно говорила о родителях и ребенке... Черт, я впервые признался, что я бисексуал, потому что думал, что она пытается переспать с парнем, только чтобы получить одобрение родителей. Ну, я ей и сказал, что мне плевать на Говарда Старка, так что неважно, что говорят ее родители, а она мне говорит... — «Да кто такой этот Говард Старк»? — в один голос сказали Гарри и Уорд. — Вот, — оживился Тони. — Именно это она мне и сказала. Вы можете представить, в каком я был шоке? — Могу, — подтвердил Роджерс со странным выражением лица. — Я так понимаю, в тот момент ей пришлось объяснить существование магии, верно? Тони кивнул, молча давая знак продолжать историю, и снова отпил кофе. Гарри показалось или Тони ничего не съел? Стоило ли ему воспользоваться визиткой мисс Поттс? — Ладно, — кивнул Роджерс. — Заходит однажды в кабинет Филлипса надменный старик в фиолетовом костюме... — В фиолетовом костюме? В сороковых? — рассмеялся Старк. — Он всегда так одевался, — ностальгически улыбнулся Гарри. — Старик? — недоверчиво повторил Уорд. — Он что, жил вечно? — Нет, — сухо ответил Гарри. Роджерс постарался сгладить конфликт, продолжив рассказ: — В общем, он не был особенно скрытным, но мы, скорее, считали его разведчиком, чем кем-то сверхъестественным. Тогда мы даже не думали о таком. — И тебя отправили допрашивать его? — понимающе спросил Гарри. — Да, — ответил Уорд. — Об этом знали только я, Филлипс и еще один агент. — Еще один агент, Роджерс, а? — ухмыльнулся Старк. — Так бы и сказал, что это она. — Да, Старк, еще один агент, — покраснел Роджерс. — В конце концов, меня взбесило, что его глаза постоянно блестят, как... вспышки камер, не знаю! — Ха, понимаю, — рассмеялся Гарри. — Меня тоже это раздражало, особенно после проделок в школе. Чистить котлы со Снейпом — это одно, а вот сидеть в кабинете директора и слушать, как он разочарован нами и что он не ожидал ничего подобного от таких замечательных молодых людей... — О, да ты был проказником! — шутливо нахмурился Тони. — Не-а, это были Близнецы, — возразил Гарри. — Хотя Джордж никогда не признается, что это сделали они. Я просто оказался не в том месте и не в той гостиной... — Джейми говорила, что у вас были строгие правила насчет посещения гостиных других факультетов, — припомнил Тони. — Да, — согласился Гарри. — И разве то, что я был в гостиной Когтеврана, не делало меня подходящей целью? — Так что вы сказали Дамблдору? — спросил Уорд, заметив, что Тони явно собирается продолжить разговор с Гарри, чтобы узнать, что он делал в чужой гостиной, а тот все дальше вжимается в кресло. — Я спросил его прямо, сотрудничает ли он с Гитлером или Шмидтом, — сказал Роджерс. — О, — поднял брови Гарри. — Он спросил вас, кто такой Гитлер? — Кэп, да это хуже, чем у меня, — пораженно выдавил Тони. Гарри нервно рассмеялся, представив себе, о чем мог думать Капитан в тот момент. Скорее всего, он решил, что Дамблдор решил прикинуться дурачком и продолжил допрос, Гарри бы так и сделал. Но не это беспокоило его на самом деле, он хотел узнать больше о своей матери. Когда он узнал, что Джейми и Лили встречались и что после их смерти их брак был признан действительным, он решил, что Джейми была лесбиянкой, но разве секс с мужчиной при возможности искусственного оплодотворения не делает ее бисексуалкой? Господи, почему он думал о своей матери в таком ключе? Какая ему вообще разница, какой ориентации она была (может быть, это было доказательством того, что он не разочарует своих родителей?)? Наконец он решил спросить. Ну и пусть его считают странным. — Эм, Тони? — спросил Гарри, оторвав его от дискуссии с Роджерсом. Тема была занимательной: влияние рисования на судьбу политических фигур (Тони правда сравнил Адольфа Гитлера и Стива Роджерса в таком контексте? Ну, что, если бы Стив провалил вступительные экзамены в какую-нибудь художественную академию, из него вышел бы отличный нацист?); поэтому Гарри был благодарен, что тот откликнулся. — Какой ориентации была Джейми? Я так и не понял. — Я тоже, — улыбнулся Тони. — Я думаю, с полной уверенностью можно сказать только одно: Лили. — О, да, — вздохнул Гарри. — Просто... мне бы хотелось знать о них больше. Я был... — он взъерошил волосы на затылке, и это снова ударило по нему, потому что теперь он не мог сказать, что так делал и его отец. Он даже не мог сказать, делала ли так его мать, Джейми. — Я ни-че-го о них не знал, понимаешь? Я был уверен, что Джеймс — мой отец, и это так странно. Я никогда не называл его отцом так же, как и Лили — матерью, просто по именам. Надоумил ли меня на это Снейп? — Эй, — мягко сказал Тони. — Ты не должен знать все, малыш. — Дело не в том, что я не знаю все, — истерично хохотнул Гарри. — Дело в том, что я не знаю ничего. — Ну и какая разница? — дерзко спросил Тони. — Какая разница? — повторил за ним Гарри. — Серьезно? Какая разница? Тони, ты не понимаешь, люди подумают, что меня не заботят их смерти, что мне плевать на них. Я не имею права не знать об этом, я должен был знать. Это моя обязанность, мой долг. — Гарри, — Тони обратился к нему по имени впервые, и Гарри недоуменно поднял глаза. — Ты можешь сколько угодно плевать на мнение окружающих людей. Только то, что ты сын Джейми, про которую, оказывается, писали книги, ни к чему тебя не обязывает. — Обязывает, Тони, — разочарованно покачал головой Гарри. — Но не потому, что я сын Джейми, а потому что она моя мать. Книги пишут про меня. — О, — выдавил Тони, а затем ухмыльнулся. — Ну, тогда мы можем не беспокоиться, что ты пришел ко мне ради популярности, малыш. — Что? — удивился Гарри. Он серьезно так думал или это просто пришлось к слову? Гарри повернулся к Уорду и Роджерсу, которые, похоже, так и не сумели найти подходящую тему для разговора. Впрочем, Роджерс выглядел открытым для предложений, а вот Уорд... ну, он просто смотрел в одну точку и потягивал слишком крепкий кофе, стараясь не встречаться взглядом со своим отцом, чтобы... чтобы не было так больно расставаться? Уорд не был похож на человека, который привязывается слишком быстро, но и Гарри его совсем не знал. Он отвернулся, чтобы не быть случайно втянутым в эту драму, и снова посмотрел на Тони, недоверчиво наклонив голову. — Ты думал, мне нужна популярность? Нет уж, Тони, посмотри на агента Романофф и ее загубленную карьеру. Какой она шпион, если каждый знает ее имя, как она выглядит и насколько хорошо она сражается? Вот именно, никакой. Мне не нужна популярность, никто не должен меня знать — вот секрет успеха в нашей работе, поэтому я искренне надеюсь, что ты ни кому не скажешь, что я твой сын. — Э-э, ладно, — ошарашенно согласился Тони. После этого они вернулись к прежней беседе Тони и Роджерса, и Гарри с удивлением отметил, что не теряется в терминах и фамилиях известных художников. Он мог винить в этом Дина. Разговор был оживленным, за их столом то и дело звучал смех. Они чувствовали себя хорошо, Гарри чувствовал себя хорошо, и он не думал, что оправится от потрясений последних суток так скоро. Гнев, появившийся после приступа посреди руин, испарился, и он был спокоен. Он улыбался, смеялся и увлеченно тараторил, перебивая людей, с которыми никогда бы и не познакомился, если бы не неожиданная миссия. Знал ли Кингсли, что произойдет нечто подобное? Мог ли он знать, что Джейми бывала в Штатах перед беременностью? А если знал, намерено ли он отправил его именно сюда? Много вопросов, ни одного ответа. Почти как всегда. Но он все равно хотел вернуться домой. Он не хотел, чтобы миссис Уизли переживала лишний раз или чтобы Гермиона злилась, или чтобы Эдвард боялся, что он в чем-то ошибся. Эдвард никогда не ошибался, он был замечательным ребенком, и Гарри никогда не хотел его расстраивать. Они могли бы снова провести время вместе, Гарри мог бы узнать о его успехах в школе (и разве это не банально?) и смущать его, спрашивая об особенном друге или подруге (боже, он был таким же, таким же, как все они!), они могли бы совершить набег на кухню Андромеды, чтобы попытаться что-нибудь приготовить, пока она не вернется домой, странно взбешенная беспорядком. Он мог бы... Почему мог бы? — Ты думаешь, теперь я могу вернуться в Великобританию? — резко спросил Гарри у Уорда. — Нет, — невозмутимо ответил Уорд, а на возмущение Гарри сказал: — Ты ведь не думал, что тебя просто так внедрили в Щ.И.Т.? — Страховка, — понял Гарри. — Ни Щ.И.Т., ни Г... — Гарри оборвал себя, вспомнив, что не все знают о том, что ГИДРА все еще процветает. — ... просто так не отпускают своих агентов. И Гастингс воспользовалась этим? Или Кингсли ее надоумил? — Я не думаю, что ваш министр добровольно вступит в ряды врагов знаменитой убийцы Беллатрисы Лестрейндж, — усмехнулся Уорд. Как будто это было смешно! — Тогда какова наша следующая миссия? — смирившись, спросил Гарри. — Всех не задействованных в сторонних расследованиях агентов отправляют на поиски остатков оружия Читаури, — ответил Уорд. — МАКУСА или Щ.И.Т.? — Щ.И.Т., — хмыкнул Уорд. — Тебе не стоит переживать за МАКУСА. Теперь, когда ты позаботился о Старке, — оба решительно проигнорировали ропот Тони. — тебе нужно написать отчеты и забыть об этом. Гастингс не станет вставать на пути у Щ.И.Т.а, она просто хочет иметь своих людей внутри. И все. — Так что? Мне теперь работать с маглами? — поразился Гарри. — Без возможности колдовать? — С немагами, — снова поправил Уорд. — Что с вами, британцы? И нет, ты можешь колдовать, но без палочки. — Что? Но как? — спросил Гарри, отмахнувшись от насмешки над британцами. — Другой проводник, более неприметный. Например, кольцо, — он показал небольшое черное кольцо на указательном пальце. — Мне следовало купить такое, когда я жил у Дурслей, — фыркнул Гарри. Уорд нахмурился при их упоминании, а Гарри нервно постучал пальцами правой руки по дереву. Тони и Роджерс переглянулись, и на лице Тони сияло такое неприкрытое любопытство, что Гарри отвернулся от него. Он не хотел говорить об этом с Гермионой и Роном, он не станет говорить и с другими. — Ладно, — внезапно вздохнул Гарри. — Мне было очень приятно познакомиться с вами. Тони. Капитан Роджерс. — Просто Стив, — мягко улыбнулся он, пожимая протянутую руку. — И для вас, агент Уорд. — Спасибо, — удивленно, не имея понятия, что говорить, выдавил Уорд. — Э-э, вы тоже можете называть меня Грант, сэ... Стив. — С удовольствием, Грант, — не замечая неловкости в воздухе, кивнул Стив. Тони, с другой стороны, выглядел уязвленным. Гарри почувствовал себя виноватым, поэтому быстро нацарапал свой номер телефона на салфетке и протянул его Тони, сказав: — Вот. Звоните, если что-то случится... Или если хотите? — Я буду только рад, — обнадеженно улыбнулся Тони и вытащил из пиджака черную визитку с серебристыми цифрами. — То же самое относится и к тебе, малыш. — Ага, — скованно пожал плечами Гарри. — Спасибо. До свидания, Тони. Когда Гарри и Уорд вышли на улицу, Гарри с удивлением отметил теплую погоду. Они шли молча, довольствуясь короткими жестами в сторону, куда они планируют идти, и тихо радовались, что другой ничего не говорит. Лишь у входа Уорд прошептал: — Я мог бы сказать ему. — Мог.