Одуванчиковое море

В другом мире, в другом месте, в другое время…

— О, рыцарь доблести и чести! — произнесла почтеннейшая жрица, чей взор указывал всем путникам их путь. — Рассвет, твой покровитель, изрёк твоей судьбы виденья. До коли правду хочешь знать? — Всё то, что можете поведать. Не страшусь я своей судьбы. — промолвил рыцарь Рассвета, стоя на коленях у жрицы, держа в руках заветное семя одуванчика. В его глазах блеснули слёзы. — Да только вы верните мне её… — Вижу, за вешним семенем погнался. — с сочувствием в голосе сказала жрица, не открывая своих глаз. — Но есть ли способ жизнь её вернуть…? — Живых не воскрешают. — То есть…       И в сей момент озарения рыцаря Рассвета северная жрица раскрыла свои слепые голубоватые очи и промолвила: — Семя вешней дщери посади ты на родимом поле, да окропи её святой водой с вином, что делал ты своей рукой когда-то, и жди, доколе солнце седмицу не сменит.

18 июля. Мондштадт. Город Мондштадт. Родовое поместье Гуннхильдр. Время: 12:56…

      Прошла ровно неделя с тех пор, как на Мондштадт была совершена атака со стороны Эроха и его гибели. Город был фактически восстановлен, правда в воздухе ещё витал запах гари. Шуберт Лоуренс ныне находился под пристальным надзором рыцарей Ордо Фавониус, которому лично поспособствовал сам Великий Магистр, а Джовинетта всё ещё находилась на лечении в поместье Гуннхильдр, где также находились Эльзер и Аделинда, которые чувствовали себя сейчас гораздо лучше. — Благодарим вас за вашу доброту и милосердие, мадам Гуннхильдр. — произнесла Аделинда, поклонившись вместе с рядом стоявшим Эльзером. — Не стоит благодарности, Эльзер, Аделинда. Я не могла поступить иначе. — ответила Фредерика, мягко улыбаясь. — Сейчас нам всем остаётся только молиться Анемо Архонту о здравии вашего молодого господина. — Господин Дилюк… — сердце Аделинды вмиг сжалось. — Линда… — произнёс заместитель винодела, положив женщине руку на плечо. — Всё будет хорошо. — Я тоже так считаю. — кивнула согласно Гуннхильдр. — Главное — не думать о плохом. — Верно говорите, мадам Гуннхильдр. — согласился Эльзер с ней, после чего обернулся к главной горничной, не скрывая своего волнения. — Теперь мы, пожалуй, пойдём на винокурню. Нужно навести порядок, когда наш господин очнётся. — Верно, хотя не думаю, что Кэйа запустил бы её за это время. — заметила с лёгким смешком глава клана, провожая этих двоих. — И то верно. — слабо улыбнулась Аделинда, когда дворецкий семьи Гуннхильдр молчаливо открыл дверь и из неё пахнул жаркий июльский воздух, что до глубины души казался мягким и приятным. — Спасибо вам за всё.

Мондштадт. Винокурня «Рассвет». Кабинет Дилюка. Время: 13:11…

      Кэйа тем временем заканчивал со всеми делами, которые требовали особого внимания. Его мешки под глазами буквально кричали о бессонных ночах, проведённых за столом. Но всё это было не зря — винокурня прочно стояла на своём месте, продолжая всё также расцветать. — «Не представляю, как Дилюк такими темпами с ума не сошёл. Да и как он вообще с этим справляется?» — спрашивал он то и дело сам себя, откидываясь на спинку стула и оборачиваясь в сторону окна, на подоконнике которого с грустным видом сидел ястреб, принадлежавший его брату. Альберих аккуратно поднялся и подошёл к нему, начиная аккуратно поглаживать по голове. — Эй, друг, не грусти. Скоро твой хозяин вернётся, вот увидишь.       Но ястреб в ответ лишь тяжело кивнул, после чего вновь обратил свой взгляд куда-то вдаль. Сам же Кэйа был не в лучшем состоянии, ведь минула уже ровно неделя, как Дилюк находится в состоянии сна. — «Брат, возвращайся скорее.»

Мондштадт. Город Мондштадт. Штаб Ордо Фавониус. Кабинет Магистра. Время: 14:06…

— Дилюк до сих пор не очнулся? — Нет, Великий Магистр. — ответила тут же Барбара, всё это время присматривавшая за Рагнвиндром. Сейчас она выглядела не самым лучшим образом, как и все сёстры из Собора в целом. — А как его состояние в целом? — Удовлетворительное, хотя яд был полностью выведен из организма. Сейчас всё зависит от него самого. — Ясно…       Варка места себе не находил в последнее время. Он не спал по трое суток, периодически вырубаясь прямо на месте. Однако того требовало само время — Мондштадт сам себя не восстановит, теневой защитник города находился уже как седьмой день в коме, а Джинн всё это время находилась подле него, не спуская глаз. Да, победа была получена, но… какой ценой? Подпёрши подбородок рукой, Варка также размышлял о том, как безопасно и без лишней шумихи перевезти Лоуренса в Фонтейн на суд лично к Гидро Архонту и его юдексу Нёвиллету, ибо этот старый аристократ доставил ему за эту неделю также немало хлопот, а притворяться, что тот не знает всего того, что он творил с его сестрой в браке, было достаточно тяжело. Соблазн избить этого придурка был максимально велик, но Варка держался из последних сил. Сейчас важно было собрать все улики по его делу, в чём способствовал даже сам клан Лоуренс, в особенности бывший её член — Эола. «Это будет моей местью ему.» — ответила капитан разведки как-то Магистру, когда тот разбирался с результатами допроса. — Что с Джинн? Как она там? — спросил Великий Магистр, возвратившись в реальность. — Она редко отходит от него. Лиза помогает мне с ней, но… — Выходит с огромным трудом, верно? — … да. — и пастор виновато опустила голову. — Оно и понятно. — решил встать из-за стола Варка, разминая руки. — В этом вся Джинн. Тебе ли, как её сестре, не знать об том. — Да, но Великий Магистр…! — казалось, что дочь Пэйджа сейчас заплачет от безысходности, но тут она ощутила, как её аккуратно обняли за плечи, а сам Магистр опустился на одно колено, смотря на девчушку уже снизу вверх. — Всё в порядке, Барбара. С твоей сестрой всё будет хорошо.

Мондштадт. Город Мондштадт. Ордо Фавониус. Лазарет. Время: 18:46…

      А между тем Джинн терпеливо сидела подле Дилюка и ждала. Лиза и сестра заставляли её делать хотя бы небольшие перерывы и для себя самой, ссылаясь на то, что её жених подобных терзаний бы не одобрил. И она прислушивалась, при этом продолжая дежурить у его кровати дни и ночи напролёт. Гуннхильдр никуда не выходила за пределы штаба, а резкое исчезновение Рагнвиндра добавило масла в огонь, породив мелкие сплетни. Он, конечно, и раньше был нелюдим, но жители Мондштадта настолько привыкли к тому, что молодой господин появляется на публике минимум два раза в неделю, отчего те начали бить некую тревогу, а тут ещё и заместитель Великого Магистра прочно засела в штабе и носа оттуда не кажет. Народ роптал, и Джинн это знала, но продолжала ждать. — Дилюк… — прошептала она его имя уже… который раз за неделю? Страшно представить. Рука, которой она осторожно касалась, такая тёплая, местами грубая от мозолей и шрамов, успокаивала девушку, давая ей надежду на его скорое выздоровление. — Очнись… Пусть Боги Селестии смилуются… — чуть ли не плача, произнесла Джинн, молясь и, закрыв глаза, склонила голову вниз. — Прошу…       В голове девушки пронёсся фрагмент из сказки, что ей и Барбаре читала мама в детстве. Рыцарь Рассвета и Леди Одуванчик. История о чудесном спасении девы и бескрайней любви…       Неужели, все эти сказки… ложь? Неужели её мечтам не сбыться?       Она тонко всхлипнула, надеясь на то, что её никто не услышит, да только… — Джинн…? — внезапно прозвучал поблизости слабый мужской голос, тембр которого заставил забиться сердце Гуннхильдр чаще прежнего, а её глаза открыться.       … он очнулся.