Как по нотам проиграть

— Давно не виделись! Похоже, вы усвоили, что останетесь в живых, если будете со мной на связи? — лениво протянул Мелло в трубку телефона. Он был один в комнате в часы дневного покоя. Мужчины разбрелись по своим делам, и его разговор с Ягами остался приватным. Мелло держал раскрытую Тетрадь над головой. Страницы пересыпались слева направо, на каждой — имена корявым почерком Джека Нейлона, как столбики в словаре. В другой руке он держал плитку шоколада и телефон. — Тетрадь действительно то, что о ней говорят: она может убивать. — Поделился своими наблюдениями он. До появления Тетради Мелло и не знал, что у них было столько конкурентов. Их число перевалило за сотню уже на пятый день. Он не знал и половины из записанных людей; не знал, не было ли среди них чьей-то бывшей подружки или какого-нибудь бесячего попсового исполнителя; Род шутил про бизнес с «заказными убийствами на диване», и Мелло точно не знал даже, так уж ли он шутил, потому что мужчины развлекались с Тетрадью, как только могли. Никто не заполнял предварительных форм уведомления или прошений для того, чтобы записать туда кого-то; не отчитывался о своей мотивации. Вместо этого они просто писали имя, и были ненасытными в этом плане. Тетрадь была для них новой увлекательной игрушкой, пришедшей на смену пистолетикам. Мелло не одобрял этого, но не видел и резона пресекать. Когда после всех преодолённых препятствий и трудностей наступило время немного насладиться проделанной работой, первое, что он сам сделал, — вписал туда членов СПК, и никто не спрашивал его, зачем. Он оторвал взгляд от фанерных стен с распятием за своей спиной и вернулся к именам на страницах. Как смертельное оружие Тетрадь работала исправно, только вот Мелло не давал покоя один нюанс. — Но с её помощью невозможно убивать так, как это делает Кира. Ему ведь достаточно лица, чтобы прикончить кого-то, не правда ли? — спросил он, с хрустом откусывая от шоколада. Ягами не ответил: может, вопрос показался ему риторическим. — Как Кира умудряется записывать чьи-то имена, имея перед собой только лицо, а? — продолжил Мелло. Последовала затяжная пауза: Ягами не хотел идти на контакт, ему незачем было говорить правду, если он её знал. Мелло сжимал шоколад в зубах. Он освободил и ту руку, которой держал трубку, придержав телефон плечом; сжал и разжал кулак, разминая кисть, и дал ему минуту на то, чтобы подумать. — Этого мы ещё не знаем. — Наконец ответил суровый голос в трубке. — Но мы также пришли к заключению, что Кире достаточно одного лица. — Да ну? Японская полиция такая бесполезная. — Выдохнул Мелло, снова хватая телефон рукой. Он и не надеялся на иное. Ещё один звонок был просто убийством времени, способом держать японцев в тонусе. Мелло вытянул ноги на полу и похрустел своей затёкшей шеей. — И кое-что ещё: после смерти детектива L, кого вы, ребята, посадили на его место? Опять молчание, дыхание, какой-то шелест на том конце провода: скорее всего, Ягами советовался с кем-то по поводу предоставления ему информации. Это было плохо. Терпение Мелло быстро истончалось, если он не видел шагов себе навстречу: — Ягами, я уверен, вы знаете ответ на этот вопрос. Так что, если вы дорожите жизнью дочери, — лучше отвечайте! Тетрадь лежала у него на коленях, он в который раз пробежался глазами по её первой странице, убеждаясь: Стив Мейсон, Дэрил МакРой, Карл Дарлингбин... Затем прикрыл глаза и захлопнул еë обложку, вздыхая: — Чего вы ждёте? Я ведь убью её. Тишина провисела в трубке ещё с десяток секунд. — Тота Мацуда. — В конце концов, вырвался голос Ягами. — Но... по правде говоря, он только оглашает наши коллективные решения общественности в роли L. Мелло хмкнул. Он помнил это имя: он получил номер телефона этого человека и ещё одного мужчины по имени Моги во время похищения директора японской полиции пару недель назад. Вот так просто теперь, несколько лет спустя, у него было имя и номер человека, что занял место, по праву положенное... — Как я и думал. Совершенная некомпетентность. — Выплюнул с силой он. Услышать подтверждение тому, что этот L был бесполезен, от самого Ягами было отчасти приятно, но некоторая обида в нём всё же осталась. Этим японцам довелось знать детектива L лично, и им совсем не стоило осквернять его имя подобным образом. — Что ж, мы всё ещё можем посовещаться и решить убить этого L. В таком случае я попрошу у вас снимки всей оперативной группы, а имена нам уже известны. — Сказал Мелло от лица своих коллег и усмехнулся. Если всё сложится как задумано — его ждал ещё длинный и увлекательный день висения на телефонном проводе.

══════════════════════════

В вечер накануне выходного дня всё в штабе часто превращалось в бедлам. Незнакомые мужчины заполняли гостиную и громко общались, на столы выставляли ящики алкоголя, тут и там по коридорам прогуливались и набивались бесплатным кокаином полуодетые девицы, к утру начинавшие вываливаться из-за дверей чьих-то спален и занимать единственную на объекте ванную. Внутри и снаружи здания скучала усиленная охрана, которую приглашал Род. Но сегодняшняя пятница была тише обычной. Потемневший к десяти часам Лос-Анджелес подмигивал комнате огнями улицы через толстые стёкла. Мужчины сидели в гостиной и переговаривались между собой вполголоса. На кофейном столике стояло только два стакана и две бутылки вина. За спиной молчаливо возвышалась всего пара охранников, и горел камин. Вечер был «для своих». Мелло никак не собирался оставить трубку в покое сегодня. Он сделал звонок в Нью-Йорк и пару часов прообщался с администрацией по поводу смертей некоторых высокопоставленных людей в семействах, что произошли недавно, одна за другой, — и вот, сменив позу и забросив ступни на столик, он уже принимал новый звонок. Если без сведений о том, как убивает Кира, он пока не мог двигать расследование посредством Тетради, ему снова оставалось только одно: узнать то, что известно СПК. Халле Лиднер оказалась не слишком эффективна в этом вопросе неделю назад, но она была только запасным вариантом. Теперь пришло время пойти по изначально намеченному плану. Его рука устала после предыдущих звонков, поэтому он не стал утруждаться использовать её в этот раз: забавляясь, он наблюдал, как какой-то громила-охранник держал трубку у его уха вместо него. Раньше вечером они с Родом немного выпили, чтобы отпраздновать прошедшее и грядущее, и теперь на душе Мелло было одновременно смешливо и изнурительно. Возможно, его лицо выглядело неуместно утомлённым: на этот раз он говорил с самим президентом и намеревался диктовать ему свои условия, но чувствовал себя каким-то оператором горячей линии. Мелло запугивал его. Сказал, что, управляя тем, кто держит палец на ядерной кнопке с помощью Тетради, может развязать Третью Мировую хоть сейчас, и посоветовал ему быть послушным. Он блефовал. Но Дэвид Хуп не мог этого знать, и он не был дураком, чтобы не пойти ему навстречу в таком случае. Он сразу же поинтересовался, какого соглашения они требуют, и это было прекрасным темпом для переговоров. После этого его вопроса Мелло быстро приободрился. — Для начала нам нужна вся имеющаяся информация на СПК и оповещение об их планах. — Спокойно поделился своим главным условием он. Это позволило бы иметь более широкий обзор на деятельность Ниа; послужило бы страховкой в его отношениях с Халле: как образец, по которому можно мерить достоверность её слов, о наличии которого самой ей знать не обязательно. — Затем — деньги, оружие, доступ к спутниковому наблюдению... — перечислял он под одобрительное кивание Рода, усевшегося напротив в обнимку с проституткой. Тот продолжал распивать с ней вино, которое они открыли. Она толкала его в грудь и тихо хохотала, прикрывая рот маленькой ладошкой, когда Род заверял её, что Мелло ведёт беседу с самим Дэвидом Хупом. Она думала, весь этот спектакль приготовлен специально для неё. Мелло отвернулся от них обоих. — Как вы и сказали, я дал своё разрешение на создание анти-Кира организации СПК... — процедил Хуп ему в трубку. — Но только её участники имеют доступ к информации, которую вы запросили. А я, по правде говоря, даже не знаю, кто они такие! Мелло облизал отломанный от плитки кусок шоколада, который держал в руке; сильнее упёрся ступнёй в стекло стола. — Что ж, я отлично об этом осведомлён. Подразумевается, что вы, используя свои президентские чары, достанете для нас как можно больше информации, не вызывая у них подозрений. — Устало объяснил он. — Не может быть, чтобы вы стали президентом только за то, какой вы очаровашка. Уверен, вы также обладаете и всем, что нужно, чтобы выполнить наши условия. Хуп промолчал с несколько секунд, но тут же включился снова. Со своими ответами он был куда расторопнее японцев: — Я могу финансировать вас, но я не могу единолично принимать решения относительно оружия и спутников... Мелло тут же перебил его, не желая выслушивать подобное нытьё: — Да, конечно. Но вы притворитесь, что приняли контртеррористические меры и создали отряд, который займётся делом людей, убивших директора НПА, — вот как вы поступите... и не о чем здесь волноваться, Мистер Президент. — Его тон внезапно смягчился, а оба ботинка прочно встали на пол, покинув стеклянную поверхность стола. Мелло договорил почти шёпотом: — Если вы откажитесь от нашего предложения, то войдёте в историю как наихудший глава государства. Полагаю, что особого выбора у вас нет.

══════════════════════════

— Сидо. — Да? — Право владения заканчивается со смертью человека или по его желанию, верно? И сейчас владелец Джек. Мелло проследил за поворотом головы: дальше, чем могла бы повернуться человеческая шея. Маленькие глазки катались в глазницах туда-сюда; панцирь на голове открывал миру их, и ещё рот, которым существо грызло шоколад. Оно рассматривало Мелло точно также, как Мелло рассматривал его. — Если настоящее имя Джека — Кэл Снайдер, то да. — Подтвердило оно. Мелло улыбнулся, отделяя два квадратика шоколада друг от друга зубами. Днём следующего дня оно появилось на базе, это существо, — и Джек Нейлон оповестил о нём остальных. Оно назвало себя Богом Смерти по имени Сидо, и Мелло не смог бы поверить, если бы не видел своими глазами: оно поедало его шоколад, просто стачивало тот своими многочисленными зубками, стоя в нескольких шагах и комично сжимая его громоздкими подобиями пальцев или когтей, прямо сейчас. Их разделял один только кофейный столик. Шоколад явно пришёлся ему по вкусу. Мелло пришлось по вкусу то, что оно уже рассказало о Тетради, и то, что могло рассказать о ней ещё. Правило, утверждающее, что если владелец не напишет в ней ни одного имени в течение 13-ти дней, то умрёт, оказалось ложным; правило о том, что если Тетрадь испортить или уничтожить, умрёт каждый, кто её касался, — тоже. Теперь Мелло больше не нужно было допытывать Ягами звонками, потому что он узнал и что за силу использовал Кира для своих убийств: если заключить с Богом Смерти договор и получить его глаза, то имена можно определять лишь при взгляде на лицо, — так проста и при этом хорошо запрятана оказалась разгадка. То, что Бог Смерти решил показаться им, казалось Мелло просто каким-то благословением для его расследования. — Джек, заключи сделку на глаза. — Воскликнул он с новым энтузиазмом. Нейлон повернул на него своё костистое, похожее на обтянутый капроном череп, лицо. Его глаза как будто бы всегда смотрели на мир с недоверием, и, наконец, сегодня это оказалось не зря. — Но... это же половина моей жизни... — Джек, но это же лучше, чем умереть сейчас. — Вмешался Род. Он прошёл по комнате и опустился на своё привычное место на диване возле Мелло. — Босс! — в ужасе и отрицании выкрикнул Нейлон. Его лицо стало совсем страдальческим, а голос — жалобным. — Я полагаю, что ты можешь пожертвовать жизнью ради меня. Заключишь сделку — и станешь моей правой рукой. — Разрисовал ему Род. Мелло откусил кусочек своего шоколада, уже заждавшегося укуса в руке. Обещание его посмешило: у Рода Росса было что-то около десяти правых рук, и ещё штук двенадцать — левых. Эдакий Шива. Нейлон начал бормотать что-то скорбное себе под нос так, что никто не мог расслышать, — Мелло ещё давно заметил за ним эту богомерзкую привычку. Ему было одновременно и жалко Нейлона, и нет, но он не колебался долго, прежде чем оставил последнее слово за собой: — Вот и разобрались. Он рассматривал причудливую фигуру, нависшую над гостиной и не откидывающую тень на полу. После девятнадцати лет своей жизни, в которые Мелло был убеждён, что ничего подобного в мире не существует, наблюдать за ним собственными глазами оказалось чрезвычайно интересно. Он сощурился, смотря на этого Бога, и подумал, зачем же тот всё-таки прилетел в наш мир?

══════════════════════════

Вся охрана вернулась внутрь. Сидо присматривал за их местом снаружи вместе с камерами, довольствующийся обещанием Мелло отдать ему Тетрадь после заполучения той, что принадлежит Кире: угадать, чего именно хотело это существо, оказалось несложно. По сравнению с днём, вечер стал совсем тихим. Мелло поглощал шоколад без большого наслаждения, как-то по инерции, дожидаясь Рода в его же кабинете, и его ноги лежали на столе из тёмного дерева. Он скрестил ступни и любовался своими новыми туфлями известной итальянской марки, шевеля острым кожаным носком. После вчерашней болтовни с президентом на экран компьютера Рода было выведено изображение со спутникового наблюдения СПК, и если бы он включил монитор, — то снова увидел бы там четыре здания, покинутых и неживых: старые убежища мафии в других штатах, в которых никто не обитал. Те же самые, которыми давно интересовались ФБР. А значит, Ниа не просто не определил их местонахождение: он был не уверен даже в том, в каком они сейчас штате. Это давало Мелло успокоение... да и его собственное расследование неожиданно двинулось вперёд! Глаза Бога Смерти были той самой маленькой гайкой в механизме, отсутствие которой мешало ему определить границы силы Киры. Но теперь всё вставало на свои места. Мелло смотрел на всякую новую информацию о Тетради в первую очередь с оптимизмом, потому что она приближала его к поимке маньяка: беседа с этим сверхъестественным «некто» направила полёт его мысли к берегам, на которых Тетрадь наконец начинала приносить им бóльшую пользу, чем пресловутые расправы над конкурентами; приобретение глаз мафией как минимум подравнивало их с Кирой под одну линию; а половина жизни уже, вероятно, двухсотлетнего Джека Нейлона была грошовой платой за продвижение в этом деле. Мелло заметил в стороне на столе Рода какие-то книги. Он покосился на них несколько секунд: те лежали солидной стопкой и производили впечатление чего-то полезного, хотя Мелло никогда не заставал того за чтением чего-то кроме условий смерти, прописанных в Тетрадке. Правило тринадцати дней было тем, от чего оказалось приятно избавиться. Если Кира не знал о его фальшивости, то они с командой были даже впереди него. К тому же, в критической ситуации через тринадцать дней оно могло бы доказать их невиновность. Мелло щёлкал шоколадом на зубах, купая себя в тепле этой мысли. Ему, определённо, было, чему порадоваться сегодня. Но было и то, что его всё-таки беспокоило. Род ускользнул с базы ещё днём, окрылённый какими-то неизвестными ему намерениями после знакомства с Богом смерти. Перед этим он ляпнул, что раз все опасения позади, теперь он хотел бы и сам писать в Ней, а ещё — что было бы неплохо разграничить часы пользования... Да, правило тринадцати дней было стеной, после сноса которой Мелло мог продвигаться вперёд в своей гонке с Кирой, но в их отношениях с Родом оно всё-таки служило предохранителем. Они вдвоём были главными фигурами в организации, но никто из них не захотел писать в Тетради сам. Из-за правила это положение казалось невыгодным, и в тот момент оно уберегло их от вопроса, кто будет владеть ей. Выбрав Джека посредником, до сих пор они оставались наравне. Даже если Род считал, что его подачки в виде предметов роскоши могут как-то на это повлиять. Род надиктовывал имена Нейлону каждый раз, как в последний, будто перед ним стояла задача поскорее заполнить Тетрадь, а Мелло молчал. Он не выдвигал требований по хранению Тетради, не говорил о лимитах её использования или разграничении прав на неё, — он был милостивым ко всем капризам и забавам с ней до сегодняшнего дня. Это были уступки, которые он мог позволить себе тогда. Но теперь, когда с глазами Бога Смерти Джек Нейлон знал все настоящие имена, а написать в ней без всякого страха мог каждый, это просто не могло оставаться по-прежнему! Ему надо было что-то поменять. И он не выпускал Тетради из рук с тех пор, как Род покинул штаб, уже около пяти часов. Все остальные мужчины сначала оставались внутри: прилипшие к экрану с изображением с камеры наблюдения, на котором скучало это странное существо возле их входа; слонявшиеся по комнате взад-вперёд; громко излагающие свои мысли; пожирающие Тетрадь на коленях Мелло с каким-то новым отношением в глазах, с новым упоением. Днём все казались взволнованными и возбуждёнными, ожидающими новых сенсаций, и до вечера у них с исчезнувшим Родом всё равно не выпало бы шанса поговорить наедине, не провоцируя в их рядах сплетен и домыслов. Но теперь большинство людей уже разбрелось по своим местам. Мало кто, кроме Мелло, задерживался здесь в свой выходной. На базе было тихо и безжизненно без человеческих голосов, только трубы гудели в полых стенах. Мелло оставил здесь одного Нейлона, и он попросил Рода вернуться в штаб сегодня. Им надо было обсудить свои действия в изменившихся обстоятельствах, озвучить новые проблемы и прийти к какому-то соглашению. После дневного заявления Рода Мелло это особенно не терпелось. Стационарный телефон стоял возле его ступней, намекая, что Рода можно и поторопить, но Мелло пока держался. Не то чтобы ему хотелось обличать свою нервозность и делать из разговора событие раньше, чем тот успеет начаться. Он думал, что, может, удастся уладить всё тихо... В итоге Род добрался обратно ещё примерно через час. — Вызывали, босс? — пошутил он, протискиваясь внутрь и запирая за собой дверь. За окном уже стемнело, и луна выкатилась в поле зрения. Мелло успел зажечь настольную лампу незадолго до его прихода. — Привет. Запыхавшийся, Род сделал пару шагов и оставил свой пиджак на кожаном диване, вывернув из него массивные плечи. Под мышками его синей рубашки было два больших тёмных пятна. — Что случилось с глазом? — поинтересовался Мелло, заприметив ещё издалека: левый белок заволокло красным. — Ай-й, не знаю. Неважно! — беззаботно брякнул он и широко махнул рукой. — Я что-нибудь тут пропустил? — Нет, ничего. — Видел машину Снайдера у входа. Он здесь? Мелло непонимающе сощурился на секунду, прежде чем до него дошло: Кэл Снайдер — настоящее имя Джека Нейлона, — так сказал Бог смерти. Вероятно, Род знал об этом и раньше. — Да, — кивнул Мелло. — Я попросил его задержаться на ночь. Утром будем выяснять, что с ним делать. Род одобрительно закивал тоже: — Отлично. — Прошёл внутрь комнаты. — Отлично, отлично... а я только из банка. Еле успел до закрытия. — Банк? — Да, снял пару Хуп-фунтов на побрякушки. — Он улыбнулся во всю ширь своей хищной челюсти и поднял взгляд, окидывая им Мелло с ногами, скрещенными между малахитами подставок для письменных принадлежностей на столе. — Смотрю, вы по достоинству оценили моё рабочее место. Они даже не обсуждали то, как именно поделят сумму Хупа, и при упоминании этих денег оптимистичный настрой Мелло сразу куда-то улетучился. Он сухо улыбнулся, положил шоколад и опустил ноги, пряча новые туфли под столом. Это быстро стало первым и последним жестом любезности, который он был готов оказать Роду сегодня. — Да ладно, М, я же несерьёзно, — залепетал тот, пролезая к стулу и усаживаясь напротив. — Сиди, как тебе удобно. Мелло не обратил внимания, пододвигая своё кресло с трещащими колёсиками ближе к столу, выпрямляясь на нём в тусклом свете лампы. Разговор далее обещал быть неприятным и без прелюдий, и он принял боевую позицию: — Мы говорили о том, что эти деньги — на благо организации. — Строго напомнил Мелло. Род облокотился на стол и широко улыбнулся: — Что есть благо организации, как не хорошее настроение босса, м? — Это не смешно, Род. Мы говорим о серьёзных вещах. Тот поднял ладони: — Хорошо-хорошо. Больше не буду. — Мы ещё вернёмся к деньгам, но сначала я хочу поговорить с тобой о Тетради. Глаза напротив бодро метнулись от лица Мелло к ней, опрокинутой между ними на стол, как яблоко раздора. Но вместо нужного настроя, Род снова повеселел: — Удивительный мир за гранью нашего воображения, да? — высмехнулся он. — В молодости нам приходилось лепить марки на язык, чтобы повеселиться с монстрами. А теперешние детишки и так никогда не знают, чего ожидать от завтра. Мелло вскинул бровь: даже если это и было так, это были не те впечатления, которыми он хотел с ним сегодня поделиться. И, неожиданно смахнув своё идиотское выражение лица, Род и сам сказал: — Ладно, М. На самом деле надо бы обсудить с тобой пару вещей об этом. Я думал обо всём весь день! — его голос быстро прояснился и стал серьёзным. Он умел делать это так, что Мелло не успевал выходить из себя, и Мелло предоставил ему право голоса: — Тогда ты начнёшь? Род заметно обрадовался. Он расположился на стуле удобнее и быстро озвучил: — Ну... знаешь, парень, мне совсем не нравится, что он теперь может видеть, как всех нас зовут. Я думаю, это нехорошо. — Имея в виду Снайдера. — Ну и я подумал, нельзя, чтобы он пользовался ей сам. Нужно, чтобы, вроде как, мы всё время за ним присматривали, смекаешь? Мелло согласно кивнул: пожалуй, это было тем, с чего и стоило приступить к обсуждению. — И что ты предлагаешь? — призвал он к продолжению. В следующую секунду мясистые руки Рода легли на стол, согнутые в локтях, и Мелло почувствовал, как дерево того медленно движется к его животу под тяжестью веса. Род посмотрел ему в глаза, приближая своё лицо и сказал тихо, почти шёпотом: — Хорошо бы пристегнуть его к чему-нибудь да заткнуть рот, чтобы не болтал. — И Мелло мог видеть каждую волосинку щетины на его щеках и каждый лопнувший сосуд в его левом глазу. — Вот что... давай разделим их? Джека и Тетрадь. Он будет говорить нам имя, когда надо, а писать будем сами. Вместо глаза Рода на Мелло зловеще смотрел какой-то кроваво-красный пучок. Столешница упёрлась ему в живот. — Ну, похоже, что другого выхода у нас и нет — после сегодня она явно должна храниться в сейфе. Ни Джека, ни кого-либо ещё, кто контактирует с ним, теперь нельзя к ней подпускать. — Буднично проговорил он. — Да, и... я мог бы хранить её у себя. — Что? — Подальше от них всех. Послушай, я уже обо всём подумал, пока уезжал! — быстро кинул Род с улыбкой, как радостную новость о том, что Мелло даже не придётся напрягаться. Но Мелло уже напрягся. Он посмотрел на Рода округлившимися глазами: вот так могло посыпаться всё, что в последнюю неделю и так держалось между ними кое-как. — В общем, кто теперь сможет пользоваться ей? Всё равно только мы. Так зачем держать её здесь и раздразнивать их? — размеренно продолжал Род. — Есть смысл спрятать её не в штабе — этим займусь я. И ещё нужно присматривать за Снайдером, чтобы держал язык за зубами: раз ты всё время здесь — оставим его тут же, и тогда это сможешь делать ты! — легко собрал паззл он. По Роду было видно, что он гордился своим рассуждением. Должно быть, не заметив должного восторга на лице Мелло, он добавил: — Я принесу её тебе, когда ты захочешь в ней написать, об этом даже не беспокойся. Мелло тоже сложил руки на стол. — Так не пойдёт. — Что не пойдёт? — Пускай Джек останется здесь, но и Тетрадь — тоже. Я сам буду за ней смотреть. Если хочешь — и ты оставайся в штабе, пользуйся, но уносить её отсюда я не дам. — Почему нет? — Мы оба знаем, почему, Род. Род Росс смотрел наивно, прикидываясь, что он святой. Мелло не собирался отступать. Он выжидал, что тот скажет дальше, чувствуя себя тесно и дискомфортно за этим столом. Они откладывали этот разговор достаточно долго, чтобы не удивляться тому, как быстро плотина равновесия между ними обещала рухнуть теперь. Это стало крайне просто: когда, воспользовавшись друг другом, они получили Тетрадь и всё, чего только можно желать, с её помощью, — они с Родом стали больше не нужны друг другу, — это понимали оба. Но Мелло хотя бы не думал о том, чтобы его убить. Тишина длилась пару десятков секунд, потом Род сказал: — Ты-то летал за ней в Нью-Йорк один, как хотел, парень. Теперь ей побыть у меня было бы справедливо, — направляя свой глаз киборга чуть ли не в само существо Мелло сверху вниз. И это звучало ещё веселее, чем его прошлое заявление. — Ты прекрасно знаешь, что я не мог писать в ней тогда. Это не соизмеримо с тем, чего просишь ты. — Ой, да там была куча желавших писать в ней, ты мог бы и попросить кого-то, но я всё равно дал тебе полететь за ней! Всё это было глупостью: тогда ещё не было Богов смерти, их глаз, фальшивых правил, и даже если бы Мелло захотел рискнуть прикончить его из Нью-Йорка — некому было сказать ему нужное имя. — Оставим это, Род. Не играйся со мной, если не хочешь, чтобы всё это плохо кончилось. — Неопределённо произнёс он. — Что ты хочешь сказать? Наглость Рода плюнула куда-то далеко за допустимые границы, это было точкой невозврата. И если отбросить ужимки и сердечные улыбки уже давно было тем, что суждено их союзу рано или поздно, Мелло решил, что сегодня наступил самый подходящий для этого момент: в последнее время под чарами Тетради Род иногда забывал, что он не неуязвим. Стоило ему напомнить. Мелло с раздражением вздохнул: — На твоём счету лежит миллион Хупа. Ну... та его часть, которую ты не снял сегодня. Род нахмурился. Мелло не остановился: — Уверен, президенту интересно знать, куда он его перевёл, а если уж дать ему правильную наводку... Все транзакции в мафии совершались в несколько этапов и проходили через нескольких посредников, но в конце концов добытые деньги всё равно оказывались на одном из счетов Рода; потом тратились с них на различные нужды. Это доказало бы его вину в шантаже по телефону. Более того, причастность к похищению директора японской полиции, потом — дочери его заместителя, угон самолёта, наличие у него Тетради и убийства многих людей... Его счета были замешаны практически во всех предыдущих делах организации, достаточно было тыкнуть в нужные строчки пальцем. — Но тогда ты тоже не получишь этих денег. — Напомнил Род. Мелло перебил его, громко и несдержанно: — Не будь дураком! Он приподнялся из-за стола, опираясь на кисти, и оттолкнул кресло назад. Он давно хотел встать, потому что даже в сидячем положении было заметно, как фигура Рода возвышалась и простиралась над ним. Наконец, Мелло почувствовал себя выше и значительнее. — Что есть деньги?! Я проживу без этих денег, и моя потеря будет куда меньше твоей! Я хотя бы останусь на свободе. — Быстро разъяснил он. — Но ты же понимаешь, что ссориться сейчас действительно не выгодно нам обоим. Где мы закончим, если захотим сыграть друг против друга? Род сморщился, как высушенный фрукт, и затих. Неудовольствие с его лица можно было бы соскребать ложками. Он скрестил руки на груди и враждебно смотрел в упор, когда Мелло снова заговорил, на этот раз медленно и спокойно: — Давай не будем терять голову, Род. Мы так долго к этому шли... дать небольшому разногласию всё испортить было бы глупо. — Он сделал паузу и мягко добавил, подняв и повернув ладони на Рода: — Я ведь не отбираю её у тебя. Я также пойду на эти условия: не буду никуда её отсюда выносить. Пойми меня. Род нервно дёрнулся и раздосадовано покачал головой, уже не в силах как-то избежать сложившейся ситуации. — Мы ещё испытаем её вместе. — Подключив к делу обещания, сказал Мелло. — Проверим насчёт этих тринадцати дней, чтобы знать наверняка. Посмотрим, что ещё она может. Вариантов у Рода было не так уж много. И, тяжело вздохнув, он выбрал верный среди них: — Ты прав. Губы Мелло тронула лёгкая улыбка, его плечи расслаблено осели: конечно, он был прав. Прежде всего, Тетрадь была средством достижения его цели, а не чьей-то грёбаной игрушкой. И если Род Росс и правда хотел убить его — сейчас ему стоило достать из-за пояса свой пистолет и выстрелить на поражение.