Алисента. Матерь драконов

      Это было совершенно новое ощущение — просыпаться и вспоминать, что теперь она наследница своего отца. Только вчера она стояла перед Железным троном, что однажды теперь станет её и принимала клятвы лордов, чувствуя, что её жизнь полностью меняется, чтобы проснутся следующим днём всё такой же в той же спальне.       Это было странно. Рейнире казалось, что вся её жизнь должна измениться, но ничего не меняется — она даже всё так же служит виночерпием при Совете, а не имеет место наследника, как когда-то имели принцы Эймон и Бейлон при Джейхейрисе, какое имела принцесса Рейнис при своём отце. Нире кажется, словно все, в том числе отец, просто забыли об этом. И это вызывает странное негодование в ней.       Все живут так, словно ничего не произошло. Словно не прошло всего четыре дня со смерти королевы и её сына. Словно она не стала наследницей! Вся её жизнь перевернулась, а остальные люди живут так, будто всё осталось по-старому. Это рождает в ней возмущение и после очередного заседания Совета она идёт к Алисенте, чтобы рассказать о своих возмущениях и утешиться в её спокойном присутствии. Но эти её планы были нарушены мрачным видом Хайтауэр.       Лучше бы она этого не делала. Не возмущалась, не желала, чтобы все вокруг осознали, как многое изменилось. Не шла к Алисенте. Не слышала её слов.       Когда она приходит к ней, они вместе идут в богорощу, на их место. Рейнира отпускает своё негодование и видит, что подругу что-то тревожит. Что-то, что она хочет сказать ей и как всегда в волнении, заламывает пальцы. Она решает нарушить это молчание. Зря.       — Что? — спрашивает рвано принцесса.       — М-м?.. — тянет чуть растерянно Алис, заставляя её закатить глаза.       — Ты хочешь что-то сказать. Что-то, что мне точно не понравится. Так говори, — и облокачивается спиной на ствол их дуба.       — Что ж… ты права, — Алисента глубоко вздыхает и внезапно перестаёт заламывать пальцы, ровно складывая их на коленях. Почему-то этого жеста и ровного, жесткого взгляда подруги у неё бегут мурашки по спине. — Теперь ты наследница, Рейнира. Но твоё положение стало ещё более шатким, чем раньше. Лорды не согласятся подчинятся женщине, особенно если у них будет претендент мужского пола, а он будет. Твой отец наверняка снова женится и, вполне вероятно, получит своего желанного сына. И тогда лорды восстанут против тебя, несмотря ни на какие слова и приказы короля.       — Бред! — восклицает Рейнира. — Моя мать мертва, жениться, даже если придётся, мой отец сможет не скоро. А лорды мне поклялись, — высокомерно фыркает она, не понимая, с чего вдруг Алисент решила говорить такую глупость.       — Они поклялись тебе до рождения мальчика, — качает головой. — И это всё меняет. Останутся, конечно, и верные тебе лорды, но их будет меньшинство. А женится король совсем скоро — пол года-год, не больше. Слишком шаткое положение, слишком опасная жизнь, слишком мало Таргариенов. У короля Джейхейриса было девять взрослых детей. Из них жива лишь одна дочь и та — изгнанница, а наследовал за ним внук. Один из трёх, Рейнира. Трое внуков от восьми признанных детей. Уже ходят разговоры об этом. И с месяцами они только будут набирать силу и тогда…       — И тогда он женится на Лейне Веларион, — принцесса снова начала крутить свои кольца. Иногда она ненавидела разумность Алисенты. — Но что это меняет? Я наследница. Отец не откажется от своего слова.       — Не откажется, — спокойно кивает Алис, хотя сама Рейнира совсем не уверена в своих словах. Её отец так хотел сына, что даже не пожалел свою любимую жену. — Но он не вечен. А теперь подумай, откажется ли Рейнис Почти Королева или Корлис Веларион, что однажды уже собрали целую армию перед советом в 101 году, от идеи посадить свою кровь на трон?       — Он поклялся мне, — упрямо повторяет Рейнира и сама в это не особо верит.       — И он легко оспорит это, сказав, что он клялся тебе тогда, когда ты была единственным ребёнком короля. А с рождением первенца, сына, эти клятвы теряют свой вес. Особенно с аргументом в виде драконов и армии за спиной, — горько хмыкает фрейлина. — Лейна может быть сколь угодно милой, — предугадывает её следующие возражения. — Но за ней всегда будут стоять сильные и властные отец и мать. И тогда, однажды, спустя десятилетия, да, но вспыхнет война. И неизвестно, кто и какой ценой в ней победит. И не рассчитывай на семейные чувства принцессы Рейнис. Я восхищаюсь ею, как сильной и властной женщиной, умной и знающей, чего она хочет… но женщина, знающая историю королевы Эйммы из первых уст, готовая подложить под короля ради власти свою двенадцатилетнюю дочь, готова идти на очень и очень многое ради власти. Сам этот факт говорит о ней очень многое, если не всё.       — И что же?.. Даже если всё так, я ничего не могу с этим сделать. Я не могу запретить отцу жениться! Не могу заставить рожать Лейну дочерей! — почти кричит Рейнира. Потому что все слова Алисенты выглядят слишком реально, слишком правдиво для их мира, и оттого её бессилие ощущается во много раз острее.       — Ты не можешь это остановить, — кивает Алисента. И зажмуривается, делая глубокий вздох, словно перед прыжком в пропасть. — Но можешь выбрать ту, которая станет рядом с твоим отцом и родит тебе братьев или сестёр.       — Что?.. — принцесса теряется. Выбор Лейны очевиден — Веларионы не простят ещё одного такого пренебрежения. Других вариантов просто нет. В конце концов, лорд Корлис — самый амбициозный лорд из всех… или нет. — Десница… — шепчет на грани слышимости в шоке она.       — Да. Королевой могу стать я, — подтверждает её ужасную догадку Алисента и вскидывает на неё решительный взгляд. — Мой отец уже… посылал меня в покои короля. Чтобы я его утешила. Не подумай ничего неприличного, просто разговоры и сочувствие в непростой момент, просто душевная привязанность к дочери лучшего друга, молодой красивой девушке.       — Ты!.. — ярость, шок и боль мешаются в ней. Она не верит, что её Алисента могла с ней так поступить.       — Я отказалась, — всё так же спокойно отрицает её страшную догадку Хайтауэр, невзначай проводя языком по губе. Вот почему он её ударил, — понимает Рейнира. — Но он мне дал неделю на размышления. По её истечению я должна буду дать ответ.       — Ответ?! Согласиться ли стать королевской шлюхой, чтобы рожать мне полу-братьев?! — взрывается принцесса, вскакивая с места и смотря на неё со всем гневом и разочарованием, что копилось в ней. Рейнира просто не могла поверить, что её подруга готова так поступить с ней!       — Или стать королевой, соблазнив короля, или я уйду в септы. Это единственный наиболее реальный выход, где я остаюсь живой, целой и имею возможность хоть изредка с тобой общаться и поддерживать, — Алисента не теряет самообладания и бьёт её под дых. — Решать тебе, — добивает фрейлина и, конечно же, принцессе хочется крикнуть, что «что угодно, но не женой моего отца!». Но почему-то сделать этого она не может, будто слова застревают внутри неё. — Я обещаю тебе, что в случае, если ты выберешь первый вариант, я стану твоей поддержкой и опорой, как это было всегда. Я воспитаю всех своих детей так, чтобы они никогда даже не подумали отнимать у тебя трон. И я сделаю всё возможное, чтобы отстранить от трона Отто как можно дальше. Верить мне или нет — решение только за тобой. Как и сам выбор. Я поступлю так, как ты сочтёшь лучшим. Со своей стороны… я готова рискнуть, готова стать женой твоего отца, готова… занять место королевы Эйммы. Только так я могу быть уверенна, что смогу защитить тебя и твои притязания на трон. Но выбирать — тебе.       В этот момент ярость и боль переполняют Рейниру, ужасно, сильно и уничтожающе. Она хочет кричать, хочет ругаться, хочет выплеснуть всё это на Алисент. Но что-то глубоко внутри сдерживает её и всё, что она может — это резко и порывисто развернуться и убежать прочь. Дальше, дальше и ещё дальше. Прочь от «их» места. Прочь от богорощи, которая впервые перестала быть самым любимым для неё местом.       Прочь от Алисенты, которая нанесла ей такой подлый удар правдой.

***

      Рейнира несётся прочь, игнорируя и свой верный щит, и окружающих людей. Злые слёзы текут по щекам, но она их игнорирует. В этот момент она зла на весь мир и на отца, и на Алисенту, и на дядю, и на всех Веларионов скопом, и на всех этих лордов, которые смотрят только на то, что у короля между ног.       Она не знает, куда ей идти. Из самого родного и близкого места, их места, она только что сбежала. В покои Рейнире не хочется категорически. И в огромном замке, который целиком принадлежит ей, является её домом… принцесса чувствует себя неприкаянной. Словно ей некуда пойти, словно её больше нигде не ждут. Словно без Алисенты в Красном замке не осталось места для неё.       В конечном итоге ноги приносят её в сад, за которым когда-то лично ухаживала её матушка. Здесь тихо, пустынно и спокойно. Это то, что искала. Не совсем.       Принцесса садится на лавочку, подбирает ноги под себя и смотрит в никуда. В голове проносятся слова Алисенты. Рейнира знает, что это правда. Если новой королевой станет Лейна, чудесная и замечательная Лейна, то Веларионы будут претендовать на трон. Особенно если родится мальчик. В конце концов, они считают, что трон и так по праву должен был принадлежать Рейнис.       У Рейниры никогда не было близких отношений с тётей. Да, та довольно часто бывает и живёт в Красном замке — её муж, в конце концов, мастер над кораблями, но они никогда особо не общались. Дядя рассказывал о том, как в детстве они вместе проводили время, как он обижался на кузину, когда та претендовала на Мелеис, дракона принцессы Алиссы, а та взамен несколько недель с ним не разговаривала, когда Деймон оседлал Караксеса через месяц после смерти принца Эймона. Но несмотря на это, они все вместе носились по замку, кузина читала им книги, они вместе впервые поднимались в небеса на драконах… а потом был Совет 101 года и всего этого не стало.       Принцесса смогла пережить пренебрежение своим правом в пользу второго сына Джейхейриса, но — не в сторону младшего кузена.       Но, несмотря на это, Нира отказывается верить в то, что принцесса Рейнис может однажды убрать её с пути возможного внука. Они одна кровь! Да и отдать маленькую Лейну замуж за её отца? Зная, чем это обернулось для её мамы? Ни одна мать так не поступит!       Рейнира не знает, сколько она так сидела, но когда встала, чтобы пойти в свои покои, то, словно в ответ на её мысли, встретила в саду свою тётю. Принцесса Рейнис, в траурных чёрных одеждах, прогуливалась, рассматривая цветы вокруг. Рейнире хочется развернуться и снова убежать, она ещё не готова никого видеть, особенно принцессу Рейнис, но… но она теперь наследница и ей надо учится делать то, чего не хочется. Таков долг правителя и она это знает.       — Принцесса Рейнис, — Нира уверенно подходит к тёте, кивает ей, приветствуя.       — Принцесса Рейнира, — так же кивает Рейнис, впрочем, не задерживая взгляда на племяннице. Рейнира не может понять, о чём думает тётя или что чувствует — у той вечно невозмутимое лицо и гордая осанка.       «Настоящая королева», — против воли проносится в голове девочки и она сжимает кулаки. Что-то внутри шепчет, что ей такой не стать.       — Поздравляю вас с назначением наследницей, — звучит прохладный голос, которым явно не поздравляют. Рейнира ощущает вспыхнувшее в ней раздражение со злорадством от того, что Рейнис-то наследницей так и не назвали. Оттого, наверняка, она и злится так, и завидует. Потому что Рейнис — всего лишь Почти Королева, а вот Рейнира однажды станет полноправной Королевой Семи Королевств.       — Вы не слишком за меня рады, — с вызовом вздёргивает подбородок.       — Здесь нечему радоваться, принцесса, — снисходительно улыбается женщина.       — Отчего же? Однажды я стану королевой, — сжимает зубы Рейнира, её раздражает высокомерие и снисхождение тёти, которая смотрит на неё, как на малое глупое дитя.       — С высоты всегда больнее падать, — она даже не смотрит на неё.       — Уж вы-то наверняка знаете, — Нира пытается высокомерно улыбнуться, хотя видят Боги, как тяжело ей это даётся. Почему-то слова тёти наслаиваются на слова Алисенты, вызывают внутри подсознательный ужас.       — Именно, — отрезает Рейнис и всё же смотрит на племянницу. Взгляд у неё жесткий, стальной, фиолетовые глаза кажутся ледяными, отчего по спине бегут мурашки. — Эти лорды никогда не согнут колено перед женщиной. И когда у твоего отца появится новая жена и долгожданный сын, они примут его сторону без сомнений. Я знаю, как устроен этот мир, Рейнира. А вот ты, боюсь, ещё нет.       Слова женщины падают на плодородную почву внутри Рейниры, она знает, что всё может быть именно так. Мужчины не желают склонятся перед женщинами, не важно, сколь те умны или сильны.       — Вы отказались от надежды сесть на трон, — кивает Нира, на что в ответ получает лёгкую улыбку. Однако главный вопрос ещё впереди и от волнения юная принцесса сжимает крепче руки, чтобы не начать нервно крутить кольца. Нельзя показывать свою слабость. — Но отказались ли вы от власти? От мысли… иметь власть над этими мужчинами, пусть и не сидя на троне?       Взгляд Рейнис тут же становится острее и жестче. И что-то внутри Рейниры ломается от того, что она уже знает ответ.       — Неужели вы готовы ради этого женить моего отца на вашей дочери?.. Ей ведь всего двенадцать, а вы знаете историю моей матери, так неужели вы совсем не переживаете за неё?! — она почти срывается на крик в конце, но лишь чудом успевает вовремя отдёрнуть саму себя.       — Конечно, переживаю. Но я понимаю, как работает этот мир, принцесса, — в голосе Почти Королевы застыла стужа, которая ужасает девочку. Она не может представить, что кто-то готов идти на такое ради власти. Но почему-то перед глазами тут же встаёт растерзанное тело матери и отец, у которого уже был наследник в виде младшего брата. — За власть всегда приходится платить. Больше, чем за что либо ещё.       — И вы готовы, что однажды за неё может заплатить ваша дочь?..       Ответом Рейнире служит лишь тишина и всё тот же жесткий взгляд, с лёгкой печалью где-то на дне. Эта правда, сказанная не Алисентой, а самой Рейнис, пробирает её до глубины. Она вспоминает свою сильную, добрую маму, которая прошла такой сложный путь и слова подруги, что самым большим желанием матери было её собственное счастье. Рейнира верит в это, верила в то, что это главное желание для любой матери, что только мужчины могут так запросто жертвовать своими детьми ради власти.       Рейнира не ждёт ответа, она разворачивается и быстро уходит, едва сдерживаясь, чтобы не перейти вновь на бег. Ей тяжело всё это понимать и принимать, она не хочет об этом думать! Но реальность неотвратимо наступала и давила её. И не было больше места, где она могла бы укрыться от неё, не было Алисенты, готовой укрыть принцессу в своих объятиях и отвлечь сказками и легендами, своими шутками и смешными ругательствами.       От этой мысли она резко затормозила там, где была. Сир Гаррольд, с трудом поспевающий за своей подопечной, затормозил на расстоянии нескольких метров.       Если Рейнира решит, что не хочет видеть Алисенту новой королевой, если выскажется против её… бесед с отцом, то её рядом больше не будет совсем. Её или выдадут замуж, или она действительно уйдёт в септы, чтобы пойти против воли отца. Но если… если она согласится, то её Алисента может разделить участь её матери. Она стоит практически перед тем же выбором, что и её тётя, принцесса Рейнис. Так чем же она будет отличатся, если согласится?..       — Сир Гаррольд, — зовёт принцесса. Когда рыцарь приближается к ней и смотрит с вопросом, она решается: — Принимать… важные решения, которые заставят страдать кого-то, кого ты любишь, ради… ради достижения какой-то масштабной цели, даже если этот кто-то согласен на такое… всегда так трудно и больно?       Рейнира позволяет себе эту слабость с верным щитом, потому что сир Гаррольд с ней столько, сколько она себя помнит и всегда был рядом, чтобы поддержать и утешить. Иногда — словами, а иногда — молчаливым присутствием за спиной. Он видел её разной и всегда был ей верен. И сейчас ей не стыдно проявить такую слабость, хоть она и не находит в себе смелости обернуться и взглянуть рыцарю в глаза.       — Боюсь, что всегда, принцесса, — тихо отвечает гвардеец. — Когда командир отправляет солдата в бой, этот солдат может сам туда рваться и быть при этом сыном, братом, другом командира. Солдат может умереть, опасность всегда велика, но ради победы командир, лидер, должен принимать решение, которое вело бы к победе. Даже если есть большая вероятность потерять кого-то близкого.       Рейнира ничего не отвечает, просто спокойно продолжает свой путь, крутя кольца. Она очень разозлилась на слова Алисенты, когда та предложила подобное. Подумала о том, что подруга желает стать королевой, соблазнить её отца… но ведь в действительности она не хочет этого всего, верно? Алисента не из тех, кто хочет получить как можно больше власти, а ещё она не очень любит её отца, потому что любила матушку и не может ему простить этого. При мысли о том, что её Алисента может умереть так же, как мама, желчь подступает к горлу, не давая вдохнуть.       Принцессе мерзко от мысли о том, что подруге придётся соблазнять её отца, пусть это и будут только разговоры. До свадьбы. А после… после ей придётся рожать детей и надеяться, что она не умрёт родами, что ради долгожданного сына её не будут резать заживо. И может ли Рейнира выбрать для неё такую участь?.. Ведь Алисента будет гораздо счастливее, если просто уйдёт в те же септы — она сможет читать книги, проводить время в тишине и спокойствии, рисовать, может, станет учить детей, как септа Марлоу учит их. Это, конечно, не предел мечтаний и она никогда не станет женой или матерью… но ведь это неплохо. Куда как больше шансов дожить до старости.       Рейнира заходит в свои покои, кивком благодаря сира Гаррольда за сопровождение и извиняясь за то, что заставила побегать за собой. «С преданными людьми, что служат тебе, нужно быть вежливой и дружелюбной, только так можно завоевать истинную преданность — не страхом и деньгами, ибо то всё временное и ненадёжное» — этому её учила фрейлина и Нира замечала, что отношение к ней слуг тоже изменилось, когда она начала использовать такие простые слова, как «спасибо» и «пожалуйста».       Это было несложно, это не роняло её достоинство, как принцессы, просто было… непринято говорить так в отношении челяди?.. Но с тех пор, как принцесса стала это делать, то заметила, что когда она пытается сбежать из дворца, прокрасться на кухню или совершить другую глупость, за которою бы по головке не погладили, то ловить её стали гораздо меньше. Поначалу она даже возгордилась собой, пока Алисента не указала на истинную причину.       С такими мыслями Рейнира подошла к своему столу, достала небрежно спрятанные рисунки. Она так и не успела их спрятать, и не рассказала Алис о них… она наверняка будет ругаться. Принцесса провела пальцами сначала по изображению матери, грустно ей улыбаясь. А после взглянула в свой портрет — тот, который она выбрала, всего один — где она лукаво улыбается, щурится и смотрит из-под ресниц с портрета. Кажется, это было года два назад и ей здесь двенадцать. В самом начале их знакомства.       Сможет ли Рейнира стать достойной, сильной королевой без Алисенты? Алисенты, что направит её, поддержит, поможет и утешит? Которая готова защищать её и её право даже такой ценой? Разве найдёт когда-либо кого-то столь же близкого и верного? На отца полагаться не стоит, на дядю — тем более, его никогда нет рядом. А больше у неё никого и нет, лишь двор стервятников, готовых растерзать в любой момент.       Она не сможет остаться одна, без Алисенты, в этой золотой клетке. Ей нужна Алисента. Здесь. Рядом. И если Рейнира и сможет полюбить братьев или сестёр от другой женщины, не её мамы, то это могут быть дети только её Алисенты.       Судорожный вздох вырвался из груди принцессы, но это было всё, что она себе позволила. Она не будет плакать. Не будет слабой. Не сейчас.

***

      — Я согласна, — это было первым, что услышала Алисента, когда принцесса вернулась в богорощу спустя пару часов. Сколько точно — она не знает, просто сидела тут, смотря в никуда, думая обо всех возможных исходах.       Алисента сделала свою ставку, ставку на принцессу и не собиралась от неё отступать. Один в поле не воин. И если они хотят однажды победить… то им стоит всегда быть вместе, единым фронтом. С разделённой на двоих ответственностью. Она и так собирается пожертвовать очень многим и она не заслуживает ненависти ещё и со стороны единственной подруги. А потому вес этого решения они будут нести вдвоём.       — Я… я буду благодарна, если ты и вправду согласишься стать королевой, чтобы быть рядом со мной, — уверенный тон Рейниры, которым та начала, неуклонно тает к концу, пока девочка подходит к ней ближе. — Потому что… потому что я не справлюсь здесь одна, без тебя, Алисент, — и Нира буквально падает ей в руки, ломаясь, сжимая ткань её платья в руках.       Алисента лишь выдыхает, прижимая подругу к себе крепче, целует её в макушку, гладит по спине. Всё получилось. Теперь дело «за малым» — отыграть сочувствие к убийце королевы Эйммы.       — Я буду рядом, Рейнира. Столько, сколько ты захочешь, — шепчет ей на ухо.       — Всегда, — всхлипывает принцесса и Алисента не может сдержать улыбки. Она бы хотела, чтобы это и вправду было «всегда».       — Значит, так и будет, — чуть крепче прижимает её к себе, думая о том, что вот ради этого — она справится. Особенно, если Рейнира будет рядом. Алисента справится и сможет однажды посадить на трон свою королеву.       — Прости меня… — начинает Рейнира, но Алисента не собирается ей позволять закончить. Она жестко берёт девочку за плечи, отстраняет от себя, смотрит прямо в фиалковые глаза.       — Нет. Никаких «прости», Рейнира. Мы будем идти по этому полю боя вместе, как равные. У каждой из нас будет своя битва, свои испытания — это так. Но мы всё равно будем вместе и это — главное, — она говорит серьёзно, спокойно, не отрывая взгляда. Чувство вины — не лучшая штука в любых отношениях, так что нехер его сюда вводить.       Принцесса судорожно кивает и снова обнимает её, прижимаясь как можно ближе, прячась в объятиях старшей подруги. Алисента может лишь продолжать улыбаться.

***

      Ей кажется, что каждый шаг она делает словно сквозь вязкую жидкость, а не воздух. Книга в руках нестерпимо тянет вниз, платье матери той-Алисенты кажется слишком непривычно-открытым, плечи обжигает холодом, на горле словно сжимают удавку. Но Алисента продолжает идти. Шаг за шагом, вперёд, к королевским покоям.       «Ты умница, дочка. Я горжусь тобой», — передразнивает мысленно отца Алисента. — «Ничего, подожди пока эта умница-дочка не выпнет тебя и с поста десницы, и из дворца. Будешь тогда гордиться, мудак».       Вот, сир Райам открывает перед ней двери, первое, что она видит — огромная модель Древней Валирии. Перед ней, смурной и печальный король, что вертит в руках какую-то фигурку.       — Алисента?.. — недоумённо смотрит на неё мужчина.       — Я пришла вас проведать, ваша милость, — тихим, хрупким голосом говорит Алисента, смотря мягким и печальным взглядом. Перед глазами она изо всех сил представляет королеву Эймму. Она будет сочувствовать королю так, словно на его месте сидит она. И да простит её Эймма за подобное, но это ради её дочери. — Принесла книгу, я знаю, как вы любите историю.       — Ты очень добра, Алисента, — монарх чуть поводит рукой, двери за её спиной закрываются. Алисента проходит вперёд, чтобы сесть на предложенный стул. Стул, за которым когда-то сидела рядом с мужем королева Эймма.       «Да начнётся мой дозор», — мрачновато шутит мысленно она, начиная отыгрывать свою роль.