Дьявольское искусство

Золотая сердцевина, или духовный стержень, долготерпеливых трудов над телом и духом, позволяющая заклинателю овладеть духовными силами; сей процесс неизменяемо важен на пути даоса к бессмертию. Формирование золотого ядра — задача, требующая значительных усилий и строгого соблюдения неукоснительных правил и практик. Мо Сюин, осознав свое положение, постигал важность многоэтапного совершенствования основополагающих навыков для укрепления фундамента. Ремесло требовало неограниченного времени, терпения и настойчивости. Путь к становлению заклинателем и мастером искусств открыт каждому, даже тем, кто не наделен врожденным даром. Ключевым условием является наличие непреодолимого желания наряду с упорством, и своевременное начало занятий. С ранних лет, посредством целенаправленных физических упражнений, чаще сопряженных с боевыми искусствами, а также через дыхательные и концентрационные практики, юный адепт развивает нижний даньтянь, что позволяет ему сосредоточить Ци и открывает врата к истинной культивации В большинстве случаев успех сопутствует тем, кто с рождения воспитывался в условиях магического окружения. Таковых детей принято считать естественными обладателями исключительных задатков. Наследие родительского генома и древо происхождения существенно воздействовали на формирование духовного потенциала. К счастью для Сюаньюя, его отец, хоть и славился распутником, отличался ловкостью и выдающимся даром, что стало возможно благодаря мастерскому учению и превосходному наследию. Однако Мо, увы, не сумел воспользоваться этой возможностью; его способности остались нераскрытыми, вследствие чего утратил вероятность когда-либо изменить своё печальное положение. Однако без надлежащего куратора, контролирующего прогресс, корректное и безопасное развитие становится неимоверно затруднительным. Излишняя усердность способна исказить ци и повредить меридианы. Так или иначе, приближение непростых времён ещё не предстоит в скором будущем. В сей час Мо Сюину надлежит первоначально приспособиться к новым обстоятельствами и освежить память. «О небеса, сколько же раз придётся мне ощущаться заново в теле дитя?» — вздыхал он уныло, всматриваясь в своё отражение. Тело Мо Сюина, комично малое, не вмещалось и в треть зеркала, созданного по росту взрослого человека. В прочитанных им произведениях герои попадали во взрослые организмы, а, попадая в младенческие тела, сквозь призму времени оставались лишены описания минувших лет. Таким образом, перед Мо Сюаньюем возникала нелёгкая задача адаптации к новому телесному существованию и долгому пути взросления. Через несколько дней юноша начал осваиваться с новым образом жизни. Убедив свою обеспокоенную мать, с чьей помощью выступил и лекарь, что его разуму и здоровью ничто не угрожает, Сюаньюй спешно отправился в главную резиденцию семьи Мо внимательно исследовать обстановку, позабытую за годы существования в ином мире. Первым делом, получив дозволение с постели подняться, сиюминутно побежал в отражение зеркало поглядеть. — Не нахожу причин для недовольства. — Клубящаяся рядом с ним тьма скрипучий смешок издала. — Гляди же, как глазу ты мил и чарующе мал! Используй удачу в своих интересах, завоюй доверие и благосклонность окружающих при помощи миловидного облика. Впрочем, в данной ситуации следует отметить и положительные аспекты. В возрасте четырех лет индивидуальность мальчика лишь начинает формироваться, и изменения в его поведении могут объясняться как процессом взросления, так и изменениями в восприятии окружающей действительности. Раскрывать истинный характер станет неспешно, во избежание навязчивых предположений об одержимости. Основная масса сельчан — народ простой и малограмотный. К проявлениям потустороннего влияния местные жители не привыкли; почувствовав неладное, они не способны изгнать тёмного духа или свирепого мертвеца. — Благодарю за столь ценный совет, — с недовольством пробормотал Мо Сюин, надувая щёчки, как будто детская обида переполнила его. Будь у него система, она щедро вознаградила бы его за такое милое проявление, наделив баллами за умилительность. Однако вокруг него уже сгущалась тьма, поражённая забавным зрелищем, и лишь недоумённо хмыкнул Мо, не понимая происходящего. Серьёзно! По его мнению, это высшая степень издевательства. Неужели Небеса не способны переселить его, хотя бы в тело десятилетнего мальчика, чтобы преодоление нескольких метров не стало ему непосильной задачей? Чувствуя нарастающее раздражение собеседника, голос в голове зазвучал по-новому: — Перенестись в данный промежуток времени значительно выгоднее, нежели в пору бессмысленного существования. «Истину глаголешь, дружище.» Мо вновь обратил взор на своё отражение в зеркале и увидел перед собой истинное дитя: нежное, с хилым телом, едва способное пробежать по окрестностям. Небольшие усилия моментально истощали его, и он падал от усталости. В силу этого он решил уделить первостепенное внимание своей выносливости, сосредоточившись на тренировке мышц ног. Начал с неторопливых прогулок, исследуя окрестности. Проживая в главном доме, он стремился запомнить здешнюю планировку и определить, куда можно ступать, а куда путь запрещён. Сюаньюй совершенно не помнил планировку этого дома, по возвращению в родную деревню бывал там крайне редко, а точнее, всего один раз. По старой привычке, он пробуждался рано, прежде чем нежные лучи солнца коснулись горизонта во избежание встреч с путниками, кто мог стать свидетелем странных проявлений четырехлетнего малыша, который в это время явно должен крепко спать. Соответственно, пользуясь преимуществом раннего досуга, он без усталости совершал пробег во дворе, вдыхая свежесть нового дня, ежедневно увеличивая дистанцию. В далёком будущем уготованы долгие путешествия, возможны сражения. А сейчас, чем дальше он заходил, тем быстрее утомлялась юная оболочка. А когда солнце начинало сверкающим сиянием ослеплять мир, госпожа Мо, души не чаявшая в своем сыне, особенно после ухода его блудного отца, каждое утро, приходя будить чадо, находила его в постели, мирно сопящим. Организм возрождённого, ещё юн и слаб, нуждался в обильных запасов энергии. Во время трапезы он насыщался досыта, однако избегал излишества, дабы не превратиться в комок, сродни своему неприятному двоюродному родственнику. Говоря о нём, стоит отметить, что за минувшие дни Мо Сюин не имел счастья встретиться с двоюродным братом. Он прекрасно помнил, что тот младше его, и, следовательно, вполне возможно, что недавно пришёл в этот мир или только начал свой путь в утробе матери. Впрочем, не имело значения. Оба предположения звучали заманчиво. Чем больше вероятность не встречаться со своим толстопузым родственничком, тем лучше. Вкус пищи изыскался, а настроение значительно приподнялось. Помимо физической подготовки, следует также развивать внутренний дух. В жизни любого совершенствовавшегося человека медитация играла важную роль как мост к гармонии с природой. В этой связи Мо Сюину следует освоить её основные принципы. С наступлением дневного сна, Сюаньюй использовал полученное преимущество для медитации. Убедившись в абсолютном безмолвии вокруг, он, выждав мгновение, покинул комнату, легким прыжком преодолев широкое панорамное окно, что вело в сад. Холода к тому времени успели отступить, наступила весенняя пора. Распускающаяся зелень, яркое небо и лёгкий ветерок: прекрасная погода — наилучшие условия для единения с природой. Любой попаданец, а тем более реинкарнированный, твёрдо понимает, что медитация — залог успеха. Она служит ориентиром на период поглощения ци. До наступления указанного срока должно пройти достаточно длительное время, а между тем можно ознакомиться с дыхательными упражнениями, улучшив тем самым душевное здоровье. А для сего процесса необходимо сосредоточиться, что немало раздражало прежнего Мо Сюина, препятствуя ему раскрыть духовную составляющую в первой жизни. Очищение мыслей являло собой нелегкую задачу, но, преодолев преграды, он научился внимать звукам своего дыхания. ЧС каждой практикой в нем всё яснее проявлялись перемены: дыхание становилось ровным, а ум — расслабленным и сосредоточенным. Вскоре он начал улавливать смутные отголоски энергии, струящейся из воздуха, хотя собственная энергия оставалась недоступной по причине недостаточной развитости его духовного начала. За краткий срок в несколько недель столь невероятный результат являлся истинным триумфом. Он преодолевал этап обучения с необычайной скоростью, недоступной для большинства. Пока сверстники беззаботно играли и радовались юности, он с неуклонным терпением предавался практике. Однако не следует забывать, что за его плечами скрывалась жизнь, уже прожитая дважды, поэтому свободные часы он проводил в уединение, оставаясь вдали от взаимопонимания с сверстниками из родной деревни. По необъяснимой причине его «тень» оставалась запертой в пределах комнаты передвигаться вслед за ним наружу, скрываясь в щелях, что, впрочем, служило ему на пользу. Человек, избравший путь совершенствования, извлекает из окружающего мира жизненную энергию медитируя, а, следовательно, заклинатель обязан войти в гармонию с окружающим пространством. В случае Мо Сюаньюя, идущего по истинному пути, ему следует извлекать светлую энергию. Вместе с тем, отделённая от него тёмная сущность, пропитанная горечью многолетних страданий, способна навредить как его развитию, так и душе. В течение нескольких месяцев царила тишина и умиротворение, однако его безмятежные странствия не могли оставаться в тени надолго. Слуги, погружённые в повседневные заботы, вскоре заметили, как маленький господин слонялся вокруг, в то время как должен был безмятежно предаваться сновидениям. Постепенно его деятельность привлекла внимание не только слуг, но и хозяев дома, чьи взоры обратились к этому непоседливому созданию. Мо Ю тайком наблюдала за сыном и не могла налюбоваться. С тех дней, как сын сорвался с ветвей дерева, произошло некое чудесное преобразование его натуры. Мальчик сделался совершенно невозмутимым, абсолютно никак не припоминал отца; он предавался размышлениям, доступным лишь ему одному. Вторая госпожа Мо, поначалу охваченная тревогой, вскоре обрела утешение благодаря мудрым словам лечащего врача, объяснив, что и этакое случается: чадо бесповоротно уверился, что капризами родителя не вернёшь, стремится к преображению, желая прославить себя и, быть может, однажды вновь привлечь внимание отца, который может задуматься о возвращении. Сельские уроженцы нередко воспринимали заклинателей как существ, превосходящих людей, полагая, что отпрыски культиваторов достигают умственной зрелости значительно раньше, чем подобает. Вторая госпожа считала, что её сын подвергся озарению после удара по голове, послужившего причиной перемен в его характере. Об одержимости, впрочем, не шла и речь. Мо Ю гордилась сыном, восхищаясь зрелостью мыслей в столь юные годы. «Сын последовал по отцовским стопам! С таким трудолюбием в нём раскрывается истинный интеллектуальный потенциал. Уверена, он станет выдающимся заклинателем!» — Считала Мо Ю. — Имел бы он наставника, мой драгоценный сын достиг бы небывалых высот на этом пути, — вздыхала женщина. — В неудачное время покинул нас глава Цзинь; останься он подольше, смог бы воочию узнать о целеустремленности своего чада! — Вдохновлённая речь прервалась, её охватило горестное волнение. — Увы, с уходом отца, мой дорогой мальчик утратил свою детскую радость, став преждевременно серьёзным. Пока её маленькое чудо считал себя храбрым взрослым, он и не подозревал о материнских волнениях, незаметно приглядывающей за сыном, умиляясь строгости любимого лица.

***

С течением времени между сыном и матерью образовались нежные узы, и они всё чаще предавались радостным мгновениям, проведённым в безмятежном единстве. В своём быту дурачком, он опозорил мать, он невольно привёл к позору её благородного имени. Лишённая сил смиряться с бременем общественного осуждения, Мо Ю приняла роковое решение, окончательно покинув этот мир. В настоящее время, рядом с ним, сидела очаровательная женщина, полная жизни и здоровья, добродушно взирая на него и мягко улыбаясь. Её дорогой сердцу лик, оставившее неизгладимый отпечаток в его сердце, навсегда стал источником тёплых воспоминаний. К его великому сожалению, в будущем они значительно отдалились друг от друга, так и не сумев восстановить и наладить свои прежние отношения. Матерь и сын проводили уединённые мгновения в изысканном саду, окружённом благоуханием цветущих растений, отрешившись от всех житейских сует и забот: слухов, быта и проблем. Вторая госпожа Мо приподняла свою чашу с ароматным чаем, сделав томный глоток, а затем, озаряя мир своим мягким сиянием, произнесла с улыбкой на губах: — Матушка жаждет для тебя счастье, А-Юй, — лёгким движением вздрагивающих пальцев, она прикоснулась к нежному детскому личику. Она обратила внимание на то, что сын стал часто смущаться её объятий. Мальчик краснел, отворачивая голову, но, тем не менее, позволял себе нежные прикосновения, нерешительно обнимая в ответ. Мо Юй не могла постичь источника этой неуверенности: ведь прежде он с восторгом бросался к ней, радостно смеясь и проявляя свою привязанность. Тем не менее, она не придала должного внимания этой странности, списав её на естественный процесс взросления сына, стремящегося продемонстрировать свою зрелость с различных ракурсов. Мать, нежно обнимая своего сына, приятно удивилась, ответными ласковыми объятиями. Эти мимолётные мгновения уединения между родителем и ребёнком не продолжались долго, но оставляли неизгладимый след в её памяти, запечатлев тепло и привязанность, способные преодолеть любые временные барьеры. Его нежное прозвище, произнесённое материнским голосом, отзывалось теплым эхом в его душе. — Не тревожься, матушка, — с обнадёживающим спокойствием сказал мальчик. А в глубине сердца размышлял: «Не могу утверждать, что достигну успеха, но обладаю достаточной решимостью, чтобы преобразовать нашу жизнь. Не тревожься. Я обрету силу и приложу все усилия, чтобы предотвратить твою смерть!» О, увы, столь мирные и счастливые мгновения оказались недолговечными, и не только матушка обратила внимание на его неутомимое старание. Младшая дочь старосты деревни Мо, происходя из скромного сословия служанок, пользовалась всё же особым благоволением своего отца. Эта милость не обошла стороной и её досточтимого наследника. Однако вся эта гармония могла бы продолжаться без изменений, не уйди в мир иной почтенный господин, известный уважением и добродетелью. Вследствие бегства неверного отца староста Мо терял бесценное время, не уделяя должного внимания насущным обязанностям перед сельчанами, а тратя усилия на подавление упрёков горемык, стремящихся клеймить позором горячо любимую дочь и её подрастающего сына. Посему, завершив неотложные дела, старик решил прогуляться по свежему воздуху в зелёном саду заднего двора, где ему открылась дивная картина: глубокую концентрацию крохотного мальчика. Поражённый, господин Мо выразил свою озабоченность по поводу поведения своего четырёхлетнего внука, занимающегося медитацией, тогда, как в действительности ему надлежало проводить досуг иначе. Именно этим обусловлено его пристальное внимание к единственному, в тот момент, внуку. Сия юная душа ещё не достигла возраста для практики искусство культивации, а тем более владеть достаточным терпением и сосредоточенность для медитаций, не присущие столь раннему возрасту. Подобное проявление характера невольно привлекло взор старейшины. В душе его зреет благой замысел — испытать этого юного избранника и с удивительным вниманием наблюдать за его дальнейшими реакциями. Постепенно, в скромное жилище Мо Сюаньюя приносили слуги стопки книг и рукописей, разнообразных по сложности и тематике, Мальчик, однако, не выдавал своего удивления. Каллиграфия, изучение пословиц и речевых оборотов — в эпоху древности, именно с этого начинали своё образование дети обеспеченных семейств. Привлекая пристальное внимание, он понимал, что старания изменить свою судьбу бесполезны. Воспользовавшись предоставленной возможностью, он нарочито изображал непонимание прочитанного, а мать, не подозревая о замыслах сына, пыталась обучить его всему известному ей, очевидно, не догадываясь о намерениях сына. Тем временем, он с жадностью поглощал каждую страницу, каждый фолиант, углубляясь в их содержимое. «Впрочем, четырёхлетнему ребёнку вряд ли удастся постичь трактаты успешного воина», — рассуждали взрослые. Осторожно прикоснувшись к древнему письменному тексту, он ощутил лёгкую тоску. Вдыхая запах старинной бумаги, всплыли в памяти значения незнакомых символов. Он улыбнулся, вспомнив времена, когда читал традиционные рукописи. всплыли в памяти значения незнакомых символов. Следующим по важности заданием стало освоение забытого искусства письма. Каллиграфия, откровенно признаться, давалась плохо. Техника древней письменности значительно отличалась от современного письма. Он писал с затруднением, неуклюже и оставляя пятна. Его рука, невеликая и незнакомая с искусством кисти, под властью многократных повторений неизменно достигала ощутимых успехов. В один из погожих деньков, когда Мо Сюин прилежно занимался каллиграфией, неподалёку присел отдохнуть мудрый старейшина.

***

Мо Юй, усевшись рядом с сыном, с благоговейным восторгом наблюдала, как тщательно дитя её выводит иероглифы с увлечённым видом. Время близилось к к полудню, Мо Сюаньюй, поглощённый своим занятием, полностью забыл о голоде, а матушка, сидя поодаль, собиралась призвать слугу для приготовления пищи. Тут она обнаружила старосту деревни и готова была поприветствовать, но старик жестом остановил ее. — Тшш, — он дал знак молчать, приложив палец к губам. Затем тихо прошёл внутрь. Мо Сюин слегка отстранился от аккуратных символов, виртуозно начертанных на бумаге, где не было ни единого пятна, а линии безупречны. Переполненный детской гордостью, он намеревался позвать Мо Ю, чтобы похвалиться перед ней. Замер, на мгновение удивлённый, встречаясь со вдумчивым взглядом Господином Мо. Долго и безмолвно глядели они друг другу в глаза, но, не проронив ни слова, старец развернулся и зашагал прочь. Мотивы человека, чей образ смутно запомнился, оставались загадкой. Между тем миновал целый год. Все чаще Мо Сюин сталкивался с дедушкой, тот якобы невзначай прогуливался неподалеку, обыденно вступая в непринужденные беседы с маленьким внучком. Внимание старца, проявленное к нему, вызывало настороженность и напряжение у зрелого Мо. В прежние времена, на заре первой жизни их связывали лишь кровные узы, и старик ни разу не проявил интереса к старшему внуку, поглощенный лишь общественным мнением и боязнью испорченного доброго имени. Тем не менее, долгая разлука не помешала забыть о ледяном взгляде и холодном радушии, каким оказывал глава деревни, когда дочь вместе с внуком виделись с ним в последний раз. Важно, когда за вашим продвижением наблюдают, и совсем иное — быть уличённым в неистовстве. К счастью для него, глава Мо лишь дивился дарованиям и метаморфозам своего внука. Сын младшей дочери изначально проявлял исключительную скромность. С уходом отца мальчик сделался буйным и капризным, и столь шумное, неконтролируемое поведение вызывало у господина Мо недовольство. «По всей видимости, воздействие удара оказало благотворное влияние на внука…» — Мысль такая стала чаще посещать Главу деревни. Ныне, пятилетний мальчик смело встречал взгляд взрослого, и в беседе с Мо Сюаньюем возникало ощущение, что напротив него стоит ровня. В один из дней, пребывая в своей рабочей комнате, глава дома вызвал к себе одного из преданных слуг и повелел: — Займись-ка розысками учителя для внучка моего. Да не простого, даровитого, способного помочь мальчику зародить в себе золотую сердцевину. — Слушаюсь, господин, — почтительно склонился слуга и поспешил выполнять господский указ. Спустя недолгих дней поисков кандидата, новоявленным мастером стал странствующий заклинатель, покинувший родной орден. Вэньмин — Молодой бродячий культиватор с кротким нравом стремился обосноваться в уютной деревушке, обучая юные умы. Забредя по бескрайним просторам и множеству селений, нашёл для себя место в деревне Мо. Молва о приезде молодого мужчины высоких ценностей в небольшую деревеньку, неизменно возбуждает интерес простонародья. Прошлое появление заклинателя по-прежнему стояло на слуху, хотя его отголоски постепенно затихли под сенью мудрости старого главы. Бродя по окрестностям селения, слуга хозяина Мо прознал о заклинателе, намеренном обучать местных детишек грамоте. Расспросив у жителей, чуткий прислужник в момент разыскал мужчину. На следующий день пожаловал он к заклинателю с тем заманчивым предложением. Добросовестный культиватор наотрез отказывался предложению, на что слуга, искренне стремясь угодить и выслужиться перед хозяином, сыскал метод уговорить его. Подчеркнув, что, став наставником юного господина, он приобретёт необходимый опыт и зарекомендует себя как педагог, тогда родители сами изъявят готовность передать детей на обучение опытному репетитору. Маленького Мо совершенно обескуражило появление индивидуального учителя. Представленная скорая перспектива стать учеником мастера неординарных искусств существенно упростила дальнейшие поиски наставника-заклинателя. Несмотря на заманчивую перспективу, пришлось повысить бдительность: преподавателем оказался неординарный культиватор, испытанный в житейских перипетиях. Сие обстоятельство, однако, нисколько не умаляло радости. Он обрёл великолепную возможность значительно ускорить овладение контролем ци под чутким руководством. Требовалось добиться признания наставника: Мо предстояло заслужить признание наставника, раскрывая свои таланты и демонстрируя потенциал для дальнейшего развития навыков. Вэньмин, назначенный наставником пятилетнего внука почтенного деревенского старосты, испытал глубокое удивление. Умения юного Мо, изначально редкие для его возраста — грамотное письмо и быстрое чтение, — восхитили молодого учителя. Его поведение, пронизанное строгим следованием приличиям и глубоким почтением к старшим, безусловно, заслуживало высшей похвалы. Мо Сюаньюй многократно демонстрировал эти добродетели, подчеркивая, что основы элементарного уважения к людям в современную эпоху не являются излишеством. — Воистину, юный господин Мо восхищает своим умом, не поддающимся пониманию, для столь юного возраста, — с искренним благоговением изрёк учитель. На лице юного господина, внутренне испытывающего глубокое волнение от опасения быть пойманным с поличным, не отразилось ни малейших переживаний. — Учитель перехваливает А-Юя! — улыбнулся, старательно изображая глупую детскую радость. Естественная доброта, неустанное трудолюбие и бесконечное очарование с лёгкостью покоряли сердца, и Мо Сюаньюй не замедлил завоевать симпатию своего наставника, уже обучающий его несколько месяцев. Правда, наставник, хоть и молодой, глаз у него зоркий, всё подмечающий. Сколько пятилетних, почти шестилетних детей с улыбкой взирают, не избегая взгляда малознакомого взрослого, целенаправленно рассматривающего его? Как впоследствии стало известно через вездесущим слуг и слухам, облетевшим деревню, молодой наставник оказался озадачен происхождением своего ученика. Многочисленные дети талантливых заклинателей не достигали таких впечатляющих успехов в изучении языка и этикета в столь юном возрасте! Его предположения лишь укрепились: внук старосты Мо действительно обладал исключительной интеллектуальной одарённостью! Однажды мастер стал свидетелем увлекательного зрелища. Простым людям недоступно понимание глубины медитации в жизни заклинателя и тех смыслов, что она в себе заключает. А Мо Сюаньюй, будучи обычным ребенком, стремящимся к заботе и вниманию, как любое дитя, погружается в медитацию, желая наладить связь с окружающим миром. Разве сим следует заниматься ребёнку, мало что сведущему о мироздании? Однозначно, нет. Молодой человек выдвинул ряд предположений о происходящем, остановившись на наиболее вероятном: сознавая, что пока отец-заклинатель находился рядом с сыном, мальчик часто украдкой взглядывал на него. Цзинь Гуаншань, возможно, стремился передать некоторые аспекты, хотя едва надеялся, что в столь юном возрасте сын сумеет действительно постичь их суть и достичь результатов. Соответственно, возникшие подозрения также очень легко развеялись. С точки зрения учителя, это внушало тревогу, ведь в случае неудачи мальчик мог нанести себе вред, а без опытной руки некому оказать помощь. Вследствие этого Вэньмин начал пристально следить за успехами Сюаньюя. — Вы демонстрируете выдающиеся успехи в выполнении заданий по сравнению с ровесниками, — продолжил молодой человек с приятной внешностью. — Учитывая, что Вы ныне освоили все основные правила поведения и каллиграфии, полагаю, что в наступающий год Вы сможете приступить к занятиям музыкальными инструментами. А когда ваше тело окрепнет, вы сможете также начать овладевать искусством боя. Для настоящего укрепления организма и достижения мастерства потребуются глубокие знания и значительные затраты энергии. Несмотря на зрелость разума, юное тело требовало массы сил, быстро истощаемых из-за множества прилагаемых стараний. Что касается музыки… Любовь к классической музыке древней Азии, исполняемой на нетрадиционных инструментах, проявилась в возрождении. В часы одиночества, когда тоска навевала забытые воспоминания и тяжесть грусти оседала на душе, чтение новелл жанра сянься служило убежищем от навязчивых мыслей, а звучание вдохновляющих мелодий в процессе чтения пробуждало в нем новое увлечение — стремление посещать выступления мастеров китайской традиционной музыки. Устроившись в обширном зале, полном зрителей, он погружался в безмолвие, и слух его стремительно улавливал сладостные звуки исполненной музыки. Среди множества инструментов его сердце особенно отозвалось на нежный голос эрху. Чувственная мелодия необычного инструмента излучала богатство эмоций. Однажды, погрузившись в её звучание, мужчина ощутил целый калейдоскоп чувств — от грусти до радости и боли. Внимая переливам, Мо Сюин вновь пережил утраты прошлого, и незаметно для себя позволил слезе скатиться по щеке. Впоследствии эрху превратился в его любимый музыкальный инструмент. «Применять его технику в битвах представляется соблазнительным.» — Никогда ранее ему не встречались заклинатели, использующие эрху для сражений с мертвецами или укрощения темных существ; чаще этот инструмент предназначен для развлекательных целей, нежели для военного искусства. В эпоху технического прогресса музыка древней Азии, хотя и утратила массовую популярность, продолжает цениться среди старшего поколения и находит отклик в сердцах молодежи, особенно тех, кто увлечен классическим искусством. В тот период Сюин с увлечением постигал искусство игры и овладевал её основами. Однако, жизненные обстоятельства внезапно изменились, лишив его возможности продолжать практику. Невольно радует, что, получив шанс постигнуть искусство музыки, перерождённый изначально отдал предпочтение эрху. Увы, обучение игре на данном инструменте не приобрело широкой популярности и практически не применялось никем за исключением выступлений странствующих артистов. Отсутствие наставников в округе лишило взрослый разум возможности осуществить эту заветную мечту.

***

Время неумолимо мчалось, и вот Мо Сюаньюй, едва достигнув шестилетия, приступил к своим первым силовым тренировкам. Эти упражнения в сочетании с медитацией значительно укрепили юное тело. В дополнение к перечисленному осваивал искусство фехтования на деревянном мече и проводил личные спарринги с наставником. С ранних лет Мо Сюаньюй стремился стать искусным заклинателем, открыв свои амбиции наставнику. Хотя наставник праведного пути не выходец один из величественных орденов, это не умаляло ни его знаний, ни мастерства. Искусство обращения с мечом необходимо, независимо от избранного пути культивирования. Опасность может подкрасться в любой момент, и базовые навыки фехтования — первостепенная необходимость для истинного заклинателя. Зрелый и мудрый Мо обладал иной стратегией, чем юные импульсивные соперники. Его тактика заключалась в искусном уклонении от ударов, тщательной обороне и, в конце концов, отступлением. Недостаток опыта и скромные физические данные отразились на реакций. Тем не менее, утомлённый, он испытывал удовлетворение; приятная усталость внушала ему неожиданный прилив сил. Постепенно эта необычная рутина стала неотъемлемой частью повседневной жизни внука старосты Мо. Овладение ци целенаправная задача в обучении Мо Сюина, он проявлял выдающиеся достижения в этом искусстве, гармонично сливаясь с природой. Вэньмин отметил его способность легко усваивать и впитывать жизненную энергию. Так, в один из благоприятных дней, наполненных ясным небом и лёгким ветром, наставник с учеником покинули пределы деревни, направившись в близлежащий лес и там начать погружение в процесс восприятия духовной энергии. Засев в позе лотоса лицом к лицу, старший произнёс: — На сей момент юный господин лишён способности к самостоятельной выработке энергии, — уточняет молодой заклинатель. — Следовательно, вынужден черпать её из природных источников. Ввиду вашего юного возраста для предотвращения потенциального вреда себе, вы можете лишь ту энергию,, где концентрация тёмной энергии незначительна. Сюаньюй, с напряженной осанкой, сосредоточенно внемля учителю , сохранял серьёзность на лице. Между тем, всё чаще расплывалось в памяти, что ему надлежало продолжать изображать юного непослушного слушателя, едва воспринимающего мудрость взрослого. Ведь мало кому известно, что истинный юный гений, на самом деле таковым не является,  а лишь успел накопить необычайный опыт, познав жизнь в её двойственном обличии. Тем временем, наставник Вэньмин продолжил: — На начальном этапе поглощения энергии заклинателю следует осознать свой дальнейший путь в совершенствовании. Чаще всего, становясь приглашённым учеником или членом клана, выбор оказывается практически неизбежным — на данном этапе многое зависит от намеченной маленьким господином судьбы. Позволив себе прервать учителя, Сюаньюй вопросительно поднял руку. — Учитель, не могли бы вы осветить иные методы самосовершенствования, кроме культивации тела? Ответ выдан моментально: — Наряду с путём совершенствования тела, имеются также пути культивирования меча и пилюль. — Мягко поговаривает учитель, улыбаясь добродушно. — Культиваторы меча, величественные заклинатели, блестяще владеют искусством оружия, рассчитывая на мощь своей атаки. Их физическая сила превосходит таковую у прочих заклинателей, однако в искусстве использования талисманов и изгнания тёмных сущностей они уступают культиваторам тела; культиваторы пилюль, подобно знатокам целительства, становятся искусными творцами лекарств и ядов. Хотя их физическая подготовка уступает таковой у мастеров меча и культиваторов тела, в их священной профессии скрыта незаменимая мудрость. Тихо Мо Сюин озвучил мысли вслух: — Жаль, объединить несколько путей одновременно невозможно. — Этот метод имеет право на существование, — возразил наставник. — Однако вам придётся начать с основ, развить в себе чуткость и хладнокровие. Чем больше мощи вы обретёте, тем сложнее будет удержать её под контролем. «С сожалением признаю, что в своей жизни мне не довелось испытать подобной возможности…» — Мужчина был удивлён, сколько же в этом мире существует выборов. — Преподаватель мудр, а знания его поистине обширны, — с волнением произнёс Мо. Данная реакция отчего-то позабавила Вэньмина, и он рассмеялся. — Вовсе нет, молодой господин. В дальнейшем вы узнаете, что такие элементарные понятия известны любому, вставшему на путь культивирования. «Не каждому…» — печально думает Сюин про себя, однако не подаёт виду о терзающих воспоминаниях. — Если А-Юй верно понимает учителя, коль собираюсь я стать культиватором тела, то в будущем мне потребуется обучаться в ордене, где адепты совершенствуются по этому пути? — Совершенно верно, молодой господин. В прошедшей жизни Мо Сюаньюй, принадлежащий к клану Ланьлин Цзинь, обучался искусству меча, хотя искренне этого не осознавал. Возможно, он был чересчур наивен или неудачлив в памяти... Его никто не спрашивал о предпочтениях в выборе пути заклинателя, тщательно избегая рассказать о множестве выборов. Как преемник главы ордена, его суждения не обладали значимостью. В юности он смело признавал своё невежество в основах, постигнутых даже начинающими адептами, только вступившими в этот путь. Затем последовала череда продолжительных походов, в ходе которых Мо Сюин поглощал ци и совершенствовал своё мастерство владения мечом. С каждым новым днем его умения становились всё более искушёнными.

***

Временами бывало непросто. Бдительность, некогда правившая в часы мирного затишья, забрезжила его несравненная тетушка, без которой он испытывал «неимоверную скуку». Их первая встреча свершилась случайным образом в одном из безбрежных коридоров главного дома, где оба едва не столкнулись. Взгляды пересеклись, и Мо, охваченный потрясением, ощутил затаенное презрение, таящееся в глубинах её очей. Согласно сведениям, почерпнутым из новеллы, будущая мадам Мо скрывала в своём сердце завистливую злобу к младшей сестре, произведённой на свет от простой служанки-наложницы, в то время как она, старшая, являлась законной наследницей. Год за годом эта зависть разрасталась, угнетая её, ибо младшая сестра пользовалась неиссякаемой любовью и обожанием всех вокруг; ей достались все дары судьбы: красота, великодушие и неподдельное очарование. Чувство ревности, поразившее её сердце, достигло апогея с появлением Мо Сюаньюя, сына одного из величайших глав ордена. Наблюдая немало за этой дамой, Мо Сюаньюй утратил остроту обиды и пыла мести, оставшись лишь с лёгким налётом личной неприязни. Он, конечно же, не питал намерения прощать и забывать пережитые страдания. Избегая встреч, он успешно достигал своей цели, ведь и её сердце не горело желанием общаться с племянником. Удивительным образом, с её стороны не возникало ни препятствий, ни уничижительных слов. И не возникнет их более, благодаря мудрому предостережению старосты Мо, который предотвратил старшую дочь от преследования сестры и её потомства. Безусловно, угроза отца глубоко ранило её душу, разжигая в ней пламя негодования. Она стремилась избежать лишнего гнева родителя и, стиснув зубы, держалась подальше от сестры и племянника. Таким образом, жизнь текла в мирном и безмятежном русле, сохраняя неизменную гармонию.

***

Смены сезонов неизменно перекликались друг с другом, и в этом круговороте времени Мо Сюаньюй, через долгие и упорные тренировки, возвысился до новых высот совершенствования свои искусств. Освободившись от зависимости в энергий природы, стал копить и развивать её внутрь себя. Его физическая мощь и чувствительность удвоились, мир вокруг стал чётче, а восприятие — более тонким. Вскоре он ощутил, как энергия струится сквозь его пальцы, открывая врата возвышенного искусства управления жизненной силой, пронизывающей его существо. В нём пробудилась духовная сила, и Мо овладел искусством заклинаний и основами магической практики. В возрасте восьми лет, в сопровождении мудрого наставника, мальчик услышал печальный вестник, ставший катализатором судьбоносных перемен и предвестником судьбоносных встреч.