
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Повседневность
Психология
Hurt/Comfort
Ангст
Алкоголь
Неторопливое повествование
Обоснованный ООС
Развитие отношений
Серая мораль
Слоуберн
Сложные отношения
Пытки
ОЖП
ОМП
Манипуляции
Преканон
Би-персонажи
Дружба
Психологические травмы
Универсалы
Ответвление от канона
Трудный характер
Анимагия
Самоистязание
Воздержание
Описание
По окончании Хогвартса он думал, что навсегда покинул это место. После смерти Лили он думал, что желание жить никогда больше не вернëтся к нему. Он ожидал, что время забальзамирует его, заключив в беспрерывном кольце боли, но все эти суждения оказались ошибкой.
Беркута точно знала, что Северус меняет еë. Знала, что она меняет его. И это было правдой. И это было важнее их прошлого.
Примечания
Что есть в моëм фике: хогвартские будни, межфакультетские баталии, медленное правдоподобное развитие отношений, тщательное развитие/раскрытие героев, тема дружбы в различных еë вариантах, стекляное стекло и, конечно же, сама предыстория Принца-полукровки (как он справлялся со сложностями, как привыкал к своей новой жизни и как становился тем человеком, которого мы видим в первой части ГП).
Никакой морали не навязываю, вы вольны интерпретировать происходящее в фанфике, относиться к персонажам и их действиям, как вам угодно.
В месяц выкладываю 1-2 главы.
Посмотреть арты:
https://t.me/Virtual_Specus_by_Real_Dualitore
Писаться произведение будет до победного, поэтому мне важно видеть поддержку и заинтересованность.
Надеюсь, вы со мной :}
Посвящение
Всем, кто меня поддерживает 🤍
Глава 12 Щупальца в голове
07 октября 2023, 12:04
Молчаливое внимание директора немного напрягало. Снейп чувствовал себя словно на дне пустого колодца, когда как наверху сияло лицо Дамблдора с застывшим на нём вопросом: долго планируете это продолжать? Остаётся надеяться, что и в этот раз удастся избежать поучений о стиле общения с подростками.
Над столом, за которым восседал седобородый старик, закружились чашки, блюдца, ложки, сахарница и чайник, из которого в один момент пошёл пар. Разлилось горячее гостеприимство, приглашая присоединиться. Гость недоверчиво покосился на напитки – ромашковый чай… Что за разговор должен сейчас совершиться, чтобы его потребовалось заранее успокаивать?
— Вы меня избегаете, Северус?
Слишком прямолинейно, однако из уст этого человека вполне привычно. Честный ответ Снейпу стразу не понравился. Сказать, что он не желает вступать в любой тяжёлый разговор с кем бы то ни было – значит показать себя в детской позиции.
— У меня нет причин избегать вашего общества, Альбус.
— Это славно. Просто хотел удостовериться, что ничем вас не задел в наши прошлые разговоры. Вы, как я усмотрел, успели познакомиться поближе с некоторыми из ваших подопечных. Пополнение в команде?
— С чего бы? — ответил вопросом на вопрос юноша, всегда считавший этот метод более чем приемлемым, а все возражения по его поводу явными манипуляциями.
Дамблдор едва заметно усмехнулся.
— Всего лишь догадка. Но не скрою, я предпочитаю думать, что, даже если ваши пессимистические представления о новом роде деятельности оправдаются, то, по крайней мере, вы найдёте упоение в собственном факультете, станете для него опорой и вдохновением.
— Предпочту сосредоточиться исключительно на преподавании и поддержании субординации. Не пытайтесь взвалить на меня сверх принятого мною с таким трудом.
Сейчас Снейпу как никогда хотелось покоя. Даже больше – покой ему был необходим, а получалось всё, что угодно, обратное. Как стать опорой для кого-то, когда твой собственный внутренний стержень овили ползучие трещины? Как вдохновлять, если творец в тебе то хандрит, то в стельку напивается? Возможно, этими словами Альбус хотел приободрить Северуса, но складывалось впечатление, будто директор не понимал или намеренно игнорировал удручающее состояние своего новоприбывшего работника, способное скатиться ещё глубже в экзистенциальную бездну. Ему ли не знать, через что бывшему Пожирателю пришлось пройти всего за одну неделю?
«Продолжаешь жалеть себя?» — вырвался знакомый неопознаваемый голос. — «Куда подевалась твоя сила, которой ты всегда так гордился?» — Снейп очутился в толпе: на него показывали тысячи пальцев, детский смех давил со всех сторон. О каменный пол разбились первые солёные капли и продолжили непрерывно рваться из под век. — «Только не снова… не сейчас», — взмолился он, противясь пленяющему ступору.
— Всё в порядке? — этот вопрос был уже от Дамблдора, из реальности, из настоящего.
Снейп одёрнул себя, вырываясь из заезженного мотива оцепенения. Он с решимостью кометы столкнуться с луной, приземлился на кресло напротив директора.
— Задумался о бесполезных вещах. К счастью, вижу, вы собираетесь занять меня чём-то довольно важным. Я слушаю, — лицо профессора выражало категорическую уверенность, а интонации отдавали большим самомнением. Под конец фразы директор примкнул спиной к своему массивному стулу, соединил пальцы чуть ниже груди и опустил на лицо выражение серьёзности.
Да, всё верно. Дамблдор просто не мог заподозрить в Северусе малодушие. Несомненно в его глазах он, Северус – живое воплощение стойкости, всего раз проявившее слабость. Тот случай – простительное исключение, на его месте никто бы не выдержал. Теперь же рассчитывать на снисхождение к себе непозволительно.
— Мне нравится ваш решительный настрой, — директор дотянулся до чашки и слегка пригубил чай. — Присоединяйтесь. Нам обоим не помешает чуточку расслабиться.
Северус отрешил чашку от блюдца, но задержал её в ладонях. Керамические стенки отдавали своё тепло ледяным пальцам, от чего становилось уютнее и спокойнее. Он медленно поднёс напиток к своим губам, позволяя этому чувству разойтись в его теле ещё ярче. Веки на мгновение блаженно сомкнулись. На лицо Дамблдора вернулась его умиротворяющая улыбка.
— Вы вложили в него свою магию, Альбус.
— Это пойдёт вам на пользу. Маленькое подспорье в самом деле, но большее вам ведь и не нужно…
— Рад слышать.
— Мы оба знаем, что возвращение Волдеморта неминуемо. Неминуем и этот разговор, — старик отставил чашку и заглянул Снейпу в глаза. — Трудно предугадать, когда это произойдёт, поэтому нам нужно начать готовиться уже сейчас.
Юноша чуть напрягся. Он помнил расплывчатые рассуждения директора на эту тему. У того было множество аргументов в подтверждение своей догадки, но все они были косвенными и ненадёжными, что он открыто признавал. Будучи пессимистом, Снейп, тем не менее, прислушался и принял схожую позицию, хоть и полную меньшим объёмом убеждённости. Альбус же был твёрдо уверен в неминуемости перерождения и не раз поднимал эту тему в их приватных беседах. Решив сегодня не размазывать слизь флоббер-червя по стеклу, профессор спросил по сути:
— Что я должен делать?
— Учиться, — прозвучал непринуждённый ответ.
Бровь юноши взлетела на лоб, а рот не удержал колкости:
— Мне сесть за парту и начать писать эссе?
— Если вам это поможет овладеть окклюменцией, не отказывайте себе в удовольствии.
— Я уже владею этим искусством.
— О, несомненно, я вижу вашу предрасположенность и дюжее умение, однако ваша будущая роль предполагает совершенно иной уровень познаний и самоконтроля.
Снейп стушевался и забегал глазами. На периферии он случайно поймал гипнотические движения маятника и повторил глоток из чашки, давая себе время оценить ситуацию. Сама мысль о том, что кто-то будет копаться в его голове, его откровенных, глубоко зарытых тайниках прошлого совершенно не прельщала. Северус всё ещё не отошёл от серии грубых допросов министерского легилимента, когда тот бесцеремонно вторгался в его сознание и рылся, как у себя дома. Благо, тогда удалось поставить барьер на самом сокровенном и не выдать разоблачающих сведений, но сама ситуация была донельзя отвратительной и, как выяснилось в последствии, не вполне правомерной.
— Если вас не устраивает моя кандидатура в качестве наставника, я постараюсь найти достойную альтернативу. У меня даже есть кое-кто на примете.
Из всех людей, которые могли бы стать учителем окклюменции для Северуса, он бы, конечно, предпочёл Дамблдора. К этому человеку выстроено хоть и хрупкое, но доверие. Дамблдор сдержал слово и не позволил Визенгамоту заключить его в Азкабан под стражу дементоров. Он единственный видел его совершенно неприкрытую душу, разрывающуюся после смерти Лили. Может вообще быть что-либо откровеннее? Разум повторял это, как вызубренный материал перед экзаменом, но что-то внутри мешало спокойно согласиться со вполне разумным предложением директора.
Затянувшаяся пауза подгоняла дать ответ, но какой? В голове юноши всё окончательно запуталось, он начал ощущать усиленное биение сердца.
— Хотите нанять лично для меня высокопрофессионального репетитора? Боюсь представить, во сколько это обойдётся. Раз вам так хочется разбазарить деньги, почему бы не взять в штаб побольше учителей, хотя бы основных предметов? Или в Хогвартсе работают сплошь гекатонхейры? — попытался съязвить Снейп, но вскоре пожалел о своих словах.
— Нынешний состав не плохо справляется. Ни разу не слышал жалоб на чрезмерную загруженность. До этого момента.
Если бы мог, Северус покраснел бы сейчас от смущения. От чего-то в голове всплыли слова Макгонагалл: «Попросите Дамблдора найти вам подмогу на время, пока мистер Адам не покончит с зельеварением…». Чёрт возьми! Он не должен допускать подобных мыслей, но они настырно лезли к нему в мозг. Невозможная ситуация, в которой не было ни единого верного исхода. Под кожу всё яростнее прогрызалось откровенное сомнение по поводу своей нынешней способности к ментальной обороне. Признать это, как факт, было бы крайне унизительно, не говоря уже о прямом признании перед Дамблдором. «Вы всегда были очень горделивым юношей…» — всплыло в сознании. Такова его натура, от которой невозможно отступить, даже когда искренность способна решить всё в один миг.
— Я лишь хотел этим сказать, что ваше наставничество лучший вариант из доступных, — как можно более безэмоционально произнёс профессор.
— Ну вот и хорошо. Тогда жду вас завтра у себя в кабинете в восемь часов вечера.
— Завтра? — неуверенно переспросил Северус.
— Вы будете заняты?
Снейп потупил взгляд чёрных глаз, остающихся непроницаемыми несмотря ни на что, на едва тёплую полупустую чашку. Припёртому к стене ему подумалось, что, может, он на самом деле не так измотан, как считал, и это всё те же происки его ненавистной и крайне неуёмной в последнее время тяги к самооправданию. В дополнение к этому оставался один важный, но скрытый фактор.
— Насколько вы сильны в легилименции? — попытался он одновременно уйти от вопроса и получить недостающую информацию.
Альбус сосредоточенно посмотрел на своего будущего протеже.
— Вы не выпили чай.
— Что?
— Чай. Вы к нему даже не притронулись.
— Нет, я… — Северус хотел возразить, но суть слов собеседника уже дошла до него. Он вновь почувствовал на себе мягкую улыбку старика.
— С мелиссой, кажется. Хм… Да, точно не мята.
Снейп нахмурился.
«Мысли о недавнем обсуждении на кухнях промелькнули всего на секунду. Чтобы так удачно выудить столь незначительный момент, Альбус обязан был долгое время сосредоточенно отслеживать мои образные потоки, но почему тогда я не смог ощутить вторжения?»
Чувство собственной никчёмности фейерверком затрещало перед глазами.
«Нет, это была случайность. Директор ненамеренно задел клочок образа и смог весьма удачно использовать в качестве подтверждения своего навыка. А я слишком вымотан, истощён…» — очередная жалкая попытка себя успокоить. Усилием воли Северус вновь унял поток неприемлемых мыслей, на этот раз уже с меньшей надеждой на их полное исчезновение.
— Неплохая демонстрация… — процедил он.
— Благодарю за оценку. Хотелось бы на этом месте сообщить – я отвлекаю вас от отдыха не только ради предложения наставничества. Есть моменты куда более незначительные на первый взгляд, но при лучшем рассмотрении всё оказывается немного сложнее. Я долго размышлял, как могут сложиться эти детали в будущем, и хоть убедительного ответа мне не удалось сыскать, всё же я счёл их достойными внимания.
— Вы снова заговорили загадками, Альбус.
— Ох, я успел забыть, как вам не по душе мои расплывчатые мыслеизлияния. Людям моего возраста свойственно впадать в меланхолию, а людям моего ума – говорить вещи понятные только им одним, — самоиронично просипел директор. — Прошу меня извинить, давайте лучше поговорим о делах.
Сначала Снейп подивился такому каскаду сменяющих друг друга тем, однако вспомнил с кем он сейчас говорит и принял происходящее как данность. В том числе и то, что Дамблдор вдруг молча поднялся со своего места и направился вниз в первую башенку. Ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.