Гарпия на тëмном силуэте

      

      

16 ноября 1981 года. Хогвартс.

      

При спуске вниз по знакомым ступеням

всё выше восходит понимание:      

«Теперь это твоя жизнь, Северус. Очень надолго».

      

      Каменные стены, мрачность и сырость подземелий так знакомы… Так, словно и не было тех трёх лет, что теперь кажутся блужданиями впотьмах с едва прорывающимися проблесками света. В том же по́логе неразличимого пространства спутались и события последнего дня октября. Долгое время их хотелось вырезать, вытеснить из головы, перестать ощущать чем-то реальным, и, похоже, сейчас протекали как раз те минуты желанной глухой отстранённости.              Можно, конечно, воспользоваться заклинанием забвения, и тогда травмирующие сцены прошлого и вовсе отступят в самые глубокие области сознания и перестанут проявляться ядовитым мерцанием на периферии днём и утопляющими водотоками невыносимых кошмаров ночью. Но разве можно позволить себе забыть эту боль? Дело не только в значимости центральной фигуры этих воспоминаний, он не смел сбрасывать с себя ответственность за совершённую им ошибку. Было бы даже лучше обратись его сожаление в незаживающий стигмат на теле, пульсирующий в такт сердцебиению, ежесекундно напоминая об утрате. Но более он не потерпит к себе жалости, не заплачет, не скорчится в кресле, задыхаясь, как умирающий зверь. Он не покажет этого больше никому и не признает в себе эту слабость.              Напротив образовалась дверь в его теперь уже личный кусочек Хогвартса, любезно выделенный директором. Скоро Снейп будет знать наизусть все контуры своего кабинета и спальной комнаты, как знал многие другие в замке со времён обучения. Новоявленный владелец плавно вильнул к рабочему столу, присел и огляделся: тёмное помещение, без окон, обустроенное под зельеварческую лабораторию, через дверной проём виднелись соседствующие с ней личные покои с кроватью под чёрным балдахином. Новое место было довольно просторным, незагруженным излишком мебели и вещей, но несмотря на это юноша почувствовал себя заживо заколоченным в гробу. Так ему предстояло ждать десять лет до поступления сына Лили, затем не спускать с него глаз вплоть до окончательного падения Тёмного Лорда, а потом… потом можно и не ждать ничего.              Желудок внезапно скрутило, стены подались вперёд, множась и наваливаясь. Северус облокотился на стол, и начал судорожно тереть глаза, пытаясь смахнуть с них помутнение. Заставить себя жить было не просто, а потому мысли даже о паре вынужденных лет были сравнимы с тягучим страхом перед вечностью апейрофоба. Радовало одно: многочисленные обязательства преподавателя и по совместительству декана Слизерина обещали заволочь рутинным ворохом навязчивую повседневность, а нерадивое свободное время можно было подчинить практике зельеварения, тем самым окончательно отгородившись от самого себя.              Снейп поднялся с места и проскользнул мимо полиморфных хранилищ разного рода инструментов и материалов, предусмотрительно размещённых в кабинете для дальнейшего использования зельеваром, и встал рядом с крупным резным шкафом с тройкой небольших котелков на верхней полке. Внезапный импульс пронёсся по телу: что-то дёрнулось совсем рядом, замеченное лишь краем глаза. Или кто-то…              «Всего лишь зеркало», — облегчённо выдохнул Снейп.              Он так давно не видел собственного отражения, что и забыл, как выглядит. Всматриваясь в посеребрённую поверхность, Северус находил свои черты странными и чужеродными. На него смотрел ссутулившийся незнакомец с измученным взглядом чёрных глаз на бледном узком лице, с грязными волосами по плечи, залёгшими меж бровей мимическими морщинами, растрёпанной мантией и искривлёнными в неприязненном отторжении губами. После такого представления зеркало было справедливо отлевитировано в ближайший комод с глаз долой.              Личной уборной и ванной ожидаемо не было. Чтобы смыть с себя последние две недели и хотя бы попытаться расслабиться в горячей воде, нужно было подниматься на третий этаж в общие учительские душевые, в подземельях же были удобства только для учащихся.              Послышался стук в дверь, прерывая череду язвительных замечаний по поводу планировки замка. Крайне неожиданно было услышать его сейчас, поздним вечером. Снейп едва расположился, а уже нужно принимать гостей.              «Удручающе… Кто мог явиться ко мне? Дамблдор? Скорее, его посланник. Сам он вряд ли бы стал сюда спускаться. Может, Слизнорт решил ещё раз переговорить? Нет, в такое время он разве что с бутылкой хереса додумался бы прогуляться до своего коллеги, а я явно не тот, с кем бы ему показалось привлекательным проводить душевные вечера. Или...»              Постучали повторно, более настойчиво. Увлечённый мыслями юноша вздрогнул и, взметнув краями мантии, в мгновение переместился к двери, которую тут же резко отворил, накинувшись жгучим взглядом на четырёх нарушителей спокойствия.              — Чем могу быть полезен? — встретил молодых людей грубый шёпот.              Все четверо были в слизеринской форме. Северус заметил на двоих значки старост. Одна из них стояла впереди группы, выражение её лица было нагловатым, что сразу неприятно напомнило ему Джеймса Поттера, но тяжёлый взгляд в тени глазниц старательно прогонял эту ассоциацию. Немного позади находились паренёк и девушка примерно одного роста, и оба всматривались в него любопытными глазами, но вторая больше с хитрецой. Последняя стояла дальше всех и была на удивление крупной и высокой, выше него самого. Вела себя как-то отстранённо, словно её приволокли сюда силком.              — Приветствую. Прошу простить нас за столь позднее появление: мне только сейчас донесли, где вас искать. Вы ведь и есть наш новый декан? — не дождавшись ответа девушка нарочито учтиво поклонилась и выразительно продолжила. — Меня зовут Берку́та Бейл. Я староста факультета. Это Бенджамин Канис — второй староста. Гильберта Хамильтон и Брунгильда Лоу, — каждый из названных легко кивал головой в такт своему имени, только паренёк сделал это с заметным неудовольствием. Видимо, звание «второго старосты» его смутило. — Все пятикурсники. Мы, как узнали о вашем назначении, поспешили лично явиться к вам и заключить знакомство, профессор Снейп.              — Какая предусмотрительность… — Северус сощурился, испытующе рассматривая лица своих новоиспечённых подопечных одно за другим. — Я бы представился вам уже завтра утром, на уроке зельеварения, в присутствии ваших сокурсников. Вам это должно быть известно, — пауза и снова язвительных тон. — Набиваете себе очки симпатий или хотите уверить меня в своей особости?              Берку́та ничуть не смутилась такому обращению и лишь слегка улыбнулась.              — Ничего из этого лишним не будет, сэр. Странно только, что директор не решил собрать весь Хогвартс в Большом зале, чтобы возвестить о такой неожиданной перемене. По мне, это необходимый жест уважения, который заслуживает каждый новый преподаватель.              У Северуса появилось странное чувство, будто ему очень деликатно льстят. Так ново принимать нечто подобное на свой счёт, когда помнишь себя только школьным тихоней и пешкой Тёмного Лорда. Однако стратегическая учтивость слизеринцев была ему прекрасно знакома, а потому воображать искренность не стоило. Несмотря на это, нельзя было не подметить разумность самого́ жеста. Всё-таки представители его факультета — самая обнадёживающая часть учащихся замка.              — Ни к чему будоражить всех из-за одной новости, — мрачным, но уже более мягким тоном возразил Снейп. — Если это всё, вы можете идти. Почти десять часов. Вам следует сопроводить своих друзей до гостиной, мисс Бейл, мистер Канис, а затем приступить к патрулированию коридоров.              Всё это, конечно, старосты и так знали, но декан Слизерина не удержался от выдачи первой порции указаний. Необходимо искать прелести в своей новой ипостаси и наслаждаться ими, как саламандра огнём. Ничего другого по сути и не оставалось.              Четвёрка учащихся без тени возражений согласно кивнула и последовала прочь, кидая напоследок дотлевающие угольки вежливости:              — Всенепременно, сэр. И позвольте поздравить вас с назначением.              — Поздравляем, профессор Снейп.              — С нетерпением ждём вашего дебюта. Надеемся, вам будет уютно на новой должности.              — До встречи на первом занятии, профессор.              Четверть минуты постояв в дверях, глядя на уходящих вдаль подопечных, Северус нырнул обратно в свою комнату к привычной компании тяжёлых мыслей. Слизеринцы же бодро направлялись в факультетский дом.                     

***

      

      

      Инициатива исполнена, как и планировалось. И не произошло ничего такого, что могло бы потенциально заставить сомневаться в надобности посещения нового декана Слизерина или и вовсе упираться в нежелании этого делать. Сама же инициатор про себя улыбалась благополучию их внезапного визита.              — Ну? Первое впечатление? — начала после нескольких минут молчания Берку́та. — Бенджи?              — Лютый хмырь, — бросил второй староста, чем вызвал гулких смешок у вопрошающей. — Это далеко не старикашка Слиззи. Надеюсь, он не слишком проблемный. По крайней мере для своих.              — Слизнорт распыляет своё великодушие на всех, когда следовало бы концентрировать на вверенном ему факультете. Берти?              — Очевидно он нервный и язвительный, ещё нелюдимый. Мы вызвали у него явное недовольство своим появлением, но твои угодливые речи и тут сгладили углы, Баки.              — Ты как всегда точна. Какие у тебя впечатления, Бруни?              — Какой-то он жалкий.              Брунгильда равнодушно повела плечами, блуждая взглядом по рядам колонн и рыцарским доспехам.              — Пф, ты так про всех говоришь. Давай конкретнее.              — Я представляла Пожирателя смерти немного иначе. Он больше похож на пленника Пожирателей.              — Твой рост делает тебя высокомерной, — хихикнула Гильберта, довольная своим каламбуром.              — Я не об этом вовсе, — донеслось в ответ возмущённое бурчание. — Он выглядит измученным, дёрганным, а его взгляд отстранённым. Как у заключённого Азкабана, что пытается игнорировать болезненные воспоминания, кроме которых у него ничего не осталось. Я думаю, его подкосила какая-то трагедия, поэтому он и выглядит так, будто в свои двадцать лет уже прожил несколько жизней.              — Ты прямо в фантазии вдалась. Не думаю, что такие вещи можно выявить с первого взгляда. Просто ему как Пожирателю не легко пришлось: постоянные стычки, дуэли, засады. В спину дышит Министерство, а над ухом Тёмный Лорд. Поговаривают, он совсем не душкой был. Кидался на своих сторонников, словно голодная неясыть на мышь, за незначительные проступки. Рядом с таким нервишки у кого хочешь полетят и без всякой трагедии.              — Чую пари! — вторглась в обсуждение Бейл. — Сразу стоит расспросить Слизнорта, пока он не покинул Хогвартс и других учителей заодно. Это на тебе Бруни. Берти у нас докопается до приведений. А я попробую его разговорить и буду время от времени прослеживать. В конце недели выложим сведения и обмозгуем.        — Быстро ты сообразила, — прошелестел тихий баритон Лоу. — Тогда и рассудишь нас заодно. Кстати, у самой-то какие мысли на его счёт?              — Хм… Не знаю. Он мрачный, — Берку́та дёрнула плечами и поджала губы, засовывая руки в карманы мантии. Она не привыкла делать какие-либо выводы, зная о человеке так мало, но при этом она же и спросила остальных об их первом впечатлении от Снейпа.              — С этим сложно не согласиться, — саркастически подметил Бенджамин и махнул рукой, подзывая Беркуту к себе. — Идём, дежурить пора.              — Знаю, — девушка обернулась и потрепала остальных двух по плечу на прощание. — Чур не заканчивать конспект по истории магии без меня.              — Я даже начинать не буду, — ухмыльнулась блондинистая Гильберта, сверкая хитрыми глазками.              Четверо учащихся попарно разделились и направились кто к проходу в стене, кто обратно в коридор.