Кто же спасёт меня?

      В какой-то момент небесный император остаётся с юным принцем наедине… Мэй Няньцин решил посетить купальню и оставить Цзюнь У приглядеть за Се Лянем, который мог и притворяться спящим, со слов давнего знакомого. Вот только Наследный принц государства Юнань в самом деле спал, и разбудить до утра его не сможет ничто в этом мире.       Может у Цзюнь У и не было во дворце целебных снадобий, чтобы мгновенно исцелять раны или успокаивающих отваров, но зато у него было достаточно хорошего снотворного, которое не позволяло подрываться ночью и видеть угнетающие душу кошмары. Такой бледный, ослабленный и потухший… Ребёнок.       Сяньлэ переводилось как божественная радость? Что же, Се Ляню в самом деле иногда удавалось порадовать небесного императора, во времена своего первого вознесения за ним было интересно наблюдать… Сейчас же один лишь этот титул, произносимый вслух, заставлял принца вздрагивать всем телом и вести себя подобно сломанной, неправильной игрушке.       В самом деле печально… — Каким же глупым ребёнком ты был… — вслух замечает Цзюнь У, кажется, не в силах сдержать свои мысли, глядя на осунувшееся лицо…       В самом деле ребёнком… По сравнению с небесным императором, по сравнению с Безликим Баем, созданным им же, и по сравнению с Мэй Няньцином, что при помощи грубой силы и наказанием болью желал воспитать это дитя. Наблюдать за подобным было одновременно весело и грустно, но всё же поучительно.       Как оказалось совсем недавно, воспитывать следовало вовсе не Сяньлэ…       Ему не составляет большого труда узнать, где этим вечером находилось двое небожителей… Похоже, что они в самом деле являлись близкими друзьями и сегодня также решили посидеть вместе во дворце небожителя Ли, беседуя на отвлечённые темы, распивая вино и при этом совершенно дурно закусывая, так что ситуация складывалась куда лучше, чем представлялось на первый взгляд. — Ты слышал, что сегодня произошло? Небожитель Лао сказал, что беседовал рядом с Владыкой, когда пришло это посмешище и ещё огрызаться стало… — Конечно, какой смелый при небесном императоре, аж страшно… — посмеиваясь, пожал плечами собеседник, но на секунду замер и замолк, когда в окне сверкнула какая-то белая вспышка. Перевёл взгляд на деревянные таблички и тут же вскинул брови. — Ты сжульничал! — Ничего подобного, умей проигрывать, пей… — хмыкает собеседник, поднимаясь из мягкого кресла и подходя к двери, чтобы попросить служащих принести ещё закусок… Вот только проходя мимо зеркала невольно оборачивается, словно завидев краем глаза нечто неправильное… И немедленно шарахается, спотыкаясь об ковёр и с диким ужасом смотря на отражение, в котором за его спиной отражалась стоящая тварь с маской наполовину смеющейся, наполовину плачущей, что сложила руки на груди и выглядела весьма вальяжно…       Повелитель одной из стихий немедленно оборачивается назад, вот только никого не обнаруживает и слышит тихий смешок друга. — Кому-то уже явно пора завязывать с алкоголем, ты чего это на ровном месте спотыкаешься? — П-показалось… — едва слышно отозвался небожитель, у которого поползли мурашки по спине. — Слушай, давай посиди здесь, сейчас схожу и попрошу принести нам закуски… — фыркнул приятель, поднимаясь со стула и, видя, как побледнел собственный друг, похлопал его по плечу. — Поднимайся, в самом деле…       Цзюнь У невольно усмехнулся, наблюдая за тем, как небожитель Ли желает сначала остановить своего друга, но останавливает протянутую руку на половине пути, дожидаясь, пока тот выйдет, поднимаясь и решая… Кто бы мог подумать, отвернуть зеркало к стене! Забавно-то как… — Ты правда считаешь, что это поможет? — весёлым тоном интересуется Безликий Бай, в следующий миг материализуясь за спиной незадачливого шутника и весело посмеиваясь, когда тот падает на колени и оборачивается на него. — Знаешь, иногда так случается, что когда наряжаешься нечистью, она может прийти по твою душу… Вы очень забавные, раз забыли обо мне…       Вот только в следующий момент небожитель дёргается от дикого крика, что раздался в коридоре, а юноша, облачённый в погребальные одеяния, заводит руки за спиной, перекатывается с пятки на носок, глядя на онемевшего от страха небожителя… — Вы решили позабавиться над Сяньлэ? Что же, понимаю… Как вы смотрите на то, чтобы теперь развлечься вместе со мной?

*****

— Да что себе позволяет этот принц Сяньлэ?! — Это возмутительно! Сначала воровать повадился, потом спать с демонами, а теперь посмел под покровом ночи облачиться в одеяния Безликого Бая и других небожителей запугивать?! — Они Боги Стихий Верхних Небес, неужели ему сойдёт это всё с рук?! — Разве нормально, что один дух поветрия смог серьёзно ранить двух небожителей и даже на собрании не появился?! — Он же вчера весь потрёпанный вернулся после сражения с нечистью… Как только смог столь быстро восстановиться? — Прошу Вас не вводить других в заблуждение, уважаемые генералы… — пересуды небесных чиновников мигом замолкают при голосе небесного императора, что, не выдержав царящего в зале хаоса, решает вступиться за Сяньлэ… — Его Высочество Наследный принц Сяньлэ сегодня всю ночь находился под наблюдением моих лекарей, под сильными снотворными отварами. Поэтому прошу оставить бессмысленные обвинения. Более того, несколько лекарей подтвердили, что пострадавшие были сильно пьяны и кроме них никто больше не видел ни Белое Бедствие, ни кого-то другого… Даже такому князю демонов, как Безликий Бай, требуется время на восстановление своей настоящей оболочки. — Прошу заметить, Владыка… У одного из пострадавших сильно повреждена нога и даже при использовании целебных заклинаний и отваров, почему-то она не может двигаться также хорошо, как и раньше… А у второго помутился рассудок до такой степени, что он несколько раз за ночь пытался наложить на себя руки, — неожиданно заметил Бог Литературы, находившийся рядом с Владыкой. — Совершенный Владыка Цзинвэнь, они оба были ужасно пьяны и редкость ли, когда в подобном состоянии можно споткнуться, упасть и повредить себе ногу о что угодно? К тому же, Безликий Бай явно пришёл бы не к этим двоим небожителям… Считаю, дело требует тщательного разбирательства и не терпит поспешных выводов, а то тут уже и Сяньлэ умудрились приплести, когда он всю ночь провёл под присмотром десятка моих лекарей. — Белое бедствие просто довёл Его Высочество Наследного принца до состояния, когда он не походит ни на Бога, ни на человека, и может теперь его гнев решит перекинуться на каких-нибудь других небожителей? Владыка, прошу вас провести расследование по этому делу… — неожиданно вмешивается один из чиновников, отвешивая небесному императору поясной поклон. — Их дворцы будут опечатаны, но думаю, не следует сеять панику раньше времени… — кивнул мужчина, наблюдая за молодым Богом Войны, что в отличие от остальных, большую часть времени либо молчал, либо же… Беседовал с компанией очаровательных богинь, что оставались стоять за спиной того. — Генерал Мингуан, усильте охрану в небесной столице и расставьте патрули… — Слушаюсь, Владыка…       Наследный принц государства Сяньлэ проснулся только ближе к обеду, но в самом деле стал чувствовать себя гораздо лучше… И не смог сдержать удивление во взгляде, когда увидел на тумбочке тарелку с горячим супом, незнакомыми фруктами и рыбой с овощами на тарелке. Похоже, что все продукты были не из мира смертных, так что он то ли забыл, то ли вовсе никогда не знал их названий.       На краю подноса одиноко сидела серебристая бабочка и выглядела столь очаровательно, что первым делом Се Лянь протянул руку именно ей… Вот только, кажется, испугал её?       Очаровательное создание улетело в сторону письменного стола и совершенно неожиданно… Упала в чернильницу?! Сяньлэ, мигом перепугавшись, поспешил подойти ближе, когда она всё-таки вылетела и присела к нему на руку, принимаясь уверенно ползать и выводя какие-то знакомые иероглифы…       «От Хунхун-эра» — с лёгким удивлением и трепетом прочёл принц… Всё разом встало на свои места. И её попытка нападения на Советника и Владыку, и уничтожение пиявок, и даже немного корявые иероглифы, выведенные на ладони… — Ты… От Хунхун-эра? — то ли не до конца осознав, то ли просто не веря, поинтересовался принц и невольно замер, стоило маленькому существу перебраться к нему на запястье да раскрыть перепачканные тушью крылышки, словно пытаясь исцелить след от руки Владыки.       Се Лянь почувствовал, как в глазам подошли слёзы несмотря на радость, что поселилась в душе. Он очень надеялся, что с его юным последователем всё хорошо, вот только Советник не говорил ни о том, куда он направился… Ни о том, можно ли проведывать его. — Всё верно, кем же ещё могло быть создано столь очаровательное создание? — улыбнувшись, поинтересовался принц и вытер подошедшие к глазам слёзы, что никак не желали останавливаться… Как бы сейчас хотелось оказаться рядом с Хуа Чэном. Обнять, пригреть у себя на коленях и при этом почувствовать необъяснимую защиту…       Вот только в следующий момент приходится вздрогнуть, когда дверь в спальню неожиданно открывается и внутрь проходит небесный император вместе с наставником, что так и замирают на месте при виде босого, растрёпанного принца, стоявшего в углу комнаты и отчего-то плачущего, подобно малому ребёнку.       Советник, видимо заметив его состояние и бабочку в руках, мигом перевёл грозный взгляд на императора небес: — Ты что-то с бабочкой сделал?! — Я к нему до этого даже не заходил! Только с собрания вернулся, можешь у стражи спросить… — небесный Владыка удивлённо приподнял брови, однако замер, когда Се Лянь нервно посмеиваясь, замахал рукой со словами. — Нет, нет, нет! С бабочкой всё в порядке, это у меня просто… Я не знаю, так бывает, ничего не случилось! — пытаясь вытереть чистой рукой лицо, качает головой принц и чувствует, как руки наставника мягко касаются плеч и отводят к постели. — Ваше Высочество, садитесь для начала умойтесь, успокойтесь и поешьте… — вздыхает Советник, переводя взгляд на испачканную в туши руку и смотря на него не то с непониманием, не то с возмущением. — Это что такое? — Бабочка в тушь упала… — осторожно замечает Се Лянь, оставляя последнюю пересесть на тарелку и стараясь не перепачкать безусловно дорогую мебель и посуду своей грязной ладонью. — А я смотрю, что это наглое насекомое по-прежнему так и норовит куда-то залезть… — Цзюнь У невольно хмыкает, пусть и ставит перед ним тазик с водой, в которую похоже добавили какие-то масла. — Её тоже искупай, пусть не пачкает всё вокруг. — С-сейчас… — осторожно кивнул Се Лянь, однако замер, задаваясь вопросом, а не пострадает ли бабочка Хунхун-эра от воды? Пусть она и сильно отличалась от других бабочек, не хотелось, чтобы он по незнанию навредил той… Вот только очаровательное создание словно поняло, отчего замер Се Лянь, и сама плюхнулась в воду под удивлённые взгляды наставника и небесного императора. — Ваше Высочество, быстрее мойте руки, пока обед не остыл… Как ваше самочувствие? — Намного лучше, благодарю… — немедленно кивнул Се Лянь, вытянув руки дабы отвесить поклон и слыша усталый вздох небесного императора. — Сяньлэ, не нужно кланяться… Сейчас перекусишь, Советник осмотрит тебя, полечит, и отправим во дворец с Фэн Синем и Му Цином, чтобы ты не убился где-нибудь по дороге. В патрулировании в этом месяце ты участвовать не будешь, если вдруг генерал Мингуан решит тебя побеспокоить. — В патрулировании? — переспросил принц, совершенно не понимая, отчего его могли бы заставлять участвовать в патруле в этом месяце? Он вроде как в следующем дежурить должен… — Как покушаешь, пролечишься, расскажем тебе кое-что, — немедленно кивнул небесный император, заводя руки за спиной и видя лёгкое удивление в глазах бывшего соратника. — Что такое? Ему сейчас скажи о произошедшем, неделю есть и спать не будет, хотя информация даже не подтверждена… — Что случилось? — испуганно интересуется Се Лянь, поднимая взгляд на наставника. — С моими родителями… — Ваше Высочество, с вашими родителями и государством всё прекрасно… Как и с друзьями, и с господином Хуа Чэном, и даже с его друзьями. Кушайте, беспокоиться не о чем, просто недоразумение…       Подобные слова в самом деле заметно успокоили замершее от страха сердце, однако после иглоукалывания принцу всё-таки рассказали, что произошло, и даже стало как-то дурно от лёгкой, даже отеческой улыбки, играющей на лице Владыки, когда наставник закончил с повествованием и массажем, что в самом деле стал несколько мягче и осторожнее.       Пусть и иногда глазки всё равно норовили вылезти от боли…       А вот сомнений в том, что этим небожителям не почудилось, отчего-то не было… — Как напьются, так всякий бред несут… Не забивай себе голову, Сяньлэ. Может, после произошедшего поменьше над тобой насмехаться станут, сегодня все небесные чиновники выглядели так, словно самолично его увидели…       «Они не так далеки от истины» — вздохнув, подумал Наследный принц, но говорить ничего не стал и, немного передохнув, в самом деле смог отправиться в свой дворец вместе с друзьями и бабочкой, что не переставала ползать по его руке, словно в безуспешных попытках как-то исцелить запястье принца или хотя бы облегчить боль.

*****

      В конце концов подружиться с небесными чиновниками у Наследного принца так и не вышло… Откровенно говоря, первые несколько лет принцу казалось, что он попал в настоящий ад — насмешек, придирок и просто попыток поддеть на больных ранах было не перечесть… Пришлось смириться, реже появляться на праздниках и всё чаще проводить время в мире смертных.              За семь лет ситуация в государстве Юнань заметно наладилась, и родители выглядели по-прежнему прекрасно, вот только Се Лянь совершенно не знал, как там себя чувствовал ещё один самый драгоценный для него призрак              Он был точно уверен, что пока эта бабочка цела и невредима, с Хунхун-эром тоже всё хорошо. В последние несколько дней, правда, хрустальное создание выглядело немного вялым, и принц попросил её остаться во дворце матушки и отца, а сам отправился исполнять молитву…              Расправиться с демоном, что пожирал деревенский скот недалеко от столицы не составило большого труда. На обратном пути он приметил телегу, запряжённую рыжей коровой и нагруженную доверху снопами рисовой соломы. Се Лянь решил, что им, должно быть, по пути, поэтому спросил крестьянина, не подбросит ли тот его мимоходом в столицу. Мужчина приподнял подбородок, показывая, что тот может залезать, и Се Лянь уселся в телегу. Удобно устроившись, он заметил, что за высокой горой соломы уже кто-то есть.              Попутчик лежал за снопами, согнув левую ногу в колене, правую закинув сверху, и кажется, заложив руки за спину, словно на привале. Его довольная поза прямо-таки излучала беззаботное наслаждение, так что Се Лянь страшно ему позавидовал. Пара чёрных сапог плотно обхватывала длинные и прямые, как каллиграфическая кисть, ноги, услаждая взор. Не в состоянии понять, из кожи какого животного сделаны сапоги, принц подумал: «Наверное, молодой господин какого-то благородного рода сбежал из дома на прогулку».              Телега неторопливо плелась по дороге, а по пути им попался кленовый лес. Подняв голову и оглядевшись, Се Лянь увидел густые волны полей и яркое пламя клёнов, от чего горный пейзаж становился особенно чарующим. Прибавить к этому пьянящий свежий запах скошенной травы — и принц, не сдержавшись, замер, любуясь красотой вокруг.              Когда-то он занимался самосовершенствованием в монастыре Хуанцзы, построенном в горах, покрытых диким кленовым лесом, сверкающим, словно золото, горящим, словно пламя. И в таком месте, как это, трудно было удержаться от воспоминаний. Погрузившись в созерцание, принц не сразу обратил внимание на красные одеяния молодого человека и почувствовал, как сердце кольнуло острой болью.              — А вы не подскажите, сколько сейчас времени? — осторожно решает поинтересоваться принц, обращаясь по большей части к мужчине, управляющему повозкой, как услышал немного ленивый ответ:              — Близится час Дракона…              — В самом деле? Это я ещё рано управился… — невольно хмыкнул себе под нос Наследный принц, переводя взгляд на приподнявшегося юношу.              На вид мальчишке было не больше восемнадцати лет, его красные одежды могли соперничать в яркости даже с листьями клёна, а кожа белела, словно снег; на принца искоса смотрели смеющиеся, яркие, словно звёзды, глаза; юноша отличался исключительной красотой, смешанной с необъяснимо неудержимым нравом во взгляде; чёрные волосы были завязаны в свободный пучок, несколько прядей торчали в стороны, создавая весьма небрежный образ.              Телега как раз проезжала через пламенеющий огненно-красным цветом кленовый лес, кленовые листья танцевали в воздухе, и один листок упал прямо на плечо юноши. Он осторожно подул, сдувая лист с плеча, лишь после взглянул на Се Ляня и с улыбкой, которая то исчезала, то появлялась, произнёс:              — С чем же успел так рано управиться гэгэ?              — Избавил людей от зловредного духа, что уничтожал скот… Уважаемый друг, позволь поинтересоваться, как я могу тебя называть?              — Сань Ланом! — довольный, словно лис, нетерпеливо отозвался юноша.              — То есть Му Цина ты за третьего сына всё же не признаешь? — посмеиваясь, интересуется Наследный принц государства Юнань, слыша тихий заливистый смех и понимая, что он угадал.              — Может быть, хоть четвертым, хоть пятым сыном… А я буду третьим! — прыснул Хуа Чэн, мигом выпрямляясь в спине и сладким, словно мёд тоном интересуясь: — Гэгэ, ведь не против?              — Как я могу быть против такого очаровательного Сань Лана? — Се Лянь не может сдержать улыбки, стоит Хуа Чэну подсесть к нему поближе и выставить палец, на который очень быстро приземляется знакомая бабочка. — Я же просил её остаться дома…              — Мне было бы намного сложнее найти тебя без помощи этой малютки… — хмыкает юноша, сверкая заинтересованным взглядом.              Спустя семь лет столица Юнань претерпела некоторые изменения и стала выглядеть в самом деле более роскошной, чем раньше: практически все дороги в городе застелили каменными плитами, ворота дворца расписали киноварью, а во дворе ежедневно проходили уроки игры на музыкальных инструментах для служанок и юных девушек из знатных семей Юнань…       В конце концов отец решил, что таким образом можно будет немного стереть различия между статусами и показать, что народ Сяньлэ вовсе не такой чудовищный, как можно было себе представить… Впрочем, знатные семьи также могли присмотреть себе невест, исключительной красоты и с достойным образованием, что могло бы укрепить власть в стране, но никто никого ни к чему не принуждал…       В этом вопросе родители были непоколебимы до сих пор. Вот только юноша, облачённый в алые одеяния, совершенно не обратил внимание ни на роскошный вид замка, ни на прелестных девушек, ступая рядом с ним и заведёнными за спину руками и всем видом выражая непоколебимую уверенность и лёгкость.       Он в самом деле вырос в прекрасного юношу… — Гэгэ столь пристально рассматривает меня всю дорогу… — неожиданно улыбнувшись, игриво заметил мальчишка, встречаясь с ним взглядом. — Неужели ему столь сильно нравится этот облик? — Ха-ха-ха, я… Я просто рад, что у тебя получилось столь быстро вернуться! — мигом смутившись, покачал головой принц, приподнимая руки и чувствуя, как в горле пересыхает оттого, как эти яркие чёрные глаза, хитро прищуриваются. — Постой… Этот облик? А почему ты не в истинном облике решил встретиться со мной? — Мне было интересно, узнает ли гэгэ меня с двумя глазами или нет… — прыскает юноша и в этот момент в самом деле напоминает Се Ляню того самого юношу, что спас его из храма и развлекал днями напролёт. — Маленький шутник… — невольно улыбается принц, неожиданно касаясь пальцем белоснежной щеки и качая головой. — Как был озорным лисёнком, так им и остался… — Я надеюсь, что это не расстраивает гэгэ… — Ни капли! — уверенно заявил Сяньлэ перед тем, как постучаться в комнату родителей. — Заходите…       Родители сидели за низким столиком, распивая чай, и всё же Се Лянь сразу же заметил заинтересованные, застывшие в немом ожидании взгляды, когда он зашёл в комнату вместе с юношей, облачённым в алые одеяния и с кожей белее снега… Они немедленно приподнялись, словно и поверить не могли, в то, что видели. — Хунхун-эр? — чувственные губы матушки шепнули знакомое имя едва слышно, прежде чем Хуа Чэна заключили в объятья две пары тёплых рук… — Как вы так быстро поняли… — посмеиваясь, пытается поинтересоваться юноша, однако не может не обнять родителей в ответ. — Кто кроме нашего Хуа-эра ещё может столь же красиво носить алые одежды и серебряные украшения? — мягко улыбается матушка, отстраняясь спустя несколько минут и удивлённо приподнимая брови. — Тебе не кажется, что стоило принять свой истинный облик, для встречи с родителями?! — Мне показалось, что этот облик гораздо очаровательнее… — посмеиваясь, немедленно замечает юноша, сверкая яркими глазами, когда после недолгого осмотра… Его вновь притягивают к себе, чтобы обнять и погладить по спине. — Впрочем, если попросите, хоть лисёнком обращусь! Но если вернусь в свой истинный облик, тогда и тело будет холодным…       — Самое то в такую жару, — посмеивается отец, похлопывая Се Ляня по плечу и замечая: — Разве то, что ты немного холоднее, чем остальные, сможет отпугнуть твоих родителей? И уж тем более Сяньлэ, который раньше с тобой вообще в обнимку спал под одеялом!              Се Лянь невольно краснеет, посмотрев на отца с лёгким возмущением во взгляде, и всё же смеётся, когда юноша присаживается с матушкой за низкий столик и млеет оттого, что ему решают распустить волосы и видимо, сделать новую причёску.              — И всё же надеюсь, что вы теперь достаточно взрослые, чтобы спать отдельно от родителей, а то сейчас твоя матушка увлечётся и спать в отдельной комнате придётся нам с тобой… — со смешком замечает отец, также опускаясь на тёплый пол и слыша тихий смешок Се Ляня. — Так Хунхун-эром теперь называть его не следует?              — Это его настоящее имя и лучше, чтобы его знали только члены императорской семьи… — мягко кивает Наследный принц, щёлкая юношу по носику и замечая: — А, Сань Лан? Родителям тебя также следует называть?              — Можно и Хуа Чэном, и Сань Ланом, как угодно, хоть обнаглевшим лисёнком… — прыскает со смеху юноша, пожимая плечами и видя озорные огоньки, что блеснули во взгляде матушки.              — Ты Му Цина решил своим старшим братом не признавать, правильно? — мягко интересуется государыня, причёсывая волосы юноши пальцами. — Это некрасиво… Фэн Синь и Му Цин очень сильно скучали по тебе!              — Он может быть и четвертым сыном, хоть десятым, а я буду третьим! — посмеиваясь, замечает Хуа Чэн и видит, как даже на губах отца мелькает понимающая улыбка, и его взгляд обращается к Се Ляню.              — Ладно, ладно, сегодня тебе можно всё… — мягко посмеивается матушка, прочёсывая длинными пальцами блестящие, чистые волосы от которых исходил чудесный цветочный аромат и напевая какую-то песенку, пока заплетает Хуа Чэна. — Ну или почти всё… Там уж как Лянь-эр тебе разгуляться позволит! Лянь-эр, позови Му Цина и Фэн Синя сегодня на обед…              — Я постараюсь, конечно, но они мне вчера что-то говорили про переполох в небесной столице, только я так и не понял, что у них случилось… Со свирепой нечистью столкнулся, совсем не было времени их слушать! — потирая точку между бровей, качает головой Се Лянь. — Не знаю, получится ли у них…              — Думаю, что у них получится… — хмыкает Хуа Чэн, заставляя всех вновь обратить на него внимание и слабо улыбаясь на сверкнувший взгляд государыни и принца.              — Небеса, что за очаровательный ребёнок… Мы только отвернулись, а ты уже подрос, — мягко улыбнулась Госпожа Минь, опускаясь к изящному лицу и целуя его в лоб.              — Не только подрос, но ещё и глаз где-то потерял… — весело посмеивается юноша, поглядев на принца, что присел поближе и теперь мягко улыбался.              — Шкодливый лисёнок, — мягко хмыкает Сяньлэ, щелкая уже взрослого парня по носику и слыша бархатистый, но такой мягкий смех. — Шкодливый, очаровательный лисёнок….              — Ваше Высочество…       — Вечером будете миловаться, а сейчас садитесь за стол и ждите, пока принесут поесть… Лянь-эр, мне кажется, или ты похудел? Успеваешь хотя бы отдыхать?              — Кмх… Почти. Думаю, что сегодня высплюсь за все пять дней, проведённых за исполнением молитв!              — Хунхун-эр же у нас маленький лекарь, если что проконтролирует качество твоего отдыха! — мягко замечает Госпожа Минь, решая просто собрать волосы в высокий хвост и всё же к своему удивлению, не замечая коралловой бусины на заколке… — Приказать слугам приготовить вашу комнату?              — Если Его Высочество будет не против, — хмыкает Хуа Чэн и невольно замечает такую же лёгкую улыбку на губах принца.              — Когда это я был против того, чтобы ты ночевал со мной в одной комнате, в конце концов так гораздо эффективнее охранять друг друга! — стоит Хуа Чэну подняться, как Се Лянь похлопывает по месту рядом с собой и вздрагивает, когда слышит громкие голоса за спиной.              — Думаю, что его охрана тебе не понадобится! — от того, как резко распахнулась дверь в комнату, даже матушка с отцом не сдержали удивление во взгляде. — Потому что мы сейчас убьём его!              Се Лянь удивлённо приподнимает брови и тут же загораживает юношу собой, дабы двое Богов Войны не посмели к нему и пальцем прикоснуться.              — Нельзя убивать Хунхун-эра… Он маленький, хорошенький и вообще мой ученик!              — Он вчера подрался с тридцатью тремя небожителями! — прошипел Фэн Синь, держа в руках золотой пояс и явно замышляя что-то недоброе. — Перевернул небеса с ног на голову, так ещё и небесному императору нагрубил…              — Подрался с Богами Войны и переспорил Богов Литературы… — закатывая глаза, поправляет Му Цин и тут же бросает грозный взгляд на юношу, что едва слышно хохотнул.              — А теперь они должны сверзиться с небес, согласно условиям, на которые сами согласились, — пожал плечами Хуа Чэн, выходя из-за спины принца и складывая руки на груди. — А вашему небесному императору ни капли не грубил, просто констатировал факт того, что Боги ужасно осведомлены в вопросах, касающихся их же компетенции… Они сами предлагали темы споров и на что теперь жалуются?!              — Хорошо, что они не предложили тебе посоревноваться в каллиграфии, — нахмурившись, мигом укорил Му Цин, подходя ближе и слыша тихие смешки родителей. — Кто столь бездумно предлагает свой прах?! Ты вообще в курсе, чтобы случилось, если бы ты проиграл? Чтобы было с Его Высочеством?!              — Разве мог я проиграть этим идиотам?! — удивлённо приподняв брови, интересуется Хуа Чэн, пусть принц и видит лёгкую боль во взгляде яркого глаза.              — Му Цин, что ты ему объясняешь?! — прорычал Фэн Синь, подходя ближе и всё же замирая, когда принц вновь загораживает мальчишку, выше его на половину головы и неожиданно… Забирает у него золотой пояс.              — Фэн Синь, Му Цин, не ругайтесь на него… Он, между прочим, только приехал и сильно устал, разве можно винить Хунхун-эра в том, что вы планировали сделать более грубыми способами по несколько раз на месяц?! — мягко заметил Се Лянь, видя в глазах своих друзей то ли лёгкое удивление, то ли вину за то, что и здесь мальчишка справился лучше них, и всё понимая… Но не собираясь давать Хуа Чэна в обиду!              У Фэн Синя ни раз возникали попытки подраться с Богами, что любили распускать язык и нести всякую ересь прямо при принце… Му Цин, наоборот, полностью игнорировал зачинщиков данных сплетен даже тогда, когда им была необходима его помощь в каких-то вопросах, но никто из них не мог вступать в прямую перепалку и калечить каждого, кто что-то говорил за Се Ляня…              Хуа Чэн же демон и к тому же не творил беззаконие, а предложил небожителям что-то вроде соревнования, на которое они сами же и согласились! И проиграли. Пусть и было подобное соревнование весьма рисковым, вряд ли Сань Лан заранее не узнал всё об этих небесных чиновниках и не подготовился к вопросам, которые они могли бы задать.              — Меньше бы дрался, не устал бы… — фыркнул Фэн Синь, приподнимая бровь и слыша усталый вздох д-друга Его Высочества, что кажется уже несильно планировал давать мальчишке люлей. — Хуа Чэн, ещё раз ты предложишь в качестве спора свой прах, я у тебя его заберу и не отдам… Маленький дикобраз-самоубийца!              — А вы что, переживали за меня? — ехидно интересуется юноша, укладывая подбородок на плечо принца, находясь за его спиной и улыбаясь. — Отдам свой прах только гэгэ, а то вы ещё его потерять умудритесь!              — Фэн Синь, Му Цин, успокойтесь немного… Мы потом сами поговорим с Хунхун-эром о его поведении, — мягко улыбнулась матушка, заставляя юношу, облачённого в алые одеяния, поднять на неё полный удивления и мольбы взгляд, словно разом обернувшись тем самым восемнадцатилетним ребёнком, что смотрел на них снизу вверх. — А что ты хотел? Зачем было предлагать в качестве выигрыша свой прах? Или если бы кто-то из них в самом деле выиграл, ты бы взял свои слова обратно и сбежал?!              — Не могли они выиграть… Я тренировался с Его Высочеством, и за эти семь лет Советник мне едва ли не всю библиотеку принёс… И не только царскую, там было достаточно книг о небожителях, демонах и на иные совершенно разные темы! — осторожно заметил юноша, однако сопротивляться не стал, когда его усадили за стол и ласково так погладили по спине.              — Не спорь с матушкой, верно Фэн Синь и Му Цин говорят, нельзя такое вытворять, ни с кем не посоветовавшись… — спокойно заметил отец, кивнув головой и видя, как юноша поджимает нижнюю губу, кажется, не в силах сейчас спорить не только с матушкой, но и с отцом.              — Не нападайте на него! — мигом нахмурившись, возмутился Се Лянь, присаживаясь рядом и утягивая Хуа Чэна к себе за плечо, кажется, заставляя юношу сильно удивиться. — А то заберу его и уеду!              — И куда же Его Высочество собрался его забрать? — хмыкает Му Цин. — Может, в столицу бессмертных? Уверен, что небожители сильно обрадуются подобному повороту…              Хуа Чэн едва заметно рассмеялся, сидя рядом с Се Лянем и ехидно замечая:              — Конечно, обрадуются, обращусь лисьей шкуркой и буду лежать на плечах Его Высочества… Может, хоть думать начнут, прежде чем нести всякий вздор!              — У Хунхун-эра есть поместье, подаренное родителями… Туда и заберу, если продолжите его обижать! — фыркнул принц, который совершенно не разделял ни ехидства Му Цина, ни идей родителей поговорить с ним. — Я сам с ним поговорю! В конце концов, он мой ученик…              — А ещё наш сын, — со смешком заметил государь, встречаясь взглядом с самым старшим и родным сыном, который, кажется, понимал, что «сын» немного весомее, чем «ученик».              — Я с радостью поговорю и со своим наставником, и со своими родителями, не ругайтесь вы из-за мелочей… — ухмыльнувшись, немедленно заметил юноша, переводя взгляд на двоих парней, что замерли у входа. — И с братьями, конечно…. А где госпожа Ян, Лин Мэй и Цзянь Лань? А ещё Куан Ю я не видел…              — Отец выделил Госпоже Ян и генералу Жань Юншэну поместье рядом с дворцом, и должно быть, встретиться с ними у тебя получится только вечером, — мягко улыбнулась государыня, видя каким весёлым блеском сверкнули глаза юноши в сторону присевшего рядом Му Цина. — Госпожа Цзянь Лань сегодня решила вывести сына на прогулку в сад, может, решили там задержаться, такая прекрасная погода… А Куан Ю со своей женой сейчас находятся в соседней провинции, завтра можешь поехать к ним, и за несколько часов на лошади до туда можно добраться без особого труда!              — У Куан Ю теперь своя провинция? — удивлённо интересуется Хуа Чэн, как видит лёгкую улыбку на лице государя. — Ну, точнее, он ведь не планировал из столицы переезжать…              — Он сейчас там находится для сбора налогов и урегулирования важных вопросов, но поместье у него там своё… А так служит по-прежнему в столице, поэтому не стоит расстраиваться.              — Все куда-то разъехались, нечестно… — пробурчал Хуа Чэн, осторожно беря в руки ложку и видя, как принц слабо улыбнулся. — Нужно собрать их всех во дворце…              — Обязательно, только для начала тебе нужно отдохнуть и набраться сил… Купальню приготовят немного позже, всё, что тебе необходимо, передай слугам и привезут, а одежды вот новые придётся пошить… Ты так вырос!              — Я могу обратиться восемнадцатилетним юношей… — хмыкает Хуа Чэн и слышит осторожный вздох принца.              — А мне ты нравишься в своём истинном облике! — мягко улыбнулась матушка, переводя взгляд на отца. — Скажи ведь выглядит взрослее и солиднее, в самом деле завидный жених…              — Только ведёт себя как дитё… Вызвать на состязание тридцати трех небожителей, как ты вообще умудрился их переспорить? — вздыхает мужчина, покачав головой и тут же замолкая. — А впрочем… То, что ты умудрился кого-то переспорить, совсем не удивительно.              — Это было не столь сложно… — пожал плечами непревзойдённый, переводя взгляд на принца. — Мне кажется, что будь у гэгэ возможность посоревноваться с ними, всё прошло бы гораздо быстрее… Но раз уж правила небес не позволяют подобных стычек между небожителями, пришлось мне побыть обнаглевшим лисёнком…              — Вполне себе в стиле лисят быть немного нагловатыми… — хмыкает принц, щёлкая юношу по ровному носику и невольно приподнимая бровь, стоит тому прищурить свой чёрный, сверкающий глаз да пожать плечами… Кажется, впервые за долгое время Сяньлэ видел, как Му Цин несдержанно закатывает глаза, а Фэн Синь, отвернувшись в сторону от родителей, одними губами говорит что-то неприличное!              — Бешеный дикобраз-самоубийца… — покачал головой недовольный лучник, прикрывая глаза и вздыхая.              — Давай, покушаешь и пойдём полежим… Приятного аппетита! — мягко улыбаясь, кивнул Се Лянь и принялся за еду.              После небольшого перекуса в самом деле удалось отправиться в спальню… Только вот Наследный принц совсем не ожидал, что вместе с ним и Хунхун-эром в спальню решат также отправиться Му Цин и Фэн Синь, по-прежнему хмурые и что-то бурчащие.              — Только в комнате нужно немного прибраться… — неожиданно опомнившись, нервно посмеялся Се Лянь и увидел, как во взгляде юноши мелькнуло очарование.              — Я помогу гэгэ прибраться, ничего страшного… — заметил Хуа Чэн, скрестив руки за спиной. — Как у тебя дела? Эти небесные чиновники не могут пожелать связаться с тобой, чтобы как-то надавить…              — Я сомневаюсь, что они придумают нечто новое в плане давления на меня… — посмеялся принц, легкомысленно отмахнувшись и качнув головой.              — Вчера уже пытались, но никто из них не знал пароль от твоей духовной сети, и мы сообщать им его не стали… — вздыхает Му Цин, проходя в комнату за ними следом и удивлённо приподнимая бровь. — Просто пытались связаться с тобой, чтобы сообщить, что этот маленький самоубийца собирается поставить в качестве выигрыша!              — Нечто новое? — повторил Хуа Чэн, вот только этот тон явно не понравился Му Цину и Фэн Синю.              — Успокойся уже… Ещё раз сунешься в небесную столицу, и я в самом деле возьму золотой пояс, очень быстро воспитаешься… — взорвался лучник, когда Хунхун-эра неожиданно заслонил собой Се Лянь и выставил руки вперёд.              — Успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь… Может, он ко мне в гости зайти захочет!              — Непревзойдённым демонам не место на небесах, здесь можете встречаться… — скрестив руки на груди и закатывая глаза, замечает Му Цин.                    — Когда сообщишь об этом Цзюнь У, тогда я, может, и перестану туда приходить… А может, не перестану, я же непревзойдённый князь демонов, что хочу, то и творю!              — Хунхун-эр, не балуйся… — мягко улыбнувшись, покачал головой Наследный принц и обернулся, чтобы взять юношу за плечи и подвести к кровати. — Садись, сейчас слуги прийдут и приберутся, а тебе нужен отдых…              — Ну, гэгэ… Этот обнаглевший лисёнок полон сил и желает сразиться ещё с двумя небожителями, самую малость…              — Вы не будете драться… — покачал головой Се Лянь, переводя взгляд на недовольных друзей и вздыхая. — Так, может расскажешь, что произошло?