Кто же спасёт меня?

Мосян Тунсю «Благословение небожителей»
Слэш
В процессе
NC-21
Кто же спасёт меня?
бета
бета
автор
Описание
Се Лянь знал, что его никто и ничто не спасёт. Му Цин оставил его, а после произошедшего захочет ли его видеть Фэн Синь или его родители? Кто вообще захочет его после этого знать? Только странная чёрная тень своими криками не даёт юноше забыться, когда его грубо берут прямо на полу храма, где всего лишь пару минут назад кромсали мечом. Он хочет умереть...
Посвящение
Моей больной фантазии
Содержание Вперед

Глава 55. И любим мы одной любовью

      После обеденного сна пришлось поехать на рынок для выбора подарка Его Высочеству, а также запасти провизии.              — Тебе не кажется, что они слишком короткие? Вообще-то, чем длиннее подол, тем более знатен человек… — с лёгким сомнением замечает Фэн Синь, наблюдая за юношей, что внимательно осматривает мех и ткань на тёплых накидках с капюшонами. — К тому же, обычно такие заказы изготавливаются индивидуально.              — Мы не можем быть уверены, что завтра не придётся снова спасаться бегством, поэтому лучше иметь при себе тёплую накидку, без тяжёлых украшений и подола, который будет тащиться по земле и пачкаться об неё же… — спокойно замечает юноша, пожимая плечами и уже решая, что купит Его Высочеству и родителям. — Вот такого плана принесите мне ещё посмотреть…              — А ведь верно говорит, — хмыкает Му Цин, сложив руки на груди и параллельно наблюдая за солдатами, что погружали в повозки мешки с рисом, целые коробки, наполненные рыбой, овощами и даже мукой.              Для этого их, собственно, сюда и отправили, но Хуа Чэн, похоже, совершенно не думал ни о провизии, ни о солдатах, которые все как один неожиданно пожелали поехать закупаться для своих родных всем необходимым на зиму.              — Мне ещё нужны три накидки чёрного цвета с капюшонами — вот примерно на этих двоих и юношу моего телосложения и возраста, будет у вас такое?              — Можем попробовать найти, молодой господин… — немедленно кивнул мужчина, доставая блокнот и интересуясь: — А для светлых накидок у вас есть необходимые размеры?              — Есть… — вздыхает мечник, всё же подходя ближе, стоило услышать о том, что юноша собрался что-то покупать примерно их размера. — А для кого ты чёрные накидки заказывать собрался?              — Откуда у тебя есть мерки для одежды родителей и Его Высочества? — с лёгким подозрением взглянув на Му Цина, интересуется юноша.              — Уже ведь брали другие портные, и я их запомнил, — закатив глаза, немедленно объяснил брюнет и спустя какое-то время всё-таки обратил взор на продавца. — А теперь можешь ответить на мой вопрос…              — Для вас брать собрался, а то заболеете и будете во дворце нормальные лекарства переводить, — передразнивая мечника, закатил глаза мальчишка и невольно фыркнул от приглушенного смеха Фэн Синя.              — Смотри, какой заботливый! Хунхун-эр, даже не смотри на платки, потом купишь, а то ты и так уже всю казну спустил на тёплые накидки, а нам ещё обувь выбирать!              — Ладно… — недовольно пробурчал мальчишка, переводя взгляд на портного и вздыхая. — А оплачивать следует сразу или когда всё будет готово?              — Что за глупые вопросы? Конечно, как будет готово, так и оплатишь! — фыркнул Му Цин, переводя взгляд на усмехнувшегося лучника и складывая руки на груди. — Ты сам такой же, нечего ржать!              — Чё вякнул? — прорычал мечник, заставляя юношу в алых одеяниях всё-таки отойти в сторону и кивнуть хозяину лавки. Нужно возвращаться домой, а то уже поздно…              Домой… Хуа Чэн даже представить себе не мог, что когда-нибудь пожелает вернуться домой. В место, где его ждут и любят всей душой дорогие люди. С самого порога становилось тепло и светло, стоило увидеть Его Высочество, подойти к нему ближе и, склонив голову на бок, улыбаясь, предложить:              — Ваше Высочество, я так по вам соскучился… Пойдёмте заниматься рисованием?              — Я тоже по тебе ужасно соскучился, Хуа-эр… — мягко хмыкает принц, щёлкая юношу по носику и всё же вздыхая. — Отец поручил пока что мне приглядеть за твоим отрядом… Сейчас сходим проверим, как там наши солдаты, а потом пойдём ложиться спать, уже ведь поздно!              — Тоже хорошая идея, — немедленно кивнул Хунхун-эр, складывая руки за спиной и быстренько следуя за принцем… Вот только приходится невольно приподнять бровь, когда Фэн Синь и Му Цин молча двигаются следом за ними. — А вы спать не собираетесь идти?              — Хунхун-эр, позволь заметить, мы тоже д-друзья принца и тоже хотим провести с ним… Ай! Му Цин, ты какого хера толкаешься?              Хуа Чэн невольно усмехнулся, глядя на покрасневшее лицо бывшего слуги принца, и всё же отошёл от переругивающихся и толкающихся д-друзей подальше, стоило Его Высочеству обернуться на них и вздохнуть:              — Фэн Синь, Му Цин, можете начинать игру в слова… Я вас предупреждал!              Вот только казалось, что Его Высочество с недавнего времени что-то мучает… Хунхун-эр просто не мог не заметить, как Его Высочество внимательнее стал к нему относиться то в беседах с Куан Ю, то с родителями, словно желал что-то спросить и никак не осмеливался. От мыслей о том, что в голове принца могут быть какие-то подозрения на его счёт, даже дурно иногда становилось…              — Хунхун-эр, как всё прошло? Му Цин, Фэн Синь, я не слышу начала игры…              — Ваше Высочество… — устало вздохнул лучник, потирая ушибленное ребро. — Он же первым толкаться стал!              — А ты передразниваться… — рыкнул Му Цин, однако потёр шею и всё же бросил взгляд на Хуа Чэна. — Он тоже, кстати, с нами огрызался!              — Сейчас Хуа-эр шёл вполне себе спокойно и никого из вас не трогал! — приподняв брови со слабой улыбкой заметил Се Лянь, пусть и понимал, что под самый вечер голова уже ни у кого не соображает. — Ещё раз увижу, как вы пихаетесь, будете полчаса в идиомы играть!              Юноша, облачённый в алые одеяния, просто не смог сдержать тихого смешка от выражений на лицах двоих слуг Его Высочества и всё же по приходу в казарму не мог не поразиться, сколько их людей оказались лежачими на животах и с перевязанными спинами. Неужто их солдаты и вправду накосячили, а когда дело дошло до выяснений обстоятельств и выяснений, кто прав, просто распустили руки?              — В-Ваше Высочество?! — едва ли не хором поинтересовались солдаты, а большинство немедленно вскочили с постели и выпрямились по струнке…              — Наказанные тоже поднимаются… — спокойно сообщил Его Высочество, кажется, полностью потеряв нотки тепла из своего голоса. — На данный момент хочу сообщить, что я буду командиром вашего отряда, и на случай, если вы продолжите устраивать подобные разборки между собой и тем более ссориться с солдатами Юнань, наказывать вас также придётся мне. А теперь честно признайтесь, кто уходил с поста при дежурстве на воротах в город?              — В-ваше Высочество, это всё наговор! Эти идиоты сами не понимают, что несут… Может, те люди Сяньлэ, которых не было в списках, прибыли в столицу намного раньше?! — воскликнул один из наказанных солдат. — Наши солдаты никогда не посмели бы отлучаться вместе от ворот на долгое время, мы вдвоём дежурим и если кому-то нужно отойти всегда останется второй!              — Расследование будут проводить ваши генералы, которые обо всём и узнают… — вздохнул Наследный принц Сяньлэ… Вот только было бы гораздо легче, если бы солдаты сами признались, и получившим ранения генералам не приходилось подобно обычным солдатам вести расследование и устанавливать вину каждого солдата. — Честно признайтесь, кто поступал подобным образом… Обещаю, что на первый раз отец вас простит и не станет наказывать слишком сильно.              Опять же никакой реакции… Хунхун-эр поднял вопросительный взгляд на принца и всё же не посмел что-либо предполагать, всё и правда было не сильно понятно…              — Подравшиеся с вами солдаты из других отрядов где сейчас находятся?              — В соседнем корпусе… — доложил тот же самый громкоголосый юноша, и принц слабо кивнул.              — Что ж… Завтра подъем у вас во сколько?              — В шесть тридцать, как положено Ваше Высочество…              Хунхун-эр невольно прикрыл глаз и тяжело вздохнул, однако мигом выпрямился, стоило услышать смешок принца рядом.              — Я подойду ближе к девяти… Только не натворите ничего за это время, пожалуйста… — потирая точку между бровей, попросил Се Лянь. — Надеюсь, что мне будет приятно поработать с вами до того момента, пока ваш генерал не вернётся в строй.              — Умереть за наследного принца в бою — высочайшая честь для каждого воина Сяньлэ! — немедленно выкрикнули хором солдаты, выпрямившись и заставляя Наследного принца грустно улыбнуться от горечи, появившейся во рту.              «Умереть за тебя в бою — высочайшая честь для меня» — неожиданное воспоминание пронзило принца до лёгкой дрожи в теле и понимания… Он слышал уже подобную фразу в день призраков! Когда купил разукрашенный фонарик и встретил нагловатого, но почтительного по отношению к нему призрака, отказавшегося покидать этот мир из-за любимого человека.              — Для начала научитесь видеть высочайшую честь в достойном поведении… — всё же вздохнул принц, переводя взгляд на громкоголосого солдата: — Как твоё имя?              — Мо Ин, Ваше Высочество… — мигом склонившись со сложенными перед грудью руками, ответствовал юноша.              — Замечательно, с тебя и спрошу, если кто-то что-то натворит или опоздает на завтрак… — кивнул принц. — Всем спокойной ночи…              Вот только стоило им выйти из казармы, как Фэн Синь неожиданно громко похлопал Хуа Чэна по спине.              — Эй, ты чего? Плохо что ли? Ваше Высочество, он побледнел совсем…              — Я вспомнил, что кое-что сделать забыл… Ваше Высочество, позвольте…              — Что ты сделать забыл? Всё в порядке? — осторожно поинтересовался Се Лянь, оборачиваясь на юношу, что и вправду выглядел как-то неважно…              Сгорбившийся, смотрящий перед собой как-то рассеянно и похоже даже не собирающийся взглянуть на своего наставника… Ему Хунхун-эр точно не смог бы солгать, глядя в глаза, что с ним всё хорошо и беспокоиться не о чем.              — Постой… — мягко попросил Се Лянь, подходя ближе и касаясь раскрытой ладонью крепкой груди. — Опять истощение себе заработал? Где болит?              — Ваше Высочество, всё хорошо, правда… — покачал головой Хуа Чэн, однако вздрогнул, когда палец принца коснулся подбородка и заставил поднять взгляд на него. Выглядел Его Высочество немного озадаченным, но, кажется, во взгляде не было ни понимания, ни отвращения, ни ненависти, которую планировал увидеть Хунхун-эр.              Неужели Его Высочество ни о чём не догадался?              — Я же вижу, что нехорошо! Опять истощение заработал? Хунхун-эр, ещё раз будешь в пустую тратить духовные силы на лечение наших солдат, буду наказывать! Ты же сам видишь, что пока что плохо выходит с контролем… — с тяжёлым вздохом сообщил Наследный принц, потирая точку между бровей. — Сейчас же пойдём в комнату, ляжешь на иголки и на массаж…              — Простите… — едва слышно выдохнул Хуа Чэн, понимая… Его Высочество не то, чтобы был серьёзен в намерении наказать, но волнение во взгляде своего Бога удавалось разглядеть довольно отчётливо. — Вы правы, немного увлёкся, должно быть…              — Всё хорошо, — вздохнул Се Лянь, покачав головой и приобнимая его за плечи. — Просто солдаты в любом случае пойдут на поправку, а вот у тебя могут начаться проблемы от частых истощений духовных сил!              — Ты давай аккуратнее… Свалишься с переутомлением, и тебя даже Бог Войны не спасёт от методов лечения Советника!              — Я спасу себя сам и выкину его из окна… — фыркнул юноша, направляясь вместе с принцем в сторону дворца и всё же чувствуя некоторое облегчение от мысли о том, что Его Высочество не догадался о истинном положении дел.              По крайней мере, при подготовке ко сну и проведении оздоровительных процедур Его Высочество и слова не сказал по поводу высказанной солдатами фразы и лишь выглядел немного более задумчивым, чем обычно…              — Ложись спать, массаж сделаю через полчаса… — мягко сообщил Наследный принц Сяньлэ, решая немного прибраться в комнате и замечая, как юноша беспрекословно прикрыл свой единственный глаз. Хунхун-эр в самом деле выглядел очаровательно, даже лёжа под иголками и с растрёпанными волосами на голове.              — Ваше Высочество, пожалуйста, простите меня… — едва слышно вздохнул Хуа Чэн.              — Не извиняйся, мне не составит труда помочь тебе вылечиться, но даже все солдаты мира не стоят того, чтобы ты плохо себя чувствовал и жертвовал своим здоровьем… — мягко вздохнул Се Лянь, всё же подходя ближе и касаясь тёплыми губами макушки юноши. — Я ведь говорил тебе о том, что никогда не смогу на тебя разозлиться, так что всё в порядке. Но будь мой драгоценный последователь немного аккуратнее и смог бы сейчас посидеть за рисованием или вырезанием из дерева, а не лежать под страшненькими иголочками…              — Когда иглоукалывание делает Его Высочество — это совершенно не страшно!              — Послушай, хочешь на пару дней отложим тренировки? — неожиданно интересуется бывший Бог войны в короне из цветов, однако…              — Ваше Высочество, пожалуйста, не надо откладывать тренировки… — поднимая на принца испуганный взгляд, просит Хуа Чэн. — Я должен тренироваться, чтобы иметь возможность защищать Вас! А до завтра мне обязательно станет лучше…              — Хунхун-эр, а если на нас кто-то нападёт, а ты будешь уставший? Тоже нехорошо получится… — тяжело вздохнул принц, пусть и не смог сдержать лёгкой улыбки при взгляде на юношу.              — Уверен, что сокращение часов по менее важным предметам помогут мне не уставать столь сильно… — хмыкает Хунхун-эр, кажется поняв, что Его Высочество уже отказался от данной идеи. — Ваше Высочество, а чего вам больше всего не хватало, когда пришлось бежать после захвата власти мятежниками Юнани?              Се Лянь осторожно присаживается рядом, доставая из рукава деревянную фигурку, и пожимает плечами…              — До падения Сяньлэ у меня была огромная коллекция драгоценных, редчайших мечей, которые во время переворота было решено первыми забрать с собой… Вместе с драгоценностями и частью одежд, которые очень быстро пришли в негодность или из-за своей непрактичности, или из-за своего броского вида, привлекающего лишнее внимание. Коллекция мечей оказалась отдана в ломбарды или в качестве взяток, чтобы нас не сдавали солдатам Юнань, впрочем, так же, как и драгоценности… Всего, должно быть, хватало, кроме безопасности и лекарств, когда отец серьёзно заболел, — вздыхает принц, пожимая плечами и принимаясь избавлять юношу от тонких иголочек. – Я в самом деле был неправ, когда попытался ограбить человека и, должно быть, до сих пор в глубине души сильно презираю себя за это… Мне неизвестно, откуда взялось такое уважение в твоих глазах и уж тем более не понятно, как родители простили мне всё случившееся.              — Ваше Высочество, для меня вы в беспредельном великолепии — это вы… И упавший в грязь тоже вы, главное здесь «вы», а не какой «вы», — мягко заметил Хуа Чэн, встречаясь взглядом с принцем и чувствуя, как перехватывает дыхание, когда на чувственных, изящных губах появляется печальная улыбка. — Не существует во всех трех мирах людей, не совершавших ошибок, и думаю, что ваши родители должны гордиться ребёнком, который ради их выживания пошёл на преступление…              — Отец скорее бы погиб, чем пошёл на такое… — невольно хмыкает принц и видит, как юноша изящно выгибает бровь.              — Но всё же, когда вы серьёзно заболели, отец решился поступиться своими принципами довольно быстро… — замечает юноша, пожимая плечами, когда на кожу капают парочку капель прохладного масла. — Должно быть, государя никто кроме его родителей не смел отчитывать так, как я тогда… А меня ещё и сыном признали, после этого!              — Хунхун-эр, только при отце такого не говори… — мягко посмеивается Се Лянь, пусть мысленно и не может не согласиться с юношей. Если так задуматься, отец также совершил немало ошибок и, должно быть, до сих пор винит себя. — Я не виню его ни в чём…              — Вот и отец ни в чём вас не винит! Не ругайте себя за то, что нельзя исправить или изменить, Вы самый прекрасный человек на свете и заслуживаете всего самого наилучшего в этом мире! — без капли сомнения заявил юный последователь, довольно улыбнувшись и всё же жмурясь, когда тёплые пальцы принимаются разминать шею.              — Хунхун-эр, прекрати меня смущать, уши скоро загорятся… — посмеивается Се Лянь, пусть и правда не может сдержать лёгкости в душе от столь очаровательных слов…              — Я не смущаю! Говорю лишь правду и ничего кроме правды! — посмеивается юноша, пожимая плечами и шумно вдыхая носом воздух, стоит горячим пальцам коснуться талии.              — Я очень рад иметь такого честного, верного и очаровательного последователя, — мягко вздыхает принц, опускаясь к макушке юноши и оставляя мягкий поцелуй на влажных волосах.              — Теперь, видимо, вы решили меня смутить! — посмеивается мальчишка, сверкая чёрным глазом и слыша смешок принца:              — А моего Хуа-эра так легко смутить? Буду знать…              Хунхун-эр в самом деле шутил, однако стоило услышать такой ласковый и заботливый голос Его Высочества, как всё внутри переворачивалось от смущения. Ещё и это сравнение с цветком… Разве можно было сравнивать столь уродливое создание, как он, с чем-то столь прекрасным?              — Завтра нужно будет позаниматься арифметикой, чтобы в самом деле не отставать от других предметов, и каллиграфией, а потом вечером потренироваться, если силы останутся… — мягко вздыхает принц, невольно замечая задумчивый взгляд юноши и вздыхая. — Расслабься… Я не собираюсь сильно гонять тебя по этим предметам, но отец всё-таки желает, чтобы ты учился… Пару десятков примеров, думаю, будет достаточно, чтобы усвоить первые несколько глав, поэтому просто решишь их и, если что, у нас будет доказательства того, что ты занимался. Примеры по арифметике и каллиграфии уже готовы…              — Я не против учиться, — заметил юноша, прикрыв свой единственный глаз. — Особенно вместе с вами, просто тренировки мне нравятся немного больше…              — Я понимаю… Тоже обожал тренировки с мечом и предпочитал их другим предметам, — мягко хмыкнул принц, замечая, что юноша уже даже особо не зажимается при массаже. — Странно, Советник сегодня не приходил вечером для проведения целебных процедур… Не знаешь, как там Лин Мэй?              — Куан Ю за ней приглядывает, всё хорошо, вроде как… Им нужно дать немного времени передохнуть от посторонних людей, завтра схожу осмотреть её и заодно подарю специальных целебных трав, которые должны ускорить исцеление и предотвратить нежелательную беременность, если они с Куан Ю решат своих детей завести сразу после всего этого.              Се Лянь с удивлением приподнял брови и тут же почувствовал, как щеки опалило жаром…              — Я не думаю, что они в принципе смогут спать друг с другом после всего, что случилось… Она ж наверняка будет дико бояться.              — Дико бояться Куан Ю? Вы его видели? Там скорее его будет трясти от страха, чтобы всё прошло хорошо, а Лин Мэй насмеётся вдоволь. Так и представляю: Сначала масло? Или сначала успокаивающий чай? А может, отложим на полгода, пока ты до конца не восстановишься?              — Это ведь очень мило… — невольно улыбается принц и видит довольный смешок мальчишки.              — Вот-вот, чего ей тогда бояться? Но всё же ближайшее время лучше не планировать детей после столь тяжёлого отравления.              — А травы не нанесут вред? Они ведь почему-то предотвращают беременность, — замечает принц с тяжестью на сердце.              — Не должны нанести вред, если пить в правильном количестве… Может в принципе лучше самому заваривать и давать ей их пить? А то у неё с расчётом правильных доз явные проблемы…              — Может, она понимала, что возможно при передозировке умереть, и решила так и себя наказать… — вздохнул принц, даже боясь задумываться о том, что было бы, окажись он на месте девушки.              — Я тоже об этом думал, но в конце концов жизнь на этом не заканчивается… Пройдёт год, два, три и всё забудется, нарожает ещё столько детей, сколько пожелают, главное, чтобы нам с вами спать не мешали…              — Хунхун-эр, — посмеивается принц. — Так приглашай к нам на занятия Куан Ю, ему тоже необходимо учиться! И тебе будет веселее!              — При нём нельзя будет у вас на коленях полежать… — недовольно пробурчал мальчишка, вызывая у принца весёлый смешок.              — Вечером можешь лежать на мне сколько пожелаешь, а так тебе нужно много учиться! Но для него я придумаю отдельные примеры по арифметике.              — Ещё и списывать нельзя… Безобразие, лисята так хотели хоть где-то выгоду получить, — вздыхает мальчишка.              — Хунхун-эр, не прекратишь меня смешить — живот разболится и придётся мне отвары пить! — мягко пожурил Сяньлэ, заканчивая с массажем и оставляя юношу, чтобы масло на коже впиталось. — Полежи так какое-то время… Накрываться ничем не нужно, пусть впитывается. Тем более сейчас лисята закрывают глазки и укладываются спать!              — Слушаюсь! — посмеивается юноша, крепко зажмурившись. — Спокойной ночи, Ваше Высочество…              — Спокойной ночи, Хунхун-эр… — улыбаясь, мягко желает Наследный принц, и Хунхун-эр чувствует, как на плечи опускается приятная ткань верхних одежд.              Се Ляню в самом деле хотелось хоть как-то позаботиться о мальчишке, которого сегодня едва не наказали за грубые слова… Он не позволит… Никому не позволит трогать ни Хунхун-эра, ни своих родителей, ни друзей! Даже если ради этого придётся поступиться своими принципами и честью, которой, впрочем, у него и не осталось после столкновения с Безликим Баем.              Се Лянь осторожно опускается рядом и, к своему удивлению, чувствует, как Жое соскальзывает с руки и скрывается где-то под кроватью. Ладно уж… Со своим духовным оружием можно будет разобраться и попозже, а сейчас главное уделить должное внимание тренировкам Хунхун-эра…              Вот только нормально уснуть так и не получается… Стоит только немного задремать, как в темноте слышится тихое, прерывистое бормотание, и Се Лянь чувствует, как его плеча сквозь одежды касается горячий лоб юноши, отчего открыть глаза приходится достаточно быстро…              Хуа Чэн выглядел совсем бледным, чёрные длинные волосы беспорядочно разметались по лицу и подушке, а не скрытый повязкой глаз был сильно зажмурен, словно в болезненном приступе, а ещё он и правда горел, словно от лихорадки!              — Ваше Высочество, поверьте мне… Я никогда Вас не покину! — едва слышный, жалобный и при этом полный мольбы голос заставляет что-то щёлкнуть в голове.              — Хунхун-эр? — принц даже осторожно касается плеча юноши, как мигом замирает… Умереть за него в бою?              «Умереть за Вас в бою — величайшая честь для любого солдата Сяньлэ» — тот призрачный огонёк, купленный в фонарике на праздник призраков! Неужто это в самом деле был Хунхун-эр?!              — Тише, не надо за меня умирать! — мягко шепчет Се Лянь, надеясь таким образом всё-таки достучаться до сознания сонного мальчишки, когда тот с силой сжимает край одеяла и утыкается носом в подушку.              — Ваше Высочество…              — Что такое? — Наследный принц мягко касается тонких плеч и в самом деле не может понять, что происходит?! Может, он при иглоукалывании куда-то ни туда нажал, а юноша подхватил жар?! Но разве демоны могут болеть, как обычные люди?!              — Вы самый прекрасный человек на свете и Божество тоже…              — Я знаю, Хунхун-эр, ты мне уже об этом говорил… — напоминает Се Лянь, всё-таки немного расслабляясь, когда юноша ослабляет хватку на ткани и едва слышно шепчет:              — И ещё буду говорить, потому что вы мне не верите… — недовольно бурчит Хуа Чэн, вот только в следующий момент тихое всхлипывание заставляет сердце разорваться от боли. — Я всей душой люблю Вас… Пожалуйста, не желайте себе смерти… Вы самый прекрасный Бог Войны, и когда-нибудь все, кто вас обидел, понесут за это полную ответственность. Только позвольте мне служить Вам…              Се Лянь невольно замер, распахнув глаза и совершенно не понимая, что происходит. Неужто Хунхун-эр настолько сильно бредит? Вот только он, и будучи в состоянии призрачного огонька, говорил о человеке, которого любит настолько, что не желает покидать этот мир, и когда принц заметил, что если его любимый человек узнает об этом, то расстроится, Хуа Чэн совершенно легко ответил, что в таком случае просто не позволит ему узнать о том, что остался ради него в этом мире…              Вот только как же так… Неужели настолько прекрасный юноша, как Хунхун-эр не мог найти себе в предметы воздыхания кого-нибудь получше? Се Лянь был свергнутым Богом Войны, принцем, который решился пойти на грабёж, а после ещё и оказался несколько раз лишён чести чудовищем, от имени которого содрогались все три мира?              — Я никогда не посмею сделать Вам больно и никогда не позволю себе больше, чем дозволяют себе последователи своих Божеств, только не нужно думать о смерти… Вы единственный, кто у меня есть… — едва слышный шёпот в этот раз заставляет всё-таки крупно вздрогнуть и осознать…              Нужно срочно позвать Советника! Если у Хунхун-эра лихорадка и он чем-то болен, то разве может принц сейчас просто сидеть на месте?! Вид юного последователя, едва не плачущего в подушку, вызывал дикий ужас… Вот только Советник совершенно не оценил волнений принца в третьем часу ночи, но и ослушаться приказа никак не мог!              — Его никакие демоны не кусали, не царапали, когда вы ходили на охоту? — грубо переворачивая юношу на спину и сдирая с него одеяло, поинтересовался Мэй Наньцин.              — Я не знаю… Но укусов на нём не видел, — осторожно замечает принц, невольно переводя взгляд на ноги чуть выше лодыжек и приподнимая края штанов. — Он бы мне сказал, должно быть…              — Тогда пусть просто отлежаться попробует… Ваше Высочество, позволю Вам напомнить, что я не являюсь лекарем призраков и демонов! — спокойно заметил мужчина, касаясь груди юноши и замечая: — Так небольшое истощение магических сил, но вряд ли оно могло вызвать лихорадку…              — Советник, Хунхун-эр бредит… Может, есть какой-нибудь способ хотя бы немного помочь ему? Я не мог напортачить с иглоукалыванием, отчего у него поднялась температура?              — Ваше Высочество, вы были лучшим учеником нашего храма… Это исключено, я скорее поверю, что этот маленький демон где-то простудиться успел, чем в то, что в его состоянии виноваты вы… Можете ремень между зубов ему поставить, если вам его бред мешает… — Мэй Наньцин невольно поморщился от вида возмущённого взгляда принца и отмахнулся. — Или просто ложитесь спать в другую комнату…              — Советник… — едва слышно пробормотал принц, смотря вслед своему наставнику, что направился на выход из комнаты и захлопнул за собой дверь: — Если бы у вас был близкий человек, ему бы оставалось только посочувствовать!              Было довольно обидно слышать от наставника подобные вещи… Особенно по отношению к Хунхун-эру. Пусть принц и не исключал возможности того, что Мэй Наньцин в самом деле мог ничего не знать о методах лечения призраков, разве можно так грубо обращаться с этим юношей?              — Ваше Высочество… — тихий, обречённый шёпот заставляет вздрогнуть, и всё же Хунхун-эр по-прежнему крепко спит, сжимая в изящных пальцах одеяло и всхлипывая столь отчаянно, что принцу было в самом деле дурно.              — Хунхун-эр, всё хорошо, я рядом… — мягко отзывается Се Лянь, присаживаясь на край кровати и поглаживая юношу по чёрным волосам. — И умирать я больше не хочу, только выздоравливай поскорее…              А что бы ответил Наследный принц, если бы Хуа Чэн в самом деле решил ему обо всём признаться? Смог бы Се Лянь отказаться от своего пути самосовершенствования или от одного из очень важных его аспектов в пользу отношений с этим чудесным юношей? Должно быть, смог бы… Но всё же Хунхун-эр был совсем ещё юным и мог ещё тысячу раз передумать, когда окончательно осознает, что Се Лянь уже совсем не тот Бог Войны в короне из цветов, который спас его… Вот только почему же от подобных мыслей больно настолько, что аж начинает тошнить?              Хуа Чэн был верным, заботливым, сообразительным юношей с прекрасным будущим, и Наследному принцу стоило всё же удавить свой эгоизм и не позволить тому испортить жизнь мальчишке.              — Хунхун-эр, пожалуйста, поправляйся скорее… — выдохнул Наследный принц, касаясь горячего лба своей ладонью и поглядывая на подставку для иголок.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.