Кто же спасёт меня?

Мосян Тунсю «Благословение небожителей»
Слэш
В процессе
NC-21
Кто же спасёт меня?
бета
бета
автор
Описание
Се Лянь знал, что его никто и ничто не спасёт. Му Цин оставил его, а после произошедшего захочет ли его видеть Фэн Синь или его родители? Кто вообще захочет его после этого знать? Только странная чёрная тень своими криками не даёт юноше забыться, когда его грубо берут прямо на полу храма, где всего лишь пару минут назад кромсали мечом. Он хочет умереть...
Посвящение
Моей больной фантазии
Содержание Вперед

Глава 41. Мы примем тебя любым.

      Се Лянь просыпается рано утром, слыша лёгкий шум дождя за окном и неожиданно осознавая то, что одной рукой обнимал мальчишку, сопящего рядом, при этом лёжа на животе и, должно быть не очень удобно для Хунхун-эра, прижимая его к себе.              Наверное, не очень хорошо спать вот так в одной кровати… Конечно, вряд ли Хунхун-эр испытывал отвращение, но смущался довольно быстро, когда дело не касалось лечения или массажа. Например, всегда отворачивался, пока принц переодевался, или же никогда не решался сходить с ним в купальню, хотя так было бы быстрее.              «Очаровательный юноша» — первое, что приходило на ум при виде «лисёнка», который сладко спал под тёплым одеялом и рукой своего Божества. Хунхун-эр в самом деле был очень красивым и тогда, когда злился на кого-то и сидел нахохлившись, подобно воробушку, и тогда, когда превосходно сражался с саблей. Спрашивается, чего только Фэн Синю, Му Цину и Советнику не нравится?              На часах уже почти шесть утра… Вот только вставать и идти в купальню совершенно не хочется, взгляд то и дело скользит по умиротворённому, белоснежному личику, пушистым ресницам, изящному носику и приоткрытой шейке… На которой красуется такой заметный след от укуса.              Се Лянь прямо-таки чувствует, как по спине ползут мурашки и едва не подрывается, стараясь получше разглядеть след… Стоп… Он же не так сильно прикусывал, чтобы следы оставить?              — Ваше Высочество? — сонно интересуется мальчишка, приоткрывая глаз оттого, что прямо-таки почувствовал, как принц подпрыгнул от его внезапного вопроса. — Всё хорошо?              — Нет… — кажется, в глазах Его Высочества столько испуга, что Хунхун-эр мгновенно подрывается и мигом осматривается по сторонам.              — Вы кого-то увидели, что случилось? — Хуа Чэн, не обнаружив ничего подозрительного, как и чьего-либо присутствия, переводит взгляд на растерянного принца и окончательно перестаёт понимать что-либо.              — Твоя шея… Хунхун-эр, пожалуйста, прости меня! — тут же восклицает принц, складывая руки в молитвенном жесте и чувствуя, как готов просто сгореть от стыда.              — Что с моей шеей? За что вы извиняетесь? — не понимает мальчишка, ощупывая собственную шею и переводя взгляд на тумбочку… У него там, где-то лежало зеркало для того, чтобы самому аккуратно забинтовывать глаз и стоит его достать и увидеть лёгкий след от укуса, как кажется, что к мёртвому сердцу приливает кровь.              Вот только главное сейчас было сделать так, чтобы Его Высочество никуда не убежал, накрутив себя и посчитав, что причинил ему какие-то неудобства.              — В-всё нормально, подумаешь… Это же я дёрнулся немного, вот и отпечаталось слегка, пройдёт, должно быть, через пару дней, вам не за что извиняться… — приходится обернуться обратно, чтобы звучать более уверенно и невозмутимо, но Его Высочество уже закрыл покрасневшее лицо ладонями… — Ваше Высочество, не нужно переживать, подумаешь укус… Вон Фэн Синь тоже с синяками на шее ходит после драки с тем вашим слугой, никто же ему ничего не говорит.              — Господи… Что я сделал, ты же…              — Ваше Высочество, всё хорошо, мне уже есть семнадцать… Если кто-нибудь спросит, скажу, что к девушке ходил вчера ночью. Ничего ж такого…              — В смысле к девушке? — убитым голосом переспрашивает принц, взглянув на него сквозь пальцы и заставляя тут же замяться.              — Ну, кажется, что Фэн Синя иногда его девушка тоже кусает… Там правда еле-еле видно, но никто же ему ничего не говорит, — осторожно замечает Хунхун-эр, тут же подумав, что принцу не понравилась идея с девушкой, и предлагая другой вариант. — Ну или это его Му Цин покусал… Можно вообще ничего не говорить, какая кому разница? Вы чего, Ваше Высочество, всё же хорошо… Оно даже не болит, почти…              — Оно ещё и болит… — сглатывает принц и чувствует, как его осторожно берут за запястье, впрочем, быстро отпускают и залезают за спину, принимаясь бережно массировать плечи.              — Вчера немного побаливало, но сегодня уже не болит, клянусь вам… Ваше Высочество, всё хорошо, правда, — успокаивает его Хунхун-эр, очень надеясь, что бывший Бог Войны в короне из цветов не против сейчас получить лёгкий массаж. — Скажите мне, что не так, и можем попытаться вместе исправить… Вы же всегда говорите, что все проблемы можно решить вместе… Хотите, я нанесу несколько порезов там, и след от зубов не будет виден?              — Нет! Хунхун-эр, даже не вздумай! — дёрнувшись и обернувшись на него, просит Его Высочество, и мальчишка тут же кивает. — Синяк сойдёт через пару дней, а порезы нет!              — Ваше Высочество, вы только не вините себя… Это Советник во всем виноват, вы вчера плохо кушали, вот и решили покусать меня, а ещё я вас не слушал и больше так не буду, давайте просто не будем обращать внимание на этот укус и ляжем спать? До завтрака ещё два часа…              — Сейчас, дай мне пару минут чтобы собраться с мыслями… — вздыхает принц, чувствуя, как прохладные ладони принялись сильнее разминать плечи, а мальчишка замолчал. — Тебе точно не больно?              — Вы же совсем аккуратно прикусывали, всё хорошо, клянусь… — закивал Хунхун-эр, когда принц всё же отнял руки от лица, немного выпрямившись и, кажется, постарался восстановить немного сбившееся дыхание. — Хотите чай?              — Нет, спасибо… Хунхун-эр, правда, прости, я не думал, что так получится…              — Ваше Высочество, всё нормально, вам не за что извиняться… Если вы меня ещё раз покусаете, против не буду, я спросонья забыл, как нужно к тебе обращаться… — осторожно замечает Хуа-эр.              — Я ещё и разбудил тебя…              — Ничего страшного, было бы хуже, если бы вы один нервничали по поводу одного несчастного укуса…              — Прости…              — Ваше Высочество, хватит вам извиняться… Ничего страшного не произошло, подумаешь, какой-то укус! Если проголодаешься в следующий раз, лучше в самом деле кусать не холодных бешеных лисят, а попросить меня приготовить что-нибудь вкусное… Хочешь, печенье сделаю или схожу куплю сладкий пирог в городе?              — Ты зачем себя так называешь… Вовсе не бешеный, а самый очаровательный лисёнок из всех, кого я знаю! — возражает Его Высочество с нервной, неловкой улыбкой на губах, готовый сейчас провалиться под землю от стыда, и всё же стараясь этого не показывать столь явно.       Спустя несколько часов в комнату постучалась служанка, которая напомнила о завтраке и, откровенно сказать, Се Лянь не желал даже вылезать из-под одеяла, в отличие от мальчишки, что уже полчаса сидел на полу и что-то рисовал на четырёх листах бумаги, сложенных воедино.              Стоило только подняться с кровати, как принц различил в наброске изящного лисёнка с большим хвостом, которого окружали множество изящных цветов, чем-то напоминавших лотосы, и парочка бабочек, что летали над головой у зверька, привлекая внимание последнего.              — Какая красота… — едва слышно выдохнул принц, опускаясь на колени рядом с юношей и замечая его скромную улыбку. — Это только одна сторона, а что на второй будет?              — Много бабочек, — сверкнув чёрным глазом, хмыкнул мальчишка.              — Хунхун-эр… — мягко посмеялся принц, щелкая юного воина по носику.              — Или как вам идея сделать два наряда с одним рисунком? — неожиданно предлагает Хуа Чэн, взглянув на него так, как, наверное, смотрел на остальных принц, когда рассказывал кому-либо об оружии года три назад.              — Это как? — удивлённо поинтересовался Се Лянь.              — Смотрите, можно сделать на вашем наряде продолжение этого рисунка… Или на моем, а этого лисёнка посадить на ваше одеяние и будет примерно так…              Хуа Чэн быстро принялся дорисовывать вторую часть рисунка, украшенную множеством цветов, расположенных по краям одеяний, а также десятком разнообразных бабочек, прекрасных, но ни разу не повторяющихся.              — То есть у тебя слева будет этот лисёнок, смотрящий направо, а у меня с другой стороны одеяния эта картина? — мягко улыбнулся принц, всё же восхищаясь подобной идеи и тут же склоняя голову на бок. — Тогда тебе можно и справой стороны нарисовать лисёнка, смотрящего в противоположную сторону от этого, а мне ещё цветочков и бабочек, чтобы смотрелось гармонично.              — Если хотите, можете взять себе рисунок с лисятами! — убедительно заявляет мальчишка, но Се Ляню кажется это не слишком справедливым.              — Нет, мне больше нравится с цветочками! — покачал головой принц. — И тебе очень кстати будут такие лисята! Я даже сам поговорю с Советником, если не одобрит твою идею!              — Ваше Высочество, о какой идее идёт речь? — неожиданно раздался из-за спины спокойный голос Советника, что разом заставил подскочить двоих юношей с пола и сложить руки за спиной. — Я понимаю, что вы постелили ковёр, но это не даёт вам возможности с самого утра сидеть на полу… Стол вам для чего?              — С-Советник… — нервно усмехнулся принц, потирая кончик носа и всё же выпрямляясь. — Хунхун-эр просто захотел нарисовать эскизы для праздничных нарядов нам с ним, и мы хотели спросить вашего разрешения…              — Рисунок же потом всё равно будет переноситься на ткань, поэтому решили сразу сделать набросок на нескольких листах, но ещё ничего не готово!              — И что же за набросок? — вздохнул мужчина, наблюдая за тем, как юноши переглянулись и принц неожиданно сказал:              — Он ещё не закончен… Дайте нам немного времени, и Хунхун-эр вам покажет, но ведь ничего страшного, если на его праздничном наряде будет изображено два лиса? Ну, бабочки с цветочками на моем будут, никаких же плохих примет, верно?              — Ваше Высочество, вы же знаете, что лис не должно быть на праздничных одеяниях… Отношение к ним крайне осторожное.              — Но, если с лисой будут две бабочки? Это же хорошая примета… — неожиданно заметил юноша, склонив голову на бок и поднимая с пола учебник по этикету. — Я прочитал, что бабочки — это очень хорошо на нарядах, можно изобразить двух бабочек с одной стороны и с другой, и негативный смысл пропадает…              — Хунхун-эр, четыре — не самое счастливое число… — едва слышно подсказывает принц, заставляя мальчишку мигом прерваться и исправиться.              — Тогда три? Две бабочки с одной и три с другой, хорошие числа…              Се Лянь невольно улыбнулся, глядя на Советника, что как-то недоверчиво взглянул на учебник по этикету в руках юноши и, кажется, даже задумался на какое-то время…              — Хорошо, если выполнишь все условия, прописанные в книге. Только перед тем, как отдавать наброски мастерам, покажешь мне их… — вздохнул мужчина, кивая в сторону выхода. — А теперь оба идите завтракать!              — Спасибо, Советник! — Се Лянь кивает, подходя к кровати чтобы натянуть на себя верхние одежды и краем глаза наблюдая за юношей, что недоверчиво посмотрел мужчине в спину. — Хунхун-эр, всё хорошо?              — А…? Конечно, Ваше Высочество!       Хуа Чэну пришлось собирать волосы по пути в зал… Как можно было так заговориться, что они опаздывали на завтрак на пятнадцать минут? Никто и не думал, видимо, приступать к еде без них.              — С добрым утром, — мгновенно кивает отец, когда они заходят в зал. — Долго же вы в кровати нежитесь, молодые люди…              — Простите… Немного не уследили за временем, — нервно улыбнулся Наследный принц, присаживаясь за стол вместе с мальчишкой и сразу же замирая от пристального взгляда Советника, брошенного на шею Хуа Чэна. — Х-хунхун-эр решил показать мне набросок рисунка, который можно вышить на одеянии, я попросил придумать что-нибудь для меня… Вот и опоздали, немного…       — Мы с отцом с радостью взглянем на твою работу, — мягко улыбнулась матушка, кажется, также заметив что-то неладное и посмотрев на юношу, облачённого в чёрные одеяния. — Ну, если разрешишь, конечно…              — Вам можно и не спрашивать разрешения, — улыбнулся мальчишка, с лёгким удивлением заметив прямо-таки посеревшие и растерянные взгляды Фэн Синя и Му Цина, направленные на него. — Что-то не так?              Когда ещё и отец после странного взгляда Советника также поглядел на Хунхун-эра, принц прямо-таки почувствовал, как ему стало нечем дышать.              А что ему стоит говорить, если они спросят? Что он в наказание за то, что мальчишка обращается к нему на «вы», решил слегка укусить его за шею? Подобное даже в мыслях звучит непристойно…              — В порядке… Всё… — мигом пробурчали оба воина, кажется, даже слишком резко уткнувшись взглядами в свои тарелки.              — Се Лянь, можно будет поговорить с тобой после завтрака? Мы не утомим тебя, просто нужно посоветоваться по нескольким вопросам, и потом я сразу же вверю тебя в руки Советника.              — Конечно, отец… — слабо кивает шатен, прямо-таки чувствуя, какой перекошенной вышла улыбка и замечая вопросительный взгляд Хунхун-эра.              — Хунхун-эр, а тебя мне придётся попросить сходить вместе с Куан Ю за ещё парочкой коров и десятком куриц, — кивнул отец, бросая взгляд на юношу, которого Хуа Чэн сразу и не заметил за Советником. — Если ты не сильно занят, конечно… Просто одного из солдат пришлось отправить на лечение, а троих привлечь для помощи людям Сяньлэ в ремонте домов, только вы двое не сильно заняты.              — Если я пока что не нужен Его Высочеству, конечно, помогу! — закивал юноша, посмотрев на Се Ляня, словно ожидая только его решения.              — Ты мне всегда нужен… — хмыкнул Наследный принц, щелкая мальчишку по носику и кивая: — Сходи, конечно, только отец, что с тем человеком? Он же в темнице?              — Не важно, — мягко улыбнулась матушка. — Хуа-эра больше трогать не будет ни он, ни его жена, поэтому пусть ступает себе спокойно. Только попрошу всё же быть по-прежнему осторожными, среди народа опять недовольства вспыхивают… Мы и хотели поговорить с тобой по этому поводу.              — Хорошо, — недолго подумав, кивнул Наследный принц.              В кабинет к отцу и матушке получилось прийти только тогда, когда он проводил мальчишку… Фэн Синь, Му Цин и Лин Мэй также направились вместе с двумя юношами, чтобы помочь с покупками. Се Ляню думалось, что они будут сейчас обсуждать что-то безусловно важное, но стоило зайти в комнату и увидеть, как родители сидят на краю дивана и неспеша перебирают документы, как тревога отчего-то в миг отступила.              — Матушка, отец, я пришёл…              — Отлично… Присаживайся на диван, — вздыхает отец, прикрывая глаза и откладывая листы бумаги на небольшой столик. — Как твоё самочувствие?              — Мне уже лучше… — решает успокоить Се Лянь, однако тут же видит, как взгляд матушки наполняется беспокойством.              — Вчера Советник жаловался на твой аппетит и здоровье… Может тебя травят? — осторожно начинает отец, и принц тут же осознаёт, что они не знают ничего. Ни про небесную столицу, ни про Цзюнь У… — Возьми для себя личного слугу, пусть проверяет всё, что ты собираешься есть или пить.              — Это лишнее, никто кроме меня же не чувствует недомогания… Тошнит меня при упоминании небес, а так ничего серьёзного, — натянуто улыбается Се Лянь, потирая шею. — Это не от отравления, вам не стоит волноваться…              — Мы не можем не волноваться за тебя… — осторожно напоминает матушка, похлопывая по месту рядом с собой и вздыхая. — Там тоже узнали про случившееся?              Принц чувствует, как едва ли не подскакивает от подобного вопроса и тут же встречается взглядом с родителями… Первой мыслью было то, что им мог рассказать Хунхун-эр, и тут же в его сознании она оказалась перечёркнута киноварным цветом. Не под какими пытками тот не стал бы рассказывать нечто подобное без согласования с ним.              — Это вам Советник рассказал?              — Сами догадались, — вздыхает отец, потирая виски. — Мы хотели сказать, что ты можешь не беспокоиться по этому поводу, и мы примем тебя любым… Кхм… И это касается не только того, что могут подумать чужие люди, но и того… Как это правильнее сказать?              — Это также касается ваших отношений с Хунхун-эром… — положив изящную ладонь на широкую кисть мужа, кивает государыня, но тут же замолкает, стоит сыну поднять на них ошарашенный взгляд.              — Каких отношений? — чувствуя, как во рту всё пересохло, осторожно интересуется Се Лянь.              — Судя по укусам на его шее сильно дружеских… — не может удержаться от комментария государь, всё же поднимая уверенный взгляд на сына и вздыхая. — Мы всё понимаем и не будем осуждать. Вот только просим тебя... оставляй следы так, чтобы их можно было скрыть чем-то… Советник едва до цвета стены не побелел, когда на его шею взгляд бросил, да и дворцовым слугам и воинам не стоит знать, что между вами что-то есть. Его могут начать обвинять в непристойности по отношению к тебе, и, можно догадаться, что для подобных умников придётся организовать отдельное место на кладбище.              — Или ему лучше изредка уходить в город, чтобы все думали, что у него кто-то там есть… — мягко закивала матушка, не давая ему даже слова вставить. — Я принесла пудру, если в будущем так всё же получается, можно замазать и всё…              — Матушка, подождите, пожалуйста… Вы не так всё поняли! — тут же отрицательно качает головой Се Лянь, краснея до самых кончиков ушей… — Это не было то, о чём вы подумали, клянусь… Мы просто баловались, и я сказал, что если он будет обращаться на «вы» ко мне, когда мы находимся одни, то я его покусаю и хотел просто пошутить, а он дёрнулся… Это всё!              Кажется, матушка хотела что-то спросить и тут же с сомнением посмотрела на мужа, что просто вздохнул и кивнул:              — Наш дорогой сын, мы просто хотим, чтобы ты помнил и всегда держал у себя в голове, что у тебя есть место, куда ты всегда можешь вернуться и где никто тебя не осудит… Даже если нас не станет, даже если мы будем очень далеко от тебя, мы всё равно никогда от тебя не откажемся и примем любое твоё решение, если оно принесёт тебе счастье. Так было и с самосовершенствованием, и с твоим решением спуститься с небес вопреки всему, так будет и впредь.              — Что вы такое говорите, как вас может не стать… — осторожно шепчет принц, чувствуя, как сердце пробирает болью и морозом от совсем ещё свежих воспоминаний.              — Твой отец образно говорит, всё же мало ли что может с нами случиться, но ты всегда должен помнить о том, что мы любим тебя, и это главное… Подумаешь, что там кто узнал и что они будут говорить, главное, что ты знаешь, что ни в чём не виноват и этого достаточно. Но всё же возьми пудру, и не доводите Советника до сердечной болезни…              Государыня мягко заливисто смеётся, когда сын краснеет только сильнее закрывая лицо руками и, кажется, всё же желая сейчас от них сбежать.              — Твоя матушка так вообще свадьбу уже вам распланировала вперёд Фэн Синя с его беременной невестой, — подкалывает отец, всё же поднимаясь со своего места, чтобы подойти к шкафу с книгами. — Мне кажется, что Советник тоже у тебя поинтересуется об этом укусе при первой же возможности, поэтому сначала успокойся, а потом уже отправляйся в свою комнату.              — Какой ужас… Это не… Хунхун-эру всего семнадцать лет, а вы такое думаете… — бурчит Се Лянь, прямо-таки желая поговорить с родителями о том, чтобы мальчишке они ничего такого не говорили… — Разве мужеложство не запрещено…              Вдруг он станет бояться Се Ляня, если подумает, что его хотят отдать за него замуж? Это же… И из принца такой себе супруг на самом деле, и может ему вообще девушки нравятся, что же родители говорят в самом деле?!              — Мы шутим, чего ты так перепугался… — мягко улыбается матушка, поглаживая сына по спине.              — А то, о чём ты подумал, у нас не запрещено. По крайне мере я никогда не слышал о том, чтобы за это кого-то судили в Сяньлэ… Другое дело, что брак будет не совсем равный, но это легко решаемо, если он научится себя вести подобающе и…              Кажется, государь вздрагивает и удивлённо поднимает глаза, когда его неожиданно перебивают:              — Простите… Я пойду, мне очень нужно тренироваться… — быстро откланявшись и едва не вылетев из кабинета, пролепетал сын.              — Печально только то, что внуков не будет… Я бы не отказался понянчиться немного.              — Полагаю, наш второй сын сейчас должен был бы на тебя обидеться… — мягко посмеивается девушка, беря в руки документы и перебирая их. — Я ж так понимаю, что ты их троих теперь за сыновей считаешь, точно от кого-нибудь внуков-то дождёмся… Но если Хунхун-эр выберет такой же путь самосовершенствования, будет крайне печально…              — Не знаю, не знаю… Если у него родятся несколько таких же, как и он детей, там придётся нанимать армию таких учителей, как Советник, чтобы и учить могли, и наказать, и при этом не были убиты, когда их выбросят с третьего или второго этажа… Я совсем забыл спросить, с чего это он Хуа Чэну приказывает себя на «ты» называть…              — Должно быть потому, что разница в возрасте у них не большая… Фэн Синь же тоже к нему на «ты» обращается, когда рядом никого нет из важных чиновников.              — Ладно, потом разберёмся… Может, тебе отложить эти бумаги и пойти отдохнуть?       Всё-таки нехорошо, когда мужчина, который в первую очередь должен заботиться о семье, заставляет жену пахать наравне с ним.              — Всё в порядке, — качает головой Минь, осторожно поднимаясь и откладывая листы бумаги. — Я должна быть с тобой рядом и помогать, чем могу…              — Советник же сказал, что у нашего сына должно быть хотя бы несколько выходных в неделю, а, значит, и у нас тоже. Я со всем разберусь, а ты можешь сходить попариться в купальне, выспаться как следует и подумать над тем, что хочешь купить из тканей для одежд, украшений или масел для тела.              — У нас же сейчас для этого недостаточно средств…              — Для нашей жены средства всегда найдутся. Я же не прошу тратить всё под чистую, но пару хороших нарядов, заколок и масел ты можешь позволить себе и за усердную работу, и за тяжёлый труд на протяжении всех этих лет, — вздыхает Император, всё же ступая ближе и бережно сжимая изящную ладонь жены. — Я не хотел бы, чтобы ты и дальше продолжала взваливать всю работу на себя, сейчас можно передохнуть…       — Всё нормально, не беспокойся… Отправляйся отдохнуть, а вечером можем сходить куда-нибудь прогуляться или же посидеть в комнате, выпить чая и сходить на массаж к нашему сыну. Если с ним всё хорошо будет после прижиганий…              — Если ему станет хуже после прижиганий, полагаю стоит отдать Советнику двоих наших телохранителей… Заодно и узнаем, милуются ли они на самом деле или это всё же действительно была разовая акция.              — Если бы они вдвоём выпили вчера вино, уверена, что след бы оказался ни один… — весело хмыкнула государыня, однако тут же опомнилась. — А, ой, он пудру так и не забрал…       

      *****

             — Давай только для начала заглянем в лавку с украшениями, — неожиданно предложил мальчишка на половине пути дороги на рынок.              — Угу… Хочешь что-нибудь Его Высочеству присмотреть? — удивлённо интересуется бывший сослуживец, следуя за юношей и слыша тихий смешок.              — И матушке с отцом, — Хуа Чэн осторожно вошёл в лавку, кивнув продавцу и всё же умолчав о кое-каких своих намерениях…              Ему хотелось побольше посмотреть на украшения, которые можно было дарить таким людям, как Его Высочество… Может, таким образом поймёт, как сделать наряд принца более прекрасным?              — Слушай… А я могу поинтересоваться по поводу твоей возлюбленной? — неожиданно поинтересовался мечник, замечая замершего с подозрительным взглядом на продавца мальчишку.              — Попозже немного, хорошо? — осторожно предложил Хуа Чэн, переводя взгляд на украшения и сразу же подмечая взглядом золотую заколку для хвоста с гравировкой цветов на ней… Надо было денег с собой взять… У него в принципе был с собой лишний золотой листок, но всё же рассчитывалось потратить его на животных… В конце концов, последние всё равно когда-нибудь начнут приносить прибыль дворцу, если разводить их, как следует… — Ладно, пойдём, потом с деньгами сюда приду, а то я не подумал о них, выходя из дома…              «Нда уж…» — мысленно вздохнул Куан Ю, поглядев на застывшего в лёгком непонимании продавца украшений и выходя вместе с юношей.              — Теперь можно спрашивать, только титулов и имён не называй… — спокойно кивнул Хуа Чэн, заставляя мальчишку поразиться подобной скрытности и всё же поинтересоваться.              — Охренеть… Просто охренеть… Ты серьёзно влюблён в него?! — покачал головой мечник, выглядя слегка шокированным от столь спокойного предупреждения не называть титулов или имён.              Хуа Чэн промолчал, пнув камень под ногами и шумно выдыхая… Пусть воздух ему давно уже и не требовался, но данное действие всё-таки подсознательно давало возможность собраться с мыслями и успокоиться.              — Это ты по укусу понял?              — Нет… Не совсем… Скорее по тому, как он вчера тебя обнимал и в какую ярость пришёл, когда тебя ранили, я никогда не думал, что буду бояться Его Высочества, показалось, что мне сейчас голову снесут за то, что не уследил за тобой… — едва слышно выдохнул воин, поглядев на юношу и добавляя: — А ещё видел, как у него руки тряслись, когда он заметил, что у тебя с плечом что-то не так, а потом оказалось, что там с позвоночником что-то…              — Его Высочество прекрасный человек, который достоин всего самого лучшего… Я таковым же не являюсь, поэтому, пожалуйста, больше никогда не поднимай данную тему и никому не говори, что видел, — вздохнув попросил мальчишка, однако заметив лёгкое сомнение во взгляде юноши поинтересовался: — Что-то ещё?              — Воины в зале так посмотрели на твою шею… Я ни кому не скажу, но честно не могу ручаться за них, — вздохнул зелёноглазый, потирая точку между бровей.              — Пусть говорят, что хотят… Может, я ночью к любовнице бегал, их какое дело? — закатив глаза, фыркнул мальчишка.              — К любовнице? То есть супруг у тебя уже есть? — посмеялся Куан Ю и всё же невольно выпрямился, когда мальчишка с хитрой улыбкой взглянул на него.              — У меня есть призвание служить Его Высочеству, а всё остальное это так… Мелочи жизни.              — Нда… — протянул юноша, замечая сверкнувший интересом взгляд мальчишки, направленный ему куда-то за спину и также обращая свой взор на огромную вывеску с названием Игорного дома… — Ты чего?              — Постой здесь, может нам и не придётся домой за деньгами возвращаться…              — Хуа Чэн, ты чего?! Мы таких пиздюлей получим, если Его Высочество или Его Величество узнает, что мы деньги на животных спустили в игры… — зелёноглазый, правда, попытался остановить юношу, однако тот лишь пожал плечами.              — А я не буду закладывать их деньги… У меня есть парочка своих золотых листков, может, и не нужно будет во дворец идти ещё за деньгами? — хмыкнул Хуа Чэн, всё же отправляясь в здание Игорного дома. — В казне сейчас не так много денег, если выиграем побольше, можно будет и больше животных купить!              — Л-ладно, только давай, если проигрываем, сразу уходим, — вздохнул юноша, оглядевшись вокруг и всё же не находя в себе сил и дальше переубеждать третьего «сына» государя.              — Конечно, — Хунхун-эр заодно собирался кое-что проверить, ведь если бы не Фэн Синь, что подоспел совсем не вовремя в прошлый раз и навёл шумиху, у него возможно получилось бы выиграть больше… Намного больше!              Охрана вполне себе спокойно впустила внутрь двоих юношей, один из которых был облачён в чёрные одежды, которые совсем не смотрелись дёшево, а второй в одежды воина, а значит уже предполагалось, что ему исполнилось положенное количество лет, чтобы служить в армии.              — Молодые люди, проходите, пожалуйста… — мягко улыбнулась девушка, стоявшая на входе. — Во что вы бы хотели сыграть и что готовы предложить на ставку?              — У меня есть два золотых листка, хотелось бы испытать свою удачу, может, в чётное и нечётное? — хмыкнул юноша, проходя внутрь и всё же бросая взгляд на Куан Ю, что замер словно всё ещё желая вытащить его из игорного дома и сбежать куда подальше.              Выбор игры также был сделан не с проста… В конце концов если, в картах его и можно было как-то обмануть более умелым и знающим людям, то данная игра основывалась только на удаче, как казалось Хуа Чэну.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.